Текст книги "Наследники"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 25

Злой и усталый, как сто чертей, Граймс стоял в рулевой рубке и следил, как Дронго Кейн приближается с севера – как сказали бы старые моряки, несется на всех парусах. После бессонной ночи нервы были на пределе. Этот визит не был неожиданностью. Тимминс перехватил разговор между Дрибли и его командиром – последний был в бешенстве. Кроме того, ожидалась Мэгги: она сообщила, что капитан Данзеллан доставит ее на «Искатель». Ей что-то удалось обнаружить в древних записях из дворца Жанин. Но Мэгги отказалась рассказывать о чем бы то ни было во время полета, и сказала только:

– Все будет по закону.

– Черт побери! – взорвался Граймс. – Сейчас мне предстоит расшаркиваться перед Кейном. Даже если это окажется тем, что я ожидаю, я должен следовать букве закона и двигаться прежним курсом, покуда ты не вытащишь кота из мешка.

– Не кота, – поправила она. – Определенно не кота. Это все, чего Граймс смог от нее добиться.

Зато в корабельном банке данных он обнаружил кое-что полезное. На кораблях и судах Исследовательской и Контрольной Службы базы данных постоянно обновлялись. Он выяснил, что законодательное собрание пересмотрело, а в конечном итоге даже отклонило «Положение о не-гражданах», однако прежний законопроект все еще оставался в силе. Насколько он понял, это положение напрямую касалось морроувианских поселенцев – и позволяло Кейну легко и надежно выбраться из затруднительного положения, даже без спасательного круга.

Итак, оставался Кейн. Кейн, чей катер все яснее различался на утреннем небе. Кейн, человек, который изучил Федеральные законы достаточно хорошо, чтобы обходить их, не нарушая. Кейн, капитан и владелец судна, которому посчастливилось (или не посчастливилось) стать объектом назойливого внимания со стороны офицера ФИКС – причем офицера в относительно невысоком звании.

И Кейн был уже здесь.

Его катер заложил крутой вираж и приземлился около «Буяна», на кучу обломков. Люк распахнулся, и Кейн выпрыгнул из кабины. Роскошная униформа была ему больше не нужна, ее сменил рабочий комбинезон мышиного цвета. Следом в люке показалась Сабрина, увешанная сверкающей бижутерией. Кейн раздраженно махнул рукой, приказывая ей остаться в катере.

Дрибли с забинтованной головой вышел из корабля. В течение пары минут он стоял понурившись, а Кейн разносил его на чем свет стоит. Затем оба медленно двинулись вокруг развороченного корпуса, осматривая повреждения. Граймс уже знал, что судно пострадало и внутри, и снаружи. Акселератор Манншенна был сорван с крепления, содержимое гидропонных резервуаров превратилось в зловонное месиво из битого пластика и гниющей биомассы, почти все приборы в рубке управления вышли из строя, а от некоторых остались только обломки.

Сзади к Граймсу подошел Саул. Они смотрели, как Кейн и Дрибли продираются через разлом в корпусе и исчезают в недрах грузового отсека. Потом первый помощник бодро произнес:

– Похоже, Вы заплатили ему по счетам, сэр.

– Надеюсь, что он мне не отплатит тем же… – без особого энтузиазма в голосе отозвался Граймс.

– Но, сэр, «Черный дрозд»… торговля людьми! Да, вы повредили их корабль – но это был единственный способ предотвратить преступление!

– Решительные меры, мистер Саул – не всегда лучшие. Особенно когда состав преступления отсутствует.

– Но они стреляли в нас, сэр.

– Не только они. Мы первые открыли огонь.

– Но они не имеют права…

– Неужели? Я справился о «Положении о не-гражданах». Боюсь, морроувиане попадают под это положение. Каких-либо реальных прав у них нет.

– Не понимаю, сэр. Конечно, их можно считать отсталыми… но они такие же люди, как мы с вами.

– Не такие же. Не такие же, и это чертовски неприятно. Вы знакомы с этим «Положением о не-гражданах», мистер Саул?

– Только отчасти, сэр. Но я могу перечитать его.

– Не стоит. Я сам вам все расскажу. Итак, специальная часть этого акта адресует нас к старым и не слишком добрым временам, когда главное слово принадлежало генным инженерам. Хотя поначалу они считали себя представителями наук о жизни – это биология, медицина, психология и все такое – но позже их подход стал чисто инженерным. Думаю, вы понимаете специфику такого подхода. Если люди и машины не могут работать совместно с максимальной отдачей, изменяться должно человечество, а не на оборот. Планета, подобно дому, должна быть нашпигована техникой. Если это не соответствует намерению жильцов, жильцы должны быть переделаны. Затем инженеры-генетики пошли еще дальше. В своих лабораториях они создали андроидов – существ с искусственной плотью и кровью, искусственных мужчин и женщин. Следующим шагом стали «недо-люди». Это слово было придумано фантастом двадцатого века по имени Кордвейнер Смит.1111
  Кордвейнер Смит (настоящее имя – Пол Майрон Энтони Лайнбарджер, 1913—1966). Видный американский ученый-политолог и психолог, ведущий специалист по «психологической войне», разведчик и писатель. Граймс фактически пересказывает его «историю будущего». (Прим. ред. )


[Закрыть] Позже – спустя века – оно получило второе рождение и прижилось. Эти «недо-люди» были еще меньше похожи на людей, чем андроиды. По некоторым признаками их можно было отнести к классу животных. Они могли вступать в половой контакт с настоящими людьми, как андроиды, но не могли с ними… скрещиваться. Точно так же мужчина-собака мог вступать в контакт с женщиной-собакой и оплодотворить ее. Или мужчина-кот с женщиной-кошкой. Люди-собаки могли скрещиваться с обычными собаками, люди-кошки – с кошками. Но никак иначе.

В это время на Даней разразилось Восстание Андроидов. Потом «недо-люди» фактически захватили Таллис – хотя там обошлось без кровопролития. И тогда правительство Федерации заняло твердую позицию и стало проводить ее твердой рукой. Андроиды больше не производились, равно как и «недо-люди». Все андроиды и «недо-люди» были лишены гражданства. Вот так. Потребовалось некоторое время, чтобы я прояснил ситуацию здесь, на Морроувии. Кейн каким-то образом додумался до того же самого раньше меня. Но прошлой ночью последняя часть головоломки встала на место. У меня в голове словно что-то щелкнуло. Я давно должен был догадаться. Столько подсказок…

– Что Вы имеете в виду, сэр?

– Мистер Саул, в Академии вам наверняка читали курс научной фантастики.

– Но меня эта чушь собачья никогда не интересовала. Я сейчас ни одного названия не вспомню.

– Хоть что-нибудь да помните… Как бы там ни было, все мы решили, что эта планета названа в честь капитана «Снежного Барса». Но я просмотрел некоторые записи в музее Балларата. У капитана была другая фамилия, среди команды «Барса» тоже не было никакого Морроу. Значит, он был одним из пассажиров. И, можно предположить, инженером-генетиком. Возможно, у него была другая фамилия, но для удобства будем называть его так. Не знаю, кто из личного состава «Снежного Барса» уцелел при посадке, хотя я почти уверен, что коммандер Лэзенби нам это расскажет. В любом случае, их было немного, и среди них вряд ли были беременные женщины. Но на всех звездолетах того времени находились контейнеры с оплодотворенными яйцеклетками – как людей, так и животных. Потом человеческие яйцеклетки по какой-то причине погибли, а может быть, сам Морроу не захотел с ними возиться. Наконец, я допускаю, что погибли или были уничтожены клетки всех полезных животных… или Морроу был страстным любителем кошек. Последняя версия мне почему-то больше всего нравится. А еще он был страстным любителем фантастики, в этом нет никаких сомнений. В музее Балларата целые стеллажи этих книг. И обладал слегка извращенным чувством юмора. Он повсюду раскидал ключики к своей тайне!

– Какие ключики, сэр? – спросил Саул.

– Название континента, где совершил посадку «Снежный Барс». Четыре фамилии, которым он… дал начало. И сама планета. Планета доктора Морроу… остров доктора Моро…

– Это выходит за пределы моего понимания, сэр.

– Мистер Саул, вам не следовало пренебрегать этой «чушью собачьей», пока была возможность. Одна из книг этого Морроу называется «Остров доктора Моро», написанная неким Гербертом Уэллсом. Правда, тот доктор Моро был скорее сумасшедшим ученым, который превращал животных в подобие людей путем вивисекции – примитивных хирургических операций. Морроу… Моро… видите связь? Одна из четырех фамилий на Морроувии – Уэллсы, другая – Морроу. Еще есть книга, которая называется «Скупщик планет», автор – Кордвейнер Смит. Тот самый Смит, который придумал «недо-людей». Одна из его любимых планет, о которой он писал – конечно, еще до того, как люди высадились на Луне – Старая Северная Австралия, а сокращенно Нострилия. Именно так Морроу назвал континент, на который он приземлился, а «Кордвейнер» и «Смит» сделал двумя другими фамилиями. Вот так он забавлялся, выращивая людей и воплощая свои заветные фантазии. Думаю, он относился к запретам на наготу так же, как коммандер Лэзенби и ее соотечественники с Аркадии. Его политические идеалы граничили с анархией. Возможно, он и был настоящим анархистом. Если мне не изменяет память, на Земле во время Второй волны экспансии партия анархистов господствовала на обоих полушариях – если не в политике, то в умах наверняка. Ее подпольная деятельность внесла существенный вклад в дело развала и падения Русской Империи. Воплощение идей Морроу мы видим здесь, на этой планете. Нагота, которой никто и не думает стыдиться, отсутствие централизованной власти, денежной системы….. В общем, жаль, что эту Потерянную Колонию нашли. Морроувиане – в большей степени люди, чем считается официально – но, к сожалению, у них нет никаких прав.

Повисла пауза. Наконец Саул произнес:

– Мы, наш народ, знаем, что это такое…

Граймс неодобрительно покосился на него, и первый помощник мгновенно переменил тему разговора.

– Но, сэр, скажите мне, что вы имели в виду, когда сказали, что прошлой ночью собрали головоломку?

– Вы служили на «Кормчем» капитана Льюиса. Как и я. Вы знаете его слабость к домашним животным. И наверняка помните: первое, что ощущается, когда проходишь воздушный шлюз…

– О да. Как только вы заговорили об этом… В моей каюте воняло кошкой.

Глава 26

В рулевую рубку вошла Майя. Она выглядела отдохнувшей. Некоторое время Ее Величество без особого интереса разглядывала искореженный корпус «Северного Буяна», а затем жалобно произнесла:

– Я проголодалась…

«Загляни на камбуз и посмотри, нет ли у кока пары рыбьих голов», – подумал Граймс – и тут же устыдился своих мыслей.

– Мистер Саул, – обратился он к первому помощнику, – не могли бы вы проводить Майю в кают-компанию и накормить?

– А чем она питается, сэр? – уныло спросил он.

– Я пробую сначала одно, потом другое, – мягко ответила она, – пока не определю, что мне по вкусу.

Граймс проводил ее долгим взглядом. «Хвост, – подумал он, – эту очаровательную попку должен украшать хвост. Красивый, пушистый, полосатый хвост…» Его передернуло.

– Неизвестное судно приближается с севера, сэр, – доложил вахтенный офицер.

– Должно быть, это «Шнауцер», – отозвался Граймс. Он подошел к передатчику, и настроил волну.

– Капитан Граймс – капитану Данзеллану. Как слышно? Прием.

– Данзеллан – Граймсу. Слышу вас хорошо, капитан. По расчетам, буду на месте через тридцать стандартных минут или двадцать четыре местных, начиная с настоящего момента. Со мной капитан Лэзенби. Прием.

– Благодарю, капитан Данзеллан. – Должен ли он говорить сейчас с Мэгги? Нет. Ведь она не выразила никакого желания с ним разговаривать. Граймс был близок к тому, чтобы возненавидеть всех женщин. Женщины! Кошки!

Капитан отвернулся к иллюминатору и задумался. Как бы выглядел отчет – или жалоба, если бы он был Дронго Кейном?

Адмиралу базы Линдисфарн.

От Дронго Кейна,

капитана и владельца

торгового судна «Северный Буян».

Осведомление о пиратской деятельности лейтенанта-коммандера Джона Граймса, капитана корабля «Искатель», Федеральная Исследовательская и Контрольная Служба.

Сэр, с сожалением должен сообщить, что во время осуществления законных коммерческих операций мое судно было без всяких на то оснований атаковано кораблем «Искатель» под командованием лейтенанта-коммандера Джона Граймса, находящегося в вашем подчинении. Капитан Граймс не только применил газовое оружие, чтобы воспрепятствовать посадке свободных от оплаты пассажиров на борт моего судна. Позже подверг «Северный Буян» артиллерийскому обстрелу. Наконец, когда моему судну удалось стартовать, он предпринял таранную атаку, и только благодаря чрезвычайно умелым действиям моего первого помощника, который на тот момент пилотировал судно, нам удалось избежать катастрофических последствий. Столкновение кораблей в верхних слоях атмосферы было предотвращено. Но избежать удара о поверхность планеты, который произошел по вине того же лейтенанта-коммандера Граймса, было невозможно. Тем самым «Северный Буян» получил серьезные повреждения…

– Катер в зоне прямой видимости, сэр, – доложил вахтенный офицер.

– Благодарю, мистер Жиль.

Данзеллан заходил на посадку не спеша и куда более осторожно, нежели Кейн, однако и без лишних проволочек. Его катер приземлился в метре от трапа «Искателя». Вот капитан «Шнауцера» вышел из люка, затем подал руку Мэгги… Вызвав по интеркому Жиля, Граймс приказал ему встретить гостей у воздушного шлюза и передать, что он ждет в своей каюте. Едва офицер вышел, Граймс поспешно спустился к себе и закрыл дверь между салоном и спальней. Присутствие кошки ощущалось слишком явно.

Он достал свою видавшую виды трубку, набил ее и закурил. Когда Данзеллан и Мэгги вошли, в каюте плавали голубые кольца едкого дыма.

– Да здесь дышать нечем! – воскликнула Мэгги.

В этот момент зазвенел зуммер интеркома.

– Капитан Кейн и его помощник около воздушного шлюза, сэр. Они желают говорить с вами.

– Проведите их ко мне, – ответил Граймс.

– Капитан, что вы задумали? – изумленно спросил Данзеллан. – Начать маленькую войну?

– Или не очень маленькую, – заметила Мэгги.

– Я пытался предотвратить преступление, – с горечью проговорил Граймс. – Вот только, похоже, работорговля не считается преступлением – по крайней мере на этой планете, черт подери.

– Недр-люди… – мягко произнесла Мэгги. – Недо-люди и еще этот закон о не-гражданах, который отклонили… Но как ты сумел разобраться? Я часами копалась в этих записях…

– А я сложил два и два, – ответил Граймс, – и получилось три целых и четырнадцать сотых. Подсказки так и бросаются в глаза. Дополнительные рудиментарные соски. Ладони и стопы, похожие на лапки. То, как эти люди едят и пьют. Слово «кошка» в качестве бранного выражения. И наконец: кроме самих морроувиан, на планете нет ни одного вида животных с Земли.

Данзеллан фыркнул.

– Понимаю, к чему Вы клоните. Полагаю, здесь не обошлось без офицеров, которые не блещут умом, зато склонны принимать патетические позы.

– Я обратила внимание на те же моменты, – проговорила Мэгги. – Но ты тоже их заметил… Для меня это сюрприз.

– Еще книги этого Морроу, – Граймс пропустил шпильку мимо ушей. – «Остров доктора Моро»; рассказы Кордвейнера Смита – вот вам четыре фамилии: Уэллсы, Морроу, Кордвейнеры и Смиты, а также название континента – Северная Австралия…

– Ты меня обогнал, – призналась Мэгги. Младший офицер постучал в дверь.

– Капитан Кейн и мистер Дрибли, сэр.

Дронго Кейн ворвался в каюту, как неистовый шторм – в полном соответствии с названием своего судна.1212
  Не в полном соответствии. Дронго Кейн родом с планеты Австрал, т.е. южный. (Прим. ред. )


[Закрыть] Он метал громы и молнии.

– Я на-айду на вас управу, Граймс! Как только ваш чертов адмирал по-олучит мой доклад, он вас ра-азжалует в астронавты шестнадцатого разряда – если не расстреляет!

– Работорговля, – спокойно сказал Граймс, – запрещена законом Федерации.

– О да. Но, ком-мандер Граймс, данный закон распростра-аняется только на граждан Федерации. Морроувиане – не граждане.

– С чего Вы взяли?

– С чего я взял? С то-ого, что они – «нед-до-люди», комман-дер. Это значит, что у них та-акой же статус, как и у андроидов. У кот-торых вообще нет этого чертова статуса. Они прос-сто животные. По-одчеркиваю: животные! – он усмехнулся, зорко поглядел на Дрибли, и тот разразился истерическим хохотом. – Единственное, к ко-ому они могут воззвать, это к Обществу За-ащиты Животных. Но на Морроувии нет их фил-лиалов.

– И, тем не менее, работорговля – это преступление, – непреклонно ответил Граймс, – если не в юридическом отношении, то в этическом.

– Равно как и пиратство, Граймс. И в этич-ческом, и в юридическом отношении.

– Тогда позвольте напомнить о вашем прошлом…

– Сейчас мы гово-орим не о прошлом, а о насто-оящем. Неспровоцированная а-атака на беззащитное тор-рговое судно. Начнем с того, Граймс, что вы об-бязаны выделить техников в мо-ое распоряжение. Если они поста-араются, я смягчу тон отчета ваше-ему руководству, – Кейн презрительно рассмеялся. – Пред-ла-агаю вам «лип-повый» отчет взамен на…

– Гхм, – задумчиво фыркнул Граймс.

– Фа-актически, капитан, – продолжил Кейн более спокойным тоном, – я пола-агаю, что вы можете любезно мне помочь…

«А потом, – подумал Граймс, – он припишет свое спасение многочисленным друзьям на высоких постах. Дронго Кейн – не из тех, кто упустит благоприятную возможность. Всем известно – и ему тоже – что в один прекрасный день я стану адмиралом. Наверняка он говорит сам себе: „Нажать мне как следует или предать обиды забвению?“. К тому же, вероятно он не совсем уверен в том, что все еще не вышел за рамки закона…»

– Не доверяйте ему, Граймс, – вмешался Данзеллан.

– Не суйте сво-ой нос куда не следует! – огрызнулся Кейн.

– Я открыл эту планету, – сказал Данзеллан. – «Линия Звездного Пса»…

– …может прогу-уляться и пометить ближайший столб, – невозмутимо закончил Кейн.

– Господа, – примирительно произнес Граймс, – господа…

– А я – то надеялась полюбоваться кулачным боем, – фыркнула Мэгги.

– Для начала помолчи, – одернул ее Граймс – но не мог не признать, что ее шутка разрядила обстановку.

– Что вы скажете, кап-питан? – настойчиво спросил Кейн. – У вас на бо-орту мастерская и опытные техники… Верните мне стари-ину «Буяна» в целости – и мож-жете сами писать о-отчет своему начальству, – он фыркнул. – В конце ко-онцов, я просто полуграмотный шкипер-торговец. Высоты бюр-рократического стиля – это не для меня.

– А мне что прикажете делать? – осведомился Данзеллан.

– «Линия Звездного Пса», кап-питан – достаточно крупная ко-омпания, чтобы о себе позаботиться, не сомневаюсь. Мои инте-ересы, по крайней мере иногда, будут ограничиваться этим континентом – Новой Англией. А Вы, – добавил он с величавой небрежностью, – можете заб-бирать себе Северную Австралию.

– Благодарю, капитан. Сердечно тронут, но вынужден заметить, что мои подчиненные – не какие-нибудь бессердечные ублюдки без сердца и души, как некоторые полагают. Они не пожелают делить планету с работорговцем. Нет, – добавил он, – до этого мы никогда не дойдем.

– Значит, вы вых-ходите из игры? – подытожил Кейн.

– Почему же?

– Предупре-еждаю, капитан Данзеллан: если вы или ваш-ши люди по-опробуют поставить меня в затруднительное положение, то я по-оставлю в еще более затруднит-тельное положение «Линию Звездного Пса». Дело кончится тем, что о-они будут откупаться от меня суммой, которую я сам назначу, – он повернулся к Граймсу: – Ва-аше слово, капитан?

– Нет, – ответил Граймс. – И еще раз нет.

– Что ж, оч-чень жаль. Мой отчет – чер-ртовски громкий отчет! – уже составлен, Карлотти в рабочем состоянии, и я с легкостью пере-едам его на Базу Линдисфарн. Так что готовьте рапорт об отставке.

Кейн развернулся на каблуках и направился к выходу.

– Умерьте пыл, – мягко произнесла Мэгги. – Слышите, капитан Кейн? Умерьте пыл. Я еще не сказала своего слова.

Глава 27

– Первым делом, – сказала она, – присаживайтесь поудобнее, так как история будет очень длинной. Джон уже произнес вступительное слово. Потом мы выслушали вас, капитан Кейн. Вы вполне убедили нас, что в соответствии с правовыми нормами Федерации работорговлю можно считать законной деятельностью. Я могу дополнить ваши выступления небольшим обзором.

История «Снежного Барса» весьма необычна, от начала и до конца. Это типичный звездолет на гауссовских генераторах. Однажды он стартовал с порта Вумера и взял курс на недавно основанную колонию на планете Аустрал – вашей родной планете, капитан Кейн. Помимо партии колонистов, на его борту находился груз эмбрионов. На Аустрале прежде всего требовались собаки и кошки – для борьбы с полчищами грызунов. Как обычно, везли эмбрионы крупного рогатого скота и лошадей – ну и, само собой, человеческие. Звездолет сбился с курса, попав в сильную магнитную бурю, совершил аварийную посадку на первую попавшуюся планету, и людям пришлось основать колонию в никому не известном секторе Галактики. Кстати, в то время большинство колоний возникло именно так.

«Снежному Барсу» не повезло – как и многим другим «гауссовым глушилкам». Магнитная буря заставила звездолет отклониться от курса на тысячи световых лет, и навигаторы были не в силах определить координаты. Его магнитный генератор был мертв. Единственным источником энергии стал дизель-генератор, который корабельные техники поддерживали в рабочем состоянии. Это означает, что все силы и время биохимиков уходили на изготовление топлива, и они уже не успевали обеспечивать пищей команды и пассажиров. Все, что оставалось – это следовать прежним курсом от одной звезды к другой, несмотря на растущую угрозу голода. Но многие звезды вовсе не имели планетных систем, а обнаруженные планеты едва ли были пригодны для какой бы то ни было формы жизни. Привычных форм жизни, как мы теперь знаем.

Разумеется, вскоре на борту вспыхнул бунт. Толпа изголодавшихся пассажиров захватила грузовой отсек – тот самый «отсек для охлажденного груза». Считать ли это каннибализмом – употребление в пищу человеческих эмбрионов? Ответ не столь однозначен, как кажется… Как бы там ни было, капитан «Барса» ответил на этот вопрос однозначно и приказал расстреливать преступников. Результатом расстрелов стал настоящий каннибализм….. Положение ухудшалось с каждым днем, в итоге капитан, офицеры и большинство наиболее здравомыслящих пассажиров были убиты. Один из выживших, опытный инженер-генетик – некий доктор Эдвард Морроу – в отчаянии писал в своем дневнике: «Неужели это путешествие никогда не окончится? Мужчины и женщины ведут себя как дикие животные. Нет, я не должен так писать. Мои собратья – хуже диких животных. Ни одно животное не способно настолько деградировать». Хорошо запомните эти слова: они объясняют многое из того, что произошло потом. Спустя много дней звездолет достигнет еще одной звезды, и Бастэйбл, третий помощник, выразит надежду, что одна из ее планет пригодна для жизни. Морроу пишет: «Если этого не произойдет, нам конец. Последний из выживших умрет, обгладывая куски плоти с человеческой кости».

Звездолет осторожно приблизился к планете, у которой еще не было имени. Она выглядела пригодной для обитания. Было устроено всеобщее собрание, и третий помощник сообщил: посадку придется совершить в высоких широтах. Ему возразили. Приземляться следует там, где есть приемлемые климатические условия. Никто не сможет совершить долгий переход по ледяной пустыне. После долгих споров Бастэйбл принял их требования. Но если он не сумеет посадить звездолет по приборам, погибнут все – и он, и пассажиры.

Он сумел посадить корабль, как нам известно. Он сумел посадить корабль с первого раза. И не смог этого пережить. Едва все закончилось, он вернулся в свою каюту, достал бутылку спирта, которую бережно сохранял все это время, и усидел ее в одиночку. Как и остальные, он находился в состоянии крайнего истощения, и это его убило. В связи с его смертью в дневнике Морроу появляются весьма нелестные высказывания о человеческой расе.

Хотя выжили немногие, колония могла быть основана. Она могла даже просуществовать некоторое время. В живых осталось десять мужчин – девять пассажиров, включая самого Морроу, и молодой бортинженер – и шесть женщин, из них четыре молодые девушки. Морроу убедил своих сотоварищей, что шансы на выживание возрастут, если у них появятся «недо-люди», которых можно использовать в качестве рабочей силы. В этом катаклизме уцелели только кошачьи эмбрионы, но Морроу был профессионалом. При поддержке бортинженера ему удалось подготовить инкубаторы; все прочее было достаточно вынести из грузового отсека.

Новая запись в дневнике: «Первый образец растет превосходно, несмотря на скорость роста. Я чувствую себя… отцом. Я спрашиваю себя: почему мои дети должны считаться недо-людьми ? Я могу сотворить их людьми – и они будут людьми в большей степени, нежели безволосые человекообразные, которые в один прекрасный день заселят этот новый мир…» О гибели людей со «Снежного Барса» он упоминает лишь вкратце. Подозреваю, он знал больше, чем написал. Например, о том, чем отравились Мэри Литл, Сара Грант и Делия Джеймс. Еще один интересный вопрос: сорвался ли Дуглас Каррик с утеса или же его столкнули. И зачем Сьюзан Петтифер и Уильям Хьюм отправились к реке, где утонули? Прошу отметить, что Мэри, Сара, Делия и Сьюзан были здоровыми женщинами и могли иметь детей. Затем, продолжая трудиться в лаборатории, Морроу собрал перегонный куб и вскоре имел в распоряжении весьма крепкий ликер из перебродивших ягод и злаков. Оставшихся в живых мужчин и женщин происходящее совершенно не беспокоило. Тем временем Морроу успешно активировал команду роботов, которая обнаружилась в грузовом отсеке, и люди были ему больше не нужны. Он не прилагал никаких усилий, чтобы убрать своих коллег – куда больше его заботили «первенцы», которые быстро росли и набирались сил. Он просто позволял этим людям умереть своей смертью или погибнуть во время охоты на диких животных.

– О да, – произнес Кейн. – Я так и – и знал. Морроувиане – не-граждане.

– Я еще не закончила, капитан Кейн. Морроу был настоящим Пигмалионом от генетики. И он влюбился в одно из своих созданий. Он так и назвал ее – Галатея.

– Как рома-антично… – прокомментировал Кейн.

– Почему бы и нет? Он женился на ней – вероятно, решив, что не стоит впадать в крайности, и некоторые законы его народу необходимы. Поэтому он узаконил свой брачный союз.

– Весьма нео-ожиданный шаг, – усмехнулся Кейн.

– Впрочем, это не помешало ему завести нескольких любовниц…

– Итак, Морроувианский идол тоже сдел-лан из праха.

– Как и все мы, капитан – или я не права?

– Значит, эт-ти записи до-оказывают, что люди могут вступать в ин-нтимную связь с «недо-людьми». Впрочем, можно было и не цитировать эти за-аписки извращенца. Среди нас есть эк-ксперт по извра-ащениям. Ком-мандер Граймс, что скажете?

– Джон! Зачем ты это сделал? Только не говори мне, что вы с Майей…

– Я не стал бы рассказывать тебе… но ты сама заговорила об этом.

– Значит, ты переспал с ней. Надеюсь, ты хотя бы получил удовольствие.

Кейн ехидно фыркнул.

– Пожалуй, я предо-оставлю вам выяснять семейные отношения, а сам вернусь на кор-ррабль и о-отпраачю отчет на Линдис-фарн. Прекрас-сный день, господа.

– Подождите! – крикнула Мэгги. – Я еще не закончила.

– Не думаю, что это изменит мо-ое мнение. «Нед-до-люди» – это «нед-до-люди» и являются обыкно-овенным имуществом. Точка.

– Подведем итог, – негромко проговорила Мэгги, – любые существа, способны вступать в интимный контакт с настоящими людьми и давать жизнеспособное потомство, могут также считаться людьми.

– И к че-ему это было сказано?

– У Морроу и его создания были дети.

– О да, он пис-сал об этом. И сколько очаро-овательных котят воз-зилось в постели его жены, пока он гу-улял?

– Наследственность Морроу сильнее всего на Севере Австралии, среди поселенцев, носящих его имя.

– А дока-азательства?

– Морроу еще ближе к людям, чем остальные морроувиане. Лишь у некоторых женщин есть рудиментарные соски. А их взгляд на окружающий мир? Вы же сами видели. Вся эта церемония с салютом, что вы устроили для Жанин….. И церемония, которую она устроила для вас.

– О да. Впо-олне допускаю. Но я думаю вот-т о чем. Опл-лодотворение. Ес-стественное. Если не оши-ибаюсь, старина Морроу занимался генной инженерией. А эти ребята могут скрестить мура-авья со слоном….. Мне жаль, мне де-ействительно очень жаль. Столько у-усилий… Ладно, пусть Федерация вын-носит свой вердикт, а мне по-ора чинить реактор.

– У меня есть более веские доказательства, подтверждающие мнение капитана Лэзенби, – сказал Данзеллан.

– Неу-ужели, капитан? Вы же не биолог. Вы так-кой же судовла-аделец, как и я.

– Даже если и так… – казалось, Динзеллан вспомнил нечто забавное. – Даже если и так… Вы знаете, что с того дня, как я высадился на Морроувии, прошло двести двадцать местных дней, то есть примерно двести семьдесят стандартных…

– Я считаю в ум-ме не хуже Вас, капитан.

– Нисколько не сомневаюсь, капитан Кейн. Вы женаты? У вас есть семья?

– На два вопрос-са один ответ-нет.

– Ладно, это не важно. Видите ли, во время первого визита «Шнауцера» мой второй помощник, мистер Деламер, имел неосторожность… м-м… уединиться с Табитой, дочерью королевы Мельбурна. Вскоре стало известно, он что наломал дров и заварил кашу. Этому желторотому идиоту не пришло в голову запастись контрацептивами прежде чем флиртовать с девушкой. Впрочем, он втюрился в нее по уши… и снова напросился на «Шнауцер», хотя я не был в восторге от этой затеи. Теперь он хочет сделать из нее честную женщину – опять-таки, как всем известно. Но Лилиан, мамаша Табиты, не разрешает ему жениться на ней, пока тот не согласится пойти на некоторые уступки, в соответствии с местными порядками. То есть взять фамилию «Морроу». Пока он и слышать об этом не хочет… но, конечно же, он сдастся. «Линии Звездного Пса» нужны свои люди на этой планете. Конечно, титул королевы не является наследственным… но на практике обычно все происходит иначе.

– Что за вздор? – резко спросил Кейн. Данзеллан вспыхнул.

– Табита подарила Деламеру сына, – сухо произнес капитан.

– И скольк-ко у нее дружков по окрестностям?

– По ее словам, ни одного. Но главное, я видел ее малыша. У всех морроувианцев курносые носы. У мальчика, как и у его отца, Деламера – длинный и заостренный. Сходство поразительное…

Кейн не был готов признать поражение.

– Тест на от-цовство…

– По первому требованию, капитан Кейн, – сказал Граймс. – Не забывайте, что у меня на корабле есть биологи – равно как и другие ученые, – он обернулся к Данзеллану: – Капитан, мистер Деламер с вами? Пригласите его сюда, обмоем его малыша!

– Можете утопить его в ша-ампанском! – прорычал Кейн, проталкиваясь к выходу. В дверях он едва не столкнулся с Майей.

– Джон, я все еще голодна, – жалобно проговорила она. – Они сказали мне, что мороженое закончилось…

– Давай, – сказала Мэгги. – Сделай доброе дело. Выдели ей эскимо на палочке – это будет лучшим доказательством твоей любви.

– Я непременно дам тебе еще мороженого, – пообещал Граймс, глядя на нее со смесью жалости и раздражения. От него не укрылось, что Данзеллан разглядывает Майю снисходительным и лукавым взглядом.