Текст книги "Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Вы не можете решить эти проблемы, но вы можете их трансцендировать. И способ трансцендировать их – принять то, что они есть. И не думайте, что это проблемы, это тайны. Как только вы начинаете чувствовать, что они – тайны, внезапно вы оказываетесь в гармонии с жизнью – тогда появляется празднование, приходит доверие.

Это возможно, только если не позволять уму играть в игры. Сердце – центр, в котором случается любовь, случается рождение, случается смерть. Когда случается смерть, останавливается именно сердце. Когда случается любовь, танцует именно сердце. Когда случается рождение, начинает биться именно сердце. Все настоящее случается в сердце, а все ненастоящее случается в уме. Ум – это способность к нереальному, к выдуманному, к играм.

Поэтому единственная трансформация, необходимая в суфизме, заключается в перемещении вашей энергии из ума в сердце.

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»

Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

Небольшое, но невероятно красивое утверждение, обладающее глубоким значением и смыслом.

Вопрос Хасана очень обычен. Аджами был великим мастером. Хасан тоже в итоге стал великим мастером, но ему потребовалось больше времени. Он был у многих мастеров, он был великим ищущим – но, как это бывает с ищущими, его больше интересовали знания, нежели познание. В конце концов, он достиг. В конце все достигнут – в этой жизни или в другой – в итоге все достигнут.

Хасан был у Рабии, у Аджами, у других мастеров – всех, кто был доступен, – но его вопросы – это вопросы осведомленного человека. Нужно понять саму формулировку.

Хасан спросил Аджами: «Как ты достиг таких высот духовности?»

Итак, все слова, которые он использовал, это недуховные слова. Во-первых: «Как ты достиг...» Духовность – не что-то, чего достигают, она уже здесь. Это не какая-то далекая цель, она уже с вами, она там, в вашем сердце. Но вас в сердце нет, поэтому вы продолжаете ее упускать. Сокровище – в сердце, а вы – в голове. Это единственное различие между вами и Богом: различие между головой и сердцем. Это немного – может быть, один фут, полтора фута – немного.

Кто-то спросил Рабию аль-Аддвийю: «Какова разница между истиной и ложью?»

Рабия ответила: «Четыре дюйма».

Человек был озадачен. Он снова спросил: «Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?»

Она ответила: «Разница между ухом и глазом – это разница между ложью и истиной. Ложь – это то, что ты слышишь ушами, то, что ты слышишь, – ложь, а то, что видишь, – истина».

Истина – это ваше собственное переживание, ваше собственное видение. Даже если я видел истину и говорю вам, в тот момент, когда я вам ее говорю, она становится для вас ложью, не истиной. Для меня это была истина, для меня она пришла через глаза, это было мое видение. Для вас это не будет вашим видением, это будет чем-то заимствованным, услышанным. Это будет верованием, это будет знанием – но не познанием. Это придет через ухо. И если вы начнете в это верить, вы будете верить в ложь. Так что запомните это. Даже истина становится ложью, если она входит в ваше существо через неправильную дверь. Истина должна входить через переднюю дверь, через глаза. Истина – это видение. Ее необходимо видеть.

То же самое можно сказать о вас и о Боге – отличие не больше полутора-двух футов. Вы существуете в голове, вы всегда там, подвешены – как облако. А сердце здесь, полное, наполненное празднованием, просто ждущее, когда вы вернетесь домой. Сокровище здесь, но вы ушли искать его по всему миру.

Есть знаменитая хасидская история.

Одному человеку приснилось, что возле определенного моста в столичном городе хранилось великое сокровище, и что если бы он туда пошел, то нашел бы его. Утром он засмеялся. Он был бедным, бедным раввином. Она засмеялся и сказал: «Ерунда. Это так далеко. И вообще, сон есть сон».

Но сон вернулся. Тогда он стал слегка подозрительным. Может быть, это был не просто сон. Может быть, Бог давал ему подсказку. Но все же он не мог набраться смелости, чтобы пройти тысячу миль просто из-за сна. Он был беден, и ему пришлось бы просить милостыню для того, чтобы купить билет. И кто знает, существует ли тот мост? Он никогда не был в столице.

Но на третий день сон снова повторился, и с большой настойчивостью сон сказал ему: «Просто пойди и отыщи его. Оно твое. Прямо сбоку от моста». Было указано конкретное место. И не только оно, он мог видеть всю местность, все вокруг. Это было так четко, что он просто не мог не пойти.

Он проделал путь в тысячу миль. Много раз закрадывались подозрения, много раз посещали сомнения, но он сказал: «Нужно с этим покончить. Я должен пойти и посмотреть». Он пришел и был удивлен. Там был мост – в точности тот же мост, какой он видел во сне. Абсолютно тот же – та же местность, те же деревья, то же место, которое было показано. Но была одна проблема. Во сне не было полицейского, а теперь он обнаружил, что полицейский все время находился там. Происходила смена караула, но приходили другие. Круглые сутки там кто-то был.

Он поинтересовался, почему там стоит полицейский. Люди сказали: «Потому что несколько человек совершили самоубийство, прыгнув с этого моста». И теперь подойти к мосту стало проблемой. Он ходил кругами, подходил то с одной стороны, то с другой и тем самым вызвал подозрение полицейского.

Видя, как он подходит и уходит много раз, полицейский спросил: «В чем дело? Вы задумали совершить самоубийство? Не создавайте для меня проблем. Почему вы все время здесь? Чего вы хотите?»

Раввин сказал: «Послушайте. Мне нет никакого дела до этого моста. Я здесь из-за сна. Он все время повторялся». И он рассказал полицейскому свой сон: «Согласно моему сну, там, где вы сейчас стоите, прямо здесь, в нескольких футах спрятано великое сокровище».

Полицейский взорвался смехом и сказал: «Ты дурак! Это просто наваждение. У меня тоже был сон, что в таком-то городе, – и он назвал город, в котором жил этот раввин, – живет некий раввин, – и его зовут так-то. И мне все время снился сон о том, что я туда еду, потому что под его кроватью спрятано великое сокровище. Но я никогда не обращаю внимания на сны. Сны есть сны. Ты глупец. Я не такой дурак. Я не пойду за тысячу миль искать эту деревеньку и затем разыскивать этого бедного раввина, заглядывать под его кровать. Сны есть сны. Ступай назад домой!»

Раввин помчался домой. Он пришел, вырыл яму под своей кроватью и там нашел сокровище.

Это прекрасная притча. Сокровище скрыто внутри вас, в вашем собственном доме. Вам не нужно ехать в Варшаву или в Нью-Дели, или в Вашингтон. Под вашим собственным сознанием, прямо внутри вас, есть царство Бога. Его не нужно искать, потому что весь поиск означает поиск вовне. Нужно только зайти внутрь. Это не достижение, это приход. Это не путь куда-то, это остановка всего движения, чтобы внезапно вы оказались там, где вам следует быть.

«Как ты достиг, – спросил Хасан, – таких высот духовности?»

Да, высоты видны, но они зависят от глубин – так же, как дерево. Дерево поднимается высоко в небо, на сто футов вверх, разговаривает с облаками, шепчется с Луной и звездами, играет с лучами солнца – но это не настоящее дерево, настоящее дерево внизу, оно в корнях. Настоящий источник в корнях. Высоты зависят от глубин.

Корни могут существовать и без дерева. Вы можете срубить дерево, но корни останутся, и из них вырастет другое дерево. Но если вы выкопаете корни, не будет дерева, уже никогда не будет. Поэтому суть дерева – в корнях, а корни – в глубине. То, что видимо на земле, – не самая главная часть дерева. Листва и цветы, и плоды – не главные части. Суть скрыта под землей. Она в корнях. Там источник жизни. И там же источник духовности.

Если человек понимает правильно, то он будет спрашивать о глубинах, не о высотах. Высоты не имеют значения, глубины имеют. Нужно проникнуть глубоко внутрь себя. Да, когда вы погружаетесь вглубь, вырастают великолепная листва, великолепные цветы и великолепные плоды. Ваши ветви поднимаются высоко в небо, у вас потрясающая высота.

И эту высоту видят все, она видима. Всегда помните: видимое не очень реально, реальное всегда остается невидимым. Настоящий источник – в невидимом, в корнях. Почему корни невидимы? Потому что Бог невидим. Почему корни невидимы? Они должны быть такими, потому что иначе их уничтожат, а когда разрушен источник, будущего у дерева нет. Дерево может позволить себе существовать вовне, корни не могут. Они так ценны, что должны оставаться скрытыми, чтобы никто о них не знал.

Поэтому настоящая религия – это тайна. Ислам – это дерево, суфизм – это корень. Буддизм – это дерево, дзен – это корень, иудаизм – это дерево, хасидизм – это корень. Настоящая религия всегда скрыта, настоящая религия – это тайна, она оккультна, эзотерична, потому что она – в глубине.

Вы можете наблюдать это повсюду. Если вы положите семя на землю, оно не будет расти, оно не сможет расти. Видимое всем, обнаженное перед всеми, оно не сможет расти. Рост требует темноты, глубины. Положите семя глубоко под землю, и тогда оно начнет расти.

Ребенок растет в утробе матери – поэтому на Востоке мы всегда называли женщину «землей». Ребенок – это семя, которое уходит глубоко в женщину, исчезает в женщине. Даже женщина не может его видеть – что уже говорить о других? Никто не может его видеть. Он погрузился в самые глубины. И оттуда он начинает расти.

Бог работает в уединении, в тайне. И это так же верно с ребенком в утробе, так же верно с семенем в земле, как это верно с предельным ростом вашей существенной природы, духовности. Темнота, не свет, нужна для того, чтобы что-то росло, – потому что необходимо уединение.

Рождение случается в уединении. День рождения – это не настоящее рождение. Ребенок уже прожил девять месяцев. Ваш день рождения неправилен. Настоящий момент рождения – когда ребенок зачат. Это произошло в полном уединении.

Это не случайность, что людям нравится заниматься любовью в уединении. Это часть ее. Заниматься любовью в публичном месте выглядит уродливо и непристойно. Это выглядит очень уродливо. Любовь такая ценная, такая хрупкая, ее нельзя обнажать. Когда люди стоят там и смотрят, как вы занимаетесь любовью, вы совершаете уродливый акт против жизни и против Бога. Это вульгарно, это антирелигиозно. Любовь нуждается в секретности, в уединении. Поэтому ночь стала временем для занятий любовью, не день – но темнота, уединение.

Вы не наблюдали? Когда вы занимаетесь любовью с женщиной, она даже закрывает глаза. Она знает лучше, чем мужчины. Только мужчинам интересно смотреть на обнаженное женское тело, ни одной женщине не интересно смотреть на обнаженное тело мужчины – у них больше чувственности и уважения. Они более интуитивно сонастроены с божественным. Это уродливо, стать наблюдающим уродливо. Это нужно ощущать с закрытыми глазами. Когда вы любите женщину, она закрывает глаза. С закрытыми глазами она начинает чувствовать всем своим существом. Когда вы смотрите на женщину с открытыми глазами, вы не будете чувствовать ее всем своим существом. Тогда вы будете просто зрителем.

И не имеет значения, смотрите вы на фотографию обнаженной девушки в журнале «Плейбой» или на настоящую женщину. Обе порнографичны. Мужчина порнографичен. Женщина нет. Она более сонастроена с природой. Когда двое влюбленных по-настоящему влюблены, даже мужчина закроет глаза. Они исчезнут в сокровенных глубинах, в неизвестном. Происходит встреча. Это встреча не тел, это встреча душ. И когда случается зачатие, оно случается в глубокой темноте.

То же и со смертью. Вы умрете уединенной смертью, никто не будет ее свидетелем. Люди будут видеть ваше мертвое тело, но никто не увидит, как вы умрете. Так же как никто никогда не видел, как вы родились, никто никогда не увидит, как вы умрете. В момент смерти вы снова окажетесь одни. Она случится в уединении, в абсолютном уединении. Никто не сможет там быть. Вы не сможете никого пригласить. Вы не сможете разделить с кем-то свою смерть. Люди будут стоять снаружи, но то, что они будут видеть, будет только телом и исчезновением чего-то из тела, но они никогда не узнают, чего и куда.

Жизнь входит незаметно, жизнь исчезает незаметно. И то же самое с любовью – она появляется из неизвестного и исчезает в неизвестном.

«Как ты достиг, – спросил Хасан, – таких высот духовности?»

По-настоящему подлинный ищущий, тот, кто понимает, будет спрашивать о глубинах, не о высотах. И он не будет говорить о духовности как о достижении, это не так. Это не что-то, чего вы достигаете, это не достижение, это не реализация амбиции, нет. Это исчезновение всех амбиций, это исчезновение достигающего ума. Достигающий ум больше не работает. Вы больше не тот, кто достигает.

Вы даже не ищущий. Искания, осуществление, достижение – все исчезло. Нет никаких амбиций, нет никаких желаний. Это состояние безжеланности. Если вы больше ничего не желаете, в вашем сердце нет никаких устремлений, куда вам идти? Желание всегда уводит вас в сторону. Когда желания исчезают, вы оказываетесь в своем истинном центре, в подлинной сердцевине своего существа. Это не достижение, это реализация.

Когда Будду спросили после его просветления: «Чего ты достиг?» – он засмеялся и сказал: «Я совершенно ничего не достиг. Наоборот, я многое потерял. Я потерял свое невежество, я потерял свое эго, я потерял свой ум, и я ничего не достиг».

Люди были озадачены. Они сказали: «Но мы всегда думали, что духовность – это великое достижение, а ты говоришь, что ничего не достиг».

Будда ответил: «Нет. Все, чего я достиг, было всегда, поэтому я не могу назвать это достижением. Это уже было во мне, только я на это не смотрел, вот и все. А теперь я на это посмотрел. Это не открытие, это переоткрытие. Это было мне дано. Это уже было со мной на протяжении тысячелетий, с самого начала. Ни на один миг я его не терял. Я просто потерял свою память. Потому это узнавание – пратьябхигья, узнавание».

Это так же, как если бы у вас в кармане были деньги, и вы о них забыли, а потом обнищали, остались без гроша. Но спустя несколько лет, однажды, пытаясь найти что-то другое, вы опускаете руку в карман, а там деньги. Они никогда не были нигде еще, они всегда были там. Вы просто про них забыли.

Поэтому суфии говорят, что Бог не потерян, но только забыт. Бога не нужно находить, только вспомнить – зикр. Индуисты называют это сурати, буддисты – смрити, просто вспомнить. Он ваш, нужно просто спросить. Даже если вы не спрашиваете, он все равно ваш.

Аджами ответил: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма».

Аджами говорит: «Не размышлениями, но медитацией, не мыслями, но любовью, не головой, но сердцем, это произошло».

Сначала необходимо понять кое-что по поводу мыслей – только тогда вы сможете понять медитацию. Кое-что необходимо понять насчет головы, только тогда вы сможете опуститься в сердце.

Мышление абстрактно. Мышление – не что иное, как воздух. Позвольте мне рассказать вам одну историю, чтобы прояснить.

Мулла Насреддин путешествовал в купе с тремя пассажирками. Эти три женщины делали все возможное, чтобы произвести друг на друга впечатление, – как это делают женщины. Вся их жизнь – это просто усилие убедить других женщин в том, что они гораздо более красивы, или гораздо более богаты, или гораздо более знамениты.

Одна сказала: «Мой муж купил мне браслет за пятьдесят тысяч рупий, но мне пришлось вернуть его ювелиру, потому что у меня аллергия на платину».

Вторая сказала: «Мой муж купил мне норковую шубу за семьдесят пять тысяч рупий, но мне пришлось вернуть ее в магазин, потому что у меня аллергия на мех».

Третья только успела открыть рот, собираясь сказать: «Мой муж...» Но она не смогла закончить предложение, потому что внезапно Мулла Насреддин упал в обморок. Когда он пришел в сознание, три дамы спросили, что вызвало его внезапный обморок. Ведь он выглядел таким здоровым, в превосходной форме.

Он ответил: «Это просто из-за моей аллергии на сотрясение воздуха».

Мышление – это просто сотрясение воздуха. Оно нереально. Это тот же материал, из которого сделаны сны. Если вы хотите соединиться, установить контакт, отношение с реальностью, мысли – это не мост, они не могут быть мостом. Это барьер. С реальностью можно вступить в контакт, только когда есть не-мысль. Только в не-мысли вы едины с реальностью. Ничто не препятствует. Мысль выполняет функцию экрана, который окружает вас туманом. Он помогает спать, это тот метафизический сон, о котором я говорил. Чем больше вы думаете, тем больше вы отдаляетесь от реальности. Мышление означает уход от реальности. Реальному не нужны мысли, реальному нужна только осознанность. Вот что такое медитация. Медитация означает просто быть бдительным, видеть то, что есть в отсутствии мыслей об этом.

Попробуйте это. Вначале это покажется вам трудным, но мало-помалу вы приобретете это умение. И тогда вы поймете, как это невероятно прекрасно. Это величайшее переживание, которое может подарить вам жизнь, глубочайший экстаз, который доступен благодаря жизни. Посмотрите на розу, просто продолжайте на нее смотреть. Не думайте, не превращайте ее в слова. Не привносите язык. Не говорите, что это прекрасный цветок. Потому что тогда вы все сразу упустите.

Я слышал...

Лао-цзы каждое утро ходил на прогулку. Сосед, который ходил вместе с ним, знал его – знал, что тот был очень тихим человеком, не любил разговаривать.

Однажды сосед упомянул, что утро прекрасно – это было прекрасное утро. Лао-цзы выглядел очень озадаченным. Он посмотрел на соседа так, будто тот сказал что-то безумное.

Сосед занервничал и сказал: «Что случилось? Почему ты так на меня смотришь? Я сделал что-то не так?»

Лао-цзы ответил: «Я тоже смотрю на утро, так какой смысл говорить, что оно прекрасно? Ты думаешь, я мертвый, или глупый, или что я сплю? Утро действительно прекрасно, но какой смысл это говорить? Я тоже здесь, не меньше, чем ты».

Тогда сосед перестал говорить. Он следовал за ним, гулял с ним, и спустя годы утренних прогулок вместе с Лао-цзы он тоже стал понимать, что такое медитация.

Потом к соседу приехал гость и тоже захотел пойти с ними на прогулку. Там он не удержался и воскликнул: «Какой прекрасный восход!»

В тот день сосед понял. Он выглядел озадаченно, так же, как однажды Лао-цзы, озадаченно посмотрел на него и сказал: «Зачем это упоминать? Я ведь тоже здесь».

И Лао-цзы сказал: «Теперь ты понимаешь?»

Существует способ контактировать с реальностью без слов. На самом деле, это единственный существующий способ. Слова не помогут, они лишь мешают.

Поэтому иногда, просто сидя возле куста розы – посмотрите. Иногда, сидя ночью под звездами, смотрите, не думайте. Не начинайте думать о том, как называется это звезда. У звезд нет имен. Роза не знает, что ее зовут «роза», и солнце тоже совсем не знает, не осознает, что оно прекрасно. Забудьте все это, просто будьте. Это пребывание здесь, это присутствие и есть медитация.

И когда Аджами сказал: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма», он имел в виду следующее: «Я не читал писаний, я не писал книг, я не создавал философий. Меня не интересуют учения или теология, меня не интересуют слова, меня совершенно не заботят логика и софистика – все мое усилие было в том, как трансформировать свою энергию в чувствование энергии, но не в ее обдумывание. Я выпал из головы в сердце».

И когда вы попадаете в сердце, чудесное открытие поджидает здесь вас: голова холодная, а сердце горячее, потому что сердце живое. Голова холодная, как могила, а сердце такое же живое, как Бог, и такое же горячее. Головой вы способны создать только все больше и больше логики, сердцем вы можете приносить все больше и больше любви.

«Делая сердце белым в медитации...»

Медитация – это падение в сердце, и, когда вы попадаете в сердце, возникает любовь. Любовь всегда следует за медитацией. То же самое верно и наоборот: если вы становитесь влюбленными, за этим следует медитация. Они всегда вместе. Они – это одна и та же энергия, они неразлучны. Либо вы будете медитировать и станете великим влюбленным, огромная любовь будет изливаться повсюду вокруг вас, вы переполнитесь любовью; или превратитесь в влюбленного и найдете качество сознания, называемое медитацией, где мысли исчезают, где мысли больше не окутывают ваше существо, подобно туману, где больше нет дымки сна, которая вас окружает, – утро настало, вы проснулись, вы стали буддой.

Аджами говорит: это так, как будто я вошел в божественное, в божественную Вселенную. Бог повсюду – вам просто нужно быть в своем сердце, и вы окажетесь настроены на Бога.

Бог транслирует себя повсюду, но ваш механизм приема работает неисправно. Это так же, как если бы ваше радио оказалось неисправным, или вы не сумели бы настроиться на нужную станцию – поэтому ваша жизнь такая унылая, пресная. На вас не проливается никакая радость, никакое празднование.

И ты спрашиваешь меня: «Что здесь праздновать?» А чего здесь нет? Чего еще не хватает? Все есть, только вы спите. Выйдите из своего сна. И когда я говорю выйти из сна, я имею в виду выйти из вашей мертвой головы. Придите в сердце, пусть сердце пульсирует, пусть сердце поет, пусть сердце танцует. И тогда не беспокойтесь о Боге, о котором говорят теологи, – вы получите настоящего Бога. Тогда не беспокойтесь о Боге мусульман или индусов и христиан – вы получите Бога, который сотворил все. Настоящий Бог – это не индуистский, не мусульманский, не христианский Бог, настоящий Бог – это просто Бог. Ему принадлежит все. И он никому не принадлежит как собственность.

У суфиев есть прекрасное изречение. Они говорят: мир есть Бог, хотя Бог не есть мир.

Мир – это нечто маленькое. Бог – это большой круг, а мир – это маленький круг внутри большого. Мы можем сказать, что все в маленьком круге – также и в большом круге, но мы не можем сказать, что все в большом круге – также и в маленьком круге. Мир – это Бог, но Бог – это не мир. Бог имеет бесконечный потенциал. Этот мир – лишь малая часть Бога, которая осуществилась.

Но вы можете найти здесь Бога. Он повсюду – в каждом дереве, в каждой реке, в каждой горе, в каждом человеке. Когда ребенок улыбается, это Бог улыбается, когда женщина плачет, текут слезы, это Бог плачет. Он в нищем и в императоре, он во мне, он в вас – потому что есть только он, есть только Бог.

Но каким-то образом мы продолжаем упускать Бога... мы ищем его повсюду, мы отправляемся в Гималаи, или к Каабе, или к Кайласу... Не нужно никуда идти. Он так же присутствует здесь, как где-либо еще, он настолько же присутствует в вас, насколько и в Мухаммеде или Махавире, Кришне или Иисусе. Он одинаково доступен для всех. Нет неравенства, вы просто должны создать некую сонастроенность, в которой вы его смогли бы принять. И это принятие случается в сердце, никогда не в голове.

Вся работа мастера – обезглавливать своих учеников – вот чем я продолжаю заниматься здесь. Вам нечего терять, кроме своей головы.

Достаточно на сегодня.