Текст книги "Папочкина зависимость (ЛП)"

Автор книги: Би Джей Альфа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях.

Над переводом работали:

Daria Bachi

A.K.

April

Dnsv

ShalnoiRuri~

OlennikovaMargarita

Этот роман – полностью художественное произведение. Имена, персонажи и события, изображенные в нем, – плод воображения автора. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, событиями или местами совершенно случайно.

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Всем вам, хорошим маленьким девочкам, которые любят, чтобы их мужчины были собственниками, грязными и немного безумными.

Эта книга для вас.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Это не легкая, милая и невинная история любви.

Она темная и восхитительная.

Она грязная, с вишенкой на торте, известной как огромный красный флаг.

Вам придется зарядить свои игрушки. Держите партнера под рукой. Потому что папочка Томми собирается основательно испачкать тебя. В самом лучшем смысле.

Глава 1

Томми

Голова раскалывается, виски пульсируют, тело ужасно ноет.

Господи, что, черт возьми, я натворил прошлой ночью?

С трудом переворачиваюсь на другой бок и вдыхаю что-то пушистое. В панике задыхаюсь и сажусь, попутно кашляя и отплевываясь. Да что за черт? С отвращением вытаскиваю изо рта клочья волос, осознавая, что одна из шлюх, с которыми я был прошлой ночью, потеряла кучу волос во время нашего безудержного секса.

Я, наверное, слишком жестко трахнул ее.

Комната кружится перед глазами, я качаю головой из стороны в сторону, пытаясь сфокусироваться. Зажмурившись, глубоко вдыхаю, чтобы собраться с мыслями, и снова открываю глаза.

Прищурившись, я наконец могу увидеть разрушения моей спальни. Да, тут явно было весело. Повсюду валяются бутылки, разбросана одежда, использованные презервативы раскиданы по всем поверхностям. Большое зеркало лежит на полу, покрытое белым порошком.

Дерьмо.

Я провожу рукой по непослушным волосам. Я такой неудачник.

Осматриваю зеркало и замечаю присосавшийся к нему розовый дилдо, и тут меня накрывают воспоминания о прошлой ночи, таранящие на меня, как грузовик из ниоткуда.

Две блондинки целуются, пока я неистово трахаю одну сзади, а другая скачет на пластиковом члене, прикрепленном к зеркалу. Их стоны наполняют комнату, пока я пытаюсь достичь оргазма, и как всегда, безуспешно.

Какими бы грязными и развратными ни были проститутки, мне почему-то всегда трудно кончить.

Снюхиваю кокаин с их грудей и заставляю их вылизывать друг друга дочиста. Желудок сжимается от разочарования в себе. Какой же я жалкий неудачник.

Что-то движется рядом со мной, и я возвращаюсь к реальности. Это «что-то» тянется к моему члену, и я снова падаю на матрас, позволяя ей взять его в рот. Другая девушка нависает надо мной, ее надутые сиськи касаются моего лица, и она тянется ко мне губами.

– Я же сказал, никаких поцелуев, – отчитываю я, сдавливая ее сосок, заставляя ее стонать так громко, что ее притворство становится очевидным. – Грязная шлюха, – бросаю я с наигранной усмешкой. Она хихикает, но ее радость не трогает меня, как и звуки, издаваемые Дженной, секретаршей моего отца, которая пытается засунуть мой член себе в глотку, но терпит неудачу, оставляя на моем животе мокрый след, который едва ли можно назвать эротичным.

Почему я не могу почувствовать хоть что-то?

Раздражающий звонок заставляет меня сжать челюсти, пока я изо всех сил стараюсь оставаться твердым в ее рту. Шум не утихает, и я хватаю телефон, кладу его рядом с собой на матрас и намеренно включаю громкую связь, зная, кто звонит.

– Томми?

Я зажмуриваюсь от раздражения, услышав требовательный голос отца. Его тон всегда полон гнева.

– Томми? – повторяет он, когда я не отвечаю.

Блондинка, которая не занята моим членом, целует мою шею, и мне кажется, что по мне ползают насекомые, пытаясь забраться под кожу. Вместо того чтобы расслабиться и достигнуть оргазма, я хочу, чтобы они обе прекратили. Боже, мне нужен еще один укол. Что-нибудь, чтобы заглушить чувства.

– Томми! – рявкает он, заставляя обеих девушек взглянуть в сторону телефона.

Скриплю зубами. Как он смеет лишать меня последнего удовольствия? Снова пытается испортить мою жизнь.

– Что? – сквозь зубы выплевываю я.

– Я хочу видеть тебя в своем кабинете. У тебя час, – грудь вздымается от злости на то, что он вторгся в мою жизнь. – И избавься от шлюх, – добавляет он, обрывая вызов, как бы напоминая, как мало я значу для него.

Да и вообще для кого бы то ни было.

С глухим стоном падаю обратно на подушку.

Конечно, он следит за каждым моим движением. Мне тридцать один год, а отец все еще следит за мной, как за ребенком. Интересно, понимает ли он, что шлюха, о которой он говорил – его любимая секретарша? Я ухмыляюсь от удовольствия при мысли о том, что могу вывести его из себя. Может, стоит сказать? Посмотрим, как ему понравится, если у него отнимут что-то столь важное.

– Поторопитесь, блядь, доведите меня до оргазма, у меня дела, – рявкаю я на женщин, как последний подонок. Закрыв глаза, представляю, что это она отсасывает мне, единственная женщина, которую я когда-либо любил, та, с которой мечтал провести всю жизнь. Единственная, кого я целовал, и единственная, которой отдал бы свое сердце. Ту, которую у меня отняли.

Я облокотился на спинку офисного дивана, раздражение нарастает при мысли о том, что я здесь, в то время как мог бы быть дома в постели с двумя женщинами, которые обслуживали мой член. Мое тело жаждет кайфа, который иногда приносит секс. Он снимает напряжение и ослабляет желание полностью уйти в наркотики.

Отец с презрением смотрит на меня, словно его глаза видят все грязные подробности прошлой ночи. Я ерзаю под его взглядом, дергая воротник рубашки, и чувствую, как жар охватывает меня, а пот собирается на лбу, несмотря на то, что во рту сухо, как в пустыне.

– Опять ломка? – он вздыхает с нотками осуждения в голосе.

Наши взгляды встречаются.

– Нет. Я же сказал, теперь только по выходным.

– Ммм, – он качает головой, словно не верит ни одному моему слову. Он долго изучает меня, затем проводит пальцем по губам.

В глазах отца я никогда не буду достаточно хорош. Даже после того, как я женился на Зене, чтобы помочь с его бизнесом, я все равно не оправдал его ожиданий.

– Мне нужно уехать по делам, – снова вздыхает он.

Я не понимаю, зачем он мне это говорит – обычно его дела меня не касаются. Вместо того чтобы обращать на него внимание, я отвожу взгляд, показывая свое безразличие. Весь смысл моего брака с Зеней заключался в том, чтобы они оставили меня в покое с моим наследством, но они захотели большего. Они приняли меня за дурака. Я должен был тогда понять, что будут дополнительные условия для получения наследства. Ублюдки ожидали, что я подарю им наследника, не меньше. Я фыркаю при воспоминании.

– Дочь Зени собирается погостить у меня, – добавляет он, и я смотрю на него в недоумении. – Она вернулась из школы-интерната на каникулы, – его тон звучит почти грустно из-за того, что он не сможет увидеть ее.

Я закатываю глаза. У моего отца больше сочувствия к чужим детям, чем к своим собственным.

– И какое это имеет отношение ко мне? – спрашиваю, как бессердечный ублюдок, коим и являюсь.

Почему я должен заботиться о ее ребенке? Особенно учитывая, что они даже не сообщили мне о ее существовании. Где мои братья получили невинных невест, я получил вдову с прицепом. Она испорченный товар. Как и я, наверное.

– Она будет жить у тебя, – он смотрит на меня.

Моя спина выпрямляется, я подаюсь вперед, едва сдерживая ярость.

– Только через мой труп! – с ядом выплевываю я.

Он поднимает руку, как бы останавливая меня, как дрессированного пса.

Я знаю, что лучше не спорить с ним. Видел, на что он способен в гневе и на что может пойти, чтобы добиться своего. Если не насилием, то манипуляциями. Мои кулаки сжимаются, тело вибрирует от гнева из-за очередного вторжения в мою жизнь.

– Она будет жить у тебя, – его взгляд пронизывает меня, такие же темные, мертвые глаза, как у меня.

Мои губы непроизвольно раздвигаются для возражений.

– А как же остальные? Разве она не может остаться с кем-то из них?

Отец широко открывает рот и поднимает брови в удивлении.

– Твои братья работают, Томми. У них свои обязанности, а у тебя свои, – его взгляд не отрывается от моего.

– Она не моя гребаная ответственность, – рявкаю я в ответ. – Я узнал о ней только после смерти Зени. Я даже не знаю этого ребенка и не хочу знать, – сжимаю губы, пытаясь удержаться от дальнейших комментариев.

Он тяжело вздыхает, не скрывая разочарования.

– Джейд. Ее зовут Джейд. И ты будешь заботиться о ней, как о своей собственной, – он поднимает бровь, и в его тоне нет места для обсуждения.

Я ошарашено издаю странный звук, словно захлебываюсь. Единственная женщина, с которой я хотел бы иметь ребенка, давно ушла, и я точно не хочу возиться с чужим ребенком. То, что у него есть слабость к маленькой сироте, не значит, что она есть и у меня.

С тех пор как Зеня умерла шесть лет назад, отец стал для этой девочки лучшим родителем, чем когда-либо был для нас. Я избегал ее при любом удобном случае, поэтому легко было не пересекаться с ребенком, который по закону является моей ответственностью. Еще одна вещь, которую они мне подсунули. Скриплю зубами от несправедливости.

До сих пор отец не просил меня ни о чем, касающемся девочки, поэтому я никогда о ней и не спрашивал. Зачем мне? Я живу своей жизнью, она живет своей.

– Как долго тебя не будет?

– Шесть недель.

– Шесть? – я в ярости. – Шесть чертовых недель?

– Томми, если ты хочешь продолжать свой образ жизни, как прежде, тебе придется сделать перерыв на шесть недель. Всего шесть недель, – он разглаживает ладонями рубашку, показывая, что разговор закончен.

Я откинулся на спинку кресла. Он снова наказывает меня. Единственная его власть надо мной – деньги. Без него у меня ничего нет, и он это знает. И я, черт возьми, это знаю.

Проведя рукой по волосам, я пытаюсь придумать план. Может, нанять ей няню? Или сиделку? Поручить это домработнице?

Да, да, так и сделаю. Я могу продолжать жить своей жизнью, пока за ребенком присматривают. Шесть недель. Я справлюсь. Моя жизнь не изменится.

– Она должна быть в безопасной обстановке, – добавляет он, словно читая мои мысли.

Он не имеет в виду ее проживание со мной как форму защиты, потому что это само собой разумеется. В нашей мафиозной семье мы все защищены. Нет, он имеет в виду мой образ жизни: наркотики, алкоголь и секс.

– Я серьезно, Томми. Никаких наркотиков. Шесть чертовых недель, – он смотрит мне в глаза.

Ха, как будто это так просто.

– Ладно, – выдыхаю я. – Когда она приедет? – встаю и направляюсь к двери, заканчивая разговор.

– В субботу, – произносит он, когда я выхожу, но я слышу нотки надежды в его голосе, и меня от этого тошнит. – Присмотри за ней, – произнес он едва уловимо.

Глава 2

Томми

Всю неделю я был на взводе, как черт знает кто, но теперь готов выпустить пар. Поэтому, когда раздается звонок в дверь, оповещая о прибытии моей субботней девушке из «Индульгенции», я мчусь вниз по лестнице, как настоящий наркоман, готовый к следующей дозе.

Проходя мимо зеркала внизу, я самодовольно улыбаюсь своему отражению. Мне повезло с внешностью, по крайней мере, шлюхам, которых я трахаю, везет спать с красавцем. Я с нетерпением открываю входную дверь и вижу перед собой молодую женщину с большими зелеными глазами, полными неуверенности. Осматривая ее с ног до головы, я замечаю ее растрепанный вид: она вся промокла, и меня злит, что машина явно не высадила ее у дверей, как обычно. За ее спиной льет дождь, и она дрожит, привлекая мое внимание к ее наряду.

Она выбрала школьную форму. Уголок моих губ приподнимается от восторга. Это что-то новенькое и необычное, и мой член сразу реагирует, напрягаясь и пульсируя от одного только взгляда на нее. Мои яйца сжимаются от желания, особенно когда я смотрю на ее дрожащие губы и напряженные соски, умоляющим, чтобы их пососали и поиграли с ними. Я провожу рукой по своему затвердевшему члену, давая ей понять, насколько мне нравится ее наряд. Ее глаза расширяются в невинном удивлении. Черт возьми, она очаровательна и аппетитна одновременно. Я собираюсь развлечься с ней. Уже много лет мой член не реагировал так на женщину.

Мой рот жаждет ощутить ее вкус, а член стремится поглотить ее и наполнить, пока влага из ее киски не потечет по бедрам. Блять, да.

Ее промокшие волосы прилипают к лицу, а распущенные черные волны ниспадают на плечи, вода стекает по белой школьной блузке, которая плотно прилегает к телу, становясь прозрачной из-за сильного ливня. И, черт возьми, я благодарен за это. Ее сиськи натянуты, соски идеального размера, так и хочется взять их в рот, покусывать и ласкать, помечая как свои.

Плиссированная школьная юбка доходит ей до бедер, и мне не терпится задрать ее до талии, опуститься на колени и почтить маленькую сирену, посланную терзать меня нечистыми мыслями.

Черт, на этот раз «Индульгенция» превзошли сами себя. Нужно отправить владельцу, Оскару О'Коннелу, смс с благодарностью. При этой мысли у меня подрагивают губы.

Моя рука вырывается, и я с силой хватаю ее за запястье, заставляя удивленный вздох сорваться с ее губ. От одного только вздоха по моему телу пробегает электрический разряд, оживляя меня и мой член, из кончика которого струйками вытекает предэякулят, пачкая при этом мои брюки. Никогда еще у меня не было такой реакции на обычное прикосновение.

Затаскивая ее внутрь, я поворачиваю ее лицом к себе и прижимаю к стене.

– Тсс, непослушная малышка.

Мой взгляд скользит по ее телу, и она резко втягивает воздух, затем покусывает нижнюю губу под пристальным моим взглядом.

– Ты выглядишь как маленькая шлюшка. – я прижимаюсь к ней, и мой твердый член упирается в ее маленькое тело. – Такая непослушная малышка.

Я нежно провожу большим пальцем по ее нижней губе, а мой голос ласково шепчет.

– Ты меня заводишь, детка. – ее зеленые глаза расширяются от удивления, а губы приоткрываются, давая мне прекрасную возможность, не задумываясь, прижаться к ее губам. Я с рычанием засовываю язык глубоко ей в рот. Моя рука впивается в ее волосы, крепко сжимая их в кулак, и я оттягиваю их назад так резко, что она вздрагивает от боли, вызванной моими действиями. Ее маленькие ручки пытаются меня оттолкнуть, но это только заставляет меня сильнее прижиматься к ней, наслаждаясь этой маленькой игрой, в которую она играет со мной. Она заставляет меня улыбаться в поцелуе, когда ее руки сжимают мою рубашку, вместо того чтобы оттолкнуть меня, отказываясь от борьбы так же быстро, как и начиная ее. Мне нравится ее покорность. Я наслаждаюсь ею.

Пульс учащается, по телу разливается жар, а яростная решимость безжалостно трахнуть ее сводит меня с ума, вводит в дикое состояние потребности заявить права на нее. Я снова грубо прижимаю свой твердый член к ее миниатюрному телу, вызывая всхлип, который проглатываю целиком, когда моя хватка на ее волосах ослабевает, как и ее тело.

Отстранившись, тяжело дыша, чтобы посмотреть ей в глаза, наши грудные клетки вздымаются в унисон. Я осознал, что действительно поцеловал эту девушку. Мои губы покалывает, сердце колотится, и во рту пересохло, пока наши глаза остаются прикованными друг к другу. Конечно, она не осознает всей важности ситуации, но я – да.

Эта маленькая развратница моя.

Хотя бы на эту ночь.

Джейд

Сердце беспорядочно колотится в груди. Его черные глаза кажутся знакомыми, но я отказываюсь признавать их. Я отказываюсь верить, что этот мужчина – мой отчим.

Он не может им быть. Или может?

Его темные волосы взлохмачены, короткие по бокам и длиннее сверху. Верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты, обнажая оливковую кожу – такую знакомую оливковую кожу.

Я качаю головой, отказываясь верить. Конечно же, это не он.

Линия его подбородка острая, точеная, и лицо суровое, как у мафиози, с которым я уже слишком хорошо знакома. Я снова качаю головой. Не может быть.

Он томно проводит языком по губам, словно наслаждаясь моим вкусом. Это действие соблазнительно и заставляет меня ерзать. В трусиках собирается влага от тепла, исходящего от него. Его откровенное изучение моего тела, а также растущее сексуальное напряжение между нами заставляют мои щеки пылать от смущения.

– Ты самая горячая маленькая шлюшка, которую они когда-либо присылали.

Я замираю от его слов, и мои глаза расширяются, когда он задирает мою юбку, а я пытаюсь опустить ее обратно и задуматься над его словами.

Что-то здесь не так. Поэтому я пытаюсь образумить его.

– Я думаю… – он целует мою шею и стонет, заставляя меня вздохнуть, и прижаться к нему, как пластилин. – Я думаю… – пытаюсь сказать снова, но слова складываются с трудом. – Думаю, произошла ошибка, – выдыхаю я жалким шепотом, когда его пальцы скользят по ткани моих трусиков, задевая мой пульсирующий клитор.

Он прижимает меня к стене, и его твердый член упирается в меня. От его прикосновений я теряю всякую способность здраво мыслить, и когда он сильнее прижимает кончики пальцев к моему ноющему бутону, я не могу сдержать отчаянный всхлип, который срывается с моих губ.

– Пожалуйста.

Сзади раздается шум, и я вздрагиваю, но он не обращает внимания на мужчину и продолжает посасывать мою шею, заставляя меня раствориться в нем с мурлыканьем удовлетворения.

Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Конечно, я развлекалась с парнями, неумелыми мальчишками, но этот мужчина берет от меня то, что ему нужно.

И снова шум.

– Сэр, ваш гость прибыл. – я заглядываю через его плечо, и вижу мужчину, одетого в костюм дворецкого.

Он смеется, прижимаясь ко мне, и нежно целует меня в шею, прежде чем опустить меня на ноги и повернуться к дворецкому.

– Да, я вижу, Маршалл. Спасибо, – хрипло произносит он, становясь передо мной, словно не желая, чтобы Маршалл меня видел. Мысль о его собственничестве заставляет меня жаждать его еще больше. Впервые в жизни я чувствую себя желанной.

Маршалл снова откашливается и, на этот раз, делает шаг вперед.

– Что за херня, Маршалл? Что еще? – рявкает он, его глаза сверкают яростью.

– Простите, сэр. Ваш гость сейчас поднимается по подъездной дорожке. – Маршалл бросает взгляд в сторону двери и поворачивается в ту сторону. На его лице отражается замешательство, брови слегка сужаются. Маршалл делает шаг вперед и понижает голос. – Полагаю, произошла досадная ошибка, сэр.

В дверь стучат, заставляя его повернуться ко мне, потом снова к двери.

– Полагаю, вы мисс Джейд, – говорит Маршалл, протягивая руку в мою сторону.

– Мисс Джейд? – мое имя слетает с его языка, когда он медленно повторяет его, и я всхлипываю от его рычания.

Я отчаянно киваю, как идиотка, на предположение Маршалла. Нервы на пределе, но и еще кое-что. Потребность.

Его прикрытые глаза осматривают меня.

– Мисс Джейд. – повторяет он, будто не понимая, кто я. Конечно, ему сообщили, что я приеду.

Маршалл подходит, опускает голову к уху и говорит так тихо, что я почти не слышу. Почти.

– Дочь мисс Зени, сэр. Ваша падчерица.

Я узнаю его в тот момент, когда эти слова звучат в его голове. Его лицо бледнеет, глаза расширяются от ужаса, и он отступает так быстро, словно его обожгли.

Я закрываю глаза от всплеска боли, вызванного одним этим действием.

Мои губы все еще покалывает от его поцелуя, трусики все еще влажные от его прикосновений, а сердце все еще колотится от желания, и разочарование бурлит внутри меня, как инфекция, распространяющаяся по кровеносной системе.

Томми опускает голову, положив руки на бедра, и кажется, что каждая мышца его тела напряжена, когда он делает резкие, глубокие вдохи, от которых мое сердце бешено колотится.

Атмосфера становится накаленной. Даже опасной.

Медленно он поднимает свой темный взгляд на меня, и его ноздри раздуваются. От его ядовитого взгляда у меня дрожат губы из-за неожиданного поворота событий.

– Забери ее к чертовой матери, и держи подальше от меня! – прошипел он в мою сторону, и мое сердце разбилось в пух и прах.

Глава 3

Джейд

Когда Томми ушел, я никогда в жизни не чувствовала себя такой использованной и униженной. От стыда я опустила голову, следуя за Маршаллом вверх по лестнице в мою комнату. Это пожилой джентльмен с добрыми глазами и еще более доброй улыбкой. Жалость исходила от него, и я не могла найти в себе в тот момент сил злиться по этому поводу.

Но теперь, когда я сижу в этой роскошной спальне, оформленной в стиле принцессы, и смотрю на красивые розовые стены и нелепо вычурный декор, гнев вырывается наружу.

Как он посмел?

Как он смеет заставлять мое тело чувствовать себя живым под прицелом своих наполненных похотью глаз. Более живым, чем за последние восемнадцать лет моего пребывания на земле.

Затем его прикосновение – ох, вау – и эти губы послали тысячу разрядов электричества по моим венам и цунами на мои трусики, чего не может достичь даже мой Clit 3000.

А потом, когда он понял, кто я такая, он превратил свой гнев на себя в ненависть ко мне. Как он посмел?

Какой мужчина открывает дверь девушке в школьной форме и предполагает, что она пришла ради секса?

Я уже была не в духе из-за того, что меня втянули в жизнь отчима, хотя даже не могла вспомнить, как впервые встретила его. Если бы я отчаянно не хотела почувствовать себя желанной, то осталась в школе-интернате, но всем моим друзьям было куда пойти, и я обычно с нетерпением жду возможности оказаться в доме мистера Марино во время школьных каникул.

Сказать, что я была разочарована, узнав, что ему пришлось срочно уехать по делам, – ничего не сказать, и теперь я застряла здесь, ненужная. Лишь на несколько минут я почувствовала, что являюсь для кого-то всем.

Мой разум всю ночь обдумывал события, и я едва смогла заснуть после того, как его прикосновение заставило меня отчаянно нуждаться в чем-то, чего я никогда раньше не чувствовала.

Он нанимает проституток, я в этом уверена. Мой нос сморщивается от отвращения. Его руки коснулись меня так же, как касались их, но я не могу не чувствовать частичную ревность к ним из-за того, что они испытали с ним больше, чем когда-либо я. Вероятно, когда-нибудь так и будет, теперь, когда он знает, кто я.

Я опускаюсь обратно на кружевную розовую подушку и прикасаюсь пальцем к губам.

Ему ни за что не удастся заставить меня чувствовать себя так.

Использованной.

Сев, я с новой силой расправляю плечи.

Я покажу Томми Марино, что могу быть всем, чем могут быть его шлюхи.

И многое другое.