Текст книги "Суфии - верность истине"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Итак, старое определение мирского – это тот, кто живет в миру, а определение немирского – тот, кто не живет в миру, кто ушел из него. Мое же выглядит иначе. Мирской человек – это тот, кто поглощен своей игрой, становится бессознательным и забывает, что это игра. Это как если бы вы играли на сцене, исполняя какую-то роль. Скажем, вы играете в драме роль Иисуса или Понтия Пилата и забываете, что это роль, и когда падает занавес и вы приходите домой, вы приходите как Понтий Пилат или Иисус Христос. И тогда вы попадаете в трудное положение.

Такое иногда происходит. Однажды это произошло с актером, который постоянно, в течение целого года, играл Авраама Линкольна, разъезжая с гастролями по Соединенным Штатам. Каждый день труппа переезжала из одного города в другой, и он был Авраамом Линкольном. Год – это долгий срок. И он перепутал. По прошествии года он забыл свою подлинную тождественность, кем он был, и начал называть себя Авраамом Линкольном. Люди сначала думали, что он шутит, однако потом дело приняло серьезный оборот. Он приехал домой, но он приехал домой как Авраам Линкольн. Жена его пыталась уговорить, чтобы он отказался от этой роли, отец пытался убедить его, что он не Авраам Линкольн, однако он не желал слушать. Он также не носил обычной одежды, а надевал ту, в которой был на сцене Он ходил как Авраам, заикался как Авраам, и лицо его становилось похожим на лицо Авраама. Целый год он беспрестанно имитировал. И это стало до того невыносимо, что его пришлось отвести к психиатру. Психиатр долго над ним работал, то так, то эдак, однако от того ничего нельзя было добиться, кроме: «Что вы говорите? Вы что, сошли с ума? Я же Авраам Линкольн!»

В Америке есть детектор лжи, который применяют на судах. Человек, которого хотят проверить, стоит на механизме, не подозревая, что под ним какой-то механизм. Это похоже на определение кардиограммы. Он чертит кривую вашего сердцебиения. Когда вы говорите правду, идут ровные линии, а когда вы вдруг собираетесь сказать ложь, появляется пробел, потому что сердце знает кое-что другое. И кривая разрывается. Поэтому когда вы лжете, это можно увидеть на диаграмме. Диаграмма начинает дрожать и разрываться.

Например, если кто-то спрашивает: «Сколько времени на ваших часах?», вы смотрите и говорите: «Девять часов». Лгать нет надобности. И диаграмма идет ровно. Затем вам задают вопрос: «Этого человека убили вы?» Ваше сердце говорит: «Да!», потому что оно знает, а вы говорите: «Нет». Поэтому имеет место конфликт между сердцем и вами, и этот конфликт сотрясает диаграмму. И тогда можно показать, что вы лжете.

Итак, психиатр предложил поставить этого Авраама Линкольна на детектор лжи. Цель была только одна: узнать, лжет он или нет. На этот раз человек, который был Авраамом Линкольном, стал сыт по горло всевозможными лечениями, психиатрией, лекарствами, транквилизаторами, всевозможными внушениями, причем каждый строил из себя мудреца, опекавшего его. И вот в тот день он решил, что, хоть он и был Авраамом Линкольном, ему лучше сказать, что он не Авраам Линкольн. «Пусть с этим будет покончено! Внутри я знаю, кто я, но вовне я скажу все, что они хотят, и с этим будет покончено. Иначе жить станет проблемой!»

Когда он стоял на детекторе лжи, ему задавали разные вопросы, и он отвечал. И вот дошли до настоящего вопроса – его спросили: «Вы Авраам Линкольн?»

«Нет!» – сказал он. И детектор засвидетельствовал ложь.

Он до того сросся с этой мыслью, что в своем глубочайшем ядре знал, что он Авраам Линкольн. И теперь на поверхности он лгал.

Если это происходит, значит, ты мирской человек. Вот мое определение мирского человека: это тот, кто погружается в свою роль и забывает из нее выйти, тот, кто так и остается на ее крючке. Таков человек от этого мира. Тогда как саньясин, человек от другого мира – это тот, кто продолжает играть роль и в то же время знает, что все это роли, и никогда не попадается на крючок какой бы то ни было роли. Когда такой человек приходит домой, он играет роль мужа, отца, жены. Все это игры. Играй красиво, играй артистично, играй эстетично, и все же попадаться на крючок нет необходимости – нет необходимости в том, чтобы действительно быть отцом, действительно быть матерью, действительно быть тем или этим. Или, скажем, ты врач, инженер или кто-нибудь еще – все это функции. Когда ты лечишь пациента, будь в роли врача, но когда никакого пациента нет, и ты один сидишь в своей комнате, быть врачом нет необходимости. А иначе ты будешь делать такую же глупость, какую делал человек, ставший Авраамом Линкольном.

Обычно я останавливался в доме моего друга из Калькутты. В те времена он был судьей в Верховном суде, а теперь он стал главным судьей в каком-то другом месте. Жена его говорила мне: «Мой муж вас так уважает, так вас любит, что вы – единственный человек, который способен мне помочь». «В чем дело?» – спросил я. «Он всегда судья, – ответила она, – даже дома, даже с детьми. Он никогда не выходит из этой роли. Мало того, даже в постели со мной, когда он занимается любовью, он все равно судья. И мне приходится обращаться к нему 'Ваше величество', 'Ваша честь'. Он этого ждет. А я чувствую себя преступницей, стоящей перед ним и вечно ждущей приговора. И весь дом с его приходом погружается в уныние. Когда же он уходит, все радуются, что судья ушел».

Такое происходит практически с каждым в той или иной степени. Я называю мирским человеком того, кто не знает, как играть роль, и слишком серьезно ее воспринимает.

Мой саньясин представляет собой новое вхождение в мир религии. Он будет жить в миру, будет играть во всевозможные игры и при этом знать, что все это игры, и никогда не попадется на крючок ни одной из них. И он всегда легко сможет выйти из любой игры и продолжать искать свое подлинное лицо. Он не потеряет себя в ролях, с которыми ему волей-неволей приходится мириться.

Это имеет огромное значение. Если человек живет в мире по-мирски, он становится мертвым. Если он становится саньясином в старом, традиционном смысле этого слова, он уходит в свою скорлупу и становится мертвым. И то, и другое – пути смерти, тогда как жизнь бывает там, где встречаются противоположности. Жизнь бывает там, где встречаются день и ночь. Жизнь бывает в мире, но лишь для тех, кто может оставаться за его пределами. Будьте цветком лотоса – живущим в воде и все же незатронутым водою.

Четвертый вопрос:

Меня очень смущает вот какая проблема. По образованию я врач, и я всегда в глубине души чувствовал, что это хорошо. Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ, принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания. А это значит, отказ принять жизнь и существование как таковые. Это есть в своей основе желание исправить некоторые из таких механизмов природы. Вся моя профессиональная деятельность вызвана страхом, глубоким личным страхом болезни, страдания и смерти. И я не знаю, как рассматривать свою работу в свете целого. Пожалуйста, пролейте свет существования на эту область, смущающую меня.

Это важный вопрос, однако, этот вопрос возникает из-за неправильного подхода западной медицины.

У нас на Востоке существует совершенно другая точка зрения. Даосский подход к медицине полярно противоположен западному. И вам нужно будет понять несколько вещей.

Первое, спрашивающий говорит: Меня очень смущает вот какая проблема. По образованию я врач, и я всегда в глубине души чувствовал, что это хорошо. Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания.

И здесь нужно сделать разграничение. Болезнь, нездоровье и страдание – это одно; смерть же – совершенно другое. В западном уме болезнь, нездоровье, страдание и смерть объединены и засунуты в одну упаковку. Отсюда возникают эти проблемы.

Смерть прекрасна, но не такова болезнь, не таково страдание, не таково нездоровье. Смерть действительно прекрасна. Смерть – это не меч, рассекающий вашу жизнь, она похожа на цветок – на высший цветок, что расцветает в последнее мгновение. Это пик. Смерть есть цветок на древе жизни. Это не конец жизни, но ее кульминация. Это высший оргазм. В смерти нет ничего плохого; она прекрасна – однако нужно уяснить, как жить и как умирать.

Есть искусство жизни, и есть искусство умирания, и второе искусство более ценно, нежели первое. Второе можно познать лишь тогда, когда вы уже познали первое. Лишь те, кто знает, как правильно жить, знают, как правильно умирать. И смерть тогда становится дверью в божественное.

Итак, первое: пожалуйста, оставьте в покое смерть. И думайте о болезни, нездоровье и страдании. Вам не нужно бороться со смертью. Это и вызывает затруднение в западном уме, в западных больницах, в западной медицине. Люди борются со смертью. Люди буквально прозябают в больницах, живя на одних лишь таблетках. Их напрасно заставляют жить, тогда, как для них естественно было бы умереть. И благодаря медицинской поддержке смерть их откладывается. От них нет никакого толку, жизнь для них бесполезна; игра завершена, с ними все кончено. И поддерживать их жизнь – только обрекать их на большие страдания. Иногда они могут быть в коме, причем человек может быть в коме месяцами и годами. Но из-за противостояния смерти в западном уме возникла проблема: что делать, если человек находится в коме и никогда не выздоровеет, но его жизнь все-таки можно поддерживать годами? Он будет трупом, всего-навсего дышащим трупом – вот и все. Он просто будет прозябать, а жизни все равно не будет.

К чему? Почему бы не позволить ему умереть? А между тем, существует страх смерти. Смерть – это враг, как же можно поддерживать врага, смерть?

Поэтому в западном уме царит беспросветная путаница. Что делать? Можно ли позволить человеку умереть? Можно ли позволить человеку решать, умирать ему или нет? Можно ли позволить решать семье, хочет она его смерти или нет? – ведь человек иногда бывает без сознания и не может решать сам.

Но правильно ли будет помочь кому-то умереть? В западном уме возникает сильный страх. Умереть? Это значит, что вы убиваете человека! Тогда как вся наука существует во имя сохранения его жизни.

Как это глупо! Жизнь сама по себе не имеет ценности, если она не радость, если она не танец, если в ней нет творчества, если в ней нет любви – жизнь сама по себе бессмысленна. Просто жить бессмысленно. Приходит время, когда человек уже прожил, приходит время, когда естественно умереть, когда прекрасно умереть. Это как если бы вы весь день работали и после этого заснули. Смерть – это своего рода сон, глубокий сон. Вы опять будете рождены в новом теле, с новым механизмом, с новыми способностями, с новыми возможностями, новыми проблемами. А это тело старо, и его придется оставить, оно всего лишь временное прибежище.

А между тем, бывают люди, которые боятся даже сна. Всего несколько дней назад я читал книгу, автор которой утверждает: «Не нужно спать. Это пустая трата времени». Человек живет почти треть своей жизни во сне – а это вовсе не жизнь, потому что он ничего не создает, не работает. В чем смысл поддержания человеческого сна? Рано или поздно изобретут таблетки, под воздействием которых человек сможет совсем избежать сна. Вы только представьте себе мир, в котором сон станет невозможным, в котором вам не позволят даже спать.

В России изобрели способы обучения детей во сне. Неужели вы не оставите в покое даже сон? Это называется гипнообучением. Здесь используют магнитофонную запись, которая ночь напролет учит и учит математике, истории, географии. Ребенка и так весь день мучили в школе, а теперь вы не можете позволить ему даже отдохнуть. Западный ум слишком утилитарен. Он не верит в отдых – он верит в работу. Его дух есть дух работы, а не расслабления. И утром ребенку опять приходится отправляться в школу. Если вы не позволите даже спать, вы создадите в этом мире еще больше невротичных людей.

И автор этот намекает, что сон возможно полностью устранить с помощью таблеток, и человек сможет бодрствовать семьдесят лет. Вы только представьте себе такой кошмар! Эти люди, что против сна, также против смерти. Они против какого бы то ни было расслабления, отпускания. И они продолжают бороться.

А между тем, у нас на Востоке есть другая точка зрения: смерть – это не враг, а друг. Смерть дает вам отдых. Вы устали, вы прожили свою жизнь, вы познали все радости, которые можно познать в жизни, вы полностью сожгли свою свечу. А теперь идите в темноту, отдохните какое-то время и затем снова можете рождаться. Смерть возродит вас вновь, в большей свежести.

Итак, первое: смерть – это не враг.

Второе: смерть есть величайшее в жизни переживание, если вы способны умереть сознательно. А вы способны умереть сознательно лишь в том случае, если вы не против нее. Если же вы против нее, вы начинаете сильно паниковать, очень пугаться. А когда вы так сильно пугаетесь, что не в состоянии терпеть этот страх, в теле срабатывает естественный механизм, который выделяет наркотик, и вы делаетесь бессознательными. Существует такая точка, за пределами которой способность терпеть становится невозможной, и вы делаетесь бессознательными. Так миллионы людей умирают бессознательно, упуская великую возможность, величайшую из всех возможностей. Это самадхи, это сатори, это медитация, это случается с вами. Это естественный дар.

Но если вы способны оставаться бдительными и видеть, что вы не тело... А вы непременно увидите, потому что тело исчезнет. Вскоре вы сможете увидеть, что вы не тело, что вы отделены. Затем вы увидите, что вы отделяетесь и от ума. После чего ум исчезнет. И тогда вы будете чистым пламенем осознанности, и здесь произойдет великое благословение.

Итак, первое: не думайте о смерти как о болезни, нездоровье и человеческом страдании.

Второе: болезнь, нездоровье, страдание плохи, потому что они имеют место лишь тогда, когда вы неестественны. Что-то было не так. Здоровье естественно, смерть естественна, а болезнь неестественна. Болезнь – это лишь признак того, что в вашей природе происходит что-то не так. Например, вы слишком много съели, и у вас разболелся желудок. Боль эта естественна: вы сделали что-то неестественное. Или вы не спали двое – трое суток, потому что гонялись за деньгами и никак не могли уснуть. Или вы боролись на выборах и не могли позволить себе спать или спать так долго. Вы были в предвыборной кампании и поэтому трое суток не спали, и голова теперь становится невротичной, раскалывается на части и очень болит. Это всего лишь симптом. Природа говорит вам: «Возвращайтесь ко мне. Вы ушли слишком далеко».

Человек свободен, и он может быть неестественным. Многие болезни приходят лишь тогда, когда вы в чем-то отступаете от природы. Если человек живет естественно, тогда болезни не будет.

А между тем, человек не может жить все время естественно, потому что он обладает также свободой. Иногда вы можете съесть слишком много – в этом состоит ваша свобода. А иногда вы можете поститься и поститься – в этом тоже состоит ваша свобода. Человек – это единственное в мире животное, у которого есть свобода – и в этом заключается его достоинство. Впрочем, свобода приносит опасности. Первая опасность заключается в том, что вы идете вразрез с природой. И, несмотря на это, природа так вежлива, что она не кричит, а шепчет. Природа очень тиха, голос ее весьма негромок, едва различим. Она все время говорит: «Не делай этого, не делай этого, не делай этого» и продолжает терпеть. Однако существует предел, за которым она не может больше терпеть, и разражается болезнь.

И что теперь, по-вашему, должен делать врач? На Востоке врач не борется с болезнью, от врача не ждут, что он станет уничтожать болезнь. От врача просто ждут, что он возвратит человека обратно к природе.

Спрашивающий говорит: Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания. А это значит, отказ принять жизнь и существование как таковые. Это есть в своей основе желание исправить некоторые из таких механизмов природы.

Да, это совершенно законное желание. Однако дело не в исправлении некоторых механизмов природы, а в исправлении некоторых механизмов, которые рассогласовались с природой.

Врач не исправляет природу, а лишь исправляет человека. Это совершенно иное видение. Врач не исправляет природу. Природа всегда правильна. Это человек может быть иногда неправ из-за того, что он иногда обладает свободой. И врач исправляет человека.

Вы удивитесь, если узнаете, что в Китае установилась традиция, давняя традиция: когда человек заболевает, он перестает платить врачу. В другом случае ему приходится платить: если человек остается здоровым, ему приходится платить, а если он заболевает, он прекращает платить. Это значит, что врач не брал в расчет природу, не помог природе, не помог ему держаться правильного пути, в согласии с природой. Врач потерпел неудачу.

Это очень странный взгляд на вещи. Ведь когда вы заболеваете, вы идете к врачу и платите. А в Китае веками платили тогда, когда оставались здоровыми. Люди идут к своему врачу и платят, потому что они здоровы – потому что врач сохраняет их здоровье. Но когда они заболевают, они прекращают платить. С какой стати они должны платить? Врач же не выполнил своей работы. А работа его состоит в поддержании естественности людей. Таковым будет видение будущего. Рано или поздно видение это должно прийти.

Врач не противостоит природе, врач только и делает, что ставит людей на правильный путь, потому что люди обладают свободой сбиваться с пути.

Так что не нужно все время переживать, что вы-де совершаете что-то хорошее, а это означает отказ принять болезнь и нездоровье. Да, здесь имеет место отказ принять болезнь и нездоровье, но ведь болезнь и нездоровье неестественны, это отклонение от правильного пути. Вот и поставьте человека на правильный путь. Вы не боретесь с целым – вы боретесь во имя целого с человеком. Пусть это воспринимается с такой точки зрения.

Спрашивающий говорит, что он боится: у него создается такое впечатление, что он борется с целым. И если целое хочет болезни – так тому и быть. Если это воля целого, так тому и быть, а ему следует сдаться.

А между тем, когда вы боретесь с болезнью, вы не боретесь с целым – вы боретесь с частью, которая рассогласована с целым. Когда же часть согласуется с целым, в гармонии с целым, тогда и не будет болезни, не будет нездоровья.

Но человек обладает свободой. И со свободой входит в действие много опасных вещей.

Если вы пойдете в лес, в джунгли, вы будете удивлены, увидев, что животные практически никогда не болеют. Я не говорю о животных, которые находятся в зоопарке – они болеют. Они стали подражателями человека. Жить с людьми ведь очень опасно. Зато в джунглях, в необитаемых местах животные живут и умирают – они никогда не болеют. Они никогда не переедают, потому что у них нет столько свободы. Они никогда не постятся – у них нет столько свободы, нет столько сознания. Они не делают ничего неестественного. Они делают только то, что естественно. И остаются здоровыми.

Однажды я поехал в заповедник с несколькими моими друзьями. Рядом со мной сидела дама, которая была очень толстой, непомерно толстой. Она сидела рядом со мной в джипе, когда мы въехали в лес. В лесу том водились тысячи оленей, они проходили один за другим, а мы наблюдали. И я сказал той даме: «Обратите внимание на одну вещь. Посмотрите, есть ли среди оленей толстяки». Мимо проходили тысячи оленей, и дама стала все больше и больше смущаться, так как не могла найти ни одного толстого оленя. Все они были похожи друг на друга, и среди них не было ни одного толстого – потому что олень не может переедать. А когда олени не переедают, им не нужно придерживаться диеты, в этом нет необходимости. И врач им тоже не нужен.

Такие болезни, как туберкулез или рак, не встречаются в природе. Рак появился на очень высокой ступени цивилизации.

В Индии для туберкулеза существует древнее название: «царская болезнь». Он встречался только у царей. Он называется «рей яшима» – «только для царей». Он никогда не встречался у бедняков. Не мог встретиться. Бедняк не мог себе столько позволить, чтобы заболеть туберкулезом. Но по мере того как бедняки богатели, туберкулез становился все более и более доступен каждому.

Рак – это новое явление. Абсолютно новое. Он не упоминается ни в одном древнем учебнике по медицине, даосском или индуистском – он абсолютно нов. И нужно было дождаться двадцатого столетия, чтобы он появился. Для того чтобы он появился, необходимо сильное напряжение. Для того чтобы он появился, необходимо такое неестественно сильно напряжение, которое в прежние времена было невозможно. Только мы можем позволить себе рак, у нас всего хватает, чтобы его приобрести. И умы наши сделались невротичными от желаний – мы устремляемся во всех направлениях, мы разрываемся на части.

Тебе не нужно беспокоиться, что ты борешься с природой или с целым. Ты не борешься с природой – ты борешься с глупостью той части, которая пошла против целого. И возвращаешь человека обратно в целое.

И всегда помни: врач никогда не лечит, не может лечить. Он может только сделать целебную силу природы доступной для пациента. Лечит целое. Лечит не врач, не лекарства. Лекарства, врач, больница – все они подводят часть ближе к целому, где и происходит исцеление. Врач и лекарства – всего лишь инструменты.

Тебе не нужно беспокоиться. Ты стоишь на службе у природы. И можешь быть счастлив оттого, что совершаешь что-то прекрасное.

Последний вопрос.

Здесь два взаимосвязанных вопроса:

Пару лет назад у меня наблюдались все симптомы сердечного приступа, и меня на пять дней увозили в больницу, однако сердечного приступа не было. Позже я услышала, что другие люди испытывают то же самое. Что это такое?

Вопрос от Шилы.

И второй вопрос от Сатьи:

В ашраме встречается столько людей, у которых, видимо, за последнее время что-то происходит с сердцем: боль, огонь в сердце, ощущение, что сердце вот-вот разорвется от любви, от благодарности. И я тоже чувствую какое-то волнение в сердце. Шила говорит, что когда вы недавно задели ее на лекции своей рукой, она ощутила это в своем сердце Что происходит?

Первое: физическое сердце – это не то же, что ваше настоящее сердце. Настоящее сердце существует сзади физического сердца. Настоящее сердце – это ни в коем случае не часть вашего физического механизма. Настоящее сердце существует в душе, это центр души.

Физическое сердце – это центр тела, а духовное сердце – центр души. Они существуют вместе, друг подле друга. Духовное сердце находится сзади физического сердца. И многие люди будут неправильно это понимать.

Когда духовное сердце начнет открываться, вы ощутите вибрацию и в своем физическом сердце. Они связаны, они очень близки друг к другу. Когда что-то будет вибрировать в духовном сердце, вы почувствуете эхо и в физическом сердце. На самом деле, вы сперва почувствуете это только в физическом сердце, так как ничего не знаете о духовном сердце. Вы впервые его осознаете как физическое сердце, получающее какие-то странные ощущения. Иногда это может ощущаться как горение, иногда – как трепет, иногда – как взрыв, а иногда может быть очень похожим на сердечный приступ.

Такое происходило веками со всеми медитирующими. Всегда, когда люди глубоко входят в медитацию, это случается непременно. Духовное сердце начинает трепетать, открываться, раскрывать свои лепестки, а физическое сердце начинает улавливать эти вибрации, это эхо. Впрочем, это прекрасный знак. Не бойтесь этого. Вскоре вы станете осознавать духовное сердце, и вскоре все симптомы из физического сердца исчезнут.

Первые симптомы будут симптомами тяжести, беспокойства. Так бывает, потому что случается что-то новое, то, к чему вы не привыкли. Но когда вы начнете понемногу к этому привыкать, понемногу с этим согласовываться, вы увидите, что это не беспокойство, это просто было новым вкусом, которого вы прежде не знали. Он доставляет вам беспокойство. Когда же он станет хорошо знакомым, хорошо известным, он подарит вам новый мир, новый покой. И безбрежная любовь родится из него.

Совсем недавно один старый саньясин подошел ко мне и сказал: «Странная случилась вещь». Он очень стар, ему лет семьдесят – семьдесят пять. «У меня было ощущение сердечного приступа, и я пошел к врачу, но меня проверили и сказали, что ничего плохого нет, что я абсолютно здоров и нормален. Что же со мной происходит?»

Я сказал ему в шутку, что это не сердечный, а любовный приступ.

Да, когда ваши духовные центры открываются, у вас будут любовные приступы. Тело ваше будет ощущать трепет, беспокойство. Но вскоре все встанет на круги своя, и когда все встанет на круги своя, в вас будет новое существо – новый план бытия. И вы переместитесь от физического к духовному.

Между физическим сердцем и духовным сердцем находится ум. Это единственная преграда. Все усилия медитации направлены на то, чтобы рассеять ум. И стоит только уму рассеяться, как физическое сердце и духовное сердце начнут вместе танцевать. И тогда появится великая красота. И не только духовная – она будет заметна и в вашем физическом лице. Грация, новое качество энергии окружат вас. И это будете чувствовать не только вы – это будут чувствовать и другие. У вас будет новая вибрация.

Это произойдет со многими, потому что многие медитируют и работают по-настоящему. Впрочем, я не говорю, что если вы будете иногда чувствовать нелады в вашем сердце, не ходите к врачу. Обязательно идите! Иногда это может быть и сердечный приступ. Вы обязательно должны идти. Если это не сердечный приступ, врач скажет вам об этом. Но вы обязательно должны это проверить.

Это важный вопрос, потому что он имеет отношение ко многим из вас. Это случилось со многими, со многими случится, и будет случаться со многими впредь. Но всякий раз, когда что-то происходит в вашем сердце, идите к врачу и проверьтесь. И если там что-то обнаружат, можете принимать лекарства.

Так что не думайте, что это всегда духовное сердце, так как иногда этого может и не быть. Иногда это может быть и физическое сердце. И если вы не обратитесь к врачу, вы можете оказаться в опасности.