Текст книги "Книга Мирдада"
Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
В наших ущельях до сих пор еще звучит эхо доброго и долгого мычания Сим-Симы. Ручьи все еще хранят в себе отражение ее доброго и любящего образа. Наша земля все еще с радостью и гордостью хранит неизгладимые следы ее копыт.
Наша трава так рада накормить Сим-Симу. Нашему солнцу так приятно ласкать ее. Наш ветерок так счастлив разглаживать ее мягкий и блестящий мех. Мирдад так благодарен случаю, что повстречал ее в пустыне Глубокой Старости и может послужить ей проводником к другим пастбищам, к землям под другими солнцами и ветрами.
Многое отдала Сим-Сима, и многое она получила. Но еще больше есть того, что Сим-Сима отдаст и получит.
Мекастер: Сможет ли Сим-Сима понять все слова, что ты хотел бы ей сказать так, как будто ей доступно человеческое понимание?
МИРДАД: Здесь не слова берутся в расчет, добрый Мекастер. Важно то, что вибрирует в словах. А к этому восприимчив даже зверь. А кроме того, я вижу женщину, что смотрит на меня грустными очами Сим-Симы.
Мекастер: Но что толку так разговаривать с постаревшей и умирающей Сим-Симой? Не надеешься ли ты таким образом приостановить разрушительное действие старости и продлить дни Сим-Симы?
МИРДАД: Глубокая Старость – это страшное бремя, как для людей, так и для зверей. А люди еще удваивают ее тяготы своим пренебрежением и бессердечием. Новорожденному ребенку они щедро расточают свою любовь и заботу. А для людей, отягощенных возрастом, они скорее припасли безразличие, чем заботу, неприязнь, чем симпатию. С каким раздражением они смотрят на подростка, также их раздражает и человек, стоящий на краю могилы.
Самые молодые и самые старые одинаково беспомощны. Но беспомощность младенца подразумевает любовную, жертвенную помощь буквально каждого. А вот беспомощность старика может побудить только к неохотной помощи, да и то немногих. Но, воистину, старики заслуживают большей симпатии, чем младенцы.
Если слову приходится долго и громко стучаться, чтобы его восприняло ухо, когда-то чувствительное и внимательное к самому тихому шепоту,
Если когда-то прозрачный взор застилается жуткими пятнами и танцующими тенями,
Если вместо крыльев на ногах вырастают куски свинца, а руки, что формировали жизнь, превращаются в кривые грабли,
Если колени разъезжаются, а голова на шее словно кукла,
Если жернова сточились, да и сама мельница напоминает мрачную пещеру,
Если, вставая боишься упасть, а садясь с болью думаешь, удастся ли встать опять,
Если ешь и пьешь, а сам думаешь, удастся ли еще поесть и попить когда-нибудь, а не пить и не есть означает приближать ненавистную Смерть,
Да, спутники мои, если человек достиг Глубокой Старости, то самое время поддержать любовью его угасающие силы, помочь ему своими руками и ногами, своим слухом и зрением, чтобы он почувствовал, что дорог Жизни в свои преклонные годы ничуть не меньше, чем во времена взросления и юности.
Восемьдесят лет для вечности – не более чем мгновение. И человек, который плодоносил в течение восьмидесяти лет, – далеко не пустяк. Он служил поддержкой всем тем, кто снимал урожай его жизни. А с чьей жизни не снимают урожая буквально все?
Разве вы в этот самый момент не пожинаете урожай с жизни всех мужчин и женщин, когда-либо ступавших по Земле? И что такое ваша речь, как не урожай от их речей? А ваши мысли, разве они не подобны колоскам, собранным с их полей? Сама ваша одежда и жилье, пища и инструменты, законы и традиции, разве не являются одеждой и жильем, пищей и инструментами, законами и традициями тех, кто был и ушел раньше вас?
Вы не пожинаете какую-то одну вещь в какой-то один момент, а буквально все вещи и все время непрерывно. Вы – сеятели и урожай, поле и сборщики, а еще вы те, кто обмолачивает зерно. Если ваш урожай скуден, проверьте, какое зерно вы посеяли в других, а также, какое зерно вы позволили другим посеять в вас. Присмотритесь еще и к сборщику, и к его серпу. А еще – к полю и молотилке.
Старик, с чьей жизни вы сняли урожай и поместили в свой амбар, на самом деле достоин вашей самой внимательной заботы. Если вы будете озлоблены и равнодушны к его годам, которые еще так богаты тем, что можно снять, как урожай, подобный тому, что вы уже сняли и сохранили, и вам еще только предстоит его снять и сохранить, то горек он будет вашему языку. То же и с ослабевшим животным.
Плохо – воспользоваться урожаем, а потом обругать сеятеля и поле.
Будьте добры к людям любой страны и народа, мои спутники. Они – ваша поддержка на пути к Богу. И проявите особую доброту к старикам, дабы ваша черствость не обернулась ядом в пище, и вы никогда бы не смогли достичь своей цели.
Будьте добры к любым животным в любом возрасте. Они, хотя и бессловесные, но очень верные ваши помощники в долгой и трудной подготовке к путешествию. Особенно добры будьте к постаревшим животным, дабы ваше бессердечие не превратило их веру в безверие, а их помощь в препятствия на пути.
Было бы верхом неблагодарности сначала процветать на молоке Сим-Симы, а потом, когда она уже ничего не может дать, приставить к ее горлу мясницкий нож.
Наронда: Только Учитель закончил это говорить, как явился Шамадам в сопровождении мясника. Мясник направился прямо к Сим-Симе. Но не успел он взглянуть на нее, как мы услышали его радостный и насмешливый крик: ”И вы говорите, что эта корова больна и почти умирает? Да она здоровей меня, разве что очень отощала, бедное животное. Дайте ей поесть”.
Велико же было наше изумление, когда мы увидали, что Сим-Сима преспокойно начала жевать свою жвачку. Даже у Шамадама сердце смягчилось, и он распорядился принести Сим-Симе самые вкусные коровьи лакомства. Что Сим-Сима с удовольствием и съела.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Законно ли Убивать для Еды?
Когда Шамадам с мясником ушли, Мекайон обратился к Учителю, спросив:
Мекайон: Законно ли убивать для еды, Учитель?
МИРДАД: Питаться Смертью – значит стать пищей для Смерти. Жить, причиняя боль другим, – значит призывать боль к себе. Так гласит Всемогущая Воля. Знай это и выбери свой путь, Мекайон.
Мекайон: Имей я выбор, то выбрал бы жизнь, подобную фениксу, который питается не плотью вещей, а одними запахами.
МИРДАД: Превосходный выбор! Верь, Мекайон, придет день, когда люди смогут жить только за счет ароматов вещей, который есть их дух. Они не будут нуждаться в их плоти и крови. Для стремящегося этот день не так уж далек.
Ибо стремящийся знает, что жизнь во плоти – это всего лишь мост к Жизни без нее.
Стремящийся знает еще, что грубые и ненадежные чувства – это всего лишь смотровые глазки в мир бесконечно тонких и точных чувств.
Стремящемуся известно также, что любую плоть, которую он повредил, ему придется рано или поздно восстановить посредством своей собственной плоти. Любую кость, которую он сломал, ему придется укрепить своими собственными костями. Каждую каплю крови, что он пролил, ему придется восполнить собственной кровью. Таков закон плоти.
Стремящийся хотел бы освободиться от ограничений этого закона. Поэтому он сокращает свои телесные нужды до возможного минимума. Так он сокращает свои долги перед плотью, которые, воистину, есть долги перед Болью и Смертью.
Стремящийся сам сдерживает себя силой своей воли и стремления, тогда как остальные дожидаются, пока кто-то другой не запретит им. Существует множество вещей, которые вполне законны для любого человека, однако, стремящийся сам считает их для себя незаконными.
В то время как люди хватают все больше и больше вещей, чтобы засунуть их в свой мешок или в желудок, стремящийся проходит путь, не имея мешка, а его желудок чист от крови каких-либо существ и от их конвульсий.
То, что желательно обычному человеку, – или он думает, что желательно – только обуза для стремящегося к легчайшему свету духа и сладости понимания.
Из двух человек, смотрящих на одно и то же поле, один оценивает урожай в тоннах и подсчитывает его стоимость в серебре и золоте. Другой же впитывает глазами зелень поля, мысленно целует каждую травинку, братается в душе с каждым корешком и камешком, с каждой кочкой.
Говорю вам, второй – истинный владелец поля, тогда как первый только купил его.
Из двух человек, сидящих в доме, один владелец, а другой гость. Хозяин распространяется о стоимости дома и ухода за ним, о дороговизне обивки, драпировок и мебели. В то время как гость в сердце своем благословляет руки, что добыли и обтесали камень, а потом построили дом; руки, что соткали драпировки и обивку; руки, что обработали древесину и превратили ее в окна и двери, в стулья и столы. И он возвышается в духе, хваля Руку Творца, что повелела всем этим вещам быть.
Говорю вам, постоянный жилец этого дома – гость, а номинальный хозяин – только тягловое животное, что влачит на себе весь дом, но не живет в нем по-настоящему.
Из двух человек, что выпили молока, которое корова приготовила для теленка, один смотрит на теленка с мыслью о его нежной плоти, из которой получится прекрасное мясо, чтобы угостить собравшихся друзей, когда наступит его день рождения. Другой думает о теленке как о своем молочном брате и переполнен любовью к молоденькому животному и его матери.
Говорю вам, второй воистину напитался плотью теленка, а первый только отравился ею.
Да, в желудок попадает множество тех вещей, место которым в сердце.
Множество вещей хранят в мешках или в кладовках, а лучше бы их воспринять зрением или обонянием.
Множество вещей разгрызают зубами, а лучше бы их разгрызть умом.
Телу нужно очень мало, чтобы поддержать себя. Чем меньше вы даете ему, тем больше оно вам возвращает. Чем больше вы будете ему давать, тем меньше оно вернет.
Истинно, вещи, остающиеся вне ваших кладовых и ваших желудков, поддерживают вас гораздо больше, чем делали бы это, попади они вовнутрь.
Но, поскольку вы еще не в состоянии жить одними только запахами вещей, то без опасений берите от щедрого сердца Земли то, в чем нуждаетесь, но не более того, что необходимо. Ибо Земля так заботлива и любяща, что ее сердце всегда раскрыто для ее детей.
А какой еще могла бы быть Земля, и куда бы еще могла она отправиться, чтобы напитать саму себя? Земля должна питать Землю. И она не какая-то бедная хозяйка, стол ее широк и изобилен для всех.
И как Земля приглашает вас за свой стол, ничего не укрывая от вас, так и вы должны пригласить за свой стол Землю, и сказать ей с величайшей любовью и искренностью:
“О, невыразимая мать! Как ты раскрываешь передо мной свое сердце, чтобы я мог удовлетворить с его помощью свои нужды, так и я раскрываю перед тобой мое сердце, чтобы ты удовлетворила им твои нужды”.
Если основной ваш духовный настрой во время еды будет таким, то не важно, что вы едите.
Но если уж ваш духовный настрой действительно стал таким, то вам не мешало бы проявить достаточно мудрости и любви, и не отнимать у Земли ни одного ее создания. В особенности тех, кто пришел пережить радость жизни и боль смерти, тех, кто проявился в этом отрезке Двойственности. Ибо и они продвигаются своим путем к Единству, хотя таким трудным и медленным. Их путь – длиннее вашего. Затормозите их на их пути, и они затормозят вас на вашем.
Абимар: Но если все живое обречено умереть тем или иным способом, то почему я должен скрупулезно следить, не явился ли я причиной смерти какого-нибудь животного?
МИРДАД: Хотя и истинно то, что все живое обречено смерти, но горе тому, кто явился причиной смерти любого живого существа.
Как вы не поручаете мне убить Наронду, так как знаете, что я сильно его люблю, а в моем сердце нет никаких кровавых вожделений, так и Всемогущая Воля не поручит ни одному человеку убить соседа или какое-нибудь животное, за исключением тех случаев, когда увидит в нем подходящий инструмент для убийства.
До тех пор, пока люди будут оставаться такими, какие они есть, среди них не переведется вороватость и склонность к грабежам, ложь и враждебность, жажда убийства и все прочие темные и злые страсти.
Но горе вору и грабителю, горе лжецу и зачинателю войны, и всякому человеку, что вынашивает в своем сердце темные и злые страсти. Ибо они, сами переполненные горем, используются Всемогущей Волей как вестники горя.
Но вы, мои спутники, должны очистить свои сердца от всех темных и злых страстей, чтобы Всемогущая Воля могла в вас найти подходящих посланцев для несения в мир страданий радостной вести об освобождении от страданий. Вести о преодолении. Вести об Освобождении, достигаемом Любовью и Пониманием.
Так я учил Ноя.
Так учу вас.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
День Вина и Подготовка к нему. Накануне Мирдад Исчезает
Наронда: День Вина приближался, и все мы в Ковчеге, включая Учителя, вместе с группами добровольных помощников из окрестных селений день и ночь готовились к этому празднеству. Учитель был так неутомим и щедр в своих усилиях, что даже Шамадам отзывался об этом с видимым удовлетворением.
Огромные погреба Ковчега должны были быть тщательно выметены и вымыты добела. Десятки больших кувшинов и бочек для вина мылись и чистились так, чтобы быть готовыми вместить новое вино. Множество кувшинов и бочек с вином прошлого урожая размещались так, чтобы покупатели могли ознакомиться с их содержимым и попробовать его. Обычай требовал, чтобы в День Вина было продано все вино прошлого года.
Просторные дворы Ковчега были окачены водой и прибраны. Раскинулись сотни навесов и палаток для посетителей, где они могли бы жить и торговать своими товарами целую праздничную неделю.
Огромный винный пресс был приведен в порядок и был готов принять неисчислимое количество виноградных гроздей, которые будут привезены в Ковчег массой арендаторов и добровольных жертвователей на спинах ослов, мулов и верблюдов. Для тех, у кого окажется мало припасов, или вообще не будет еды, готовилось огромное количество съестного, выпекались горы хлеба.
Первоначальный День Вина, в который приносилась благодарственная жертва, с помощью необычайной деловой хватки и проницательности Шамадама превратился в целую неделю ярмарки, куда устремлялись мужчины и женщины всех слоев общества, из ближайших окрестностей и из далека. Толпы посетителей росли с каждым годом. Господа и нищие, земледельцы и ремесленники, искатели счастья и удовольствий, пьяницы и трезвенники, благочестивые странники и нечестивые бродяги, прихожане и гуляки, целые стада тяжело навьюченных животных – таковы были пестрые орды, что нарушали тишину Алтарного Пика дважды в год, в День Вина осенью и в День Ковчега весной.
Ни в том, ни в другом случае, ни один путник не являлся в Ковчег с пустыми руками. Каждый приносил какой-нибудь дар. Подношения случались разные, от кисти винограда или сосновой шишки, до нитки жемчуга или бриллиантового ожерелья. Кроме того, со всех торговых сделок взимался налог в размере десятины.
По обычаю, в первый день празднества Хозяин, сидя на возвышении в большой беседке, увитой виноградными гроздьями, приветствовал и благословлял толпы посетителей, потом он благословлял и принимал их подношения, а затем выпивал с ними первую чашу вина нового урожая. Сначала он сам наполнял свою чашу из огромной тыквы, и передавал тыкву в руки одного из Спутников. Те пускали ее далее по кругу по всей толпе. Как только тыква пустела, Хозяин вновь ее наполнял. Когда чаши у всех оказывались полными, Хозяин призывал поднять их и спеть гимн Святому Вину. Говорят, что еще отец Ной спел его со всей своей семьей, когда впервые испробовал кровь Вина. Пропев гимн, толпа с криками радости опустошала свои чаши, а затем расходилась по сторонам, чтобы заняться торговлей или предаться развлечениям.
Вот гимн Святому Вину:
Слава Святому Вину!
Слава чудесному корню,
Что соком лозу напоил,
Золотом грозди наполнил,
Жажду вином утолил.
Слава Святому Вину!
Мы, что спаслись от Потопа,
Долго по грязи брели.
Наши иссохшие души
Милость в вине обрели.
Слава Святому Вину!
Ты, сотворенный из праха,
Ты, заплутавший во тьме,
Знай, к Искупленью от страха
Путь – в этом божьем ростке.
В Вине, в Вине, в Вине!
Утром, накануне праздника, оказалось, что Учитель куда-то исчез. Невозможно передать словами, как встревожилась Семерка. Были предприняты самые тщательные поиски. С фонарями и факелами они искали Учителя весь день и всю ночь по всему Ковчегу и его окрестностям. Но не было обнаружено никаких следов. Шамадам был так встревожен и активен в поисках, что никому бы и в голову не пришло, что он приложил руку к таинственному исчезновению. И все же, все решили, что Учитель пал жертвой какого-то предательского заговора.
Великий праздник наступил, а участники Семерки онемели от горя и двигались, словно тени. Вот толпа спела гимн и осушила чаши, вот Хозяин спустился с возвышения, как вдруг раздался крик, заглушивший шум и говор огромной толпы: ”Где Мирдад? Хотим видеть и слышать Мирдада!”
Мы узнали голос Рустидиона, который повсюду рассказал о том, что для него сделал и что ему сказал Мирдад. Через мгновение его крики подхватила вся толпа. Требования увидеть Учителя были столь громогласны, что глаза наши наполнились слезами, а горло сжало словно тисками.
Внезапно шум стих и на всю толпу пала тишина. Мы едва могли поверить своим очам, когда увидели Учителя прямо на возвышении. Он стоял и помахивал рукой, призывая к молчанию.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Мирдад Обращается к Прибывшим на День Вина и Освобождает Ковчег от Мертвого Груза
МИРДАД: А вот и Мирдад, чей урожай еще не собран и чья кровь еще не выпита.
Тяжко Мирдаду под грузом урожая. Но сборщики, увы, заняты в других местах.
А еще Мирдад задыхается от избытка крови. Но виночерпии и жаждущие спешат напиться другим вином.
Люди плуга, мотыги и секача, я благословляю ваши плуги, мотыги и секачи.
Но что вы вспахивали, рыхлили и подрезали до сегодняшнего дня?
Вспахали ли вы мрачные пустыни своей души, что так густо заросла сорняками? Ведь душа ваша превратилась в настоящие джунгли, где процветают и множатся жуткие звери и отвратительные рептилии.
Выпололи ли вы вредоносные корни, что расползлись в темноте и душат вас, не давая окрепнуть завязям ваших будущих плодов?
А, может быть, вы отсекли те свои ветви, что изъедены многочисленными червями, или завяли, источенные паразитами?
Вы хорошо научились пахать, рыхлить и подрезать свой земной виноградник. Но оставляете в горестном запустении и неухоженности неземной виноградник, который и есть вы сами.
Напрасны будут все ваши усилия, если вы прежде виноградника не позаботитесь о виноградаре!
Люди, чьи руки покрыты мозолями! Благословляю ваши мозоли.
Друзья отвеса и линейки, спутники молота и наковальни, попутчики резца и пилы, до чего вы искусны во всех своих ремеслах!
Вы знаете, как определить высоту и глубину любой вещи. Но вам неведомо, как определить высоту и глубину вас самих.
Вы так ловко придаете желаемую форму любому куску железа, пользуясь молотом и наковальней. Но вы совершенно не знаете, как придать форму человеку молотом Воли и наковальней Понимания. Вы еще не усвоили бесценного примера наковальни, что можно встретить удар и даже не подумать о том, чтобы ударить в ответ.
Вы так талантливы в применении пилы и резца к дереву и камню. Но вы не знаете, как неуклюжему и сучковатому человеку воздать терпением и мягкостью.
Напрасно будет все ваше мастерство, если вы, прежде всего не примените его к мастеру!
Я благословляю потребности и щедрость, товары и торговлю. Но нет от меня благословения прибыли, за которой всегда скрыта потеря.
Когда при наступлении ночи вы подбиваете в тишине итоги дневных трудов, то что вы относите к прибыли, а что к убыткам? Считаете ли вы прибылью деньги, полученные сверх реальной цены? Тогда никчемны были бы все дни вашей торговли, независимо от того, как велика вырученная вами сумма. Потерянными для вас оказались бы все безмерные богатства мира, света и гармонии. Тогда упущены для вас нескончаемые призывы к Свободе; потеряны для вас и сердца людей, что были приготовлены для вас в качестве дара.
Если в людях вам интересны, прежде всего, их кошельки, то как вы найдете путь к их сердцам? А как вы надеетесь найти путь к сердцу Бога, не преодолев пути до сердца людей? А что за жизнь ждет вас вне сердца Бога?
Если даже то, что вам показалось прибылью, на самом деле обернулось потерями, то сколь велики сами потери!
Напрасна будет вся ваша торговля, если только вы не будете засчитывать в доход Любовь и Понимание.
Венценосцы и властители!
Змеей обернется скипетр, если ваши руки будут слишком скоры, чтобы ранить, и слишком медленны, чтобы приложить целебный бальзам. Тогда как в руках, несущих бальзам Любви, он становится скипетром громовержца, поражающим мрак и гибель.
Присмотритесь к своим рукам.
Золотая корона, украшенная алмазами, рубинами и сапфирами, очень обременительна. Она так давит, причиняя боль и страдание, что голова пухнет от стремлений к суетной славе и от жажды власти над людьми. Да, в такой короне, высоко возносимой, скрыта язвительная насмешка над тем, кто ее возносит. Тогда как корона с редчайшими и самыми изысканными украшениями смотрелась бы очень скромно, венчай она голову того, над кем сияет нимб Понимания и победы над собой.
Присмотритесь к своей голове.
Хотите управлять людьми? Тогда вначале научитесь управлять собой.
А как еще можно стать добрым правителем, если только не являясь добрым хозяином самого себя? Может ли подарить Морю мир и тишину волна, которая шипит и клокочет под ударами ветра? Может ли слезливый глаз ободрить слезливое сердце улыбкой благословения? Может ли рука, дрожащая от гнева и ненависти, вести корабль точно по курсу?
Владыки людей на самом деле управляются людьми. А те полны буйства, анархии и хаоса. Подобно морю, они готовы отдаться на волю любого ветра. Подобно морю, они испытывают отливы, а иногда кажется, что прилив так высок, что готов затопить берега. Но в их глубине, как и в морских пучинах, царит вечный покой, они не затрагиваются волнениями, что на поверхности.
Если вы хотите быть истинными правителями людей, то погрузитесь в самые их глубины. Ибо люди – это больше, чем просто бурлящие волны. Но для этого вам сначала надо погрузиться в собственные глубины. Чтобы выполнить это, отложите скипетр и корону, дабы руки могли свободно чувствовать, а голова думать и оценивать без помех.
Напрасно будет все ваше правление, и беззаконными законы, и хаотичными порядки, если только вы не научитесь управлять непокорным человеком в себе, чьим любимым развлечением является скипетр и корона.
Люди Книги и курильниц!
Что сжигаете вы в своих курильницах? О чем читаете в Книге?
Не сжигаете ли вы застывшую янтарную кровь, что вытекает из благоуханного сердца драгоценных деревьев? Но то, что вы продаете и покупаете на рыночной площади, при всей его грошовой цене, может полностью развенчать любого бога.
Уж не думаете ли вы, что запах благовоний может изгнать смрад злобы, ненависти и жадности? Избавить от предательских глаз, лживых языков и похотливых рук? Неверие превратить в веру, а низменную суетность заставит дуть в райские трубы?
Гораздо любезнее вашему Богу был бы запах всего этого, если бы люди предали все это смерти, сожгли бы одно за другим в своих сердцах, а прах развеяли по ветру на все четыре стороны света.
Что сжигаете вы в своих курильницах? Хвалу, умилостивленье и мольбу?
Пусть лучше жадный до похвалы бог останется голодным. Пусть лучше злобного бога разорвет от злости. Пусть лучше жестокосердный бог умрет от собственного бессердечия.
Но Бог не злобен, не жаден до похвал и не жестокосерден. Это вы сами полны злобы, жаждете похвал и бессердечны.
Богу не нужны никакие возжигания благовоний, кроме сожжения вашей злобы, гордости и бессердечия, от которых вы могли бы освободиться и стать всемогущими, как Он Сам. Он хотел бы, чтоб курильницей стало ваше сердце.
О чем читаете вы в Книге?
Вычитываете ли вы там заповеди, чтобы начертать их потом золотом на стенах и куполах храмов? Или живые истины, чтобы запечатлеть их в сердцах?
Вычитываете ли вы учение, которое потом нужно преподавать с кафедры и рьяно отстаивать логическими доводами, ораторскими приемами а, если потребуется, то и деньгами? На крайний случай припасен меч? Или вы читаете о Жизни, которая совсем не является учением, которое нужно преподавать и отстаивать, ибо Она – это Путь, по которому идут с намерением освободиться, как в храме, так и вне него, как ночью, так и днем, в низине и на вершине? И насколько нужно быть безрассудным, чтобы призывать других людей следовать Пути, если сам не продвигаешься к этой цели с надлежащим упорством?
Или вы выискиваете в Книге карты и прейскуранты того, какой участок небес можно купить за ту или иную земную цену?
Обманщики и прихвостни Содома! Вы готовы продать людям все Небеса за их долю земных благ. Вы бы и Землю превратили в геенну, чтобы люди в ужасе разбежались, а вы за это время поскорее окопались бы там поглубже. Почему вы не скупаете у людей их небесной доли и не уступаете им своего земного богатства?
Читай вы Книгу правильно, вы бы научили людей, как саму Землю превратить в небеса. Ибо, у кого небеса в сердце, тому и Земля – небеса. А у кого сердца приземлены, тому и Небеса все равно, что земля.
Раскройте Небеса в людских сердцах тем, что удалите все препятствия между Человеком и его близкими; между Человеком и всем творением; между Человеком и Богом. Но для этого вы сами должны обрести небеса в сердце.
Небеса – это не цветочный питомник, который можно купить или арендовать. Небеса – это состояние бытия, достижимое как на Земле, так и в любом уголке необъятной Вселенной. Почему бы вам не вытянуть шеи и не устремить взоры ввысь?
И Ад – это не пылающая печь, которой можно избежать, побольше молясь и воскуривая благовония. Ад – это состояние сердца, которое испытывается на Земле так же, как на всех этих неизведанных просторах.
Куда вы скроетесь от огня, который пылает прямо в вашем сердце, если только не вырвите себе сердце?
Напрасны поиски Небес, тщетны попытки избегнуть Ада, пока Человек находится во власти собственной тени. Ибо и Небеса, и Ад – это состояния, коренящиеся в Двойственности. Пока Человек не станет един в разуме, един в сердце, един в теле, пока он не отбросит прочь свою тень и не станет един в Воле, он всегда будет опираться одной ногой на Небеса, а другой – на Ад. Что и является Адом само по себе.
Да, это хуже, чем быть в Аду: обладать крыльями света и свинцом на ногах, устремляться вверх в надежде и тонуть в трясине отчаяния, распускать паруса бесстрашной веры и свертывать их в страхе сомнений.
Ни одни небеса не являются небесами, если для кого-то они не будут адом. Никакой ад не является адом, если для кого-то он не будет небесами. И поскольку чей-то ад часто оказывается чьим-то небом, а чье-то небо часто оказывается чьим-то адом, то Небеса и Ад – это не взаимоисключающие состояния, которые нужно терпеть, а сцена, которую нужно пересечь в ходе долгого странствия к Свободе от обоих.
Паломники к Святому Вину!
У Мирдада нет таких небес, чтобы одолжить вам или продать, если вы будете праведными. Нет и ада, чтобы запугивать тех, кто оказался бы злым.
Если только ваша праведность не станет собственными небесами для вас, они расцветут на один только день, а потом завянут.
Если только ваше зло само не устрашит вас, ад поспит денек, а потом вновь расцветет в первый же подходящий момент.
У Мирдада нет ни Небес, ни Ада, чтобы предложить вам. Но есть Святое Понимание, которое способно поднять вас намного выше страхов перед любым адом и роскошью любых небес. Но дар этот вы можете принять не в руки, а только в сердце. Сердце должно быть освобождено от любых случайных прихотей, должно быть сдержанным в желаниях и обрести понимание.
Вы – не чужие на Земле, и Земля вам – не мачеха. Вы – сердце ее самого глубокого сердца. Сам ее хребет – ваш хребет. Она рада нести вас на своей сильной, широкой и надежной спине. Почему же вы с такой настойчивостью стремитесь утащить ее в своих хилых сундуках, и в результате пыхтите, задыхаетесь и стонете?
Вымя Земли обильно медом и молоком. Почему же вы заставляете скисать и то, и другое, хватая от жадности гораздо больше, чем вам нужно?
Мило и чисто лицо Земли. Почему же вы искажаете и уродуете его своей враждой и страхами?
Земля так совершенна и едина. Почему же вы делите ее мечом и границами?
Земля так покорна и непритязательна. Почему же вы так полны претензий и непослушания?
И все же, вы более терпеливы, чем Земля, чем Солнце и все сферы в небесах. Все прейдет, но вы пребудете. Что же вы дрожите, как листья на ветру?
Если уж ничто другое не смогло дать вам почувствовать ваше единство со Вселенной, то одна только Земля должна будет это сделать. И все же Земля – это только зеркало, в котором отражаются ваши тени. Может ли зеркало быть больше того, что оно отражает? Может ли тень, что отбрасывает человек, быть больше самого человека?
Протрите глаза и бодрствуйте. Ибо вы – больше, чем Земля. Ваше предназначение выше, чем просто жить и умирать и готовить обильную пищу для вечно голодной пасти Смерти. Ваше предназначение – стать свободными от проживания и от умирания; стать свободными от Небес и Ада и всех прочих противоположностей, неизбежных для Двойственности. Ваше предназначение – быть плодоносящими виноградными лозами в вечном плодородном винограднике Бога.
Подобно тому, как живой отросток виноградной лозы, закопанный в землю, захороненный, пускает корни и, в конце концов, становится новой независимой лозой, похожей на мать, дающей виноград и сохраняющей с ней связь, так и Человек, живой отросток Божественной Лозы, закопанный в землю своей божественности, становится богом, оставаясь постоянно единым с Богом.
Так должен ли Человек быть захоронен заживо, чтобы он смог пойти к Жизни?
Да, и еще раз да. Если только вы не будете похоронены для двойственности жизни и смерти, вы не взрастете к единству Существования.
Если только вы не будете вскормлены виноградом Любви, в вас не появится вино Понимания.
И если только вы не напьетесь вина Понимания, вас не отрезвит поцелуй Свободы.
Вы не вкушаете Любви, когда поедаете земной виноград. Вы заедаете больший голод, когда пытаетесь притупить меньший.
Вы не пьете Понимания, когда упиваетесь соком земного винограда. Вы глотаете только краткое забвение своей боли, которое пройдет, а боль набросится на вас с удвоенной силой. Вы бежите от скуки собственного Я, чтобы наткнуться на него же за углом.
Виноград, который предлагает вам Мирдад, нельзя посадить во взрыхленную землю, не предназначен он и для брожения. Насытиться им однажды, значит быть сытым навек. Вино, которое он для вас приготовил, слишком крепко для губ, которые боятся сгореть. Но оно очень подходит для сердец, которые хотели бы испить его во имя вечного забвения себя.
