Текст книги "Любовь в Сан-Франциско"

Автор книги: Бет Горман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Бет Горман
Любовь в Сан-Франциско

Глава 1

Фил был прав – Багдад-у-Залива – не менее потрясающий город, чем Рим и, подобно Риму, стоит на холмах. Руфь Севернс находилась здесь второй день и пока твердо усвоила: куда бы вы тут ни направлялись, вам непременно придется лезть в гору, а верный признак новичка в Сан-Франциско – отваливающиеся от усталости ноги.

Фил звонил днем и потом опять, ближе к вечеру. Второй раз – чтобы договориться, где они завтра ужинают. Вообще-то он был очень занят; в порту одновременно разгружались два его судна. Она могла себе представить, что это означает даже без его объяснений, которых Руфь, впрочем, от него и не ждала. Уже привыкла, что он редко обсуждает свои дела с другими, даже с ней.

Его занятость, однако, не портила Руфи удовольствия от знакомства с городом. Она была очарована Чайнатауном, по статистике, самым большим средоточием китайцев в мире вне континентального Китая. Побывала в Фишеменс Уоф, весьма популярной среди туристов части города. Позже на нее произвел впечатление несколько мрачноватый деловой район, над которым царит огромное здание – штаб-квартира Американского банка – самого крупного банка в мире.

И Руфь пришла к выводу, что Сан-Франциско, пожалуй способен дать человеку все, что тот пожелает – включая замечательный климат; здесь редко стоит палящая жара и уж точно никогда не бывает слишком холодно – все из-за благодатного покровительства Тихого океана, омывающего полуостров, В облике этого города был свой особый изыск, что похоже, его жителям очень нравилось, поэтому местные газеты не жалели сил, чтобы поддержать столь притягательный образ.

Она видела Нью-Йорк, Вашингтон, Балтимор и Ричмонд, но Сан-Франциско не походил ни на один из них. Была она и в Лос-Анжелесе, расположенном к югу отсюда, и хотя до него можно добраться всего за день, по ее мнению, оба города разительно отличались друг от друга, словно находились в разных странах. Ее забавляло, как пренебрежительно жители Сан-Франциско отзываются о Лос-Анжелесе. Точь-в-точь так же старожилы Виргинии, живущие вокруг Ричмонда, говорят о Вашингтоне.

Она решила пройтись по докам, не дожидаясь Фила, и тут же обнаружила, что это не самое безопасное место для прогулок в одиночку. Руфь отказалась от своей затеи, поймала такси и водитель – мрачный седой тип с потрепанным жизнью лицом, устроил ей экскурсию по портовой набережной, а затем отвез обратно к отелю. Пока она расплачивалась, он заметил:

– Девушка, будьте осторожнее! Здесь за день происходит больше преступлений, чем за год в той части, откуда вы приехали. Город у нас, конечно красивый, но лучше оставайтесь у себя на Востоке, а то можете сильно разочароваться.

Толковый совет – подумала она. При всей его, на первый взгляд, утонченности, город все же остается метрополисом, а это значит, преступность тут, конечно же, высока и всяких происшествий бывает предостаточно.

Фил зашел за ней на следующий вечер; Руфь рассказала ему о своих приключениях, упомянув совет таксиста, и он рассеянно согласился с ее словами; видно было, что его мысли заняты чем-то своим.

Место, куда он привел ее поужинать, выглядело очень славно, да и еда была отличная, вот только Фил по-прежнему казался каким-то озабоченным. Он рассказывал Руфи, что торговля с Востоком переживает сейчас критический момент. После войны во Вьетнаме японцы прибрали к рукам большую часть американского рынка и получить заказ на перевозки груза сегодня стало непросто.

Руфь заинтересованно слушала – ведь, это так для него важно; сама она ничего не смыслила в кораблях, в перевозках – ее опыт по этой части ограничивался прогулкой на пароме в Нью-йоркском заливе. Да и в бизнесе она не разбиралась – у себя дома работала секретаршей в страховой компании и то всего пять месяцев. Руфь неплохо стенографировала и печатала, но основы коммерции представляла себе довольно туманно.

Возможно, она бы лучше во всем этом разбиралась, если бы отец ее занимался бизнесом, но он рано ушел от дел, сколотив достаточно денег и унаследовав еще больше. Его жизнь была далека от мира бизнеса с его волчьими законами. Фил даже однажды назвал ее искусственной.

Пока они сидели за коктейлями в ожидании ужина, девушка принялась расспрашивать его о кораблях, и Фил немного оживился.

– Это все бывшие военные суда, – сказал он. – Мне удалось сторговаться, и я приобрел их по доступной цене. Они еще вполне надежные, не какое-нибудь старье. Но дело не в них. Вся проблема в команде. Американские профсоюзы моряков требуют безумно высокой платы. В Америке моряк зарабатывает за месяц столько же, сколько во многих восточных странах его собрат получает за год. Представляешь, как это влияет на прибыль судовладельцев?

Принесли ужин; Фил заказал еще один коктейль, Руфь не последовала его примеру – она была действительно голодна. Да и вообще не привыкла много пить.

За ужином Фил немного расслабился. У Руфи создалось впечатление, что все сидящие в этом дорогом ресторане безукоризненно одетые люди настроены весьма благожелательно. Место показалось ей самым подходящим для Фила Харлоу. Ей здесь очень нравилось. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять: исключительно этот ресторан для избранных. Мужчины и женщины одеты дорого, но не броско, сразу видно, привыкли приказывать, делать деньги и тратить их.

Слушая за едой Фила, она думала, что жалуется он скорее по привычке – ясно было, что дела его идут неплохо. Однако из того, что он говорил, вытекало, будто правительство, профсоюзы и даже его партнеры – все сговорились с целью разорить его.

Ей вспомнилось шутливое замечание отца о том, что ни один процветающий бизнесмен не упустит случая пожаловаться на жизнь, чтобы никто, не дай Бог, не заподозрил его в удачливости.

– Времена меняются, – говорил отец, – когда я был молод, мы уважали тех, кто делает деньги. Теперь им приходится прикидываться нищими, чужой успех раздражает людей.

Руфь, тем не менее, сочувственно слушала Фила и доедала ужин, который, по ее мнению, был просто великолепен. Она решила, что виной необычной разговорчивости Фила послужили коктейли, выпитые им подряд до ужина.

Наконец он перестал говорить о своих проблемах. К ним подошел официант и осведомился о десерте, Фил неожиданно грубо отчитал его за вмешательство в разговор. Официант удалился с каменным лицом;

Фил продолжал бормотать что-то о чужой невоспитанности.

Руфь отнесла вспышку Фила на счет его привычки командовать, сначала в армии, затем в пароходной компании; как хозяину, ему постоянно приходится иметь дело с капитанами и командами своих судов.

Вряд ли это, конечно, извиняло Фила, однако она быстро выкинула сцену с официантом из головы. Руфь Севернс была лояльным человеком – особенно в отношении тех, кого любила.

Вскоре со стола убрали всю лишнюю посуду, освободив место для десерта. Она поинтересовалась, не надеется ли Фил на какое-то улучшение в делах. Он внимательно посмотрел на нее, черные глаза его холодно поблескивали.

– Если мне удастся, то я попытаюсь накопить в банке некоторую сумму денег, чтобы немедленно оплачивать текущие расходы, и, в случае, когда другие мелкие владельцы попадут в беду, перехвачу их заказчиков и контракты.

Звучало достаточно жестко, но опять-таки, вполне рационально. Она улыбнулась ему через стол и подытожила:

– Стать крупной рыбой раньше других, верно? Он не улыбнулся в ответ, только кивнул головой.

– Именно. Сожрать их прежде, чем они проглотят меня.

– А ты в состоянии это сделать, Фил? Он оглядел ближайшие столы.

– Я работаю над этим. Мне придется экономить на содержании судов и еще кое на чем. Какое-то время буду ходить по лезвию бритвы, но, черт побери, такова жизнь, правда ведь? Если у тебя нет чутья, когда нужно рискнуть, то ты обречен оставаться всю жизнь трусливой посредственностью, согласна?

Руфь не разбиралась в таких вещах и не считала тихое существование серьезным недостатком. Она женщина; она готова с интересом слушать про дела своего жениха – но и только, впрочем, он и сам никогда не спрашивал ее совета и уж тем более не ждал, что она примет за него какое-то решение. Руфь улыбнулась Филу, отмечая про себя, что он очень привлекателен сегодня вечером, несмотря на раскрасневшееся лицо.

Она ответила:

– Полагаю, ты прав, – и взялась за вилку – им уже как раз подали пирог.

Не обращая внимания на ее ответ, Фил продолжал:

– Я тут присматриваюсь к человеку по фамилии Эвелл. Джек Эвелл, владелец двух судов, на одном из них сам ходит капитаном. И скажу тебе – в нашем деле времена, когда человек ходил капитаном на собственном судне, канули в прошлое вместе с парусами. Пора романтиков миновала. Теперь этим занимаются только дураки, ведь главное происходит в городе, здесь заключаются сделки и подписываются контракты.

– А этот капитан Эвелл, он что, прогорает? – спросила она.

– Почти что. Как-то умудрялся выкручиваться последние два года, но при первой же серьезной неприятности он разорен. Сотрудничает с одними и теми же четырьмя-пятью фирмами, а это верный способ обанкротиться. Нельзя этого делать, наоборот – надо расширять свои связи, тогда неудачи не причинят большого вреда. – Он отодвинул пирог. – Эвелл должен прогореть, я на это рассчитываю. Если мне достанутся его суда, вместе с ними я получу большинство его контрактов; это сразу позволит мне взлететь повыше. – Глаза Фила сильнее заблестели, когда он добавил. – Я приберу его дело к рукам – просто нужно немного терпения.

Руфь закончила десерт, отметив, что он был превосходен. Фил вновь не обратил внимания на ее слова, как, впрочем, и на сам пирог, и закурил сигару. Ей приходилось видеть его с сигарой и раньше, правда, не слишком часто; всякий раз у нее возникало впечатление, что все эти сигары, дорогие костюмы и внушительные машины – непременные атрибуты его положения.

Ей все это по-своему нравилось, как бы укрепляя ее в убеждении, что в конце концов он добьется успеха. На нее произвело впечатление то, как Фил положил на стол крупную банкноту, когда пришло время расплачиваться; при этом он даже не взглянул на склонившегося официанта. Позже, когда они уходили, она видела, как в почтительном поклоне замер седеющий метрдотель у двери. Да, люди не скоро забывают Фила Харлоу.

По дороге домой он спросил, не хочет ли Руфь потанцевать завтра вечером, она согласилась. Он извинился заранее, что не сможет сопровождать ее днем, поскольку слишком занят в рабочее время.

– Дайте мне шесть месяцев ровным счетом, – он выбросил сигару перед тем, как войти в гостиницу. – И многое сделаю, о чем сейчас даже не мечтаю – оборудую огромный офис, найму нужных людей, стану больше отдыхать, и мы иногда будем ездить на уикенд в Рено. В конце концов я добился всего, что у меня сейчас есть, за каких-то три года. Когда я впервые сюда попал, знал только, что нос у кораблей спереди, а корма – сзади. Было у меня всего четыре тысячи долларов, Руфь. Представь, эти деньги составляли всю мою наличность, когда я услышал, что компания разорена. – Он помолчал, потом добавил:

– Я занял еще десять и купил компанию, вот и все дела. Дайте же мне шесть месяцев, я докажу вам.

Глава 2

На утро она поднялась поздно, на завтрак ограничилась чашкой чая, компенсируя, таким образом, вчерашний обильный ужин. Если так обжираться по вечерам, то придется на следующий день голодать, чтобы не растолстеть, как корова, подумала она.

Сегодня решила не гулять далеко от дома; нет, не из-за предупреждений вчерашнего таксиста – просто ноги все еще побаливали от вчерашней ходьбы.

Сан-Франциско – совсем как Лондон – город магазинов. В здешних огромных многоэтажных магазинах можно купить все, что угодно. На каждый большой магазин, расположенный зачастую в отдельном здании, приходится не меньше сотни маленьких. Одним словом, Сан-Франциско – подлинный магазинный рай для женщин.

Вернувшись, она тут же позвонила отцу и взволнованно поведала ему, что накупила здесь уйму всякой одежды, которой, по ее мнению, не сыщешь ни в Нью-Йорке, ни в Вашингтоне. Потом добавила, что, кажется, начинает любить этот город все больше и больше.

– Как Фил? – поинтересовался он.

– Отлично. Прекрасно выглядит и по горло в делах. Здесь все жестче, чем у нас – страшная конкуренция.

Ответ отца прозвучал несколько неожиданно:

– Куда бы Фил не попал, дорогая, вокруг него всегда будет страшная конкуренция. Лучше расскажи о своих планах – как долго собираешься там оставаться?

– Пока не знаю. Думаю пробыть здесь месяц или меньше, потом вернусь. Папа, это такое приключение!

– Могу себе представить. Ну, ладно. Слушай, а тебе не нужны деньги?

– Нет, – сказала она и почувствовала комок в горле. Он все еще считает ее маленькой неопытной девочкой, на самом же деле ей уже не подобает обращаться к нему со всеми своими проблемами, а он не должен принимать за нее решения.

– Нет, спасибо, у меня куча денег. Кстати, хочу поискать здесь работу. У Фила в офисе пока нет места, но он что-нибудь придумает – ты же знаешь Фила.

Отец сказал:

– Да, конечно. Передавай ему привет, милая, и позванивай хоть изредка. Может быть, выберусь вас навестить.

Руфь ответила ему, что это будет просто замечательно, и на этом разговор закончился, фил должен был появиться еще не скоро, и она, чувствуя себя немного взволнованной после разговора с отцом, решила прогуляться пешком. Ей казалось, это единственный способ узнать город получше.

Она вернулась в гостиницу около четырех, приняла душ и стала неспешно переодеваться для вечернего выхода. Собрала свои роскошные каштановые, с рыжеватым оттенком волосы в высокую прическу, зная, что это очень нравится Филу. Затем выбрала вечернее платье, в котором Фил ее еще не видел. Оглядев себя в зеркало, Руфь осталась вполне довольна тем, как платье подчеркивает ее фигуру. Привлекательная женщина всегда может при наличии времени и вкуса стать неотразимой.

По тому, как Фил застыл в дверях и некоторое время не мог оторвать от нее глаз, Руфь поняла, что не зря потратила время. Секунд пять он молча смотрел на нее, затем вошел в комнату и вскользь бросил что-то о том, как хорошо она умеет одеваться.

Лучше бы он ничего не говорил. Его взгляд был гораздо красноречивее этого небрежного замечания.

В лифте, по пути вниз, она передала ему привет от своего отца, и Фил кивнул головой.

– Хорошо. Когда он приедет, мы покажем ему город. Ему будет интересно.

Руфь была благодарна Филу за то, что на этот раз он удержался от обычного своего сарказма по отношению к ее отцу.

Нельзя сказать, что он недолюбливал отца Руфи, на самом деле, будучи совершенно разными людьми, они на удивление неплохо ладили друг с другом. Просто Фил посмеивался над старомодным, почти деревенским образом жизни, который вели отец Руфи и его друзья. Руфь соглашалась, что подобная жизнь и в самом деле уводит от действительности, однако не видела в том ничего предосудительного – в конце концов, ее отец мог себе позволить подобное существование, ведь при этом он не причинял никому вреда. Фил же явно презирал людей ничего не производящих и целиком занятых собственным комфортом и развлечениями.

Они никогда не спорили на эту тему. Руфь вообще не умела спорить. У нее был легкий, жизнерадостный характер, хотя в присутствии Фила она смеялась меньше, чем обычно. Руфь сама не замечала этого – она любила его и принимала близко к сердцу все, что он считал важным.

Ресторан, куда он привез ее на этот раз, отличался от вчерашнего. Несомненно, заведение это тоже было очень дорогое, но вчерашнего ощущения избранности здесь не было. Руфь заинтересовали посетители, и Фил показал ей капитана одного большого корабля, а также владельца рыболовной флотилии. За отдельным столиком сидел тучный человек, явно итальянского происхождения. Фил пояснил, что это агент, человек, который собирает заказы на перевозку грузов, а затем раздает их пароходным компаниям, зарабатывая на этом комиссионные с обеих сторон.

Руфь подумала, что все это как-то нечестно, по крайней мере – неэтично; вообще вид этого человека не вызывал в ней симпатии.

В соседнем зале играл оркестр, там же находился бар. Сюда, где за столиком сидели Руфь и Фил, через широкую арку прохода, соединявшего оба зала, лилась громкая музыка.

Несколько человек, проходя мимо, дружески кивнули Филу; некоторые останавливались поговорить с ним и при этом вовсю глазели на Руфь. Ресторан определенно отличался от вчерашнего; здесь было гораздо оживленнее и веселее. После того, как принесли две огромные тарелки ростбифа и заиндевевшую бутылку французского шампанского, Фил сказал:

– Здесь обычно собираются процветающие судовладельцы и портовики. Думаю, тут за коктейлями обсуждается куда больше дел, чем где-нибудь еще в городе.

В проходе появился крепкий загорелый человек с коротко стриженными выгоревшими на солнце волосами. Он оглядывал зал, и когда Руфь подняла голову, то оказалось, что он смотрит прямо на нее. Открытое лицо его привлекало мягкой правильностью черт. Руфь почувствовала, как электрический разряд пробежал между ними сквозь шум и пелену табачного дыма; Фил, занятый разговорами с очередным знакомым, ничего не заметил, и она быстро опустила глаза. Каким-то образом Руфь знала, что светловолосый человек пробирается между столиками именно к ним. Она отчаянно надеялась, что он пройдет мимо, но тот уже стоял около их стола.

Фил как раз отделался от своего собеседника. Когда он увидел незнакомца, выражение его лица неуловимо изменилось – улыбка приобрела какой-то подчеркнуто-вежливый, почти льстивый оттенок. Фил протянул руку.

– Джек, – сказал он, – Я слышал утром, что ты вернулся.

Джек пожал протянутую руку. Теперь Руфь могла разглядеть его вблизи. Он был широкоплеч и строен; смотрелся ровесником Фила. Лет тридцать дала ему девушка. Фил заметил, что Джек смотрит на нее через стол и представил их друг другу.

– Руфь, это капитан Джек Эвелл. Джек, это – Руфь Севернс из Виргинии.

Он не представил ее как свою невесту, и Руфь этого даже не заметила. Встретив твердый и спокойный взгляд темно-серых глаз капитана, она отметила про себя, что это и есть тот человек, которого Фил хочет разорить. Затем улыбнулась и молча кивнула. Эвелл несколько секунд внимательно разглядывал ее, потом произнес:

– Виргиния? Я там начинал, в Норфолке; вы знаете Норфолк?

– Я бывала там, – ответила Руфь, стараясь казаться непринужденной. – Но вообще-то я живу далеко от моря.

Капитан Эвелл медленно, как-то лениво улыбнулся.

– Ясно. Вы из тех краев, где до сих пор вовсю охотятся на лис.

Она тут же парировала.

– Во всяком случае, у нас чище, чем на побережье, капитан.

Он продолжал улыбаться.

– Разумеется. Прекрасные места с богатой историей. В молодости я много путешествовал по вашим холмам на велосипеде. Спал под каменными мостами, чтобы не забрали в полицию за бродяжничество.

Неверной походкой к их столику приближался какой-то человек. Его лицо блестело от пота. Не обращая внимания на Руфь и Эвелла, он обратился к Филу.

– Эй, – сказал он, – ты отбил у меня три контракта, Харлоу, это уж чересчур.

Фил пружинился, чтобы встать, но человек положил руку ему на плечо и удержал на месте.

– Сядь, – сказал он, – сядь и послушай, что я о тебе думаю, Харлоу.

Эвелл наклонился к подошедшему мужчине, похоже, они были знакомы, потому что он с улыбкой сказал:

– Послушай, здесь дама; почему бы тебе не выбрать для этого другое время, Флойд?

Человек отступил и негодующе закатил глаза.

– Не вмешивайся Эвелл. Я не думаю, что вы с Харлоу приятели – тебе ведь известно, что он вытворяет.

Эвелл, не переставая улыбаться, ухватил назойливого пришельца повыше локтя.

– Пойдем лучше выпьем, Флойд, не делай глупостей.

По тому, как тот скривился от боли, можно было судить о недюжинной силе Эвелла.

– Ради Бога, Эвелл, отпусти меня, – попросил человек, позволяя увлечь себя к проходу в бар.

– Разумеется. Я сейчас подойду, – Джек Эвелл выпустил его руку, и человек, растирая предплечье, по всей видимости, забыв о Филе, скрылся в проходе.

– Спасибо, Джек, – мрачно поблагодарил Фил. – В этом не было нужды, я бы сам разобрался.

– Я знаю, – Джек сопроводил улыбку легким кивком и повернулся к Руфи, которая изо всех сил старалась выглядеть безразличной. – Не хотите ли потанцевать чуть позже? – спросил он. – Разумеется, если Фил не против. Она думала, что Фил сейчас что-нибудь ответит, но тот молчал; тогда она сказала:

– Спасибо, не сегодня, – и отвернулась.

Фил не стал говорить об Эвелле.

– Этот чертов Флойд Хенли пропил все, что у него было, а теперь виноват кто-то другой, – Руфь изучающе посмотрела на него.

– Кто он такой?

– Бездельник, бывший владелец моей компании. Этой весной он пытался начать все сначала, но тут же спьяну упустил три хороших контракта – те самые, что достались мне. Теперь обвиняет меня в том, что я его подсиживаю.