Текст книги "Планета спартанцев"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Это один из дней, когда новорожденные – те из них, кто родился деформированным или больным, – исключаются из общества. Их относят на горный склон.

– И что происходит дальше?

– Обычно их приканчивают волки. Но в любом случае, без пищи и воды они долго не протянут.

– Вы что, смеетесь?! – Это скорее был возглас, чем утверждение или вопрос.

– Что в этом смешного, Мэгги? Необходимо поддерживать чистоту и здоровье расы.

Она повернулась к капралу, ее лицо заметно побелело, глаза яростно сверкали:

– Вы… И что, волки уже пришли, когда вы покидали место… Исключения?

– Нет, сэр. Но они всегда появляются, как заслышат крики младенцев и почуют их запах.

В следующую секунду она вскочила на ноги, оттолкнув скамью так резко, что та опрокинулась.

– Быстрее, Брасид. Если мы поспешим, то, может быть, еще успеем.

Брасид был поражен ее реакцией, ее словами. Конечно, Исключение было необходимой процедурой, но едва ли его следовало показывать или снимать на камеру.

– Идем! – потребовала она.

– Нет, – отрезал Брасид. – Я не собираюсь помогать тебе снимать фильм, который вы потом будете смотреть всем экипажем.

– Фильм? – Ее голос задрожал. – Идиот! Мы еще успеем их спасти!

Единственное, что мог почувствовать при этом Брасид, было глубочайшее изумление.

Глава 17

– Нет! – отрезал Брасид.

– Да!

Самым нелепым было то, что она направила на двух мужчин не шоковый пистолет, висевший у нее на поясе, а камеру. Брасид засмеялся – а в следующий миг тонкие пальцы, сжимающие камеру, на вид совершенно безопасную, на что-то нажали. Из объектива вырвался тонкий луч света, и за спиной у полицейских раздался взрыв. Это было полной неожиданностью. Кислый запах пролитого вина смешался с вонью горелого дерева.

Теперь смертоносный объектив смотрел прямо на Брасида.

– Лазер, – пробормотал он.

– Лазер, – подтвердила она.

– Но… но предполагалось, что ты не возьмешь с собой оружие.

– Я не настолько глупа, сладкий мой. И, как ни странно, это еще и камера, просто снабженная… дополнительным устройством. Качество съемки не очень хорошее, но многоцелевые инструменты редко бывают первоклассными. А теперь – ты собираешься отвезти меня к месту этого вашего… Исключения?

«Она, наверное, возьмет нас обоих – меня и капрала, – подумал Брасид. – А вдвоем мы с ней справимся».

Держа смертоносную камеру одной рукой, другой она вытащила шоковый пистолет и выстрелила – с левой руки, но на таком расстоянии шансов промахнуться не было. Капрал шумно сглотнул, сделал маленький шаг вперед, а затем рухнул на пол. Оружие чуть дрогнуло у нее в руке, и она выстрелила еще раз. Что-то с шумом рухнуло то за спиной у Брасида. Вероятно, это был хозяин гостиницы, подумал сержант. Козопасы, похоже, не проявляли желания помогать силам правопорядка.

– Марш в машину, – скомандовала она. – Я сяду сзади. И пошевеливайся.

Он вышел из таверны. Снаружи ослепительно сияло солнце. Брасид не спешил. В конце концов, если даже он потеряет работу в полиции, то сможет стать лейтенантом Службы безопасности. Ему приказали разузнать побольше об этих инопланетянах – и он это сделал. В любом случае, если стая волков была такой же активной и голодной, как обычно, там останется разве что пара обглоданных костей.

Брасид занял место водителя. На мгновение мелькнула мысль – сбить инопланетянина с ног. Но потом Брасид отказался от этой идеи. Никогда не стоит выходить из себя и суетиться. Он слышал, как она забралась в машину и уселась у него за спиной. Узнать бы, куда сейчас направлен смертоносный объектив камеры… Сержант взглянул в зеркальце заднего вида. Если она случайно нажмет на кнопку, у него в голове, похоже, появится изрядная дырка. Или влага, содержащаяся в голове, тоже способна взрываться? В таком случае, грязи будет довольно много.

– Поезжай, – приказала она. – Полагаю, ты знаешь дорогу?

– Знаю, – признался сержант. Машина приподнялась над землей и тронулась.

– Быстрее. Давай быстрее.

– Это всего лишь козья тропа, – буркнул он. – А мы едем не на бронированной колеснице.

Несмотря на это, рискуя забить грязью корпус вентилятора или повредить его летящими во все стороны камнями, Брасид сумел увеличить скорость. К его искреннему разочарованию, машина двигалась вперед довольно уверенно, скользя над тропой, но не задевая неровности почвы.

И тут впереди – наверно, прямо за ближайшим скальным выступом – раздалось знакомое завывание и ворчание стаи волков. Сквозь эти жутковатые звуки пробивался, то и дело прерываясь, плач младенца.

– Быстрее! – воскликнула Маргарет Лэзенби. – Еще быстрее!

Теперь они просто летели. Как-то раз Брасид уже присутствовал на обряде Исключения. Зрелище было отвратительным, но он понимал всю его необходимость и признавал высшую справедливость, позволяющую Природе самой стирать свои ошибки. Но спасать одного или нескольких мяукающих недочеловечков… – немыслимо.

Машина миновала скалу.

А за ней собралась жадная рычащая стая. Хищники были слишком увлечены своим кровавым делом, чтобы обращать внимание на приближение врагов. Вероятно, они услышали звук мотора. Однако прежде человек никогда не мешал им.

Машина понеслась вниз по склону по направлению к стае и Маргарет Лэзенби открыла огонь. Брасид ощутил жар: кончики волос на правой стороне его головы начали скручиваться в спирали и тлеть. Но он сохранял направление. В нем проснулся охотничий инстинкт, наследие диких предков. Впереди растекалась лужа крови, от которой поднимался пар, в ноздри бил смрад горелого мяса. Вой волков сменился пронзительным визгом, но звери не разбежались, а только теснее сбились в кучу, их красные глаза яростно сверкали, а окровавленные клыки угрожающе обнажились. Затем – злобной, серой, штормовой волной – они бросились по склону навстречу незваным гостям.

Теперь стрелял и сам Брасид, левой рукой сжимая рукоятку управления, а правой – пистолет с разрывными пулями. Они прокладывал путь сквозь стаю хищников, машина прыгала и подскакивала, перелетая через нагромождение тел – мертвых и еще живых.

– Стой! – внезапно закричала Маргарет. – Стой! Там ребенок! Я видела, как он шевелится!

Действительно: посреди кучи раздробленных костей и кусков мяса ворочался живой ребенок. Крепко зажмурившись, он отчаянно орал – вернее, пищал, широко раскрывая рот. Похоже, жить ему оставалось недолго. Два волка, словно не видя, как избивают стаю, подбирались к нему, наступая с разных сторон, и каждый обнажил смертоносные клыки, угрожая конкуренту.

Маргарет Лэзенби выскочила из машины прежде, чем Брасид сообразил, что она делает – и тут же, потеряв равновесие, покатилась вниз по склону, туда, где хищники уже приготовились драться за добычу. Мэгги попыталась встать на колени, и в этот момент они заметили новую жертву – гораздо более соблазнительную, чем крошечное тельце младенца. Каким-то почти невероятным образом она успела вскинуть камеру, но ее оружие, должно быть, пострадало при падении. Закричав, Мэгги швырнула бесполезный аппарат в сторону, и он исчез в рычащем клубке серых тел. Маргарет едва-едва успела вытащить кобуры шоковый пистолет.

Она выстрелила только раз. Один из волков словно замер в прыжке и рухнул на землю. Но другой завершил бросок успешно. Он навалился на Мэгги, оскалив зубы и выпустив когти.

Брасид выпрыгнул из машины, побежал к ней. В каждой его руке было по пистолету. Но он не мог стрелять: зверь и инопланетянин буквально переплелись в схватке, и выстрел мог нанести увечье любому из них. Аркадец отчаянно сражался. Удивительно, но он оказался отличным бойцом… вернее, она. Ей до сих пор удалось не получить серьезных ранений. Руки, такие хрупкие, сжимали шею волка, отталкивая оскаленную морду, а колени упирались в живот зверя, когти пока лишь оцарапали ее тело. Но она явно уставала от борьбы. Еще немного – и острые клыки разорвут ее шею, а длинные опасные когти доберутся сквозь мясо до самых костей.

Отбросив оружие, Брасид прыгнул вперед. Схватив хищника за шею сзади, он в тот же момент нанес ему мощный удар коленом по хребту, вложив в него силу – и рванул на себя, пытаясь оторвать зверя от Маргарет. Волк коротко взвизгнул – приток воздуха в его легкие внезапно прекратился. Ему еще хватило силы, чтобы развернуться навстречу новому врагу.

Маргарет Лэзенби вышла из боя. Она медленно ползла туда, где на земле лежал пистолет.

Но ей не пришлось им воспользоваться. Еще рывок – и Брасид услышал, наконец, как хрустнул позвоночник зверя. Схватка была окончена.

Он с трудом встал на ноги, готовый лицом к лицу сражаться с новой волной хищников. Но, к счастью для Маргарет Лэзенби, плачущего ребенка и самого Брасида, на склоне холмов уже не осталось живых волков. Кругом валялись обожженные тела, человеческие и волчьи, отмечая места, куда ударял лазер. Уцелевшие волки убежали. В воздухе висела тяжелая вонь обожженной плоти.

Маргарет Лэзенби поднялась и неровной трусцой побежала к младенцу – единственному, пережившему ритуал Исключения. Брасид последовал за ней и взглянул на крошечное тельце.

– Было бы милосерднее дать ему умереть. Какую жизнь сможет вести такой урод?

– Урод? Что ты имеешь в виду?

Брасид молча указал на щель между ножек младенца.

– Урод?! Глупый! Это совершенно нормальная девочка.

Маргарет Лэзенби опустилась на колени и нежно взяла ребенка на руки. В этот момент Брасид обратил внимание, что странные наросты на ее груди открыты: рубашка была растерзана в клочья. Так вот каково назначение этих наростов! Младенец мгновенно прекратил плакать и жадно схватил губами сосок. Мэгги ласково улыбнулась:

– Нет, дорогая, нет. Прости, но молочный бар не работает, Я сделаю для тебя бутылочку, когда мы вернемся на корабль.

– Итак, – пробормотал смущенный Брасид, – значит, этот ребенок твоей расы.

– Да.

– А эти… шишки на груди – это место отделения новой особи.

– Ты все еще путаешься в понятиях, – вздохнула она. – А теперь дай-ка мне свою тунику.

– Мою тунику?

– Да. И не смотри на меня так, словно никогда не видел женщин.

Брасид молча снял верхнюю часть одежды и протянул ей. Он ожидал, что она положит ребенка на землю, чтобы прикрыть свое полуобнаженное тело. Но Мэгги поступила иначе.

– Вот так, вот так, – нежно ворковала она, заворачивая младенца в тунику.

– Замерзла, малышка, правда? Мамочка тебя согреет, мамочка позаботится о том, чтобы ты поела…

Потом она распрямилась и скомандовала:

– Возвращаемся на корабль, и быстро – так, словно за тобой гонятся все боги Галактики!

Глава 18

Они мчались к кораблю. Килкис пришлось обогнуть – Брасид не имел ни малейшего желания вновь встречаться с деревенским капралом. Они мчались по дорогам, пролегавшим вдали от населенных пунктов, какими бы малыми те ни были. Мэгги разместилась на заднем сиденье машины, издавая нежные, успокаивающие звуки, баюкая недовольного младенца. «Ахрон был бы растроган подобным проявлением отцовских чувств, – внезапно подумал Брасид. – Но меня это не трогает». А что же он чувствовал на самом деле? Ревность, признал он про себя, обиду. Аркадец больше не уделял ему ни малейшего внимания. Наверно, врачи из яслей – действительно извращенцы, и странное очарование инопланетян действительно представляет собой огромную опасность. Теперь представление закончилось, ему нет нужды тратить время на какого-то человека, когда рядом представитель его собственного вида.

Неожиданно ребенок затих. Машина только что выехала на прямую дорогу, и Брасид рискнул оглянуться голову и посмотреть, что случилось. Мэгги вытащила пробку из фляги с вином, смочила кончик платка и дала младенцу пососать. Встретив взгляд Брасида, она печально улыбнулась.

– Я знаю, так нельзя. Но мне нечем ее покормить. К тому же, будет лучше, если эта плакса помолчит, когда мы приедем в космопорт.

– Чем лучше? – спросил Брасид, возвращаясь к своей прямой обязанности – следить за дорогой.

– Если я правильно понимаю, мы успели пару раз нарушить закон. Во всяком случае, вооруженное нападение на представителя местной власти обычно считается противозаконным действием.

– Именно так. Но вооруженное нападение совершила ты. А не мы.

Она рассмеялась.

– Это правда. А как насчет вмешательства в ритуал Исключения? Будет лучше для нас обоих, если твой босс не узнает, что наше вмешательство оказалось своевременным.

– Я должен представить отчет, – сухо ответил Брасид.

– Конечно.

Ее голос звучал теперь очень мягко, почти завораживающе.

– Но разве так уж необходимо представлять совершенно полный отчет? Мы отбивались от стаи волков. Там, на холме, осталось слишком много свидетельств тому, что так и было. Мы просто не сможем солгать. Я ранена. Поэтому мне необходимо срочно вернуться на борт корабля, чтобы меня осмотрел наш доктор.

– Я думал, что ты и есть доктор.

– Нет. У меня докторская степень… в другой области, я не имею отношения к медицине. Ладно, дай закончить… У нас была схватка с этими четвероногими акулами, которых вы называете волками. Я вывалилась из машины, ты прыгнул следом и спас мне жизнь, хотя я успела пострадать. Ведь почти так оно и было, правда?

– Да.

– А теперь что касается ребенка. Она прекрасно поместится в корзине для провизии, которую ты захватил с собой. Маленькая бедняжка не успеет выйти из пьяного ступора, когда мы приедем в космопорт, так что лежать будет совсем тихо. К тому же она прикрыта твоей туникой, так что ее никто не заметит.

– Мне это не нравится, – признался Брасид.

– Мне тоже, мой дорогой. Мне не нравится скрывать истину, особенно когда речь идет о действиях, которые в любом нормальном мире – кроме этого – заслужили бы лишь похвалу общественности.

– Но Диомед узнает.

– Каким образом? Мы там были, а он – нет. И нам даже не нужно рассказывать одну и ту же историю во всех деталях. Он будет расспрашивать тебя, но не сможет задавать вопросы мне.

– Ты напрасно так считаешь, Мэгги.

– О, ему бы, конечно, этого очень хотелось, Брасид. Он может допросить меня. Но он знает, что на борту «Искателя» достаточно офицеров, чтобы управлять кораблем и вести огонь по противнику. Он знает, что мы в состоянии за секунду уничтожить все эти ваши газовые баллоны, которые болтаются в воздухе над портом, а потом примерно за то же самое время стереть город с лица планеты.

Повисла долгая пауза.

– Прости, что я втянула тебя в такое запутанное и неприятное дело, Брасид, но постарайся понять, что у меня не было иного выбора.

– Подобное стремится к подобному, – отозвался он с напускной легкостью.

– Думай как хочешь, но, полагаю, ты сильно ошибаешься. В любом случае, я уверена, что смогу убедить Джона – коммандера Граймса – предоставить тебе убежище на борту корабля, если ты, паче чаяния, попадешь в переделку.

– Я – спартанец, – коротко ответил он.

– Со всем прилагающимся комплектом добродетелей, как я понимаю. У вас тоже ходит абсурдная легенда о мальчике, который позволил лисенку рвать его внутренности, но не закричал? Не важно. Просто скажи капитану Диомеду правду… но не всю правду. Скажи, и го это была целиком моя вина, что ты сделал все возможное, чтобы удержать меня. Так ведь ты и поступил – хотя и не слишком решительно. Скажи, что ты спас меня от волков.

Они ехали в молчании. Брасид обдумал план действий. В словах аркадца содержалась изрядная доля истины. Предложенная им версия помогала избежать превращения ситуации из неприятной в очень неприятную. Спасение жизни Мэгги было не более чем его прямой обязанностью; но спасение ребенка-урода – урода? – делало его, офицера безопасности, преступником. Зачем он это сделал? Разбив камеру с лазером, инопланетянин потерял свое единственное преимущество.

И почему он знал, почему он по-прежнему знает, что и в этом случае поступил правильно?

Эта странная уверенность в правоте в конечном счете перевесила. До сих пор он беспрекословно признавал интеллектуальное и моральное превосходство старших по званию. Но на борту «Искателя» есть офицеры, обладающие высокой технической компетентностью, великолепно обученные и подготовленные, которые управляют фантастически мощными машинами, и чей моральный кодекс радикально отличался от норм, принятых на Спарте.

Кстати, о морали. Как быть с врачами и высшими аристократами планеты, чья мораль ставилась под сомнение? А врачи в яслях и их извращенные сношения с обитателями Аркадии?

Голос Мэгги прервал течение его мыслей.

– Она уснула. Вырубилась как лампочка. Пьяна в стельку. Я думаю, что мы сможем тайком пронести ее на борт, не вызвав ничьих подозрений.

Мэгги помолчала.

– Я очень благодарна тебе, Брасид. Правда. Я бы хотела…

Он понял, что она встала со своего места и наклонилась к нему. Он чувствовал, как мягкие наросты на ее груди коснулись его обнаженной спины. Он и представить себе не мог раньше ничего подобного.

– Сядь на место, прокляни тебя боги… – проворчал он. – Если хочешь, чтобы эта колымага оставалась на дороге, а не полетела под откос!

Глава 19

По пути в космопорт никаких неприятностей не случилось. Но когда машина миновала главные ворота, стало ясно, что их прибытия ожидали. Диомед, за спиной которого маячили фигуры шестерых гоплитов, стоял в дверях управления мрачнее тучи; чуть в стороне – Джон Граймс: вместо парадного кортика у него на поясе красовались два лазерных пистолета. Рядом замер еще один офицер с инопланетного корабля в шлеме с переговорным устройством. Коммандер глядел на Брасида и его спутницу почти так же мрачно, как Диомед.

Начальник секретной службы повелительно поднял руку, и Брасид затормозил. Граймс что-то сказал своему офицеру, тот заговорил в микрофон, очевидно, передавая сообщение на корабль. Брасид бросил взгляд на космонавтов, потом на их корабль. Орудийные установки были приведены в боевое положение – длинные трубы, до сих пор утопленные в корпус, выдвинулись и смотрели в сторону порта, некоторые из них медленно двигались, словно щупальца гигантского насекомого.

– Брасид, – голос Диомеда срывался на визг: начальник секретной службы пребывал в отвратительном настроении. – Я получил известие из Килкиса, от тамошнего капрала. Я требую, чтобы ты немедленно представил мне отчет. Кроме того, я хотел бы немедленно выслушать и Ваш отчет, доктор Лэзенби.

– Капитан Диомед, – холодно возразил Граймс, – Вы вправе отдавать любые приказы своим подчиненным, но не имеете права командовать моими. Доктор Лэзенби представит отчет мне, причем на борту корабля.

– У меня есть средства добиться исполнения моих требований, коммандер Граймс.

Шестеро гоплитов мгновенно вскинули свои шоковые пистолеты и прицелились.

Граймс рассмеялся.

– Мои офицеры тоже получили указания, капитан Диомед. Они наблюдают за нами из рубки корабля, и оптика у них превосходная. Более того, они слышат каждое наше слово.

– И что же это за указания, коммандер?

– У вас есть только один способ узнать это, капитан Диомед. Но я вам не советую это делать.

– Хорошо, – заметным усилием Диомед взял себя в руки. – Хорошо. В таком случав, коммандер, я прошу вас направить своего офицера в мой офис, чтобы он присутствовал при допросе Брасида. Вы тоже можете пройти с нами, равно как и любые члены вашего экипажа.

Похоже, Граймс, обдумывает слова Диомеда. Они звучали вполне разумно. Брасид понимал, что на месте Граймса он бы принял это предложение. Но если тем временем кому-нибудь придет в голову осмотреть машину и проверить корзину для продовольствия, стоявшую на заднем сиденье? Просто ради того, чтобы промочить горло – в корзине лежит фляга с вином… Или алкоголь перестанет действовать? на ребенка, и он проснется?

Маргарет Лэзенби, видимо, подумала о том же самом. Она приподнялась с заднего сиденья машины, предоставив всем присутствующим полюбоваться на состояние своей одежды – вернее, того, что от нее осталось. На мгновение стало тихо. Потом Граймс, побелев от ярости и сжав кулаки, обернулся к Брасиду:

– Ты, ублюдок…

– Прекрати, Джон, – оборвала его Маргарет Лэзенби. Ее голос прозвучал неожиданно резко. – Он этого не делал.

– А кто тогда?

– Черт побери! Ты что, не видишь, что мне надо немедленно переодеться – хотя бы сменить рубашку. И срочно обработать эти царапины. Если хочешь знать, я потребовала, чтобы Брасид показал мне обряд Исключения.

– Именно об этом и сообщил мне капрал, – вставил Диомед. – А еще о том, что эта парочка перебила целую стаю волков.

– Мы подъехали слишком близко. Звери напали на нас, вытащили меня из машины, но Брасид спас меня. А теперь, капитан Диомед, я бы хотела вернуться на борт и как можно скорее принять антибиотики, а также надеть чистую одежду.

Выходя из машины, она взяла с заднего сиденья корзину и протянула ее офицеру, сопровождавшему Граймса.

– Что в корзине? – резко спросил Диомед.

– Ничего такого, что имеет к Вам отношение! – вспыхнула Мэгги.

– Я сам решу, что с этим делать, – произнес Граймс. – Мистер Тэйлор, дайте сюда эту корзину.

Офицер подошел к капитану и передал корзину, невзначай заслонив ее корпусом от капитана Диомеда. Граймс, чье лицо оставалось совершенно невозмутимым, приподнял тунику Брасида, под которой спал младенец, и заглянул в корзину. Мгновение он молчал, а потом спокойно произнес:

– Фляга для вина. Несколько колбасок. Половина краюхи хлеба грубого помола. По-моему, капитан, я вправе брать на корабль те предметы, которые нас могут заинтересовать. Мистер Тэйлор, дайте содержимое этой корзины биохимикам для анализа продуктов. А вы, доктор Лэзенби, срочно отправляйтесь на осмотр к хирургу. Я выслушаю ваш отчет позже.

– Капитан Граймс, я настаиваю на том, чтобы осмотреть содержимое корзины! – заявил Диомед. Трое гоплитов выступили вперед.

– Капитан Диомед, если кто-либо из Ваших людей хоть пальцем коснется моего офицера, последствия будут самыми серьезными.

Диомед недоверчиво фыркнул.

– Вы откроете огонь из-за фляги с вином и пары колбасок?

– Именно это я и сделаю.

Капитан издал короткий смешок.

– Инопланетяне… – он произнес это слово как оскорбительное ругательство. – Хорошо, вы можете забрать объедки от обеда сержанта. Я все-таки хотел бы перекинуться парой слов с вашим доктором Лэзенби, после того, как он… она приведет себя в порядок и найдет для меня время. А вот с тобой, Брасид, я хочу поговорить немедленно – и разговор будет длинным!

Брасид с недовольным видом выбрался из машины.

– И ты допустил, чтобы он… она угрожала тебе лазером? Более того, ты позволил ей взять…

Брасид, который все это время стоял навытяжку перед Диомедом, попиравшим локтями столешницу, вспылил:

– Вы сами проверяли ее оборудование, сэр! Да, она сказала, что этот прибор – видеокамера. Но она действительно делала ей съемки!

– Ясно. Мы оба недосмотрели. Но ты позволил ей воспользоваться оружием против капрала и владельца таверны, а затем отвез к месту исключения. Во имя Зевса, Брасид, почему тебя угораздило явиться именно в Килкис, хотя вокруг полно деревень? И вдобавок именно в День Исключения?

– Но мне никто не сказал, что этого делать нельзя, сэр. Вы знаете, что даты Исключения никогда не сообщаются заранее. Возможно, Вас об этом информируют, но меня – нет.

– Итак, ты привез ее к Месту Исключения. Вы подъехали слишком близко. И волки напали на вас и вытащили ее из машины.

– Так и было, сэр.

– Но почему она не воспользовалась своей знаменитой камерой, чтобы отбиться?

– Камера была повреждена, сэр. Вероятно, она что-то разбила в спешке. А потом камера…

– О да. Мне сказали, что в одном месте на холме словно бомба взорвалась. – Диомед наклонился вперед, всматриваясь в лицо Брасида. – Ты сказал, что на нее напал волк. Ты уверен, что это был не ты?

– Почему я, сэр?

– Потому что такое вполне возможно. Ты позволил инопланетянину командовать собой, взять тебя на прицел – а потом спрашиваешь, почему должен был напасть на нее! А теперь… Диомед выдержал паузу, а потом заорал: – Что было в корзине?

– Вино, сэр. Хлеб. Колбаски.

– А что там делала твоя туника?

– Я дал ее доктору Лэзенби, чтобы она надела ее вместо порванной рубашки.

– Но она не надела ее, а положила в корзину.

– Было довольно тепло, когда мы спустились с гор, сэр. Она спросила, может ли оставить тунику себе, чтобы исследовать волокна, из которых она изготовлена. Чтобы отдать ее своим… биохимикам.

– Хм… И все-таки, Брас ид, ты проявил себя не лучшим образом. Не потому ли, что эти пришельцы – в особенности именно этот пришелец – понравились тебе? Я вынужден снять тебя с задания. Но ты еще можете быть мне полезен. Расскажи, как этот Маргарет Лэзенби отреагировал, услышав об Исключении?

Брасид знал, что лгать бесполезно. Деревенский капрал из Килкиса, без сомнения, представил полный отчет.

– Она была шокирована, – уверенно сказал он. – Она потребовала, чтобы мы отправились к Месту Исключения, чтобы спасти детей-уродов.

– Конечно, вы не успели.

– Нет, сэр. Мы не успели, – Брасид на секунду задумался, а потом добавил: – Я постарался, чтобы мы не успели.

– Что ты имеешь в виду, Брасид?

– Я знаю эти местность, а она – нет. Я выбрал дорогу так, чтобы ехать подольше.

Похоже, Диомед был удовлетворен.

– Отлично. Можешь сесть.

Несколько секунд капитан молчал, барабаня пальцами по крышке стола.

– Между прочим, Брасид, ситуация в городе развивается. Капитан Граймс позволил своим аркадцам и людям покинуть корабль. В таверне «Трех гарпий» произошел неприятный инцидент. Один из этих, с Аркадии, в сопровождении человека с инопланетного корабля заглянул туда. Они пили с другими гостями таверны…

– Я бы не стал пить там с друзьями, – заметил Брасид.

– Им не повезло с проводником. Жаль, что тебя с ними не было. Как бы то ни было… там собралась обычная публика. Илоты-рабочие и не слишком разборчивые гоплиты. Все бы обошлось, если бы пришельцы выпили по фляге и ушли. Но они там задержались, пили с местными – и, конечно, изрядно набрались. Ты знаешь, чем заканчиваются попойки в заведениях вроде «Трех гарпий».

– Драка, сэр?

– Блестяще, Брасид, блестяще. Началась драка. Человека с корабля уложили, а того, с Аркадии, стукнули пару раз, а потом раздели. Ты понимаешь, тамошняя публика сгорала от любопытства – всем хотелось увидеть, как он… она выглядит без униформы.

– Это скверно, сэр.

– Дальше пошло еще хуже. По меньшей мере четверо гоплитов насильно вступили с ней в сношение.

– Значит, это возможно, сэр? Несмотря на их уродства…

Диомед неопределенно хмыкнул:

– Как видишь. Дело бы этим не ограничилось – желающих в таверне было много. Но тут космонавт пришел в себя и стал звать на помощь. У него был передатчик на браслете. С корабля прибыло не меньше десятка человек с корабля. Вот это бойцы! Хотел бы я, чтобы мои воины поучились у них рукопашному бою… Потом подоспела и полиция и уложила и тех, и других при помощи шоковых пистолетов. И наконец появился капитан Граймс. Он примчался в мой офис, угрожал стереть город с лица планеты, и… и… Теперь понимаешь, почему мне пришлось ему уступить? Да, он признает, что его люди сами нарвались – он строго приказал, чтобы они ходили как минимум вшестером. Но то, что он называет «изнасилованием», привело его в ярость. Ты видел, как он реагировал, когда решил, что ты совершил нечто подобное. Он требовал, чтобы насильников наказали наиболее сурово.

– Но ведь они гоплиты, а не илоты, сэр. У них есть право…

– Я знаю, знаю. Если мне понадобится растолковать тонкости спартанских законов, я непременно обращусь к тебе. Но их поведение было скорее невежливым, чем преступным. На этот раз провинившихся накажут их командиры. А посетителям «Трех гарпий» разъяснят, как следует обращаться с обитателями этой Аркадии. Я считаю, что это просто новый опыт. Ты уверены, что не сделал…

– Нет, сэр. Безусловно нет.

– Как ты за это держишься, а?

Снова повисла пауза. Пальцы Диомеда выбивали дробь по крышке стола.

– Даже на Спарте, проговорил он наконец, – порой случаются бунты и нарушения дисциплины. Скажи мне, Брасид, какова главная причина бунта?

– Непослушание, сэр. Недостаток строгой дисциплины или чрезмерная жесткость. Несправедливые наказания.

– И?..

– По-моему, это все, сэр.

– А как насчет зависти, Брасид?

– Нет, сэр. Мы все знаем: те, кто проявляет способности, поднимается выше и получает положенные привилегии.

– А если привилегии остаются недоступными для всех, кроме узкого круга людей из числа аристократов?

– Я не понимаю, о чем Вы говорите, сэр.

– Брасид, Брасид, какая тебе польза от мозгов? Ты уже забыл про обиталище аркадцев в яслях? Для чего, по-твоему, их используют врачи?

– Я… я могу лишь догадываться.

– Итак, у них есть то, чего лишены все мы, – голос Диомеда упал почти до шепота. – У них есть власть, и они наслаждались ей долго, очень долго, но теперь это можно изменить.

– И Вы завидуете этой власти, сэр? – проговорил Брасид.

Несколько секунд капитан Диомед смотрел ему прямо в глаза, потом сказал:

– Да. Именно так. Завидую. Но то, что я делаю против них, пойдет на пользу государства.

«Возможно, – подумал Брасид. – Возможно». Но вслух он этого не сказал.