Текст книги "Невероятно пламенный (ЛП)"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Я сама себе действовала на нервы, когда пришла домой, и даже видео на YouTube не могло меня утешить. На тренировке я не могла ни на чём сосредоточиться. Турник выскальзывал у меня из рук; я прыгала либо слишком низко, либо слишком высоко; у меня был слишком маленький размах (а это ещё никогда не было моей проблемой; на самом деле у меня всегда был слишком большой размах!); и я обдумывала каждый шаг и каждый поворот. Обычно я ни о чём не думала, а просто это чувствовала. А теперь у меня даже не было настроения завтра снова тренироваться. Нет, скорее я хотела примоститься на кровати  и почитать какую-нибудь глупую книжку.

Это была не я! Это был кто-то другой, но не та Люси из моего видео. Может быть, я заболела? Иногда я чувствовала себя так, как будто что-то находилось в костях,  как всегда говорила моя мама. У неё болезни начинались в костях. Но мои кости не болели, и уши тоже нет, у меня не было ни насморка, ни кашля, и не болело горло. Я села на унитаз, чтобы спокойно подумать. Могвай, который хотел всегда зайти вместе в ванную, свернулся передо мной в калачик на коврике и захрапел.

Почему у меня больше не было настроения тренироваться? Такого ещё никогда не случалось. Наоборот, мне всегда было грустно, когда становилось темно и нам приходилось идти домой. Сегодня же я радовалась, что возвращаюсь в свою комнату. Радовалась! Но я хорошо ещё помнила, как это было перед каникулами ... покалывание в животе, когда Дэвид Белль дал мне свою руку и похвалил мой забег. Это не может так всё закончиться!

– Губка Боб во всём виноват, – прорычала я. – Эта сдвинутая амёба совсем меня запутала.

Могвай тихо вздохнул и повернулся, пукнув на другую сторону. В принципе это было совершенно логично, что амёба смущала меня. В этом не было смысла, если видишь своего собственного телохранителя. Это может любого отвлечь! Хорошо, с Леандером я тоже отвлекалась, даже очень, но с ним я хотя бы могла поговорить. У него было тело, и он разговаривал со мной. Слишком много, ладно, но это было всё же лучше, чем иметь над собой слепую губку, которая всегда только мерцала и больше ничего не делала. Кроме того я не верила, что он мог меня защищать. Он ведь никогда не открывал свои глаза. И из-за того, что я могла его видеть, изменилась всего за один день.

– Мне нужно заговорить с ним, – решила я тихо. – По-другому ничего не получиться. Мне жаль, Леандер. Но я буду играть теперь с открытыми картами.

Леандер умолял меня сделать вид, будто я не могу видеть ни одного телохранителя. Но теперь с меня было достаточно. Сначала Леандер привёл мою жизнь в беспорядок, а теперь это делал Губка Боб. Я должна была сказать ему, что его присутствие не имеет смысла. И сделаю я это прямо сейчас.

Он ожидал меня в коридоре, когда я вышла из ванной, и верно последовал за мной, как с первой минуты, в мою комнату, где занял своё место над моим письменным столом. Я села на кровать и скрестила руки на груди.

– Эй, губка. Я не знаю почему, но я вижу тебя, и ты мне не нравишься, – Никакой реакции.  Он даже не открыл своих глаз. Только всё время ровное колебание, как влажные клубы тумана, которые просто не хотят рассеиваться.

– Ладно, может быть, это было не достаточно ясно.  Строгий пробор, очки в проволочной оправе, закрытые глаза, светло-серый, светящийся. Ты – телохранитель.  Я о вас знаю. Я знаю всё, – добавила я мужественно и стала ждать, что он разыграет такую же драму, какую устроил Леандер, когда показала ему, что могу видеть и слышать.

Амёба всё ещё не двигалась.

– Эй, ты там! – закричала я немного громче. – Тебе нет надобности быть здесь! Ты отвлекаешь меня, потому что я тебя вижу. Будет лучше, если ты исчезнешь! Тебе открыть окно?

Снова ничего. Ой-ой. Он действительно был сдвинутый. Sky Patrol по-видимому ни во что меня не ставил. Сначала я получила перевозбуждённого и донельзя ленивого охранника, а теперь глухонемого, слепого охранника. Он меня не слышал! А я знала от Леандера, что все телохранители владели человеческим языком, чтобы лучше защищать нас. Если они хотели, то могли так же и говорить на нём. Его семью, во всяком случае, я понимала.

Амёба уже давно должна была что-то на это сказать! Теперь я могла сделать только одно – надеяться на то, что ГубкаБоб, как и другие охранники выполнял свой ночной полёт, и я могла в это время побыть один-два часа одна. Так как наша ванная не была настолько красивой, чтобы я хотела проводить там всё время. Кроме того это слишком сильно напоминало мне Леандера, бессмысленно сидеть в ванной комнате.

Я приняла душ, надела пижаму, легла на кровать животом вниз, глубоко зарывшись в мой кокон из одеяла, и стала ждать. Ждала. Ждала. Я всё ещё продолжала видеть мягкое мерцание, которое исходило от амёбы. Но после того как часы на башне пробили полночь, сияние света стало вдруг слабее и исчезло совсем.

– Слава Богу, – пробормотала я. Теперь я могла выполнить приседания. Может быть, запрыгнуть на подоконник и сделать сальто на кровати. Упражняться в кувырканье. Но я была такой уставшей и облегчённой, что тут же уснула.

Глава 13. Неожиданный визит

– Просыпайся! Немедленно! Люси! Просыпайся!!! – Нет, это должно быть сон. Это может быть лишь сном. – Люси, чёрт возьми, у нас мало времени. Его нет? Он ведь убрался, не так ли? О Боже, надеюсь, он убрался, иначе я потерян...

Что-то дёргало за моё одеяло. Я вскинула голову вверх. Это не было сном, это был ... Я попыталась что-то разобрать, но в моей комнате было очень темно. Как долго я спала?

– Наконец-то ... Ты меня видишь? Оно у меня ещё есть? Оно ведь у меня всё ещё есть, не правда ли?

– Леандер?

– Слава небесам, она меня слышит, по крайней мере, она слышит меня ... но видишь ли ты меня?

– Нет.

–  О нет, нееет, она меня не видит, оно действительно исчезло, я потерял его, навсегда, о Боже ... –  Я протянула руку и включила прикроватную лампу. Два широко распахнутых глаза хаски смотрели на меня. Я знала только одного человека, нет охранника, у которого были такие глаза. Один голубой, другой зелёный. Могвай начал угрюмо рычать.

– Теперь я вижу тебя. Было темно.

– Ты меня видишь? – воскликнул Леандер и с воодушевлением вытянул руки в воздух. Я только кивнула. Внезапно я больше не могла говорить. Моё горло сдавило. Я моргала, потому что была всё ещё сонной и перед моими глазами танцевали разноцветные линии. Да, это были его волосы, его коричневая кожа, его сияющие светлые глаза. Только голубое мерцание было слабым и выглядело болезненным. Теперь я увидела, что у него под глазами образовались тёмные круги.

– Коснись меня, пожалуйста, тебе нужно дотронуться до меня, Люси. Сделай это! Прежде чем он вернётся. Давай же! – Да, это был без сомнения Леандер. Я затолкала свои руки глубоко под одеяло и села поудобнее.

–  Сначала ты скажешь мне, кто этот дурак.

–  Какой дурак? – спросил Леандер растерянно и поспешно огляделся. – Неужели ты имеешь в виду его? Он что здесь? Его ведь здесь нет, не так ли? Я думал, я слышал, как он улетел ...

– Блин, успокойся, его здесь нет. Да, я имею ввиду твою замену, кого по твоему ещё. Он – он вроде инвалид.

Леандер начал звонко смеяться и при этом облокотился о батарею. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы не присоединиться к нему, так как смех Леандра был ужасно заразительный. Но я находила всё это несмешным.

– Он глух и слеп и нем, он придурок, ты можешь мне поверить! – прошипела я. Леандер вытер две блестящие слезинки со своего голубого как снег глаза.

– Я должен рассказать это матери ... она расстроится. Нет. Я же не могу, – прервал он себя с досады. – О, мне так этого не хватало, разговаривать. И купаться под душем! Могу я быстро принять душ?

– Ты никогда быстро не принимал душ. Ты этого не можешь. А теперь скажи мне, кто он такой и как мне от него избавиться. Почему я получила дурака в ангелы-хранители? –  При слове ангел-хранитель Леандер резко прекратил смеяться. Он ненавидел это слово.

– Значит, ты его тоже заметила? Ты можешь его видеть?

– Да. И он меня раздражает. Я не могу больше выносить его дотошную, уродливую морду. Уголки губ Леандера снова начали дрожать, но он остался серьёзным.

– Он мой двоюродный брат. Витус. Блин, Люси, он один из лучших.

– Один из лучших? Да ты, наверное, шутишь!

– Нет, Люси, – ответил спокойно Леандер. Это правда. Он интуит.

– Интуит? – повторила я обеспокоенно. Леандер кивнул.

– Интуиты полностью себя от всего ограждают и отключают всё кроме своего инстинкта. От своих клиентов они ничего не видят и не слышат. Моя труппа подумала, что интуит в твоём случае самое лучшее решение.

– Они что, никогда не смотрят, что делают люди? Как же они тогда могут, если надо вмешаться?

– Нет. Конечно, иногда они смотрят и слушают. Но это случается редко – и всегда только, когда вы меняетесь. Тогда им нужно заново настроиться на вас. Эй, Люси, ты можешь гордиться Витусом, интуит выпадает не каждому ...

– Мне не нужен интуит. Мне никто больше из вас не нужен. Я считаю всё это – о Леандер, это ведь нелогично, охранник, который никогда на тебя не смотрит! Я считаю это глупым!

– Это не так, – настаивал Леандер. – Я тоже подумывала об этом,  стать ли мне интуитом. Мой инструктор говорит, что у меня есть для этого инстинкт, но нет дисциплины ...

– Твой инструктор? – переспросила я. – Я думала, ты ... ты ...

– Переподготовка, – признался Леандер тихо и пристыжено посмотрел на пол. – Меня отправили на переподготовку. Так должно быть.

– Ты никого не защищаешь? Тебе не дали другого человека?

– Нет, не человека, а морскую – э-э, нет, ничего. – Леандер поправил бандану и посмотрел на свои ногти. Этот вопрос видимо был ему неприятен, но меня это радовало. Значит, его подхалимство не принесло результатов. Преемницы вовсе не было.

– И как это было, когда они пытались избавить, избавить тебя от тела?

– Моё тело! – Леандер вскочил. – О, Люси, я чуть не забыл, почему я здесь! Коснись же меня, наконец! Мне нужно знать, действительно ли оно ещё существует!

Он требовательно протянул свою правую руку. Вздохнув, я освободила свою из под одеяла и быстро провела по его коже. Покалывающее тепло прошло через кончики моих пальцев.

– Всё как всегда. И температура у тебя всё ещё такая же высокая.

Освобождёно он опустился на пол и несколько раз глубоко вздохнул. Я спрятала своё лицо за подушкой, чтобы скрыть улыбку, которая была такой широкой, что даже щекотала мне уши. Они не смогли сделать это, забрать у него тело. Он ещё был жив! И он вернулся и сидел у меня в комнате. Абсолютно настоящий.

– Это было неприятно, Люси. Реально неприятно. Но это не имеет значения. Я должен всё это вынести, чтобы можно было продолжить работу. Они испытали все методы. И для них это выглядит так, будто его больше нет. Но для тебя я всё еще здесь, правда?

Я кивнула, потому что моё горло снова сдавило.

– Да, ты здесь, – сказала я хрипло.

– Но ненадолго. Я должен скоро вернуться, и оберегать мою морскую сви ... э-э ... я имею ввиду ... хммм ...

– Морскую свинку? Ты защищаешь морскую свинку? – загоготала я и от смеха чуть не упала с кровати.

– Это просто тренировка! Тренировка! Не смейся! Морские свинки очень не осторожные животные с короткой жизнью – тьфу, ты когда-нибудь стерегла морскую свинку? А именно свинку дочки знаменитости? Нет, не стерегла, не так ли!?

– Кстати собака меня тоже раздражает, – хихикала я, после того, как немного успокоилась. – А теперь скажи мне, пожалуйста, как мне избавиться от Витуса. – Леандер посмотрел на меня с сомнением.

– Витус – охранник, Люси. И от охранника невозможно избавиться. Когда наступит время, решает он сам или штаб-квартира. И никто больше.

– Но тебя я ведь тоже ...

– Ты не сделала этого, шери. Я просто подготавливался и собирал магическую силу. Я никогда не собирался покидать тебя полностью. Но теперь я откомандирован моей труппой, а у тебя новый охранник – всё в полной норме! Как ты думаешь, время ещё есть для душа?

– Убирайся! – закричала я. – Да ты только заботишься о своей дерьмовой карьере! Давай проваливай! Возвращайся назад к своим дурацким морским свиньям и подхалимничай дальше, чтобы повысить свое звание, как твой отец! И если в следующий раз ты захочешь знать есть ли у тебя тело, советую тебе не приходить сюда, не то я лично подожгу тебя! Тогда ты станешь моей рождественской свечкой!

– Но у меня есть тело только потому ...

– Отвали!

– Пфф, – сказал Леандер и открыл окно. На подоконнике он ещё раз повернулся и посмотрел на меня – глубоко оскорблено, но так же как-то грустно.

– С Витусом ты находишься в хороших руках. То, что он может, я бы никогда не смог.

Я прикусила подушку и от чистого гнева пнула по краю кровати. Я всё ещё не хотела иметь Губку Боба, как охранника. Да, даже ещё меньше, чем раньше. Но Леандера я тоже больше не хотела. Как только я могла так радоваться его появлению? Он хотел только знать, было ли у него ещё тело и ничего больше. И принять душ. Он заботится не обо мне. У меня ведь теперь был придурошный интуит.

– Да вы все идиоты, – прошептал я, когда серый свет Витуса примерно через час юркнул в комнату. Но я вдруг снова стала такой уставшей, мой гнев улетучился, и я в течение нескольких минут крепко уснула.

Глава 14. Предательство

Два дня спустя я разработала что-то похожее на план. После того как я неоднократно прокляла Леандра, весь его клан и вообще всех телохранителей, я начала размышлять. Леандер сказал, ни один человек не может окончательно прогнать своего охранника.

Но в другой раз он говорил мне, что большинство людей теряют своего ангела-хранителя, когда они достигают переходного возраста и становятся взрослыми. На самом деле у меня не было вообще никакого желания, становиться взрослой и разумной, а слово переходный возраст звучало не так сногсшибательно, но это была единственная возможность избавиться от амёбы. Мне надо одурачить его и сделать вид, будто я изменяюсь. Что я достигла переходного возраста.

К сожалению, я не так много знала о переходном возрасте и даже никогда об этом не задумывалась. Мне было ясно, что рано или поздно я достигну его, и мама в прошедшие дни постоянно рассказывала какие-нибудь истории о том времени, когда ей было тринадцать, четырнадцать лет, но я никогда не слушала её, и на уроке биологии я тоже в основном не следила. Но ведь существовал интернет и поисковые системы, и как-нибудь я выясню, что мне нужно сделать, чтобы, по крайней мере, сделать вид, будто я становлюсь взрослой.

– И я сделаю это, – сказала я решительно.

– Что? – спросил Билли в замешательстве. О. Я была с парнями в парке. И я даже ещё не делала разминочные упражнения.

Я просто сидела и думала, в то время как Могвай скулил наблюдая за Серданом, а Сеппо упорно отрабатывал свои трюки. Он пришёл сегодня позже, не поприветствовал меня должным образом, и даже не взглянул в мою сторону. И это тоже должно изменится. Буду ли я всё ещё нравиться Сеппо, если стану взрослой?

– Эй, Катц, где ты снова блуждаешь сегодня своими мыслями? У тебя стресс? – переспросил Билли. Теперь Сеппо перестал прыгать и посмотрел подозрительно в мою сторону. Мне что, теперь даже нельзя разговаривать с Билли?

– Нет, нету, – сказала я коротко. – Мне нужно домой, кое-что проверить.

– Что проверить? – Ого. Сердан открыл свой рот. – Что ты хочешь проверить?

– Кое-что в интернете. Это вас не касается. – Сеппо посмотрел ещё более мрачно, но не сказал ни слова.

– Что, теперь ты слишком хороша для нас, а? – крикнул Билли мне в след. – Потому что у тебя теперь есть пять звёзд на YouTube?

– Оставь её, – услышала я ещё, как сказал Сеппо, и на один момент обрадовалась, что он защищал меня. Но мыслями я была уже в планировании. Мне нужно подходить к этому медленно. Не спешить. Но и вечно это тоже не должно продолжаться, не то я сойду с ума из-за амёбы, но прежде всего потом не смогу вернуться назад к старой Люси. Старая Люси должна обязательно остаться.

Последние шаги до дома я бежала. Снова и снова в прошедшие два дня я пыталась избавиться от Витуса, начиная быстро бежать, но он находился всегда как раз надо мной. Я из-за этого нервничала. Но теперь у меня был план, наконец-то я могла что-то против него предпринять.

И если с меня будет достаточно, то я просто пойду к ребятам в парк и немного потренируюсь, чтобы совсем не потерять себя. Амёба хотя и висела надо мной, когда я находилась с парке, но по крайней мере она не пыталась, как Леандер, удерживать меня он упражнений. Она присматривала. Ну, или делала то, что интуиты понимают под словом присматривать. В любом случае тренировка останется, стану я взрослой или нет. Без тренировки я не смогу быть счастливой, это я точно знала. Быстро я открыла входную дверь. Мне не терпелось включить компьютер и ...

– Люси Марлен Моргенрот! – Мамин голос прозвучал как сирена грузового судна на Рейне через лестничную площадку. Это ещё разбудит мёртвых в папином подвале! Что такое я опять натворила?

Уже поднявшись на половину по лестнице, я посмотрела наверх. Мама стояла с красным лицом и дико развивающимися локонами в двери и смотрела на меня сверкающими глазами.

– Что случилось, мама ...

– Тихо! – закричала она. – Теперь я говорю! – Она мне немного напоминала Леандера. Она махала, наподобие него руками в воздухе. Но потом она вдруг разразилась слезами. Быстро её щёки стали мокрыми.

– Люси, как ты могла это сделать с нами? Ты лгала нам, день за днём ты нас обманывала – моя собственная дочь обманывала меня! – Её голос сорвался, и она начала всхлипывать. – Как долго уже? – воскликнула она и стала рвать на себе волосы.

Между тем я уже поднялась, но не решалась пройти мимо неё в квартиру. Но мне и не надо было этого делать. Она схватила меня непреклонно за плечи и толкала меня через коридор, пока мы не достигли моей комнаты. Дверь была открыта, а мой ноутбук стоял раскрытым на письменном столе. Разве я его не закрыла и как всегда не поставила на режим ожидания, когда уходила?

– Вот! – закричала мама и показала на компьютер. Я освободилась от её хватки и сделала шаг вперёд. Не веря своим глазам, я смотрела на экран. О нет ... это была я ... я в моём забеге и к тому же крупным планом ... Когда мама научилась использовать ноутбук?

– Почему он включен? – спросила я в замешательстве. – Почему – я не понимаю ...

– Давай не притворяйся глупой! Я захожу в твою комнату, потому что хотела занести твоё постиранное бельё, вижу, что компьютер ещё включен, хочу закрыть его – и потом, потом вижу это ... – Мама опустилась, всхлипывая на мою кровать. – Ты прыгаешь с крыши! Ты бежишь по балконным перилам! Тонким, скользким ...

– Они были не скользкие, и я могу хорошо держать равновесие ...

– Люси, мне принести твои медицинские записи? Рассортированные в трёх толстых папках, три папки, а тебе только тринадцать!!!

– Мама, пожалуйста, не так громко. – Я зажала уши руками. – И перестань реветь.

– Боже дитя, ты хочешь себя убить? Папа сидит внизу, в своём подвале и смертельно бледен, почти так же бледен как его – да, как его клиенты! Он чуть не заплакал, когда я показала ему клип. Мы всегда думали, ты встречаешься с Сеппо и ребятами, и вы разговариваете и играете, но вместо этого – вместо этого ты вот чем занимаешься!

В первый момент я хотела сказать ей, что я, само собой разумеется, встречаюсь с ребятами, и мы занимаемся этим вместе. Что Сеппо всегда был рядом и присматривал за нами. Что вообще-то он научил меня всему этому. Но в фильме можно было видеть только меня. А не ребят. Я не могла предать их. Ни Сеппо, ни Сердана, ни Билли. Мы были одной командой.

– Это доставляет мне удовольствие, мама. Я чувствую себя при этом хорошо.

– Мне всё равно, – ревела она. Ей действительно нужно присоединиться к Леандеру. – Есть и другие вещи, когда можно чувствовать себя хорошо! Вещи, которыми не убьёшь себя! Ты когда-нибудь задумывалась, как это будет для нас, если вдруг перед дверью появиться полиция и скажет: Здравствуйте госпожа Моргенрот, мы нашли вашу дочь рядом с домом под снос. Она упала с крыши. Что мы должны тогда думать, а? Что?

– Что за вздор, мама, я до сих пор жива, и делая это, я ещё никогда серьёзно не была ранена. Ну ладно, окей, иногда, но я не погибла, и ... я хочу этим заниматься, это часть меня и я буду продолжать.

– Нет. Нет, Люси, ты не будешь. – Мама прекратила плакать, поднялась и высморкалась, прежде чем посмотреть на меня. Ещё никогда она так не смотрела на меня, как она теперь сделала это. Вообще-то мама смотрела всегда мило, даже когда была злой. Как толстенький, пушистый плюшевый медвежонок, на которого невозможно злиться. Но теперь – теперь было по-другому. Теперь в её лице не было ничего милого.

– Ты не можешь запретить мне это!

– Нет, могу, я твоя мать и с этого дня запрещаю тебе делать это! Следующие два месяца ты будешь находиться под домашним арестом, а я буду здесь и следить за каждым твоим шагом, моя барышня, за каждым, слышишь! После школы ты будешь приходить сразу же домой, а затем и оставаться здесь. Я так же уже позвонила твоим учителям и предупредила их, чтобы они следили за тобой.

– Ты этого не сделала ..., – прошептала я. Что только случилось с моей матерью? Она всегда позволяла мне делать то, что я хотела, и доверяла мне. Никогда не контролировала меня. – Как ты только могла такое сделать? Это же неловко!

– Я должна была, Люси. Ты обманула меня. Любая история о всех твоих несчастных случаях была ложью. Я не могу тебе больше доверять. Твой ужин я принесу тебе в комнату. Сегодня я не хочу тебя больше видеть.

– Я тоже больше не хочу видеть тебя! – воскликнула я, после того, как она хлопнула дверью, и услышала, как снаружи она снова начала всхлипывать. – И твой рёв я не могу больше слышать. Ты считаешь, наверное, это смешным, не так ли? – прошипела я и бросила взгляд на Витуса. Ослеплённая я покачнулась назад. Его глаза были открыты! Нет, это были не глаза, это был белоснежный, ослепительный свет, как два блестящих озера, без зрачков, без радужной оболочки, без единого контура. И уже его веки снова закрылись и он неподвижно завис.

Неужели он только что услышал меня? Что всё это значило? Действительно ли он смотрел на меня? Но, прежде всего: Был ли он тем, кто включил клип? Я ломала себе голову, но не могла вспомнить, что уже смотрела его сегодня. Так что это должен быть кто-то другой, кто включил его. Неужели Витус? Мог ли интуит обращаться с компьютером?

Конечно, нет, если они никогда не наблюдали за людьми и не слушали их.  С сердитым щелчком мышки я закрыла окно клипа и снова перед мной на экране появились бесчисленное количество версий  Stille Nacht, heilige Nacht и Il n’y a pas d’amour heureux.

Леандер ... Леандер мог обращаться с ноутбуком. И он мог открывать мои фавориты в YouTube. Он, должно быть, был здесь и включил фильм! В конце концов, он никогда не мог привыкнуть к тому, что я занималась паркуром, а я оскорбила его морскими свинками; да он был глубоко оскорблён, когда улетал – и такое подлое действие подходило к нему. Да, это подходило.

Леандер предал меня.

– Я ненавижу тебя, – прошептала я, и слёзы ярости текли по моему лицу. – Ты снова сделал это и в этом раз выиграл. Я ненавижу тебя всем сердцем.

О да, я ненавидела его. Он всё мне испортил. И как он мог понять меня, почему спорт столько много для меня значил? У него ведь не было чувств. А если он человечил, то его труппа выбивала это из него.

Никто не понимал, что я при этом чувствовала – кроме Сеппо и Сердана и Билли, но они не смогут объяснить это моим родителем, потому что мама тут же побежит к маме Сеппо, а она будет бушевать ещё больше, чем моя мама. Никогда я не смогу убедить Сеппо помочь мне, если при этом натравлю на него его же мать.

Мама без стука зашла в комнату и поставила поднос с чашкой чая, булочкой и фрикадельками рядом с моей кроватью. Да это было как в тюрьме. А фрикадельки я вообще не хотела. Она напоминали мне о Леандере.

– Люси, я не хочу запирать тебя, но ты моя дочь, я несу ответственность за тебя. Я не могу позволить тебе продолжать делать такое дальше, это опасно для жизни. Не можешь ли ты пообещать мне, без всякой лжи, что ты не будешь больше заниматься этим? Посмотри мне в глаза...

Я посмотрела на неё, но не смогла выдержать её зарёванного взгляда. Такой мама мне не нравилась. Внезапно она стала для меня как чужой. Я хотела мою недалёкую, неуклюжую маму, как раньше, но не эту.

– Нет, я этого не могу. О, мама, разве ты не понимаешь? Я хочу заниматься этим!

– Это меня не интересует. Хорошо, тогда мне придаётся присматривать за тобой. Приятного аппетита, – сказала она вызывающе и вышла наружу. Я позволила Магваю съесть мои фрикадельки, выпила чай и не могла забыть, что мама до этого сказала о папе. Папа и слёзы?

Бледный, как смерть? Из-за меня? И почему тогда он не поговорил со мной? Почему он оставался там внизу в своём подвале и не потребовал объяснений?

Я решила спуститься к нему вниз, может быть я смогу ему объяснить, почему паркур был так для меня важен, и как-нибудь смогу с ним помериться. Но когда я стояла перед железной дверью, то больше не могла пошевелиться. Сегодня в полдень доставили гробы. Сразу два. А это чаще всего означало, что случилась авария. Не бабушки и дедушки, которые умерли мирно во сне. А что-то по-настоящему плохое. Что-то подлое.

Я не могла пойти к нему. Я боялась. Первый раз в жизни я боялась собственного подвала. А это я понимала ещё меньше, чем всё остальное, что случилось в этот чёрный день.

Глава 15. Толчок в сознание

– Чтоооо? – закричали Билли и Сердан в унисон. Только Сеппо ничего не говорил. Он молчал и смотрел на меня так обстоятельно и интенсивно, что мне стало жарко в моей толстой зимней куртке.

– Ты больше не будешь заниматься паркуром? – заблеял Билли и посмотрел на меня ошеломлённо.

– Тише. Не так громко! – набросилась я на него. – Не каждый должен знать об этом. – Я подала знак ребятам следовать за мной к углу за входом в спортивный зал. Снова я попыталась проглотить странное сжимающее горло чувство, но оно не ушло. Я только что сказала ребятам, что больше не буду приходить на тренировки. А перед школой я почти целый час ругалась с мамой о тысячах дурацких вещей. Она теперь хотела точно знать, кто вообще снял это видео и выставил в сеть. Что же Дэвид Белль был взрослым, его мне не нужно было защищать. Он сам придумал паркур. Он не кому не позволит запретить себе заниматься им. Кроме того это был его собственный отец, у кого он перенял технику. Поэтому я сказала ей это. Конечно мама не знала кто такой Дэвид Белль.

– Дэвид Белль? Ни разу не слышала. Он живёт здесь?

– Он француз, – ответила я неохотно. – Актёр и самый лучший трейсер в мире.

– Француз? Ты поэтому улучшила свои оценки по французскому? Херберт, твоя дочь влюбилась во француза!

– Мама, ему уже больше тридцати ...

– Ради Бога! – воскликнула мама. – Взрослый мужчина! Моя дочь позволила соблазнить себя взрослому мужчине!

В этом момент в разговор наконец вступил папа, который всё утро даже ни разу нормально не взглянул на меня. Он сказал, что это сущий вздор, что у меня отношения с 36-летнем французом, и мама должна держать себя в руках. Но это ничего не изменило в запрете. Что касается паркура, с этим раз и навсегда было покончено.

После этого мама с поджатыми губами схватила телефон и отказалась от своих учебных часов в спортивном зале с тем аргументом, что в будущем ей нужно будет больше заботиться о своей дочери. После этого она поругалась с папой, потому что он считал, что нам нужны деньги и мама должна ходить на работу.

– Ты что хочешь похоронить свою собственную дочь? Я останусь здесь, рядом с ней! – кричала мама, и таким образом эта тема была на время прекращена, так как папа сбежал в подвал, а мама снова ревела.

Атмосферу в доме невозможно было выносить. Неудивительно, что мне было плохо, болела голова, и вообще я чувствовала себя совершенно несчастной. Мне было даже настолько плохо, что я иногда забывала про Витуса. Но теперь Сердан и Билли и Сеппо уставились на меня как три окоченевшие рыбы, не понимая, что случилось, а расплывчатое колыхание Витуса до смерти меня раздражало.

– Я правильно тебя понял – ты бросаешь заниматься? – спросил Сеппо осторожно.

– Мои родители обнаружили клип. У меня дома одни неприятности. Мама сходит с ума, – сказала я коротко и постаралась состроить равнодушное "воздушный пузырь в голове" лицо. Ни в коем случае мне нельзя плакать, иначе они тут же сбегут. Я их знала.

– Я теперь буду сидеть в течение двух месяцев под домашним арестом.

– О Боже, – пробормотал Билли.

– Уф, – сказал Сердан. По крайней мере, это прозвучало сострадательно.

– А ты рассказала им что-нибудь о нас? – спросил Сеппо, а Билли и Сердан одновременно вздрогнули.

– Конечно я этого не сделала! – Я скрестила руки не груди, потому что начала дрожать. – Я сказала, что скопировала движения с интернета и тренировалась всегда одна, а Дэвид всё-равно был в гостях в Людвигсхафане. Ни слова о вас. Вы можете продолжать заниматься дальше.

Горький привкус появился у меня на языки. Сердан твёрдо похлопал меня по плечу, так что я почти упала вперёд, и пробормотал что-то, что конкретно я не поняла. Я не могла сказать было ли это на турецком или на немецком.

– О Боже, – снова пробормотал Билли. Он выплюнул свою жвачку, которая сделав большую дугу прилипла к стене и подарил мне признательный взгляд. – Спасибо, Катц. Ты поступила клёво.

Мне нужно было выбираться отсюда, прежде чем я начну плакать. Я не могла себе этого представить, что они каждый день будут тренироваться дальше и завоёвывать город без меня. И как раз теперь, после того как Дэвид нашёл меня и хотел снова приехать. Я точно без тренировки стану толстой и неповоротливой и у меня выскочат прыщи, как у Софи, когда я буду весь день сидеть в своей комнате и не смогу выйти на свежий воздух. Не каких больше забегов, никакого коллективного молчания с парнями, никакого Сеппо ...

Я развернулась и, спотыкаясь, пошла через двор к заднему входу. Господин Рюбзам, мой классный руководитель, высунулся наверху из окна нашей классной комнаты и смотрел на меня вниз. Всхлипывая, я хотела открыть дверь, но большая, знакомая рука опередила меня, толкнула меня в коридор и мягко отвела в сторону.

– Эй, Катц. Не грусти. – Сеппо взял меня за подбородок и поднял его вверх, так что мне пришлось смотреть не него. Он улыбался. Как он только мог так спокойно улыбаться?

– Да тебе всё-равно, не так ли? – спросила я дерзко. – Разве не здорово, теперь вы снова одни.

– Блин Катц, мы живём напротив, мы можем видеться в любое время, если захотим. Я ведь не пропал без вести.