Текст книги "Папочкина зависимость (ЛП)"

Автор книги: Би Джей Альфа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 11

Томми

Когда я привел ее в ресторан, я не ожидал, что мой член затвердеет от того, что она просто ест свою еду. Она заталкивает в рот еще один кусочек брокколи, и я стону, когда ее губы сжимаются. Черт, как ей удается так соблазнительно есть овощи?

Я не свожу с нее глаз, пытаясь оценить ее отсутствие реакции на то, что я сегодня убил человека, а затем трахнул ее языком, покрыв ее бедра его кровью. Но я не нашел ни единого намека на то, что она чувствует по этому поводу, и это меня нервирует. Неужели она теперь относится ко мне иначе?

– Я напугал тебя, когда всадил пулю ему в голову? – спрашиваю, дерзко глядя на нее. Я изучаю ее реакцию, когда она опускает вилку.

Наши взгляды встречаются.

– Нет, – отвечает она, и я удивленно поднимаю бровь. – Я уже видела, как мой отец убивал людей. – Она пожимает плечами.

Я понимающе киваю.

Ее отец был капо нашего дона Лоренцо, и когда его убили, он подарил мне ее мать. Несомненно, мой отец наполнил его голову рассказами о том, как его сын отказался жениться на хорошей девушке из мафии. Когда они пригрозили отрезать мне не только все деньги, но и кое-что еще, у меня не осталось выбора, кроме как жениться на вдове, о которой я едва слышал.

Это было скорее деловое решение, чем что-то еще. Оно позволило Зене сохранить деньги ее покойного мужа, которые затем перешли ко мне.

Они и представить себе не могли, что ее зависимости были куда сильнее моих. А может быть, знали, и она была моим наказанием. Два несчастных наркомана вместе, самоуничтожаясь и отвергая жизнь мафии, надеясь лишь на то, что у них родится наследник, который преуспеет там, где они не смогли.

Зеня не продержалась и года, как ее нашли с иглой в руке и нелепой любовной запиской, в которой она писала, что хочет присоединиться к любви всей своей жизни. Она никогда не думала о дочери, сосланной в школу-интернат, и, стыдно признаться, я тоже. Я узнал о ее существовании только после смерти Зени, когда отец сообщил мне, что у нее есть дочь. Сказать, что я был взбешен – ничего не сказать. Мало того, что мне пришлось жениться на вдове, так она еще и успела родить ребенка, и теперь я должен был заботиться о нем. У меня не было намерений воспитывать чужого ребенка, и я вышел из кабинета отца, сказав ему об этом, пока он расстроено качал головой.

Возможно, если бы они позволили мне жениться на Жюстин, у них было бы целое потомство, пробормотал я себе под нос.

Я почувствовал удовлетворение от того, что Зеня фактически покончила с собой. Оковы были разорваны, и я был свободен. Если бы только мои зависимости было так же легко побороть.

Я сделал глоток воды, отказываясь пить в присутствии Джейд, зная, что одного бокала будет недостаточно, и я не могу подвергать ее опасности из-за своего отсутствия самоконтроля. Не тогда, когда ей нужен защитник.

Не тогда, когда она нуждается во мне.

Джейд

Я кладу нож и вилку, внимательно разглядывая Томми. Он молчал, как будто был в своих мыслях, и я не могу не задаться вопросом, сожалеет ли он о том, что мы сделали. Никогда не могла представить, насколько невероятным будет ощущение, когда кто-то будет лакомиться моей киской. Кровь на моих бедрах – показатель того, на что готов пойти Томми, чтобы обеспечить мою безопасность. Но почему у меня такое ужасное чувство, что он жалеет об этом?

Неужели я была настолько наивна, что думала, будто кто-то заботится обо мне? Хочет меня?

– Прекрати.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Какая бы мысль ни вызвала у тебя на лице такое тревожное выражение, перестань думать об этом.

Его губы растягиваются в необычной улыбке, и я отражаю ее. Воздух между нами густеет, пока люди перемещаются по ресторану. Разговоры ведутся, но мы сосредоточены только друг на друге, и они становятся белым шумом.

– О, Томми. Какая неожиданная встреча, – его спина выпрямляется, вены на шее пульсируют, когда он поворачивается к женщине, которая теперь стоит рядом с ним.

Я внимательно разглядываю ее: она в деловом костюме: юбка-карандаш и белая блузка, пуговицы которой вот-вот лопнут под выпуклостью ее сисек. У нее длинные, волнистые, до бедер, светлые волосы, губы накрашены красным, под цвет длинных ногтей, которыми она сейчас сжимает его плечо, как знак собственности.

Мои руки сжимаются в кулаки под столом, я сминаю салфетку в ярости при виде того, как она трогает его, будто он принадлежит ей.

Он стряхивает ее руку и отталкивается от стула, чтобы встать, приветствуя ее поцелуем в обе щеки. Ее глаза буквально купаются в желании, когда она кружит вокруг него.

– Когда мы снова встретимся? – спрашивает она, проводя рукой по его груди, заставляя меня стиснуть зубы, желая, чтобы он отбросил ее руку.

Его рука двигается быстро, перехватывая ее и отпуская, после чего он бросает взгляд на меня и тут же возвращает его к ней. Она не упускает это движение, ее тело напрягается от его едва заметного взгляда в мою сторону.

– А это кто? – спрашивает она, махнув рукой в мою сторону. – Ты собираешься нас представить?

– Да, Томми. Ты собираешься нас представить? – выпаливаю я. Ехидность в моем тоне очевидна.

Он бросает на меня угрожающий взгляд, предупреждая о наказании за такой тон, но я упрямо поднимаю подбородок, и он подавляет саркастический смешок. Его губы изгибаются в усмешке, и я, затаив дыхание, жду, когда он откроет рот.

– Это моя дочь, Джейд, – улыбается он ей.

Чертова улыбка!

Мои вены наполняются яростью.

– О, да. Я украсила твою спальню, – говорит она, театрально хлопнув ладонью по губам. – Ой, я думала, ты немного моложе. Извини, дорогая. Наверное, ты уже почти выросла из этого, не так ли?

Почти?

Мои глаза сужаются, буравя взглядом эту снисходительную стерву.

Она продолжает хлопать своими фальшивыми ресницами перед Томми, который даже не пытается остановить ее флирт.

– Кто ты такая? – выплевываю я, не в силах скрыть свой гнев.

Томми ухмыляется, но игнорирует мое презрение, направленное на нее.

– Это Дженна, секретарша моего отца.

– Ага, одна из твоих многочисленных шлюх, несомненно, – я дарю ему безмятежную улыбку, которая мгновенно стирает похотливое выражение с лица секретарши.

Челюсть Томми напрягается.

– Джейд, достаточно!

То, что он пытается отчитать меня, в присутствии своей шлюхи, злит меня еще больше. Как же легко он переключается в нашем отцовско-дочернем спектакле.

Я резко встаю, привлекая внимание окружающих.

– Знаешь, что? Кажется, меня сейчас вырвет, – бросаю я салфетку на стол и, не обращая на них больше внимания, направляюсь в туалет.

Я снова плескаю ледяной водой в лицо, и когда мой взгляд падает на зеркало, я вздрагиваю, увидев Дженну, прислонившуюся к стене туалета и уставившуюся на меня с ядовитым выражением на тщательно накрашенном лице.

Она издевательски вздыхает.

– Томми нужна сильная и опытная женщина. А не какая-то глупая девчонка, которая не отличит свою задницу от клитора.

Ее слова вонзаются прямо в сердце. Я неопытна, а ее прозвище заставляет меня чувствовать, что она видит меня насквозь, видит нас. И она разбирает нас по кусочкам. Мое сердце колотится, а вены наполняются страхом.

– Ты же знаешь, какой он развратный, да? Ему мало одной женщины, чтобы кончить. Чтобы удовлетворить свои потребности. – она облизывает губы. – Такая маленькая девочка, как ты, не сможет удовлетворить такого мужчину, как Томми Марино. – ее жестокие глаза зловеще блестят.

Конечно, я этого не знала. Я даже не задумывалась об этом. Да и зачем?

Но я знаю, что не хочу его делить. Я действительно неопытна, как бы сильно я его ни хотела.

Она хитро улыбается.

– Он любит все грязное. – у меня сердце замирает от того, как хорошо она его знает. Я и сама знаю его слишком хорошо. Но не так, как она. От ревности и обиды у меня дрожат губы, и я борюсь со слезами, наворачивающимися на глаза.

– Ему нравится смотреть, как женщины трахают друг друга, – добавляет она, словно ожидая моей реакции.

Моя грудь сжимается, а пульс учащается, когда я сопротивляюсь желанию выпустить слезы.

– Ты дашь ему это, малышка? Ммм, пока он будет нюхать кокаин с твоих сисек? – я зажмуриваюсь от ее слов и отворачиваюсь, не в силах принять правду.

До этого момента я отказывалась признавать, что у Томми есть зависимость, такая же, как у моей матери.

– Конечно, у вас никогда не будет совместного будущего. Вы же отец и дочь, в конце концов. Это отвратительно, и другие не одобрят ваши «отношения». – кудахчет она, ковыряясь в своих длинных когтях. – Такой позор для девушки, в которой так много жизни, быть истощенной и раздавленной этим мафиози. Мужчиной, который живет так далеко в прошлом, что не может видеть будущего.

Мое тело вибрирует от боли, бурлящей в моей крови, и все же она продолжает.

– Ты никогда не сравнишься с ней, ты ведь знаешь, верно? А если она когда-нибудь вернется, что тогда будет с тобой?

Она права. Что будет со мной?

Я бы никогда не встала на пути любви всей его жизни. Той, ради которой он бросил свою семью. Не то чтобы у меня был хоть какой-то шанс.

Я протискиваюсь мимо нее, не обращая внимания на ее смех, открываю дверь и направляюсь к запасному выходу.

У меня не будет ничего и никого.

Снова.

От осознания этого у меня сдавливает грудь, а зрение затуманивается, когда я машу рукой такси.

Мне нужно держаться подальше от Томми Марино и его грязных слов.

Мне никто не нужен, даже папочка.

Глава 12

Томми

Как только Джейд выходит из-за стола, я прижимаюсь к Дженне. Ее глаза вспыхивают от желания, но я быстро пресекаю это. Мой взгляд пронзает ее, заставляя отступить в ужасе. Я меняю тон на угрожающий – это то, чего она не ожидала.

– Не вмешивайся в мою семью, Дженна. Я, блять, предупреждаю тебя. Ты знаешь, на что я способен. Если ты попытаешься ей навредить, я выслежу тебя и сдеру шкуру живьем, – мои слова доходят до нее, и она кивает, отступая на шаг.

Она прочищает горло.

– Прошу прощения, – она направляется к бару, а я опять опускаюсь на стул и жду возвращения Джейд.

Я проверяю время на часах, затем смотрю через плечо в сторону туалета, меня охватывает беспокойство. И, наконец, через пятнадцать чертовых минут, я останавливаю официантку и прошу ее проверить туалет. Моя нога подпрыгивает в ожидании ее возвращения, и я чувствую ярость, когда она сообщает, что Джейд ушла через пожарный выход.

Теперь, когда я еду домой, меня охватывает гнев. Я накажу ее маленькую задницу и напомню ей, что она должна быть послушной малышкой.

Ворота открываются медленно, и это действует мне на нервы, руки так и чешутся погладить ее идеальную кожу, а разум жаждет ее увидеть.

Наконец, подъехав к особняку, я хлопаю дверцей машины и врываюсь внутрь.

Я спешу вверх по лестнице, на ходу отмахиваясь от охраны.

Рука нащупывает ручку двери, но когда я обнаруживаю, что она заперта, мое раздражение возрастает.

– Джейд, открой чертову дверь! – кричу я.

Тишина. У меня в висках пульсирует от отсутствия ответа. Я надеру ей задницу.

– Джейд. Открой эту гребанную дверь, пока я ее не выбил! – прорычал я.

Ничего.

С ревом я врезаюсь телом в дверь, и она слетает с петель.

Чувство вины бьет меня в грудь, и мой желудок сжимается при звуке ее рыданий. Я отбрасываю чувство вины и позволяю гневу поглотить меня, стягивая с нее простыню. Она приняла душ, и эта мысль выводит меня из себя. Она смыла с себя мой запах, мои прикосновения и, в свою очередь, смыла кровь, свидетельствующую о том, что я владею ею.

Ее лицо залито слезами, и мой член твердеет при мысли, что она плачет из-за меня. Будет ли она так красиво плакать, когда я засуну в нее свой член? Когда я буду трахать ее так сильно, что она забудет всех парней, с которыми была?

– Убирайся! – она показывает на дверь. – Я не хочу с тобой разговаривать, Томми.

Мое тело сотрясается от ярости. Как она посмела сказать мне уйти? Как она смеет называть меня Томми?

– Не зли меня, малышка. Последствия тебе не понравятся, – предупреждаю я, забираясь на кровать.

Ее испуганные глаза расширяются.

– Ты спал с ней, – выдыхает она, слезы текут по ее красивому лицу.

Я оседлал ее маленькое тело, наслаждаясь тем, насколько податлива она подо мной.

– Да. Я спал со многими из них, – подтверждаю я, когда ее губы подрагивают. Наклонившись, я втягиваю пухлую плоть в рот и резко прикусываю ее, отчего она вздрагивает.

Сев на пятки, я медленно расстегиваю молнию на брюках.

– Томми?

– Хватит уже, блять, называть меня Томми, – вырывается у меня. – Ты прекрасно знаешь, что тебе нравится называть меня папочкой.

Она качает головой из стороны в сторону, как будто отвергая это. Отвергая меня. И во мне закипает ярость.

– Ты моя, малышка, а я твой. Пришло время папочке доказать тебе. – мой член плачет от предвкушения.

Я задираю вверх ее сарафан.

Она взволнована.

– Томми! То есть, папочка. Что ты делаешь?

Я ухмыляюсь ее маленькой оплошности и тому, как легко она снова начинает нуждаться в моей защите.

– Я собираюсь растянуть твою маленькую пизду, чтобы в нее поместился мой член.

Она задыхается в панике.

– А затем я тебя трахну.

На ее лице застывает выражение паники.

– Подожди.

Я качаю головой, не желая слушать и больше сдерживаться. Мне нужно сделать ее своей.

Мой член капает на ее трусики, когда я снимаю их. Я тяжело дышу при виде ее голой киски, сверкающей для меня. Ее возбуждение заполняет мои ноздри. Черт, я не могу дождаться, когда снова почувствую ее вкус, проведу языком по ее пухлым губкам, уткнувшись носом в ее дырочку.

– Подожди. Пожалуйста.

Я отпускаю член и обеими руками стягиваю с нее трусики, выбрасывая их на пол. При этом она издает неодобрительные звуки, которые я отказываюсь слушать.

С помощью коленей я раздвигаю ее ноги и провожу членом по ее киске. От этого действия у меня закатываются глаза.

– Блять, малышка. Так хорошо, вся мокрая для папочки.

– Подожди. Пожалуйста, папочка. Подожди, – ее голос заставляет меня задуматься, но я не намерен останавливаться. Не теперь, когда я увидел, как ее маленькая дырочка капает для меня, и узнал, как ее голая пизда ощущается на моей коже.

– Я ни разу. Никогда, – ее щеки пылают, а мои глаза сужаются, пытаясь понять, что она хочет сказать.

В раздражении я бросаюсь вперед, сжимая ее горло обеими руками, и ее губы дрожат, когда я использую свой вес, чтобы прижать ее к себе.

– Я девственница, – выдыхает она.

Одинокая слеза скатывается по ее лицу, когда до меня доходят ее слова. Эйфория накатывает на меня, и я закрываю глаза. Ни один член не был в ней. Ни один. Она будет только мой.

– Я девственница, – повторяет она.

Я открываю глаза, провожу языком по ее слезинке и целую в лоб.

– Твой папочка сейчас тебя трахнет, малышка.

Убрав руку от ее горла, я подношу член к ее тугой дырочке и медленно проталкиваю внутрь тугой киски.

Кожа на моем члене натягивается, когда я проникаю внутрь. Тепло окутывает меня, пока ее тело пытается принять меня.

– Впусти меня, малышка. Позволь папочке трахнуть твою маленькую пизду.

– О боже, – выдыхает она.

Я осыпаю поцелуями ее лицо и шею, наслаждаясь тем, как сильно она обхватывает мой член.

– Блядь. Папочка собирается кончить в тебя. Тебе ведь хочется, правда? Наполнить свою тугую киску папиной спермой.

Она задыхается, ее спина выгибается, когда я толкаюсь в ее плеву. Все ее тело напрягается от этого проникновения, а маленькие стоны дискомфорта – самые невероятные звуки, которые я когда-либо слышал. Они заставляют мои яйца болеть от лихорадочной потребности разрядиться внутри нее.

– Я… Я не принимаю противозачаточные, – ее слова срываются с губ шепотом и наполняют мои вены решимостью. Мое тело содрогается от огромного значения этих слов.

– Мы могли бы завести собственного ребенка, – потрясенно бормочу я.

Таким образом, у меня всегда будет часть ее, а у нее – часть меня. Я буду нужен ей всегда, как и она мне. Защита, контроль и одержимость проникают в меня, не оставляя другого выбора, кроме как отстраниться и войти в нее так сильно, что она вскрикивает, когда я пронзаю ее девственную пизду.

– Вот и все. Теперь ты папочкина. Папочка собирается зачать в тебе ребенка, малышка.

Я снова отстраняюсь и вхожу в нее сильнее. Снова, быстрее. Мне хочется смотреть, как подпрыгивают ее сиськи, когда я трахаю ее. Быстро убираю руку с ее горла и, как дикий зверь, срываю ткань с ее груди, пока мой член вколачивается в нее все быстрее и быстрее, заставляя матрас скрипеть, а изголовье биться об оштукатуренную стену.

Я освобождаю ее сиськи из лифчика, а затем опускаю голову и дергаю зубами за сосок. Один, потом другой.

Мой член пульсирует с каждым вырывающимся из нее стоном удовольствия или дискомфорта.

– Папочка наполнит тебя ребенком, – я вхожу в нее, сильно толкаясь.

– Да. О Боже, да.

Я отодвигаюсь и смотрю, как мой член погружается в ее киску. Черт, это лучшее, что я когда-либо видел, мой толстый член, растягивающий ее пизду. Выходя из нее, он покрыт ее кровью и невинностью, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать надвигающийся оргазм.

– Твоя рубашка. Сними ее, – ее руки поднимаются к пуговицам моей рубашки.

Внутри меня вспыхивает огонь при мысли о том, что я нужен ей так же сильно, как и она мне.

– Ты хочешь увидеть меня? Хочешь увидеть, как папочка трахает тебя? – я отбрасываю ее руки.

Ее глаза наполняются вожделением.

– Смотри!

Я беру ее за подбородок и направляю ее голову вниз, к месту, где мы становимся одним целым. Вытаскиваю член почти полностью, чтобы она могла увидеть кровь, покрывающую его.

– Видишь свою кровь на моем члене?

Она кивает.

– Твоя киска создана для меня.

Ее губы раскрываются, а киска невероятно сильно сжимается вокруг моего члена.

– Эта киска моя, малышка, – наши глаза становятся заложниками друг друга. – И я трахаю тебя!

Я вхожу в нее с ревом, давая понять, что никакая другая женщина меня не интересует. Других женщин не существует, кроме нее.

– Твоя, папочка. – она пульсирует вокруг моего члена, и я позволяю себе кончить внутрь нее, так глубоко, что у нее не останется выбора, кроме как принять моего ребенка, растущего в ней.

– Блять. Папочка делает тебе ребенка, – я задыхаюсь и падаю на руки, упирающиеся прямо над ее головой.

Ее мягкие губы касаются моих, мой рот открывается, чтобы принять ее язык, и на этот раз, когда мой член твердеет, у меня нет сомнений в том, что с ней я занимаюсь любовью.

Она запретна.

Она невинна.

Моя малышка.

– Твоя, – выдыхает она, признавая наши чувства.

– Твой, – отвечаю я.

Глава 13

Томми

Она опускает голову мне на грудь и проводит кончиком пальца по моим татуировкам, ласково обводя их, а я нежно глажу ее по волосам. Меня успокаивают эти действия, но я жажду продолжения. Навсегда.

– Мне очень нужно в туалет, – она хихикает, прижимаясь ко мне. Ее мягкое дыхание овевает мою грудь, и я прижимаю ее к себе, не желая пока отпускать. Обхватив ее за талию, я поглаживаю ее.

– Сядь на меня. Мне нужно тебя видеть, – медленно поднявшись, она выглядит как маленькая богиня. Вцепившись зубами в губу, она закидывает ногу на мою талию.

Мой взгляд останавливается на сверкающих изумрудах ее глаз и опускается вниз, следуя за розовым румянцем на ее щеках и по груди, туда, где волосы скрывают драгоценную выпуклость ее сисек. Пальцами я аккуратно перекидываю ее волосы через плечо, приглаживая их и открываю отмеченные сиськи. Следы укусов на ее коже заставляют мой член подпрыгивать от желания наполнить ее. Моя девочка тоже это чувствует.

Она извивается своей киской на моем твердом члене, и закрывает глаза, когда я хватаю ее за бедра, чтобы помочь ей прижаться ко мне.

– Вот так. Трись своей окровавленной маленькой пиздой, – прохрипел я.

Воздух вырывается из ее губ, когда она двигается быстрее, а я позволяю своим ладоням исследовать ее сиськи, дергаю за соски, грубо сжимаю их между пальцами, заставляя ее сильнее прижиматься ко мне, извиваясь при этом своей маленькой задницей.

– Будь хорошей девочкой и кончи на папочкин член.

Кончик моего члена зажат между нами, и сперма попадает мне на живот, пока она использует меня как свою игрушку для траха.

– Моя маленькая девочка – шлюха. Не так ли?

Она не отвечает, и я сильно шлепаю ее по сиськам, заставляя открыть глаза.

– Да-да, папочка.

– Я перемещаю руку на ее попку и шлепаю ее. Как только моя ладонь касается ее кожи, она взрывается как ракета, испуская громкий стон, от которого у меня звенит в ушах. Ее руки падают мне на грудь, чтобы удержаться. Ее стоны заставляют меня отчаянно желать от нее большего, всего.

– Ты такая послушная, детка, – воркую я, заправляя ее волосы за ухо, когда она поднимает голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Все ее лицо светится от моих слов, ей нравится похвала, и когда она застенчиво прикусывает нижнюю губу, мой толстый член пульсирует, а из щели вытекает сперма, оставляя липкий беспорядок на моем прессе.

Я намерен приумножить этот беспорядок.

– Мне очень нужно в туалет, – она краснеет, заставляя мое сердце забиться от желания поглотить каждую ее частичку.

Потрепав напоследок ее сиськи, я крепко прижимаю ее к себе и кладу руки на ее бедра, не допуская ошибок в своих словах.

– Давай, – я двигаю членом под ней, наблюдая за ее реакцией.

Ее брови сужаются, когда она переводит взгляд с моего члена на лицо, не понимая, на что намекают мои слова, поэтому я еще крепче прижимаю ее к себе, без сомнений, оставив синяки на коже.

– Давай, – повторяю я.

– Па… Папочка?

От ее прерывистого дыхания мои глаза закрываются, и невинность ее тона становится афродизиаком для моего желания доминировать над ней.

Ее тело замирает, словно осознав мои намерения, и я открываю глаза, чтобы увидеть это.

– Давай, – снова уговариваю я, побуждая ее пописать, если необходимо.

– Я…Я не могу, – она сглатывает, и я наслаждаюсь этим.

Ее нервозность заставляет мой член подпрыгивать, но от предвкушения такого запретного акта с моей маленькой девочкой мои вены наполняются навязчивым желанием почувствовать, как она раскрывается надо мной самым интимным образом.

– Можешь, – я перемещаю руки, чтобы надавить на ее живот. – И сделаешь, – я нажимаю сильнее. – Помочись на мой член.

Ее губы раскрываются в шоке.

– Сделай это. Пусть папочка почувствует твою теплую мочу на своем члене. Заставь папочку кончить, моя прекрасная маленькая шлюшка.

– О боже!

Она слегка приподнимает задницу, и когда я надавливаю сильнее, не давая ей другого выхода, кроме как прижаться киской к кончику моего члена, меня обдает теплом ее мочи, в горле пересыхает, а тело сжимается от возбуждения, когда поток жидкости покидает ее тело.

– Черт побери! – мой рот открывается. – Господи, Джейд. Вот и все. Черт, вот и все. – ее тепло окутывает кончик моего члена, а струя ее мочи мощно давит на него.

Она хнычет, ее глаза мечутся туда-сюда от моего лица к ее киске, пока она писает, как будто она в равной степени в шоке и возбуждена, но также испытывает дискомфорт от этого действия.

– Вот так, малышка, – хвалю ее я, давая понять, как сильно мне нравится чувствовать и контролировать ее. – Помочись на папин член.

– А-а-а.

Ее ногти впиваются в мою грудь, в то время как моча вытекает из нее коротким, ровным потоком, а когда она останавливается, я поднимаю свой мокрый, ноющий член, и вгоняю в ее киску, не обращая внимания на окружающую нас влагу.

Она словно безвольная кукла, сидящая на моем теле, и я вхожу в нее с силой, толкаясь снова и снова, заставляя ее сиськи трястись, а голову запрокидываться.

– Блядь, вот так. Возьми его. Возьми мой член, маленькая грязная шлюшка.

Я извергаюсь, растягивая ее дырочку, а затем убираю руку с ее бедра и резко шлепаю ее по заднице, за чем быстро следует еще один шлепок, и еще, каждый удар сильнее предыдущего.

– Красивая маленькая шлюшка, писающая на папочку.

– О боже, – стонет она, сжимая вокруг меня свою киску.

Я прикусываю нижнюю губу, наслаждаясь тем, с какой силой мои бедра входят в нее, и мне нравится, как я использую ее стройное тело. При каждом движении я трусь о ее клитор, и она стонет в ответ.

– Папочка, я…

Протянув руку к ее горлу, я прижимаю пальцы к ее пульсу. В ответ ее пизда крепче сжимает меня. Врезаясь в нее быстрее, я наклоняюсь вперед и плюю ей в лицо, отправляя ее в бездну. Моя собственная эйфория захватывает меня. Я следую за ней, в глазах темнеет, а тело плывет. Моя сперма вытекает густой, резкой струей, наполняя ее пизду моим семенем. Я смутно осознаю, что моя хватка ослабевает и ее тело падает на мое.

– Я люблю тебя, папочка, – шепчет она, когда я прижимаю ее к себе.

– Я тоже тебя люблю, малышка.