Текст книги "Мажор. Игра в любовь (СИ)"

Автор книги: Блю Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

11. Кира

– Сильней! – шепчу, задыхаясь. – Еще сильней! – воздух покидает мои легкие, но меня это не останавливает. Тело всё трясёт, но это малая жертва. – Прошу…

– Всё! – говорит Аня и смахивает пот со своего лба. – Туже затянуть карсет уже не получится.

Смотрю на себя в зеркале: шикарное пышное платье идеально обволакивает мое тело, нежнейшая фата до пола и я как настоящая невеста. Подарок родителей Вадима на нашу свадьбу. На нашу свадьбу по контракту.

Я должна быть расстроенной, но почему-то на душе мне спокойно. Зная, что это всего лишь игра я расслабляюсь вместо того, чтобы переживать о главном дне для любой невесты, кроме меня.

В тот вечер, когда Вадим практически спас меня от нападок бывшего, мы с ним всё прояснили до мельчайших деталей. Свадьба для нас лишь прикрытие, чтобы быть холостыми. Смешно звучит, но так уж вышло.

Через год Вадим уедет жить и работать за границу, открывать новый филиал, а я буду поддерживать образ верной жены. Даже квартира останется на какое то время в моем полном распоряжении.

А для особо любопытных мы подготовили стандартные ответы на вопросы. Почему я одна появляюсь на всех мероприятиях? И сразу же ответ: просто мой муж много работает и я его в этом полностью поддерживаю. Вот так легко и просто всё решилось.

А если однажды я встречу хорошего человека, то должна просто дать знать об этом и там уже будем решать проблемы по мере их поступления в наши жизни.

– И не думай об этом как о продаже своей души, – подытожил тогда Вадим. – Просто считай это новаторской работой.

Вот я и подошла новаторски на круглую сумму. Организовала одну из самых раскошных свадеб в городе: лучший ресторан, дорогие блюда, нескончаемый список гостей.

Меня ни в чем не ограничили, показав всем своим видом, что это ничтожно малая сумма для этой семьи. Даже страшно представить, что же для них считается недешевым.

– Ну ты как там? – спрашивает Аня.

– Что-то я волнуюсь немного, – отвечаю искренне. – Может еще минут десять, докрасить губы, поправить фату. Чтобы наверняка?

– Невеста готова! – выкрикивает Аня и заботливо выталкивает меня из комнаты.

Я покружилась как истинная леди, хвастаясь своим совершенством в такой день. Но вместо поздравлений и радости слышу громкие всхлипы матери.

– Мама, ты плачешь? – перепугано спрашиваю.

– Что ты говоришь, я не плачу! – мама закрывает лицо руками и ещё громче шмыгает носом.

– Разве? – выгибаю бровь от удивления. – Ну не будь такой, я ведь могу расторгнуть помолвку из-за этого, – я смеюсь, видя мамино замешательство.

– Ты! Опять глупости говоришь, – наконец мама перестает плакать и тут же переключается, начинает ругаться на меня. – Мне нечего сказать тебе! Всё такая же…

Под мой звонкий смех и бурчание матери я иду в новую для себя главу жизни. Что меня там ждет кроме надоедливого лица Вадима? Надеюсь, спокойная жизнь…

– Пожалуйста, позаботься о моей дочери, – слышу тихий голос отца, когда он встречает моего жениха.

Вадим с нежностью и заботой берет меня за руку и ведет в зал регистрации.

Оглядываю присутствующих, все настолько растроганы и сосредоточены на нас, от этого становится не по себе. Какое-то колкое чувство в груди не дают прочувствовать весь этот момент.

Капелька, совсем маленькая, но все же капелька совести мелькает рядом со мной, но я ее всеми силами отгоняю.

Где-то вдалеке слышу голос женщины, а потом ответ Вадима:

– Согласен, – вот так просто, без капли сомнений, твердо и уверенно, а ведь для него это впервые.

– Согласна ли невеста, Новицкая Кира Алексеевна, взять Филёва Вадима Николаевича в законные мужья? Заботиться, ценить и любить его до конца своей жизни и в радости и в горе?

– Да, согласна, – отвечаю спокойно и с улыбкой.

Чувствую, Вадим выдохнул с облегчением. Неужели думал я могу, вот так в последнюю секунду передумать? Конечно, могу, но не стала. Я уже дала обещание, и готово пойти до конца.

Пока все веселятся, мы с Вадимом смирно сидим за своим столом, украшенным цветами. Почти настоящая пара, почти…

Объявляют первый танец молодых, и я понимаю, что мы совершенно к этому не готовились. Да чего уж там говорить: мы даже не обнимались после той встречи, а теперь нам предстояло изобразить наши чувства у всех на виду.

Заиграла музыка, Вадим уверенно повел меня за руку в центр зала. Не знаю почему, но на моих глазах стали проступать слезы, угрожая макияжу, на который был потрачен не один час работы визажиста.

– Ты что плакать собралась? – спокойным голосом спрашивает Вадим и ловким движением крутит меня, отчего моё платье сверкает во все стороны.

– Ничего подобного, – отвечаю я плаксивым голосом и падаю в его объятия.

– Не стоит этого делать, – Вадим улыбается и прижимает меня к себе, закружив в нашем первом танце. – Со слезами твое лицо выглядит ещё страшнее!

Вот мерзавец! Сказать мне такое в самый ответственный момент. Конечно, я злюсь и тут же перехватываю инициативу в танце на себя, попутно наступив ему на ноги для приличия.

На последней ноте, еле сдержавшись, отталкиваю Вадима и приседаю в учтивом поклоне перед гостями. Тело предательски еще чувствует его горячие руки на моей талии.

Быстро окидываю своего мерзавца негодующим взглядом, в надежде, что он зол, так же как и я. Но нет! Он стоит и смеется, совершенно не замечая моей реакции. Ну что за человек, ничем не пронять.

Мой волшебный вечер подходит к концу, гости желая нам счастья на последок.

Уставшие, садимся с ним в машину. Ну как садимся… Точнее, он буквально меня туда впихивает с нецензурной лексикой, поправляя мое пышное платье.

– Можешь выдыхать, – устало бормочет Вадим и расслабляет свой галстук.

Хочу ответить ему дерзким словечком, но вместо этого обессиленно растекаюсь по заднему сиденью. Вадим командует везти нас к нему домой.

Под монотонное укачивание машины начинаю немного дремать. Машина останавливается, но я всё еще делаю вид, что крепко сплю. Чувствую, как Вадим меня аккуратно берет на руки и несет к себе. Неожиданно для такого человека, как он, но решаю поиграть еще немного в спящую красавицу. Интересно, что он будет делать дальше?

Хлопнув дверью, Вадим резко опускает руки, отчего я падаю на пол, еле успев сгруппировать.

– Хватит притворяться, – ухмыляется он и начинает раздеваться.

– Ах ты ж… – пытаюсь придумать для него новое гадкое прозвище, но когда он снимает рубашку и оголяет торс, краснею от неожиданности и отворачиваюсь. – Да что ты за человек-то такой! И даже не надейся на первую брачную ночь.

– Да сдалась мне такая страшила, как ты, – смеётся и идет в ванную. – Твоя комната крайняя по коридору. А, кстати, совсем забыл тебе сказать, – делает наигранно виноватое лицо, но я то точно знаю, что этот дьявол ничего не забывает. – Собери свои вещи, у нас скоро самолет.

– Что? Какой еще самолет? – бурчу и пытаюсь расстегнуть платье сзади, и если я с этой задачей не справлюсь, то придется просить о помощи.

Только этого унижения мне и не хватало, поэтому изворачиваюсь по полной, чтоб дотянутся до шнуровки. Ещё чуток, ещё немного и…

– Мы летим в свадебное путешествие! – резко говорит Вадим и захлопывает за собой дверь.

Замираю в странной скрученной позе, не веря его словам. У меня и вещей здесь никаких нет, что мне собирать? Планировала на днях забрать часть одежды от родителей. Устало оседаю на пол и кутаюсь в пышноту подъюбника.

– Подлец, – тихо выдыхаю в тишину.

12. Кира

– Вот, – говорит Вадим и кидает на стол передо мной чистый листок бумаги.

Это была лучшая поездка в моей жизни. Море, солнце, песок и отдельные номера. Разве может хоть что-то быть лучше этого.

С Вадимом мы почти не виделись, а приехав, он огорошил меня новостью, что нам надо составить какой-то там меморандум…

Брачный контракт мы составили сразу же еще до свадьбы, а теперь осталось прояснить лишь личные границы.

– Запиши тут всё, что я должен выполнять на время действия контракта, – серьезным тоном говорит Филёв и протягивает мне ручку.

Я без понятия, что писать. Пытаюсь выдать из себя хоть какие-то идеи.

И через полчаса мучений протягиваю список со стандартными пунктами: быть хорошим зятем; уважать и не вмешиваться в личную жизнь друг друга; уважать личное пространство; и, естественно, не сообщать остальным, что брак фиктивный. На всякий случай добавляю стандартные моменты про разбросанные носки и хождением в семейных труселях по дому.

Вадим внимательно читает и над последним пунктом смеется.

– Разве хоть кто-то уже ходит по дому так? – с улыбкой спрашивает он.

– Может кто-то и ходит, – бурчу себе под нос, потому что мой папа так точно делает до сих пор, и никакие уговоры не помогают.

Читаю его список требований. Приготовилась к записям на десять листков: то нельзя, и это тоже, и вообще в идеале, чтобы я не дышала. Но на моё удивление пунктов еще меньше чем у меня.

– И это всё? Серьезно? – удивляюсь я.

– Тебе нужно быть хорошей невесткой, – спокойно отвечает Вадим и просматривает свой список еще раз. – И я хочу, чтобы ты продолжала себя вести так же, как и до этого, особенно с бабушкой.

Понятное дело, зачем же это в список добавлять? Мои чувства к его бабушки искренние.

Набираюсь смелости обсудить еще один немаловажный пункт. Сначала я подумала, что «это» не так уж важно, но лучше уточнить. Тем более, мужчина и женщина под одной крыше…

– А как же… – шепчу неуверенно. – Разные там… А вдруг ты и я…

– Что? – недовольно спрашивает Вадим после моих невнятных слов. – Я тебя не слышу. Говори громче.

– Прикосновения! Физический контакт, – кричу я на всю квартиру и краснею похлеще вишни. – Какие границы у физических контактов?!

В комнате наступает гробовое затишье. Вадим смотрит на меня с перекошенным лицом от отвращения. Не знаю, чего он там себе напридумывал. Нервно смеюсь и говорю, каким-то не своим голосом:

– Как может не быть хоть какого-то контакта, когда взрослые мужчины и женщина живут вместе?! Даже если мы и пропишем это в контракте, то все равно не сможем избежать прикосновений. Мы же люди, верно?

Что я несу? Ведь хотела обсудить только интимную часть. Чтобы никаких приставаний ко мне.

Размышляю вслух о том, что это довольно смешная ситуация, и прикосновений нам не избежать, тем более с такой красивой женщиной, как я. А такими темпами и до интима можно дойти, вот поэтому надо всё прояснить! Вадим смотрит на меня с нисхождением.

– Всё же могут возникнуть ситуации, где нам понадобится физический контакт, к примеру, на людях, – не сдаюсь я в попытках прояснить этот момент.

– Ни за что! – грубо отвечает Вадим. – Мы не обязаны контактировать на людях.

Что-то не дает мне покоя. Я уже научена горьким опытом не доверять никому. Беру листок с ручкой и спокойно говорю:

– Я все-таки пропишу этот момент. На всякий случай…

Не успевая ничего чиркнуть, как Вадим выхватывает со злостью у меня бумагу и встает из-за стола.

– В этом нет необходимости, – говорит Филев сквозь зубы. – Мы уже закончили.

Да что с ним такое?! Злюсь еще сильнее, неужели он не понимает как это важно в такой ситуации?

А если у него там внизу взыграет всё его естество? Начнет приставать, а мне даже крыть нечем!

– Разве ты не знаешь, что бывает между мужчиной и женщиной!.. – кричу со всей дури и сжимаю руки в кулаки. – Только попробуй меня коснуться!

Угрожающе тычу в него пальцем. Я ему точно не доверяю и почему он отказался прописать этот пункт в нашем договоре?

– Ты сумасшедшая? – хмурится Вадим, и я не знаю отвечать мне на этот вопрос или запустить в него кофейный столик. – Ты хочешь сказать, чтобы я тебя вообще не касался?

– Ты так ничего и не понял, – топчу ногами от бессилия.

Я ведь не просто так затеяла этот разговор! А он как будто специально делает вид, что не понимает, о чем я говорю.

– Твоя комната крайняя слева, – раздраженно говорит Вадим и указывает пальцем в направлении моей будущей спальни. – Моя комната справа. Если придет кто-то из наших семей, говори, что моя комната – это наша спальня. Ванная в твоем распоряжении. Я буду пользоваться той, что примыкает к моей спальне. Уборка дважды в неделю. Горничная будет всё делать, но по возможности мой за собой посуду и стирай вещи.

Заканчивает свои нотации Вадим и смотрит на меня как на безмозглое существо. Неужели он думает, что я ничего не умею. Вообще то, как раз это я жила все время без прислуги и отлично со всем справлялась.

– Боже, не надо мне всё это объяснять, – складываю руки на груди, и жду когда уже можно будет сбежать от него в свою новую комнату.

– И ещё, – грубо цедит Вадим и подходит ко мне ближе. Склоняется надо мной и с ухмылкой говорит: – Давай договоримся никогда не заходить в комнаты друг друга, – затем наигранно меняет голос на писклявый, – я зашла в не ту комнату, так как была пьяна. Отмазки такого рода не подойдут, – более зловеще заканчивает свою странную речь Филев.

– Ха, будь сам аккуратнее с этим! – тычу в его грудь пальцем с такой силой, чтобы он пошатнулся.

– Когда я пью, то не превращаюсь в пьяную псину, как некоторые.

– Как же хорошо ты меня знаешь! – фыркаю я в ответ.

Вадим что-то бурчит себе в ладонь, закрывая свое лицо, разворачивается и уходит, даже не попрощавшись. Всё ещё злюсь на его слова и иду в свою спальню, попутно продумываю план о том, чтобы уничтожить его, изжить с этого мира.

Резко распахиваю дверь и замираю в восторге: моя комната просто идеальна. Большая кровать посередине уже заправлена нежнейшим бельем. Есть диван и кресло, столик для работы возле окна.

Внутри самой спальни специально встроенная дамская комната с огромным местом для наведения красоты, отдельная гардеробная и собственная ванна, что по размерам больше всей моей квартиры.

Даже не верится, что я действительно могу пользоваться всем этим самостоятельно. Необходимо обязательно похвастаться маме.

Переодеваюсь и запрыгиваю под такое уютное одеяло. Пытаюсь привести свои мысли в хоть какой-то разумный порядок. Вся эта комната и квартира в целом идеальны. По факту это жизнь молодоженов, но без любви. И она уже началась. Не думаю, что буду жалеть, когда всё закончится и я уйду.

Раздается сигнал телефона и я мельком одним глазком смотрю на сообщение: «Привет»

Всего одно слова с незнакомого номера и меня тут же пробирает ледяной пот от ужаса.

13. Вадим

– Лю… – смущенно протягивает Кира. – Мой люби-и-и…

– Ну же продолжай, – нежно шепчу ей.

– Мой любимый! – выкрикивает она так сильно, что мои уши готовы взорваться и забрызгать всё вокруг кровью.

Кира смущенно вскакивает с дивана и вся светиться багровым цветом от смущения. А ведь она сама это предложила. Буквально пять минут назад. Я сидел на диване и мирно читал книгу.

– Вадим, нам надо кое-что сделать! – заявила она, влетая в комнату после визита к ее родителям.

Вечер прошел довольно обыденно. Просто поужинали и поговорили о разном. Родители Киры всегда ведут себя вежливо на публике. Ни одного грубого слова. Всегда держаться за руки как влюбленные, а ведь они уже давно не молоды. Как по мне это странно.

– И что же? – полюбопытствовал я и приготовился к очередной ее выходки.

Это уже становилось забавным. Каждый день она выдает что-то новое.

– После того ужина с моими родителями, я поняла, что мы недостаточно мило ведем себя на людях! – сказала Кира и сложила руки по бокам. – Моя мама даже спрашивала всё ли у нас в порядке. Смущение и неловкость между нами заставили моих родителей волноваться, что между нами что-то случилось во время медового месяца. Столько вопросов мне задали, а я даже не знала, как выкрутиться, – развела руками и села рядом со мной на диван.

Первый раз с ней был готов согласиться. Отношения между ее родителями не такие, как в моей семье. Они с теплом относятся друг к другу.

Отец Киры за ужином постоянно нахваливал Марину Геннадьевну. А та в свою очередь называла Алексея Николаевича милыми прозвищами.

На их фоне наши сдержанные обращения между собой выглядели странно. Хотя моих родителей всё устроило и они ничего не заметили.

Но мне не стоит забывать о цели этого брака. Я всё это затеял ради бабушки, а Кира ради своих родителей. Устало вздохнул и спросил Киру:

– Так, что ты собираешься делать?

– Нам год предстоит жить вместе, – воодушевилась она. – Поэтому придется учиться выглядеть как настоящие возлюбленные.

– Учиться чему? – уточнил я, совершенно не понимая, чего эта женщина хотела от меня.

– Назовем это милотой! – на всей серьезности говорит она.

– Милотой? – странное предчувствие пробежалось по моему телу.

Зная, какая она фантазерка, ожидать можно буквально всего и с горкой сверху.

– Это значит, что нам нужно привыкнуть называть друг друга «милый, любимый, дорого́й» и проблем не будет. Отрепетируем дома и тогда сможем говорить эти слова где и когда угодно, – блеск в ее глаза пугал меня, но я продолжил внимательно слушать. – Мы должны делать это три раза в день!

– Что за… – скривил лицо от нахлынувшего отвращения. Никогда не понимал этих нежностей между парами.

– Это потому что я тебе не нравлюсь? – спокойно спросила Кира.

И несмотря на то, что это не так, мне в принципе не нравятся такие словечки, я ее не перебиваю, и Новицкая продолжает:

– Когда твоя бабушка заболела, фактически я, ты и твой отец спланировали всё это, так что постарайся. Тебе не кажется, что всё вверх дном перевернется, если хоть кто-то из наших узнает?

И это она еще мягко выразилась, потому что мой отец буквально уничтожит нас, если мы проколемся хоть где-то перед бабушкой.

– Да, будет сложно потом выкручиваться, – согласился я.

– Взрослые не дураки, – наконец устало вздыхает она и с грустью смотрит мне в глаза. – И это значит, что тебе нужно хотя бы попробовать вести себя правдоподобно. Ты меня вообще слушаешь?

Кира повышает голос и тычет пальцем мне прямо в щеку. Это одна из ее странностей, которая сильно выбешивает. И, видимо, Кира об этом отлично знает.

– Да, да… – раздраженно отвечаю и убираю ее руку от своего лица. – Объясни, что значит три раза в день.

Кира радостно вскакивает и встает передо мной.

Я видел много разных Кир: весёлая, злая, в гневе, расстроенная, смущенная, грустная, но самой страшной Кирой является та, которая полна энтузиазма.

К чему это может привести одному дьяволу известно. Ее бы энергию да в нужное русло, она не только горы сдвинет, а, наверное, планеты местами меняла бы с легкостью. Но нет! Все ее силы сейчас были сосредоточены на мне!

– Сначала утром, перед работой, – Кира с улыбкой похлеще, чем у ребенка начинает рассказывать и улыбается во все свои белоснежные зубы. – Мы оба работаем весь день, поэтому созвон в обед. И еще один раз вечером, прежде чем ляжем спать. Выходит, мы будем обращаться милыми словечками три раза в день!

Ее радость тут же сменяется взглядом наполненный не то что серьезностью, а скорее угрозами.

– Ну допустим, – нехотя отвечаю на ее игру.

– Милый, любимый, дорого́й – одно из них должно быть использовано! Если ты не хочешь, чтобы мы выглядели неловко на людях, то должны тренироваться. Еще нужно держаться за ручки и мило смотреть друг на друга.

– Что ж, хорошо, – соглашаюсь с ней, хотя мне все это не особо нравится.

– Давай начнем практику с сегодняшнего дня. Прямо сейчас! – не сдается Кира и прет на меня сильнее, чем внедорожники.

– Может, подождем до завтра, – мнусь в замешательстве.

– Нет, – говорит Кира и нежно берет мою руку.

От удивления и самой доли неожиданности я чуть не свалился с дивана, но внешне сидел спокойно, не выдавая себя настоящего. Она посмотрела пристально мне в глаза, наклонилась ближе и произнесла:

– Нам нужно начать сейчас. Лучше не откладывать это.

Неожиданная нежность от самой дикой пантеры из всех, кого я знаю, заставляет меня сдаться. И я соглашаюсь на свой страх и риск.

– Итак, кто начнет? – спрашивает Кира, отпустив мою руку.

– Конечно же ты.

– Ты издеваешься? Мне это тоже не нравится. Давай уж играть честно, – угрожающе смотрит на меня.

Да что же за непостоянная женщина такая, сама предложила, схватила меня за руку, а теперь требует еще и честности? В очередной раз сдаюсь и жду от нее идей.

– Давай на камень-ножницы-бумага?

Смеюсь громко и так сильно, что, кажется, даже стекла в квартире затряслись. Предложить такое мне? Сразу бы тогда и ромашку протянула, как в детстве погадать.

– Может, тогда в бокс? – предлагаю я и мысленно представляю Киру на ринге в перчатках. Отмечаю про себя, что ей пошел бы такой образ.

– Чего?! – вскрикивает гневно. – Мне в такое не выиграть!

– Хорошо, – успокаиваюсь от смеха я. – Поскольку это первый день, давай в камень-ножницы-бумагу. Но будет только один шанс на победу!

Напряжение в комнате растет. Кира разминает свои костяшки и готовится к бою. Я встаю с дивана прямо напротив нее и тоже демонстративно разминаю шею. Слышится хруст костей, видимо, слишком долго сидел, и всё затекло.

Наши взгляды встречаются.

Мы оба готовы пойти на всё ради победы. Вскидываем кулаки. Начинаем отстукивать. Каждый удар наполнен яростью и желанием выиграть. И дело не в том, что на кону, а в том, что мы оба любим вкус победы.

– На счет три! – командует Кира.

Я делаю последний взмах и выкидываю камень! Кира одновременно со мной выбрасывает ножницы! Победа буквально одним взмахом. Кира злится, а я довольный своим выигрышем сажусь надменно обратно на диван и подзываю ее к себе:

– Ну давай включайся в роль.

Злобные морщинки тут же разглаживаются, и Кира надевает самую милую маску на свое лицо. Медленно подходит ко мне и смотри так невинно, но в то же время желанно, отчего у меня перехватывает дыхание.

Сердце пропускает пару стуков, хотя может это просто тахикардия… В моем то возрасте?

Нет, кошечка моя, так не пойдет! Я должен перехватить игру на себя.

– Давай сюда свою руку, – ласково и смущающе говорит Кира.

Я протягиваю свою ладонь навстречу Кире, и как только наши руки соприкасаются, тяну ее на себя. Кира возмущается, но из роли не выходит. Я усаживаю ее ближе к себе на диван.

– Начинай, – хитро улыбаюсь, не выпуская ее руку.

– Мой лю…люби… – Кира начинает заикаться, пытаясь пересилить себя.

– Продолжай, – шепчу я.

– Мой любимый! – выкрикивает она и со злостью вскакивает. – Спокойной ночи!

Разворачивается и в бешенстве выбегает из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок.

Остаюсь один и невольно улыбаюсь. Новицкая умеет развеять скуку выходного дня. А ведь ничего не предвещало беды. Совру, если скажу, что мне не понравилось.

Опрокидываю голову на спинку дивана и, глядя в потолок, тихо произношу:

– Неужели так будет каждый день?