Текст книги "Королевство Бараглаф"

Автор книги: Бет Хилгартнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Слезы лились у него из глаз, стекая по вискам. Ему необходимо было узнать, все ли в порядке с его Друзьями; ему хотелось с кем-нибудь поговорить; как жаль, что Цитанека сейчас не было рядом. Видения и сами по себе были ужасными, а вкупе с Исивой и Элхаром да постоянной опасностью – причиняли ему неимоверную боль. Его нервы были натянуты до предела, жизненные силы – на исходе. Ему нужен Цитанек. Почему он не мог дотронуться до разума Цитанека? Почему он находил контакт не с ним, а с теми двумя чужеземцами и богиней?

Богиня. Задумчиво он дотронулся до камня. Цитанек подыскал для него кожаный кошель на шнурке, чтобы он мог носить свой талисман на шее. Но что это значило?

Он едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Кериден мог бы объяснить ему, что это значило. Он заставил себя сосредоточиться на тихой гавани, а потом позвал его.

– Филин! – Ответ пришел почти мгновенно. Внимание Верховного Жреца промелькнуло перед внутренним взором Филина, будто падающая звезда. – Что случилось?

Он очень быстро объяснил, как использовал призыв, которому научил его Кериден, чтобы вызвать Талиэн; что она сказала и что дала напоследок.

Когда он закончил, в голосе Керидена сквозило удивление.

– Но это было после того, как она втянула меня во все это. О, Леди, что вами двигает? Пари? Тогда с кем? Филин, послушай: держи этот камень при себе. Я думаю, Леди дала его тебе, чтобы он тебя оберегал.

– Хорошо. Вы можете научить меня контролировать мои приступы видений? Они приходят так неожиданно, и это будит у Исивы подозрения.

– Она знает, что у тебя есть Дар Видений? – встревоженно спросил Кериден.

– Мне пришлось рассказать ей кое-что после того, как я упал в обморок на ее приеме. Но теперь, после приступа, она допрашивает меня. Мне страшно. Я не решаюсь рассказывать ей много, но и не должен допустить, чтобы она поняла, что я от нее что-то скрываю.

– Я бы очень хотел помочь тебе, Филин, но контроль на таком уровне требует долгих лет тренировки. – Наверное, Жрец отчасти почувствовал отчаяние Филина, потому что добавил, – Я могу сказать тебе, что с твоими друзьями все в порядке. Мышка, то есть Амина, во Дворце с Венихаром, ты мог видеть ее. Ее удочерили в Доме Ихавов.

На сердце у Филина стало чуть легче.

– Повезло Мышке. Я ее, конечно же, не увижу, Исива держит меня взаперти под надзором, но скажите ей, что я рад за нее. Спасибо, Кериден.

Когда мысленная связь рассеялась, оставив лишь воспоминания, Кериден взъерошил свои буйные волосы.

– Почему, Леди? – пробормотал он. – Что во всем этом вы видите такого, что заставляет вас действовать?

Отдаленный, едва уловимый звук пения арфы разбередил его память, но он не мог узнать мелодию.

– Если это намек, то я слишком глуп, чтобы понять его, – с сожалением сказал он. Не слыша больше никакой музыки, он пожал плечами и выпрямился. – Ладно. Со временем вы все проясните, а может, и нет.

Глава двадцать седьмая
СТОЛКНОВЕНИЯ

К удивлению Норки, трущобные рынки открылись на следующее утро, как и было запланировано. Отряды патрулей сновали среди встревоженных обитателей Трущоб, но торговля шла оживленно. Норка некоторое время понаблюдала за всем происходящим, а потом пошла разыскивать Акулью Наживку.

Когда Норка вошла в помещение склада, где разместился штаб, один из его людей как раз докладывал о положении дел в Трущобах. Норка смутилась: установление мира в Трущобах целиком и полностью приписывалось ее заслугам. Когда человек закончил доклад, Акулья Наживка отослал его и обернулся к ней.

– Итак, – пробормотал он. – Ты обещала быть осторожной.

Она гордо подняла подбородок:

– Я и была, и все получилось.

– Но ведь риск, Норка… – добавил он умоляюще.

Она резко отмахнулась.

– Время, когда нужно было скрываться, давно прошло, Акулья Наживка. Наш единственный шанс – действовать решительно и нагло. Похоже, нам удалось удержать Трущобы от мятежа. Ходят слухи, что Гитивы очень недовольны. И ты, и я – мы оба мечены. Цезарь Гитив предложил Антагу двести империалов за меня. – Акулья Наживка попытался что-то вставить, и Норка по-кошачьи улыбнулась. – Антаг не станет с этим связываться. Он сказал Гитиву, что ему придется тогда торговаться с Хижаном, а тот платит свои долги кровью. Работорговцу пока, вроде, можно доверять. Он мог легко передать меня в их руки: я как раз пряталась в это время у него за портьерой.

– Норка, Гитивы не умеют мириться с поражением. Если им не удалось разжечь мятежи в Трущобах, они попытаются сделать это в порту. И рано или поздно они найдут кого-нибудь, у кого жадность перевесит страх, и нас поймают.

– Может, и так, – согласилась она. – Но мне кажется, что ты ошибаешься. Акулья Наживка, ставки высоки, но сейчас уже так просто не отступишь. Чуть позже я отправлюсь в район Храмов и расскажу Керидену, до чего додумалась: Гитивы хотят посеять смуту в народе в надежде выманить Короля туда, где его легко убить. Если у Ученого Короля хватит здравого смысла, он не позволит себе попасться на такую уловку.

– На это у него здравого смысла не хватит, даже если его предупредить. Он идеалист.

– Что ж, я не дам ему возможности отговориться тем, что он не знал, – ответила она. – Если он все-таки решит действовать, это будет на его совести. Чем ты собираешься заняться пока, Акулья Наживка?

Грузчик вздохнул.

– Мне придется заняться поддержанием мира в Доках. Произошло уже несколько, на первый взгляд, случайных драк. Я думаю, Гитивы начали сеять смуту и недовольство в порту.

Норка удивленно подняла брови.

– А куда же смотрит Стража?

– Стража странным образом отсутствует, – ответил он.

Она поймала его руку и сжала ее.

– Наверное, Гитивы пытаются выкурить тебя, Акулья Наживка. Будь осторожен.

Он накрыл ее руку своей и прищурился.

– Какой мудрый совет, моя милая воришка. Не забывай сама следовать ему.

Она заставила себя рассмеяться.

– Я? Я всегда осторожна.

За Аррой следили. Во Дворце всегда полно соглядатаев, но это было особое внимание, а не обычная настороженность, появлявшаяся в ее присутствии. Она решила заманить свою «тень» в ловушку, уводя ее в лабиринт внутренних коридоров Дворца, подальше от галерей и садов, где было полно придворных. Она втиснулась на узкую винтовую лестницу и стала ждать. Когда мужчина подошел совсем близко, Арра молниеносно набросилась на него. Она резко заломила ему руку за спину.

– Итак, – спокойно сказала она. – Почему?

– Что – почему? Отпустите меня.

Она еще сильнее выкрутила ему руку.

– Вы следите за мной? На кого вы работаете? Отвечайте.

Но мужчина покачал головой.

– Вы не причините мне боль, во всяком случае, такую, какую могут причинить мои наниматели, окажись я неверен им.

– А мне и не надо причинять вам боль, – мягко, почти мурлыча, сказала Арра. – У меня есть и другие способы получить нужные ответы. – Все еще удерживая его, она погрузилась в легкий транс. Его страх был ослепительным и бьющимся, как сердечко пойманного в ловушку зайца.

– На кого вы работаете? – снова спросила она.

– Ничего я вам не скажу, – ответил он.

Но за его словами в голове у него сформировался образ: Лорд Советник Ажер.

– Что вы надеетесь обнаружить, преследуя меня? – спросила она.

– Оставьте. Ничего у вас не выйдет. – И опять появился образ: силки с приманкой.

– Я приманка или ловушка? – прошептала она.

Ответом ей была вспышка панического страха, а затем промелькнули несколько образов: Элхар Гитив, Филин, Норка, связанная и растрепанная, а перед ней светящийся кончик раскаленного шила; Ридев, Премьер-министр, Исива Гитив.

– Я имею представление, что задумала Исива, но каковы ставки Ажеров во всем этом?

– Ведьма! – Его мозг от ужаса раскалился добела. – Ты узнаешь ответы прямо у меня в голове!

– Да, – ответила она как бы между прочим. – Это гораздо более эффективнее, чем раскаленные инструменты, и не наносит долго не заживающих ран. Что Ридев надеется получить от меня?

Ответом на ее вопрос был образ здания, объятого ревущим пламенем; от разочарования она прикусила губу. Мужчина собрал все свои страхи, чтобы противостоять ее допросу. Арра дернула его руку вверх, и образ пылающего ада исчез в алой вспышке боли.

– Что Ридев Ажер надеется получить от меня?

Последовала череда ярких образов: рука, забрасывающая наживку для ястреба, а потом снова появился объятый огнем ад. В дыму и огне двигались тени.

– Приманка для ястреба, – размышляла она вслух. – То есть для Гитивов. – И словно в ответ над сценой пожара нависло переполненное от ярости лицо Элхара Гитива.

– Кто вы? – спросила она его. Но ответом было только горящее здание. – Это ваш дом горел?

Ужас снова все стер. Арра старалась удерживаться в полутрансе, но это утомляло ее. Внезапно она услышала приближающиеся шаги. Она утащила своего пленника на винтовую лестницу и последним усилием заставила его молчать.

Человек прошел. Он был в ливрее Дома Мебхаров и не представлял угрозы. Устав, Арра вышла из полутранса. Она обыскала пленника, освободила его от пояса с метательными ножами и гарротой и тут же пожалела, что от усталости ей не хватило сил заблокировать ему память.

Несколько мгновений мужчина смотрел на нее, потом дотронулся до впадинки у основания горла.

– Так легче всего убить метательным ножом, – спокойно сказал он ей.

– Я не убиваю, – с отвращением ответила она.

– Тогда как вы заставите меня молчать?

Она рассмеялась.

– Вы можете рассказать своему хозяину все, что сочтете нужным. Но это плохо отразится на вас, не так ли? – Резким броском она метнула его оружие подальше от них обоих. Он пошел подбирать его, а она бросилась вверх по винтовой лестнице.

Мышка сидела на одной из каменных скамеек в саду. Альбом для эскизов лежал у нее на коленях. Советник Ихав был увлечен разговором с Леди Советницей Дома Амберов, шагах в десяти от Мышки. Венихар пообещал девочке попросить кого-нибудь из родственников помочь ей разобраться с красками, но она понимала, что ему сначала надо закончить дела. Она подавила вздох и начала зарисовывать сам Дворец. Там на третьем этаже был ряд окон…

Через несколько минут кто-то вытащил альбом у нее из рук. Она подняла голову, ожидая увидеть Венихара, но человек, листавший страницы, был ей незнаком. Он взглянул на нее сверху вниз с ехидной улыбкой на лице; она заметила серебряную серьгу у него в ухе.

Мышка хотела топнуть ногой и потребовать, чтобы ей вернули альбом, но его взгляд подсказал ей, что лучше не делать этого. Она знала, что ее трущобный выговор насторожит его. Она спокойно смотрела на него, вспоминая особенности речи дворян и манеры людей, за которыми так долго наблюдала. Властным жестом она протянула руку и сказала, твердо произнося согласные и округляя гласные, как это делали придворные:

– Если вы закончили…

Он приподнял бровь:

– Нет, не закончил. Тут есть изумительная коллекция портретов. Ты знаешь, кто эти люди?

– Нет, – солгала она, хотя Венихар назвал почти всех.

Его улыбка стала снисходительной, и это уязвило Мышку.

– Как тебя зовут, маленькая Ихав?

– Амина. Пожалуйста, верните мой альбом.

– О, конечно, – сказал он, растягивая слова, – когда я закончу с ним. Я хочу сначала показать его моей Миледи. Людское любопытство интригует ее.

Мышка совсем вышла из себя. Она вскочила:

– Вы не можете так сделать. Это мой альбом. Отдайте его назад.

Он повернулся к ней, теперь уже с торжествующей улыбкой, но Мышка этого не заметила. Она с силой наступила ему на ногу и, воспользовавшись тем, что он от неожиданности растерялся, вырвала альбом у него из рук. Но он догнал ее и схватил за руку.

– Я и тебя с собой возьму. Моя Миледи интересуется детьми.

– Отпустите меня! – закричала Мышка.

Когда он потащил ее за собой, она его укусила.

У него в руках сверкнул нож. Мышка застыла.

– А теперь пойдем, только тихо, – промурлыкал мужчина.

– Вы не сможете зарезать меня в саду, где полно придворных.

– Хочешь проверить – и ты покойница. Моя Миледи не даст меня в обиду. Пойдем, Мышка – или лучше Крыса?

Видя его настойчивость, Мышка шагнула к нему, изображая перепуганного ребенка. Потом с отчаянной силой боднула его головой в живот, вырвалась и покатилась кубарем. Вскочила на ноги и заметила его, готового броситься на нее.

– Ран Гитив, бросьте нож! – Властность, прозвучавшая в голосе, заглушила гомон придворных. Ран Гитив, уже вставший в бойцовскую стойку, обернулся. Мышка в ужасе наблюдала за ним. Ученый Король и телохранитель Гитивов смотрели друг на друга.

– Носите оружие в присутствии Короля? – спросил Ученый Король. – Бросьте нож, Ран, и, может быть, я буду снисходителен к вам.

Мышка прижала кулачок ко рту. Неужели он не боится?

Глаза Гитива сузились, как у затравленного зверя; в этом сумасшедшем взгляде не было ничего человеческого. Но Король стоял перед убийцей абсолютно спокойный, без оружия.

В саду все застыли. Никто не смел вмешаться. Никто не смел шевельнуться. И только Ученый Король, казалось, ни о чем не беспокоился. Он стоял, требовательно протянув руку, будто школьный учитель перед нашкодившим мальчиком. Ран Гитив распрямился, потом в два огромных шага покрыл расстояние, разделявшее их, и вложил нож, рукоятью вперед, в руку Кетирана.

– Благодарю вас, – мягко сказал Ученый Король. – А теперь убирайтесь. Я не хочу вас видеть при дворе.

Ран Гитив с минуту смотрел на Ученого Короля. Потом почтительно поклонился, развернулся на каблуках и пошел к выходу. Король переключил свое внимание на Мышку.

– Ты не ушиблась, дитя?

– Нет, Ваше Величество.

– Амина, – воскликнул Венихар, спеша к ней. – С тобой все в порядке? Что произошло?

Увидев Советника Ихава, Ученый Король все понял.

– А, Мышкин дворянин, – сказал он очень мягко.

– Он забрал мой альбом, – объяснила Мышка, – и я разозлилась. А потом пытался затащить меня к Миледи. Вот я и укусила его, а он вышел из себя. Простите, что из-за меня получилось столько беспокойства.

– Не извиняйся, – сказал Король, пытаясь спрятать улыбку. – Нужно же, чтобы кто-то нас немного веселил. Но я думаю, маленькая Леди Ихав, мы должны внести ясность, чтобы тебе уже никто никогда не угрожал. Пойдем со мной, – сказал он, кладя руку ей на плечо и приглашая Венихара следовать за ним.

Мышка взглянула на него, и внезапно в ее темных глазах засветился вопрос.

– Вы знали, что вы рискуете?

– О, да, – ответил он с легкой грустью. – Я знал.

Премьер-министр Зарехаф рассматривал своего племянника. Ридев разливал кофе, изо всех сил стараясь не замечать пристального взгляда своего дяди. Премьер-министр взял предложенную чашку, отхлебнул, смакуя, кофе, и вздохнул.

– Знаешь, Ридев, я начинаю сомневаться в том, что это разумно – вступать в заговор с целью свержения Кетирана.

Ридев, сдержав раздражение, ответил:

– Дядя, наши усилия направлены… м-м-м… против Гитивов.

– Правильно, – резко произнес Премьер-министр. – Но падение Гитивов пошатнет положение Короля, хоть и косвенно. Я вижу больше выгоды в открытом альянсе, чем в тайной оппозиции.

– Что? – рассмеялся Ридев. – Откуда это могли появиться такие безумные фантазии?

– Ты был в саду, когда он взглядом осадил Рана Гитива?

Ридев отмахнулся:

– Нет. Но я слышал, что он отпустил его, запретив появляться при Дворе. Такая снисходительность – м-м-м – это крик вопиющей беспомощности.

– Нет, – возразил Зарехаф. – Это была демонстрация чистой силы. Он снискал преданность Рана Гитива на глазах у всего Двора. Я никогда не видел ничего подобного. Ридев, если он выживет, из него может получиться Король, которому стоит служить.

– Стоит служить! Дядя Зарехаф! Если бы я не знал вас так хорошо, я бы заподозрил, что вы – м-м-м – необъяснимым образом впали вдруг в старческое слабоумие. Конечно же, гораздо предпочтительнее – м-м-м – управлять Королем, чем служить ему.

– Королем управляют, Ридев, если убеждены, что через него могут править лучше, чем он сам.

– Королем управляют, Зарехаф, ради защиты собственных интересов. Никогда не забывайте об этом. Я вас уверяю, что Кетиран – м-м-м – обаятельная личность, но он в душе – м-м-м – борец за равноправие. Он – угроза старому порядку и всему нашему укладу жизни. Учась в Школе Келланда, он набрался не только знаний об искусстве и литературе.

– Несомненно. Но разве это так уж плохо? Империя Бараглафа прогнила до основания. Может быть, старые порядки изжили себя? – Зарехаф криво усмехнулся, видя потрясенное лицо племянника. – Я не предлагаю действовать как-то по-иному, Ридев. Гитивы обязательно доведут свой амбициозный заговор до конца, а мы вовремя окажемся под рукой, чтобы подобрать обломки. Скажи мне, Дев, ты нашел какой-нибудь повод столкнуть чужеземную ведьму с безумным Элхаром?

– Да, дядя. Однако, – он предупреждающе поднял палец, – тут надо – м-м-м – тонко рассчитать время. Элхар должен прийти к выводу, что Арра – м-м-м – опасна, без явных подсказок с нашей стороны. В планах Гитивов есть несколько – м-м-м – моментов, где мы могли бы организовать вмешательство Арры.

– Например? – подтолкнул его Премьер-министр.

– Вы помните, я говорил вам об одной воровке по имени Норка? Так вот, Исива хочет заполучить ее и нескольких – м-м-м – сообщников. Это те люди, ради которых можно вынудить Арру рискнуть собой.

Премьер-министр кивнул.

– Итак, время решает все! Ладно, Ридев, сделай то, что от тебя зависит, и мы посмотрим.

Хорек так ликовал, когда вытянул жребий: он будет следить ночью. Он вообразил себе, что заговор обязательно осуществится в ночные часы, когда все окутано тайной и загадочностью. На самом же деле он наблюдал, как телохранители Гитивов бросают кости исмах и хвастают своими победами или стерегут беспокойный сон Филина; видел, как Миледи допоздна играет в хассе с Минцерой. Но в ночь после того, как Ученый Король изгнал Рана, все изменилось. Миледи металась в ярости. Трудно было сказать, на кого она больше злится: на Рана или на Кетирана. Ран паковал вещи, собираясь ускользнуть из Королевского города под покровом ночи, и скрипел зубами, выслушивая обличительные речи Миледи.

– Я не понимаю, если уж ты был настолько глуп, что обнажил клинок в его присутствии, почему же ты не пошел до конца? – обвиняла она его в сотый раз.

Ран пожал плечами.

– Миледи, я не могу ни объяснить, ни оправдать себя. Но если бы я убил его, вы бы предали меня, чтобы не подвергать опасности весь Дом.

– Ты предупредил девчонку, Мышку, и дал ей улизнуть. Какая неуклюжесть! Какая…

– Он неуклюжий, бесполезный, бестолковый, неподходящий, некомпетентный, небрежный и неумелый, – добавил новый голос. Это был Элхар. – Мы уже слышали всю эту песню, Миледи. Почему бы не сосредоточиться на том, как спасти положение?

– А что спасать? – со злостью спросила Миледи. – Они лишили меня еще одного телохранителя – хотя, надо признать, на этот раз он оказался бесполезным, а не мертвым. Ты серьезно полагаешь, что в этом… э-э-э… разгроме есть что спасать?

– Мы нашли еще одного ребенка – Мышку. Мы должны придумать, как воспользоваться этим, – предложил Элхар.

– Как? – спросила Миледи.

– Послушайте, – сказал ее верный оруженосец. – У меня есть идея, как поставить ловушку для нашего Филина. Я думаю, ему надо позволить подслушать наш небольшой планчик насчет Мышки. Это будут, конечно, только фантазии, но ему необязательно знать об этом. Мы не посмеем предпринять что-то против маленькой художницы после такой глупости Рана и вмешательства Кетирана. Но, повторяю, Филину об этом знать не надо. Просто пусть он думает, что Мышке грозит опасность. Мы будем наблюдать: и он приведет нас к своим союзникам.

Хорек затаил дыхание. Надо предупредить Филина, чтобы он знал, что это ловушка. Филин спал. Он проверял это совсем недавно. Хорек быстро прокрутил в памяти все ходы и повороты, ему во что бы то ни стало надо добраться до потайной панели в спальне Филина. С удовлетворением отметив, что сможет найти дорогу без света, он отправился в путь.

Спальня Филина была залита голубым светом луны. Крадучись, Хорек вошел через потайной вход и подполз к кровати Филина. Мальчик стонал во сне, и голова его металась по подушке.

– Филин, – едва слышно выдохнул Хорек, осторожно тряся его за плечо. – Проснись.

Филин открыл глаза. У него перехватило дыхание.

– О, нет, Хорек! Ты не должен быть здесь!

– У меня срочное сообщение: они хотят, чтобы ты думал, будто Мышке грозит опасность. Ты попытаешься предупредить нас и все мы угодим в ловушку. Я предупрежу остальных. А ты веди себя как ни в чем не бывало или кажись озабоченным или беспомощным. Понял?

Филин покачал головой, его глаза наполнились болью.

– Нет. Это была ловушка для тебя. Я видел это во сне: Цезарь вычислил, что ты шпионишь. Хорек, они следят за мной постоянно. Сейчас кто-нибудь из них уже заметил тебя.

– О, нет, – выдохнул Хорек, вспомнив о Кисе. – О, Ветровея, нет!

– Ветровея! – прошептал Филин, что-то вроде надежды оживило его. – Вот, возьми это. Кериден сказал, что это защита. – Он сунул сияющий камень Хорьку в руку. – Теперь поспеши.

Схватив камень, Хорек повернулся к потайной панели, но застыл, услышав звук отпираемой двери. Со слабым стоном отчаяния он нырнул под кровать. Ворвался Элхар с двумя телохранителями. У всех в руках были фонари.

– Где парень, с которым ты разговаривал? – закричал Элхар.

– О чем вы говорите? – спросил Филин. – Какой парень?

– Обыскать комнату! – Элхар развернулся к Филину с перекошенным от ярости лицом. – Ты что, меня за дурака держишь? Думаешь, я тупой?

– Я вовсе не считаю вас тупым, Элхар. Я думаю, у вас навязчивая идея. Здесь нет никого, кроме меня.

Трясясь от страха, Хорек приготовился к тому, что его сейчас поймают. Шаги приблизились к его укрытию. Свет лампы скользнул по нему, и он увидел, как взгляд телохранителя Гитивов прошел сквозь него, будто его и не существовало.

– Здесь никого нет, – сообщили помощники.

Филина переполнили ужас и облегчение.

Элхар одной рукой схватил его за воротник пижамы и сунул фонарь прямо в лицо.

– Что ты с ним сделал, Филин?

– С кем? – переспросил Филин, еле сдерживая смех.

– Филин! – прорычал Элхар, тряся его.

– Вам это приснилось! – настаивал Филин. – Ваша одержимость заставляет вас выдумывать все это.

Элхар залепил ему пощечину и отпустил.

– Что ты с ним сделал? Говори или я сверну тебе шею.

Филин истерически рассмеялся.

– Я дал ему священный камень Ветровеи, и он исчез. Элхар, как ты думаешь, что я мог с ним сделать? Здесь никого нет, Элхар, кроме меня.

Элхар молчал, но в его глазах был нехороший блеск.

Хорек под кроватью быстро соображал. Дверь в комнату Филина была открыта, но секретная панель опущена и заперта. Даже если он был невидимым, они бы все равно заметили, что панель отодвинулась. Он выполз из-под кровати и пополз вдоль стены к открытой двери. Добравшись до двери, он проскользнул в коридор и, сжимая в руке камень, как свою единственную надежду на спасение, побежал.