Текст книги "Выбор страсти"
Автор книги: Бетина Крэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Женщина что-то произнесла по-датски, устремив на нее полный страдания взгляд. Блайт с удивлением обнаружила, что пленница намного старше, чем ей показалось вначале, где-то лет под тридцать. Выразительные черти ее лица нельзя было назвать красивыми, тем не менее они чем-то притягивали к себе.
– Мой племянник, – вдруг произнесла женщина с сильным скандинавским акцентом. – Он был со мной… они ударили его. – Она вздрогнула. – Молю Бога, чтобы ничего не случилось, Гуннар – такой хороший мальчик. Мой брат отправил его со мной, чтобы я не путешествовала одна. Я еду домой, в Нью-Йорк, с плантации моего брата.
– С ним все будет в порядке, – постаралась успокоить ее Блайт, надеясь, что говорит правду. – Его отвезут в Сент-Томас. «Китаянка» окажется там даже раньше нас. – В глазах женщины мелькнул страх. – Они тебя не обидят, я обещаю, я им не позволю.
Пленница вдруг выпрямилась и отняла свои руки, настороженная сочувствием этой привлекательной девушки и ее необычным нарядом.
– А ты… кто ты? Почему ты здесь?
Этого вопроса Блайт боялась больше всего, но знала, что рано или поздно на него придется отвечать.
Она глубоко вздохнула, призвав на помощь всю свою храбрость.
– Я Блайт Вулрич; я, как и ты, была заложницей. Но у моих родных нет денег, чтобы меня выкупить, и капитан… – Блайт осеклась, заметив в глазах женщины нарастающий ужас. – Решил… оставить меня себе.
Господи, она никогда не думала, что это прозвучит так ужасно!
Незнакомку всю передернуло. «Шлюха, пиратская шлюха», – читалось в ее взгляде. Она вынесла свой приговор, и ее пронзительно-голубые глаза превратились в лед.
– А как тебя зовут? – заставила себя спросить Блайт, пытаясь хоть как-то наладить отношения.
– Сигне, – сухо откликнулась блондинка. – Сигне Андерсен Торвальд, вдова Йенса Торвальда.
– Вдова… – Блайт не знала, о чем еще говорить.
Сигне Торвальд демонстративно отвернулась, и Блайт встала, вытирая о юбку потные ладони.
– Пойду проведаю остальных. Возможно, они беспокоятся о тебе. Но бояться нечего. Рейдер Прескотт – отличный капитан и справедливый человек.
Однако Сигне так и не повернулась. Блайт вышла из каюты на ватных ногах и, привалившись спиной к стене, попыталась немного успокоиться. То, чего она всегда опасалась, наконец произошло. Это была ее первая встреча с теми, кто принадлежал к высшему обществу, первая встреча после того, как… Впрочем, реакция Сигне не многим отличалась от ее собственной в отношении тех несчастных молодых девушек, которые попали в лапы англичан во время оккупации Филадельфии.
«Но наши отношения с Рейдером – это совсем другое дело», – пыталась убедить себя Блайт. Она любила его, он обещал заботиться о ней. Рейдер был единственным мужчиной в жизни Блайт и обращался с ней так, как будто и она единственная желанная для него женщина. Такими отношениями следует гордиться, а не стыдиться их. Единственное, что огорчало Блайт, – это невозможность опереться на любовь Рейдера. Если бы она знала, что он ее любит, ей было бы наплевать на презрение высшего общества.
«Будь благоразумна, Блайт, – увещевал ее внутренний голос. – У тебя есть мужчина, который заботится о тебе, есть дом, но нет пути назад. Полюбит тебя Рейдер или нет, это уже не так важно. Теперь это твоя жизнь, и нечего сожалеть о том, что не сбылось, особенно, получив так много».
Немного успокоившись, Блайт взяла себя в руки и поднялась не палубу.
* * *
Пленников разместили на нижней палубе и, по настоянию Блайт, выдали гамаки и одеяла. Бастиана же заботила только белокурая Сигне. Он даже предложил поселить ее в своей каюте, что поначалу вызвало у Рейдера шок. Он не доверял Бастиану, смущенный похотливым блеском его глаз. Однако тот клялся и божился не тревожить леди и в конце концов сумел-таки убедить Рейдера в том, что действует исключительно из рыцарских побуждений.
Итак, Сигне Торвальд решили поместить в каюте Бастиана, чему он несказанно обрадовался. Рейдер лишь хмыкнул и отправился предупредить заложников, чтобы они держались подальше от его команды, поскольку это самые кровожадные, самые жестокие, похотливые и коварные пираты во всем Карибском бассейне!
Вскоре к Рейдеру подошла Блайт, и четыре пары мужских глаз с интересом уставились не нее. Разумеется, пленники приняли к сведению предостережение капитана «Виндрейдера». Никто из них не собирался геройствовать, надеясь, что им не придется особенно страдать и слишком долго ждать выкупа. Их изумило то, что Блайт принесла им вкусный ужин и вела себя очень учтиво. Разумеется, они были заинтригованы ее присутствием на корабле, но как настоящие джентльмены не позволили себе задать столь бестактный вопрос.
Вечером Блайт вывела Сигне Торвальд на прогулку. В это же время на палубе находились товарищи Сигне по несчастью.
У Блайт даже защемило сердце, когда она увидела, насколько радостно они встретили друг друга. Она подошла к Рейдеру, в объятиях которого ей сразу стало легче, но совсем ненадолго. Блайт заметила, что пятеро заложников уставились на нее с осуждением и презрением. Очевидно, Сигне Торвальд не теряла времени даром, успев поведать соотечественникам о том, что представляет из себя Блайт Вулрич. Мужчины, еще недавно глядевшие на нее с благодарностью и даже с восхищением, теперь смотрели с холодным презрением. Блайт почувствовала дрожь, которую не могло унять даже теплое прикосновение Рейдера.
* * *
На следующий день пленников дважды выводили на палубу, и каждый раз, завидев Блайт, они отворачивались и презрительно фыркали, ясно выказывая свое пренебрежение к ней и ко всем прочим, находящимся в этот момент на палубе. Разумеется, это не осталось незамеченным. Кроме того, и Клайв, и Вилли, и Дин, и Рейдер видели, как при этом покраснела Блайт, быстро опустив глаза. Пиратов шокировало поведение заложников, но они не сразу поняли, в чем дело. У них просто не укладывалось в голове, что кто-то может презирать их Вул-вич.
Зато Рейдер теперь понял, чем объяснялась необычная холодность Блайт в предыдущую ночь. Поначалу он принял это за очередные женские штучки, но все оказалось гораздо серьезнее. Черт возьми, ему хотелось задушить этих напыщенных снобов! Как они смеют осуждать его великодушную и очень ранимую Блайт?!
Кипя от злости, Рейдер яростно погнал пленников вниз, и его вопли еще долго сотрясали корабль. Только заметив, как побелели от страха лица заложников, он немного угомонился, но приказал не выпускать их на палубу.
Бастиан попытался протестовать, однако Рейдер велел ему заткнуться и держаться подальше от заложников. Услышав весь этот шум, Блайт поспешила выяснить причину. Рейдер схватил ее за руку и потащил за собой в каюту.
– В чем дело? – удивилась Блайт. – Кто-то из них что-то сделал?
– Скорее дело в том, что они чего-то не сделали. – Рейдер посмотрел ей прямо в глаза. – Они не вели себя как подобает нормальным людям, поэтому теперь будут сидеть взаперти, пока их не выкупят.
– Рейдер! – воскликнула Блайт. – Ты не можешь так поступить! Это же живые люди. Мне слишком хорошо известно, каково сидеть без глотка свежего воздуха.
– Господи, как это похоже на тебя. Ты заботишься о них даже после того, как они… – он запнулся.
Наконец-то Блайт догадалась, в чем дело. Оказывается, Рейдер заметил, какую боль ей причиняют косые взгляды пленников, и рассердился! Он защищал ее. Она благодарно обняла его.
– Блайт, – хрипло проговорил Рейдер, целуя ее волосы. – Ты сильная, но у тебя очень нежное сердце. Я не хочу, чтобы ты стыдилась наших отношений. Пусть они думают что хотят.
– Это вовсе не их вина. Разве ты сам не видишь? Дело во мне. Эти люди не смогли бы меня заставить стыдиться, если бы в глубине души я не разделяла их мнение о подобных мне женщинах.
У Рейдера внезапно пересохло во рту. Ну вот, опять Блайт берет всю ответственность на себя.
– Ты сожалеешь… – он не смог закончить, но в этом и не было нужды.
– Нет, я ни о чем не жалею, – перебила его Блайт. – Я хочу всегда быть с тобой рядом. И я переживу косые взгляды порядочных вдов и датских священников, даже если их окажется слишком много.
Рейдер страстно поцеловал ее, чувствуя огромное облегчение, затем его пальцы начали привычно расстегивать одежду Блайт. Она, в свою очередь, тоже принялась торопливо раздевать Рейдера.
Потом в мире не осталось ничего, кроме их жарко сплетенных тел. И никто не смог бы им доказать, что этого следовало стыдиться.
– Ты разрешишь пленникам ходить на прогулку? – чуть позже спросила Блайт.
– Возможно, – расслабленно ответил Рейдер, не в силах ей в чем-либо отказать.
* * *
На следующее утро их разбудил шум дождя.
– Сегодня днем мы будем на месте, – сказал Рейдер. – Я хотел, чтобы ты увидела этот остров при солнечном свете: пальмы, яркие цветы. Я надеялся, что это несколько скрасит твое разочарование от нашего дома. Боюсь, Вул-вич, он не…
– Все будет замечательно, – Блайт поцеловала его в кончик носа. – Я так хочу снова оказаться на земле, хотя бы и на мокрой.
Рейдер быстро оделся, затем снова сел на койку, не желая даже на время расставаться с Блайт. Она тоже выскользнула из-под одеяла, потянулась за своей одеждой, но, словно вдруг вспомнив о чем-то, бросилась к сундуку. В жаркие тропические ночи Блайт спала в короткой полупрозрачной сорочке, едва прикрывавшей ее ягодицы. Перед глазами Рейдера мелькнули влажные завитки темных волос, снова разжигая в нем желание. «Пожалуй, Бастиан сам проверит вахтенных», – подумал он. Однако Блайт уже несла дождевик.
– Не забудь надеть это, – напомнила она, чмокнув Рейдера в щеку.
«Прямо как моя старая няня», – усмехнулся про себя Рейдер, набрасывая дождевик. Порой Блайт превращалась в настоящую Клеопатру, такую же ненасытную и эротичную, а иногда походила на обиженную маленькую девочку. Но было в ней что-то такое, что никогда не менялось и не зависело от обстоятельств. Именно это «что-то» заставляло Рейдера становиться лучше. Он знал, что пленники непременно получат свободу, потому что так хотела Блайт – женщина, которую они презирали.
ГЛАВА 18
Когда они добрались до острова, служившего пиратам прибежищем, солнце полностью вышло из-за туч. Широко открытыми глазами Блайт восхищенно смотрела на сапфировое море, обрамленное белой как сахар песчаной полоской, на бархатные сине-зеленые холмы.
Выбравшись из лодки, Рейдер подхватил Блайт на руки и отнес на берег, где их уже встречали местные жители. Он обменялся с ними приветствиями, представил Блайт, затем повел ее и заложников в дом на холме, чуть в стороне от деревни. Здание в испанском стиле со всех сторон окружали веранды, с которых открывался чудесный вид на бухту. Невдалеке находилось еще несколько строений, служивших пристанищем для тех пиратов, которые не имели в деревни хижин. В одном из таких сооружений Рейдер решил поселить заложников.
Привлеченная сказочным ароматом, Блайт тут же поспешила в сад. Оказалось, это пьяняще пахли гибискусы, плотной стеной обрамлявшие дорожку к крыльцу. Блайт остановилась, чтобы потрогать грозди лиловых цветов, как вдруг услышала позади себя хруст гальки.
Повернувшись, она увидела Сигне Торвальд и Бастиана с кожаным саквояжем вдовы в руках. Лицо Сигне было непроницаемым, зато Бастиан просто весь светился.
– Убедил Рейдера в том, что ей лучше жить в доме, с нами, – заявил он, весьма довольный своими успехами. – Никогда не знаешь, чего ожидать от наших парней, особенно когда они зальют глаза.
С этими словами Бастиан галантно посторонился, пропуская миссис Торвальд вперед и указывая ей на парадную дверь. Женщина бросила на Блайт полный страха и неприязни взгляд и неохотно направилась к дому.
Бастиан провел ее через заставленную массивной мебелью большую затененную комнату, служившую одновременно и гостиной, и столовой. По дороге он сообщил Сигне, что в их отсутствие за домом присматривает пожилая пара из деревни и что Франко готовит для всех на берегу. Краем глаза Бастиан наблюдал за волнующей воображение походкой заложницы, мысленно представляя ее в своих объятиях. Наконец он открыл тяжелую дверь, и они оказались в просторной спальне с кроватью, комодом и умывальником.
– На время это станет твоей комнатой. – Бастиан опустил на пол саквояж. – Отсюда открывается чудесный вид.
Распахнув дверь на веранду с решетчатыми стенами, он вдохнул полной грудью свежий воздух и неожиданно спросил, почему-то переходя на «вы»:
– А где ваш муж, леди?
Сигне заметила устремленный на ее кольцо взгляд Бастиана.
– Мой муж умер три года назад.
Она отвернулась, осматривая живописные окрестности и не увидела, как радостно засияли глаза пирата.
– Мне очень жаль это слышать, мадам.
– Он был капитаном, имел свой корабль, – с трудом подбирая английские слова продолжала Сигне. – Перевозил сахар… Нью-Йорк… острова. У моего брата плантация.
В ее голосе слышалась печаль. «Неужели она все еще тоскует по мужу?» – удивился Бастиан и присвистнул, выражая уважение к покойному капитану.
– Имел свой корабль, да? У меня тоже был корабль, но затонул несколько месяцев назад. Мы с Рейдером частные торговцы, но после того как он захватил ради выкупа эту девушку, на него напала жажда наживы. Рейдер одержим как черт, о, пардон, мадам, и заставляет нас заниматься разбоем. Мне приходится постоянно держать его в узде.
Сигне невольно отпрянула в сторону и оказалась в полосе солнечного света. Бастиан как зачарованный смотрел на ее волосы.
– Извините меня, леди, но я никогда еще не видел таких красивых волос, – выпалил он, не в силах оторвать глаз от золотого ореола вокруг ее лица.
Сердце Сигне неожиданно смягчилось. Конечно, этот Бастиан Кейн грубоват и выражается не всегда культурно, но чего еще ожидать от бывалого моряка? Ее дородный, сильный Йенс Торвальд был точно таким. Сигне с грустной улыбкой посмотрела на Бастиана.
Тот едва не растаял.
– Ваш дом на островах, мадам?
– В Нью-Йорке. У меня хороший дом в Лонг-Айленде. Но после того как мой Йенс погиб вместе с кораблем во время урагана, мой брат сказал, что я должна жить с ним. Но сейчас я направлялась домой.
Сигне задумчиво посмотрела на море. Бастиан подошел поближе, пожирая глазами ее покатые плечи и полную грудь. – Вы… едете домой?
Кровь бешено стучала у него в висках, и он боялся, что не расслышит ответа.
– Мне не нравятся острова. Конечно, солнце, море… Датчане это любят, но слишком жарко, – пробормотала Сигне, касаясь выреза платья. – Так жарко… я не люблю жару. Я почти не сплю… всегда слишком жарко…
Бастиан как зачарованный наблюдал за ее рукой, скользящей по груди, затем опустившейся к талии. Похоже, Сигне даже не замечала, что за ней наблюдают. «Разрази меня гром! – подумал Бастиан. – Она явно томима желанием!»
Сам не зная как, он оказался совсем рядом. Вздрогнув, Сигне подняла на него свои голубые глаза. Господи, эта квадратная челюсть, решительный взгляд, широкие плечи в два обхвата! Какой он большой и сильный. Она едва могла дышать. Этот человек… этот Бастиан Кейн… Господи, что он с ней делает?!
Сигне испуганно метнулась в дальний угол веранды.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату ворвались Рейдер и Блайт. Оба облегченно вздохнули: Сигне была вовсе не распростерта на кровати, а спокойно стояла на веранде. Бастиан громогласно заявил, что, прежде чем войти в комнату леди, нужно постучаться. Схватив Рейдера за руку, он выволок его из спальни, затем остановился у двери и многозначительно постучал по ней костяшками пальцев.
Наблюдая эту сцену, Блайт кусала губы, давясь от смеха. Она вышла на веранду и заверила Сигне в том, что та находится в полной безопасности. Сигне промолчала. Немного расстроившись, Блайт проверила постель и пообещала принести свежее белье.
Вечером ее ожидало еще большее огорчение. Заложники встретили ее очень холодно. На все вопросы об их нуждах они отвечали односложно, а на приглашение поужинать с Рейдером, Бастианом и с нею ответили вежливым отказом, несмотря на убийственные взгляды охранников: Шарки, Клайва, Вилли и Оззи. Блайт вспыхнула и что-то пробормотала в ответ. Проводив ее сочувственными взглядами пираты поклялись, что эти чванливые свиньи не получат ничего, кроме воды и хлеба.
Сигне тоже отклонила приглашение на ужин и даже не вышла из комнаты, что окончательно расстроило Блайт. Это не укрылось от Рейдера, и он решил как следует наказать своих пленников. После ужина Блайт, как обычно, попросила Вилли отнести поднос в комнату вдовы. Тот отказывался до тех пор, пока она не пригрозила, что сделает это сама. Только тогда Вилли выполнил ее просьбу, чтобы избавить Блайт от еще большего унижения.
Пираты немало удивлялись поведению джентльменов.
Как они могут презирать Блайт, когда она так заботится об их благополучии?! Но еще больше их изумляла сама Вул-вич. Зачем она заискивает перед этими снобами? Чего добивается?
Клайв предположил, что эти люди, вероятно, напоминают ей о прошлой жизни. Ведь до похищения Блайт тоже принадлежала к высшему обществу. Правда, Вилли заметил по этому поводу, что Блайт нужно просто радоваться, что ее вырвали из такого гнилого общества.
И только Бастиан Кейн направил их размышления в нужное русло. Он пришел проверить посты и, услышав эти разговор, решил внести ясность.
– Во всем виноват Рейдер, – категорично заявил Бастиан.
– Рейдер? Каким образом? – не поняли пираты.
– Я говорил ему, что эту девушку нельзя оставлять на борту, ее нужно отправить домой. Но она уже успела влезть ему в душу, и он меня не послушался. Вы знаете, Рейдер спит с ней. А в высшем обществе это считается большим грехом. – Бастиан обвел взглядом пиратов и, заметив, как вытянулись их лица, пояснил: – Я говорю о браке, Рейдер не женат на Вул-вич, и поэтому все смотрят не нее как на обыкновенную портовую шлюху. Разумеется, она очень переживает.
– Они презирают Вул-вич за то, что Рейдер не женился на ней?! – негодующе воскликнул Вилли. – Мы отказались от своей доли, поверили ему, думали, он поступит с ней как с порядочной леди, но Рейдер обманул нас!
Пираты неодобрительно загудели.
– Мы должны непременно все уладить. – Клайв посмотрел на Вилли и убедился, что тот думает так же. – Что нужно для того, чтобы пожениться?
– Сказать несколько слов перед священником, – фыркнул Бастиан. – А остальное Рейдер уже сделал.
– Несколько слов? И все? – Вилли решительно оглядел присутствующих. – Тогда мы сами скажем Рейдеру несколько слов.
* * *
На следующее утро Бастиан заманил Рейдера на берег, подальше от дома, и всю дорогу распинался о том, как лучше обставить дело с выкупом. Внезапно он замолчал. Подняв глаза от носков своих сапог, Рейдер вдруг обнаружил, что окружен плотным кольцом пиратов. Бастиан быстро куда-то испарился.
– Мы тобой недовольны, капитан! Ты должен исправить положение, – с ходу заявил Вилли. – Ты позоришь Вул-вич тем, что спишь с ней, не взяв ее в жены.
– Сплю с ней… Что?.. – Рейдер даже потерял дар речи, затем у него вырвался язвительный смешок. – Вас не касается, с кем я сплю и на каких условиях.
– Нет, касается, когда мы видим пристыженное и печальное лицо Вул-вич, – возразил Клайв. – И после того, что ты с ней сделал, она уже не может ходить с гордо поднятой головой, не может разговаривать с порядочными людьми. Они презирают ее, считают шлюхой.
Их праведный гнев мог бы показаться комичным, если бы пираты не были настроены так серьезно.
Рейдер взял себя в руки и внятно произнес:
– Вы должны понять раз и навсегда: Вул-вич сама хочет, чтобы я с ней спал, она наслаждается этим!
– Возможно, – согласился Вилли. – Но мы настаиваем, чтобы ты женился на ней. Тогда никто не будет презирать Вул-вич и разбивать ей сердце. Мы не потерпим, чтобы все продолжалось так и дальше.
Рейдер заметил, что Бастиан, скрестив руки, с ухмылкой наблюдает за происходящим.
– Ты! – бросился он к партнеру, но Шарки и Дин преградили ему путь. – Ты подал им эту идею!
– Натанцевался, Рейдер Прескотт, пришло время платить музыкантам, как подобает мужчине, – с вызовом заявил Бастиан, сжимая кулаки. – Ты оставил ее у себя, не продал и не отправил домой, как поступил бы на твоем месте любой порядочный пират. Теперь женись на ней, черт побери, как порядочный мужчина.
– К черту! Я не женюсь! – дрожа от ярости, воскликнул Рейдер.
К нему подошел угрюмый неразговорчивый Дин и веско заметил:
– Или женись на Вул-вич, или ищи себе другой корабль, потому что ты больше не будешь нашим капитаном.
Рейдера словно окатили ледяной водой. Черт возьми, они действительно настаивают, чтобы он женился на Вул-вич! Но она его женщина и значит для него больше, чем…
Рейдер внимательно посмотрел на своих людей. Шарки, Али, Стенли, Джимми, Оззи, Клайв – все как один твердо выдержали его взгляд, все. Значит, они настаивают на том, чтобы он сделал то, что всегда считал ненужным и презренным?!
Неужели они не понимают, о чем просят?! Ведь это оковы для Блайт на всю жизнь! Странно, но мысль о том, что ему самому придется связать свою жизнь с Блайт, ничуть не пугала Рейдера.
Он искренне полагал, что не нуждается ни в какой другой женщине. А вот Блайт, определенно, достойна лучшего. Когда-нибудь она наверняка встретит настоящего джентльмена, который женится на ней и будет любить ее так, как она того заслуживает. От этой мысли у Рейдера внезапно закружилась голова: Блайт в объятиях другого мужчины, делит с ним радость и наслаждение…
Господи, помоги ему! Рейдер вовсе не хотел, чтобы ее любил кто-то другой, он хотел сам любить Блайт, заботиться о ней, защищать ее, спать с ней, воздавать ей по заслугам, дать все, что она пожелает: дом, детей. Но у него нет права обещать Блайт свою любовь. Ведь он пират! У Рейдера вдруг заныло сердце. А если она откажется выйти замуж за пирата?!
* * *
Прошло бесконечно долгих полчаса, прежде чем Рейдер решился отправиться к Блайт. Он нашел ее на кухне, где она помогала Франко разделывать огромного морского окуня. Блайт радостно улыбнулась, ополоснула руки и позволила увести себя в сад.
Там Рейдер поцеловал ее, чтобы немного успокоиться, затем произнес:
– Я хочу на тебе жениться, и как можно скорее… сегодня.
Затаив дыхание, он ожидал ответа, но все равно оказался не готов к тому, что она спросила:
– Почему?
Однажды Рейдеру уже задавали подобный вопрос, и сейчас это «почему?» вонзилось в него как острый нож. Он хорошо помнил последовавший затем смех, который вот уже целых десять лет эхом отдавался в его сердце.
– Почему ты хочешь на мне жениться? – повторила Блайт. – Почему именно сейчас?
Она видела в глазах Рейдера боль и гнев. Почему, делая ей предложение, он смотрит на нее так, словно ему ненавистна даже сама мысль об этом! Блайт порывисто взяла его за руку.
– Простого «да» иди «нет» будет недостаточно, – совершенно серьезно произнес Рейдер.
– Все не так просто. Ты всегда говорил, что никогда не женишься… И я пыталась понять…
Рейдер внимательно всматривался в лицо Блайт, страшась увидеть насмешку, презрение, но прочел в ее глазах смятение и надежду. Судя по всему, она просто поражена его неожиданным предложением.
Он немного воспрял духом. Перед ним стояла его добрая, ранимая Блайт, отдавшаяся ему без всяких условий. Она хотела лишь знать, действительно ли он уверен в том, что хочет на ней жениться.
– Я хочу тебя, Блайт. Мне казалось, этого вполне достаточно. Однако мир слишком тесен, и я не сумел уберечь тебя от насмешек и презрительных взглядов. Я готов отдать за тебя жизнь. Мое имя будет тебе лучшей защитой, если ты этого, конечно, хочешь.
– Ты действительно это сделаешь? – Глаза Блайт наполнились слезами. – Действительно отдашь жизнь? – У нее даже перехватило дыхание.
– Да, – прошептал Рейдер.
– Но почему? Почему ты готов это сделать? Слезы застилали ей глаза, но она не давала им воли, не зная, слезы ли это радости или печали.
– Ты мне не безразлична, Вул-вич, – ответил Рейдер. – Ты нашла место в моем сердце, и я хочу дать тебе все, что смогу.
– Возможно, ты меня немножко любишь? – с надеждой спросила Блайт.
– Думаю, да.
– Тогда я согласна. Да, да, да! Я выйду за тебя замуж, когда ты захочешь: сегодня, здесь, сейчас! – она бросилась ему на шею. – О Рейдер! Ты действительно хочешь меня! Я тебе все-таки не безразлична!
Рейдер оторвал ее от земли и закружил. Они смеялись, целовались и кружились снова и снова.
– Тогда сегодня вечером, – заявил он. – Я должен все успеть организовать. Если датский священник не захочет нам помочь, тогда мы поднимемся на борт «Виндрейдера» и заставим Бастиана провести церемонию.
* * *
Пираты с нетерпением ожидали вестей от Рейдера. Когда он наконец появился с сияющими глазами и улыбкой до самых ушей, они истошно завопили от радости. Их Рейдер и Вул-вич поженятся! Кстати, пираты ни минуты не сомневались в этом.
* * *
Бастиан взял на себя труд уговорить датского священника совершить обряд. Ему удалось-таки уломать его при помощи изрядной доли лести. Церемонию решили провести на берегу, перед заходом солнца, а потом сесть за праздничный ужин с самым лучшим вином, копченым мясом, рыбой и огромным свадебным тортом.
Случайно оказавшись на веранде, Сигне Торвальд стала невольной свидетельницей объяснения Рейдера и Блайт и по ответной реакции Блайт, поняла, что молодые люди безумно любят друг друга. Вернувшись в комнату, она с рыданиями бросилась на кровать, чувствуя себя маленькой и одинокой. Господи, неужели она завидует Блайт и поэтому держится с ней так холодно? Да, здесь есть над чем подумать, а возможно, и кое-что исправить.
Блайт очень удивилась неожиданному предложению Сигне помочь ей подготовиться к свадьбе. Покрасневший нос и припухшие глаза датчанки красноречиво свидетельствовали, как та провела сегодняшнее утро. Однако Блайт не стала ни о чем расспрашивать, решив, что, каковы бы ни были причины столь разительной перемены, женское общество ей нисколько не помешает.
В назначенное время за Блайт пришел старина Вилли и повел по каменистой дорожке к берегу, где собрались все пираты и жители деревни. Блайт нарядилась в то самое бархатное платье с роскошными кружевами, которое очень нравилось Рейдеру. Сигне дала ей изящные туфельки, а Харри уложил ее волосы в красивую Прическу. Клайв протянул букет цветов, за что она поблагодарила его поцелуем в щеку.
Но при виде Рейдера Прескотта Блайт сразу же забыла обо всех остальных. На нем был тот самый наряд, в котором он впервые появился в ее магазине, в Филадельфии. Рейдер выглядел настоящим джентльменом.
Преподобный Расмуссен, датский пастор, торжественно заговорил об обязанностях мужа и жены, о радостях любви… и далее в том же духе, затем попросил Рейдера и Блайт произнести слова клятвы. При этом все на берегу даже затаили дыхание.
Когда священник поинтересовался насчет обручального кольца, наступило минутное замешательство. Признаться, в суматохе приготовления к свадьбе об этом как-то позабыли. Сигне Торвальд порывисто стянула кольцо со своего пальца. «Йенс Торвальд был хорошим человеком, он наверняка не стал бы возражать», – подумала она, вкладывая кольцо в руку Рейдера.
Благодарно улыбнувшись, Рейдер надел кольцо на палец Блайт, тем самым скрепил свои обещания. Потом они поцеловались с разрешения священника и со всех сторон на них тут же посыпались поцелуи, поздравления, объятия. Наконец все расселились за длинными столами, собираясь как следует отпраздновать свадьбу капитана.
Блайт, как никогда, чувствовала себя счастливой. Надо же – в один день выйти замуж и узнать, что любима! Она ела и пила, пьянея не столько от вина, сколько от полных любви глаз Рейдера. Теперь ей хотелось только одного: оказаться в его объятиях, но уже в новом качестве – в качестве жены. Очевидно, Рейдер угадал ее желание. Поднявшись из-за стола, он пожелал всем спокойной ночи и увел Блайт за собой.
На полпути к дому Рейдер подхватил ее на руки и так нес до тех пор, пока не опустил на широкую кровать. Блайт обняла его за шею и притянула к себе. Оба учащенно дышали, трепеща от желания.
– Я люблю тебя, – впервые произнесла она вслух.
– Так я и думал, что все идет именно к этому.
– И?.. – прищурилась Блайт, ожидая ответа.
– И оно пришло. Я тоже люблю тебя Блайт Вулрич Прескотт, люблю всем сердцем, до безумия.
Блайт засмеялась, запрокинув голову.
– Что ж, тогда придется мне снова стать благоразумной. Благо, у меня по этой части большой опыт. – Она поднялась с кровати. – А теперь будь хорошим пиратом: сорви с меня одежду и овладевай мною до тех пор, пока я не перестану разумно мыслить.
Рейдер в изумлении открыл рот, потом тоже рассмеялся, схватив Блайт за плечи.
– И это называется благоразумием?!
– Да, ведь это брачная ночь пирата. – Она взяла его ладони и накрыла ими свои груди. – Люби меня.
Рейдер не заставил себя долго упрашивать и тут же начал раздевать Блайт, но делал это неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением и сопровождая каждое движение своей руки поцелуем. Блайт позволяла делать с собой все, что угодно, упиваясь его прикосновениями.
Когда вся ее одежда оказалась на полу, Рейдер принялся раздеваться сам, но Блайт остановила его.
– Не сейчас.
Ее руки начали медленно освобождать Рейдера от изысканного костюма, потом добрались до рубашки. Он задрожал, когда она прижалась к его груди отвердевшими сосками, а затем, опустившись на колени, потерлась щекой о твердую выпуклость. Не в силах выдержать подобную пытку, Рейдер попытался поднять Блайт, но она сама начала медленно скользить вверх, касаясь его всем своим телом.
Это было уже слишком. Срывая с себя остатки одежды, Рейдер наблюдал, как Блайт легла на спину, призывно распахнувшись ему навстречу. Он набросился на нее и сразу же вошел в ее страждущее лоно. Блайт обхватила его ногами, выгибаясь дугой, сама задавая нужный ритм, приближая их обоих к заветным высотам наслаждения…
Блайт медленно приходила в себя. Изнуренные блаженством, они с Рейдером были просто не в силах пошевелиться и долго лежали, прильнув друг к другу. Наконец Рейдер вытянулся рядом.
– Так вот что значит «быть благоразумной», – проговорил он своим рокочущим баритоном, который всегда заставлял быстрее биться ее сердце.
– Разве это не чудесно? – удовлетворенно прошептала Блайт.
– Господи, у тебя просто дар все приуменьшать, усмехнулся Рейдер. – Я на всю жизнь запомню эту ночь.
– Что ж, пиратская брачная ночь и должна быть достаточно запоминающейся, чтобы выдерживать любые сравнения… – многозначительно понизила голос Блайт, – … со знатными итальянками и турчанками из гарема.
Рейдер засмеялся легко и свободно.
– Я все равно запомню ее. Мне еще не приходилось обладать замужней женщиной.
– Ну, конечно, – Блайт запнулась, уловив в этих словах более глубокий смысл. – Никогда? – допытывалась она.
