Текст книги "Другая Вселенная"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12

«Дальний поиск» падал (или висел) в абсолютном Нигде и Никогда – хрупкая скорлупка, заключающая в себе жизнь и свет. Средства связи исправно функционировали, но были совершенно бесполезны. Мэйхью, офицер псионической связи, тоже чувствовал себя совершенно бесполезным. Часами он сидел у себя в каюте, надеясь «услышать» хоть что-нибудь, кроме мыслей своих товарищей по несчастью. Совсем отчаявшись, он выпросил у доктора Тодхантера какой-то наркотик – крайняя мера, к которой прибегают псионики, чтобы повысить чувствительность своего мозга. Ничего, по-прежнему ничего и никого.

Впрочем, другие специалисты добились большего успеха. Рэнфрю нашел себе помощников, и работа не прекращалась целыми сутками. Бортовой компьютер был загружен до предела, обрабатывая колоссальные массивы данных, прогоняя их через новые и новые программы, сверяя полученные результаты… И никто уже не удивлялся, когда после многодневных усилий на дисплее снова загоралась надпись «Недостаточно сведений. Введите дополнительную информацию».

Граймс старался не вмешиваться. Он тешил себя мыслью, что может сделать это в любой момент – как только возникнет необходимость – и тем, что Соня тоже не принимала участие в этом бесконечном и запутанном процессе. Приятно осознавать, что ты хоть в чем-то не одинок.

Впрочем, забот ему хватало. Обстановка на корабле медленно, но верно накалялась – как из-за личной неприязни, так и на почве принадлежности к разным службам. Из тридцати человек восемь были офицерами ФИКС, остальные служили в Военно-Космическом Флоте Приграничья. «Федералы» неодобрительно косились на «Бродяг»55
  «Бродяги Приграничья» – когда-то компания, состоящая из одного корабля. Спустя полтора века по Галактическому стандарту так называли себя люди, которые не смогли найти себе места в Большом мире и эмигрировали в Приграничье. Когда Конфедерация Миров Приграничья добилась независимости, ее флот сохранил за собой это название, которое носит теперь с гордостью. (Прим. ред .)


[Закрыть], а технические специалисты то и дело вспоминали о том, что принадлежат к разным Гильдиям. По большому счету, это нормальное явление – особенно когда экипаж недавно сформирован. Главное – чтобы процесс не выходил из-под контроля. Но временами Граймс начинал сомневаться, что сможет ничего не упустить.

Экипаж «Дальнего поиска» оказался в положении жертв кораблекрушения, заброшенных на необитаемый остров… или на необитаемую планету. Из тридцати было восемь женщин. Пока Будни Глубокого Космоса были заполнены делами и заботами, пока все жили предвкушением охоты за привидениями… то есть контакта с Призраками, проблем не возникало. Еще какое-то время руки и головы будут заняты математическими расчетами, а потом – модификацией Манншенновского Движителя. Но если попытка провалится, а новая будет отложена на неопределенный срок… Тогда можно ожидать чего угодно. В конце концов, никто из астронавтов не давал обета безбрачия, включая и Кэлхауна.

– Рано или поздно эту проблему придется решать, – сказал он Соне. Они сидели в капитанской каюте и дегустировали экспериментальную партию пива, изготовленного Тодхантером.

– Я уже давно готова к этому, Джон. Когда женщин на корабле втрое меньше, чем мужчин, это до добра не доводит. В своих девушках я могу быть уверена – по крайней мере в лейтенанте Пэтси Кент. Но даже если она не начнет спать со всеми подряд – где гарантия, что ее поклонники не передерутся?

– Если катастрофы не избежать, надо хотя бы свести разрушения к минимуму. Что можно сделать, чтобы дело хотя бы не дошло до рукоприкладства? Между прочим, поддерживать на корабле дисциплину – прямая обязанность капитана. Похоже, придется узаконить полиандрию – только надо подумать, как это оформить так, чтобы никому не было обидно.

– Для меня придется сделать исключение, – резко произнесла Соня. – Многие считают мое поведение аморальным. Да, у меня свои понятия о морали, но им я никогда не изменяю. Если нам суждено уподобиться пещерным людям, то я буду принадлежать лишь одному мужчине – вождю племени или старейшине.

Граймс поглядел на нее с уважением… потом – с восхищением. Она сидела в глубоком кресле, ее поза была непринужденной и изящной. Форменные шорты позволяли любоваться безупречной формой ее длинных ног. Воротник был застегнут, но рубашка не могла скрыть великолепную грудь.

«Старейшине племени, – подумал он, – вовсе не обязательно быть старым. И, в конце концов, я еще не слишком стар».

– Жена старейшины – это весьма почетная роль, – сказал он. – Но я подозреваю, что на этом корабле будут два племени. Вождем второго, без сомнения, будете Вы.

– Вы мне льстите, Джон.

– В любом случае, пока это просто разговоры. Кто знает: может быть, завтра мистер Рэнфрю запустит Манншенна, и мы благополучно выберемся из этой дыры. Или Ваше племя договорится с нашим племенем…

– Если Вы о девушках – то вряд ли.

– Ну что же… – Граймс усмехнулся и добавил, обращаясь скорее к самому себе: – Надеюсь, это не единственная причина, по которой Вы сказали… насчет вождя племени…

Она засмеялась.

– А Вы действительно решили, что у меня нет другой причины?

– Конечно. Я же помню, ради чего Вы организовали эту экспедицию. Двое настоящих мужчин, которые были в Вашей жизни… Вы потеряли обоих и надеетесь снова обрести то, что потеряли.

– Я уже это обрела – почти. Сколько времени мы находимся вместе, в этой крошечной стальной скорлупке? Я наблюдала за Вами, Джон. Я вижу, как к Вам относятся подчиненные. Я видела, как Вы встречаете опасность, как реагируете в непредвиденных ситуациях. К Вам относятся по-разному – но все Вас уважают, включая моих людей. И включая меня.

– Одного уважения недостаточно, – с грустью ответил Граймс.

– Согласна. Но без уважения невозможны… другие чувства. Попробуйте увидеть во мне женщину, а не только офицера ФИКС.

– Довольно неожиданное предложение, – улыбнулся коммодор.

– Неужели? Во всяком случае, это не слишком осложнит нашу дальнейшую жизнь. Вы понимаете, что мы можем никогда не вернуться в нашу Вселенную? И никогда не попасть в какую-нибудь другую. Мы можем болтаться здесь до конца своих дней. Наши гении будут придумывать новые способы выбраться, потом это всем надоест… Ладно, не будем о грустном. Просто представьте себе: мы вечно будем висеть в этой пустоте. У нас будет все необходимое для жизни. Вы слышали о кораблях времен Первой Волны Экспансии, которые обнаружены уже в наши дни? На борту по-прежнему жили люди – потомки колонистов. Эти корабли давным-давно считали погибшими… Кто знает, какая судьба ожидает наш корабль? Мы с Вами – вожди двух племен. Предлагаю заключить… политический союз.

– Как романтично.

– Ничуть. Мы слишком стары для романтики, Джон.

– Ничего подобного!

Он подвинулся ближе и привлек ее к себе… и она даже не попыталась освободиться.

Он поцеловал ее. Удивительное, давно забытое ощущение – целовать женские губы, наслаждаясь их нежностью, чувствовать, как они начинают отвечать на поцелуй… Как давно это было в последний раз! Слишком давно, подумал он. Как давно он чувствовал, как желание начинает кружить голову, и стук сердец заглушает все звуки… Как давно он прикасался к бархатистой коже женщины, каждой клеточкой впитывая ее тепло…

Слишком давно…

– Слишком давно, – тихо произнесла она, и они снова слились в долгом поцелуе.

Тонкая переборка – граница каюты, за которой начинается внешний мир. Корабль, с его жизнью, суетой… Тонкая стенка – оболочка корабля, за которой – Ничто.

Но в каюте было уютно и светло… пожалуй, слишком светло. Свет казался нестерпимо ярким. Потом стал гаснуть – медленно, очень медленно, пока каюта не погрузилась в приятный полумрак.

В каюте было тепло и уютно, и ими овладело чувство спокойствия и безопасности. Пусть на время, пусть ненадолго – но это был покой и безопасность. В памяти всплыли слова духа, которые до сих пор не давали ему покоя: «Во тьме, в пустоте вы ищите и найдете…»

И он, и Соня – они искали и нашли.

Они искали и нашли – но было ли это то, что они искали? Она искала любовника, а он? Приключений? Знаний?

Сейчас ему открылось самое драгоценное знание. Он знал, что это чувство исчезнет – но лишь для того, чтобы появиться снова.

Соня что-то тихо проговорила.

– Что, дорогая?

– Джон, теперь ты, как честный человек…

– Конечно, – ответил он. – Теперь налогоплательщики Федерации, наверное, разорятся на свадебных подарках.

Она ущипнула его за ухо… и между ними началась борьба, которая могла закончиться только одним.

Они были уже близки к цели, когда из динамиков раздался пронзительный вой сирены. Граймс вскочил и, на ходу застегивая брюки, бросился в рубку.

«Что за чертовщина?» – думал он на бегу.

Сирена не унималась – как и в тот момент, когда впервые появился корабль из Альтернативной Вселенной.

Глава 13

На военных кораблях каюта капитана ближе остальных находится к рубке. Однако Граймса опередили. В рубке уже сидел Ларсен, третий «имам», и младший лейтенант ФИКС Пэтси Кент. Увидев капитана, Ларсен залился румянцем и торопливо пробормотал:

– Мисс Кент потребовались данные, сэр. Для расчетов…

– Меня это не волнует. Почему тревога?

Ларсен отвернулся и уставился на глянцево-черную полусферу дистанционного масс-индикатора.

– Я… я не знаю, сэр. Но там что-то есть. Прямо по курсу…

Граймс пригляделся. Действительно, в глубине тускло светилась крошечная точка. Так, что на датчике расстояния? Двенадцать с половиной тысяч миль. Неплохая точность. Конечно, перед тем, как прибор был установлен, Граймс лично проверил все документы и характеристики, но всякое случается… На этот раз поставщики не подвели. Но что это может быть? Планета? Астероид? Или потухшая звезда? Маловероятно. Еще один корабль? Двенадцать с половиной тысяч миль… Если исходить из массы топлива, затраченного при выбросе, скорость «Дальнего поиска» – примерно семь миль в секунду. Это единственный способ определить скорость там, где нет ни пространства, ни времени. Да, время… Если исходные данные верны, столкновение «Поиску» не грозит.

В рубке становилось тесно. Ближе всего стояли Суинтон, второй помощник Джонс, Рэнфрю…. И Соня.

Запах ее духов едва ощущался…

«Черт возьми, что я здесь делаю?»

«Отставить, коммодор Граймс. Вы уже давно не зеленый мичман, который впадает в панику оттого, что не может выбрать между долгом службы и сердечными делами…»

– Ваши приказания, сэр? – вежливо, но нетерпеливо спросил Суинтон.

Граймс задумчиво посмотрел на масс-индикатор. Светящаяся точка стала ярче и заметно переместилась.

– Лазерные пушки и ракеты готовы?

– Да, сэр.

– Отлично. Мистер Джонс, рассчитайте скорость сближения и точное время контакта с объектом. Мистер Рэнфрю, попробуйте использовать передатчик Карлотти по прямому назначению… проще говоря, установите связь. Мистер Ларсен, бегите к мистеру Мэйхью и разбудите его. Скажите ему, что мы обнаружили… какой-то объект. Корабль, планета – черт его знает. Я хочу знать, есть там кто-нибудь живой или нет. Да, мистер Суинтон… Я покину вас на несколько секунд. Если что-нибудь случится, немедленно вызывайте меня.

Коммодор вернулся в свою каюту и заперся в ванной комнате. Ему надо было срочно привести себя в порядок… и не только тело, но и мысли. Возможно, представители инопланетной цивилизации не увидят ничего предосудительного в суточной щетине. Но представитель человеческой расы при встрече с Неизвестным должен выглядеть достойно – и в первую очередь в собственных глазах.

Представителя человеческой расы никто не потревожил. Вернувшись в рубку, Граймс принял доклад Суинтона. Скорость сближения с объектом – двенадцать миль в секунду. Неплохо. Вопрос, кто из них на самом деле движется? Судя по размерам – действительно корабль или какая-то достаточно крупная металлическая конструкция. Но в эфире по-прежнему была тишина. Объект молчал.

Похоже, это мертвый корабль. Из какой Вселенной он сюда попал? Может быть, его экипаж – или потомки членов экипажа – погибли, не выдержав пребывания в замкнутом пространстве? Истощились ресурсы, нарушилась работа систем жизнеобеспечения?

Неужели такая же судьба ожидает их самих?

Или эта обманчивая тишина скрывала враждебные намерения? Может быть, воинственные создания затаились внутри и выжидают, пока «Поиск» войдет в зону поражения?

Граймс связался по интеркому с Мэйхью.

– Мистер Мэйхью, сближение с объектом продолжается. Есть что-нибудь новое?

– Нет, сэр.

– Судя по всему, это корабль. Может быть, капитан отдал приказ сохранять… телепатическую тишину?

– Это невозможно. Псионическое излучение – свойство любого мозга, сэр. Конечно, для того, чтобы поддерживать телепатическую связь, нужна особая тренировка. Но даже если телепат на корабле держит «псионический блок», что-то должно просочиться. Обрывки фраз, эмоции, наконец…

– Значит, на борту нет ничего живого?

– Я в этом уверен, сэр.

– Гхм… Будем надеяться, Вы правы, – Граймс положил микрофон и обратился к Суинтону:

– Возьмите на себя управление, лейтенант. Если возможно, сбросьте скорость и остановитесь в одной миле от объекта.

– Есть, сэр.

Суинтон пересел в кресло старшего пилота и четко, уверенно стал отдавать приказания.

Граймс внимательно наблюдал за ним. Да, мальчик хорошо понимает, что должность первого помощника – это не только привилегия, но и ответственность.

Глухо взвыли направляющие гироскопы. Офицеры поспешно занимали противоперегрузочные кресла, не дожидаясь предупреждения. Потом раздался рев реактивных двигателей. Терпеливо расслабляя отяжелевшее тело, Граймс пытался понять причину очень неуютного чувства, которое сейчас испытывал. Ну конечно… В иллюминаторах не было звезд.

Двигатели смолкли, перегрузка снова сменилась невесомостью. Теперь таинственный объект приближался с кормы. Еще несколько коротких корректирующих толчков – и все замерло.

– Объект на траверзе, сэр, – доложил Суинтон. – Скорость погашена. Дистанция – одна целая пять сотых мили.

Граймс повернул кресло и снова посмотрел в иллюминатор.

Там не было ничего.

Абсолютно ничего.

Несколько секунд спустя конус прожектора поймал цель.

Это действительно был корабль – но никто из присутствующих никогда не видел такого корабля. Он напоминал сигару, рассеченную вдоль пополам. С одной стороны можно было разглядеть скопление каких-то приборов – судя по всему, антенн самого разного калибра. Граймс, по негласной договоренности получив в единоличное пользование главную оптику, изучал это странное сооружение. Похоже, она предназначалась для полетов в атмосфере: вот несущие плоскости на хвосте, вот два пропеллера, как у самолета или дирижабля… Но пропеллеры слишком грубо сделаны, а плоскости малы. Над плоской поверхностью торчали два высоких шеста – на носу и на корме. Антенны? Нет, скорее похоже на мачты. Но зачем? Для фотонных парусов площадь явно недостаточна. Очень странно. Между мачтами громоздились какие-то надстройки, выкрашенные в ослепительно белый цвет – судя по всему, жилые помещения, причем с балкончиками. Значит, все-таки атмосферные полеты? Посреди надстроек возвышалась еще одна мачта… мало похожая на мачту: слишком толстая и короткая. Толстая мачта тоже была белой, но верхушка выкрашена в черный цвет, а на боку голубой краской нарисован какой-то символ. Граймс долго разглядывал его, но так и не понял, что это такое. Больше всего рисунок напоминал крюк или якорь. Почувствовав, что глаза начинают слезиться, коммодор уступил место Соне. Время шло. Она сидела неподвижно, и лишь изредка подстраивала резкость.

– Ну, коммандер Веррилл, – спросил Граймс, – что вы скажете насчет этого?

– Скорее всего, это корабль. Но… посмотрите, сколько отверстий! Каким образом обеспечивается герметичность?

– Гхм… Но все отверстия расположены с одной стороны! С той, где находятся все эти надстройки… как будто одна половина – корабль, а другая – что-то еще.

– В конце концов, не у всех кораблей симметричная форма, сэр, – вмешался Суинтон. – Симметрия, обтекаемость… Это нужно для атмосферных полетов. А вне атмосферы…

– Пожалуй, Вы правы, Суинтон. Но если эта штука предназначена для космических перелетов, зачем нужны пропеллеры? И уж простите, в атмосфере она летать просто не может. Представьте себе, какие у нее аэродинамические показатели. Но она явно летает.

– Неужели? – Соня покачала головой. – Посмотрите на пропеллеры. Тяжелые, крупные…

– Ну, смотря в какой атмосфере, – возразил Суинтон. – Интересно, где находится их планета?

– С таким же успехом можно спросить, где наша планета, – ответил Граймс. – Кто знает, каким образом эту штуковину сюда забросило… и когда. Подозреваю, их планета находится куда ближе, чем наша.

– Вы уверены? – спросил Рэнфрю. – Я вообще не понимаю, как здесь можно говорить о расстоянии.

– В таком случае… Граймс задумчиво посмотрел в иллюминатор. – Может быть, и Земля находится где-то совсем рядом.

– Что Вы хотите сказать, Джон?

– Чтоб я сам знал… Нет, это просто фантастика…

Он повернулся к Суинтону.

– Приглядите за лавочкой, лейтенант. Мы должны познакомится с этой штукой поближе.

Глава 14

Вскоре Граймс, Соня, Джонс и доктор Тодхантер стояли в тамбуре воздушного шлюза. Учитывая, что все четверо были в скафандрах и с реактивными ранцами, в тамбуре стало тесновато – особенно после того, как туда же вошли Кэлхаун и Мак-Генри. Инженеры были с ног до головы увешаны всевозможными инструментами и приборами, начиная от молотков и кончая тончайшей электроникой. Похоже, с таким грузом можно было двигаться только в невесомости. По настоянию Сони, все участники вылазки были вооружены. Граймс, как обычно, взял свой любимый «минетти», остальные выбрали легкие лазерные пистолеты. Доктор прихватил аптечку и несколько камер для фото – и видеосъемки.

Наконец, все надели шлемы. Внутренний шлюз был задраен, и Граймс, связавшись по радиотелефону с Суинтоном, приказал стравить воздух. Стрелка манометра поползла вниз, остановилась на нуле, и внешний люк распахнулся.

Странный корабль висел прямо перед ними в абсолютной черноте. Луч прожектора освещал его. Можно было рассмотреть мельчайший выступ на его поверхности. Корабль действительно был раскрашен ослепительно яркими красками. Красные, розовые, желтые пятна, белоснежная надстройка – сочные, почти кричащие оттенки. Эта вызывающая пестрота выглядела странно, неуместно, почти дико.

Впрочем, что могли сказать его обитатели о «Дальнем поиске»?

Граймс осторожно вылез наружу, оттолкнулся от корабля и на несколько секунд запустил портативный реактивный двигатель. Полет от корабля к кораблю напоминал затяжной прыжок. Над самой поверхностью чужого судна коммодор развернулся и погасил скорость. Мягкий толчок – и магнитные подошвы тут же прилипли к ярко-красной стальной плите.

Именно сталь, причем довольно грубая. Похоже, существа, построившие этот корабль, не знали ни с алюминия, ни пластиков, ни сплавов, из которых создаются современные звездолеты.

Бумм, бумм, бумм… один за другим остальные участники разведывательной партии «пристыковывались» к чужому кораблю.

Поверхность корпуса равномерно выгибалась, и для того, чтобы удержаться на ней, требовалась немалая сноровка. Неверный шаг, слишком сильный толчок – и вот уже кто-нибудь зависал в безопорном пространстве, тщетно пытаясь «приземлиться»: магниты на подошвах были достаточно мощными, чтобы удержать человека притянуть дотянуться магнитными ботинками до гладкого корпуса.

С трудом они продвигались к широкой красной полосе на борту. Возле нее Тодхантер вдруг опустился на магнитные наколенники и стал что-то разглядывать. Все окружили его.

– Как странно, – сказал он. – Посмотрите на эти наросты. Похоже на скопление каких-то живых организмов… Теперь правильнее сказать «мертвых».

– Так я и думал, – ответил Граймс.

– Что именно, сэр?

– Если мы когда-нибудь вернемся в Порт-Форлон, загляните ко мне в гости, доктор. Я покажу Вам кое-что из моей библиотеки. Например, есть любопытная статья некоего Станислава Аргуса. Это журналист с Лорна – совсем молодой, но пишет великолепно. Статья называется «От первобытного каноэ – к межзвездному кораблю».

– Не понимаю, сэр.

– Я тоже мало что понимаю. Но этим, как Вы выразились, «наростам» больше лет, чем Приграничью.

Красная полоса, вдоль которой они шли, опоясывала корабль от носа до кормы. Корпус казался сплющенным. Через острый гребень, который разделял корпус надвое, полоса переваливала на другую сторону. По одну сторону от нее был закрашен черной краской, по другую – белой. Возле гребня, над полосой, виднелся странный знак, выведенный синим: круг, разделенный линией пополам, с одной стороны которого была буква «L», с другой «R». Вдоль гребня виднелась небольшая синяя полоса, разделенная, как шкала линейки, поперечными штрихами. Возле каждого стояли буквенные отметки: «TF», «T», «S», «W», «WNA»…

– Этот корабль из нашего мира, – проговорила Соня. – Конечно, это могут быть какие-то знаки внеземной цивилизации, но я так не думаю.

– Вы совершенно правы, – ответил Граймс. – Буквы «L» и «R» означают «Регистр Ллойда», остальные – осадку судна в различных водах в разное время года. Это земной морской корабль.

– Но что это значит? И откуда Вы это знаете?

– В свое время я увлекался историей мореплавания. Я должен был сразу понять, что это за штука. Но морской корабль здесь, в космосе… это слишком нелепо. Правда, я подозреваю, что мы здесь тоже не слишком к месту. Но у нас, по крайней мере, больше шансов выжить – даже если мы никогда отсюда не выберемся.

Граймс свернул и направился туда, где на фоне черноты белели поручни. Ухватившись за них, он оттолкнулся и перелетел через край. Да, это была настоящая палуба морского судна. Когда-то по ней ходили люди… правда, сейчас это было затруднительно. Деревянная обшивка надежно изолировала железо, и магнитные подошвы не прилипали. Напротив возвышалась палубная надстройка. Сюда не попадал свет прожектора, в чернильных тенях можно было разглядеть деревянные двери, дверями, обрамленные желтой латунью. Граймс включил фонарик, прикрепленный на шлеме. Потом, четко рассчитав движение, оттолкнулся от поручней и, пролетев несколько метров, ухватился за дверную ручку. От толчка дверь распахнулась, и Граймс оказался в полутемном коридоре. По обеим сторонам были двери – открытые и закрытые, вдоль стены тянулся поручень – в точности как на космическом корабле, только предназначался он не для передвижения в невесомости. Дождавшись остальных, пока подойдут остальные, и, цепляясь за поручни, добрался до ближайшей двери. Она была полуоткрыта.

Жилая каюта. Комод – очевидно, привинченный к полу. Две койки у стены, одна на другой. Два легких стула плавали между полом и потолком. Ярко блестела начищенная латунь, отражая свет фонарика, мягко мерцало полированное дерево.

Граймс остановился перед верхней койкой. Над ней, запутавшись в белых простынях, висели два тела – мужское и женское. Коммодору не раз доводилось видеть, как гибнут люди. Но никогда еще люди не казались ему такими беззащитными перед лицом смерти. Их тела мумифицировались – пустота и холод выпарили из клеток всю влагу, но мышцы сохранились.

В наушниках прозвучал голос Тодхантера:

– Разрешите их заснять, сэр?

– Конечно, доктор. Думаю, они не будут возражать.

Как давно это было… Когда-то вы думали, чувствовали, боролись… Что же произошло? Как вы погибли? Видимо, смерть была мгновенной. Короткий хлопок – и дверь распахнулась, унося тепло и воздух.

Граймс обернулся и поглядел на Соню. Щиток гермошлема не мог скрыть бледности, проступившей на ее лице. Как мы должны быть благодарны – уж не знаю кому – за то, что остались живы! Как нам повезло, как нам чертовски повезло…

– Думаю, – проговорил он вслух, – в каютах мы найдем мало чего интересного.

– Где же тогда искать? – глухо спросил Кэлхаун.

– В рубке. На морских кораблях это называется «рулевая рубка».

Цепляясь за перила, Граймс и его спутники миновали коридор, потом поднялись по трапу на другую палубу… Двери некоторых кают были распахнуты, внутри можно было разглядеть другие тела. Один из мертвецов выплыл в коридор, преграждая дорогу, и его пришлось оттолкнуть. Новый трап вывел в просторную залу с хрустальной люстрой – очевидно, это была кают-компания. Свет фонариков скользнул по граненым подвескам, и по стенам закружились сотни радужных бликов.

Наконец они снова выбрались на палубу. Здесь по обоим бортам висели спасательные шлюпки – увы, они не смогли спасти команду и пассажиров. В непроглядной черноте висел «Дальний поиск» – он походил то ли на сказочный остров в ночном океане, то ли на далекую галактику. Глядя на него, Граймс вспомнил слова, сказанные кем-то из первопроходцев – какой эпохи? «Где свет – там огонь, где огонь – там разум».

По перилам Граймс взобрался на капитанский мостик и вошел в рулевую рубку, остальные последовали за ним. Свет прожекторов падал сквозь огромные окна, освещая большой старинный компас на деревянной подставке, приборы… В центре рубки, не выпуская отполированные ручки штурвала, стоял вахтенный матрос, одетый по всей форме: бескозырка, широкий воротник, черные ботинки. Высохшее лицо застыло в напряженном внимании, а глаза, как и полтысячи лет назад, смотрели на стрелку компаса, которая все это время указывала на несуществующий полюс.

Позади, за дверью, находилось еще одно помещение. Там над столом, над пожелтевшей картой, склонились два человека в белых кителях с золотыми нашивками.

– Прошу прощения, капитан, – произнес Граймс – так, словно высокий бородатый моряк мог его услышать – и, вежливо взяв мертвеца за локоть, отодвинул в сторону.

– Именно так я и думал, – пробормотал он, бросив взгляд на карту. – Южное Побережье Африки.

– Как Вы сказали, сэр? – переспросил Кэлхаун.

– Земля. Похоже, все это действительно произошло в начале двадцатого столетия.

– Судовой журнал, – сказала Соня. – «…Вахтенный докладывает о раскатах грома и необычайно ярких молниях, хотя по-прежнему ясно, а также странном свечении воды…»

– Но что это за судно? – спросил Тодхантер. – И как оно здесь оказалось?

– Могу ответить только на первый вопрос, – сказал Граймс и указал на надпись вверху страницы судового журнала: «Уарата», Дурбан-Ливерпуль».66
  Фешенебельный пароход «Уарата» отделения «Блю Энкор» компании «Ланд» сошел со стапелей верфи судостроительной компании «Бэркли, Керл и К°» в Клайде, Шотландия. Это крупное двухвинтовое судно водоизмещением 9339 тонн, предназначенное для перевозки грузов и пассажиров, оно могло развивать скорость до 13, 5 узла и было оснащено новейшим для того времени навигационным оборудованием – за исключением радиоаппаратуры. Экипаж парохода со всеми службами насчитывал 119 человек. 27 или 28 июля 1909 года, следуя по маршруту Сидней-Лондон, «Уарата» пропала без вести у побережья Южной Африки между Дурбаном и Кейптауном. 211 пассажиров и около 90 человек команды пропали бесследно. В понедельник 26 июля 1909 года, в шесть часов вечера, пароход вышел из Дурбана. После короткой остановки в Кейптауне утром 29 июля, в среду он должен был взять курс на север, в Лондон. Спустя двенадцать часов после того, как «Уарата» покинула Дурбан, она была замечена вахтенным матросом с борта парохода «Клан Макинтайр», который вышел из Дурбана на шесть часов раньше «Уараты» и шел тем же курсом. Около восьми часов утра «Уарата» догнала тихоходный пароход и обменялась с ним сигналами приветствия, после чего обошел его с правого борта и постепенно начала удаляться. Это было последнее известие об «Уарате». Последующие поиски пароходе никаких результатов не дали. (Прим. ред .)


[Закрыть]