Текст книги "Свадьба — это только начало"

Автор книги: Бетти Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кэсси рисовала в своей комнате. Бриттани спала, свернувшись у ножки кровати. Когда Шарон постучала в открытую дверь, собака, проснувшись, заколотила хвостом об пол. А Кэсси замерла, потом медленно подняла голову и посмотрела на Шарон.

– В такой денек хорошо кататься на санках, – сказала Шарон, но сразу же по глазам Кэсси поняла, что та откажется от ее предложения. – Мы с Бриттани уходим. Если хочешь, присоединяйся. – Шарон щелкнула пальцами, и щенок в одну секунду оказался у ее ног.

Кэсси глянула в окно, потом на Шарон и Бриттани, явно не зная, как ей поступить.

– Решай сама, – наконец сказала Шарон, делая вид, будто ее это мало волнует, хотя на самом деле душа ее нестерпимо болела. – Если хочешь идти с нами, одевайся.

Спустя несколько минут она уже готовила санки, стоявшие в гараже, а Бриттани весело бегала, принюхиваясь, вокруг снегоуборочной машины. Кэсси не было видно. Сердце Шарон упало. Ей совершенно не хотелось кататься на санках одной. Но…

Она встала, отряхнула снег с брюк, взялась за веревку, привязанную к санкам, и уже собиралась тронуться, как в эту минуту приоткрылась дверь в доме. Шарон замерла. Дверь отворилась чуть шире, и в щель выглянула Кэсси. Она молчала и походила на выхваченного из темноты фарами машины дикого зверька, который и хотел бы удрать, да не может.

Огонек надежды затеплился в сердце Шарон. Она осторожно улыбнулась и спросила:

– Готова? Хорошо, тогда отправляемся. – Она махнула рукой собаке, потом Кэсси, не давая ей времени передумать.

И вскоре она всей душой радовалась звенящему смеху девочки, съезжавшей на санках с горки. Несколько раз Кэсси, не удержавшись, падала в снег, и тогда Шарон спешила ей на помощь. В первый раз, когда это случилось, девочка долго не решалась взяться за протянутую руку Шарон, но потом улыбнулась и даже засмеялась. В следующий раз она уже прильнула к женщине и некоторое время стояла, прижавшись к ней. Шарон сделала вид, будто не заметила этого, но сердце ее пело от счастья. А когда девочка обняла Шарон, стало ясно, что их добрые отношения восстанавливаются.

Если бы Грант составил им компанию, день был бы просто превосходным. Но ничего, думала Шарон, надо довольствоваться тем, что есть.

Больше двух часов они играли, радуясь яркому и сверкающему снегу. Кэсси раскраснелась, глаза ее блестели. Бриттани, извалявшись в снегу, стала похожа на снежный ком.

Но наступило время возвращения домой. И чем ближе они подходили к дому, тем менее оживленной становилась Кэсси – словно черепаха, втягивающая голову в панцирь. И вот уже и следа не осталось от той жизнерадостной малышки, которая смеялась и обнимала Шарон всего несколько минут назад.

Наблюдая эту метаморфозу, Шарон снова пала духом. Она едва не предложила погулять еще, но ведь нельзя бесконечно кататься на санках!

– Ты чем-то расстроена, Кэсс? – спросила она наконец.

Кэсси, поколебавшись, глянула на Шарон, потом уперлась глазами в землю и покачала головой.

– Ты просто не хочешь мне рассказывать? – спросила еще раз Шарон, не совсем уверенная, хочет ли услышать ответ.

Кэсси молча передернула плечами, и Шарон поняла это как определенное «нет». Она пожалела о своей настойчивости и больше ни о чем не спрашивала девочку.

В гараже Кэсси, по-прежнему не говоря ни слова, помогла поставить на место санки, сняла костюм, повесила его на крючок сушиться, затем направилась к двери в дом.

У Шарон перехватило дыхание, когда девочка остановилась и обернулась к ней.

– Спасибо, что ты взяла меня кататься, – тихо сказала Кэсси и вошла в дом.

В комнате Шарон ждала дюжина бледно-розовых роз. Рядом с вазой лежала записка, в которой размашистым почерком Гранта было написано «спасибо».

Она улыбнулась и коснулась нежного цветка. Густой аромат, наполнявший комнату, поднял ей настроение. Шарон быстро приняла душ, надела свободный свитер и отправилась на кухню. Ей не терпелось поскорее увидеть Гранта.

Кэсси сидела за столом, а ее отец открывал картонную коробку с едой из китайского ресторана. Шарон и Грант обменялись взглядами, но он не улыбнулся, и глаза его были непроницаемы и как-то неестественно спокойны. Шарон захотелось обнять его, расшевелить, но она отогнала эту мысль и прошла к холодильнику.

– Кто-нибудь хочет содовой?

Она вынула три банки, поставила на стол и прислонилась к плечу Гранта, не обращая внимания на внезапно участившийся пульс.

– Цветы очень красивые, – сказала она.

Еда была отличной. Кэсси без умолку болтала о том, как они катались на санках. Шарон ела медленно. В эти минуты ей не хотелось ни о чем думать. Она отдыхала душой.

Когда Грант и Кэсси начали убирать со стола, она остановила их:

– Вы приготовили ужин, а я вымою посуду.

– Договорились. – Грант улыбнулся, и эта улыбка тронула сердце Шарон.

– Но ты так легко не отделаешься, – шутливо сказала она. – Пойди разожги камин.

Спустя два часа они все вместе отдыхали в гостиной. В камине трещали поленья. Из стереоприемника доносилась тихая музыка. Кэсси, лежа на полу, читала вслух книгу. Бриттани, расположившись рядом, мирно сопела.

Грант растянулся на диване, повернувшись лицом к окну. Шарон свернулась под пледом на кушетке. Все ее мышцы болели, так как катание на санках было для нее непривычным занятием.

Она потянулась и застонала. Грант и Кэсси тут же посмотрели на нее.

– Похоже, я сегодня переусердствовала. – Шарон откинула плед и медленно выпрямилась. – Пойду-ка лягу пораньше спать. Мне необходимо хорошенько выспаться.

– Увидимся утром, – отозвался Грант.

Кэсси молча следила за тем, как Шарон вышла из комнаты.

Шарон снилось, будто она в саду, полном роз. Воздух напоен их ароматом. К ней, улыбаясь, шел Грант. Сердце ее рвалось из груди, ей не терпелось броситься ему навстречу, но она изо всех сил сдерживала себя. Грант приближался, и Шарон грелась в тепле его улыбки. Это была нежная улыбка любовника. Шарон смотрела на него затаив дыхание. Он протянул к ней руки, и пальцы их мгновенно переплелись – привычно, так, словно они делали это уже много раз. Потом Грант привлек ее к себе, склонил голову и нежно коснулся ее губ своими.

И тут Грант закричал.

От этого душераздирающего крика у Шарон похолодело сердце. Она вскочила, и в ту же секунду крик повторился.

Кэсси! Шарон в мгновение ока была в спальне девочки. Грант держал дочку на руках, а она всхлипывала, прижавшись к его груди.

Шарон села рядом с ними на кровать и обхватила Гранта за плечи, стараясь успокоить. Она не обращала внимания на то, как участился пульс, на волну тепла, разлившуюся по всему ее телу от близости Гранта.

– Кэсс, – шепнула Шарон, схватив малышку за руку. – Все в порядке. Мы с тобой.

Кэсси с криком выдернула у нее руку.

– Уходи!

Это слово больно ранило сердце женщины. Она вздохнула и отодвинулась. Грант выругался.

Кэсси изо всех сил старалась высвободиться из объятий отца. По щекам девочки текли слезы.

– Уходи! – крикнула она еще раз. – Не хочу, чтобы ты была моей мамой. Моя мама умерла…

– Кэсси! – Грант не выпускал девочку из рук. – Перестань…

Кэсси вновь закричала, и в этом нечеловеческом крике были злость, боль и невыразимый ужас. У Шарон леденела кровь. И вдруг девочка, вырвавшись из рук Гранта, набросилась на Шарон с кулаками.

Они обе упали на кровать. Шарон пыталась, но не могла поймать руки Кэсси. Бриттани неистово лаяла. Грант снова выругался и, решив применить силу, бросился сверху на Кэсси, прижав и ее и Шарон к кровати.

Неожиданно Кэсси, оказавшись между Шарон и Грантом, затихла и лежала совершенно неподвижно.

Грант встретился взглядом с Шарон. Она ощущала щекой его горячее дыхание. Он хотел что-то сказать, но в этот момент Кэсси шевельнулась.

– Я не хочу, чтобы ты умирала, – простонала она. – Я буду хорошо себя вести… Обещаю.

Шарон и Грант замерли. Они смотрели друг на друга, пораженные услышанным. Через секунду Грант перекатился на бок; Кэсси все еще была распростерта на теле Шарон. Руки девочки так крепко обхватили ее шею, что Шарон была вынуждена немного их расцепить.

Она обняла Кэсси, а Грант, утешая, погладил ее по головке.

– Кэсси, то, что Шарон заменила тебе маму, вовсе не значит, что она умрет. Тебя это беспокоило?

Шарон ощущала, как гулко колотится сердце девочки. Помолчав, Кэсси медленно кивнула.

– О, Кэсс, почему же ты мне ничего не говорила? – прошептала Шарон, крепче обнимая ее.

Девочка пожала плечами и посмотрела прямо в глаза Шарон.

– Ты сказала, что плохо себя чувствуешь, и поэтому пошла спать. – Глаза Кэсси были полны слез.

– У меня просто болели мышцы, глупышка. Мы ведь долго катались на санках, и я немного замерзла, – объяснила Шарон, сама готовая расплакаться.

– Когда мама заболела, я обещала Богу, что буду самой хорошей девочкой на свете… если мама выздоровеет. – Кэсси поднялась и села. Голос ее дрожал. – Наверное, я недостаточно хорошо себя вела, и поэтому…

– Нет, – хрипло проговорил Грант и повернул к себе дочь. На побледневшем лице его глаза блестели особенно ярко. – Ты не виновата в смерти мамы. Ты меня понимаешь? Да? – Он почти кричал и, поскольку дочь не отвечала, принялся яростно трясти ее.

– Грант! – Шарон поднялась и попыталась его остановить, но он не обратил на нее внимания.

– Ты понимаешь, Кэсси? Ты не виновата. – Наконец он глубоко вздохнул и добавил уже спокойнее: – И Шарон не заболеет и не умрет только оттого, что она теперь тебе вместо мамы. С Шарон будет все в порядке.

Кэсси сидела не шевелясь, потом кивнула.

– Ты веришь мне? – тихо спросил Грант.

Шарон затаила дыхание, увидев, как округлились и потемнели глаза девочки, которая не отрываясь смотрела на отца. Кивнув еще раз, она припала к нему, будто потеряв последние силы.

Несколько минут они сидели молча. Дыхание Кэсси выравнивалось, и вскоре она заснула.

– Нужно уложить ее, – сказал Грант.

Шарон наблюдала за ним, пока он укладывал Кэсси в постель. Свет лампы падал на его мускулистую спину, широкие плечи и, казалось, ласкал его гладкую кожу. У Шарон захватило дух от того, как перекатывались у него мышцы под кожей. Под упругой, горячей кожей. Если ее коснуться…

Что за сумасшедшие мысли! – одернула она себя. Щеки ее пылали, руки тряслись так, что ей пришлось сцепить их, чтобы унять дрожь. Нет, она совершенно не желает испытывать подобные чувства, протестовал мозг Шарон. Но тело было неподвластно этим увещеваниям. Щелкнул выключатель лампы, и комната погрузилась в темноту.

– Ну что, пойдем? – Грант остановился рядом с Шарон. Она была не в силах ни поднять глаза, ни отвечать. Она смогла лишь тихо выйти из спальни в холл. Только там Шарон повернулась и заставила себя посмотреть ему в лицо. Она боялась, что не расслышит его слов из-за гулких ударов своего сердца.

Грант закрыл дверь комнаты Кэсси и, вздохнув, прислонился к стене. Он провел рукой по волосам, и Шарон показалось, что она ощутила их мягкость.

Медленно, вопреки ее воле взгляд Шарон опустился с лица Гранта на мускулистую грудь, покрытую темными завитками волос. Тонкая талия, пижамные брюки, сползшие на бедра, и…

Она резко вскинула голову. Неужели он не слышит, как бьется ее сердце? – подумала она. Но он ничего не слышал. Он, собственно, и не видел ее, а стоял, упершись глазами в пол.

– Мне следовало знать об этом.

Он говорил так тихо, что Шарон с трудом различала слова. Потом поднял глаза, потемневшие, полные страдания. Его явно мучило чувство вины.

– Ты был очень занят, Грант. Вечно в разъездах. Ты не можешь…

– Конечно. Вини любого, только не меня. – Он горько скривил губы.

– Нет, – вырвалось у Шарон. – Ты не можешь знать все, о чем думает Кэсси. Все ее страхи. Это за пределами человеческих возможностей.

Ничего не ответив, Грант направился к себе в кабинет, даже не взглянув на нее. Шарон колебалась. Пожалуй, не следует идти за ним. Пусть побудет один. Но… его полные страдания глаза не выходили у Шарон из головы. Нет, необходимо пойти и попытаться помочь ему. Глубоко вздохнув, она пошла вслед за Грантом.

– Грант, – тихо позвала Шарон, войдя в кабинет.

Он не шевельнулся и продолжал сидеть к ней спиной.

– Пожалуйста, оставь меня.

– Нет. Думаю, нам надо поговорить.

– О чем именно, по-твоему, мы должны поговорить? – Грант встал и шагнул к Шарон. Она вздернула подбородок, но не двинулась с места. – О том, что, несмотря на все мои усилия, я никудышный отец? Вероятно, Хью и Дороти правы. Может быть, Кэсси было бы лучше…

– Нет! – воскликнула Шарон. – Я знаю, что ты в это не веришь… Как и я.

– Иногда мне кажется, что я ни в чем не уверен. Ведь ты сама говорила, что я слишком много работаю и мне не по силам одному воспитывать дочь.

– Да, верно. Но я никогда, ни разу не говорила, что ты плохой отец. Никогда.

Они стояли близко, лицом к лицу. Он чувствовал запах ее духов, жар ее тела. Гранту вдруг захотелось обнять ее, погрузить руки в ее волосы, ощутить ее тепло. Испугавшись непредсказуемости своих дальнейших действий, он отступил на шаг и отвернулся от Шарон. Ему пришлось собрать всю волю, чтобы справиться с собой и удержать под контролем свои эмоции.

– Иди спать, Шарон, – процедил он сквозь зубы.

– Нет, я не лягу, пока ты не перестанешь винить себя за то, над чем ты не властен. Грант, ты не можешь знать все мысли Кэсси. Все ее страхи и сомнения, – мягко проговорила она и положила руку на его широкую спину.

Это прикосновение согревало его. Ему следовало бы отодвинуться, вообще уйти из комнаты, но он не мог. Рука Шарон будто удерживала его.

– Нет ни одного родителя, который бы знал все о своем ребенке. Почему же ты считаешь себя исключением, Грант? – Шарон посмотрела ему прямо в глаза. Он пытался избежать ее взгляда, но тщетно. Она с чувством продолжала: – Кэсси здорово повезло, что отец так сильно ее любит. Ей повезло, что именно ты ее отец. – Грант собрался было возразить, но Шарон остановила его: – Да, это так. Не спорь.

Она потянулась к Гранту и поцеловала его в щеку. От нежного прикосновения ее губ у него перехватило дыхание, и он не смог произнести больше ни слова. Шарон шагнула назад.

– Идеальных людей нет, Грант. Не ставь перед собой непосильную для человека задачу. Ты обречешь себя на поражение, и не потому, что ты не способен ее выполнить, а потому, что это невозможно.

Шарон повернулась и вышла из комнаты.

Гранту хотелось догнать ее, вернуть, сказать, что она не знает, о чем говорит. Но он остался стоять на прежнем месте, и каждое ее слово, прикосновение, поцелуй продолжали тревожить его ум и волновать его чувства.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В субботу утром небо затянули серые облака, грозившие обрушиться на Валдиз сильным снегопадом. Настроение от этого было довольно унылым. Вся семья собралась на кухне. Грант переворачивал на сковороде кусочки бекона, а Кэсси накрывала на стол.

– Мне хочется чем-нибудь заняться, – сказала девочка.

– Но ведь ты уже занята, – ответил ей отец.

– Папочка! Я имею в виду что-нибудь интересное, – объяснила она. – Мы можем покататься на санках, Шарон?

Шарон, намазывавшая маслом тост, посмотрела на Кэсси, потом на Гранта.

– Кэсс, мне очень жаль, но я не могу. Я должна сегодня заглянуть ненадолго на службу. Может быть, когда я вернусь…

– На службу? В субботу? – Грант выгнул бровь, разыгрывая удивление.

– У Шарон дела. У папы дела. – Кэсси надула губки. – А как же мы с Бриттани повеселимся?

Грант собрался было объяснить, что у него неотложная работа, но тут взгляд его упал на дочь. Та выглядела… ну просто точь-в-точь ребенок с плаката, посвященного брошенным детям: широко раскрытые глаза, трогательный, молящий взгляд. Чувство вины буквально схватило его за горло. Да еще Шарон бросила на него укоризненный взгляд.

Ей не требовалось повторяться и говорить, что он слишком много работает и слишком мало времени проводит с дочерью. Все это было уже сказано.

Конечно, он мог спорить. Он действительно должен был работать и сегодня принес домой лишь малую долю бумаг, которые требовали его внимания. Он уже раскрыл рот, чтобы сказать это, но тут заскулила Бриттани. Грант посмотрел в грустные глаза спаниеля, потом еще раз на Кэсси. И ему ничего не оставалось, кроме как признать поражение.

Шарон права: беды не будет, если он отдохнет денек. В конце концов, он может поработать завтра.

– А что, если мы все отправимся кататься на лыжах, когда Шарон вернется? – спросил Грант. Шарон и Кэсси от изумления разинули рты. Грант насупился. – И нечего таращиться на меня так, будто я предложил зажарить Бриттани на обед.

– Папа! – завизжала, блестя глазами, Кэсси. – Неужели мы и вправду будем кататься на лыжах? И ты с нами?

Щеки ее порозовели, когда он кивнул. Девочка была вне себя от радости.

Да, Шарон и тут права: он слишком мало времени проводил с дочерью. Вероятно, отца хуже, чем он, нет на всем белом свете, подумал Грант.

– Да, конечно, – коротко подтвердил он.

Кэсси закричала «ура». Бриттани залаяла. Шарон улыбнулась. Ее теплая, милая улыбка словно нежно приласкала Гранта.

– Прекрасная мысль, – заявила она.

Ее слова заставили Гранта почувствовать себя настоящим добрым волшебником. Хотя совесть ему подсказывала, что он пока не имеет на это права.

Кэсси и Бриттани помогали ему доставать лыжи и палки. Девочка без умолку щебетала, а собака все время крутилась под ногами. Грант то и дело натыкался то на одну, то на другую и наконец отослал обеих в комнату Кэсси за теплой одеждой. Шарон вернулась, как раз когда Грант закончил смазывать лыжи мазью, и тут же отправилась переодеваться.

Спустя несколько минут шумная компания уже сидела в машине: Кэсси бок о бок с Шарон, Бриттани втиснулась между ними.

На мгновение Грант пожалел, что Шарон не сидит с ним рядом, что он не ощущает совсем близко тепло ее тела… Но он тут же отогнал эту мысль, постаравшись включиться в бурное веселье остальных членов компании.

Пошел снег. Легкие крошечные снежинки кружили в воздухе. Высоко в небе парил орел, поблескивая белоснежной головой и хвостом на фоне серых облаков.

Добравшись до места, они стали готовить снаряжение. Грант собрался объяснить дочери, как кататься на лыжах, но Кэсси возмущенно объявила, что научилась этому еще два года назад. Грант вспомнил, что она действительно тогда пару раз вставала на лыжи, и только улыбнулся ее самоуверенности.

– Тогда у тебя были другие лыжи. Дайка я покажу, как обращаться с новыми, которые тебе подарили Шарон и Санта-Клаус.

– Хорошо, – согласилась Кэсси после некоторого размышления. – Только побыстрее, ладно? Нам с Бриттани не терпится отправиться кататься. – Собака вертелась у ее ног как явное подтверждение ее довода.

Грант взглянул на Шарон, и та ответила улыбкой, от которой его обдало жаром. Встревоженный своей странной реакцией, Грант немедленно переключил внимание на Кэсси. Дочка надевала лыжи и, когда он нагнулся помочь ей, сказала, что справится сама.

Он покачал головой, отошел и стал наблюдать, как Кэсси быстро двинулась по лыжне. Но, сделав несколько шагов, с визгом упала; собака тут же подскочила и стала лизать ей лицо. Прежде чем Грант подоспел на помощь, они уже снова бежали наперегонки вперед. Девочка смеялась и не проронила ни одной слезинки.

– В точности как ты в ее возрасте, – заметила Шарон, посмеиваясь.

Грант продолжал следить за дочкой, которая то и дело падала, но со смехом поднималась и упорно скользила по лыжне все дальше и дальше.

– Посмотри-ка, – радостно подтолкнула его Шарон, – да за ней не угнаться.

Грант медленно повернулся к Шарон. Лицо ее раскраснелось от мороза, глаза в обрамлении густых темно-коричневых ресниц блестели. Из-под вязаной шапочки выбились рыжеватые завитки, придавая лицу Шарон особую прелесть. Не в силах отвести от нее глаз, Грант потянулся, чтобы коснуться ее щеки, но тут же отдернул руку. Ругая себя за необъяснимо странное поведение, Грант крепко схватился за лыжные палки и отвернулся.

– Готова? – бросил он Шарон и помчался по лыжне, не дожидаясь ответа.

Убегаю? – спросил сам себя Грант. Конечно, нет. Ему не от чего бежать. Но перед глазами возникло лицо Шарон, ее пылающие румянцем щеки. Усилием воли он отогнал от себя этот образ. Но почему же так сильно бьется сердце? И, успокаивая себя, он объяснил это непривычным физическим напряжением.

В свежем морозном воздухе звенел смех Кэсси, слышался лай Бриттани. Эта лыжная прогулка всем была в радость. Несмотря на некоторую усталость, прекрасно себя чувствовал и Грант. Постепенно оживали старые, давно забытые ощущения, а вместе с ними и чувство удовольствия, которое он всегда получал от прогулок на свежем воздухе. Когда он в последний раз радовался жизни? Когда он перестал делать то, что ему нравилось? И почему? Потому что это было не по сердцу Кэтрин? Или потому, что он похоронил себя под кипами бесконечных деловых бумаг?

Получается, Шарон права, утверждая, что он использует работу как способ заслониться от некоторых своих жизненных проблем?

Ерунда! – возразил Грант сам себе – хотя теперь уже без прежней убежденности.

Кэсси остановилась там, где лыжня спускалась к реке. Грант и Шарон затормозили рядом с ней. Личико девочки горело, когда она улыбнулась, зубы сверкнули, как белые жемчужинки. Она бросилась вниз с горы раньше, чем Грант успел призвать ее к осторожности.

Шарон расхохоталась.

– Я же говорила, что она точно такая же, как ты в ее возрасте. – Ее улыбка потускнела, потом совсем погасла. Шарон задумалась, и Грант прекрасно знал о чем.

У Шарон никогда не будет похожей на нее дочери, в которой течет ее кровь, которая улыбается ее улыбкой и у которой такие же, как у нее, густые каштановые волосы. Не будет – потому что Шарон вышла за него замуж.

И ему стало невыносимо больно от чувства вины перед Шарон. Но ведь она все равно не собиралась иметь детей, не хотела больше выходить замуж, напомнил себе Грант. Однако почему-то от этой мысли легче ему не стало.

– Давай догоним ее, – позвала Шарон и покатила вниз вслед за Кэсси.

Грант не мог оторвать взгляда от ее стройных бедер, но потом все-таки заставил себя опустить голову и сосредоточиться на лыжне и на стремительном беге, словно это могло увести его от тревожных вопросов и мыслей, не дававших покоя.

Кэсси заливалась смехом. Бриттани тявкала. Грант поднял глаза и увидел, что Шарон пытается встать на ноги после падения. Она уже почти поднялась, но у Гранта не было времени затормозить. Не успел он и свернуть. Она полуобернулась к нему, широко раскрыв глаза. Их лыжи сцепились, и они оба рухнули в снег, причем Грант целиком подмял Шарон под себя.

Они лежали лицом к лицу. Ее дыхание согревало ему шею. Мягкие изгибы тела Шарон словно впечатались в его собственное тело, воображение Гранта всколыхнулось, и он почти задохнулся от охватившего его вдруг желания. Грант вскочил, но не удержался на ногах и вновь упал, однако на этот раз лицом в колючий холодный снег. В голове его роились мысли. Не может быть, чтобы его тянуло к Шарон. Как к женщине, конечно. Черт возьми, она же его лучший друг…

– Грант? С тобой все в порядке?

Нежный, взволнованный голос Шарон тронул его до глубины души, снова вызывая в нем желание любить и быть любимым.

Он зажмурил глаза и подавил стон.

– Да, со мной все в порядке. – Медленно поднимаясь с земли, Грант старался не смотреть на Шарон, чтобы она, не дай Бог, не смогла прочесть его мысли.

Ничего не произошло, говорил он себе, выпрямившись и отряхивая снег. Просто реакция на неожиданный физический контакт. И Грант изо всех сил постарался заставить себя поверить в это.

За ужином в небольшом ресторанчике Кэсси сморил сон. Глаза ее стали слипаться, голова опустилась, подбородок почти касался стола. Шарон взглянула на Гранта и улыбнулась. Улыбаясь ей в ответ, он пытался не обращать внимания на манящий изгиб ее губ и теплый взгляд.

Она – мой лучший друг, твердил себе Грант. Но напряжение, которое он вдруг почувствовал во всем теле, не имело ничего общего с проявлением дружеских чувств.

Кэсси крепко заснула, как только они отъехали от ресторана. Весь путь домой оба молчали. Тишина стала еще выразительнее после того, как закрылась дверь гаража и замолк мотор машины.

– Я уложу ее в кровать, – прошептал Грант, взял дочь на руки и пошел за Шарон, когда та открыла дверь.

Пока Грант был в детской, Шарон переоделась в свободную майку и леггинсы, пришла в гостиную и начала разжигать огонь.

Присев, она протянула руки к огню. Но, услышав шаги Гранта, поднялась и повернулась к нему. Свет огня позади нее, будто лаская ее стройное тело, подчеркивал все его выразительные женственные линии.

Сердце Гранта билось сильнее обычного, в горле у него пересохло. И он перевел взгляд на ее лицо.

– Кэсси уснула.

– У нее был хороший день сегодня. Нам нужно чаще выходить из дома. – Шарон улыбнулась. – Спасибо тебе. Я знаю, ты мог бы поработать, но для Кэсси эта прогулка означала так много. Целый день вместе с тобой! Я тоже получила удовольствие.

Слова Шарон опять вызвали у Гранта волнение.

– Мне тоже было хорошо, – наконец произнес он.

Грант почти слышал ее дыхание, ему стоило большого труда не смотреть на Шарон, не любоваться ею в отсвете огня. Вновь перед глазами стали возникать образы, которые он старался от себя отогнать. Комната вдруг показалась слишком тесной и душной. Он понял, что не может оставаться здесь больше ни минуты.

– Думаю, мне надо пораньше лечь. – Грант встретился взглядом с Шарон, прочитал в ее глазах удивление, но сделал вид, будто ничего не заметил. Не мог же он объяснить ей, что просто не в силах дольше оставаться с ней в одном помещении, что его желание возрастает с каждой минутой и он вот-вот потеряет над собой контроль.

Это только вполне естественная физическая реакция, втолковывал Грант себе. Двое взрослых людей в расцвете сил, постоянно в тесном общении… Дело тут вовсе не в Шарон.

Ха-ха! – язвительно отвечал ему другой, внутренний голос.

Нет, Шарон для меня только друг, твердо оборвал эти препирательства Грант, повернулся и вышел из комнаты. Направился прямиком в ванную и встал под ледяной душ.

* * *

Подходя к кухне, Шарон услышала голоса Гранта и Кэсси. Девочка смеялась. Грант что-то сказал, но Шарон не расслышала слов. Как приятно звучал его голос! Но нет, она не должна давать волю чувствам, подумала Шарон. Грант ее друг, и она рискует потерять его дружбу, если позволит своему глупому влечению перерасти в нечто большее.

Кэсси сидела за столом рядом с Грантом, который мешал что-то в большой миске. Шарон мельком взглянула на него. Свободная майка была заправлена в выцветшие джинсы, плотно обтягивавшие его бедра. Почувствовав глубочайшее волнение, Шарон напомнила себе, что перед таким мужчиной не устояла бы ни одна женщина. Вполне нормальная реакция, и она ее контролирует.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе, – улыбнулся в ответ Грант.

– Мы с папой делаем омлет, – объяснила Кэсси.

Шарон подошла и обняла ее.

– Правда, малышка? Ну, если ты взялась за дело, уверена, омлет будет превосходный.

Кэсси медленно обхватила шею Шарон и сомкнула руки.

– Очень вкусно! – восторгалась Шарон через некоторое время, отрезая еще кусочек омлета. В нем было много сыра, копченой ветчины и свежих грибов.

– Что я тебе говорила! – засмеялась Кэсси. – Папа – отличный повар.

– Да, – согласилась Шарон. – Да, он вообще мастер на все руки.

Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. Сердце ее забилось, и, как будто почувствовав это, Грант вновь переключил внимание на свою еду.

Кэсси вышла из-за стола первой. Грант отодвинул тарелку и взял кружку с кофе.

– Ты будешь сегодня работать? – спросила Шарон.

– А в чем дело?

– Я думала… Может быть, мы могли бы провести какое-то время вместе. Могли бы пойти покататься на санках или снова на лыжах.

Грант медленно опустил на стол кружку и встал.

– Нет, сегодня не могу. – Он начал убирать со стола тарелки.

– Ты не можешь всегда прятаться за своей работой, Грант. Я надеялась, что ты начал это понимать.

– По-твоему, я прячусь? А я-то думал, что просто выполняю свою работу.

Шарон глубоко вздохнула.

– Конечно, ты работаешь. Но если будешь честен с самим собой, ты признаешь, что отдаешь работе гораздо больше времени, чем требуется. – Она продолжила, не дав ему прервать ее: – Я понимаю, тебе многое пришлось пережить. Но работой горю не поможешь…

– Горю? – тихо повторил он. Шарон кивнула. – Кэсси. Вот, ради кого я работаю. И готов трудиться не покладая рук, без учета времени.

– Именно из-за Кэсси тебе не следует так много работать, – упрямо стояла на своем Шарон. – Девочка нуждается в тебе, а вовсе не в вещах, которые ты ей покупаешь.

– Ты предлагаешь мне бросить работу?

Его голос звучал тихо, даже слишком тихо, и Шарон различила в нем сдерживаемую злость.

– Нет, но…

– Если я такой ужасный отец, то меня удивляет, почему ты не на стороне Хью и Дороти.

– Это не то, что…

Он вышел из кухни, не оглянувшись.

– Я имела в виду совсем другое, – произнесла Шарон в пустой кухне. – А ты предпочел сменить тему, – добавила она, хотя ее никто не слышал.

Ей хотелось пойти за Грантом, убедить его позволить ей помочь ему. Еще никогда в жизни ей так сильно не хотелось помочь другому человеку. Это желание исходило из самой глубины души. Если бы только знать, что для этого нужно сделать.

Грант не считал, что он от чего-то прячется, но слова Шарон задели его, и на следующий день он закончил дела раньше обычного. Правда, в кейс он положил бумаги, с которыми решил поработать после того, как Кэсси уснет.

Золотистый свет из окон дома падал на подъездную дорожку, словно приветствуя Гранта. Дом притягивал его, как никогда раньше. Открыв дверь, он услышал смех, который заставил его улыбнуться. Грант поставил кейс и прошел через кухню в гостиную. Что же он увидел? На спинках стульев, принесенных из кухни, было развешено несколько ярких ковриков. Все это сооружение было похоже на шатер, из-за которого виднелся хвост Бриттани.

– Дома есть кто-нибудь? – спросил он, прокашлявшись.

– Папа! – радостно закричала Кэсси и вихрем вырвалась из-под ковриков. – Ты так рано! – Девочка бросилась к нему, едва не сбив с ног.

Из «шатра» выглянула Шарон.

– У нас чаепитие, – объяснила она. Щеки ее порозовели, глаза тепло сияли.

– И ты заходи к нам, папа. Пожалуйста. – Кэсси тянула его за руку. – Вообще-то мы пьем молоко, но представляем себе, будто это званое чаепитие.

– Ну, если только чашечку, – согласился Грант.

Он не смог устоять перед просьбами дочери. Кэсси обрадовалась еще больше, а улыбка Шарон стала еще нежнее и шире, как бы обволакивая Гранта своим теплом, и он отвел взгляд.

Стоило Гранту забраться в «шатер», как к нему подскочила Бриттани и лизнула в лицо. Шарон схватила щенка и расхохоталась. Грант посмотрел на дочку. Глаза ее сияли, и сердце его переполнилось любовью.