Текст книги "Тридцать три года спустя (Бэтмэн - 3)"

Автор книги: Билл Флэш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Брюс сидел на заднем сиденье, откинувшись на спинку, и задумчиво смотрел на пустынные тротуары и провалы темных подворотен, проплывавшие перед его глазами.

Альфред поднял голову и взглянул в зеркальце заднего вида. Брюс поймал на себе его взгляд и, тяжело вздохнув, поднял брови. На его лбу пролегли морщинки.

– Не надо так мрачно, Альфред.

– Не спорьте, мистер Вейн. Посмотрите, как спокойно на улицах. Идет снег. Рождество. И в каждом доме праздник. Хорошо.

– Действительно, хорошо, – согласно кивнул Брюс.

– Но только для нас я ничего хорошего не вижу. Ведь прошло всего несколько часов, а о вас уже забыли, и у вас опять меланхолия, и мы все равно не дома, а колесим неизвестно зачем по этим белым улицам.

Немного помолчав, он продолжил:

– Мистер Вейн, неужели вам нравится такая жизнь?

– Нравится? Пожалуй, нет. Тем более, сегодня. И я тебя прошу, старина, не делай вид, что тебе так хочется домой. Там пусто. И ты это тоже знаешь. Мрачный замок, холодные сырые подземелья, костюмерная... Штаб-квартира.

– Мистер Вейн, а почему же все-таки она ушла?

– Плохой вопрос, Альфред. Она не могла остаться.

– Почему же?..

– Она – Кошка. А вы сами говорили, что животные в таком доме, как наш...

– Мало ли что я говорил. В конце концов...

– В конце концов, она решила, что у нее осталось еще слишком много жизней.

И вдруг что-то привлекло внимание Брюса в одной из подворотен. Большая черная тень мелькнула на белой штукатурке стены. И, на мгновение застыв возле стоящих в ряд мусорных баков, растворилась в воздухе, как мираж.

– Альфред, – резко выпрямив спину и привстав, крикнул Брюс, останови машину!

Лимузин застыл возле узкой подворотни, ведущей в квадрат небольшого дворика, тесно зажатого одноэтажными домами.

Брюс быстро вышел из машины и, ступая по слабо хрустящему под ногами снегу, зашел в расщелину между домами. Было совсем тихо, казалось, что еще немного – и будет слышен звук падающих снежинок. Слабый свет желтой лампочки, висевшей на карнизе одного из домов, отбрасывал причудливые тени на снег, делая очертания окружающих предметов слабыми и размытыми.

Брюс поднял голову и осмотрелся. Покосившийся сарай, куча неубранного хлама возле ржавых мусорных баков, покореженные от старости и ревматизма кирпичные стены домов. И ничего. Только одинокая блуждающая тишина.

Взгляд перешел на крыши. Легкий дымок струился над печными трубами, растворяясь в морозном воздухе. Брюс поправил воротник пальто и, заложив руки в карманы, тяжело вздохнул. Ничего, никаких следов, только тени на нетронутом снегу...

– Мяу! – услышал он вдруг слабый писк.

Что-то оборвалось в его душе, и он негромко позвал:

– Селина!..

– Это меня?

– Да, тебя.

– Но уже все?

– Да.

– Но, может быть?..

– Может быть. Ты же не хотела умирать тогда, на той первой помойке. Может быть... Но я тебя не понимаю...

– Чего не понимаешь? Того, что я – не кошка, а нормальная женщина, того, что я не могу жить на мусорке, по утрам умываясь лапками, не могу жить в подворотне!? И, кроме того, я просто умираю, когда меня никто не видит. А ведь если я умру, то со мной умрет и твой последний шанс. Ведь, пока что, мы с тобой – одно. Но у меня не девять жизней. Поэтому я ухожу.

– Но, может быть...

– Прощай.

– Прощай.

– Скажи лучше: "Мяу!"

– Мяу, – из приоткрытой двери сарая, оставляя круглые дырочки следов в пухе снега, к Брюсу шла тонкая, изящная черная кошка. Подняв трубой хвост, она прищурила желтые глаза и произнесла:

– Му-у-р-р!

Бесшумно обойдя его, она принялась тереться мордочкой и спиной о ноги, топорща пушистые усы и прижимая уши к затылку.

– Ну вот, вместо меня ты уходишь с ним. Так что я... Извини.

– Я понимаю. Может быть...

Брюс быстро поднял кошку и, положив на руку, прижал к груди. Пушистый теплый комок томно потянулся и, принюхиваясь к новым запахам, произнес:

– Му-у-р-р.

Брюс развернулся и медленно пошел обратно к машине. Альфред открыл дверцу и пристально посмотрел на него.

Автомобиль ехал в восточном направлении. Брюс сидел, приживая к груди кошку, и ему становилось немного, легче. Он поднял взгляд, чтобы посмотреть на дорогу – и в лобовом стекле увидел свое отражение, которое держало на руках черную маленькую киску. Возле него сидела Селина Кайл. Лица у Селины и Брюса, там, в зеркале, были счастливые. Сидящий перед ними Альфред улыбался.

Брюс резко развернулся. Рядом с ним никого не было. У Альфреда, сидящего впереди, не дрогнул ни один мускул на печальном лице. Брюс в недоумении поднял глаза к зеркалу.

Селина и Брюс целовались, а Альфред смущенно прятал глаза.

Брюс тяжело вздохнул.

Дворецкий вновь бросил взгляд на мистера Вейна и произнес:

– Как бы там ни было, с Рождеством вас, мистер Вейн, – и улыбнулся.

Брюс кивнул и ответил:

– С Рождеством вас, Альфред, – помолчав, он добавил:

– С добрым и хорошим.

– Му-у-р-р, – подтвердила кошка.

А тем временем высоко над ними, на крыше одного из небоскребов, на фоне Луны возник силуэт женщины в маске с остроконечными кошачьими ушами...

Женщина-кошка.

(Бэтмэн-3)

перевод – Е. Голубева

ОДИН

Главная проблема в отношении денег всегда заключается в том, что их предостаточно у кого-то другого как раз в тот момент, когда они позарез нужны тебе.

Селину Кайл деньги сами по себе не интересовали, но приходилось платить за квартиру, есть самой и кормить кошек, а также покупать те немногие предметы первой необходимости для сносной жизни, которые нельзя было украсть на улицах. С тех пор, как она в шестнадцать лет самостоятельно приехала в Готам-сити, ей приходилось добывать деньги множеством способов, ни один из которых не был вполне законным и не подпадал под определение "профессия" при переписи населения.

Селина постоянно рисковала.

Она уже и сама не вспомнила бы сколько раз приходила в себя на больничной койке, и после одного особенно зверского избиения ей открылась мрачная истина: в Ист Энде, этом поганом районе, который она называла домом, могли выжить только хищники.

Так Селина Кайл стала Женщиной-кошкой.

Правда, в рейтинге колоритных хищников Готам-сити Женщина-кошка стояла не слишком высоко. В тех редких случаях, когда полиция или пресса замечали ее подвиги, их обычно приписывали кому-то другому. Нельзя сказать, чтобы такое отсутствие признания огорчало или обескураживало ееотчужденность столь же свойственна животным семейства кошачьих, как свирепость и независимость. И потом кошки– обыкновенные уличные кошки, у которых она взяла свое имя,– могут выжить лишь благодаря тому, что не попадаются на пути более крупных зверей, с которыми делят экологическую нишу.

Став Женщиной-кошкой, Селина начала охоту и в самом Ист Энде, очищая квартал от всевозможных паразитов в человеческом облике, заслужив тем самым доброе отношение своих соседей, подобно той доисторической кошке, что получила теплое сухое место возле огня за то, что стерегла семейную пещеру от крыс и мышей.

В общем, девушка и Женщина-кошка на пару вели вполне приличный образ жизни, который почти соответствовал Селининым представлениям о счастье. Для непрестанного мурлыкающего блаженства не хватало лишь одной маленькой вещи...

Не хватало денег.

И когда их катастрофически не хватало, Селина покидала свою территорию– ибо у соседей, даже если бы она и захотела красть у них, никогда не было наличности– и, облачившись в неприметную одежду, отправлялась на поиски более жирной добычи.

В каждой чаще есть водопой, около которого терпеливый хищник всегда дождется обеда. В городе за пределами Ист Энда было два типа таких водопоев. К первому относились недавно перестроенные трущобы, в которых их вчерашние владельцы, а ныне благородные застройщики, раскидывали силки для юных честолюбивых профессионалов, наивных приезжих, окружавших себя лучшим из того, что могли купить за деньги, и полных профанов в области личной безопасности. При случае Женщина-кошка не отказывала себе в удовольствии проникнуть в их ненадежные жилища, чтобы унести с собой драгоценности и другие ценные вещи. К сожалению, все это приходилось нести к скупщикам краденого, где ей редко перепадало больше десяти процентов реальной стоимости добычи; к тому же этот процесс привлекал к ней ненужное внимание со стороны закона. А потому она предпочитала облегчать карманы представителей среднего класса и красть наличные деньги.

Наличность в великом изобилии водилась у водопоев второго типа, а именно в пустующих домах, где банды наркодельцов обделывали свои делишки. На этот раз Селина несколько дней бродила по тротуарам, пока, наконец, не обнаружила выпотрошенный, исписанный краской дом из бурого камня, которому и предстояло стать ее кормушкой на ближайший месяц.

Сделанный на заказ вишневый джип 4х4– излюбленная модель тщеславных готамских бандитов– был припаркован перед намеченным Селиной зданием. Автомобиль имел огромные колеса, хромированный бампер, а фонарей на крыше торчало больше, чем у сторожевого катера. Вокруг слонялись четверо мрачных охранников. Динамики мощной стереосистемы накачивали улицу густой смесью, похожей на музыку, но до Селины, притаившейся в полуотремонтированном блочном доме, она доносилась лишь в виде монотонного звучания бас-гитары.

Владельцы джипа принадлежали к одной из бандитских группировок, занимающихся наркобизнесом на окраинах Готама. В отличие от респектабельных наркокартелей, привлекавших внимание комиссара Гордона и муниципальной полиции, эти группировки, занимали самую нижнюю ступень преступной иерархии и вели между собой бесконечные свирепые войны. Заброшенные дома служили крепостями, откуда эти безжалостные люди совершали набеги на небогатые кварталы, продавая свой товар пушерам и наркоманам. Раз в день гонцы доставляли наркотики; раз в день они забирали деньги в верхний город.

Удобно устроившись на подоконнике, Селина, затаив дыхание, ловила приближающиеся звуки еще одной мобильной стереосистемы. Пока было непонятно, кто сидел в грохочущем черном лимузине– друзья хозяев вишневого джипа или их смертельные враги. Произошел непринужденный обмен приветствиями; выстрелов не последовало. Селина с облегчением выдохнула. Черный лимузин припарковался. Динамики поутихли. Сделка состоялась: сверток с деньгами покинул здание, a пакет с наркотиками исчез внутри.

Когда черный автомобиль, вновь включив динамики на полную мощность, загрохотал прочь, Селина улыбнулась, оскалив зубы в усмешке Женщины-кошки. Шансы на успех росли.

Она прошла внутрь здания и свернулась калачиком на полу, подложив под голову жесткую продуктовую сумку. Пока бандиты превращали партию своего товара в равнодушные, безличные деньги, можно было немного поспать. Однако вскоре ее улыбка сменилась злобной гримасой– звуки басов из динамиков не давали уснуть. Свежевыкрашенные стены помещения блестели сначала желтым, затем янтарным и, наконец, красным по мере того, как солнце клонилось к закату. Зажглись уличные фонари, а музыка всё не смолкала. Селина сбросила повседневную одежду и натянула черный обтягивающий комбинезон кошки. Капюшон и маска плотно облегали голову, не мешая зрению и слуху.

Она осторожно приблизилась к бурому зданию. Несомненно бандиты были вооружены автоматическим оружием, постоянно ожидая нападения. Правда, они вряд ли имели опыт обращения со столь мощным оружием, которым, обожая показуху, так грозно размахивали. Бандиты скорее перестреляют друг друга, чем противника, особенно если он почти невидим и искушён в ближнем бою.

Спустившись с крыши через слуховое окно на замусоренную лестницу, Женщина-кошка заметила на лестничной клетке часового, облокотившегося на подоконник пустого оконного проема. Невдалеке от него виднелось прислоненное к облупленной стене мощное боевое ружье. Лившийся от окна холодный трепещущий свет давал возможность чётко рассмотреть обшарпанную лестничную клетку и даже определить марку ружья. Внимание часового было полностью приковано к окну; он и представить себе не мог, что пролетом выше кто-то взобрался на перила, готовый к прыжку.

Женщина-кошка замерла перед атакой. Он не успеет дотянуться до своего нелепого ружья и ему не суждено узнать, кто на него напал.

Внезапно она оцепенела.

Какое-то молниеносное движение на соседней крыше завладело ее вниманием. Оно больше не повторилось, но ее мозг автоматически зафиксировал тот факт, что на крыше мелькнуло нечто большое и темное, мелькнуло и тут же исчезло.

Это была его территория, и у него могло хватить ума спланировать подобную операцию и спрятаться в засаде, как и она.

Это был Бэтмэн.

Женщина-кошка не боялась Рыцаря Тьмы, как боялись его большинство преступников. Она сама носила костюм, и на нее не производили впечатления его маска, его капюшон и его таинственность. Прежде ей всегда удавалось ускользнуть от него, а порой даже перехитрить, но это был человек, скованный узкими рамками добра и зла, и не стоило идти с ним рука об руку на врага– даже если она нуждалась в деньгах и нашла прекрасную возможность решить данную проблему.

Часовому и другим бандитам теперь ничего не грозило– по крайней мере с ее стороны. Однако само присутствие Бэтмэна распространяло по окрестным крышам сильное, вязкое чувство опасности. Вот оно достигло часового, который высунулся из окна, разглядывая крышу, где уже ничего нельзя было увидеть. Его рука начала шарить по стене, нащупывая ружье. Он повернулся, посмотрел вверх...

Проклятье!

Бандит схватился за рукоятку пистолета, торчащую из кармана.

Карты были сданы; партию придется доигрывать.

Женщина-кошка бросилась вниз. Ее руки сцепились замком на шее бандита. Колени вонзились ему в грудь. Несколько долгих секунд оба не шевелились– он прижался к стене, она повисла у него на шее, пока не раздался треск, еле различимый в беспрерывном грохоте музыки. Всего лишь самозащита. Женщина-кошка отпрыгнула в сторону, приземлившись на цыпочки. Часовой с неестественно вывернутой шеей медленно сполз на пол.

На его футболке красовался девиз: "Я слишком ГА-АДКИЙ, чтобы состариться".

Женщина-кошка выпотрошила его карманы и сорвала с шеи толстую золотую цепь. Он взял с собой слишком мало, чтобы она могла заплатить за квартиру, но теперь, когда товарищи обнаружат бесчувственное тело, его банда обвинит в нападении другую банду, и вся округа будет вовлечена в свирепую разборку. Сам же он ничего не вспомнит. Если сегодня ночью Селине не удастся раздобыть денег, по меньше мере на неделю придется затянуть пояс потуже.

Проклятье.

Она выглянула из окна. Темного силуэта нигде не было видно. Может, он ушел. Ведь ему не обязательно было охотиться за ее добычей. Один Бог знает, сколько тут еще вокруг всякого криминала, обоим хватит. Ей ведь нужны только деньги. Женщина-кошка сжала кулак и едва не разбила источник мерцающего света на подоконнике.

Это был крошечный видеоплейер– уж кто-кто, а бандиты всегда носят с собой новейшие электронные игрушки. И можно не глядя определить, что за фильм смотрел часовой– жесткое порно.

Женщина-кошка выдернула из гнезда шнур наушников и была поражена мощностью встроенного репродуктора: прибор буквально вибрировал в ее руках от душераздирающих женских криков. Плейер весь был усеян кнопками и тумблерами. Она стала наугад нажимать и переключать их и уже была готова швырнуть эту штуковину в темноту, но тут мерцающий свет погас и вопли смолкли.

Пожалуй, стоит оставить его. Девушка смотрела на плейер, размышляя, сгодится ли он ей самой и прикидывая, сколько за него можно будет получить при случае. Женщина-кошка, конечно, не сможет заявиться в ломбард с тяжелой золотой цепью и электронной игрушкой, а вот Селина– вполне. Вместе с золотом и пачкой купюр, извлеченной из кармана часового, плейер, пожалуй, выручит ее, если она хорошенько поторгуется. Хотя если торговаться долго, скупщик может запомнить ее, а это ни к чему ни Женщине-кошке, ни Селине.

Пропади пропадом этот Бэтмэн, он так усложняет жизнь!

Но гнев улетучился, когда в голову ей пришла интересная мысль: если Бэтмэн услышит вопли из видеомагнитофона, он бросит все и поспешит на помощь. К тому времени, когда он обнаружит, что его накололи, она успеет завладеть денежками и вернуться домой. Должно сработать. Девушка подтащила бесчувственного часового к окну и сбросила его на дорожку, идущую вдоль дома. Звук падения показался ей оглушительным, хотя если кто другой и слышал его, то скорее всего принял за помехи в стереосистеме. К тому же, куча мусора, на которую приземлилось тело, смягчила удар и заглушила звук.

Вернувшись в пустую квартиру, где она переодевалась, Женщина-кошка наконец разобралась с многочисленными кнопками на плейере. Как у любой электронной игрушки, соответствующей своему названию, у него было гораздо больше функций, чем требовалось– цифровые часы, таймер... С помощью таймера можно было запрограммировать устройство на автоматическое включение в заданное время. Она поколдовала с кнопками, проверяя свою теорию, усмехнулась с мрачным удовлетворением и привела мышеловку– ловушку для летучих мышей– в рабочее положение.

Вопли начнутся через десять минут– как раз когда она выскользнет из бандитского гнезда. Если Бэтмэн где-то поблизости, он непременно заявится. Тут-то он и увидит, что его оставили с носом, но никогда не узнает, кто это сделал.

Улыбка исчезла с лица Женщины-кошки. Нет, пусть Бэтмэн поймет, чьих рук это дело. Она хотела написать свое послание на стене кроваво-красной краской, но рабочие тщательно убрали за собой, и ей удалось отыскать лишь толстый плотницкий карандаш. Когда письмо было готово, девушка установила под надписью свою мышеловку и отправилась за добычей.

Лестница была пуста– банда еще не заметила потери бойца. Стараясь держаться в тени, Женщина-кошка спустилась на второй этаж. Здесь сильно пахло керосином и пиццей, а сквозь грохот музыки можно было различить голоса. Дверь в коридор была открыта, прямоугольник света падал на противоположную стену. Женщина-кошка некоторое время рассматривала тени, передвигающиеся по стене, пытаясь определить количество и местоположение своих жертв– троих она разглядела, ещё двоих вычислила по голосам.

Время. В пустом доме, не слышимый отсюда, завопил плейер.

Женщина-кошка под углом ворвалась в комнату, оглушив часового прежде, чем тот успел сообразить, что случилось. Она вырубила его коротким ударом в солнечное сплетение и колесом прошлась до середины помещения. На ее стороне было преимущество внезапного нападения, и она эффективно использовала его, по ходу сокрушив еще двоих– одного рубящим ударом по горлу, второго пяткой в подбородок– столь быстро, что двое оставшихся даже не успели позвать подкрепление.

Уличная музыка сменилась криками и беспорядочными раскатами автоматных очередей. Разбираться, кто стрелял и в кого, было некогда. Женщина-кошка одним прыжком перелетела через комнату, набросившись на более крупного из оставшихся, который в этот миг как раз лез в карман. Вынуть пистолет он уже не успел. Она схватила жертву за рубашку, крутанула вокруг себя, прижала к двери и трижды вонзила колено ему в промежность. Ноги у бандита подогнулись, глаза закатились. Словно мешок с костями, он рухнул на пол, когда девушка отпустила его.

Вся операция заняла считанные секунды.

Она подняла глаза на пятого– а сколько их там ещё уже топали по лестнице? Но о них она позаботится, когда они ворвутся в дверь, а пока боковым зрением девушка приметила, что керосиновая лампа, возле которой бандиты вели свои дела, опрокинулась. Жидкость разлилась по покосившемуся столу и стекала на пол. Пламя еще не разгорелось, но избежать пожара было уже нельзя; а вот стремительно приближающегося ножа– можно.

Главное– точность и быстрота. Женщина-кошка неуловимым движением выбросила руку, чтобы перехватить кисть, в которой бандит сжимал нож. Но ему повезло– а может быть он разбирался в приемах рукопашного боя. Во всяком случае, она схватила воздух.

–Хватай его!

–El Gato Negro!

–Черный Кот! Черный Кот!

–Хватай его!

Потенциальные жертвы увидели черный комбинезон, но предрассудок помешал им разглядеть заключенные в нем формы. Им так и не суждено было понять, что их сокрушила женщина.

Прыгнув прямо на владельца ножа, Женщина-кошка ударила его в челюсть, а когда он пошатнулся, добила локтем в висок. В этот момент в дверном проёме появился еще один бандит. Женщина-кошка прямо глянула ему в глаза. Она знала, когда нужно сражаться молча, а когда издать леденящий душу крик. Настал момент для последнего. Ее жуткий боевой клич пригвоздил бандита к месту. Ружье выпало из его рук.

Он даже не попытался поднять его. Вслед за своими товарищами он поспешно бежал, спасаясь от разгоравшегося пламени.

Женщина-кошка перевела дух. Пожар разгорался быстро, но деньги были все же важнее. Она разглядела мятый, в жирных пятнах, бумажный пакет. Набив его пачками купюр, она бросилась на крышу.

Через двадцать минут Селина была уже дома и без комбинезона. Она сосчитала деньги. В пакете было три пачки. Самая маленькая попадет в ящик для пожертвований Миссии Чистого Сердца: это была расплата за сугубо личный долг. Средняя пачка даст ей возможность целый месяц радоваться жизни. Самую толстую же она вложила в чистый желтый конверт.

Пошарив под диваном, она нашла старую шариковую ручку и написала на нём четкими печатными буквами: Воины Дикой Природы.

Эти Воины были небольшой группой активистов, фанатично преданных идее защитить тех немногих из сохранившихся хищников– крупных кошачьих, лесных волков, орлов, медведей гризли и китов-убийц от величайшего хищника– Homo sapiens– и тогда баланс сил в природе будет сохранен. Подобных благотворительных организаций, бьющих в набат на Планете Земля, было великое множество. Селина выбрала Воинов просто потому, что ей понравились их название и эмблема в виде силуэта льва. Она регулярно посылала им избыток своего месячного "заработка", убеждая себя при этом, что цель оправдывает средства.

ДВА

Вой сирен стихал по мере удаления машин. Первыми ехали машины скорой помощи, следом за ними команды телевизионщиков. Разве можно их за это винить? Пожар– прекрасный сюжет для новостей, но сегодня здесь не было невинных жертв: в пластиковых мешках и на носилках в чреве машин покачивались торговцы наркотиками и бандиты. Не было фотогенично скорбящих родственников. Не было возмущенных соседей с обвинениями в поджоге.

Пожарные свернули шланги и тоже отправились в свою часть. Большинство полицейских машин разъехались уже давно, по мере того, как по рациям звучали сообщения о новых инцидентах. Остались только два автомобиля: черно-белый офицера местного полицейского участка и машина пожарного инспектора, который немного задержался, просто чтобы посмотреть, не осталось ли очагов возгорания внутри тлеющих развалин.

Им казалось, что они здесь одни. Однако это было не так. Пятью этажами выше, на крыше противоположного здания, некто в черном плаще наблюдал за ними, выжидая и анализируя, что же он сделал неправильно.

Ранним вечером он начал обход территории. Он давно уже приметил это заброшенное здание и знал, что оно превратилось в склад наркотиков и форпост бандитов. Там было довольно спокойно, если не считать оглушительной четырехколесной музыкальной шкатулки, припаркованной перед парадной дверью. Банда вроде бы никуда не торопилась, и он рассчитывал накрыть их позднее, после полуночи, предпочитая пока сохранять свободу действий, чтобы иметь возможность броситься туда, где могла понадобиться его помощь.

Именно в это время– за несколько часов до полуночи– погибли несколько лет назад его родители. Все те годы, что он был Бэтмэном, и те, когда он им еще не стал, Брюс Уэйн не мог забыть, что его родители были убиты здесь, в Готаме, прямо на улице, только потому, что поблизости не оказалось никого, кто мог бы прийти на помощь. Так появились костюм и маска Бэтмэна– с одной лишь целью: поселить страх в душах тех, кто идет по ту сторону справедливости. Так Брюс стал Рыцарем Тьмы, направив свои силы на защиту невинных– особенно если они заблудились во тьме.

Неудивительно, что когда он услышал женские вопли в соседнем здании, Уэйн немедленно бросился туда, не ожидая подвоха, пока не выбил дверь и не увидел приманку в образе видеоплейера, мерцающего посреди пустой комнаты. Пустой– если не считать послания, нацарапанного на девственно-белой стене:

Тело не здесь. Оно на дорожке, внизу на улице.

Это ты виноват– ты, там на крыше,– ты сделал его таким прыгучим.

Наркобандиты– подонки и сволочь.

Убить их– вовсе не грех.

Я забираю их деньги и пускаю на достойные цели.

Но тебе этого не понять.

Ты суешь нос в чужие дела.

Поэтому тебя надо проучить– для твоей же пользы.

Летучая мышь в темноте летает

Кошка меж тем в свои игры играет.

Бэтмэн раздавил каблуком плейер. Стоило уничтожить и надпись, но он не нашел белой краски. Женщина-кошка не права. Закон есть закон, и цель не оправдывает средства. Женщина-кошка не поняла этого– по-видимому, просто не могла понять– и это противоречивое обстоятельство делало ее одной из тех невинных, что подлежат защите. Он подозревал, что она живет на деньги, которые ворует у наркодельцов, считая это благородным делом. Возможно, он сам, обходя территорию, толкнул ее под руку. Однако все это вовсе не означает, что она права в своих действиях, но во всяком случае, с ней можно было не торопиться.

В этот момент Бэтмэн услышал выстрелы. Ни у него, ни у Женщины-кошки, огнестрельного оружия не было. Да, на поясе у него всегда висело множество боевых приспособлений, что же касается Женщины-кошки, то, насколько ему было известно, она полагалась только на свои когти и свою сообразительность. Ее могли загнать в угол. У противника могло быть численное преимущество. В конце концов, она была невинна– по крайней мере более невинна, чем ее враги.

Бэтмэн ринулся на крышу. Он стоял там, определяя направление выстрелов и планируя свои спасательные действия, когда вдруг увидел ее гибкий силуэт, выскользнувший из окна в верхнем этаже бандитской крепости. Бэтмэн неплохо изучил этот район и полагал, что знает, куда она направится, но там ее не оказалось. Наверное, Женщина-кошка ориентировалась в этой части готамских джунглей лучше его. Неудивительно: ему было известно, что она обитает в Ист Энде, всего в четверти мили отсюда– сущий пустяк для кошки или летучей мыши.

Он не стал преследовать ее. Его внимание привлекли языки пламени, и, подчиняясь строгим моральным принципам, Бэтмэн сделал попытку спасти уцелевших. Служить закону с помощью шашлычницы– скверное дело. Он уже проник внутрь здания и подсчитывал трупы, когда послышались сирены пожарных машин. Пора было искать окно, через которое удрала Женщина-кошка, ибо трудолюбивые мужчины и женщины в форме муниципальных служащих Готама были плохими союзниками такому одиночке, как он. Другими словами, гораздо спокойнее жить, не попадаясь им на глаза.

В каком-то смысле они с Женщиной-кошкой не так уж отличались друг от друга.

Бэтмэн решил в укромном месте подождать, пока все разъедутся. Он ведь еще не отыскал тело на дорожке возле дома, и его мучила мысль о том, что она могла солгать ему. Если это так, она теряла свою защитную оболочку невинности, и ему ничего не оставалось, как только начать охотиться за ней, поставив ее в один ряд с прочими преступниками. Поэтому он прятался на крыше, пока полицейский и пожарный инспектор перекидывались шутками за холодным кофе с пончиками.

–Господи Иисусе, только посмотрите на это!– воскликнул один из них, указывая надкусанным пирожком на небо над головой Бэтмэна.– Комиссар опять зажег свой сигнал!

Бэтмэн вывернул шею, уже зная, что увидит: в облака вонзался голубоватый лазерный луч, очерчивая в небе знак летучей мыши.

Женщина-кошка могла подождать. Труп на дорожке тоже. Другой слуга закона нуждался в экстренной помощи.

Бэтмэн мог спокойно пройти через парадную дверь мэрии и подняться на эскалаторе в офис комиссара Гордона. Дежурные офицеры, ничуть не менее опытные, чем их коллеги в участках, отлично знали, что дверь комиссара всегда открыта для человека в капюшоне и маске, и, что бы они ни думали о Бэтмэне, к Гордону здесь относились с уважением, граничащим с благоговением. Они видели сигнал, и теперь поджидали Бэтмэна, заключив несколько пари на то, кто первым его заметит.

Но тот проигнорировал входную дверь, черный ход и грузовые люки в подвале. Вместо этого он по пожарной лестнице взобрался на широкий карниз перед окном комиссарского офиса. В конце концов, служение закону не исключало маленьких забавных сюрпризов. Им обоим ничуть не повредит посмеяться немного над этой мальчишеской выходкой. Брюс Уэйн так и видел своего старого друга, разливающего кофе на письменный стол при стуке открывающегося окна.

Но окно Гордона распахнулось беззвучно, а сам он был настолько погружен в свои бумаги, что даже не обратил внимания на то, как именно Бэтмэн проник в комнату.

–А, ты здесь. Хорошо. Садись и позволь ввести тебя в курс дела.

Маска оказалась весьма кстати, чтобы скрыть разочарование на лице Бэтмэна. Машинально подняв плечи, дабы капюшон не помешал сесть, он устроился в одном из кожаных кресел. "Если это о том пожаре возле Ист Энда..."

Гордон прервал Бэтмэна движением руки. "Нет, о пожаре я ничего не знаю, пожар тут ни при чем. Наша проблема еще не актуальна для Готама, но скоро станет проблемой номер один. Весь день я проторчал на совещании с Интерполом и нашим Федеральным агентством безопасности– мы их только что погрузили на самолеты и отправили. Похоже, они здорово озабочены некой новоявленной террористической группировкой, планирующей прибыть в Готам-сити для закупки оружия, амуниции и стингеров класса "земля-воздух" в количестве, достаточном для оснащения небольшой армии".

Бэтмэн подался вперед. Даже густая тень от маски не могла скрыть озабоченности на его лице. Комиссар полностью завладел его внимание. "Но кто? Здесь в Готаме никто не связан с подобной гонкой вооружений. Кто же выступает покупателем?"

–Если ты думаешь, что я сам не задавал им те же самые вопросы, причем неоднократно, то ты ошибаешься,– Гордон порвал листок бумаги на мелкие кусочки, скатал в шарик и метнул в корзину.– Но они все высокопоставленные бюрократы, понимаешь– дипломаты, а не полицейские– и так и не сказали мне ничего кроме того, что я должен передать в их распоряжение сотню своих людей, а также предоставить им офисы, компьютеры и всякие канцелярские принадлежности, сколько душа пожелает.

–В общем, отнеслись к тебе как к мальчику на побегушках. Заявились сюда, будто они такие взрослые, а ты еще в коротких штанишках, да? И говорят о твоих людях, как о пушечном мясе?