Текст книги "Мажор. Игра в любовь (СИ)"

Автор книги: Блю Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

33. Вадим

Стою перед входом в пекарню «Пеше миньон». Одна из самых известных в городе и она же одна из самых дорогих. Никогда не понимал любителей сладкого, но вот я здесь стою и выбираю торт для Киры.

– Советую торт клубничное вдохновение, – говорит девушка с искусственной улыбкой и достает с витрины упаковку.

Расплачиваюсь и сажусь в машину. Достаю телефон и читаю многочисленные сообщения от Киры, где она всеми возможными способами уговаривает меня заехать в пекарню за тортом.

«Я тебе не мальчик на побегушках» – наспех печатаю ей ответ и стартую домой, периодически поглядывая на свеженький торт, украшенный клубникой, что так мирно покоится на моем сиденье.

Да что на нее нашло вдруг? И почему нельзя было купить пирожные.

Я совершенно ее не понимаю. Вечно он придумывает что-то новое, не успеваю скучать. То проблемы ее решать приходится то причуды выполнять.

Вздыхаю мечтательно на светофоре и чувствую, как на лице расплывается улыбка.

Захожу домой и понимаю, что этой кошки нет на месте. Да что ж такое-то!

Звоню на телефон, а мне в ответ ледяной голос автоответчика. После сообщений от ее бывшего становится как-то не по себе. Надеюсь, она не попала в неприятности.

Быстро пробегаюсь по своей памяти и вспоминаю, что она собиралась заглянуть к моим родителям. Нехотя звоню своей матери:

– Где Кира? – резко спрашиваю и чувствую, как раздражаюсь от этой ситуации.

– Она уже вышла, минут пять назад, сказала пройдется до дома пешком, – взволнованно отвечает мама.

– И вы ее отпустили? – вскрикиваю в трубку и тут же пытаюсь сдержать себя, ведь никто не в курсе, что ненормальный бывший преследует Киру.

Ругаюсь, что есть сил и иду на улицу, навстречу Кире. Вижу вдалеке знакомый силуэт. Принимаю невозмутимую позу, чтобы она не надумала себе лишнего. Открываю телефон, прислоняюсь к стене, как будто просто смотрю новости и ничего более.

– Эй, Вадим Игоревич! – весело зовет меня Кира и у меня аж мурашки по ногам пробежались.

– Что еще за Вадим Игоревич?! – возмущенно говорю и ставлю ей щелбан в лоб.

Но она не злится, наоборот, хохочет еще громче. Подходим к лифту и чувствую ее дыхание рядом. Она слишком близко, смотрит на меня заигрывающе и спрашивает:

– Кстати, ты зачем вышел? В магазин? Или… – широко распахивает свои глаза. – Только не говори, что меня ждал!

– Да, именно тебя и ждал, – тихо, но уверенно отвечаю и захожу в лифт.

Кира остается на площадке, не веря в услышанное. Замирает в удивленном состоянии. Ну что за кошка, так сложно принять от меня доброту?

– Мне же не послышалось? Так зачем ты вышел на самом деле? Ты бы в жизни обо мне не побеспокоился.

Слова Киры режут по больному. Да я только и делаю, что о ней беспокоюсь, а она смеет говорить такое. Запихиваю ее в лифт и вижу, что она сдерживает улыбку.

– Перестань так шутить, – устало отвечаю.

– Что же случилось? Где тот старый Вадим Филев? – смеется вовсю.

Издевается. Ей весело, но мне действительно было страшно за нее. Я не знаю, на что способен ее бывший, но судя по тому, что я слышал он готов на многое. Вырос на всём готовом, ни в чем не нуждался, родители его всегда прикрывают. А теперь его гордость уязвлена и всё благодаря мне. С такими людьми всегда нужно быть наготове, но Кире весело. Вся эта ситуация ее забавляет.

– Почему ты не отвечала на звонки? – грубо спрашиваю Киру, когда мы заходим в квартиру. – Мама сказала, что ты идешь пешком в такой поздний час. Конечно, я переживал.

– А я забыла, что поставила телефон на беззвучный. Но подожди! – вскрикивает Кира слишком радостно, отчего у меня звенит в ушах. – Так ты действительно волновался за меня?

Радостно хлопает в ладошки как маленький ребенок и забегает на кухню. Смотрит на стол, где стоит свеженький клубничный торт.

– Не шуми, – холодно говорю Кире и достаю тарелки.

– Обалдеть, это же торт из дорогущей пекарни! – вскрикивает она еще громче, полностью проигнорировав мою просьбу.

– Это для твоей сахарной зависимости, – фыркаю на ее невозможно громкие возгласы.

Садимся за стол друг напротив друга. Сладкое меня мало интересует, прихлебываю чай и думаю о том, как же решить проблемы с Матвеем. Видимо, мой наезд на их фирму сильно разозлил его. Хотел просто припугнуть, но что если всё получилось не так, как я планировал?

– Можно задать один вопрос? – выбивает Кира меня из мыслей.

– Валяй, – готовлюсь опять к ее глупым выходкам.

– Зачем ты уезжаешь за границу?

Неожиданный вопрос полностью выбивает меня из строя. Не знаю, что ей ответить. Понимаю, что сам втянул ее в эту игру и обещал всего лишь год продлятся мучения, но теперь я уже ни в чем не уверен. Слишком сильно все поменялось.

– Хочу быть свободным, – искренне отвечаю ей.

– От чего? – смотрит на меня удивленными глазами, в которых я готов тонуть вечность.

Не хочу больше играть, не хочу больше врать, не хочу бороться с этим миром в одиночку.

Отворачиваюсь к окну и тихо отвечаю на ее вопрос:

– От всех негативных мыслей о себе. Знаешь, бывают моменты, когда я чувствую себя никому не нужной пылью. Человеком, который ни для кого ничего не значит. От которого все просто отвернулись.

Устало смотрю в темноту за окном. В нашей квартире горит приглушенный свет, создавая уют, а там на улице слишком темно и холодно. Хочу остаться здесь в этом моменте надолго. Моя кошка молчит в ответ. Не улыбается, не язвит, и я продолжаю:

– Я был нежеланным ребенком. Моё существование наверняка принесло маме только разочарование. В итоге она захотела жить своей жизнью и ушла из дома, оставив меня дедушке, который часто говорил мне, как я должен быть благодарным за то, что он не бросил меня. Может прозвучать грубо, но я ни на мгновение не чувствовал этой самой благодарности.

Не знаю, зачем я начал все высказывать Кире, но после этих слов мне стало намного легче. Видимо, у меня слишком темная душа. Я часто голодал, но был сыт по горло избиениями. Я не понимал, по какой причине мама решила сбежать. И, наверное, даже не хотел понимать. Все эти ужасные воспоминания только заставляют чувствовать себя грязью.

– И всё это дополняет мои многочисленные комплексы неполноценности, – ухмыляюсь и облокачиваюсь на стул. – Поэтому у меня нет хороших воспоминаний здесь, я устал от этого.

– Прости, – шепчет Кира.

– За что?

– Просто, мне кажется, я тоже внесла в это огромный вклад, – нервно теребит свою руку.

– Всё в порядке. Ты и так достаточно отплатила мне.

Только бы она не расплакалась. Совершенно не знаю, что делать со всеми этими соплями. Пытаюсь ее приободрить, но на мое удивление она резко меняется.

– Ну, если подумать, ты прав. Я достаточно настрадалась из-за тебя.

Смеется и запихивает огромный кусок торта в рот. Пачкается вся в креме, но кажется ее это совершенно не беспокоит. Облизывает пальцы от крема.

– Знаешь, я хочу, чтобы ты знал, – говорит Кира, причмокивая от удовольствия. – Я тебя не ненавижу. Честно. И действительно тебе благодарна за всё.

Хочу ответить едким словом, но вместо этого лишь молча отворачиваюсь. Скрываю свое смущение. Противное чувство в груди пытается выйти наружу.

– Кстати, – пытаюсь сменить тему, пока все эти ночные разговоры по душам не зашли слишком далеко. – А почему ты так настойчиво просила меня купить торт сегодня?

– Потому что у меня день рождения, и я хотела отпраздновать с тобой.

Кира самодовольно кладет третий кусок на свою тарелку. Я нервно давлюсь чаем от такой новости. Смотрю на часы, стрелка на которых уже перешла за полночь.

– Почему ты мне не сказала? – вскрикиваю с раздражением. – И чего ты хочешь на день рождения?

– Чего я хочу? – смотрит на меня с хитрецой, и я уже предчувствую беду.

Деньги? Украшения? Шмотки? Демонстративно задумывается, постукивая металлической ложкой по губам.

– Я хочу… – специально медлит с ответом, перебирая все варианты. – Чтобы ты попробовал этот торт!

Морщусь в отвращении. Не люблю сладкое, и она это прекрасно знает.

– Ну же давай! – Кира подходит ко мне вплотную и отламывает ложкой большой кусок. – Всего один кусочек… – тянет ко мне сладость, а я пытаюсь увернуться.

– Да не люблю я такое! – ложка с тортом то и дело маячит перед моими глазами, как бы я не крутился.

– Раз попробуешь и будешь вынужден полюбит, – настойчиво смотрит и буквально впихивает сладость в мой рот.

Замираю на месте и любуюсь, как Кира счастлива из-за такой мелочи. Смеется и доедает за мной остатки крема. Мне тоже становится лучше, немного ей подыгрываю и вдвоем пачкаемся в белоснежной начинке.

– С днем рождения, – поздравляю запоздало.

И всё, что я ей подарил, за всю ее заботу и доброту это всего лишь маленький кусок клубничного торта.

Разрешаю ей отдохнуть пока мою посуду за нами. Она что-то там говорит про работу друзей. Голос ее становится всё тише и тише. Поворачиваюсь и вижу, как она сопит на диване. Так и отрубилась с остатками крема на губах.

Подхожу к ней, наклоняюсь, провожу пальцем по губам, убирая крем, и облизываю свои пальцы.

– Раз попробуешь и полюбишь, значит, – шепчу в тишину.

Медленно, чтобы не разбудить Киру, приближаюсь к ее сладким губам. Целую нежно, лишь слегка задев приторный привкус. Попробовал…

34. Кира

– Вы только посмотрите, а я ведь знал, что так и будет… – ворчит над моим ухом Вадим.

Ранний подъем меня выбивает из сил, а Вадим порхает как пташка. Как ранняя пташка, чтоб его!

– Странно… – пыхчу, не открывая глаз, сидя на диване. – Я же была в полном порядке вчера…

Не могу встать. Глаза закрываются обратно как бы я не старалась. Поспать бы еще немного. Совсем чуток, примерно пару часиков.

Не стоило нам вчера засиживаться допоздна, но наша беседа была настолько откровенной и искренней, что я просто не решилась прервать этот момент, и теперь расплачиваюсь за свой необдуманный поступок.

– Я тебя подкину, – говорит бодрым голосом Вадим и тянет мое сонное тело к выходу.

Успеваю хоть немного вздремнуть в машине, и только это помогает мне протянуть весь рабочий день.

Выбегаю из офиса уже под вечер и оглядываюсь по сторонам. Вадим обещал меня забрать с работы. На улице уже темнеет, и начинают местами зажигаться немногочисленные фонари.

Вадим задерживается, но погода отличная, солнце за день прогрело землю, и я с удовольствием жду его на улице. Слышу шаги позади себя.

– Кира, ты чего тут совсем одна стоишь? – спрашивает меня Надя, коллега.

– Да вот жду, когда муж за мной заедет, он почему-то задерживается, – нервно поглядываю на часы.

– Повезло же тебе, – отвечает Надя. – Я бы тоже хотела иметь такие отношения как у тебя с Вадимом.

Мечтательно смотрит на меня. А я не могу ей ответить, потому что идеальной парой мы выглядим только со стороны. Выслушиваю ее похвалу и лишь киваю.

– До завтра, – радостно машет мне рукой коллега, и я продолжаю ждать, вглядываясь вдаль.

Прощаюсь со всеми, кто выбегает из офиса и понимаю, что парковка пустеет. Это рабочий район, отделен от жилых и спальных.

Я остаюсь чуть ли не одна на всю округу. От этой мысли пробегают мурашки по телу, невольно начинаю нервничать.

Раньше я не была так пуглива, так почему же теперь я переживаю? Неужели настолько привыкла к постоянной заботе от Филева?

Слышу визг колес вдалеке и вижу черную иномарку. Счастливая бегу ближе на встречу к Вадиму.

Машина резко останавливается буквально в нескольких шагах от меня, и я отскакиваю в сторону.

Дверь в авто распахивается и появляется темная фигура.

Это точно не Вадим, не могу разглядеть в полумраке.

От страха ноги предательски немеют.

Понимаю, что надо бы бежать, может скрыться внутри здания, но ничего не могу поделать. Мужчина делает резкий шаг мне навстречу.

Всего пару секунд и передо мной стоит Матвей, рубашка смята, волосы растрепаны, а в глазах горит недобрый огонь. Я уже отлично знаю этот взгляд. Взгляд, наполненный злостью и ненавистью ко всему миру.

– Залезай! – командует мой бывший.

Отступаю медленными шагами. Всё тело трясёт, но пытаюсь устоять. От одних только воспоминаний в животе скручивается тугой узел от страха.

Хоть я и готовилась к встрече с ним один на один, но тело предательски реагирует. Ладони потеют, а в горле ком. Тяжело дышу и выдавливаю через силу:

– Что за бред ты несешь?

Разворачиваюсь и ускоряю шаг. Хочу быть как можно дальше от этого ничтожества.

Прошу, просто оставь меня. Не приближайся…

– Садись, говорю, – слышу его голос позади себя и нервно вздрагиваю.

– Я не хочу тебя видеть!

Уйди, прошу, просто уйди. Мысленно молюсь и успокаиваю себя: всё будет хорошо. Эта ситуация не повторится… Ведь нет?

– Делай, что говорят! – рычит Матвей и хватает меня за руку.

Грубо. Сильно. Больно. Жжёт. Только бы не дать слабину, только бы не слёзы…

– Да что с тобой?! Ты в своем уме? – пытаюсь вырвать свою руку из его зверской хватки, но он лишь сжимает сильней. – Отпусти руку!

– Иди за мной, пока по-хорошему говорю, – шипит тихо Матвей и смотрит на меня затуманенным взглядом.

Он приближается, и я чувствую стойкий запах алкоголя.

– Если сейчас не отпустишь, я начну кричать и вызову полицию, – говорю уверенно и осматриваюсь по сторонам: как назло, никого рядом.

– Просто молча иди за мной, не то я повторю то, что делал раньше… – угрожает мне Матвей и сжимают мою руку со всей силой.

– Что ты такое несешь, – мой голос дрожит, как бы я ни пыталась совладать со своими эмоциями, но страх от прошлых побоев захватывает мой разум.

Хоть он и пьян, но все равно сильнее меня.

Понимаю, что не смогу с ним справится.

Вот бы хоть кто-то был сейчас рядом, тогда я смогла бы убежать.

Пожалуйста, прошу, хоть кто-то…

– Сначала ты клянешься мне в вечной любви, – бормочет пьяным голосом Матвей и немного пошатывается, – а потом находишь другого мужика и выходишь замуж? Ах ты грязная су…

Со всего размаху толкаю его не дав договорить и вырываю, наконец, свою руку из плена. Не хочу выслушивать оскорбления от этого неудачника. Слёзы проступают на глазах и я срываюсь на крик в вперемежку со всхлипами:

– Если кто-то из нас грязный, то это только ты! – вытираю потекшие слезы рукой и уже не могу остановиться. Всё то, что сидело глубоко внутри меня, вырывается наружу. – Ты как отход, который даже невозможно переработать, чтоб использовать повторно! Ты просто ничтожество! Да кто ты такой, чтобы так со мной обращаться?! Кто ты такой, чтобы пугать меня? Угрожать этими нелепыми воспоминаниями… Кем ты себя возомнил?

– Закрой свой поганый рот! – грубо отвечает Матвей

Хочу просто убежать, но в эту же секунду вижу, как Матвей замахивается рукой и целится прям на меня.

Зажмуриваю глаза, съёживаюсь в комочек и готовлюсь к очередному удару. Удару, который я не смогу пережить снова.

Хочу просто исчезнуть, испариться. Просто чтобы всё это прекратилось. Вся эта боль, эти ужасные воспоминания…

Слышу смачный удар и как Матвей чертыхается. Открываю глаза и вижу Вадима, который нависает над моим бывшим.

Вадим тяжело дышит, от злости на его руках видны вены. Он со всей силы сжимает кулаки и презрительно смотрит на Матвея.

– Ты так сильно желаешь смерти? – говорит Вадим, а Матвей в это время начинает отползать назад. – Чем жить такой жизнью, лучше просто умри!

Вадим замахивается и со всей силой бьет Матвея по лицу. Тот теряет сознание и падает на землю. Вадим замахивается с новой силой и бьет еще раз, а потом еще.

В его глаза пылает гнев и жажда мести. Никогда его таким не видела и мне становится поистине страшно.

– Не надо, Вадим, прошу, – кричу я истеричным голосом, но подойти не решаюсь.

Еще несколько ударов и у Матвея все лицо изуродовано, повсюду кровь, но Вадим даже не планирует останавливаться. Филёв готов его убить.

Даже если Матвей и заслуживает это, но потерять Вадима я не хочу. Только не он. Подбегаю к Вадиму и обнимаю его со спины со всей силой, что у меня осталась. Крепко, как только могу.

– Перестань! Хватит! – кричу, захлёбываясь в собственных слезах.

– Пусти, – рычит Вадим на меня, но я чувствую, как напряжение в его теле мгновенно спадает. Он замирает с окровавленным кулаком над Матвеем. – Ублюдки, которые живут ради удовольствия, избивая людей, которые слабее их самих…

И я понимаю, что Вадим сейчас говорит не только про Матвея. Чувствую всю его боль, что, видимо, преследовала его на протяжении всей жизни. Мы с ним так похожи. Мне тоже больно, но мы должны с этим справится.

– Ты ведь не такой, как они, – тихо шепчу ему в надежде, что он услышит меня, поймет. Прижимаюсь к его спине и всхлипываю: – Оставь его, прошу. Мне страшно, поэтому, пожалуйста, остановись.

Не помогает и Филёв снова замахивается кулаком, чтобы добить моего обидчика. Еще один удар и Матвей может не очнуться. Что тогда будет с Вадимом, со мной, с нами…

– Давай просто пойдем домой, – говорю из последних сил и заливаюсь слезами, не в силах что-либо сделать еще.

Вадим неожиданно отпускает истерзанное тело Матвея и поворачивается ко мне. Всего лишь одно слово «домой» и Вадим моментально приходит в себя.

35. Вадим

Устал дико. А теперь еще приходится и показания давать. И всё из-за несносного бывшего Киры. И было бы из-за чего переживать. Для мужчин такие драки вообще обычное дело, но девушки любят преувеличивать.

– Боже мой, Матвей! – кричит женщина, залетая в полицейский участок. – Что вы сделали с лицом моего сыночка?!

У меня стоит звон в ушах от писка этой тётки. Она подлетает к побитому Матвею и начинает его рассматривать.

Отдубасил я его, конечно, знатно. Но так он сам виноват. Как только он посмел поднимать руку на мою Киру. Хорошо хоть я вовремя остановился. Его лицо покорежено, скорее всего, сломан нос, но жить он точно будет. Я бы даже сказал, отделался малой кровью.

– Да как вы посмели! – всё никак не угомонится женщина, хорошо хоть полицейские ее сдерживают. – Кто ты черт возьми такой?

Смотрю на эту ненормальную и удивляюсь, откуда столько наглости берется.

Кира стоит молча за моей спиной и под взглядом ненормальной женщины немеет. Нервно потирает свою руку.

Несложно догадаться, в какой обстановке жила Кира в этой семейке. Но я если честно не ожидал, что она будет настолько подавлена. Ни одного слова от нее не услышал, как только мы ушли с этой стоянки, хотя я ведь знаю, насколько она может колко ответить.

Мне начинает надоедать выслушивать истерики женщины.

– Как и ваш драгоценный сын – говорю с издевкой, – Кира тоже чья-то дочь, не стоило поднимать на нее руку.

– Мой сын для меня важнее всего, – снова кричит в гневе женщина. Весь полицейский участок уже стоит на дыбах, но ей кажется этого мало и она продолжает: – Как вы посмели превратить моё дитя в кровавое месиво?! Вам это с рук не сойдет!

Ну тут, возможно, она права. Есть вероятность того, что я немного переборщил, хотя с другой стороны, надо было его добить окончательно, что бы такие твари не ходили по этой земле.

– Думаете, ему сойдет его мерзкое отношение к моей жене? – тычу в них пальцем, но остаюсь на месте.

Не хватало только загреметь за решетку из-за этой ненормальной семейки. Кира стоит грустная и даже голову поднять не может, хотя она как раз здесь единственная кто пострадала на самом деле. Злость пробирает меня до кончиков каждого моего пальца. Срываюсь и говорю так громко и уверенно, чтобы ни у кого не возникло сомнений:

– Вы дорожите своим сыном больше всех. Точно так же для меня нет никого важнее моей жены. Предупреждаю, чтобы я вас больше не видел рядом с Кирой. Если вы еще раз появитесь на ее пути… – говорю ледяным голосом и смотрю зловеще в их сторону. – Я обещаю, что пойду до самого конца.

Мамаша замолкает и начинает судорожно осматривать потрепанное лицо своего сынка неудачника. Хотел было еще кинуть им пару угроз, но чувствую, как Кира позади нежно тянет меня за рукав.

Оборачиваюсь и вглядываюсь в ее бледное и уставшее лицо.

Да как они только посмели довести мою кошечку до такого ужасного состояния? Никогда им этого не прощу…

– Пойдем домой… – шепчет она и опускает свои глаза, опухшие от пролитых слез.

Я подписываю все необходимые бумажки, получаю предостережение не пропадать с радаров, пока ситуация не проясниться и мы выходим из этого гадюшника под негласным названием ментовка.

Понимаю, что влип по полной и сам, скорее всего, не вытяну эту ситуацию. Но обращаться к отцу не хочу, начнет опять упрекать меня не в способности постоять за себя и справится с мелкими проблемами.

Садимся в машину и краем глаза вижу, как Кира пытается незаметно прикрыть свои проступающие слезы. Сдерживается, но, кажется, у нее это плохо получается.

Ее можно понять. Я и сам еще ни разу не был так зол.

Когда увидел, как Матвей замахивается на мою Киру, у меня снесло башню. Смутно помню, как подбежал и начал колотить его со всей дури. Злость сочилась в каждой моей клетке, а я был лишь безвольным исполнителем в этой истории. У меня не было такого состояния, даже когда подобное происходило со мной в детстве.

Заходим обессиленные домой, и Кира замечает мой подранный кулак. Хватает за руку осматривает и спрашивает:

– Как ты?

Слезы снова накрывают ее красивые глаза, и внутри меня всё сжимается. Да к черту мой кулак, просто царапина, которая заживет за пару дней, а вот раны внутри нее кровоточат, и вряд ли я смогу их залечить.

– Ну что ты… – шепчу в тишине нашей квартиры. – Не плачь. Всё позади уже.

Нежно прикасаюсь к ее лицу и смахиваю скатившеюся слезинку по щеке.

Кира не смотрит на меня, она сейчас не здесь, а где-то там далеко в своих мыслях и меня это тревожит не на шутку.

Стоим с ней так минуту, просто пытаемся прийти в себя от пережитого. Наконец, она приходит в себя и начинает суетиться.

– Я сейчас принесу аптечку, – шмыгает носом Кира и снова поглядывает на мою окровавленную руку. – Нужно продезинфицировать и обработать раны.

– Я в порядке не стоит так беспокоиться, – устало выдыхаю и пытаюсь уйти в свою комнату.

– Нет, стоит! – гневно кричит Кира и все ее слезы улетучиваются разом. Смотрит на меня вызывающим взглядом, отчего в моем сердце становится теплее. Моя кошка возвращается! – Это случилось по моей вине! Жди меня на диване!

Приказывает жестко и с топотом идет на поиски аптечки в этом доме.

Послушно жду ее и пока она не видит, улыбаюсь как дурак какой то.

Она быстро возвращается и начинает обрабатывать раны. Старается, дует когда щиплет. Проходит каждую царапину с такой заботой.

Хочу, чтобы этот момент длился вечно, никогда не заканчивался. Только я и она в тусклом свете, в тишине, в покое и заботе.

Только моя Кира никто больше, чтобы не смел на нее даже смотреть. Хочу запереть ее в этом доме…

– Ты разочарована во мне? – спрашиваю с опаской.

Я показал ей одну из своих самых ужасных сторон. У нас осталось мало времени до истечения контракта, а потом она сможет уйти в любую минуту, а я не смогу ее остановить.

– Почему это я должна быть разочарована? – фыркает Кира, но не смотрит на меня, а сосредоточенно продолжает обрабатывать мои мелкие царапины.

– Я был жесток с ним… – нервно сглатываю, боясь услышать правду от нее.

– Это было ради самозащиты, – спокойно отвечает Кира.

– Я зашел слишком далеко. Это была уже не самозащита, превышение…

– Но ведь это было ради меня! – Кира пристально смотрит мне в глаза. Сложно устоять перед ее натиском. – Так что теперь позволь мне защитить тебя…

Смотрю на свою залеченную рану и невольно улыбаюсь, потому что на месте разбитых костяшек красуются разноцветные пластыри в цветочек. Кира умеет разрядить обстановку.

– Других не нашла, – сердито ворчит Кира в ответ. – На счет Матвея не волнуйся! – говорит твердо и захлопывает аптечку. – Этот ублюдок ни за что не подаст на тебя в суд. Если тебе предъявят какие-то обвинения, я позабочусь о том, чтобы они прошли все круги ада.

А это что-то новенькое: Кира защитница? И кажется, Новицкая не шутит. Она уверенно смотрит на меня и стучит себя в грудь. Не смею ее перебивать.

– Просто поверь мне! Еще когда мы были вместе с тем ублюдком, я собрала достаточно доказательств его выходок. Я не позволю засудить ему тебя.

Слегка смеюсь в ответ.

– Это обнадеживает, – улыбаюсь, но Кира остается серьезной.

– Даже если все будут против тебя, – серьёзно говорит Новицкая, отчего я напрягаюсь снова. – Знай, я всегда буду на твоей стороне.

Бьёт прям по больному.

Никто и никогда не был на моей стороне.

Все только против.

Я всегда сам заботился о себе, сам защищался, сам сделал себя тем, кто я есть.

Как она может так безрассудно относиться к таким серьезным вещам.

До какого момента? Как долго ты будешь со мной?..

Месяц-два, а потом твоя долгожданная свобода?

Апатия накрывает с головой. Зачем только составили мы этот контракт. Надо было забирать ее навсегда.

– С завтрашнего дня я буду забирать тебя с работы, – грубо отвечаю на ее слова. Это было приятно услышать, но не могу просить нечто подобного у той, что лишь исполняет свою роль в моей игре.

– Но ты же часто остаёшься сверхурочно…

– Буду часть работы брать домой, – спокойно пожимаю плечами.

– А что насчет твоих командировок? – неуверенно спрашивает Кира, но не сопротивляется.

– Ты можешь поехать со мной. А если не получится, то попрошу нашего семейного водителя приглядеть за тобой, помочь если надо. Главное, чтобы ты не оставалась одна ни на минуту.

– Что с тобой? – Кира смеется в ответ и машет руками, видимо, не веря моим словам. – Неужели ты будешь просить его делать это каждый раз?

Смотрю на нее не моргая, так чтобы ни один нерв на моем лице не дрогнул. Она должна понять всю серьезность моих намерений. Больше никому не позволю ее обидеть, чего бы мне это не стоило.

– Прям долго и до гробовой доски? – хохот Киры разносится по квартире, но я остаюсь непоколебим.

Еле сдерживаю улыбку и говорю:

– Только ты можешь так испортить атмосферу.

Кира заливается вовсю, и я вместе с ней начинаю немного оттаивать. Если бы только она могла радоваться вечно…

– Ох, точно, – вспоминаю я и начинаю рыться в кармане пиджака.

Я ведь не просто так опоздал сегодня, а выбирал нечто особенное для своей кошки. Протягиваю Кире черную бархатную коробку.

– Что это? – с подозрением смотрит на мой сюрприз.

– Твой подарок на день рождения, с опозданием, конечно…

Мнусь от неуверенности в последний момент. Кира открывает коробку и внимательно изучает золотую подвеску с кулоном в виде маленькой кошки в оправе из бриллиантов. Когда увидел, сразу понял, что это сделано специально для нее одной.

Кира вскрикивает и хватается за свой рот. Моментально напрягаюсь.

– Тебе не нравится? – спрашиваю и хмурю брови.

– Мне очень нравится! – тут же выкрикивает Кира и достает подвеску. – Она очень красивая. Но почему именно кошка?

Потому что ты такая же нежная, такая же гибкая, ласковая. Хочется защищать тебя, но в то же время ты сама можешь постоять за себя. У тебя есть коготки, которые ты готова использовать. Но если тебя погладить, то ты будешь также мило мурлыкать рядом.

То, что я подумал и то, что я никогда не произнесу.

– Потому что ты такая же упрямая, – говорю деловито. – И линяешь, повсюду твои волосы.

Кира смеется, разглядывает свой подарок. Такое ощущение, что она прекрасно понимает где я вру и что именно думаю.

Пару минут Новицкая пытается застегнуть мой подарок на своей тонкой шеи, но ее руки немного дрожат, из-за пережитого сегодня. Подхожу к ней сзади и аккуратно забираю цепочку.

– Я рад, что тебе нравится… – шепчу ей в ухо и застегиваю цепочку.

Затем как будто случайно наклоняюсь к ее оголенной шеи и прикасаюсь к нежной коже своими губами. Кира покрывается мурашками, а ее щеки краснеют от смущения. Кидает мне невнятное спасибо и убегает в свою комнату.

Глупо уже отрицать очевидное. Я вляпался по полной. Захвачен и пленен. И пора бы уже взять ответственность за свои поступки, вот только как? Со мной ни разу не происходило такого и как себя теперь вести?

Я просто хочу, чтобы она была счастлива…

Устало падаю на диван и достаю свой телефон. Недолго думая, набираю номер отца.

Не позволю ей еще раз пережить все эти ужасные моменты, пусть даже мне придется наступить на свою гордость.

– Да! – слышу грубый голос отца.

– Мне нужна помощь! – также резко отвечаю.

Я просто хочу, чтобы она улыбалась рядом со мной…