Текст книги "Суфии - верность истине"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Поэтому тебе нужно сначала научиться принятию, приветствию, расслаблению. Эта тьма – первый проблеск Бога. Да, это тьма, но позже ты поймешь, что она не была тьмой. Что на самом деле ты впервые открыл глаза, обратив их к Богу, и это было слишком ослепительно – потому и казалось тьмою. А это не было тьмой – тьмой была твоя интерпретация.

Посмотри несколько секунд на солнце – и вскоре тебя обступит тьма. Это уже слишком, это кажется невыносимым. Глядя слишком долго на солнце, человек может ослепнуть. Посмотри же на солнце лишь несколько секунд, а затем иди домой, и ты обнаружишь, что весь дом наполнен тьмою. Всего секунду тому назад ты был здесь и мог все видеть. Теперь же ты не можешь увидеть ничего, ты будешь спотыкаться обо все подряд.

Тьма – это интерпретация. Впрочем, она естественна. Позже, когда ты уже покинешь пределы этой долины, ты сможешь посмотреть назад и увидеть реальность. Один только Мастер может держать тебя за руку в этой темной ночи души и вселять в тебя уверенность, убеждать тебя: «Не волнуйся. Это только кажется тьмою – на самом деле это не тьма. Это первая встреча с богом. Ты подходишь ближе».

Необходимо понять три вещи: сон, смерть и самадхи.

Сон напоминает смерть. Мы на Востоке называем его маленькой смертью, крошечной смертью. Каждую ночь мы умираем, исчезая во тьме. А потом приходит смерть – смерть, это то, что побольше сна. Тело исчезает, однако ум сохраняется и рождается заново. Вслед за ней приходит окончательная смерть – самадхи, когда исчезает тело, исчезает ум и остается одно лишь глубочайшее ядро, сознание. Это окончательная смерть.

В четвертой долине вы внезапно получаете первый проблеск того, как окончательная смерть случится с вами. Если вы ее отвергаете, если вы от нее отгораживаетесь, если вы создаете броню, вы будете снова отброшены в третью долину, и вы упустите. А стоит только вам упустить четвертую долину, как вы уже во веки вечные будете бояться в нее войти.

По моим наблюдениям, люди, когда-то вступавшие в четвертую долину в своих прошлых жизнях, испытавшие перед ней непреодолимый страх и убежавшие из нее – это те люди, которые всегда боятся, чего бы то ни было глубокого. Любовь – и они уже боятся. Оргазм – и они уже боятся. Дружба – постольку-поскольку, что-то большее, чем дружба – и они уже боятся. Ученичество – и они боятся. Сдача – и они боятся. Молитва – и они боятся. Они боятся всего того, что снова может их ввести в ту самую четвертую долину. Они могут и не отдавать себе сознательного отчета, почему они боятся.

А, между тем, четвертая долина очень важна, потому что она пролегает ровно посредине. Долин всего семь, и четвертая пролегает ровно посредине. Три – по одну сторону, три – по другую. Четвертая чрезвычайно важна: это мост. И на этом мосту необходим Мастер, потому что вы идете от известного к неизвестному, от конечного к бесконечному, от тривиального к глубокому.

Положительная сторона – это доверие, сдача. Отрицательная сторона – сомнения, оборона. Мастер с самого начала учит вас доверию и сдаче для того, чтобы они постепенно становились вашей атмосферой – ибо они понадобятся, когда вы будете входить в четвертую долину.

Иногда ко мне приходят люди и спрашивают: «Почему мы не можем находиться здесь без сдачи? Почему мы не можем медитировать, слушать вас и получать столько пользы, сколько мы сами захотим? Для чего нужна сдача?»

Они не понимают. Вначале это может и не казаться столь уж необходимым. Почему? С какой стати? Вы можете, не сдаваясь, слушать меня и, не сдаваясь, медитировать. Вы можете, не сдаваясь, заниматься в группах роста – все это кажется превосходным. И сдача, вроде бы, совсем не нужна. А между тем, вы не знаете, что будет происходить в будущем. И готовиться к чему необходимо прямо сейчас. Вы не можете дожидаться того мгновения. Если не было предварительной подготовки, тогда вы упустите. И тогда, когда наступит то самое время и дом ваш будет охвачен огнем, а вы еще не вырыли колодца, и начнете его рыть, то к тому времени, когда он станет готов, дома уже не будет.

Колодец нужно рыть до того, как дом начнет гореть. Поэтому сейчас это может и не казаться столь уж необходимым. Я понимаю. Логически прямо сейчас в этом нет необходимости. К чему сдаваться, когда вы меня слушаете? К чему сдаваться, когда вы медитируете? Но когда вы станете входить в четвертую долину, без сдачи будет не обойтись. И вы не сможете внезапно научиться способам сдачи. Вам придется им учиться – учиться еще до того, как возникнет в этом необходимость. Сдача должна стать вашей атмосферой.

Пятая долина... долина грома.

На пятой долине вы входите в смерть. Если на четвертой вы входите в сон, тьму, то на пятой вы входите в смерть. Или, если пользоваться современной терминологией, на четвертой вы входите в личное бессознательное, а на пятой вы входите в коллективное бессознательное. И возникает сильный страх, потому что вы теряете свою индивидуальность.

В четвертой долине вы теряли свет, день, однако вы все еще были здесь. В пятой же долине вы теряете самих себя – вы не чувствуете, что вы есть, вы рассеиваетесь, растворяетесь. Ваше ощущение собственного центра начинает затуманиваться, пропадать.

Когда вы входите в смерть, когда вы входите в коллективное бессознательное, возникает сильный страх и нестерпимая мука – мука, превосходящая все те, которые вы когда-либо испытывали – ибо встает вопрос: быть или не быть? Вы исчезаете, а все ваше существо охвачено страстной жаждой быть. Вам хочется вернуться обратно в четвертую. Там хоть и было темно, но, по крайней мере, все было в порядке: вы там были. Теперь же тьма еще больше сгустилась. Причем вы не только исчезаете в ней. Скоро от вас самих не останется и следа.

Отрицательная сторона – это привязанность к самости. Вот почему великие учителя – Будда или Джалаледдин Руми – настаивают: «Помните не-самость, анатту», Суфии называют ее фаной – когда человек исчезает. И нужно подготовиться к этому исчезновению, нужно быть готовыми – и не просто готовыми, но быть в глубоком приветствии. Великая радость ждет впереди, ибо все ваши страдания заключаются в эго. Сама мысль «я есть» выдает ваше невежество. Сама мысль «я есть» порождает в вас всевозможные тревоги и проблемы. Эго – это ад.

Жан-Поль Сартр сказал: «Ад – это другие». Однако это неверно. Ад – это вы сами, ад – это эго! И если другие воспринимаются как ад, они воспринимаются так, опять же благодаря эго, оттого что они постоянно его задевают. Они постоянно действуют тебе на нервы. Из-за того, что в тебе зияет эта рана, кажется, что каждый ее задевает. Мысль «я особый» – твоя мысль, и когда кто-то с ней не считается, это причиняет боль. Кода же у тебя нет никакой мысли о своей особости – то, что люди дзен называют «стать обычным» – то, если ты становишься обычным, тогда эта долина может быть легко пройдена.

Итак, отрицательная сторона – это привязанность к самости, тогда как положительная сторона – расслабление в не-самости, в ничто – готовность к смерти, сознательная, радостная, добровольная.

Затем надвигается шестая долина – долина пропасти.

Человек исчезает. На пятой он еще исчезал – на шестой его уже больше нет. Человек – это память о прошлом, и он исчезает. На пятой долине он входит в смерть, на шестой – смерть уже случилась, он умер, и его больше нет. Вот почему она называется долиной пропасти. Это самая мучительная долина, потому что она шестая, то есть предпоследняя. Человек погружается в глубочайшие муки небытия, ничто. Он не в состоянии в это поверить, потому что в каком-то смысле он есть, а в каком-то – его нет. Парадокс достигает своей предельной вершины: человек есть, и человека нет. Он может видеть свое собственное тело – однако он уже умер, – и несмотря на это, ему все еще известно, что он смотрит, поэтому он должен хоть как-то быть, хоть в каком-то смысле. Все былые представления о самости стали неуместны. И возникает новое представление о самости.

Случается смерть, человек исчезает. Это и есть то, что христиане называют распятием. Наступило ничто, и человек уже – пустое небо. Индусы называют это самадхи, люди дзен называют это сатори.

Отрицательная сторона – это жалость. Вам нужно запомнить об этом. Во время распятия Иисус проявляет оба отношения. Сначала он жалуется. Он смотри на небо и взывает: «Почему? Почему ты оставил меня? Почему ты покинул меня?» Это отрицательная сторона. Он жалуется. Он умирает, а помощи все нет. Он на кресте – и где-то в глубине души, должно быть, теплилась надежда, что Бог протянет свою руку, и все станет хорошо, и крест превратится в корону, и он снизойдет, осененный новым величием. Где-то в очень бессознательном ядре его ума, должно быть, теплилась надежда – он мог ее и не осознавать. Он ждал уже достаточно долго, и вот подошел последний рубеж. Он уже нес в гору свой крест, он испытал все виды унижений, и все же он ждал, терпеливо ждал – ждал этого мгновения, И вот его руки заколочены гвоздями. Еще несколько секунд – и его уже не будет. Времени ждать больше не осталось, а помощь так и не подошла, и Бога разглядеть невозможно. И раздается крик: «Почему ты оставил меня? Почему ты покинул меня?» Это отрицательная сторона, свойственная даже такому человеку, как Иисус. Ты начинаешь думать о своем прошлом и потом жаловаться: «Я сделал все, что ты мне говорил, все, что ты велел мне сделать. Я слепо следовал тебе – и вот результат. И это свершение?..»

Положительная сторона – это глубокая благодарность. При положительном отношении человек забывает прошлое, он уповает на будущее и доверяет. Настало последнее испытание, завершающее испытание, и он чувствует благодарность: «Если это твоя воля, пусть так и будет». Это и сделал Иисус. Он проявил оба отношения. Сначала он проявил отрицательное, что было очень по-человечески. Я люблю Иисуса, потому что он это проявил. Он был очень человечным. Вот почему он все время говорил: «Я Сын Человека». И столько же раз, сколько он говорит: «Я Сын Бога», он говорит: «Я Сын Человека».

Он был вечностью, вошедшей во время; он был запредельным, вступившим в мир. Он принадлежал и миру, и запредельному. И каждый Мастер точно так же принадлежит обоим. Одной стороной он в этом мире, а другой в ином. И в день распятия, в то самое мгновение, когда все исчезает, Иисус проявляет оба отношения. Сначала он проявил отношение «Сына Человека». Он вопрошает: «Почему? Почему ты покинул меня? Я надеялся, я молился, я прожил добродетельную жизнь – и таково свершение? И такова награда?»

Но затем он мгновенно понимает, что упускает главное: если такова воля Бога, значит, так тому и быть. И он сдается. Положительная сторона – это благодарность, сдача.

Этим «Почему ты покинул меня?» он выдает свою жалобу, свою человечность. Должно быть, он в то мгновение рассмеялся, должно быть, он в то мгновение увидел свою человеческую ограниченность – и отбросил ее. И тут же он говорит: «Да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя». Благодарность заявила о себе в полный голос, сдача окончательна. Теперь уже ничего не осталось.

Иисус умер как Сын Бога. А ведь промежуток весьма и весьма мал. В какую-то долю секунды он превратился из человеческого существа в Бога. В тот миг, когда жалоба превращается в доверие, ты превращаешься из человеческого существа в Бога. И он начинает молиться: «Да будет воля Твоя». Теперь его больше нет. Теперь у него нет своей собственной воли.

И вот наступает очередь последней, завершающей, седьмой долины – долины гимнов, долины праздника.

В седьмой долине происходит возрождение, воскрешение. Вот в чем смысл христианского Воскресения. Христос родился заново, родился в теле славы, родился в теле света, родился в божественном теле. И теперь уж нет положительного, нет отрицательного. Теперь уж нет двойственности. Человек един. Достигнуто единство – то, что индусы называют адвайтой. Двойственность исчезла. Человек пришел домой.

Долина гимнов... Аль-Газали дал ей красивое имя. Теперь уж ничего не осталось – одна лишь песнь, песнь праздника, хвала Богу, полная радость. Это и есть то, что я называю предельным оргазмом.

Если бы я давал этой долине имя, я назвал бы ее долиной полного оргазма. Остался один только праздник. Человек расцвел. И льется благоухание. Идти теперь уже некуда. Человек стал тем, что искал, к чему стремился, за что боролся.

Человек – это парадокс. Он не тот, кто он есть. Он тот, кого еще нет. Но в тот день, когда вы постигнете высшее, в самом вашем сердце родится смех, потому что тогда вы узнаете, что всегда были такими. Просто это было вам неизвестно. Будущее уже жило в вас, просто оно было сокрыто. И вам нужно было его открыть. И эти семь долин есть долины открытия.

Это красивая карта – это карта суфиев.

А теперь перейдем к нашей истории.

Однажды жила женщина, которая отказалась от той религии, в которой была воспитана с детства. Она покинула также и ряды атеистов, примкнув к другой вере. После чего она была покорена истиной еще какого-то вероучения. Она меняла свои верования одно за другим и думала, что кое-что приобрела, а, между тем, этого не было достаточно. Каждый раз она вступала в новую паству, в которую ее приглашали, и ее новообращение считалось чем-то благотворным, признаком ее святости и просветленности.

А, между тем, ее внутреннее состояние отличалось беспросветной путаницей.

Эта женщина затерялась в первой долине – долине знания, и попалась на крючок отрицательного. Сделалась многознающей. Она ходила и в эту школу, и в ту; она посещала и этого учителя, и того; она изучала и эту доктрину, и ту; и каждый раз, когда она бралась за что-то новое, ее охватывал трепет. Это был своего рода медовый месяц. Однако рано или поздно она этим пресыщалась и начинала сызнова куда-то устремляться и что-то искать.

В результате всего этого она набрала столько всяких знаний, столько противоречащих друг другу систем. Все эти системы работают – помните, никогда этого не забывайте! Каждая система работает, однако она работает исключительно в своей чистоте. А если вы смешаете ее со множеством прочих систем, она никогда не будет работать. Это как в том случае, когда вы берете несколько деталей от Мерседес бенца, несколько деталей от роллс-ройса, несколько деталей от шевроле, несколько деталей от форда, несколько деталей от грузовика, несколько деталей какой-то еще машины и соединяете их между собой. Все они полезны, однако тот механизм, который вы из них собрали, не будет работать. Та деталь, что действовала в определенном механизме, не сможет действовать с деталями других видов. Каждая система есть органическое целое. Она самодостаточна. Если вы слушаете Махавиру и находите несколько прелестных мыслей, а затем отправляетесь к Будде, слушаете его и находите несколько изумительных мыслей, вы месите месиво – и вы запутаетесь. Те фрагменты, которые вы взяли у Махавиры, были прекрасны, однако они принадлежали определенной системе, они были органической частью определенного целого. И они могут действовать исключительно в том целом – они не способны действовать, у какого бы то ни было буддиста. И буддийские высказывания прекрасны, однако исключительно в буддийской системе.

И вот эта женщина стала все больше и больше запутываться. Женщина эта очень похожа на многих – многие из которых присутствуют и здесь: они хаживали то к этому учителю, то к тому, придерживались то этой системы, то той и по сей день продолжают собирать, думая при этом, что благодаря одному только собиранию нескольких мудрых высказываний они сами станут мудрыми. Однако они набитые дураки! Они просто сойдут с ума.

Каждая система совершенна и работает. Но не смешивайте ее, с чем бы то ни было другим – пусть она действует сама по себе.

Эта женщина отказалась от той религии, в которой была воспитана с детства. После чего она сделалась атеисткой, отказавшись от религии как таковой. Затем она пришла к другой вере – она отказалась и от атеизма. После чего она была покорена истиной еще какого-то вероучения. Она меняла свои верования одно за другим и думала, что кое-что приобрела, а, между тем, этого не было достаточно.

Она лишь собирала изречения, мудрые высказывания. Эти мудрые высказывания могут казаться мудрыми, они могут быть полезны для той системы, из которой они были взяты, но стоит только вам их оттуда извлечь, как в ту же секунду они станут бесполезными.

Говорят, что какой-то индусский мистик отправился бродяжничать. И одна женщина взглянула в его глаза... А у него были прекрасные глаза. У святых бывают прекрасные глаза – ни у кого не бывает таких глаз, как у святых – та глубина, та радость, то восприятие, которое достиг этот человек, та расслабленность, тот отдых, то сострадание. Глаза его приковали к себе взгляд женщины. И она побрела за этим мистиком вслед.

И вот в один прекрасный день мистик спросил: «В чем дело? Почему ты все время ходишь за мной? Я не вижу в тебе никакого религиозного поиска».

Женщина смутилась. «Это правда, – проговорила она, – мне нет никакого дела до религии. Меня просто привлекли твои глаза; у тебя прекрасные глаза».

«Иди домой, – сказал мистик. – Завтра я сам приду к тебе».

Она ушла, окрыленная счастьем. Она думала, что этот мистик тоже заинтересовался ей. Она приняла ванну, надушилась, украсила все цветами, вычистила весь дом. И, снедаемая ожиданием и надеждой, села ждать. И вот пришел тот мистик. Она не могла в это поверить! Он вынул из глазниц свои глаза и положил их на тарелку.

«Оставь их у себя, – сказал он, – иначе тебе придется напрасно следовать за мной. Оставь эти глаза. Они могут находиться у тебя. А мне они не так уж важны, ибо все, что мне нужно было увидеть, я уже увидел. А в том, что ты следуешь за мною из-за этих глаз, нет ничего хорошего. Оставь их у себя».

Но разве эти глаза остаются глазами? Нет. Они были глазами лишь тогда, когда находились в органическом единстве с телом. Теперь же они ничто. Теперь вы можете вглядываться в них, однако не найдете никакой глубины. Вы можете вглядываться в них, но вы не найдете никакого сострадания и никакой любви. Ничего не найдете! Это лишь обычные бессмысленные линзы. Смысл же всегда в целостности.

Поэтому никогда не думайте, что вы можете стать мудрыми, собирая мудрые высказывания. Это невозможно. Многие в наше время пытались это сделать. В Индии это пытался сделать Махатма Ганди: он взял кое-что из Корана, кое-что из Библии, кое-что из Гиты, кое-что из Дхаммапады, собрал и слепил какую-то мешанину. И эту мешанину он окрестил синтезом всех религий. Но это просто бессмысленно. Вы не можете создать синтез всех религий. Это будет напоминать тот случай, когда вы отрубите у меня руки, у Кришнамурти – ноги, а у Меер Бабы – голову, сложите их вместе и назовете это синтезом всех религий. От этого не будет никакого толку. Это будет плохо пахнуть! Это будет уродством. Именно это и сделал Махатма Ганди.

Никакой синтез невозможен, но никакой синтез и не нужен. Не нужен никакой синтез между розой и лотосом – они совершенны в своей красоте такие, какие они есть. Лотос – это лотос, роза – это роза, ислам – это ислам, индуизм – это индуизм, дзен – это дзен, суфизм – суфизм. Иудаизм – это иудаизм, а джайнизм – это джайнизм. Они совершенны в своей красоте такие, какие они есть. Они ни в чем не испытывают недостатка.

Каждая система самодостаточна.

А, между тем, эта женщина насобирала отовсюду всякой всячины. Каждый раз она ходила в новую школу... Конечно, когда появляется очередной новообращенный, все чувствуют себя просто замечательно. Это доказывает, что они правы. Женщина эта была и у того мастера, и у того, и у того – и всех оставила, всех бросила. И вот она пришла к нe-Мастеру! Это значит, что их Мастер должен быть высочайшим из Мастеров, величайшим из Мастеров. Вот они и приветствовали ее, и обращали ее, и считали это благотворным, признаком ее святости и просветленности.

А это была не святость – она была на грани умопомешательства. И это не было просветлением – с каждым днем она уходила все дальше и дальше. Но для того, чтобы это узнать, она должна была пойти к настоящему Мастеру.

А между тем, ее внутреннее состояние отличалось беспросветной путаницей. И, наконец, она услышала о некоем знаменитом учителе, Имаме Джафаре Садике...

Только настоящий Мастер способен шокировать. Все остальные, фальшивые, никогда не шокируют. Как они могут шокировать? Вы же их клиенты, и они должны вас убеждать – они не могут вас шокировать. Им приходится самим под вас подлаживаться. На самом деле, они всегда говорят то, что вам хочется услышать, они никогда не говорят ничего шокирующего – иначе вы можете их оставить.

Я знаю. Я общался с миллионами людей в этой стране. И из-за того, что я их шокировал, они постепенно от меня отходили. Они находились здесь не для того, чтобы услышать истины – они находились здесь для того, чтобы услышать их истину – а у них ничего не было, не было совсем никакой истины. Если бы у них была истина, им вовсе не понадобилось бы идти и слушать меня. А, между тем, они думали, что обладают истиной. Если бы они пошли к псевдомастеру, он сказал бы им то, что им хотелось бы услышать. Он бы подладился под них. Всякий раз, когда мастер подлаживается под вас, будьте осторожны: это не мастер! Ведь если он под вас подлаживается, как он сможет вас преобразить? Он сам ваш последователь. Он старается утешить вас. Он не способен быть средством преображения.

Преображение болезненно. Мастеру приходится работать с молотком в руках.

Эта женщина пришла к Имаму Джафару Садику. И когда она к нему пришла...

Выслушав ее сетования и теологические выкладки, он сказал: «Возвращайся к себе домой. А я отправлю тебе мое решение в послании».

Таков подход суфиев. Это люди, которые обожают экспериментировать, они очень практичные и земные. Вместо того чтобы что-то изрекать, он сказал: «Я отправлю послание. Ступай домой». Должно быть, он увидел, что на самом деле представляла собой эта женщина – что она и без того была порядком сбита с толку. Сказать ей что-то, значило бы запутать ее еще больше. Сейчас ее ничему невозможно научить. Сейчас ей больше не нужно никакого учения – она и без того достаточно научилась. Ей нужно разучиваться. Поэтому он ничего не сказал.

В скором времени эта женщина увидела на пороге своего дома одного из учеников шейха. Он держал в руке пакет от Мастера. Она вскрыла пакет и увидела в нем бутыль, в которой был песок черного, красного и белого цвета; каждый слой отделялся от остальных лоскутом хлопковой ткани. Снаружи была надпись: «Вынь ткань, встряхни бутыль, и ты увидишь, на что ты похожа».

Она вынула ткань и встряхнула бутыль. Разноцветные песчинки перемешались друг с другом, и в руках у нее осталась лишь масса серого песка.

Садик пытается показать ей: «Ты превратилась в сплошную путаницу. Ты смешалась со всеми цветами, и в результате осталась лишь серой. В тебе нет никакого цвета».

Эти три уровня песка сами по себе очень важны.

Суфии говорят, что существует три пути к Богу: знание, любовь и действие – так же, как говорят индуисты: дхиян магра, бхагти магра, карма магра. Это связано с тем, что человек обладает тремя способностями: способностью к познанию, способностью к чувству и способностью к действию. Тело – это источник действия, сердце – это источник чувства, любви и преданности, а интеллект – это источник познания, знаний, познавания.

Этим трем способностям соответствуют три двери. Через эти три двери человек может войти в божественное. Действие черно, потому что оно самое низкое. Чувство, любовь белые, потому что они самые высокие. А между ними находится интеллект – красный. Интеллект окрашен в красный цвет, потому что он агрессивен, кровав; он имеет цвет крови. Сердце окрашено суфиями в белый цвет, потому что оно невинно, чисто. Белый – это цвет отречения.

Вы можете спросить у физиков. Физики говорят, что белый цвет означает отражение всех лучей солнца. Черный цвет означает, что все лучи солнца поглощены. Красный означает, что отражены только красные лучи. Каждый луч солнца имеет семь цветов. Если какая-то вещь поглощает все цвета, она становится черной. Если какая-то вещь отвергает все цвета, она становится белой. Поэтому черный – это потворство, а белый – отречение.

Любовь есть жертва, любовь есть отречение. Когда вы любите, вы готовы отдать все. Отдавая, вы становитесь белыми. Интеллект очень агрессивен, он всегда пребывает в боевом состоянии – он аргументативен, отсюда красный цвет. Действие же – самое низшее, оно укоренено в теле. Но все эти три двери существуют.

В бутыли было три уровня песка; бутыль была заполнена наполовину. И Мастер сказал: «Вынь лоскут, встряхни бутыль, и ты увидишь, что произойдет. Это твоя ситуация. Здесь есть кое-что от людей, говорящих о любви и живущих в любви, кое-что от людей, говорящих о знании и живущих интеллектом, и кое-что от людей, говорящих о действии и живущих действием – все они перемешались в тебе. И теперь в тебе уже нет никакого цвета. Ты всего лишь сероватая – ты всего лишь путаница».

Должно быть, у женщины был сильный шок... ведь до сих пор, куда бы она ни являлась, ее приветствовали, и везде ей говорили, что на этот раз она стала просветленной, так как выбрала правильного Мастера. А теперь она подошла к правильной двери. И теперь она стала здравомыслящей. До сих пор, блуждая то здесь, то там, она была сумасшедшей. Ее обращали с большой охотой. А Садик нанес ей удар. Он не счел нужным даже что-то ей сказать. Он отправил послание – весьма практичное средство показать ей состояние ее сознания. Она затерялась в первой долине. Она не могла выбраться из первой долины.

Эта история обладает неоценимым значением. Многие из вас затерялись в первой долине. И если вы хотите выйти ко второй, вам придется выбросить весь мусор, который заполонил ваш ум. Вам придется отбросить все мысли, какими бы они ни были. Вам придется разучиваться.

Разучивание – это положительная стезя. Благодаря разучиванию вы обретете в себе новое отношение: вы будете меньше иметь дело с познаваемым и больше – с познающим. И стоит только вам отбросить все ваши знания, как вы увидите со всей ясностью, какая дверь будет вашей: действие, любовь или знание. А пока вы серая масса.

Медитируйте над этой историей, медитируйте надо всеми семью долинами. Позвольте мне еще раз это повторить: человек есть парадокс. Человек – единственное существо, которое пытается превзойти самого себя. Человек – единственное существо, снедаемое жаждой выйти за пределы. В этом заключается человеческое величие, ибо это божий дар человеку – и в этом также заключается его мука.

Теперь будет зависеть от вас, превратите ли вы его в благословение или в проклятие.