Текст книги "Патопсихология: Хрестоматия"

Автор книги: Блюма Зейгарник

Соавторы: Н. Белопольская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Патопсихология: Хрестоматия

Предисловие

Патопсихология – отрасль психологии, имеющая важное значение для развития психологической науки в целом, а также и самостоятельное практическое применение. Патопсихология непосредственно связана не только с другими разделами психологии, но и с другими науками. Так, понимание течения различных психических процессов нельзя представить без знаний возможных их нарушений. Механизмы психической деятельности, зачастую скрытые от исследователя при нормальном протекании и развитии, могут быть исследованы и проанализированы при их нарушении. Изучение психической патологии всегда давало богатый материал для понимания психологами закономерностей развития психики. Не случайно многие известные отечественные психологи – Л.С. Выготский, А.Р. Лурия, Д.Б. Эльконин, А.В. Запорожец и др. – отдали определенную дань работе с патологией. На Западе – З. Фрейд, Э. Эриксон, М. Мантессори и многие другие.

Патопсихология тесно связана с возрастной психологией, так как в определенные возрастные периоды, а также в кризисном возрасте возможно возникновение или обострение психопатологических проявлений. Так, существуют психические заболевания, характерные для подросткового и юношеского возраста, для старческого возраста и др. Патопсихология связана и с судебной психологией, поскольку среди правонарушителей имеется определенный процент людей, страдающих теми или иными психическими заболеваниями или отклонениями.

Детская психология имеет связь с детской патопсихологией, изучающей нарушения психического развития в детском возрасте.

Патопсихология – пограничная область между психологией и психиатрией, ее цели часто перекликаются с проблемами дефектологии, нейропсихологии, психофизиологии.

Патопсихология имеет большое практическое значение, так как располагает собственными методами для диагностики нарушенного психического развития. Ее роль достаточно велика, когда речь идет о неуточненном диагнозе, о пограничных состояниях или о профилактике развития психического заболевания.

Патопсихологи занимаются и психологической коррекцией отклонений и аномалий психического развития.

Знания по патопсихологии являются достаточно важными для психологов любых специализаций, так как профессиональное общение психолога с людьми не исключает встречу и с психически больным человеком. За довольно банальным обращением в психологическую консультацию может стоять какая-то важная проблема. Конфликт среди сотрудников также может быть связан с определенными психическими особенностями одного из них. Учет всех этих и многих других вариантов делает работу психолога профессионально более грамотной, а значит, и более продуктивной. Имея знания по патопсихологии, начинающий психолог скорее сможет понять рамки своей компетенции.

Как правило, у начинающих психологов при знакомстве с патопсихологией возникает вопрос о том, что же является нормой, то есть нормальным психическим развитием. Вторым является вопрос о критериях, позволяющих различать нормальное и патологическое состояние или развитие. Действительно, эти вопросы чрезвычайно важны и актуальны не только для начинающих психологов, но и для патопсихологов с солидным стажем работы.

Все дело в том, что в теоретическом отношении понятие психической нормы достаточно расплывчато и относительно. Вообще категория «нормальности» психики человека исследована недостаточно и не имеет строгих критериев. С одной стороны, это связано с существованием большого количества индивидуальных различий в психике человека, которые обусловлены как биологическими, так и социокультурными факторами развития. С другой стороны, человек чаще становится объектом наблюдения, исследования и лечения именно тогда, когда его поведение или какие-то иные особенности начинают обращать на себя внимание окружающих, мешают им или ему самому. На основании чего же делаются выводы о ненормальности человека?

В патопсихологии в определении нормы и психического здоровья обычно придерживаются положения Всемирной организации здравоохранения, где оно сформулировано следующим образом: «…не только отсутствие болезней, но состояние физического, социального и психического благополучия».

Патопсихология часто пользуется теми же терминами, что и психиатрия, и в принципе это правильно, так как было бы весьма неудобным введение параллельного ряда терминов – психиатрических и психологических. Однако в психологической диагностике нарушений развития критерии и методы исследования должны быть собственными. Уже давно доказано, что патопсихологическое исследование дает важный диагностический материал, позволяющий врачу уточнить или подтвердить первичный диагноз.

Особое значение патопсихологическое исследование имеет в работе психолога с людьми с так называемой пограничной патологией. Человеку бывает очень нелегко сразу обратиться к психиатру, тогда как при посещении психолога он не испытывает такого барьера. Не менее важно бывает распознать возникновение психического заболевания на ранних стадиях, когда возможно более эффективное вмешательство в плане психологической коррекции или психотерапии.

При обсуждении понятия нормального психического развития у студентов, как правило, возникают вопросы о том, что такое одаренность, гениальность. Нормальное это явление или нет? То есть высокий уровень способностей, одаренность – тоже отклонение, но как бы в другую сторону?

Кроме того, всем известно, что среди талантливых писателей, художников, артистов, ученых были и есть люди с отклонениями в психике. Как тогда оценивать их? Как относиться к людям, имеющим какие-либо уникальные способности?

Прежде всего хочется сказать, что жизнь известных людей раньше или позже становится объектом внимания, а иногда даже и объектом специального изучения или исследования. Поэтому мы располагаем большей информацией о жизни известных артистов, писателей, художников и т. д., чем, например, о жизни людей в соседних домах, особенно если речь идет о большом городе. На самом деле психическими расстройствами страдают самые разные люди.

Патопсихолог должен обладать достаточно высокими моральными качествами, чтобы не спешить с постановкой диагноза, а тем более с сообщением о своих подозрениях больному или его родственникам. Надо помнить о том, что на основании одного ответа или даже выполненного теста нельзя поставить диагноз о наличии патологии. Психолог должен быть убежден, что инструкции, которые он давал, были правильно поняты, а мотивация к выполнению задания соответствовала ситуации. Несмотря на то что сейчас в психологической диагностике применяется большое количество тестов, вывод о наличии психической патологии может быть сделан психологом только совместно с врачом на основе качественного анализа психической деятельности пациента.

Проводя длительные наблюдения за людьми, страдающими различными психическими заболеваниями, нам удалось выделить некоторые психологические критерии, которые помогают различить нормальное и аномальное состояние. Опираясь на них нельзя, конечно, поставить диагноз и сделать вывод о наличии определенного психического заболевания (психолог этого и не должен делать, подменяя собой врача), однако можно ставить вопрос об отклонении от нормы.

Первым из этих критериев назовем неадекватность,которая может проявляться в эмоциональных реакциях, поступках, поведении в целом, речевых высказываниях, мимике и жестах и т. д.

Так, например, у человека может быть сильнейшая эмоциональная реакция, но если причина, вызвавшая ее, понятна, объяснима, она может быть и адекватной. Сама форма выражения этой реакции тоже может быть более или менее адекватна общепринятым нормам морали или просто поведения, что также служит диагностическим критерием состояния человека. Например, несправедливо обиженный человек перестает разговаривать с обидчиком (реакция адекватна). Юноша устраивает скандал матери по поводу того, что сваренные макароны не той длины, которую он любит (случай из консультативной практики; в семье считали, что у сына просто трудный характер). Другой пример неадекватного поступка. Чтобы прослыть героем, подросток устраивает пожар в собственной квартире, из которой он «успевает» вывести маленького брата.

Второй критерий – критичность,которая может быть снижена или вовсе отсутствовать у человека по отношению к своим поступкам, к своему физическому и психическому состоянию, своему поведению, высказываниям, результатам своей деятельности и т. д. Критичность может выражаться и в раскаянии в том, что сделано, и в понимании, что действие или реакция были неправильными, неадекватными, и в способности слушать и воспринимать мнение людей, говорящих, например, о возможном наличии болезни или о необходимости измениться или показаться врачу. Часто на ранних стадиях заболевания критичность еще сохраняется. Человека волнуют и пугают отдельные симптомы, он пытается с ними справиться или разобраться. По мере развития заболевания критичность снижается, а иногда и утрачивается. Больные могут с уверенностью говорить абсурдные вещи, не видеть ничего особенного в своем, например, агрессивном поведении, не воспринимают ничьих доводов. Ярким примером этого являются больные с дисморфобией (страхом перед своей внешностью), которые не могут согласиться с мнением специалистов о том, что их внешность вполне привлекательна. Другой пример. Больная с бредом преследования утверждала, что за ней наблюдают круглосуточно через прибор, установленный в Институте красоты.

Третий критерий – непродуктивностьдеятельности. В этом случае человек не нацелен на конечный результат своей деятельности. Ему интересен только сам процесс (целыми днями рисует картины, но никому их не показывает, теряет). Сама деятельность не имеет смысла, и результат, продукт никому, иногда даже самому больному, не интересен и не нужен. Возможен и такой вариант непродуктивности, когда конкретная деятельность подменяется разговорами, планированием, обещаниями, но далее разговоров дело не идет. При этом всегда находятся причины, оправдания, позволяющие отложить реальные действия. Например, двадцатилетняя девушка в течение двух лет ежедневно подробно рассказывала матери (вечером, когда та усталая приходила с работы) о том, как она пойдет учиться, начнет работать и их жизнь наладится. Все это время она находилась на иждивении своей матери, которая была на инвалидности. Каждый вечер она как бы принимала определенное решение, но наутро просто оставалась в постели, изобретая новые причины и откладывая поиск работы на следующий день.

По результатам наших исследований, наличие одного из перечисленных критериев может служить основой для профессионального наблюдения за человеком и возможного предупреждения развития психического заболевания.

Наличие двух, а тем более трех особенностей свидетельствует о необходимости проведения экспериментального патопсихологического исследования и рекомендации консультации врача.

С этих позиций становится более понятной психологическая оценка состояния тех людей, которые, имея некоторые психические особенности или отклонения, остаются, например, продуктивны в своем творчестве. Их деятельность кому-то кажется непродуктивной, но они ищут решение сложной задачи. Их поведение не всегда адекватно с общепринятой точки зрения, но результат деятельности ошеломляет.

Таким образом, предложенные критерии могут служить первым ориентиром для психолога в различении нормального поведения и развития или нарушений и отклонений в психике человека.

Традиционно патопсихологическое исследование начинается с беседы,во время которой психолог составляет первое впечатление о пациенте: внешний вид, опрятность, манера держаться, речь, отношение к психологическому исследованию, образовательный и культурный уровень и т. д. Все это сопоставляется с жалобами пациента (если они есть) или с целью исследования (если консультация проходит в клинике), или с тем и другим. Одновременно вырабатывается план экспериментального патопсихологического исследования,подбираются методики и тесты, соответствующие основной задаче исследования. После проведения экспериментального исследования проводится заключительная беседа,цель которой – создание у пациента положительного отношения к исследованию, объяснение ему той части его проблем и особенностей, которую пациент способен воспринять в данный момент.

На основании полученных данных патопсихолог составляет заключение,в котором описывает основные результаты своего исследования и обосновывает выводы о наличии психической патологии. Если отклонений в психике пациента не обнаружено, то заключение может быть достаточно кратким, но также обоснованным.

Как видно из содержания хрестоматии, большинство разделов являются отрывками из работ Блюмы Вульфовны Зейгарник, а остальные – работами ее учеников. Нам очень хочется, чтобы студенты-психологи, которым адресована эта хрестоматия, имели представление об авторе этих материалов – о прекрасном специалисте, блестящем ученом и редком чудесном человеке. Поэтому позволю себе дать небольшую справку с собственным комментарием.

Блюма Вульфовна Зейгарник (1900–1988) – доктор психологических наук, профессор, основатель отечественной патопсихологии. Ею были разработаны теоретические основы патопсихологии, описана патология психических процессов, сформулированы важные принципы работы патопсихолога.

Блюме Вульфовне, ученице Курта Левина, принадлежит известное исследование по проблеме запоминания завершенных и незавершенных действий, получившее впоследствии название «эффекта или феномена Зейгарник». Его суть состоит в том, что незаконченные действия запоминаются человеком гораздо лучше, чем законченные.

Много лет Б.В. Зейгарник заведовала лабораторией экспериментальной патопсихологии в больнице им. П.Б. Ганнушкина. Ею был накоплен огромный экспериментальный, материал, который лег в основу ее книг по патопсихологии. Блюма Вульфовна всегда сочетала научную и практическую работу, разрабатывая проблемы патопсихологии на основе идей Л.С. Выготского и деятельностного подхода в психологии.

Б.В. Зейгарник вместе с А.Р. Лурией много лет возглавляла кафедру нейро– и патопсихологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Среди ее учеников такие известные психологи, как Ю.Ф. Поляков, Е.Т. Соколова, А.С. Спиваковская. Б.С. Братусь, А.Д. Кошелева и многие другие.

Хочется сказать несколько слов о необыкновенной личности Блюмы Вульфовны. Она была необычайно доброй, скромной, с потрясающим чувством юмора и одновременно очень мужественной. Очень маленького роста, хрупкая на вид, Блюма Вульфовна пользовалась огромным уважением и у сотрудников, и у пациентов. Она умела вызвать доверие и симпатию даже у тяжело психически больных.

Надеюсь, что предлагаемая хрестоматия поможет студентам-психологам сориентироваться в основных вопросах патопсихологии и вызовет интерес к более глубокому изучению этого предмета.

Н.Л. Белопольская

Раздел I
Общие вопросы патопсихологии

Б. В. Зейгарник
Исторический обзор [1]1
  См.: Зейгарник Б.В.Основы патопсихологии. М., 1973.


[Закрыть]

История экспериментальной патопсихологии связана с развитием психиатрии и неврологии. Когда в конце XIX в. психология стала постепенно утрачивать характер умозрительной науки, в ее исследования проникли методы естествознания.

Экспериментальные методы В. Вундта и его учеников проникают и в область психиатрических клиник (клиника психиатрии Крепелина); в это же время экспериментально-психологические лаборатории открываются и в психиатрических клиниках России – лаборатория В.М. Бехтерева в Казани (1885) и лаборатория в клинике С.С. Корсакова (1886).

В 20-х годах нашего столетия появляются работы по медицинской психологии известных зарубежных психиатров: «Медицинская психология» Э. Кречмера, трактующая проблемы распада и развития с неприемлемых для нас позиций конституционализма, и «Медицинская психология» П. Жанэ, в которой автор останавливается на проблемах психотерапии.

Развитие отечественной патопсихологии отличалось наличием прочных естественнонаучных традиций. Еще И.М. Сеченов придавал большое значение сближению психологии и психиатрии. В своем письме к М.А. Боковой в 1876 г. он указывал, что приступает к созданию медицинской психологии, которую он называл своей «лебединой песней». Он писал о психологии, что «наука эта, очевидно, становится основой психиатрии, все равно, как физиология лежит в основе патологии тела».

Первая клиническая экспериментально-психологическая лаборатория в России была открыта, как мы писали выше, В.М. Бехтеревым в 1885 г. в Казани, которая была потом переведена в Петербург. Такие лаборатории были открыты при психоневрологических клиниках в Харькове, Юрьеве и других городах. Авторами первых экспериментальных исследований, выполняемых в этих лабораториях, являются М.К. Валицкая, В.П. Воротынский, Л.С. Краинский, П.В. Заборский, В.Ф. Чиж и др. Направление работ психологических лабораторий в психиатрических клиниках противостояло идеалистическому руслу психологической науки того времени.

Особенно большое количество экспериментально-психологических исследований было проведено в клинике душевных и нервных болезней Военно-медицинской академии под руководством В.М. Бехтерева. Работы его сотрудников и учеников были посвящены экспериментальному исследованию внимания и умственной работоспособности при разных душевных болезнях.

В.М. Бехтерев подчеркивал, что экспериментальное изучение больных необходимо для дополнения и углубления клинических наблюдений, и совместно с С.Д. Владычко разработал ряд принципиальных указаний и конкретных методических приемов объективно-психологического исследования душевнобольных. Количество методик, применявшихся в школе В.М. Бехтерева для исследования душевнобольных, было очень велико. Наибольшее применение среди них получили словесный ассоциативный эксперимент, методика определения и сравнения понятий, корректурная проба, счетные задачи для учета динамики работоспособности больных и т. п.

В.М. Бехтерев считал обязательным требование, чтобы методы, применяющиеся в клинике, были предварительно испытаны на большом количестве психически здоровых лиц различного образования и возраста. Поэтому почти во всех экспериментальных работах бехтеревской школы исследованию подвергались сравнительно однородные по образованию группы здоровых и душевнобольных. Так, в работах Л.С. Павловской проводилось сравнение свободных ассоциаций, суждений и умозаключений здоровых и страдающих паралитическим слабоумием. Другой ученик В.М. Бехтерева Л.С. Гутман проводил сравнение особенностей ассоциативного процесса устойчивости внимания кривых интеллектуальной работоспособности здоровых и душевнобольных в разных фазах маниакально-меланхолического психоза.

Видную роль в определении направления русской экспериментальной психологии сыграл ученик В.М. Бехтерева А.Ф. Лазурский.

По убеждению А.Ф. Лазурского, психология должна так же, как и естественные– науки, все свои выводы основывать на изучении конкретных фактов. Созданная А.Ф. Лазурским психологическая лаборатория в Психоневрологическом институте, основанном В.М. Бехтеревым, превратилась в один из важнейших центров русской научной психологии.

В экспериментально-методической области А.Ф. Лазурский был новатором: он раздвинул границы эксперимента в психологии, применяя его в обычных условиях повседневной жизни, и сделал предметом экспериментального исследования конкретные формы деятельности и сложные проявления личности.

В предисловии к книге А.Ф. Лазурского «Психология общая и экспериментальная» Л.С. Выготский писал, что А.Ф. Лазурский относится к тем исследователям, которые были на пути превращения психологии эмпирической в научную.

А.Ф. Лазурский предложил систему экспериментальных приемов, которые были названы «естественным экспериментом». Метод «естественного эксперимента» занимает как бы промежуточное место между наблюдением и экспериментом. Вначале эти приемы применялись к детям, а потом были перенесены в психиатрическую клинику.

Существенным условием «естественного эксперимента», отличающим его от лабораторного, является то, что испытуемый не должен подозревать, что над ним проводятся опыты. Благодаря этому отпадает преднамеренность ответов, которая мешает определению индивидуальности при условии лабораторного эксперимента.

При естественном эксперименте, как и во всяком эксперименте, можно поставить испытуемого в известные, заранее изученные условия, которые вызовут тот или иной процесс, ту или иную реакцию с его стороны. Вот эта возможность по произволу вызывать психические процессы и направлять их в ту или другую сторону и представляет большой шаг вперед по сравнению с простым наблюдением.

В исследовании методом естественного эксперимента воздействию подвергаются условия, в которых протекает исследуемая деятельность, сама же деятельность испытуемого наблюдается в ее естественном протекании. Например, предварительно устанавливается, в какой игре особенно ярко проявляется та или другая черта характера ребенка. Затем в целях исследования проявления черты у различных детей последние вовлекаются в подобную игру. Во время игры исследователь наблюдал за проявлением именно этой черты характера у детей. Путь исследования шел от простого наблюдения – через выделение характерных сторон и индивидуальных проявлений, через их психологический анализ – к созданию экспериментальной ситуации – экспериментального урока или игры.

Вторым центром, в котором развивалась клиническая психология, была психиатрическая клиника С.С. Корсакова в Москве. В этой клинике была организована с 1886 г. вторая в России психологическая лаборатория, которой заведовал А.А. Токарский.

Как и все представители прогрессивных направлений в психиатрии, С.С. Корсаков придерживался того мнения, что знание основ психологической науки дает возможность правильного понимания распада психической деятельности душевнобольного человека; не случайно он начинал чтение курса психиатрии с изложения основ психологии. Подобных традиций придерживались и последователи С.С. Корсакова – В.П. Сербский, А.Н. Бернштейн и др.

В работах, вышедших из клиники С.С. Корсакова, содержатся положения, вносящие ценный вклад в теорию психологической науки. Работы С.С. Корсакова «К психологии микроцефалии», «Медико-психологические исследования одной формы нарушений памяти», работа сотрудника С.С. Корсакова А.А. Токарского «О глупости» содержат в себе интересный анализ структуры слабоумия, они подводят к мысли о том, что нарушения интеллектуальной деятельности больных не сводятся к распаду отдельных способностей, а что речь идет о сложных формах нарушений всей целенаправленной мыслительной деятельности.

Интерес к экспериментальной психологии проявляется и в том, что ряд заседаний Московского общества психиатров были посвящены ознакомлению с методами психологического исследования.

В 1911 г. вышла книга А.Н. Бернштейна, посвященная описанию методик экспериментально-психологического исследования; в том же году Ф.Г. Рыбаков издал свой «Атлас психологического исследования личности». Таким образом, в канун Великой Октябрьской социалистической революции начала формироваться в России психологическая область знания – экспериментальная патопсихология.

Следует подчеркнуть большое содружество ведущих психиатров и невропатологов того времени с психологами. Многие из них, например С.С. Корсаков, В.М. Бехтерев, В.П. Сербский, Г.И. Россолимо, А.Н. Бернштейн, В.А. Гиляровский, были сами проводниками передовых идей психологии своего времени и содействовали развитию психологии и в научно-организационном направлении. Они начинали свои лекции с основ психологической науки, были членами психологических научных обществ, редакторами психологических журналов и т. п.

Интересно отметить, что в дальнейшем именно на психоневрологических съездах прозвучали первые доклады советских психологов-материалистов, выступавших за построение марксистской психологии. На II съезде психоневрологов в Ленинграде выступил Л.С. Выготский с докладом «Современная психология и марксизм».

Это содружество определило во многом характер психологических лабораторий и пути их дальнейшего развития. Тесная связь с клинической практикой и тенденция теоретически осмыслить добываемые факты избавляли патопсихологию уже в то время от голого эмпиризма и спекулятивных построений, которые характерны и сейчас для патопсихологии многих зарубежных стран.

Развитие патопсихологии после Великой Октябрьской социалистической революции шло в русле общего развития психологии как науки, строящейся на фундаменте марксистско-ленинской философии. Борьба с идеализмом отразилась и на исследованиях в области патопсихологии. Это проявилось в стремлении анализировать патологические состояния с материалистических позиций, в стремлении развивать и совершенствовать объективные методы исследования.

Большую роль в становлении патопсихологии как определенной области знаний сыграли идеи выдающегося советского психолога Л.С. Выготского, которые были в дальнейшем развиты в общей психологии его учениками и сотрудниками А.Н. Леонтьевым, А.Р. Лурией, П.Я. Гальпериным, Л.И. Божович, А.В. Запорожцем, а именно: 1) мозг человека располагает иными принципами организации функции, нежели мозг животного; 2) развитие высших психических функций не предопределено одной лишь морфологической структурой мозга; психические процессы не возникают в результате одного лишь созревания мозговых структур, они формируются прижизненно в результате обучения и воспитания и присвоения опыта человечества; 3) поражения одних и тех же зон коры имеют разное значение на разных этапах психического развития. Эти положения во многом определили путь патопсихологических и нейропсихологических исследований. Психические функции являются, по выражению А.Р. Лурия, сформированными по генезу и опосредованными по структуре.

Сам Л.С. Выготский положил своими экспериментальными исследованиями начало изучению распада мышления.

Следует отметить, что Л.С. Выготский использовал данные патопсихологических исследований для построения своей теории о высших психических функциях и в своей принципиальной дискуссии с К. Левиным.

Интенсивные экспериментально-психологические исследования проводились в ленинградском Институте мозга им. В.М. Бехтерева на протяжении нескольких десятилетий под руководством В.Н. Мясищева. Следуя традиции В.М. Бехтерева, В.Н. Мясищев стремился к сочетанию психиатрии и психологии и внедрению объективных методов исследования больных в психиатрические клиники. Были разработаны методики объективной регистрации эмоциональных компонентов психической деятельности человека (в качестве объективного показателя использовалась электрокожная характеристика человека (ЭКХ), регистрируемая с помощью гальванометра).

Ряд работ, выполненных в отделе психологии ленинградского Института мозга, были посвящены анализу строения трудовой деятельности больных, изучению влияния отношения больных к труду на их трудоспособность. На основании этих исследований В.Н. Мясищев выдвинул положение о том, что нарушение трудоспособности следует рассматривать как основное проявление душевной болезни человека и что показатель трудоспособности служит одним из критериев психического состояния больного. Работы ленинградской школы патопсихологов этого периода не утратили до сих пор своего актуального значения как по содержанию, так и по экспериментальным методикам.

В эти же годы был проведен ряд крупных исследований в психологической лаборатории Центрального научно-исследовательского института экспертизы трудоспособности, созданного впервые в мире в СССР.

Из этой лаборатории вышли работы, посвященные особенностям интеллектуальной деятельности больных, перенесших травмы головного мозга, характеристике психической деятельности и трудоспособности больных эпилепсией и шизофренией.

Значение этого цикла работ выходит за пределы их узкоэкспертного применения. Анализируя нарушения трудоспособности, сотрудники ЦИЭТИНа уделяли много внимания исследованию разных форм психической активности (В.М. Коган, Э.А. Коробкова).

В годы Великой Отечественной войны патопсихологи включились в восстановительную работу в нейрохирургических госпиталях. Предметом патопсихологических исследований становятся нарушения психической деятельности, вызванные травмами головного мозга, и их восстановление.

Одной из ведущих проблем в области патопсихологии является проблема распада познавательной деятельности. Работа в этой области ведется в разных направлениях: исследуются изменения личностного компонента в структуре расстройств познавательных процессов (лаборатория московского Института психиатрии и лаборатория патопсихологии факультета психологии МГУ), разрабатывается вопрос о связи нарушений познавательных процессов с процессом актуализации знаний (лаборатория Института психиатрии Академии медицинских наук).

Другая линия исследований направлена на психологический анализ наблюдаемых в психиатрической клинике нарушений личности.

Изменяя психическую деятельность человека, болезнь приводит к различным формам патологии личностных особенностей. В психиатрической литературе имеются исключительные по яркости и правдивости описания нарушений личности, характерных для различных заболеваний и состояний. Однако анализ этих нарушений проводится в основном в терминах житейской либо устаревшей эмпирической психологии. Поэтому анализ личностных сдвигов в понятиях современной материалистической психологии является в настоящее время одной из наиболее перспективных задач. Эти исследования нужны не только психологической практике, они полезны и для разрешения теоретических вопросов психологии личности.