Текст книги "Планета спартанцев"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 12

По дороге в космопорт никто не проронил ни слова. Брасид понял, что оба чужака потрясены, услышав об участи, которая ожидает Павсания. Но почему? Этого Брасид не мог понять. Безусловно, в их мире – и в любом мире – дерзость по отношению к царю должна быть наказана быстро и сурово. И тем более странно, учитывая, что врач выступал против них, а не в их поддержку.

Машина ехала по городским улицам, впереди двигалась одна из колесниц, расчищая дорогу, вторая замыкала группу. Кругом собралась толпа зевак – похоже, весть о присутствии инопланетян в городе разнеслась быстро. Все – и спартиаты, и илоты – с неприкрытым любопытством разглядывали обитателя Аркадии.

Маргарет Лэзенби передернула плечами.

– Джон, мне не нравится эта планета – совсем не нравится. Не раз говорили, как хорошо оказаться единственной женщиной в мире мужчин. Я так не думаю. Меня словно раздевают десятки глаз. Ты знаешь, я боялась, что царь и впрямь прикажет мне раздеться.

– Не понимаю, почему это тебя беспокоит, – ответил Джон Граймс. – Я думал, что на Аркадии вас воспитывают истинными нудистами.

– Я тоже не понимаю, почему это его смущает, – подтвердил Брасид. – Если, конечно, он не стесняется своего уродства.

Маргаретлэзенби взорвался.

– Начнем с того, сержант, что я не урод. Во-вторых, правильно говорить обо мне, употребляя местоимения «она» и «ее». Вам ясно?

– Эти местоимения употребляются по отношению к инопланетянам, которые отличаются… формой тела? – поинтересовался Брасид.

– Да. И еще, в качестве личного одолжения: Вы не могли бы в дальнейшем воздержаться от замечаний по поводу формы моего тела?

– Хорошо, – кивнул Брасид, но не удержался от комментария: – На Спарте нет деформированных.

– В физическом смысле – безусловно, – парировал Маргарет Лэзенби, после чего воцарилась напряженная тишина, которую не нарушил никто, вплоть до прибытия в космопорт.

Брасид покинул космонавтов у ограждения и отправился в здание службы безопасности. Он нашел Диомеда в офисе, шумно поглощающим свой обед. Капитан службы безопасности махнул ему рукой, указывая на еду и питье, стоявшие перед ним на столе:

– Угощайся, юноша. И рассказывай. Но только самые важные детали. Я уже знаю, что царь позволил Джонграймсу и его экипажу проводить исследования. Мне сообщили, что Павсаний лишился головы. А каковы твои впечатления?

Брасид с удовольствием налил себе кружку пива. Офицерам давали более крепкие напитки, чем рядовым гоплитам и даже сержантам. Брасид надеялся: придет день – и он, наконец, сможет наслаждаться этим достойным питьем в открытую. Брасид жадно хлебнул, а потом сказал:

– Забавный, наверное, мир, из которого они прибыли. Для начала: похоже, у них нет никакого почтения к царю. Конечно, они держались вежливо, все делали и говорили правильно, но… Я чувствовал, что они на самом деле смотрят на него свысока. А еще… они были потрясены, сэр, по-настоящему потрясены, когда я сообщил им, что будет с Павсанием. В это трудно поверить.

– При моей работе вообще редко приходится кому-нибудь и во что-нибудь верить. Но продолжай.

– Этот Маргаретлэзенби, аркадец. Она, кажется, испытывает ужас от мысли о том, чтобы раздеться.

– Как ты сказал? Она?

– Да, сэр. Она сказала мне, что к представителям ее расы надо обращаться именно так. Вы знаете, мне это почему-то показалось правильным.

– Продолжай.

– Помните, сэр, мы видели картину в кабине коммандера-лейтенанта Граймса – сцену на берегу в Аркадии? Там все были обнажены.

– Хм… И ты обратил внимание, что на той картине людей и аркадцев примерно поровну. Довольно неприятно сознавать, что ты – единственный, кто хуже других. Быть хуже других и при этом составлять явное меньшинств – это уже слишком. Его – ее – слова могли быть порождены этим чувством. Но, Брасид, как об этом зашла речь?

– Когда мы возвращались в порт, она сказала, что чувствует себя, словно все люди раздевают ее глазами. (Почему она вызывает у людей такое желание? Я и сам не раз ловил себя на мысли, что хочу увидеть ее без одежды.) И она сказала, что боялась, не прикажет ли царь Креспонт снять форму перед ним и перед Советом.

– У людей иногда бывают весьма причудливые фобии. Ты, конечно, слышал о Телекле?

– Лидийский генерал?

– Он самый. Очень храбрый человек, это видно из его послужного списка. Но стоит гарпии влететь в его палатку, он готов обмочиться со страху, – Диомед взял кость с изрядным куском мяса и задумчиво уставился на нее. – Так что не стоит думать, что этот аркадец проявляет исключительно нечеловеческие реакции, – Диомед сально улыбнулся. – Она может быть более человечной, чем ты можешь вообразить.

– Что Вы имеете в виду, сэр? Что Вам известно?

Диомед махнул костью в сторону сержанта.

– Только то, что мне рассказывают мои офицеры. Поскольку я всего лишь глава службы безопасности, мне вообще никто ничего не говорит. Кстати, ты напомнил мне: я кое-что должен тебе сообщить. Твой маленький друг Ахрон все утро тебе названивал – прямо сюда, в офис, хотел с тобой поговорить, – капитан помрачнел. – Я не хочу, чтобы ты отвергал его – по крайней мере сейчас. Даже ради нового приятеля по играм.

– Какой еще новый приятель, сэр?

– О, не бери в голову. Просто перезвони Ахрону, вот и все. Пришельцы пришельцами, а нам еще нужно выяснить, что происходит в яслях. Хотя, как я уже говорил – полагаю, ты с этим согласишься – мне кажется, что тут есть какая-то связь.

– Но, сэр, разве не проще будет провести там рейд?

– Мне нравится моя работа, Брасид, но еще больше мне нравится ощущать голову у себя на плечах. Врачи – самые влиятельные из жрецов. Этот Павсаний… как ты думаешь, поступил бы царь подобным образом, если бы не знал, что коллеги испытывают к Павсанию неприязнь? Случилось лишь то, что он подставил себя под публичную казнь, вместо того чтобы быть убитым тайно.

– Все это кажется мне таким запутанным, капитан.

– Отлично тебя понимаю, Брасид, – Диомед покончил с костью и швырнул ее в мусорную корзину, а потом взял со стола мятые листы с жирными пятнами. – Мы должны обдумать твое будущее расписание. На сегодня твоя работа в эскорте закончилась. Мне надо обсудить с капитаном Граймсом маршрут его экспедиции. А завтра нашему храброму пришельцу и его дружку с Аркадии придется обойтись без тебя.

– Но почему, сэр?

– Потому что ты будешь очень занят работой – работать придется руками. Попробуешь себя в непривычной роли. Тебе надо смешаться с илотами… и все такое. Сегодня днем позвонишь Алессису, он механик и заодно… ладно, об этом не стоит… Скажем так, он состоит у нас на службе. Алессис с группой работников займутся ежегодной проверкой холодильной установки на складах Андроника. Одним из рабочих будешь ты.

– Но я ведь ничего не знаю о холодильных установках, сэр.

– Алессис быстро тебя научит всему, что должен знать простой работник.

– А другие илоты, сэр? Они же увидят, что я не из их бригады.

– Не поймут. Алессис набрал новичков со всех окрестных деревень. В этой компании ты будешь единственным из большого города. Думаю, тебе понравится. Тем более что завтра твоего друга Ираклиона в яслях не будет. Его срочно вызвали в поместье. Насколько я слышал, там по неустановленным причинам случился пожар. Уничтожено множество хозяйственных построек.

– По неустановленным причинам?

– Разумеется.

– Но какая связь между складами Андроника и яслями, сэр?

– Пока не знаю. Но надеюсь узнать.

Брасид вернулся в казарму на машине Диомеда, переоделся в гражданскую тунику и отправился в офис Алессиса, находившийся неподалеку. Инженер – крепкий коротышка в тунике с пурпурной полосой – внимательно оглядел его с ног до головы.

– Садитесь, лейтенант… Предупреждаю заранее, что завтра на работе я буду обращаться к Вам просто «эй, ты».

– Я привык работать, сэр.

– Как илот?

– Да. Как илот.

– Как тупой илот?

– Если это потребуется.

– Потребуется. Завтра Вы должны незаметно отделиться от группы и заблудиться. Вы пострадали на газовом заводе, и у Вас не в порядке с головой – такова ваша история на завтра. Предполагается, что я должен провести инструктаж по работе с холодильным оборудованием, но эти знания вам завтра не понадобятся. Я просто говорю илотам «поднимите это и положите туда», и это все. Они – мускулы, я – мозг. Ясно?

– Да, сэр.

– Отлично, – Алессис выдвинул ящик стола, вынул оттуда пачку бумаг и разложил их.

– Умеете читать план?

– Конечно.

– Превосходно. Это – подвальный этаж складов Андроника. Электропроводка идет сюда, – кургузый палец ткнулся в нужную линию. – Вот по этой трубе. Здесь – вентиляция, здесь – компрессоры, все как обычно. Холодильные комнаты расположены этажом выше. Все, за исключением одной. Это камера глубокой заморозки – очень глубокой.

– И нет никаких причин размещать ее именно в подвале.

– Никаких. Равно как и помещать ее отдельно от других камер. Но это не самое странное.

– А что?

– В ней две двери, Брасид. Одна ведет в подвальный этаж, другая – в заднюю часть строения. Вторую дверь я обнаружил по чистой случайности, когда проверял изоляцию.

– И куда именно она ведет?

– В том-то и вопрос. Думаю, хотя и не уверен, что за ней должен быть туннель. И еще я думаю, что этот туннель ведет в ясли.

– Но почему?

Алессис пожал плечами:

– Именно это наш общий друг Диомед и хочет разузнать.

Глава 13

Склад Андроника – черный куб без окон, уродливый, почти отталкивающий – возвышался на противоположной стороне мощеной улицы, напротив изящного и соразмерного здания яслей. За пять минут до назначенного времени у главного входа на склад собралась группа работников, нанятых Алессисом, среди которых был и Брасид, одетый неряшливо. Его рабочий комбинезон был довольно грязным, а сам он старательно имитировал расхлябанную походку илота, стараясь избавиться от военной выправки и привычки к строевому шагу.

Другие рабочие поглядывали на него, а он лениво разглядывал их. Кучка деревенщин из окрестных поселений, которые приехали в город в смутной надежде устроиться получше. Для них он был своим – просто более чистый, более сытый, и чуть более умный. Все они уже познакомились друг с другом. Наконец, кто-то решился обратиться к Брасиду:

– Ты будешь бригадиром?

– Нет, он придет с Алессисом, – пояснил Брасид.

Инженер прибыл на летающей машине, бригадир сидел за нуль-том управления. Они выбрались наружу, мастер поспешил к задней дверце, нажал кнопку, расположенную сбоку от нее и скомандовал:

– Давайте, пошевеливайтесь. Выгружайте инструменты.

Брасид оказался первым – трудно забыть долгие годы тренировок, – и быстро организовал работу своей маленькой группы, которая занялась выгрузкой гаечных ключей, молотков, газовых баллонов и электрооборудования. Он услышал, как мастер сказал инженеру:

– Кто этот новенький, сэр? Пожалуй, стоит нанять еще несколько таких ребят.

Дверь здания медленно открылась. Брасид отметил про себя, что она была очень толстой. Судя по всему, бронированной. Она, казалось, могла выдержать заряд, обычно выпускаемый с колесницы, или даже огонь средней артиллерии: И вообще это строение больше напоминало крепость, чем торговый склад. Внутри их ждал человек в серой тунике специалиста по промышленности. Илот, хотя на привилегированном положении. Тем не менее, он приветствовал Алессиса не так, как приличествует низшему в отношении к высшему – кажется, даже с легкой снисходительностью.

Группа потянулась внутрь здания. Инженер и мастер шли последними, Брасид как-то ненароком оказался во главе, остальные тащили оборудование. Освещение было слабым. Длинный прямой коридор с безликими металлическими стенами заканчивался еще одной дверью. И поразительная, почти стерильная чистота – такого на Спарте не увидишь нигде. Брасид тут же вспомнил помещения на корабле Джон Граймса. Но даже они не выглядели так… безжизненно.

Дальняя дверь была надежно заизолирована, за ней находилась комната, забитая разнообразным оборудованием, о назначении которого Брасид мог только догадываться. Судя по всему – насосы, компрессоры и десятки каких-то датчиков с белыми циферблатами. Ничто не двигалось; все стрелки приборов находились на нулевой отметке.

– У тебя есть все, что нужно, Алессис? – спросил промышленный специалист в серой тунике.

– Думаю, да. После прошлого техосмотра сбоев не было?

– Ни разу. Думаю, тебе не стоит напоминать, что основное внимание, как всегда – камере глубокой заморозки. Но «Гера» прибудет не раньше, чем через пару месяцев.

– Не о чем беспокоиться, так куда спешить? – хмыкнул инженер, а затем обратился к мастеру: – Отлично, Кимон, начинай разбирать главный компрессор. Один из вас, – он пристально осмотрел рабочих, словно принимая решение, – пойдет со мной в подвал и проверит камеру. Вот ты, парень. Бери молоток и пару отверток. И фонарь.

Брасид открыл люк в полу, пропустил вперед Алессиса и последовал за инженером, умудрившись закрыть за собой люк без посторонней помощи. Это было не слишком сложно – толстая крышка оказалась на удивление легкой.

В подвале всевозможных приборов оказалось еще больше, чем наверху, хотя, на неискушенный взгляд Брасида, они просто дублировали друг друга. Эти устройства тоже молчали. Впереди он увидел огромную, укрепленную дверь, которую и открыл, по распоряжению Алессиса.

Охлаждение в комнате за дверью было отключено… и все же холод пробирал до костей. Действительно здесь было холодно – или только так казалось? Или было что-то еще? Это было… нечто непонятное, почти неуловимое – но по коже побежали мурашки. Словно миллионы голосов, слишком высоких – или слишком низких? – для человеческого слуха, кричат хором, в отчаянной попытке передать непонятное, но очень важное для них послание. Голоса мертвых? Должно быть, Брасид сказал последнюю фразу вслух, потому что Алессис отозвался:

– Или нерожденных.

– Что вы имеете в виду? – настойчиво спросил Брасид. – О чем вы?

– Я… я не знаю, лейтенант. Кажется, кто-то произносит слова. Они доносятся до меня… откуда-то извне.

– Но это ведь всего лишь камера глубокой заморозки, сэр.

– Всего лишь камера глубокой заморозки. Но в ней слишком много дверей.

– Я вижу только одну.

– Их гораздо больше. Они замаскированы. Я случайно их обнаружил. Видите панель? Возьмите отвертку и отверните болты.

Несмотря на отсутствие навыков такой работы – равно как и любой работы с инструментами – Брасид справился с задачей за несколько секунд. Затем, с помощью Алессиса, он приподнял панель и снял ее со стены, отставив в сторону. За ней начинался туннель, достаточно высокий, чтобы рослый человек мог пройти по нему, не сгибаясь, и достаточно широкий, чтобы по нему можно было пронести объемный груз, не испытывая никаких затруднений. Вдоль потолка туннеля тянулись трубы и провода, которые удалось заметить в свете фонарей.

– Запасная система охлаждения, – пояснил Алессис. – Оборудование для яслей, ни больше, ни меньше. Предполагается, что я об этом не знаю. Туннель тоже снабжен изоляцией, и я не сомневаюсь, что после его активизации температура в нем опустится существенно ниже нуля.

– И что я должен делать? – спросил Брасид.

– Вы получаете приказы от капитана Диомеда, а не от меня. Насколько я понимаю, Ваша задача – провести осмотр. Это все, что я знаю. Если Вы попадетесь, я рискую своей шеей, поскольку обеспечил Вам прикрытие. Вы думаете – и я тоже – что все эти провода и трубы для чего-то предназначены. Безусловно, так оно и есть. Ну что же, в конце туннеля Вы найдете еще одну дверь, самую настоящую, и с обеих сторон она закрыта на «собачку», – Алессис на мгновение взял Брасида за руку. – Не нравится мне это. Все это слишком грязно, слишком многое рассчитано на импровизацию… Так что будьте осторожны.

– Я постараюсь, – кивнул Брасид, засунув за пояс молоток и отвертку.

В конце концов, он просто работник. Если попадет в переделку, лучше не иметь при себе оружия. А потом, не оглядываясь назад, он шагнул в туннель.

Открыть дверь в дальнем конце туннеля не составило труда, болты были хорошо смазаны, Брасид отвернул их без малейшего шума, припал к толстому листу стали, обшитому изоляцией, и прислушался. Ни звука. Похоже, с той стороны никого нет – будем надеяться. Там, за дверью, неизвестное пространство. Будет весьма прискорбно, если кто-то уже поджидает – рано исключать такую возможность. Притаился за дверью, чтобы поймать Брасида. Но если дверь распахнется резко, тот, кто за ней прячется, сам рискует оказаться в ловушке.

Брасид собрался с духом и резко распахнул дверь, удержав ее в последний момент. Удар о стену мог привлечь внимание.

Пока все идет хорошо.

Но что он рассчитывал увидеть?

За дверью начинался коридор, который заканчивался еще одной дверью – на первый взгляд, тоже обшитой изоляцией. И она была заперта. Влево тянулся бесконечно длинный проход, полированный пол отражал неяркие огни ламп. Направо тянулся другой длинный проход, освещенный сходным образом. По обеим сторонам коридоров виднелись многочисленные, неравномерно расположенные двери.

Брасид остановился, молчаливый и неподвижный, все его чувства обострились. В воздухе ощущался слабый аромат, смешанный с другими, более знакомыми запахами – антисептиков, машинного масла, готовящейся еды. Но этот аромат был слишком необычным, чтобы его не заметить. Тот же самый, едва уловимый аромат исходил от Маргарет Лэзенби. И от другого обитателя Аркадии по имени Салли, припомнил Брасид, – того, который был в этом здании. И, как ни странно, от доктора Ираклиона. Обычно от врачей пахнет настойками и прочими снадобьями, которые они применяют в работе.

«Итак, – подумал он, – здесь есть аркадцы».

«Итак, – сказал он самому себе, – я уже знал это».

И что дальше?

Его слух обострился до предела – только волевым усилием Брасид заставил себя не слышать биения собственного сердца, шелеста дыхания. Откуда-то издалека доносился приглушенный, еле уловимый рокот мотора. И голоса – далекие, слабые, но Брасиду показалось, что он узнал серебристый смех обитателей Аркадии и шепоток текущей воды. Вода журчала тихо – но это был скорее плеск ручья, бегущего с холмов, чем шум городского водопровода.

Он не хотел уходить слишком далеко. Но что он сможет узнать, оставаясь неподвижным? Брасид повернул налево – оттуда доносился смех и плеск воды. Он продвигался вперед медленно и осторожно, рука сжимала рукоятку молотка.

Внезапно одна из дверей распахнулась. В проеме стоял человек, облаченный в длинное одеяние из мягкой ткани, стекающей красивыми складками. У него были длинные белокурые волосы, тонкие черты лица… и яркие красные губы обитателя Аркадии. Именно от него – от нее, поправил себя Брасид, – исходил тонкий аромат, привлекший внимание сержанта.

– Привет, – произнесла она высоким, но удивительно приятным голосом. – Эй, привет! Новое лицо, клянусь жизнью! И что же ты делаешь в этой обители любви?

– Я проверяю работу холодильного оборудования, сэр.

– Сэр! – Она рассмеялась заливисто, но в этом смехе не было ничего злого или обидного. – Сэр! Похоже, дружек, нас разоблачили. Ты ведь не имеешь отношения к этому месту, не так ли?

– Нет, сэр, нет…

Аркадец вздохнул.

– Такой красивый, мужественный парень – и я должна тебя выгнать. Но скоро наши искусные любовники присоединятся к нам для… э… для расслабляющих водных процедур в бассейне И если они обнаружат, что ты слоняешься там, где не положено… – он выразительно провел ребром ладони по горлу. – Такое уже случалось – в конце концов, долго ли будут искать какого-то илота? Но откуда ты пришел? О, я вижу. Ты, верно, один из механиков… Мой тебе совет: возвращайся побыстрее в свою нору и плотнее закрой за собой дверь.

Брасид послушно развернулся и направился прочь, чтобы юркнуть в туннель.

– Не так быстро, дружок, не так быстро.

Неожиданно маленькая рука с окрашенными в красный цвет ногтями легла на его правое плечо и потянула. Брасид оказался с обитателем Аркадии лицом к лицу. В следующее мгновение его левого плеча коснулась другая ладонь аркадца – легкая, почти невесомая. Лицо незнакомца было совсем близко, яркие губы вздрагивали.

И вдруг, так, словно это было самым естественным делом на свете, Брасид поцеловал его… ее. «Противоестественно! – кричал его внутренний голос, строгий и мрачный. – Противоестественно прикасаться и вступать в игры с монстром из чужого мира, даже приближаться к нему! Противоестественно! Противоестественно».

Но руки Брасида уже обвились вокруг шеи аркадца. И он снова поцеловал ее – горячо, жадно, неуклюже. Внутренний голос слабел, теряя силу. Брасид ощущал грудью странные наросты на ее теле – мягкие и манящие, его бедра соприкасались с ее нежными, округлыми бедрами.

Внезапно ее ладони скользнули между их телами, отталкивая его. Аркадец мотнул головой, ускользая от его губ.

– Уходи, глупый! – настойчиво прошептала она. – Уходи! Если тебя найдут, то тебе конец. Уходи. И не беспокойся – я никому не скажу о тебе. И если у тебя есть хоть капля разума, ты тоже никому не расскажешь об этом.

– Но…

– Уходи!

Брасид неохотно отступил и пошел назад, к туннелю. Закрывая за собой дверь, он услышал в коридоре шаги.

Но никто не поднял тревогу. Его вторжение осталось незамеченным.

Когда Брасид снова оказался в камере глубокой заморозки, Алессис с удивлением уставился на него:

– Ты что, вступил в схватку? Твой рот… он в крови.

Брасид отер губы тыльной стороной ладони и внимательно присмотрелся:

– Нет, это не кровь. Я не знаю, что это такое.

– Но что случилось?

– Не знаю, – искренне ответил Брасид. Хотя он не испытывал стыда, его внезапно охватило отвращение. – Я не знаю. И вообще, я должен докладывать обо всем только капитану Диомеду.