Текст книги "Возлюбленная"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
– Я только хотела узнать, куда мы едем, – продолжала допытываться Дизайр.
– Муж собирается переправить нас через мост на другой берег. Но вы сами видите, что происходит. В такой толпе и при таком количестве застрявших фургонов трудно сказать, когда мы доберемся до места. Надо было нанять лодку. Я с самого начала говорила это.
– Я уже говорил тебе, что не так просто договориться о цене за переправу на лодке, – через плечо крикнул ее муж.
– Отец прав, мама, – подтвердил паренек. – Да и река не слишком надежна в этом смысле. В доках и на пристанях тоже бушует огонь.
Дизайр не особенно вникала в их разговор. В голове у нее был только Морган. Она напряженно думала о том, как ей отыскать его.
Она заставила себя собраться с мыслями и начала обдумывать план действий. Пока, по ее представлениям, следовало оставаться в фургоне. Если им посчастливится перебраться через реку, то, оказавшись на другом берегу, она отправится на поиски Еноха.
Вместе с тем она понимала, что Саутуорк, как и Уайтфрайерс, представлял собой запутанную сеть улочек и дворов, набитых преступниками. Разыскать там местонахождение Лены Джерроу небезопасно и непросто. Когда Морган рассказывал ей о тех меблированных комнатах, он не объяснял, как добраться до них. Значит, придется долго идти пешком, останавливаясь на каждом шагу и уточняя дорогу. Может быть, таким образом, с грехом пополам она попадет в нужное ей место. Морган, должно быть, тоже будет двигаться в том же направлении, чтобы встретиться с ней. И тогда они снова будут вместе. И это может произойти очень скоро.
Напрягая силы, Морган ухватился за балку. Когда он отодвинул ее, крупные капли пота проступили у него на лице. Он увидел перед собой лежавшую ничком женщину, затылком кверху, с густыми белокурыми вьющимися волосами, испачканными сажей. Возможно, она уже была мертва, но Морган не решился высказать вслух свои предположения в присутствии ее оторопевшего мужа. Не следовало преждевременно ввергать его в отчаяние, не высвободив женщину из-под обломков.
Мужчина бросился помогать Моргану, но от такого хилого человека, как он, было мало толку. Он только суетился, заламывал руки и без конца повторял имя жены:
– Эмилия… Моя дорогая Эмилия… Хоть бы нам вытащить тебя отсюда…
Морган повернулся к мужчине.
– Тяните на себя эту доску.
Тот тупо смотрел на него, как будто не понимал, о чем его просят.
– Тяните же, – сквозь стиснутые зубы прокричал Морган. – Когда я приподниму эту балку, попробуйте подпереть ее доской снизу.
Мужчина послушно взялся за доску, пытаясь оттащить ее к себе. Морган изо всех сил налег на балку. Балка была не только тяжелая, но и горячая. Ее обуглившаяся часть, за которую держался Морган, немилосердно обжигала ему ладони, но он, согнув ноги в коленях, упорно продолжал поднимать ее вверх, медленно, дюйм за дюймом.
– Подталкивайте сюда ту доску. Нет-нет, не эту, другую, которая левее. Вот так!
Они осторожно опустили балку на доски. Между балкой и досками образовалась щель не шире фута. Через нее им предстояло вытащить женщину наружу. Просунув руки в щель и ухватив женщину за плечи, Морган начал аккуратно подтягивать ее к себе.
– Эмилия, – простонал ее муж. Постепенно Морган освободил ее из-под досок и повернул на спину.
Тело женщины казалось безжизненным. Глаза были закрыты.
– Единственная моя! Дорогая! Не покидай меня! – причитал над ней ее муж.
– Она жива, – сказал Морган, заметив, как вдруг затрепетали ее веки.
Он отнес ее подальше от балки. Юбка порвалась в клочья, на ногах проступили ссадины и синяки.
– Похоже, кости целы, – успокоил мужчину Морган, быстро ощупав голени женщины.
Потом он поднялся и заспешил к арке.
– Дизайр! – крикнул он.
Ответа не последовало. Мужчина бросился догонять его, рассыпаясь в благодарностях. Сквозь смрад и дым Морган озирался по сторонам в опустевшей арке. С минуту он стоял, как вкопанный, ничего не понимая. Им овладел леденящий душу страх.
В растерянности он побродил еще некоторое время возле арки, не замечая сыпавшихся ему на голову горящих обломков. Он продолжал заглядывать в затянутые черным дымом переулки и дворы, выкрикивая ее имя. Голос его тут же терялся в шуме движущейся толпы и нескончаемом реве пожара.
Вид у него был беспомощный и усталый. Руки бессильно висели вдоль туловища. По лицу катились капли пота, смешанные с кровью из сочившихся порезов на лбу и щеках. Он хотел вытереть пот рукой, но остановился, поморщившись от резкой боли. С недоумением он принялся разглядывать свои обожженные ладони, как будто они принадлежали кому-то другому.
Вдруг он услышал чей-то крик:
– Назад! Посторонись!
Кричал скачущий на лошади рослый мужчина с аккуратно причесанной головой. Вокруг него двигалась группа всадников в мундирах лейб-гвардии. Джеймс, герцог Йоркский, размахивал саблей, как будто собирался вести за собой в атаку целую армию. Он уже отдал приказ засыпать порох, а один из матросов, служивший на корабле пожарным, уже поджег запальный шнур. Толпа отпрянула назад.
Морган услышал оглушительный грохот. Земля задрожала от мощного взрыва. Целый ряд домов поднялся в воздух на несколько футов, словно вопреки закону тяготения. В один миг на место взрыва обрушилась груда тлеющих обломков. Часть пожарных сразу же устремилась туда с кожаными ведрами.
Морган развернулся и двинулся дальше. Он шел на восток, по направлению к мосту.
В том же направлении катился и фургон, в котором сидела Дизайр. Она устроилась на мешке возле выхода, подобрав под себя ноги. Маленькие дети начали хныкать. Женщина открыла корзину с провизией.
– Помоги мне накормить малышей, – сказала она, обращаясь к Абдиа. – А для себя с отцом достань хлеб и эль.
– Мне только эль, – крикнул сверху ее муж.
Потом женщина повернулась к Дизайр.
– Вам тоже нужно перекусить.
Дизайр замотала головой, отказываясь от пищи, но женщина настаивала на своем.
– Я не могу допустить, чтобы такое слабое существо упало в обморок, – сказала она. – Правда, хлеб совсем черствый. Остался с прошлой недели. Вот вернемся домой, напеку свежего.
Тут она осеклась. Лицо ее стало хмурым. Дизайр понимала, что женщина пыталась сейчас скрыть свои опасения. Ведь ее дома могло уже больше не существовать. Наверное, она могла рассчитывать только на то, что они успели вывезти в этом фургоне. Женщина тяжело вздохнула и с видимым усилием заставила себя подвинуться поближе к остальным, подавляя грустные мысли.
Затем протянула Дизайр кусок хлеба и плеснула немного эля в деревянную кружку.
– Вот. Размочите хлеб в эле, он станет помягче.
Дизайр сделала то, что ей сказали, потом прожевала и проглотила хлеб, совершенно не ощущая его вкуса.
– Вы так добры, – сказала она женщине, понимая, что нужно отблагодарить ее.
Тут она вспомнила, как ей самой помог в трудную минуту Джеффри, и протянула руку к корсету, но тотчас спохватилась, вспомнив, что кошелька у нее больше нет. Она поймала себя на мысли, что потеряла счет дням. Сколько времени прошло с тех пор, как Эльф отобрал у нее кошелек в темном коридоре тюрьмы? Она перевела глаза на сидевшую рядом с ней степенную женщину, не подозревавшую, что они с мужем приютили в своем фургоне сбежавшую из Ньюгейта преступницу.
Фургон все так же медленно катился в одном ряду с тяжелыми, нагруженными вещами и товарами повозками и экипажами. Неожиданно возница с силой рванул поводья, заставив лошадей резко остановиться. Они проезжали узкое место и едва не столкнулись с какой-то повозкой впереди.
– Эй, что там у вас? – закричал возница. – Колесо сломалось?
Человек в повозке, вставшей перед ними, приподнялся и, обернувшись к ним, крикнул:
– Там, впереди, все остановились!
В очередной раз Дизайр испытала страх, но тут же взяла себя в руки. Она внушала себе, что здесь, среди людей, охваченных паникой от всеобщей беды и собственных несчастий, никто не станет специально разыскивать ее или Моргана.
– Абдиа, подержи поводья, – сказал отец паренька.
Тот послушно встал возле лошадей. Мужчина спрыгнул вниз и отправился выяснять причину непредвиденной остановки. Семья и так слишком долго задержалась в дороге, ведь пришлось сделать не один крюк в объезд горящих домов и дымящихся руин.
Что касается Дизайр, то невозможно передать, как она мечтала переправиться через реку и поскорее попасть в Саутуорк. Каждая минута задержки стоила ей мучительнейших переживаний. Единственное, чем она утешала себя, это возможностью хоть как-то передвигаться вместе со всеми. Она считала, что в этом ей просто повезло. Тем временем вернулся отец семейства. Он залез на свое сиденье наверху и сказал:
– Скоро мы будем вон там, на Тауэр-стрит. Он указал рукой вперед.
Дизайр привстала, чтобы сквозь дым получше разглядеть то место. Вдали она увидела Тауэр, наполовину окутанный дымом.
– Никто не сможет подступиться к башне, – прокричал мужчина своей жене. – Придется взрывать все дома вокруг нее. Иначе пожар не погасить.
– Хорошенькое дело, – громко возразил ему какой-то мужчина, находившийся поблизости, с возмущением в голосе. – Несчастные люди вынуждены бросать свои дома и вещи. Кто заставил их сделать это? Ни у кого нет таких прав. Ни у кого!
Можно было понять горячность, с какой говорил этот мужчина. Пожалуй, сейчас с ним согласился бы любой житель Лондона, независимо от своего положения и ранга.
Однако в ответ раздался еще один, более громкий голос:
– Да знаете ли вы, что сейчас все приказы отдает его величество? Поймите, только он один может нас спасти. Подождите немного, и вы сами убедитесь в этом.
– Верно, – поддержал говорившего кто-то еще из толпы. – Только король может положить конец всем нашим бедам.
– Его величество сам участвует в тушении пожара, – подтвердила высокая, крепкая девица в дешевом пестром платье. – Два дня он занимается этим. Я видела его собственными глазами, когда пробиралась в Мурфилд. Он разъезжал на лошади и успокаивал народ.
Дизайр вскочила и высунулась из фургона.
– А где сейчас находится король?
– Наверное, вблизи Тауэра, – ответила девица. – Должно быть, вместе с солдатами осматривает место и руководит подготовкой взрыва. – Девица окинула глазами Дизайр и криво усмехнулась. – Некоторые злые языки болтают, что король не пропустит ни одной хорошенькой женщины. Но я не вижу в этом ничего дурного. Пусть кто-нибудь попробует доказать мне обратное.
Стоявшие поблизости мужчины смачно загоготали.
Мысленно Дизайр перенеслась в тот памятный вечер, когда она на балу танцевала с королем. Она вспомнила его карие глаза, переполненные чувственным восхищением, когда он откровенно разглядывал ее плечи, шею и то место на груди, где за жемчужным ожерельем начиналась тонкая ложбинка.
Прежде чем его увела с собой леди Кастлмейн, король успел дать ей, Дизайр, обещание. Он сказал, что устроит их встречу при первой возможности. Если бы эта аудиенция состоялась, их с Морганом будущее могло бы сложиться иначе.
Оказавшись наедине с его величеством, она смогла бы вымолить прощение для любимого человека.
Потрясение от бурных событий дня постепенно исчезло, и прояснившийся ум начал работать с лихорадочной быстротой. Она вскинула голову, и в глазах ее вспыхнул изумрудный огонь. Вцепившись в стенку фургона, она начала обдумывать засевшую в голове мысль.
– Пожалуйста, помогите мне слезть! – крикнула она проходившему рядом мужчине.
– Мне кажется, вам не стоит делать этого. Лучше ехать в фургоне, чем идти пешком, – посоветовал мужчина.
– Мне очень нужно, – настаивала Дизайр.
В другое время, может быть, она не отважилась бы на этот шаг, но сейчас не сомневалась в правильности своих действий и чувствовала себя спокойно. Мир, объятый огнем, не путал ее, как прежде. Страх вытеснила надежда.
Видя ее решительное лицо и блестящие от возбуждения глаза, мужчина не решился отказать. Он подошел к фургону и помог ей спрыгнуть на землю.
– Стойте! Вернитесь! – кричала ей женщина из фургона.
Не останавливаясь, Дизайр нырнула в толпу и двинулась вперед. Она ощутила необычный прилив сил. Ее состояние граничило с безумием. Ничего не замечая вокруг себя, она протискивалась сквозь плотно сомкнутые ряды людей. Неудержимая сила влекла ее все дальше и дальше. Никто не пытался остановить ее или помешать идти. Все глаза были устремлены на Тауэр – гордо возвышающийся страж Сити.
Приблизившись к цепочке солдат в форме лейб-гвардии его величества, Дизайр была вынуждена остановиться.
Она потянула за рукав одного из них.
– Позвольте мне пройти. Я должна попасть к королю!
Солдат обернулся и посмотрел на нее сверху вниз.
– Туда идти не дозволено никому, – твердо сказал солдат. – Оставайтесь здесь.
Дизайр попыталась проскользнуть между ним и стоявшим рядом другим солдатом, но первый загородил ей дорогу.
– Туда нельзя. Там закладывают порох, – объяснил ей солдат. – Мы действуем по приказу короля.
Она подняла глаза и увидела высокого человека крепкого телосложения верхом на коне. Это был сам Карл. Королю стоило немалого труда сдерживать испуганное животное, пока он отдавал команды находившемуся рядом с ним офицеру. Его бархатный костюм был испачкан сажей и забрызган водой. На худощавом лице, выглядывавшем из-под шляпы с раздуваемыми ветром перьями, проступили капельки пота.
– Но король дал слово, что поговорит со мной! – вскричала Дизайр. Она не отступала от солдата, решительно надвигаясь на него. – В роду Стюартов не принято нарушать обещания.
– Попридержите свой язык, – попытался остановить ее солдат.
– Кто произнес эти слова? – Послышался громовой, властный голос короля.
Солдат вытянулся в струнку и замер на месте.
– Вот эта женщина, ваше величество. Она говорит, что должна увидеться с вами.
– Подведите ее сюда.
Солдат удивленно взглянул на короля, потом взял Дизайр за руку и вывел вперед. Дизайр откинула голову и встретилась глазами с королем.
– Кто вы такая? – спросил он.
Земля закачалась у нее под ногами, и она слегка пошатнулась. Солдат вовремя поддержал ее за руку.
– Мисс Гилфорд. Дизайр Гилфорд, ваше величество.
– Я слышал, что вы сказали об обещаниях Стюартов. Это действительно так. А какое обещание вы получили от меня?
– На том балу, у лорда, в Седжвике… вы сказали, что я смогу встретиться с вами наедине, ваше величество.
Окружавшие короля благородные господа переглянулись, пораженные наглостью незнакомой женщины. Все ожидали, что король распорядится прогнать ее.
Вместо этого Карл покрепче натянул поводья и попытался удержать лошадь своими мускулистыми бедрами. Потом наклонился к Дизайр.
– Я не собираюсь отказываться от своих слов, мисс Гилфорд. Но в данный момент вынужден оставаться здесь. Прежде всего я должен позаботиться сейчас о Лондоне и его жителях.
В это время вперед выдвинулся какой-то плотный моряк, который своим телом загородил от нее короля. Он начал что-то рассказывать лорду Билейзису, чтобы тот в свою очередь доложил об обстановке его величеству. Потом лорд обратился к королю:
– Ваше величество, все готово. Можно зажигать шнур. Тот дом, который находится рядом со рвом, уже начал горсть. Нельзя терять ни минуты!
Дизайр чувствовала, что надежда покидает ее. И как она решилась в такое время обращаться с просьбами к королю? У нее закружилась голова. Невероятная слабость внезапно навалилась на нее. Она обмякла и беспомощно повисла у солдата на руке. Тот успел поддержать ее, прежде чем она потеряла сознание.
29
К вечеру Морган оказался в Тауэр Хилл. Небо над городом по-прежнему озарялось отблесками пожара. Лишившиеся крова люди устраивались на ночлег прямо в чистом поле. Они раскладывали возле себя жалкие пожитки, которые им удалось вынести из разрушенных домов. Некоторые заканчивали свой ужин под армейским походным тентом, другие занимались устройством временного ложа на собственных фургонах. Матери успокаивали испуганных, плачущих детей и пытались уложить их спать.
Везде были видны небольшие группы людей, на коленях возносящих молитвы к Господу. Нашли друг друга и любители игры в кости. Несколько предприимчивых шлюх приступили к поиску клиентов. Большинство беженцев, натерпевшихся страха и измученных дорогой, хотели только одного – отдохнуть.
Морган бродил по этому лагерю в поисках Дизайр. Он то и дело останавливался и задавал людям один и тот же вопрос, – не видели ли они темноволосую девушку с зелеными глазами в зеленом шелковом платье.
Кое-кто смотрел на него с жалостью, но большинство из тех, к кому он обращался, настолько отупели от собственных утрат, что были неспособны ни кивнуть, ни покачать головой. Не нашлось ни одного человека, который бы вспомнил, что встречал девушку, похожую по описаниям на Дизайр.
И все-таки Морган упорно продолжал поиски, не считаясь ни с голодом, ни с усталостью. Наконец, он остановился возле небольшого, разрисованного яркими красками фургона. Рядом с фургоном на привязи паслась костлявая лошадь, помахивая хвостом, а чуть подальше сидел владелец фургона, жилистый седовласый мужчина, жующий пирог с мясом и отхлебывающий вино из бутылки. Морган задал ему тот же вопрос.
– Нет, такая девушка мне не попадалась, – проворчал мужчина.
Морган собрался идти дальше.
– Постой, – окликнул его мужчина. – Ты, наверное, голоден?
Морган растерялся. В самом деле, когда он ел последний раз? У него не было во рту ничего с того вечера, когда они вместе с Дизайр съели за ужином в его камере остатки хлеба я сыра.
– Моей еды хватит на двоих. Ты можешь присоединиться ко мне, – предложил седой мужчина.
– Спасибо, – сказал Морган, усаживаясь рядом с ним и прислонившись спиной к стенке фургона.
– Меня зовут Калеб, – представился мужчина. – Тс, кто меня знает, называют меня Калеб-фокусник.
– А меня зовут… Том, – сказал Морган.
– Я скитаюсь по дорогам всю весну и лето. – Фокусник задумчиво покачал головой. – Похоже, я не в добрый час надумал возвращаться в Лондон.
Морган с пониманием кивнул головой, не испытывая ни малейшего желания разговаривать. Однако его случайный товарищ оказался на редкость словоохотливым. Он говорил один за двоих, и его вполне устраивало видеть в Моргане спокойного слушателя.
– В хорошую погоду бродить по дорогам довольно приятно, но тяжело, когда наступает осень. Тогда я отправляюсь в Лондон, – продолжал свой рассказ мужчина. – Терпеть не могу спать в холодном фургоне. К тому же фокусник должен иметь ловкие, гибкие пальцы. Понимаешь?
Фокусник сделал глоток, потом обтер горлышко и протянул бутылку Моргану.
– Лучший портвейн в мире. А главное, эта бутылка досталась мне даром, – сказал он с улыбкой. – В порту я наткнулся на целую корзину с этим вином. Правда, большинство бутылок оказались разбитыми, но кое-что уцелело.
Взяв в руку бутылку, Морган поморщился от боли. Видимо, он сильно сжег ладони. Неловким движением он приблизил бутылку ко рту.
– Осторожнее, – предупредил его фокусник. – Я вижу, ты здорово повредил руки.
– Да, спалил ладони, когда поднимал тлеющую балку, – сказал Морган.
Калеб покачал головой.
– Твое счастье, что не надо зарабатывать на жизнь такими трюками, как мне, – заметил он. – Никогда не видел подобного пожара. Только Богу известно, когда они сумеют обуздать огонь. – С этими словами он пожал плечами, потом добавил: – Впрочем, для меня это не имеет особого значения. Где-нибудь пристроюсь до начала представлений. Для людей моей профессии Лондон – самое подходящее место. Здесь полно фокусников, акробатов, укротителей диких зверей, бродячих артистов.
Морган снова кивнул головой и отхлебнул вина. Портвейн действительно оказался превосходным. Он утолил жажду и прочистил глотку от кислого привкуса дыма.
Фокусник подтолкнул к нему широкую корзину с пирогами.
– А теперь отведай пирогов. В них великолепная начинка из свинины, угрей, говядины и почек. Я могу есть их, не переставая. Кстати, эту корзину я прихватил в каком-то ларьке в Истчипе. Огонь подобрался совсем близко к лавке, вот я и подумал, что лучше взять это добро с собой, чем позволить ему превратиться в пепел.
Морган откусил кусок пирога и только тогда ощутил, насколько он изголодался.
– Я всегда неплохо устраиваюсь в Лондоне, – продолжал Калеб. – Здесь полно расточительных людей. До весны я живу спокойно, но потом наступает время снова трогаться в путь. Я начинаю обходить все ярмарки – от Лондона до Лендз Энда.
– Надеюсь, этим летом все сложится удачно для вас, – сказал Морган.
– Я тоже надеюсь. Могу сказать без хвастовства, что свое ремесло я знаю хорошо и зарабатываю на хлеб. Но раньше, когда правил Кромвель, мне приходилось туго, как и всем артистам.
– Я слышал об этом.
– А что, разве ты сам в это время не был в Англии?
– Я был тогда в Вест-Индии, – сказал Морган, доедая пирог.
– Бери еще, – предложил Калеб. Поблагодарив его, Морган принялся за другой пирог.
– Эти круглоголовые обращались с такими, как мы, хуже, чем со зверями. До чего же они были жестоки с жонглерами, дрессировщиками, акробатами. А спрашивается, за что? Ведь мы развлекали людей, мы позволяли им забыть на время про свои беды. Разве это преступление?
– Мне приходилось слышать еще более страшные вещи о тех временах, – сказал Морган с горькой усмешкой.
– Я сам много чего понаслушался, пока сидел в тюрьме в Солсбери. Чего только я не пережил. Меня привязали к позорному столбу, чтобы зеваки бросали в меня гнилые фрукты и дохлых кошек, жгли каленым железом. Вот смотри, на теле остались отметки.
– Почему же вы не нашли себе более безопасное занятие? – спросил Морган, возвращая бутылку фокуснику.
Тот сразу сделал большой глоток.
– Показывать фокусы – это моя профессия, а дороги заменяют мне родной дом, – с гордостью объяснил артист.
– Ваши родители тоже были фокусниками?
– Нет. У моего отца была небольшая, но вполне приличная гостиница, которая приносила неплохой доход. Но он отличался жестоким нравом, и у него была слишком тяжелая рука. Если бы я не ушел из дома, сейчас все хозяйство по наследству могло бы перейти ко мне.
Он повел плечами и продолжил рассказ:
– Однажды у нас остановился один фокусник и попросился на ночлег. Так вот, он и познакомил меня со своим мастерством. Он многое порассказал о бродячей жизни фокусника. То, что я услышал, показалось мне более привлекательным, чем скрести полы в пивной или носить посуду с кухни. Поэтому, когда он сказал, что ему нужен молодой помощник, который бы бил в барабан и созывал народ, я решил уйти с ним.
Фокусник невесело рассмеялся.
– Потом оказалось, что эта жизнь не такая уж сладкая. Сколько раз мне приходилось спать под забором с пустым животом. Тогда я начинал вспоминать о доме. Хотя отец и избивал меня до синяков, я думаю, он принял бы меня обратно.
– Но вы не вернулись домой? Калеб покачал головой.
– Человеку, однажды избравшему бродячую жизнь, дорога назад отрезана. Он уже никогда не станет таким, как обычные, уважаемые люди, и не будет принят ими.
– Не думаю. Человек может заставить себя измениться, – резко сказал Морган.
– Возможно. Но для этого у него должны быть очень веские основания.
Внезапно Морган оказался во власти нахлынувших на него мыслей и воспоминаний. Перед глазами возник образ Дизайр, с ласковыми глазами и нежной улыбкой. Любовь к ней – вот то веское основание, которое может побудить его начать жизнь сначала. Он построит для нее дом, уютный и надежный. Он обязан оберегать ее от всех невзгод и опасностей. Судьба не должна больше разлучать их.
Но сначала он должен разыскать любимую.
– Ты ведь еще не собираешься уходить? – спросил его фокусник, увидев, что Морган встал. – Тебе нужно перевязать руки.
– Я займусь этим, когда переберусь через мост. Как вы думаете, пока еще можно это сделать?
– Судя по последним разговорам, огонь еще не дошел до него, чего нельзя сказать про собор Святого Павла.
От этих слов Калеба Морган стоял, как вкопанный.
– Вы говорите, что собор горит? Трудно представить, что больше не существует этот величественный купол, поблескивавший на солнце и возвышавшийся над Лондоном с тех давних пор, когда Морган еще был ребенком.
Фокусник кивнул головой.
– Говорят, что собор уже объят пламенем, а вокруг него дома лежат в руинах.
Морган спохватился, что непростительно долго задержался с этим человеком. Лицо его приняло нетерпеливое и озабоченное выражение.
– Я понимаю, тебе жаль времени. Ты хочешь разыскать ту девушку. Это твоя жена?
– Должна стать ею.
– Тогда желаю удачи, – сказал фокусник, сделав очередной глоток из бутылки.
Морган поблагодарил мужчину за великодушный прием и двинулся вглубь толпы. В голове у него вертелась одна и та же мысль. Где бы сейчас не находилась Дизайр, она должна направляться в жилище Лены Джерроу. «Может быть, Дизайр уже держит свой путь в Саутуорк, – подумал он. – Но сумеет ли она разыскать дом Лены?»
Он заставил себя отключиться от этих тяжелых мыслей. Он не мог представить себе Дизайр, скитающуюся по улицам и задворкам отдаленных кварталов. А что, если вдруг ему посчастливится встретить Дизайр до того, как она доберется до Саутуорка? Тогда он сам приведет ее в дом Лены.
Морган решительно шагнул в ночную тьму. А огромный город был окутан дымом, кое-где на фоне черного неба вырывались всполохи огня. Наконец он различил контуры маячившего впереди моста, запруженного людьми, которые в поисках спасения направлялись на другой берег реки.
– Тебе удалось бежать! – закричала Полли Джерроу, бросившись к Моргану. Вне себя от радости она повисла у него на руке и продолжала восторженно кричать: – Я знала, что ты сумеешь обмануть их всех!
Потом Полли осторожно заглянула поверх его плеча и, убедившись, что он один, крепко поцеловала его своими теплыми влажными губами.
– Ну и вид у тебя! Настоящий трубочист. Ну ничего, это дело поправимое. Расскажи, как тебе удалось бежать.
Не успел он ответить ей, как в дверях кухни появился Енох.
– Морган, – только и произнес он.
Хотя голос его звучал спокойно, по глазам было видно, что в этот момент он испытал неимоверное облегчение.
– А где Дизайр? Ты не видел ее? Енох покачал головой.
– Разве она знает дорогу сюда?
Морган плотно сжал губы, стараясь скрыть горечь разочарования и беспокойство за нее. Тем не менее он нашел в себе силы шутливо шлепнуть Полли пониже спины. Вместе с Енохом они поднялись по лестнице наверх.
Когда они вошли в комнату, Енох обеими руками порывисто прижал к себе руку Моргана. У того перехватило дыхание от боли. Енох отпустил руку и с удивлением посмотрел на обожженные ладони друга.
– Как это случилось?
– Пришлось поднимать горящую балку. Тогда я не заметил, насколько она раскалилась.
Енох усадил Моргана на кровать и начал бинтовать ему руки. Тем временем Морган рассказывал о том, что произошло с ним и Дизайр после того, как их вывели из камеры.
– Если бы я толком рассказал ей, как найти этот дом! – сетовал Морган.
У него от безнадежности заныло сердце, и страшные картины предстали перед его мысленным взором. Он видел Дизайр, лежащую без сознания на одной из улиц Сити в кольце огня. Он видел ее блуждающей по Саутуорку и спасающейся от банды хулиганов. Он представил себе, что она могла попасть в руки какому-нибудь сутенеру, который тотчас оттащит ее в один из бесчисленных борделей на Мейпоул Эли.
– Я намерен разыскать ее, – сказал Морган.
– С этим пожаром ты совсем лишился разума, – пытался остановить его Енох. Он крепко держал его за руку и тянул назад к кровати. – Забыл, что над тобой висит смертный приговор? Такими, как ты, набито множество фургонов, которые сейчас перегоняют из Ньюгейта. О твоем побеге скоро станет известно, если это еще не произошло.
– Что же, по-твоему, я должен сидеть здесь и ждать, когда Дизайр сама отыщет дорогу?
Морган выразительно смотрел на Еноха, хотя в душе считал, что тот прав. Как-никак он принадлежал к числу беглых опасных преступников, приговоренных к казни через повешение. В таком положении лучше не подвергать себя неоправданному риску.
– Посмотри, на улице уже светло, – сказал Енох, – ты не сможешь спрятать свое лицо. Я пойду искать Дизайр. В Саутуорке я ориентируюсь не хуже тебя.
Не успел Морган возразить, как Енох наклонился к нему и стащил с него сапоги.
– Отправляйся спать, – посоветовал он другу. – Тебе явно не мешает отдохнуть.
Морган лег на спину и прикрыл глаза. Несмотря на усталость, он не мог заснуть. В воображении возникали все новые и новые картины, медленно проплывавшие в сознании.
Вот он увидел лицо Дизайр. Она лежит рядом с ним на кровати в камере. Ее темные волосы рассыпались по подушке. Он смотрит на красивые очертания ее груди, а она тихо дышит во сне. Вот она прыгает с фургона. Ее глаза полны надежды и решимости. Как будто наяву, он ловит ее. И снова в памяти начинают громоздиться мучительные воспоминания. Он бросает свой последний взгляд на нее, одиноко стоящую под аркой, и бежит спасать женщину, задавленную балкой.
Если бы тогда он не поддался жалости, они и сейчас были бы вместе. Она лежала бы в его объятиях. Но Морган не упрекал себя за то, что бросился на помощь мужчине. Охваченный любовью к Дизайр, он понимал, что тот, по-видимому, столь же неистово любил свою жену и всеми силами хотел спасти ее.
Морган долго не мог найти себе места, ворочаясь с бока на бок, но, в конце концов, затих и уснул крепким сном.
Проснулся он внезапно, как будто от резкого толчка. День уже перевалил за середину. Возле кровати он увидел Еноха, но без Дизайр. Морган вскочил, в глазах застыл страх.
– Я обшарил все закоулки, – доложил Енох и положил руку Моргану на плечо. – И все равно не надо тревожиться. Еще не все пропало.
– Где она может быть? Что могло случиться с ней?
– Ты должен понять, что женщине понадобится много времени для того, чтобы добраться до этих мест пешком, – успокаивал его Енох. – Представь себе этот кишащий людьми мост. А сколько времени нужно, чтобы попасть на берег? Потом она должна отыскать этот дом. Так что наберись терпения и жди ее здесь.
– То-то и оно, что этот дом не так просто найти среди множества других. Иначе Лена не выбрала бы именно его для своего заведения, – сказал Морган охрипшим от напряжения голосом.
Они прервали свой разговор, услышав стук в дверь. Это был Барни, принесший на подносе пищу.
– Это Полли прислала для вас.
Он с ухмылкой посмотрел на Моргана и поставил поднос на стол. Хоть ему и не пришлось увидеть, как повесят знаменитого разбойника, он не испытывал сейчас разочарования, скорее, наоборот, у него появилось ощущение собственной значительности, поскольку он имел отношение к происшедшим событиям. Ведь Морган Тренчард, совершивший отважный побег из Ньюгейта в разгар пожара, находился теперь под крышей дома его матери.
– Я только что вернулся из Сити, – сказал мальчишка. – Обежал весь город. Везде, где я был, сгорели все дома. Уайтфрайерс тоже превратился в сплошной пепел. Большинство людей разбежалось. То, что не успело сгореть, снесли взрывами.
