Текст книги "СДЕЛКА. Исторический роман в рассекреченных документах (18+)"
Автор книги: Богдан Черненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Отлично. Трибунала не будет. Выговор тебе начальство назначило без записи в личное дело. Так сюда, шутники, и записали. Если бы ты только потерял МиГ и потом сбежал из плена – выгнали бы тебя из Армии, а то и посадили бы. Но за "Геркулес" и два сбитых "Эф Четыре" начальство тебе простило потерю истребителя.
– Алексей Николаевич, разрешите поинтересоваться, а что с самолетом стало, с лётчиками, которых я в плен взял?
– "Геркулес" в Липецк отправили, в учебный центр, а пилотов обменяли на пленных вьетнамских партизан.
– Я тогда очередью пугнул пилотов, в груз стрелял, весь отсек был мешками забит, белое просыпалось. Химическое оружие?
– Угадал, лейтенант! Это героин. Сильнодействующий наркотик. Двадцать тонн чистого героина.
– Ого! То есть там, по всей части валялись наркоманы, а не пьяницы!
– Это не воинская часть армии США была, Иван, а секретная фабрика, ЦРУ, скорее всего, по производству наркотиков. Кстати, о твоих подвигах прослышал военный атташе Китайской Народной Республики во Вьетнаме. После чего высокопоставленные китайские руководители через посредников обратились к нам с настоятельной просьбой передать весь американский героин, все двадцать тонн Китаю.
– Зачем им?
– Да. Просьба странная. Нам не жалко, мы передали в надежде на будущую нормализацию отношений. И поинтересовались, конечно, для чего он вам, товарищи? Товарищи ответили. Я давно живу, многое видел, но ответу удивился. Они собрались распространять этот наркотик адресно и по-дешёвке в британских университетах. Оксфорд, Кембридж, Лондонская Школа Экономики и так далее. Мы, собственно, и не против. Была, правда, мысль попросить их пощадить один ВУЗ в память о кембриджской пятёрке наших разведчиков, но умерла идея, не родившись.
– А почему именно в университетах и по-дешёвке?
– Видишь ли, у китайцев есть мечта – отомстить Британской бывшей империи за опиумные войны и наркоторговлю в девятнадцатом веке. Англичане выращивали в Индии мак и поставляли в Китай опиум тоннами. Китаю эта наркоторговля обошлась миллионов в сто загубленных жизней. А поскольку товарищи наши – китайцы, то и месть у них, как не трудно заметить, китайская – неотвратимая и легендарная. Этих тонн наркотика им хватит на десятки лет сушки мозгов отдельным самым талантливым и умным представителям британской молодежи. Если через пару поколений словосочетание "британский учёный" будет вызывать разве что смех – страшнее мести для родины Ньютона, Адама Смита и Дарвина не придумать.
– Жестоко. А почему именно этот героин? Потому что он американский?
– Соображаешь! Папашу-уголовника отравит сын-маньяк. Месть штука мистическая. Не только у китайцев. В общем так, лейтенант. Собеседование ты прошёл. Поступаешь в моё распоряжение, Министерство обороны тебя уже откомандировало. В течение ближайших нескольких лет будешь моим личным представителем на переговорах с нашими американскими, как их назвать-то? Не партнёрами же. С американскими представителями будешь вести переговоры на тему полётов во сне и на Луну. Если коротко, американцы, думая, что в СССР главный – я, поскольку премьер-министр, как товарищ Сталин или, прости Господи, дорогой Никита Сергеич, предложили нашей стране в моём лице Сделку, которая, надеюсь, сулит нам много материального прибытку. Подробнее позже поговорим, а вкратце: наша с тобой задача получить с Запада максимальное количество экономических выгод для нашей Родины и не дать им обмануть нас, что они будут постоянно пытаться сделать. Ты уже смелый воин, но для этой твоей новой задачи должен ещё стать умнейшим разведчиком и хитрющим дипломатом. Сейчас ты отправляешься на аэродром и летишь в Крым, в Евпаторию, в Центр Контроля космического пространства Солнечной системы. Послезавтра США запускают на орбиту космический корабль "Аполлон" для беспилотных испытаний. Сиди, изучай все параметры этого полета. Знакомься с современной космической техникой, нашей и не нашей, приобретай новую профессию, назовем её, ну, например, специалист по контактам с неестественными партнерами. Или проще, космонавт-разведчик. Потом вернёшься в Москву и станешь учиться по-новой, уже гуманитарным дисциплинам. Вопросы все потом. Удачи, лейтенант!
– Служу Советскому Союзу!
Документ 090
Заместителю Директора НАСА
доктору Томасу О. Пейну
от Главного Тайного Акционера
Федеральной Резервной Системы США
Джона Ротшильда Шестого Младшего,
Строго конфиденциально,
Совершенно секретно,
30 марта 1968 года
Здоровье иметь тебе, доктор, и всем космическим бродягам в НАСе!
Если бы не беспредел в стране и не конченый конец в остальном мире, я бы не писал тебе это письмо, док. Но я пишу это письмо, а ты его читаешь, почему понятно, да? Пишу, не скрывая ничего, как родной бабушке, потому что знаю, попади это письмо не по адресу, мне будет очень больно.
Проблемы у нас, док. Непонятки. Братья волнуются. В ложах пошли вопросы.
Две недели назад мы были вынуждены сделать золото биржевым товаром. Впервые в истории человеков. Мы, Федеральный Резерв, стали кем-то типа производителя мазута, толкающего свой товар на биржу. Понимаешь, док, весь цимес момента? Золото стало вдруг чужим доллару, выгрызлось, можно сказать, наружу из его плоти, разорвав ему по дороге сердце. А доллар, значит, стал после этого мёртвым и одиноким. Последнее особенно расстраивает.
Я, конечно, утрирую, тем более, что ещё не вечер. Это пока не край, а болезнь, жуткая, лютая. Потому-то ты нам и нужен, доктор. Я давно-о тебя приметил! Твой номер шестнадцатый, а темы, про которые я толкую в этом письме – для высоких степеней посвящения, но я поговорю со Старшими, что бы тебя приняли во внеочередном порядке в восемнадцатую, нет, даже в девятнадцатую степень, брат Пейн! С присвоением особого титула – Доктор Боль.
Потом поспасибкаешь.
Так почему, собственно, с нами происходит то, что происходит с нами? Почему рушится гешефт, выстроенный с таким трудом за последние полсотни лет, брат Пейн?
Всё это потому, что мы теряем блеск!
Ведь, что такое блеск?
Что есть такого в зелёных бумажках с подписью Казначея, что заставляет торговца обменивать на них еду, сурового киллера расплываться в улыбке, шлюху раздвигать ляжки и всех вообще жмуриться от удовольствия при получении и печалиться при расставании? Почему такого не происходит, если предложить в обмен на товар, я пробовал в детстве, просто кусочек цветной бумаги? Я даже подпись тщательно подделывал, но оценкой моих стараний была лишь антисемитская ругань!
В этих зелёных бумажках есть блеск, потому что их можно обменять на золото. Так говорят представители бреттон-вудской школы мысли. Они идиоты. В этих бумажках есть блеск, потому что люди верят, что именно в этих бумажках есть блеск!
А в натуре блеск, в который надо верить, есть только в глазах смотрящего. Этот блеск позволяет передохнуть, сбежать от бытия с его тяготами, зажмуриться ненадолго. Давным-давно люди договорились, что должна быть общая для всех дурь, по-вашему – наркотик, который можно украсть друг у друга, получить за труд, наследовать, обменять. В те времена, говорят, люди жили в действительности, буквально в паре миль от объективной реальности, и поэтому универсальным наркотиком могло стать только что-то настоящее, трёхмерное, как еда или баба. Стало золото, золотишко, слитки, самородки, монетки, рыжьё! Моя, как ты понял, док, прелесть!
Эти времена закончились. Настали новые, они будут тоже трудны. За два прошедших года мы потеряли три тысячи тонн блеска. Обменяли обратно на нами же нарисованные бумажки! Скоро золото закончится, блеск потухнет, зажмурившиеся по всему миру вернутся в бытиё и, уверен, бытиё им категорически не понравится. Я называю это предадскими временами.
Чтобы этого не случилось, чтобы прозревшие не успели взять в руки лом и добыть им булыжник, ты, доктор, и был назначен заместителем директора НАСА два месяца назад. Будем возвращать блеск, доктор! Будем делать новую прелесть. Ты будешь её делать! То ли Марк Твен, то ли Христофор Колумб сказал: "Господь Бог хранит пьяных, идиотов и Соединённые Штаты". Тебе, доктор, выпала, понял меня, роль Господа.
Завтра, 31 числа, наш алкаш-президент объявит по ТВ, что он устал и уходит. Что он, Линдон Джонсон, больше не политик и в президенты снова не пойдёт. Следующим президентом США станет Никсон, даю зуб своей бабули. Золотой зуб, док! А так как Никсон – один из создателей Агентства, НАСА вернётся к своим истокам, к чистому балансу, в масть. Нынешний директор НАСА Джеймс Уэбб, конечно, авторитетный положенец, но я выкупил подставу, что с ним гешефта не будет. Гешефт у нас будет с тобой, док.
Открою тебе древнюю масонскую тайну, брат Пейн, спрятанную, как и положено древним масонским тайнам на самом видном месте. Тебе же знакома поговорка: "Время – деньги"? Так вот. Это не поговорка, а древнее масонское пророчество. И касается оно как раз первой недели апреля девятнадцать шестьдесят восемь. Первая неделя апреля, что послезавтра, должна стать временем силы для всей Солнечной системы и человеков в её обитаемой зоне. А если не станет – денег больше не будет ни у кого! Как думаешь, брат, если я и ты облажаемся в эту неделю, что с тобой сделают те, у кого больше не будет денег?
Завтра в твой кабинет постучится мой посланник. Назовётся Агентом Бобом. Скажет, что он от Смотрящего. Обеспечь ему доступ к космической капсуле "Аполлон", запланированной к пуску на орбиту в четверг, ноль четвёртого ноль четвёртого, то есть через четыре дня. И вообще, всё, что нужно будет ему – нужно мне, а тебе, брат Пейн – к исполнению. По-братски прошу, ни с кем делиться своими и моими мыслями не надо, брат. Только я тебе брат, брат.
Запомни это, док, как я тебя запомнил.
Документы 100 и 101
Президенту США
Линдону Б. Джонсону
телеграмма,
04 апреля 1968 года
Джонси!
Сегодняшние испытания ракеты "Сатурн 5" и капсулы "Аполлон 6" полностью провалились. Профессор фон Браун – лузер и посмертный позор своего Рейха.
"План Б" потерпел неудачу, переходим к "Плану А". Запускаем в действие операцию "Голодный Исав".
Сегодня же я отправляюсь в Европу, а оттуда в Россию. Ни о чём не беспокойся, Джонси. Лёгкого тебе похмелья!
Координатор
Роберт Скуллз
Тому, кому надо
радиограмма,
04 апреля 1968 года
Предельный Смотрящий! Великий Завр!
Полный успех!
В нужный момент "Аполлон" пролетал точно над Теннесси. После приводнения и доставки капсулы на авианосец, я лично и первым вскрыл её. Посторонних не подпускал. Артефакты забрал, упаковал. Через сутки буду в Риме.
Агент Боб
Документ 120
Отчёт Агента Боба
о первой встрече с русскими,
Москва, СССР,
07 апреля 1968 года
Великий Правша!
Какую цель преследовали русские, назначив встречу со мной в полдень, строго по центру Красной площади, в ста футах от входа на выставку мумии Ленина? Я думаю, хотели унизить или заранее напугать американского представителя – к месту встречи мне пришлось продираться сквозь толпы туристов из Северной Кореи, Северного Вьетнама, Северной Ирландии и Восточной Германии. Русское дешёвое дерьмо! Ни то, ни другое у них не получилось. План "А" в работе, Величайший!
Русского агента, как мне передали в нашем посольстве, получится узнать по пальтишку и кепочке серого цвета. И под мышкой, сообщили в посольстве, русский будет иметь журнал "Лайф", свежий номер. Сочетание необычное, но я узнал русского издалека и сразу, не по визуальным признакам, а шестым чувством. Сама Судьба дала мне знак. И это был хороший знак, я уверен! Русским агентом оказался тот самый лётчик, "МиГ" которого я сбил тараном прошлым летом во Вьетнаме. Это был молниеносный победный бой! Потом мы его, сбитого, катапультировавшегося, дрожащего от ужаса, поймали в джунглях, привели в наш лагерь и, в назидание пленным, в показательном поединке на условном ринге я сильно, но не смертельно надрал ему задницу в двух раундах. К сожалению, я докладывал, в тот же день на нашу базу напали вьетгонговцы, сожгли два "Фантома" и "Геркулес" на взлетной полосе и, безумные комми, перестреляли сотню своих же сограждан, аграрных рабочих нашей базы, об этом есть в моем докладе. Русскому пилоту удалось тогда бежать, и вот я нахожу его на Красной площади и незаметно приближаюсь к нему со спины. Пока для того, чтобы произнести пароль и услышать отзыв.
– Поклон Алексею Николаевичу от президента Джонсона! – сказал я пароль, который мне сообщили в посольстве.
– Кого я вижу, сам пришёл, – таков был отзыв, его произнес русский, оборачиваясь ко мне. Адский страх полыхнул в его глазах, он узнал меня. Далее привожу наш диалог, который я сохранил в памяти полностью. Метод запоминания "МК-инфра", спецкурс в Wild West Point, второй год обучения.
– Мать моя женщина, и действительно! Кого я вижу?! Узнаю твою бритую башку! Как тебя там, приятель? Роберт, да?
– Да, приятель, это мое имя. И я тебя узнал. Ты Иван? Да, Иван и фамилия у тебя китайская, я правильно запомнил?
– Точняк, Бобби! Лисицын я. Лейтенант ВВС СССР Иван Дмитриевич Лисицын, специальный представитель Председателя Правительства СССР товарища Косыгина Алексея Николаевича, рад познакомиться в более мирной обстановке! А ты кто?
– И я рад видеть тебя в Москве, я имею, увидеться с тобой в Москве. Э-э. Мы так и будем разговаривать в центре площади? Иван?
– Пардон, мистер! Прошу за мной, прогуляемся, тут недалеко.
– Приглашаешь в свой офис, Иван?
– Ха-ха! Так точно, Роберт, в офис. Ты завтракал? И я нет. Вот и пожрём там, в офисе!
– Мы идем в это старинное здание?
– Совершенно верно! Это – ГУМ.
– Гум? Чюинг?
– Не знаю, попробуй. А вдруг? Я просто сам недавно в Москве живу, предпочитаю сначала всё глазами рассмотреть, расспросить, послушать, а тут много всего и всякого. Вот, пришли. Будешь? Тогда нам дальше, сюда. За тот дальний столик садись, я сейчас.
– Но это же закусочная!
– Чебуречная. Пальчики оближешь, обещаю! Тебе чай, кофе, сок?
– Пальчики? Маленькие пальцы? Оближешь? Э-э, сок, да, сок.
– Выбирай стул, Роберт. И мне займи место, вот журнальчик на него брось. Пять минут... Ага! Даже не пять, а три получилось. Это блюдо мы с тобой должны съесть. Я имею ввиду, его содержимое. Вот твой сок, гранатовый, мой чай. Ну, за встречу. Бзыньк!
– Бзыньк? Не "на здоровье"?
– Блямс, треньк. Хочу уточнить, водку или, там, виски я с тобой квасить не собираюсь. Начальство пообещало, что нам по одной теме работать ближайшие лет пятьдесят, разное может случиться, но я всё-таки надеюсь, что пить с тобой не буду никогда. Ты кушай, кушай. Как оно, кстати?
– Восхитительно, Иван! Этот, это – великолепен!
– Я рад. Ты кто такой, Боб? Кого представляешь и что привело тебя в Москву? На Луну вы пока не собираетесь, почему же приехал? Со мной познакомиться? Понимаю, много вопросов сразу. Можешь отвечать по очереди, с любого начиная.
– Пальчики оближешь! Кончики, да, понял теперь. Мое имя Роберт Скуллз, капитан ВВС США. Специальный представитель, э-э, Америки, на переговорах со специальным представителем России по вопросам, представляющим взаимный интерес, детально, по проблемам, связанным с пилотируемым освоением Луны и Марса.
– Ух ты! И Марса!
– Пока нет, конечно. В будущем. Ты сам же сказал про количество в пятьдесят лет, я слышал. И мне похожий срок начальство назвало.
– Так кто твоё начальство, Роберт Скуллз? Президент США?
– Как бы и да. Как бы и нет. Президенты, ты удивишься, Иван, в Америке часто меняются. Мы, благодарение Богу, настоящая демократия и страна всех свобод, не то, что вы, Россия. Но сделки, заключенные одним президентом другие, сменившие его, обязаны будут исполнять.
– Слушай, Боб, у меня к тебе просьба. Мы знаем, какие у вас все, и какие у вас свободы. Индейцы знают, кубинцы, вьетнамцы, негры ваши знают и зачем только бунтуют, свободные, да весь мир про это ваше настоящее в курсе. Так что давай мы с тобой темы свобод, демократий и так далее поднимать в разговорах не будем.
– Окей, Иван. Я уловил это! Готов исполнить твою просьбу. И ты мою исполни тогда в ответ. Хорошо? Давай мы с тобой не будем поднимать в разговорах тему нашего первого знакомства во Вьетнаме. Никогда.
– Хорошо, хорошо. Я и не собирался. Было бы что вспоминать. Чуть под трибунал не угодил.
– Великолепно! Следующий мой ответ на твои вопросы. Мы собираемся лететь к Луне! В этом году состоится первый полёт, мы имеем уже решение, но прессе ещё не сказано. А тебе я говорю это раньше всех американцев, наслаждайся! Да. До конца настоящего года наш первый облёт Луны будет!
– Так, так. И на чем полетите?
– Сэтурн файв. Пять! Сатурн Пять. Сверхмощная ракета. В четверг были решающие испытания, Иван, этой ракеты. Я лично в центре Тихого океана наблюдал возвращение капсулы "Аполлон" из пространства. Всё прошло грандиозно! А сюда, в Европу, я возвращался на самолёте "Чёрная птица"! Это самый быстрый самолёт во вселенной, Иван! Две тысячи пятьсот миль в час, Иван! Представь! У вас таких самолётов не будет никогда, Иван, верь мне!
– Две с половиной тысячи? Это четыре тысячи где-то километров в час? Истребитель?
– Нет. Нет. Просто. Военный самолёт.
– Верю тебе. И как прошли решающие испытания?
– Идеально, товарищ Иван! Ракета прекрасно себя показала нам! Прекрасно!
– А я в четверг был в Крыму, это на Чёрном море, Боб. Там у нас умнейшие ребята сидят, в Центре Контроля космического пространства Солнечной системы. И они тщательно отслеживали все параметры этого испытательного полета, также как и первого, в ноябре. Вся телеметрия, все перехваты и данные объективного контроля со всех концов земного шарика, прикинь, стекались в Крым. И я там из-за спин подглядывал на циферблаты-экранчики. Так вот, мистер Роберт, ребята из ЦК кпСс считают, что испытания этого вашего носителя провалились, оба испытания. Для полета к Луне с такими характеристиками он не пригоден, они полностью уверены.
– Из ЦК КПСС? Считают, что провалились? Фак! Уверены? Но откуда? У вас есть шпион в НАСА, да? Нет! В Белом Доме шпион, на высоком уровне!?
– Ты какого ответа от меня хочешь, Боб? Есть шпионы, Роберт, и там, и там! Вытри пальчики вот этой серой бумажкой, бери ручку и записывай фамилии? Ты кушай, кушай, я пошутил!
– Да я понял, понял, Иван. Ты всего только лейтенант, тебе не скажут фамилии. Тебе даже не скажут, сколько их, шпионов. Это именно жаль, но вот другой потайной информацией мы могли бы с тобой делиться для взаимовыгоды.
– Держи карман! Короче, я это, резюмирую. На Луну вы не летите, не на чем. Что вы из себя на самом деле представляете, вам стало ясно в прошлый четверг. Я имею ввиду испытания носителя, а не показательное убийство негритянского вожака и защитника угнетённых. И вот ты здесь. Чебуреки кушаешь. В шпионы меня вербуешь через двадцать минут после первого "здрасьте". Похоже, жопа у вас, мистер Роберт. Полная такая, с целлюлитом.
– Твоя самоуверенность меня веселит, Иван.
– Так не держи в себе, Роберт, посмейся.
– Ха-ха-ха! Годится? Отчего ты решил, товарищ Иван, что испытаний "Сатурна Пять" было только два? Может быть, двадцать два их было? Просто о двадцати испытаниях не объявлялось прессе. И моему появлению здесь легко придумать сто тысяч биллионов причин, а целлюлит твой воображаемый среди них даже не второстепенная.
– Годится, тем паче, не до веселья вам сейчас. Ваша продажная пресса и знала бы про секретные испытания – утаила бы, за деньги, конечно. Но от наших честных спутников готовая к тайному старту ракета высотой в сотню метров не спряталась бы. А про миллион причин у одного следствия? Вспоминаю я древнюю вьетнамскую поговорку. Нельзя, говорится в ней, нельзя убить четырнадцатую белую американскую обезьяну, не убив сначала тринадцать белых американских обезьян. Улавливаешь? Тринадцать дохлых белых американских обезьян – не причина смерти четырнадцатой, а номера предшествующих событий. Причина смерти четырнадцатой и предыдущих – появление стада алчных, жестоких, больных садизмом, ядовитых белых американских обезьян на вьетнамской земле. Такая вот народная мудрость. Всегда есть главная и решающая причина. Короче, что хотел, колись! Зачем приехал на мою землю после двадцати двух успешных испытаний?
– Окей, товарищ. Расколол ты меня. Пытатель, факинг энкавидэ. В контекст наша Сделка мы хотим получить ваших операторов для наше кино, но не наоборот. Как бы это? Нам нужна будет ваша плёнка, снятая вашими астронавтами в окрестностях Луны. Эксклюзивные права! Нужно чтобы невесомость, всё летало, кружилось, иллюминатор, руки астронавта на фоне Луны за бортом. Перчатки скафандра для рук в кадре дадим вам, пришлём. Мы готовы отплатить хорошую, как это слово, мздую, не деньгами, это понятно, а серьёзными политическими пожертвованиями для вас.
– О как! Неожиданно! То есть, ты думаешь, мы уже к Луне летаем, только не говорим никому?
– Нет, так не думают. Не летаете пока. Но годитесь успеть раньше тех, кто не думает. Эти ваши запуски по проекту "Зонд" на ракете "Протон" нас, не скрываю, чуть-чуть, дерьмо, совсем беспокоят. Там много аварий, но это особенно жутко. Значит, вы настроены на успех в реальности. Но ведь у нас же с вами Сделка. Неприемлемо! Вы должны ее держать не меньше чем мы! Сделка это то, что есть к обязательному исполнению двух сторон.
– Глазки-то как горят! Можно подробнее, Роберт? Я с трудом понимаю, о чем ты говоришь, не смотря на твой прекрасный русский.
– Да. Заслушай сценарий. Представь весь ужас, орбита Луны, ваша капсула "Восход" вокруг летает. В капсуле астронавт Леонов и его друг астронавт, скажем, Лисицын. У каждого кинокамера. Посадка на Луну не предусмотрена, а значит в капсуле много свободного места, можно взять с собой в пространство цветной киноплёнки большой запас, и снимать, снимать, снимать. Акция! Астронавт Леонов вылезает из скафандра, астронавт Лисицын записывает всё на цветную плёнку. Космическая тишина! Леонов улыбается, за его головой иллюминатор, в иллюминаторе медленно плывущая в ста милях от капсулы поверхность Луны. Леонов что-то говорит, крупно губы Леонова, титр на экране: "Щас мы покажем этой Америке, где её настоящее место!" В руках у Леонова на секунду появляется флаг Соединённых Штатов. Крупно! Руки Леонова стягивают с задницы Леонова трусы Леонова. Леонов прижимается жопой к раструбу русского космического унитаза. Делает свои дела, улыбаясь в камеру. В кадр вплывает звёздно-полосатый флаг. Леонов подмигивает в камеру, ловит флаг и тщательно им подтирается. Пара секундных сцен вмонтировано. Движение руки Леонова снизу вверх. Ковыряющее движение. Комкающее. Флаг, с отвращением на лице астронавта, герметично пакуется в полиэтилен. Это ещё не конец фильма. Камера в руках у Леонова! Младший астронавт Лисицын в кадре, молодой герой, у него другие потребности. В кадр вплывает надувная зелёная голова статуи Свободы размером с арбуз. Брови нарисованы, губы подкрашены красным, резиновый рот открыт. Астронавт Лисицын снимает скафандр, снимает космические трусы, хватает Свободу за лучи короны и подтягивает к себе...
– Я смотрю, Боб, мысли о судьбах родины и свободы тяжким грузом легли на твой мозг, и выдавили наружу через отверстие в твоём лице что-то совершенно неуместное в чебуречной. Нет, ты доедай последний, ты его уже касался, вроде. И журнальчик с собой можешь забрать, не успел купить, небось, почитаешь о чудесах древнего Египта, сравнишь с современными. Потом расскажешь. А сейчас расскажи, на что вы ваши космические перчатки меняете? Самые дорогие перчатки в истории, надо понимать.
– О, да, я счастлив, Иван, что мы снова конкретные, а то я увлек себя, сорри. Мы все, американцы, немного по-хорошему сумасшедшие, мечтать о Голливуд. Иван, наш товар – мир. Мы прекращаем войну во Вьетнаме! Для вашего удовольствия! Это ценно вам, я знаю.
– Что это значит, прекращаем войну? Капитулируете и покидаете Южный Вьетнам? Вас так сильно впечатлило партизанское наступление этой зимой?
– Прекращаем, но не уходим! Мы не нападаем теперь, а только в защите. Начинаем переговоры с вьетконгом о зонах деэскалации и чертим красные линии разграничения. Можем начать уже на следующей неделе переговор! Сообщите Вьетнаму.
– Бегу, только руки помою.
– Ты напрасно в иронию, лейтенант Иван! СССР это надо! Это богатый мздец! Вы такое мечтали последние три года! Об этом наша Сделка!
– Мир во Вьетнаме возможен только после победы народа, капитан Скуллз. Не вашей. Так что, ворованным товаром ты торгуешь, приятель. Но раз мы с тобой конкретные, я тебе объясню правила нашего базара. Не врать и не втюхивать гнильё, вот два основных, доступно? Нарушишь правила – отправлю в жбан. С локтя или с ноги. Что нам нужно, мы вам сами скажем, не надо угадывать наши мечты. Что ты там на чашу весов положил? Флаг США, отрезанную голову Свободы и перчатки скафандра?
– Да! Перчатки! С эмблемой НАСА!
– Левая и правая? И всё? Как-то странно будут смотреться просто перчатки на фоне лунной поверхности с высоты сто миль. Может быть, и рукава скафандра тоже нужны?
– Нужны, да. Ценная поправка!
– Дальше идём. Голова Свободы. Сколько у неё рогов? Семь вроде. Флаг США. Шестьдесят звезд и десять горизонтальных полос.
– Пятьдесят. И тринадцать.
– И перчатки. По пять пальцев и два локтя у рукавов. Итого? Восемьдесят два. Такое количество билетов на премьеру вашего фильма "Дефекация в космосе" у нас есть. Фильм этот вам придётся снимать самостоятельно. Мы, понятно, в кино не пойдём и вернём билеты в кассу. А касса расплатится тем, что нужно нам. Мы хотим поставлять нефть и газ в Западную Европу. Некто Аденауэр по совету НАТО запретил проект "газ-трубы" пять лет назад. Дайте команду "служить!" своим шавкам из ФРГ. Далее. Нам нужен специализированный химический комбинат. Подробности письмом. Нам нужен современный завод по производству больших грузовиков. Детали позже. Сколько я билетов вернул? Три!
– Ты сволочь, Иван!
– Благодарю за комплимент, Боб! То, что я перечислил, это для начала и в общем. Подробности озвучит товарищ Косыгин или его заместители на официальных переговорах с западными представителями. От ваших представителей требуется улыбаться по делу, кивать головой невпопад и поминутно спрашивать: "Где разгружать заказанное и куда заносить деньги?" То есть, от вас – добрая воля. От нас – непосещение вашего фильма, а значит, отсутствие кинокритики. Усёк, товарищ Боб?
– Я передам ваше предложение боссам, господин Лисицын.
– Ты свое "передам" засунь себе обратно, Боб. На какое число намечена премьера вашего фантастического фильма про Луну?
– Я думаю, это будет на Рождество. Такая осуществившаяся мечта, как рождественская сказка. Что ты так смотришь, Иван? Рождество! Ну?! Прекрасный американский праздник! Оу! Дикая страна, Иван! Двадцать пятого декабря это будет.
– Я приеду в Вашингтон до премьеры, мне потребуется подтверждение Сделки от вашего нового президента, раз Джонсон, автор всего этого бреда, так не вовремя слился в туман.
– Конечно, Иван! Именно, Иван! Жду тебя на Пенсильвания авеню, шестнадцать два нуля, Иван! А как только мы покинем Белый дом, попив кофе с президентом, мы отправимся в "Йеллоу сабмарин клаб", где я познакомлю тебя с Дженис Джоплин и Элвисом!
– Что за клуб, и кто все эти люди?
– Дикая страна! Дикая! До встречи, Иван! Апчебруки за счет русского правительства, у меня нет ваших рупий. Контакт держим как раньше, линия межправительственной связи.
– Слышь, лысая башка! Одень шапку на.. кхе-кхе, на голову, а то уши замерзнут. Плюс пять в Москве!
Я покинул гнусную закусочную в прекрасном настроении! Всё получается, Великий Жрец! Теперь предстоял завершающий эпизод моего сегодняшнего квеста.
В шестистах шестидесяти шести ярдах от Кремля, на площади перед штаб-квартирой русского энкавиде меня ждал офицер службы межправительственной секретной связи. Я первый американец, Великий Жрец, который назначил шпионскую встречу сотруднику русской разведки напротив самого главного здания кейджиби! Офицера звали Допустим Вася, звание не ниже майора. Я познакомился с ним в марте, в Вашингтоне, куда русский приезжал для технический тестов системы секретной связи. Я уверен, что это фальшивые фамилия и имя. Диалог с ним я тоже запомнил слово в слово.
– Здравствуйте, Василий! Снова здравствуйте, я хочу сказать!
– Роберт. Здравствуйте, Роберт! Прошу вас, не улыбайтесь вот так вот, выдаёт. А то, что вы по-простому одеты, это хорошо. Шапка только на вас смешная. Давайте прогуляемся, не торопясь, по площади. Идём такие, смотрим под ноги, тихо беседуем, эмоции на лице держим обыкновенные.
– Василий! Мне нужен полчас вашего времени, не более чем. Располагаете полчасом?
– Так точно! Что у вас в рюкзачке? Включённый звукозаписывающий прибор на минибобинах с магнитной плёнкой? Откройте, покажите.
– О, нет, Василий! Смотрите тщательно! Видите? Журнал "Life" свежий номер, в коробочке – готовый к просмотру кинофильм на восьмимиллиметровой плёнке, это я вам отдам, если вы не против, и денег немного, девяносто тысяч американских долларов пачками по десять в банковской упаковке. Я много путешествую по миру, нужны наличные.
– Кха-кха! Морозно в Москве сегодня, не находите, Роберт? Хочу внести ясность, я бы не пришёл к вам на эту встречу, так бесцеремонно назначенную вами вчера, если бы сведения, которые вы передали через меня для товарища Андропова две недели назад, не оказались вдруг верными. Даже скандальными для нашего ведомства, сказал Юрий Владимирович. Вы, Роберт, значит, вхожи в высшие круги или вообще в Тайное Мировое правительство вхожи, мы правильно понимаем?
– О, да, Василий! И вхожу, и выхожу, сказал же, я много путешествую.
– Ага. И, значит, располагаете сведениями, например, о том, кто станет следующим президентом США?
– Товарищ Допустим! У нас в США демократия! Мы, народ! Так начинается Декларация независимости, Василий! Народ решает, кому быть президентом США, но даже народ пока не знает, кого он выберет, до ноября ещё полгода. Никто другой не решает! Никто, слышите? Никсон.
– Этот чокнутый?! Хотя, в свете недавних событий, вами предсказанных... В здании на той стороне площади все уверены в искренней любви американского народа к представителям семейства Кеннеди, мистер Скуллз.
– Главный из оставшихся представителей упомянутого вами семейства сожалеем, не доживёт до точки не возврата. Короче, Василий, я с удовольствием обсужу с вами перипетии наших будущих выборов, сразу после дела. А я к вам по делу.
– Вы отлично говорите по-русски, Роберт! Отчего так? Из эмигрантов?
– Боже упаси, как восклицали герои писателя Ильфа Петрова. Я на одну сотню процентов чистый американец, товарищ. Просто в моей школе, в Остине, штат Техас, работали несколько русских, беглых из СССР. Как это их называют? Бандерцы и власывцы они были, учили русскому языку и литературе, а я хорошо учился.
