Текст книги "Орден Феникса (СИ)"

Автор книги: Богдан Белашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

пустила, тварь поганая.

– Валидольчика? – Издеваясь, спросил Феникс, опустившись рядом.

– Сменные штаны, будьте любезны.

127

– Шутим? Это хорошо, значит, отходишь потихоньку. – В руках наставника

появился бокал с чем-то красным и густым. – Попал ты, конечно, в ситуѐви-

ну! Но, не в первый, и не в последний раз, как говорится. Тебя ещѐ сто-

олько сюрпризов ждѐт…

– Интригующее начало. Подробности узнать можно? – Меня они сейчас не ин-

тересовали абсолютно, куда интереснее было узнать, что творится в моей

комнате, за закрытой дверью, из-под которой всѐ ещѐ валил густой дым.

– Да ладно, зачем тебе это? По ходу дела узнавать веселее. – Улыбнулся

Феникс, пригубив содержимое бокала. – Со всей уверенность могу сказать,

что дальше будет всѐ интереснее, и интереснее.

– Для тебя или для меня?

– Мне, Леопольдик, в этом мире уже ничего не интересно. Прикинь, даже

без прав Верховного эта сила может надоесть. Вот, скажи, в чѐм кайф иг-

рать с читами? Или спавн-меню? Ну, устроишь ты пару войн, апокалипсисов и

политических стычек, а дальше что? Сплошная скука.

– Очень интересно, продолжай, пожалуйста! – Прошипел я, пытаясь понять,

куда делась из тела вся сила, и почему даже дышать получается с трудом.

– Зря старших не уважаешь. – Зевнул Феникс. – Но, тебя тоже можно по-

нять. Вот в моѐ время был всего один этап битвы. Каждый дрался в меру

своей испорченности. Прикинь, Люцифер в бою с Христом взял под контроль

полторы тысячи римских солдат, вкачал в них по центнеру тѐмной силы и

чуть не помер от истощения. А Беллиал вообще слетел с катушек, устроив

эпидемию чумы и выкосив всех последователей Годфри, от которых тот черпал

силу.

– А ты, как косячил?

– А я в это время строчил священные писания.

– Получается, самый сумасшедший участник битвы творил самое правое дело?

– Шутник. Ты давно на религиозных собраниях был? Эти животные, прикрыва-

ясь богом, друг другу глотку разорвать готовы. Да ещѐ и с тем учѐтом, что

прикрываются не существующими богами-то.

– В смысле, а вы?

– Пф-ф. – Фыркнул Феникс, опустошив бокал в один глоток. – Глаза разуй,

сколько за всю жизнь ты видел прямых вмешательств? Прикинь, нам и дела

нет до того, что творится здесь. Этот мир вообще ничем не сдерживается и

не регулируется. Первозданная площадь, практически закрытая от внешних

миров. Читал книжки про попаданцев?

– Чего, правда что ли? – Нахмурился я.

– Человек из этого мира – имба редкостная. Не просто же так именно отсю-

да боги выбираются. Другие миры создаются такими, как мы, с ограничениями

и балансом, и жестоко контролируются нами же. А тут, тут каждый волен

жить в меру своей испорченности и способностей, никаких ограничений свы-

ше.

– И что дальше? – Спросил я, потихоньку возвращая контроль над телом, с

неудовольствием замечая небольшую, как называла мама, «летучесть» в голо-

ве, когда мысли вроде и плавают, но как в киселе, долго и мучительно.

– У тебя есть три дня, чтобы чему-нибудь научиться. Потом за тобой при-

дѐт Гудвин. – Феникс поднялся на ноги и поправил зацепившийся за пряжку

на поясе, плащ. – Подключи воображение. Да и вообще, за тобой всѐ равно

придут раньше, тут и кроме участников битвы есть, кому по шее надавать.

Феникс исчез. Зато из комнаты вывалилась Вера, кинематографично так вы-

валилась, с сопровождением из клубов серого дыма. Закашлявшись, она не-

удачно оперлась на дверной косяк. Ладонь соскользнула с лакированного де-

рева и «поехала» по стене. Я и сам не понял, как оказался рядом с девуш-

кой, она, видимо тоже, поэтому попыталась оттолкнуть. Что у неѐ почти по-

лучилось бы, судя по разошедшейся в пространстве воздушной волне, которая

интуитивно заблокировалась моим телом. Всѐ интереснее и интереснее.

– Ты вообще откуда? – Спросил я Веру, подвинув в сторону от дымящего

входа.

– Хороший вопрос. – Улыбнулась девушка, и мгновенно закашлялась. – Я как

бы часть тебя, не забыл?

128

– До последнего думал, что ты всѐ-таки скрипт. – Признание слетело с

губ, минуя мыслительные центры, а потом этих самых губ коснулись чужие.

– Скрипт может сделать так?

– Вероятность высчитать, или н…

– Заткнуться и наслаждаться процессом. – Прервала меня девушка новым по-

целуем, транслируя слова напрямую в сознание.

– Ты же уже знаешь про условия последней жертвы? – спросил я мысленно,

прижимая девушку к стене.

– Угу, – ответила она с немного разочарованной интонацией. – Прорвѐмся.

– Забавное слово, особенно в такой ситуации.

– Пошляк!

В следующие мгновения я неожиданно ткнулся лбом в стену. Девушка, до

этого момента служившая преградой между мной и, покрашенным в оранжевый,

куском фанеры исчезла. Зато появилось новое ощущение. К лопаткам приросло

что-то тяжелое и объѐмное, ощутимо перетягивающие тело назад. Контролю

этот неведомый нарост поддался мгновенно, как и опознанию.

Взмах. Потолок. Пол. Боль в ребрах и отсутствие воздуха. Нормально поле-

тал, черт возьми! Идиот, кто же в замкнутом пространстве крыльями разма-

хивает!?

– Нравится? – прозвучал в голове Верин голос.

– Ага. Не покидает ощущение, что я на них уже летал. – Ответил я, осто-

рожно расправляя крылья, чтобы оценить примерный размах.

– В реальном мире нет ограничений на формы слияния. Правда, не подготов-

ленному человеку сложно материализовать нечто подобное. – Пояснила девуш-

ка.

– И поэтому люди всѐ ещѐ не кидаются фаерболами в обидчиков?

– Именно.

– А я, то есть, могу?

Каждое крыло было метра три в длину, в расправленном виде я с трудом по-

мещался в комнате. Бледно голубые крылья, прохладные на ощупь. Маховые

перья резко отличались от остальных, темно синие, с хищным отблеском по

краям, намекая, что они могут резать не только воздух. В принципе, это

было понятно ещѐ и потому, что в местах их соприкосновения со стеной ос-

тались ровные глубокие царапины. И это в кирпичной стене. Ужас.

– Можешь. Только обычные люди этого не увидят. Вообще, приняв силу, ты

исчезаешь для обычного реального пространства.

– Чего? – Не понял я.

– Того. – Усмехнулась Вера. – Ты это уже должен был знать и раньше. Про-

странство этого мира делится на обычное и полное. Все, кто может исполь-

зовать силу, автоматически перемещаются в полное. Выходя из него, они те-

ряют право использовать свои способности.

– Короче, то, где живут овощи – лобби игры. – Подытожил я, складывая

крылья и присматриваясь к самому большому окну в зале.

– Что-то типа этого. – Согласилась девушка, появляясь передо мной.

– Кстати, куда делись татуировки?

– Тебе они уже не нужны. – Ответила Вера, ничуть не стесняясь законов

физики, и сев прямо в воздухе, на, созданное за секунду, ледяное кресло.

– Отметки для малых богов и ниже. Боги среднего и высшего уровня всесиль-

ны. Высший отличается только правом создавать собственные миры, ну, и не-

которые общие правила отменяются. – Девушка сделала неопределенный жест

руками, показывая, что это не важно. – Сам разберешься, когда победишь

Гудвина. В твоѐм мозгу откроются все участки. Ты и сейчас всѐ это знаешь,

только воспользоваться из-за блокировки не можешь. Для этого нужен раз-

гон.

– И что мне делать, если блокировка стоит?

– А оружие тебе на что? – Улыбнулась Вера, перед которой появилось де-

вять предметов, включая ятаган, кольцо и топор. – Все их функции работа-

ют, и, как бонус, призыв и отзыв тоже.

– И кто меня только дернул ввязываться в эту авантюру. – Проговорил я,

ощущая, что любой из предметов явится по первому требованию.

129

– У тебя не было выбора. – Пожала плечами девушка, оказываясь рядом.

– Надоело быть не игровым персонажем, которым кто-то играет. – Прошептал

я, закрывая глаза. – Как же всѐ достало.

– Да ладно тебе, всѐ будет хорошо. – Вера потерлась макушкой о мою щѐку.

– Когда станешь богом, играть всеми будешь уже ты.

– А оно вообще надо?

– Как ты думаешь? – Девушка заглянула мне в глаза. – Сам не замечаешь,

что всѐ вокруг не может жить без приказа. Посмотри в окно. Все эти люди

всего лишь боты, даже не НПС. Без воли, желаний, стремлений, целей. Имея

всего одну задачу на жизнь, они умудряются запороть даже еѐ, в погоне за

удовольствием, которое, на самом деле, даже не ощущают.

– Ты так противно всѐ описала, что ими даже командовать неприятно. -

Скривился я, обнимая своего карманного дракона.

– Пойдѐм, полетаем? – голос девушки приобрѐл милые детские нотки.

– Тут должна была быть ваша шутка про инцест. – Проворчал я, окутываясь

снежным вихрем.

Стоя на краю крыши, с расправленными крыльями, чувствуя ветер в волосах,

кажется, что лучше всего эти самые крылья сложить и отправиться на зна-

комство с поребриком, желательно, головой вниз. Не знаю, у меня одного

такая депрессивная реакция на высоту, или найдѐтся ещѐ несколько таких же

больных ублюдков. Качнувшись вперед, я почувствовал под собой пустоту, но

сразу раскрывать крылья не стал. Полѐт с пятиэтажки нельзя назвать затяж-

ным. На высоте третьего этажа всѐ же пришлось выгнуть спину и поймать

воздушный поток, подкинувший тело метров на десять. Маховые движения да-

лись так просто, будто летал всю жизнь. Не то, что при высадке на замок

Аламина.

Без труда поддерживая высоту полѐта в районе тридцати метров над землѐй,

я усиленно пытался разглядеть людей. К сожалению, по улице в три часа дня

никто не ходил. Школьники уже дома, рабочие ещѐ на работе, бабульки уже

своѐ отгуляли и готовятся к вечерней службе в местном храме. Посетившую,

было, меня мысль об «осквернении» местного легализованного наркопритона я

отмѐл сразу. Пусть ходят, если им от этого легче.

К сожалению, никаких анти социальных элементов тоже не нашлось в это

время суток. Жаль, очень хочется проверить проникающую способность заост-

рѐнных перышек. Кстати, похоже, я всѐ же нашѐл претендентов на звание

«пернатый еж две тысячи…» ай-ай-ай, не палим год, в котором происходит

действие. На горизонте появились две золотые точки, двигающиеся в мою

сторону.

– Сворачивай. А лучше приземляйся. – Посоветовала Вера. – С твоим теку-

щим уровнем знания своих способностей ты отъедешь, скорее всего, вперед

ногами.

– А это вообще кто?

– Представители правящей династии! – Рассердилась Вера. – Снижайся, я

сказала!

– Да чего будет-то? – Так и не понял я, и, повернувшись в сторону точек,

обнаружил, что они уже в десятке метров от меня.

И вовсе это и не точки. А парень и девушка, с белыми крыльями, чуть по-

меньше моих. Вот только в руках у них, как-то недружелюбно, устроились

магазинные рычаговые арбалеты. Направленные на меня. Контроль над крылья-

ми перехватила Вера, с места уходя в «бочку» и принимая первые болты на

сомкнутые над моей головой перья.

– На развороте напихаем? – предложил я, уже собираясь вызвать ятаган.

– Скорее всего, напихают нам. А до свингерства я ещѐ не доросла!

Во взволнованном голосе Веры проскользнуло раздражение. Она изо всех сил

пыталась оторваться от погони, резко изменяя направление полѐта и перио-

дически уходя в фигуры высшего пилотажа, усложняя прицеливание. Парочка

всѐ это время двигалась за нами с минимальным разрывом, игнорируя тот

факт, что размах их крыльев меньше. Скорее всего, всѐ дело в практике.

Они-то летают не в пример больше меня, да ещѐ и полѐт контролирует Вера,

как только нас ещѐ не догнали!?

130

– А до чего доросла? Меня не посадят, если что? – Спросил я, изо всех

сил стараясь не оглядываться.

– Ты как девочка, чес слово. За нами хвост, а ты к словам цепляешься.

– Это важно! – Возразил я, стараясь не засмеяться. – Потому что если мы

выживем, от полѐта в других обстоятельствах ты отвертишься только уголов-

ным кодексом.

– Мне четыре тысячи лет, мальчик, не переживай! – Успокоила Вера, пре-

дотвращая моѐ столкновение с линией электропередач.

– Хорошо сохранилась, однако. – Улыбнулся я. – Смотри, что могу.

Изгнав из себя Веру резким толчком, которая в тот же миг сильно оторва-

лась вперед, я крутнулся в воздухе, разворачиваясь к преследователям.

Появившиеся в руках береты выстрелили два раза, пробивая суставы их

крыльев. Ангелы, ну, а кем ещѐ могли быть люди с подобной внешней атрибу-

тикой, камнями полетели к земле. А меня подхватила появившаяся над голо-

вой Вера.

– Больной ублюдок. – Пропыхтела она, опуская меня на крышу ближайшего

дома.

– Просто мои вкусы слишком специфичны. – Выдохнул я, разглядывая перене-

сенные с американского склада пистолеты.

– Что ты ещѐ умеешь такого, о чем я не знаю?

– Без понятия. Само как-то получилось. Вообще, мне кажется, что это надо

в действии проверять.

– Спустимся, добить? – Поинтересовалась Вера, смотря в точку приблизи-

тельного падения ангелов. – Они, твари, крепкие.

И, действительно, оба существа оказались живыми, и даже упали относи-

тельно близко, на детскую площадку. Парень, показав истинную сущность,

повис на турнике, девушка застряла на декоративном штыре, выходящем из

крыши стилизованной под теремок, горки. Нехило так застряла, практически

села на этот импровизированный кол.

– Привет, любителям ЗОЖа! – Поприветствовал я ангелов, поморщившись.

– Тварь… – Прошептала девушка, попытавшись подтянуть ноги к основанию

шпиля.

– Не дергайся. Смотреть больно.

– Так помоги слезть. – Слабым голосом сказала ангел, и опять попыталась

подтянуть ноги и оттолкнуться.

– Надоела! – Я не выдержал, раздался щелчок пальцев, и стержень отделил-

ся от крыши, полетев вниз, вместе с нанизанной на него девушкой. – Всѐ не

так плохо. Штырь прошѐл по левой стороне тела, и всего лишь пробил легкое

и чуть-чуть задел почку. Вынешь под обычной анестезией.

– Спасибо…

– Жуй, не обляпайся. Парню твоему помогать не буду. Турникмены относятся

к неприкасаемым. Кстати, чего вам от меня понадобилось?

– Ты тѐмный. – Ответила девушка, смотреть на которую было всѐ ещѐ боль-

но, не смотря на изменение положения в пространстве.

– А ты расистка. Я же тебя не убиваю. – Фыркнул я, краем глаза отслежи-

вая положение рук парня, чтобы ненароком болт между лопаток не получить.

– Хотя, я же вас вроде как добивать пришѐл. Вы как, возноситесь или низ-

вергаетесь?

– Умираем. – Проговорил парень, неведомым образом оказавшийся сзади ме-

ня. – Но сегодня твоя очередь.

Щѐлк. И ничего не произошло. Хотя, нет, горкой снежинок осыпалась тетива

с арбалета ангела.

– А я так хотел хотя бы день никого не убивать.

Парня разорвало, созданным внутри него микро ядерным взрывом. Ну, точнее

тем, что я подразумевал под понятием «микро ядерный». Опытный физик, ко-

нечно, поспорит с пятисантиметровым ядерным грибком, зависшим в воздухе

на уровне груди, но мои аргументы сейчас раскиданы по всей площадке. Хоть

и имеют не в полнее нормальный вид.

Стоит отдать девушке должное, она не завизжала. Конечно, скорее всего,

из-за того, что в еѐ легком всѐ ещѐ торчал широченный штырь, больше напо-

131

минавший арматурину. Посмотрев на постороннее тело внутри ангела еще раз,

я, одним желанием, испарил его, отмотав состояние организма девушки на

час назад, наслаждаясь исчезающими дырами. Стоит заметить, что еѐ арбалет

я, предусмотрительно, сжег, почему-то серым пламенем, которое не хотело

окрашиваться в более нормальные цвета. Хорошо, хоть не фиолетовое.

– Записывайся на нашу кафейду, кафейду подводных… – Начал, было, я, но

вовремя вспомнил о том, что в этой цитате содержится не нормативная лек-

сика. – Короче, давай к нам? – Предложил я девушке, подавая руку.

– В смысле? – Не поняла она, но помощь приняла, в одно мгновение, ока-

завшись на ногах.

– Ну, зачем тебе эти скучные светлые? – Поинтересовался я, отряхивая

джинсы, плотно обтягивающие бедра ангела, от пыли. – И злые темные. А у

нас хорошо. Свобода без последствий и мелкого шрифта. Истинный хаос, так

сказать.

– Заманчиво. Я подумаю. – Она отстранилась, в глазах и правда промельк-

нула заинтересованность.

– Ты рядом уже десять минут, а я так и не узнал твоего имени. Давай, это

исправим? Феникс. Он же Блэк. Он же Леопольд. Он же Константин.

– Лилия. – Представилась девушка, немного покраснев.

– Очень приятно. Если надумаешь изменить сторону, трижды постучи по,

предварительно ободранной от коры, древесине пятилетнего тополя.

– Ты ведь понимаешь, что создал новый ритуал призыва сущностей Хаоса? –

Спросила Вера, когда мы уже сидели дома, на кухне, и пили чай с какими-то

травками.

– Думаешь, в мире так много пятилетних тополей?

– Думаешь, их мало?

– В любом случае, я буду являться только, к кому захочу, я же бог.

– Чувство собственной важности не слишком высоко улетело? – Вера прибли-

зилась ко мне, и погладила по голове.

– Как думаешь, можно обойти блокировку? Просто, исходя из того, что го-

ворила мне ты и Феникс, я никак не могу пользоваться сторонними видами

силы. А тут и призыв, и изменение течение времени.

– Не знаю. – Ответила виверна, прищурившись. – Если ты можешь задейство-

вать сторонние виды, то попробуй создавать другие способности, не относя-

щиеся к шести имеющимся у тебя в арсенале талантам.

– Тебе нужно понять, что границы отсутствуют. – Раздался голос Феникса

за спиной. – Это то, что человек не может сделать самостоятельно. Именно

поэтому был введен новый этап, проходящий в виртуальной реальности.

– Без системных оповещений отодвинуть границы довольно сложно. – Ответил

я. – Чай будешь?

– Не откажусь. – Феникс сел на отодвинутый мной, по щелчку пальцев,

стул. – Система – тоже ограничение. Только, в отличие от мозгового блока,

ограничения ставятся извне. А это тоже не есть хорошо. Хотя, половина

этого мира держится на софте Верхней канцелярии.

– Хочешь сказать, что наш мир, это тоже игра?

– В какой-то мере. – Протянул Бог, прихлебывая чай. – Только в этой игре

тебе доступно все, что твоей душе угодно. Кстати, если ты совсем с голо-

вой не дружишь, можешь попытаться выйти в не игровое пространство. Такая

процедура автоматически убирает все мыслеблоки и взвинчивает способности

мозга на пару порядков. Но лучше не пытайся.

– Как это сделать? Чисто, ради интереса.

– Знаю я твой интерес. – Феникс откинулся на спинку, потягиваясь. – Да

просто. Ты телепортируешься в черноту. В абсолютную, непролазную, несуще-

ствующую тьму. Опираясь на свой опыт, скажу, что оттуда выбрался только

один человек. Первый Феникс, создатель этого изначального мира, и ещѐ ря-

да других, которые существуют до сих пор.

– А откуда появились первые боги, если до этого ничего не было? – Спро-

сил я, оставив пометку в уме о том, что с телепортацией в черноту можно

поэкспериментировать.

132

– Да, как тебе объяснить, если я и сам не всѐ до конца знаю? – Вздохнул

Феникс. – О нулевом мире ничего не известно, но после выбора Верховного,

на место которого встал Первый Феникс, появился этот, изначальный, объе-

динение всех возможных силовых сигнатур, и по его образу и подобию начали

плодиться дополнительные миры, фановые, так сказать.

– И последнее, что меня интересует. Боги могут умереть?

– Только если сами этого пожелают. – Зевнул хаосит, и, отсалютовав в мою

сторону двумя пальцами, исчез.

– Можно тебя кое о чѐм попросить? – Подала голос Вера, о присутствии ко-

торой я уже и забыл.

– О чѐм? – Задумчиво ответил я, крутя в руках пустуя чашку.

– Не пытайся проверить, бессмертен ли ты, и не надо уходить в пустоту.

Пожалуйста. – Жалостливо попросила она.

По виду девушки было заметно, что она готова броситься мне на шею, и

держится она только потому, что боится показаться навязчивой.

– Как получится. – Холодно ответил я, и ужаснулся своему поведению.

Одной из приятных особенностей богоподобия стало отсутствие желания

спать. Если раньше, после бессонных суток я, буквально, вырубался на хо-

ду, то сейчас мне не составляло труда одним ногтем отбивать все атаки ка-

кого-то молодого человека, ни с того, ни с сего, напавшего на меня среди

бела дня. Конечно, на счѐт ногтя я преувеличил, от него исходило тонкое

сверхпрочное воздушное жало полуметра длинной.

– Ты кто, мальчик? – Поинтересовался я, блокируя очередной удар невме-

няемого незнакомца, свободно махавшего двуручным мечом.

Молчание.

– Нет, ну, ты хотя бы представься, что ли. – Очередной сноп искр, клинок

противника пробивает асфальт под ногами и уходит в него на треть длины,

по лезвию ползут ледяные узоры, асфальт затягивается, прочно блокируя меч

внутри себя.

Молчание.

– Я тебе сейчас меч сломаю. – Пригрозил я, занося ногу для удара по

плоскости оружия, потерявшего значительную часть прочности после обработ-

ки холодом.

Молчание.

– Ой, всѐ. Надоел.

– Извращенец. – Фыркнула Вера, появившаяся рядом.

– Ну а чего он? – Мне пришлось отвернуться, потому что такого эффекта я

и сам не ожидал. – Молчит, железкой машет…

– И поэтому внутри бедного демоненка надо было создавать черную дыру,

привязанную к промышленной мясорубке, а потом то, что осталось равномерно

распределить по площади пяти квадратных метров?

– Хватит издеваться! У меня больное воображение и не здоровая психика. Я

очень ранимый человек.

– Слишком быстро ты адаптируешься к всесилию. – Вера взяла меня за руку,

и потянула дальше по улице, удаляясь от покрытого фаршем квадрата асфаль-

товой дорожки. – Если Гудвин за тобой не следит, твоя сила станет для не-

го сюрпризом.

– Думаешь, он не найдет, чем заблокировать мои способности? Это приѐмы

уровня детского сада, как я понимаю.

– Ничего себе, детский сад. – Негодующе выдохнула Вера. – То, что тебе

это легко даѐтся, не значит, что это могут все. Хотя для бога, твоя сила

сейчас, действительно, посредственна.

– Так ведь совершенствоваться не на ком. – Вздохнул я, сжимая руку де-

вушки. – Вроде бы и встречаются такие вот суицидный, а ведь отлетают с

полщелчка. Как вообще можно работать на собой в таких условиях?

– Вызови кого-нибудь по сильнее. – Предложила Вера. – Тебе достаточно

просто позвать какую-нибудь сущность, даже не своего силового контура. В

Аду есть весьма сильные противники.

– Ради чего? Ну, не то всѐ это. Слишком скучно. Почему Гудвин дал мне

целых три дня? Тут сдохнуть можно от безделья.

133

– Как будто став Верховным, тебе не будет скучно. – Фыркнула Вера, уско-

рив шаг, и протащив за собой меня. – Через пару лет, максимум, тебе всѐ

это надоест.

– А вдруг нет? Всѐ же, другие миры, свобода воображения и самовыражения,

в крайнем случае. Устрою третью мировую или уроню метеорит. Всегда инте-

ресно смотреть на горящий огонь, текущую воду, и тупых животных, убегаю-

щих от проблем.

– Пожалей людей, а. Ты этих миров выше крыши наплодишь, походу. А боль-

шинство активных душ сейчас сосредоточены здесь, в ожидании нового Вер-

ховного.

– То есть, в лучшем случае, существует всего пятнадцать миллиардов чело-

век? – Удивился я, прикинув в уме, что даже лишка взял, с вычислениями.

– Как-то так. – Пожала плечами Вера. – Да и то, активных из них одна

седьмая часть. Остальные тут просто отдыхают от собственного ума и ответ-

ственности.

– Овощи, короче говоря.

– Типа того.

– А почему, тогда, не сделать ботов, которые заполнят созданные миры,

организуя массовку для реальных людей? – Осенила меня мысль, которая

мгновенно была разбита в дребезги.

– А животные по твоему что? Хотя, я совсем забыла, что посчитала только

живущих в этом пространстве… – Протянула Вера, напряженно раздумывая о

чѐм-то. – Ну, скажем, не пятнадцать миллиардов, а тридцать.

– Уже лучше, но в масштабах бесконечности всѐ равно ерунда.

– Приятно ощутить себя одним на тридцать миллиардов?

Голос, прозвучавший из-за спины, прервал мою идиллическую прогулку с

возлюбленной, за что я был прямо сейчас повесить его хозяина за одно ме-

сто на кремлевскую звезду.

– Ты кто, человече, мне оборачиваться лень.

– Да всѐ же потрудись.

Предельно лениво и медленно, я все же повернулся к человеку, и мгновенно

потерял всѐ своѐ хорошее настроение, взвыв истерическим голосом.

– Ну что тебе от меня надо, кусок недоразумения? Как ты вообще посмел

меня отвлекать, на общение с собой, частичкой вселенского недоразумения,

по случайности, пробившегося в утробу своей матери алкоголички?

– Перегибаешь, моралфаги не поймут – Шепнула Вера, поворачивая меня за

подбородок в ту сторону, с которой на ситуацию должен был смотреть чита-

тель.

– Да и черт с ними. Кстати, он реально с ними, прямо на левом плече рас-

селся, зараза.

– Ты там что, умом двинулся? – Как можно более надменно спросил Сере-

женька.

– Больше пафоса, детка. Пусть все поймут, какое ты днище. – Отозвался я.

– Чего?

– Ты, правда, такой тупой, или притворяешься?

– Тебя ничего не удивляет? – Из-за спины бывшего заместителя… бла-бла-

бла, не помню уже, кем он там был, вышла моя бывшая подстилка, по совмес-

тительству шкура, забравшая прошлый клан и частичку мужской гордости.

– Нет. Офнись.

– Но, должен же был выйти…

– Офнись.

– Только…

– Офнись.

Заметив, что Настя снова открыла рот, я телепортировал в него огурец,

помолившись на то, что он окажется с той самой грядки из видео про лече-

ние геморроя народными методами.

– Я сколько раз просил тебя заткнуться? – Обратился я к девушке, всеми

силами пытавшейся избавиться от странного кляпа. – Зато во всѐм есть свои

плюсы, как-нибудь под водочку порадуешь Серуню. А может и не только его.

134

Судя по округлившимся глазам Насти, она поняла, что я имел в виду, и ещѐ

сильнее захотела вытащить посторонний предмет изо рта, хотя, скорее, гор-

ла. Дабы это предотвратить, мне пришлось в срочном порядке одеть еѐ в

смирительную рубашку закинуть на козырѐк подвернувшегося рядом магазина.

– Так тебе от меня что-то потребовалось? – Вежливо обратился я к красню-

щему Сергею, надеюсь, он так цвет от ярости изменил, а не от моего про-

гноза на резкий поворот в его половой жизни. – Только, пожалуйста, оформи

мысль, выдохни. Ненавижу, когда люди заикаются, я слишком не терпелив.

– Хватит мучить мальчика. – Сочувствующе попросила Вера. – Он просто хо-

тел сказать «привет» и пожелать удачи в предстоящей схватке с Гудвином.

Правда, мальчик?

Сергей продолжил краснеть, на секунду мне даже показалось, что он сейчас

взорвется из-за повышенного кровяного давления в области головы, но обош-

лось. Из бордового, он резко стал белым, потом позеленел, а потом и вовсе

начал голубеть. В плане цвета лица, а не ориентации. Хотя, кто его знает,

может совсем у мальчика головка поехала, захотел попробовать себя в каче-

стве скульптора-глиномеса.

– Ну чего ты молчишь? – Спросил я, потеряв окончательно всяческое терпе-

ние. – Ты пришѐл ко мне по какому-то делу, дал право самовыражения своей

шкуре, которое я у неѐ в прикладной форме аннулировал. Теперь я внима-

тельно слушаю тебя. Но ты ничего не говоришь. Если бы дело было в игре,

ты бы уже сидел на точке возрождения!

– Костик, ты его пугаешь. – Тихо проговорила Вера, кивая мне за спину. –

Убери, пожалуйста, свою божественную трансформацию. Хорошо, хоть не пол-

ную врубил, он бы вообще до конца жизни в штаны клал и по ночам прудил.

– Действительно. Не хорошо бы получилось. – Хмыкнул я, наконец-то ощутив

позади себя что-то не обычное для нормального человека.

Весь квартал за моей спиной выцвел. От всей цветовой палитры остался бе-

лый, черный, и множество оттенков серого, как будто позади меня разверну-

ли огромных размеров 3D экран с чѐрно-белым кино. В некоторых местах по

земле, стенам домов, стволам деревьев, поползли черные щупальца, исходя-

щие из-под моих ног. Я почувствовал, что обесцвеченная зона тянется полу-

кругом десяти метров радиусом, и, усилием воли, дочертил его полностью.

Ноги Сергея мгновенно оплелись черными щупальцами до колен, исключая

возможность побега. Ещѐ два жгута прикрутили к туловищу руки. Действия

совершались в обход сознания, как будто это делает кто-то за меня, вос-

пользовавшись лазейкой в правах на тело. И у меня даже были мысли на счѐт

того, кто за всем этим стоит. Послышался хруст выкручиваемых суставов,

жертве, уже до половины обмотанной щупальцами, не дали право даже закри-

чать от боли. По глазам, которые затянула белая пленка, стало понятно,

что в парня накачали какого-то сильнодействующего седатива, и он, скорее

всего, даже не ощущает боли.

– Харон, хватит баловаться. – Попросил я мысленно, пытаясь вернуть кон-

троль над собственным телом.

– Ты вообще знаешь, зачем он сюда пришѐл? – Послышался голос Серого Фе-

никса. – В обмен на твою жизнь ему было дано право претендовать на трон

Верховного, не имея шести нужных предметов.

– Это не повод делать из него инвалида. Людям свойственно ошибаться.

– Мы уже не люди, и каждая ошибка может стоить не просто жизни, а суще-

ствования самой сущности. – Парировал Харон, продолжая хрустеть костями

Сергея. – Это всего лишь оболочка. Захочет, другую создаст. Сейчас важно,

чтобы он довѐл до Гудвина всѐ, что я хочу.

– Тебе-то с какой радости вмешиваться в наши разборки?

– Я живу за счѐт тебя, как и Красный. Мы часть одного симбиоза, именуе-

мого Феникс. А ты думал, что мы дали себя поглотить просто так? – Усмех-

нулся Серый, рывком расширяя границу обесцвечивания до километра в радиу-

се.

– Зачем это понадобилось первому Черному?

– В одиночку невозможно вернуться из подсистемного пространства. Даже

разогнанный до сотни процентов мозг не справится с перестройкой. – С каж-

135

дым словом, один из трѐх первых Фениксов расширял границы в геометриче-

ской прогрессии. – Наши с Красным сущности подарили Первому ещѐ сто про-

центов мощности, что позволило ему получить особые права, позволило

вспомнить, кто такие на самом деле люди. Помогло понять и поверить в то,

о чѐм он догадывался с самого начала.

– Зачем тебе Гудвин? Что ты от него хочешь? – Продолжил расспрашивать я,

уже не пытаясь перехватить права на использование собственного силового

ресурса.

– Он пытается повторить наш эксперимент. – Голос Феникса дрогнул и пере-

шел в истерический смех, по которому стало понятно, что владелец изменил-

ся. – А этого делать нельзя! Он не только не сможет получить рут, но и

вернуться назад не сможет! А игра должна быть закончена прямо сейчас,

кандидату нельзя исчезать до конца бойни.

Окружающее пространство резко изменило цвет на монотонно-красный, и я

почувствовал, что под контролем весь земной шар. Каждый человек, замерев-

ший на месте, каждое животное, скрипт которого резко прекратил действие,

растение, мгновенно перешедшее в состояние анабиоза, даже воздух перестал

двигаться и, нарушая все законы физики и здравого смысла, стал густым как

кисель.

Тело Сергея издало звук выжимаемой в ведро мокрой тряпки, которой соби-

раются протереть пол. Щупальца отпустили многострадальную тушку, точнее,

то, что от неѐ осталось, и зарылись в землю, образуя небольшую окруж-

ность, на которой начали проступать узоры транспортной руны, виденной

мною в игре. Мигнув золотистым цветом, таким неожиданным в единой красной

палитре, она исчезла, а в кругу появился Гудвин. Зеленая остроконечная