Текст книги "СДЕЛКА. Исторический роман в рассекреченных документах (18+)"
Автор книги: Богдан Черненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Момент, Юра, не всё ещё!
– Всё, всё. Когда там у вас следующий "Аполлон" к Луне, осенью? Вот и приезжай за пару недель до полёта, посидим, обсудим, планы начертим.
– Нет! Я хочу продолжать переговор! Немедля!!!
– А ну не дыши на меня! Ты с кем разговариваешь, пацан, забыл? Ты с членом Мирового правительства говоришь! Равняйсь! Смир-рна! Вольно. Шаг назад. Всё, пока. Осенью приезжай. Кстати, Бобби, а ты в курсе, что от тебя блевотиной несёт? Гы-гы! Шутка!
– Я понял, да, понял. Увижу вас, уважаемый мистер Андропов, осенью, йес. Ха-ха, да! Смеюсь над шутка. Русских ценят за юмор. Как говорят в Мировом правительстве, не в самом, в кулуарах, я слышал, русские это открытые, искренние, э-э, личные, расторможенные, зрительные и дружелюбные люди. Ну как не иметь таких русских своими членами? Иметь, иметь русских, иметь!
Документы 200 и 201
Газета "Северо-Американский бандеровец",
Оттава, Канада,
25 июля 1969 года
Америка с нами! Слышишь, боец?! Кончай в своей вонючей секретной землянке, кончай грустить! Взберись по полужидким ступенькам наверх, откинь полог из вшивой шинели убитого когда-то тобой энкаведешника и выгляни наружу. Темно и тихо вокруг? Выползай без опаски, сказал же, с нами – Америка!
Посмотри на небо! Если над тобой небо Баварии или Квебека, а зассанная землянка осталась позади в прошлом, пусть твой потомок, скрытый сын неизвестного отца посмотрит в небо Галичины, на Луну и улыбнётся.
Это как жеж так, спросишь ты? Репортёр из далекой канадщины предлагает мне улыбаться Луне-предательнице? Той Луне, которая сначала втиралась к нам в доверие, подсвечивая бойцам лесные тропинки, а потом вдруг прыгала из-за ночных облаков и, как прожектор с пулемётной вышки, выхватывала из темноты наши боевые отряды, подбирающиеся к продовольственным складам?
Не так! Всё-всё изменилось! Нет больше предательства! Луна свой выбор сделала, наплевала на коммунистические значки, вымпелы и разбитые в хлам русские зонды на своей поверхности, все эти большевистские метки и, как когда-то твой отец, переплыла топь, порвала с прошлым, перескочила через бездну на Запад, на сторону Свободы! Астронавты водрузили на Луне флаг Америки! Луна теперь не предатель. Больше скажу – ты, братюня, тоже. Тоже переплыла и перескочила. Ты должен был сдохнуть в крытой гнилыми ветками смердящей обледенелой яме или где там ты дох, мне растереть. Всё, уже не должен! Подкрепление пришло, откуда не ждали! Теперь и ты сделай себе военную операцию по перемене судьбы! Пусть не жжет тебе более грудь членский билет партии большевиков! Это просто формальность. Большевистская метка. Знак раба. А на Луне – флаг Свободы, который водрузить там может только свободный человек!
Кто может решать что-либо за свободного человека? Никто! Свободный американский человек решил, что он на Луне, значит он на Луне!
Первым это понял еврей Вернер фон Браун, штурмбанфюрер СС, потомок галицийских немцев, бежавший на Запад, подальше от нацистких жидобольшевиков.
Что – это? Что понял? Я уже запуталося, скажешь ты, побратимо, и будешь прав! Не время ещё. Не время говорить не иносказательно! Только намекну. Раз ты свободен, то никто, кроме тебя и не определит твое местоположение во Вселенной, будь то сраная крытка в львовском предместье, собрание партбюро с выдачей продуктовых наборов в Киеве, парадняк в Мюнхене, космодром во Флориде или поверхность Луны. Нет никакой инстанции, никакой химеры, как говорил один, не будем вспоминать имени, которая указывала бы свободному человеку где он и кто он. Понял? Поняла? Поняло?
А орды азиатских рабов этого понять не способны и потому скоро будут запутаны, зачумлены, задрочены и замочены, причем сделают это они с собой сами, под нашими презрительными взглядами. Твоими, моими и наших свободных западных командиров гордыми взглядами. Очень скоро всё это станет возможно!
Скоро возможно станет всё!
И ты, систер, станешь, кем выбрало.
Стал же штурмбанфюрер СС личным другом президента США и героем Америки!
Газета "Кольза Патрио Похна Муэрте",
Гавана, Куба,
27 июля 1969 года
Бойцы Первого Батальона имени товарища Че – Никсону Не Знаем Твоего Номера
Слышь ты, гринго, гомосека Джонсона сын, Рокфеллера подстилка, дьявола шлюха, чорта Кеннеди внук и нашего хуя крюк!
Какой же ты конкистадор будешь, коли голой сракой медузу не сплющишь? Никсон, свиная ты морда! Не будешь ты никогда на Острове Свободы, ни кассиры твои, ни сутенеры, ни собаки твои бешеные, ни котики морские. Не завоевать тебе нас! А знаешь почему? Потому что вы огромные, а мы маленькие, вашей армии три миллиона, а нашей три батальона, а жрёшь ты в один день столько, сколько наша деревня в два!
Пингвин ты карибский, песо конвертируемый, банкир честный, душевный американец!
Говоришь, до Луны от Америки двести тысяч миль? А до Кубы меньше сотни! На Луну ты с первого раза десант гринго отправил и живыми вернул, а на Кубу, напомним, десять раз отправлял, никто не вернулся.
Всё ты врешь, боров испуганный, а лжец и трус свободным быть не может, и значит, на Остров Свободы тебе не попасть!
Документ 210
"Оборвать и кастрировать".
Черновик статьи немецкого философа
Теодора Адорно,
05 августа 1969 года
Был в германской империи такой поэт, Райнер почему-то Мария Рильке. Ну как – поэт? Не Генрих, конечно, Гейне и не Хорст Вессель, прекрасный юноша, но поэт, да. Не бесталанный, но очень не ровное дарование. Поэтому Рильке иногда на прозу срывался и пытался писать сказки. В одной его сказке, не помню название, есть такие слова: "Все страны граничат друг с другом, а Россия граничит с Богом".
Вообще-то эта статья об экономике. И статья тревожная, сразу предупреждаю всех читателей. То есть не статья тревожная, а автор, я, значит, тревожный за германскую экономику, нет, за германскую жизнь. Почему? А вот! На выставке в Ганновере русский министр Громыко повалил на землю канцлера ФРГ Кизингера и, рассказывают, бил-топтал его ногами. При людно! ТВ снимало, народ вокруг толпился. Долго! Приговаривал, я покажу тебе, сука, арийское превосходство, ты у меня в прямом эфире останки Геббельса жрать будешь, специально для тебя выкопаем! А Кизингер кричал, не бейте, я член НАТО! А за НАТО я тебе щас глаз выдавлю, недобиток, отвечал Громыко. Я хороший, орал канцлер, я прошёл денацификацию! Врёшь, не соглашался и продолжал бить русский министр, не прошел ты никакой дезинфекции, воняет от тебя, напердел со страху что-ли, газами своими всю выставку испортил, кстати, о газе, господин канцлер, Советский Союз готов поставлять в ФРГ природный газ гигантскими объёмами, вставайте, что это вы валяетесь, но нам нужны стальные трубы большого диаметра, которые как раз Германия и производит. Давайте подписывать протокол о намерениях, что скажете?
Но на самом деле эта статья о смысле немецкого бытия. Есть в философии Гегеля два центральных понятия – господство и рабство. Я бы уточнил, это одно понятие, сложное, связь неразрывная, где один край без другого не край, а отчуждённая лишённость. О как! Чо я придумал. Свежее слово в философии! Отчуди, то есть отчужди, лишенец! Новый лозунг для пролетариата, хватайте концепцию, алё, коммунисты! Добрый я. Всем всё раздаю. Я у Битлов духовный продюсер, поняли!? Я им тексты пишу, если не покупают, дарю. Недавно вот гениальные стихи написал: жри ЛСД, пироженку жри, а девка твоя – шизоид.
Возвращаясь к цели данной статьи, к России, то есть. Россия управляется непосредственно самим Господом Богом, иначе не понятно, как она вообще существует. Это не я, это немец один сказал. А я спрашиваю, как так, кто избирал такую форму управления? А были ли вообще выборы?
Что касается экономики. Когда в этом холоднющем тёмном мире встречаются два сознания, пересекаются два не размеченных заброшенных шоссе, два лучика в аду падают на одну чёрную дыру, сталкиваются два одиночества – между ними с неизбежностью возникает война. Не, это громко. Борьба возникает. Драка. Взаимное мочилово. Не важно, какого пола эти одиночества, сразу после встречи начинается рок-н-ролл, детка, с выяснением, кто – чемпион, а кто – лузер, кому – победа, а кому – обида, кто – victor, а кто – victima, кому управлять обозримой вселенной, а кому петь "олл ю нид из лав! Па-па-рам-пам-пам". Мои слова, кстати! Не отвлекаемся! Так вот, выяснение кто главный, кто главнее, а кто рабский раб из двух и более повстречавшихся персон есть закон вселенной. В Солнечной системе понятно, кто босс. А в Галактике наше Солнце подпирает дальнюю стенку, как страшная девка на танцах. Земля, однако, у этой девки на побегушках. В этой картинке Луна, получается, была бы самой-самой зачуханной жертвой, рабыней всех господ. Если б не капсула "Аполлон" вокруг Луны, а в капсуле – астронавты. Но это так, к слову.
В чём, собственно, состоит предложение Советов, озвученное их министром Громыко канцлеру ФРГ Курту Кизингеру?
Они предлагают встретиться двум персонам. Немецкая Труба и русский Газ. Потом, правда, вместо Трубы – немецкая Марка, но Труба в начале. Свидание они предлагают долгое, на десятилетия. Что тут важно уточнить, особенно для моих не немецких читателей. Это только издалека Труба такая толстая, стальная и длинная. И всегда блестящая и не вялая. Вблизи-то она с дыркой во всю свою суть. Труба, она – Ди, она – Она! И Марка немецкая – Она! А Газ – Дер! Понятно вам, нет?! Дер! Дер! Дер!!! Газ – Он! И Он – русский.
И если вы, читатели, подумали про насильственный секс, то вы облажались, всё гораздо хуже.
Это мы, европейцы, мы, американцы – покорители Мироздания, властители среды обитания, мы вспарываем реальность ножом, тычем этой суке пальцем в глаз, бьем ей кулаком в морду, только что воткнули стрелу Аполлона в эту рожу на небе, короче мы, Запад, ведём себя с ней по-хозяйски. Они же, русские, пялятся на действительность, как на картину в музее, словно какой-нибудь скучный Скрябин или унылый Шостакович вяло машут ладошкой в такт песенкам мира, мечтают чего-то русские эти, глядя на облака или звезды, как неграмотная сельская девка, то есть поведение у них по всем признакам не господское, глупое, а значит – они слуги в этом мире, так? Других-то вариантов нет. Или есть?
Ю а май харт, ю а май соул! Ай кип ит шайнин евривэа ай гоу! Отличные слова! Не забыть предложить Роллингам, нет, Битлам. Опять отвлёкся, возвращаемся.
Вчера на моём семинаре чужой аспирант призывал меня отказаться от негативной диалектики, мол, время конвергенции пришло, я, говорит, ветеран Вьетнама, я знаю Восток, и если не мы их конвергируем, то они нас, причём безжалостно, а вы своим нигилизмом плохо влияете на направления мысли в Европе. Речи ваши, говорит, смертельно опасны! Нигилизм! Надо же, американец, башка бритая, глупая, а термин из Хайдеггера использует.
Мне стала вдруг понятна моя мысль!
Мы с русскими расположены перпендикулярно! Мы смотрим на реальность через оптику снайперской винтовки, с подготовленной позиции, умно и остро. А они тупо! Варварской казачьей конницей, широким фронтом. Они лицом к реальности, параллельно, мы последовательно. Пересечение даёт крест! Нельзя Крест! Это будет крест на могиле Европы! Вот оно!
Газопровод – это стальная цепь. Газопровод – это экономика. Всё есть экономика. Всё есть связь господина и раба. Немец согласен на достойного господина! Русский для немца станет господином?
Сваркой отпилить, отрезать и не прижигать эту штуку, чтоб кровищи много, чтоб вся вытекла, и струями, и лужами, чтоб пузырилось! А потом огнемётом!!!
Нет. Русский не сделает немца рабом. Немец станет для русского братом. Как в Восточной Германии. Это противоестественно. Это невыносимо. Это прекратить!
А вот для Роллингов стихи. Эпплз он зе сноу! Кэн ай гет зе сатисфакшен? Ноу!
Документ 220
Отчёт капитана Ивана Лисицына
о поисках
в мае 1970 года
Это вынужденная реконструкция отчёта капитана Лисицына, составленная из обрывков воспоминаний А. Н. Косыгина и А. А. Громыко, из частей других отчётов майора Лисицына и докладов подполковника Лисицына и из опровержений некоторых журналистских версий, данных генералом Лисицыным, ибо сам отчёт, существовавший в единственном экземпляре, в 1999 году был выкраден из служебной библиотеки Правительства РФ перебежчиком Олегом Калугиным и вывезен в США, где подвергнулся поверхностному контент-анализу офицером ЦРУ, интересовавшимся больше бейсболом, чем буквами, и по результатам анализа – часто встречающиеся слова Луна, Аполлон, космос – был передан в секретный архив НАСА, где помещён в тот самый несгораемый шкаф габаритами 1 х 4 х 9 метров, в котором хранились все оригиналы кино и фото плёнок, снятые астронавтами на Луне, в Вирджинии, на Луне, в Неваде, по пути к Луне, в Зоне Пять Один и по пути обратно, на Гавайях, а также все 380 кг лунного грунта, и который – шкаф – пропал, стоит ли напоминать, в 2006 году, о чем НАСА и сообщило человечеству без заметной печали на официальном лице. Несколько позже перебежчик Олег Калугин, экс-генерал КГБ, зарабатывавший на жалкую жизнь в дорогом городе Вашингтоне проведением автобусных экскурсий по шпионским местам столицы США, скоропостижно скончался от обширного инфаркта непосредственно на рабочем месте. По словам водителя автобуса, обвешанный сувенирными значками пожилой турист из Джорджии случайно уколол иголкой Олега Калугина, заметил свою оплошность, обнял экскурсовода, сказал тому, что это же почти не больно, слушай, сейчас пройдёт, мамой клянусь, а через пять минут вообще всё, брат. И скорбно улыбнулся. Последними словами Олега Калугина, предателя и перебежчика, которые разобрал водитель автобуса были "Дотьянулсо фроклиатий..."
Москва, Кремль,
кабинет Председателя Совета министров СССР
тов. Косыгина А. Н.,
9 мая 1970 года, вечер.
– Наливай ещё, Ваня, с Днем Победы нас с тобой! Нас с тобою наеба-али-и, и подмо-ога не придёт!
– Это старая военная песня, Алексей Николаевич? Не слышал раньше.
– Это правда жизни, а не песня, Иван. Будем!
– Есть быть! Ух! Такая грустная песня в такой Праздник? Почему?
– Сам подумай, капитан, что это я с тобой на работе сижу в Праздник, а не с семьёй отмечаю Двадцать пять лет Победы? Подумал? Наливай.
– Так точно, подумал. У нас всё плохо, я имею ввиду со Сделкой. Подозревал.
– Умён не по годам. Эх, говорили мне гопники лиговские, в двадцатых годах ещё говорили: не садись играть с урками ни во что! Ни в карты, ни в шашки. Даже если урка тупой иль пьяный, не садись! Сел, старый дурак. Тебе мои ошибки, ну не исправлять, тут уж поздно, но уголовников этих... с-суки. Задание тебе будет, капитан, самое сложное из всех возможных.
– Я готов, Алексей Николаевич.
– Конкретики в задании нет, есть цель, она же – государственная необходимость. Понимаешь, какой парадокс. Если некая группа товарищей в высшем партийном руководстве не сдаст нашу страну Западу с потрохами, а к этому, похоже, идёт, то есть, если нам повезёт, и этого не случится, то будет Третья Мировая Война. Жуть, да? Хотя. Даже если нам не повезёт, и предатели победят, война всё равно будет, не через десять, так через пятьдесят лет. Нам с уродами на одной планете не ужиться. Отсюда твоя задача – езжай в США и найди Старших, с тем чтобы мы могли их всех убить перед началом Третьей Мировой, тогда может и войны избежать удастся. Такое уже бывало в американской истории, убей вождя и войско разбежится, ну там Кортес, ацтеки. Да? Наливай.
– Есть! Так вроде Старшие – это банкиры из ФэЭрЭс? Агент Боб говорил.
– Ага. Банкиры – официальная элита, их все знают, они на виду. Но вообще-то они второй эшелон власти. Банкиры это просто продвинутые торгаши, нечем им думать на годы вперёд. А Старшие это стратегия, управление движением общества, ключевые решения на отдалённое будущее, высший уровень западной власти. Возможно, именно им бегал звонить Роберт Кеннеди во время Карибского кризиса, наверняка их приказы исполнял Джонсон, когда предлагал мне Сделку три года назад. Старшие не светятся, ни в прессе, ни вообще. То есть официальная элита точно знает, что она не конечный уровень принятия решений, что есть Старшие, директивы от них получает, банкиры с президентами, возможно, кого-то из них даже видят на аудиенциях, но со спины. Лиц нет. Вот этих безликих и надо тебе найти. Как тебе масштаб задачи, капитан?
– Спасибо за доверие, Алексей Николаевич! Значит, выяснить – кто это такие, имена, явки, должности. Разрешите применить физическую силу к агенту Бобу, уверен, он очень много знает.
– Делай, как считаешь необходимым, Иван. На кону судьба человечества. Можешь даже Джонсона кокнуть, или Никсона грохнуть, или Киссинджера замочить, или всех их разом, если будет крайне необходимо для выполнения поставленной задачи. Но, думаю, тебе не придется, ты парень толковый. Вот, держи, козырь тебе для переговоров. Пять цветных фотографий.
– Ого! Это то, что я думаю?
– Да. Наш Военно-морской флот постарался в прошлом месяце. Учения "Океан" в Атлантике, слышал?
– Так точно!
– Ещё кой чего. Там в Америке есть тайный, добрый и неожиданный друг нашей страны по имени Говард Хьюз. Слышал имя? Да. Самый богатый человек в США, приятель Никсона. Это его фирма спроектировала аппараты "Сервейер", которые мягко на Луну садились. Загляни в посольство в Вашингтоне, вот к этому человеку, он не из андроповцев, достойный офицер КГБ, он объяснит тебе, как обстоят дела на самом деле, запомни и бумажку уничтожь, и поможет тебе выйти на контакт с Хьюзом. Как ты понимаешь, самый богатый человек в США должен знать дороги к Старшим. Подготовься, изучи всю доступную здесь, в СССР, информацию по этому вопросу, и чтобы до конца мая предоставил мне результат.
– Есть! Разрешите приступать?
– Удачи, товарищ капитан!
– Служу Советскому Союзу!
США, Ню Ёрк, Манхеттен,
угол 22 улицы и 2 авеню,
кафешка,
май 1970
– Это что, Боб, твоя любимая столовка? Почему ты меня именно сюда позвал?
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ты смешной клоун, столовка, Ваня! Ха-ха-ха!
– Ну, котлетная.
– Возьми себе котлету! Гы-гы! Очень вкусные тут гамбургеры, возьми.
– Спасибо, я лимонаду попью.
– Лимонаду! Под столом! Это кока-кола! Ой, не смеши меня, Ванька. Уф!
– Я смотрю, аппетит у тебя зверский, четыре порции взял. Оголодал совсем? Зарплату не платят капиталисты проклятые?
– Снова уф-ф. Дай отдышаться. Ха! Капиталисты. У нас, у капиталистов, всё хорошо, Иван, и с бизнесом, и с деньгами. Это у вас, у грязных комми, всё плохо. Зачем припёрся?
– Дело есть, но не к тебе. Однако, ты можешь помочь. И поможешь.
– У-тю-тю, коммуняшка ты моя! Щас. Чизбургер вот этот доем, а потом вот этот гамбургер, а потом ещё кофе выпью, а потом пойду посру, и снова чизбургер есть буду.
– Приятного аппетита! Возможно, Боб, мы в последний раз с тобой пересекаемся, так что цени момент, попробуй недолго побыть серьёзным.
– Ценю, Ваня, уже! Давай, я буду жевать, а ты, ха-ха, говорить. Валяй!
– Слушай внимательно. Газопровод, авто и другие заводы будут строиться ещё лет пять-шесть. За это время много что изменится, например, Никсона на второй срок не изберут. Отсюда и моя настойчивая просьба к тебе, Роберт, познакомь меня со Старшими. С теми, то есть, с кем можно работать долго, кто принимает главные решения у вас в стране, с кем Джонсон советовался перед заключением Сделки, с теми, на кого, уверен, ты работаешь. Я знаю, что это не банкиры из ФэЭрЭс, ты меня тогда обмануть пытался, ну да ладно. И, кстати, почему Никсон со Старшими не советовался, когда мы с ним в Белый дом ездили? Сразу много вопросов и просьб, могу повторить, если не запомнил.
– Настоятельная.
– Что?
– Просьба – настоятельная, а не настойчивая, околодурок Ваня! Ха-ха! Сижу на Манхеттене и учу русского его языку! Ха-ха-ха! А с не той стороны, почему не? Я образованный высоко, из уважаемой в Техасе семьи, в престижной школе учился, абсолютно русский и испанский знаю, потом выпускник Wild West Point. Отчего бы не поучить дикого русского? Да, лейтенант?
– А я из неполной семьи, Боб. Вырос в бывшем лагерном бараке, в Сибири. В школу ходил по шпалам, за десять километров каждый день, не всегда даже в обуви ходил. Наставниками по жизни у меня были откинувшиеся урки и не раскаявшиеся политические, отчего ножом и базаром я с детства владею лучше, чем карандашом и ручкой. Так что зря ты меня оскорбить пытаешься. У нас в бараке такое не прощали. Окейна? А теперь поучи меня. Поделись знаниями про Старших. И, да. Мое звание – капитан, Боб.
– Ну, вау! А я майор. Майор ВВС США Роберт Х. Скуллз Третий. Окей. Про Старших. Нет, про Никсон сначала. Никсон не ждал приказа Старших потому, что их представитель у него работает, советником по безопасности нации. Генри Киссинджер зовут его. Умнейший парень! И они уже всё решили ещё до вашей поездки к Джонсону. Дик, головой помятый, правда, что-то мутить вздумал, но ты показал высший пилотаж, я говорю, дипломатии, Ваня, никто не ждал тут. Случайно, нет? Но выдающийся молодец!
– Если нас хвалят, жди подлянки. Молотов правильно заметил. Дальше. И что этот Киссинджер? Он из Старших или связник с ними, я не уловил?
– А всё. Я всё сказал, Ваня. И даже много сказал, но это только из восхищения твоей случайной профессиональной удачей. Ну и ещё. Муа-ха-ха!!! Ещё из жалости, комми! Жалкий ты, Лисицын! Лузер из страны неудачников! А я – евангельский христианин, я тебя жалею, а тебе этого не понять, ты коммунист. Съешь гамбургер, коммунист, на человека станешь похож. Ха-ха-ха!
– То есть, с Киссинджером ты меня не познакомишь?
– На, откуси от моего, очень вкусно, я угощаю, платить не надо. Да и денег у тебя нет! Вы попрошайки, комми, шайка попро! Ха-ха-ха! О-ой. Ой что-то, фу-у. Фак! Навалило! Страшно! Ваня, Ваня! Что это вдруг?! Пошли с тобой выйдем отсюда, подышим в переулке. Пошли, пошли скорее! Во-от. Щас пройдёт, пройдёт.
– Да что с тобой, Роберт? Бледный. Траванулся?
– Трава, да. О-ой. У-у-уй! Плохая, плохая попалась!
– Ё! Так ты на наркотиках, Боб? Наркоман, что ли? Мать моя женщина, а я думаю, что такое?!
– Я не наркотики, это марихуана. Я на измене. Пошли за угол, а то копы. Тихо тут. Дышать, дышать. А зачем тебе нож, Ваня? Ты что?
– Отрежу тебе что-нибудь, Боб. Надоел ты мне. Кто такие Старшие? Как и где мне их найти? Говори. Заорёшь – вырву тебе кадык. Не ответишь – отрежу нос. Соврёшь – отрежу ухо. Какое тебе не жалко? Левое? Правое? Слушаю.
– Не делай этого! Иван! Не надо!
– Ты, смотрю, не слишком испуган, Боб. А теперь?
– А-а-а!!! Фак, фак!!! Это кровь!
– Не ори, убью. Ты, похоже, не знаешь ничего. А значит мне не нужен. Читай последнюю молитву, евангелист. Я щас буду жестоко мстить тебе за Вьетнам. За мои невыносимые, запредельные, невозможно возмутительные, фантастические страдания я тебя сейчас медленно зарежу.
– Стой, стой, стой! Чего ты хочешь? Я всё скажу, что знаю. Остановись, Иван, пожалуйста! У меня кровь, кровь течёт!
– Царапина. Зажми рану рукой и говори. Где Старшие? Кто такие Старшие? Имена, должности, адреса?
– Я ничего этого не знаю, русский, не будь дураком! Я просто знаю, что они есть.
– На тебе, тварь!
– А! Факинг русский! Окей, оллрайт! У боссов, у лучших людей Америки, то есть встреча очередная планируется со Старшими, это всё, что знаю. Тридцать первого мая, в Богемской Роще на Русской реке, недалеко от Сан Франсиско. Я слышал, как Никсон это с Киссинджером обсуждал на прошлой неделе. Они её называют – встреча согласований. Это всё, Иван, честно. Но не ходи туда, не сувайся, тебя сразу же обнаружат и убьют!
– Посмотрим. Но если убьют – не страшно. Умереть за Родину – почётно, мученикам все грехи на том свете списываются, да, евангелист?
– Это не шутки, русский. Там самые серьёзные люди на планете в кружок сойдутся. Они не смеются вообще!
– Спасибо за заботу, Боб. И благодарю за сотрудничество. Партия тебя не забудет! Я сейчас пойду отсюда. Ты же не вызовешь полицию мне вдогонку?
– Нет, ты что, Иван, это было бы нечестно.
– Гарантируешь?
– Ну, конечно, Иван!
– Н-на! Полежи тут, не замерзнешь. Нокаут – лучшая гарантия.
Продолжение приключений Ивана Лисицына в США в мае 1970 года может быть опубликовано только в ночь второго полнолуния после смерти или похорон Генри Киссинджера, в зависимости от того, что наступит раньше.
Документ 230
Дружеская беседа
Председателя Совета министров СССР
А. Н. Косыгина и
первого астронавта на Луне
Н. Армстронга,
Москва, Кремль,
02 июня 1970 года
– У-у, какой! Дай я тебя вблизи! Прям одно лицо! Юра, правда, не был таким печальным. Ему-то чего печалиться? В целом, понятно, почему плохая копия, торопились очень. И стратегия ясна, в будущем, надо ожидать, и двенадцатое апреля присвоите. Я имею в виду, рады вас приветствовать, товарищ Армстронг, на советской земле! Как долетели?
– Э-э... Спасибо, господин премьер-министр. Долетели хорошо. С комфортом.
– И до Луны, говорят, с комфортом? Выдающиеся успехи показывает ваша индустрия, товарищ Армстронг. У нас таких успехов нет, и, надеюсь, до таких успехов мы никогда не докатимся.
– Да, господин премьер-министр. Согласитесь, первые успехи СССР в космосе были во многом случайны. Только в Америке передовая научно-техническая индустрия...
– Я об индустрии кино, сынок. Что ты так побледнел? Улыбайся, бедняга, репортёры кругом! Делай вид, что рад мне, как отцу родному и слушай внимательно. Твои режиссёры или, как их там, продьюсеры решили нарушить Сделку, которую заключили я и ваш прошлый президент три года назад. Даже не нарушить, а похерить, переводи ему адекватно. Понял, что значит похерить? Это то, что я сделаю с репутацией твоей страны, если наша Сделка будет расторгнута. Чувствуешь уже запах позора, сынок?
– Чувствую. Но вы же так не поступите? Иначе, зачем этот разговор? Папа?
– Разговор этот я бы и не вел, но мне не дозвониться до Никсона, а моему офицеру запрещают встретиться с уполномоченными начальников США. Так что побудешь живой телеграммой, Нил.
– Не надо, господин премьер-министр. Я уже.
– Что ты уже?
– Я уже – телеграмма. Вот, мне дали это с собой, если возникнет такой разговор. А он, я слышу, возник. Я зачитаю, да?
– Валяй, я весь внимание.
– Вы, Косыгин Алексей Николаевич, тысяча девятьсот четвёртого года рождения, место рождения Санкт-Петербург знай, что Сделка наша есть больше не действительна. А если вы будете препятствие, мы откроем вашу тайну всем в СССР и по миру. Мы сообщим всем, что вы не Косыгин, а Романов и есть спасшийся от большевиков сын Императора Николая Второго. А это не сочетается с членством в цыка капээсэс. В подтверждение мы представим документы. У нас работают лучшие в мире специалисты по представлению документов!
– Документы вам придётся переписать, сынок. На самом деле я внук Папы Римского, а ты, соответственно, правнук. И таки да, я есть препятствие. Но я вижу, у тебя три листка в руках. Чем ещё порадуешь?
– Читать? Не, ну, Алекс, дружище, ну так не честно! Мы же с тобой столько коллекционного бурбона приняли на горло, а ты как будто забыл его вкус! Братишка, родственник! Ты же десять экономических уступок хотел от нас, а получил одиннадцать! Мы честные парни, мы все свои условия выполнили. Так что нашим платежам по Сделке – конец!
– Джонсон ваш – невнимательный пьяница, экономических, как вы называете, уступок должно быть десять тысяч, я это сказал под запись. А конец будет такой: вчера в космос отправился наш корабль "Союз Девять". Да-да, Нил, тот самый "Союз", который спроектирован для облёта Луны. Через семнадцать дней космонавты вернутся и расскажут нам всем в СССР и нам всем по миру что-нибудь чрезвычайно интересное. Так что конец платежам наступит одновременно с концом США. Я имею в виду репутацию США. Хотя...
– У меня последний листок, господин премьер-министр: мистер Алексей Николаевич, то, что прозвучало здесь в последние несколько минут предлагаем считать недоразумением, окей? Опять бюрократы что-то напутали. Конечно Сделка полностью в силе! Как вы могли подумать обратное? Однако, вы нас сильно обидели своим недоверием! Вы же подумали обратное? Вы скучный! Вы не любите жизнь во всех её разноцветных проявлениях. Поэтому дальнейшие переговоры о выполнении наших обязательств по Сделке Никсон с вами вести не будет. А Брежнев любит цветастую жизнь. С ним будем говорить. Брежнев смешной!
Документ 240
Запись беседы
Джона Рокфеллера Второго Третьего
с Бакси,
сделанная службой безопасности
Джона Ротшильда Шестого Младшего
Форт-Нокс, Кентукки,
золотохранилище Казначейства США,
15 августа 1971 года
Бакси, золотце мое, где это я? Что тут случилось? Погром? Неужели это подвалы Форт-Нокса? Больше похоже на декорации к фильму про Джеймса Бонда, какой там скоро? Бриллианты навсегда? Бакси, гадёныш, тут должно было быть золото, твоё, сука, наследство, почему я его не вижу? Золото не навсегда? Что скажешь, дешёвка? Все эти разломанные поддоны и вырванные решётки, это что? А?! Я не слышу, Бакси! Молчишь?
Молчит. Надо ещё выпить.
Со стороны, конечно, выглядит жутко: солидный, в возрасте мужчина, в костюме за тысячу, держит в правой руке банкноту номиналом в один доллар, а в левой – бутылочку с зелёной жидкостью. Прихлёбывает из бутылочки и разговаривает с банкнотой. Но брат Карлос сказал, что только так и пробивает к истине. Сказал, берёшь в левую руку ключ, в правую – икону и идёшь в Место Силы. У ворот Места большим глотком ключа открываешь внутреннее пространство, не спуская глаз с иконы. Это древняя техника американской медитации. Нужно, объяснял брат Карлос, сосредоточиться на том единственном, что не просто так. То есть, всё в этом мире – просто так, кроме этого. Вот на этом и сосредоточься изо всех сил. Ключ поможет тебе получить ответы.
А ответов нету. Молчит Бакси. Снова глотнем зелёного мексиканского пойла.
О! Я, наверно, неправильно вопросы задаю. Или не те.
Давай, приятель, с самого начала. А где у нас в Америке начало? Правильно. Вид на статую Свободы в ню ёркской гавани. Первая парковка, этакий лимб для будущих американцев, покинувших тот свет ради этого. Начало в пространстве. Во времени началом был Колумб-отец. Его слова – мои любимые слова. "Золото удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он хочет. Золото даже может открыть душам дорогу в рай". Во-от! Ты слышишь, Бакси? Золото и рай в одном предложении. Тебя Колумб не упоминал. Тебя сегодня свинтус Никсон в Белом доме вспомнил, когда лишил золотого обеспечения. Скотина! Нет, понятно, он ограбил тебя по нашему же приказу, но каков подонок! Посмел трогать тебя, сладкий, своими грязными щупальцами. Как ты, мой маленький, сегодня, а?
Что-то я размяк. Привык я к тебе, Бакси, с детства. Ты такой уютный всегда был, родной, домашний. Мда. Но вообще, это серьёзный вопрос. Как ты сегодня, точнее, кто ты с сегодняшнего дня, Бакси? Изволь отвечать, когда тебя Джонни спрашивает!
