Текст книги "Дорога к Приграничью"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Так и получилось.

Эта картина была доступна лишь всевидящему оку радаров. То, что тысячи электронов рисовали на флуоресцентных экранах, представляло собой лишь грубую схему – но и она впечатляла. Крупное световое пятно и шесть движущихся искр – три крошечных и три побольше – встретились. На экране возникла яркая бесформенная клякса, которая начала медленно расплываться, по том развалилась на части… Казалось, бледный огненный цветок лениво развернул лепестки – и облетел.

– А теперь номер два делает ноги, – саркастически объявил капитан Крейвен.

Так и получилось. Светящийся силуэт неприятельского фрегата исчез. По тусклому экрану скользили лишь несколько искр – ракеты, которые не успели попасть в цель. Они не могли сбить друг друга – это заложено в программу. Также они не могли развернуться и атаковать единственную доступную цель – «Эпсилон Секстана». Скорее всего, у них просто не хватило бы топлива. Но, увы, практика иногда опровергает теорию – известны случаи, когда корабли были уничтожены собственными ракетами.

Граймс нажал кнопку, отдавая команду на самоуничтожение.

– Будем подбирать уцелевших, сэр? – спросил он, указав на несколько ярких пятен на экране. – Если кто-то выжил…

– Если выжил, это их проблемы, – мстительно буркнул Крейвен. – Нам еще предстоит погоня за номером два.

Глава 18

«Предстоит погоня…»

Как обычно, проще было сказать, чем сделать. Уцелевший фрегат запустил Манншенна и ускользнул. Единственный способ установить контакт между двумя судами в искривленном ПВК – синхронизация уровней прецессии. Маяк Карлотти на «Эпсилоне Секстана» был теперь не просто бесполезен. Это действительно был всего лишь маяк – пассивное орудие, при помощи которого можно было лишь обнаружить себя (или противника – но только в том случае, если вальдегренский фрегат сам захочет отыскать «Эпсилон Секстана»). Ни Крейвен, ни Граймс не обладали достаточными познаниями, чтобы копаться в этом устройстве. «Имамы» полагали, что смогут разобраться, но одни лишь математические расчеты обещали занять от нескольких дней до недель. В итоге получалось, что работающий маяк приносит пользу только противникам.

Поэтому его отключили.

В создавшейся ситуации Крейвен видел только один путь – задействовать псионика. Он вызвал офицера и объяснил ему ситуацию. Телепат все еще не отошел от последствий атаки и выглядел неважно. Его лицо казалось вялым и безвольным, что создавало превратное мнение о его интеллекте.

– Вы полагаете, капитан, наши офицеры – и я в том числе – горят желанием продолжать драку? – спросил юноша. – В конце концов, одного мы уже уничтожили. Может быть, разумнее просто доставить груз на Уэйверли?

– Что до меня, – заявил Бакстер, который появился в рубке в сопровождении Джейн Пентекост, – и проч'х приграничников, я скажу так. Если враг повернулс' к тебе задн'цей – вмажь ему по задн'це. И покрепче. И наш' «имамы» тоже так думают. Я переговорил с ними, – он покосился на телепата. – Наш юн' слухач должен и сам знать, и получше нас, каково общее мнение.

– Мы не подслушиваем, – холодно отозвался псионик. – Но я готов подчиниться мнению большинства.

– А приказы капитана в эту категорию не входят? – поинтересовался Крейвен – скорее снисходительно, нежели сердито.

– Законные приказы, сэр? – спросил Граймс, который до этой минуты молчал, как рыба.

– Заткнись! – посоветовала Джейн Пентекост.

– К сожалению, сэр, – продолжал телепат, – я не обладаю чутьем на направление. Как вам известно, это довольно редкий дар.

– Тогда что вы можете сделать? – осведомился Крейвен

– Пожалуйста, дайте мне договорить, сэр. Псионический глушитель – я не знаю, как он устроен, но подозреваю, что там использовался мозг какого-то неизвестного мне животного… он находился на том корабле, который мы уничтожили. На втором судне есть только обычный псионик, с обычным усилителем. Он пока еще в радиусе моего приема, и я могу слышать его…

– И, полагаю, он слушает вас, – ехидно закончил капитан – Даже если вы ничего не передаете – а вы не имеете права ничего передавать, пока я не отдам соответствующей команды – всегда есть случайные мысли. Это, очевидно, относится и ко всем нам.

Телепат лукаво улыбнулся:

– Чувство направления – не единственное из «особых способностей». Например, я сам – нечто вроде псионического глушителя… конечно, с тем устройством мне не сравниться. Даю вам слово, сэр, с нашего судна они ничего не услышат.

Он поднял руку, заметив, что Крейвен собирается что-то сказать.

– Следовательно, сэр, я смогу выяснить, куда направляется вальдегренский корабль. Я знаю, что их движитель не может развивать полную мощность. Что-то было повреждено во время сражения. Я не навигатор, сэр, но мне кажется, мы можем подождать в точке, где они выйдут в нормальный ПВК.

– Понятно, что вы не навигатор, – отозвался Крейвен. – А также не стратег и не тактик. Вам не кажется, что мы будем выглядеть довольно глупо, зависнув в виду укрепленной военной базы? Прямо как подсадная утка… И все же… – он запустил в бороду свою огромную пятерню. – Я почти уверен, что наши маленькие друзья направились домой в Вальдегрен. Если мистер Граймс окажет такую любезность и установит нужный курс.

Граймс оказал такую любезность. Протест он заявил, совесть его была чиста. И еще… он хотел продолжить бой. Должна же быть справедливость! Если один из убийц уничтожен, почему другой должен уйти целым и невредимым? Мичман все еще сомневался в законности этого мероприятия, но не позволял сомнениям сбивать себя с толку.

Он помог Крейвену установить курс – целью была крошечная искорка, желтая звезда пятой величины. «Э.С.» вновь развернулся, потом перегрузка сменилась невесомостью – и тогда Граймс запустил движитель Манншенна. Теперь оставалось толь ко услышать привычное «А теперь начинаются будни Глубокого Космоса, мистер Граймс». Но не тут-то было.

– Итак… – зловеще начал капитан.

– Слушаю, сэр?

– У вас короткая память, мичман. Весьма удобное свойство, я бы сказал. Кстати, ваши способности артиллериста и умение обращаться с ракетными установками весьма впечатляют. Но до этого произошло кое-что еще.

Граймс залился краской. Понятно, к чему клонит капитан. Он предпринял последнюю попытку оттянуть объяснение:

– Что вы имеете в виду?

– Что я имею в виду?! – взорвался Крейвен. – И он еще спрашивает! Ваши шпионские происки, сэр! Ваше вторжение в личную жизнь! Более того, в личную жизнь капитана! Я не скажу мисс Пентекост, не стоит ее смущать. Но…

Граймс хотел было заметить, что видел мисс Пентекост в куда более интимной обстановке, но вовремя удержался. Вместо этого он жалобно пробормотал:

– Я могу объяснить, сэр.

– Неплохо бы. Давайте, объясняйте.

– Ну, дело было примерно так, сэр. Мы налетели на противника – или он на нас… Я включил сигнал боевой тревоги. Но вы так долго шли в рубку… и я подумал, что вы могли удариться, или еще что-нибудь случилось… бывали же такие случаи, вы знаете. И я подумал, что лучше проверить…

– Вы подумали… Вы подумали. Я бы сказал, конечно, что вам платят не за то, чтобы вы думали – потому что офицеру платят как раз за это. Но вы подумали плохо, вернее, не о том.

Похоже, объяснения все-таки приняты. В густой бороде капитана пряталось подобие усмешки.

– Вы когда-нибудь слышали о сэре Фрэнсисе Дрейке, мичман?

– Нет, сэр.

– Он был адмиралом, одним из адмиралов королевы Елизаветы. Елизаветы Первой, разумеется. Когда на горизонте показалась Непобедимая Армада – испанский флот… Вы думаете, он принялся бегать по палубе с криками «Боевая тревога, боевая тревога»? Ничего подобного. Он знал, что время еще есть, и поэтому спокойно закончил то, чем в данный момент занимался, а потом поднял паруса.

– А чем он занимался, сэр? – невинно спросил Граймс.

Крейвен недоуменно уставился на него, потом фыркнул.

– Играл в кегли!

Напряжение внезапно исчезло – оба разразились гомерическим хохотом. Нервная взвинченность, не отпускавшая их во время боя, требовала разрядки – но дело было в не только в этом. Они ощутили, что принадлежат одному братству – братству людей одного пола, со своими тайнами, традициями и общим опытом.

«Ясно, что Джейн Пентекост не для меня, – подумал Граймс. – Что ж, удачи им обоим – и ей, и капитану Крейвену, как бы ни сложились у них отношения».

Крейвен отстегнул ремни.

– Начинаются будни Глубокого Космоса, мистер Граймс. Если не ошибаюсь, сейчас ваша очередь.

– Будни Глубокого Космоса, сэр.

Да, его вахта еще не закончилась – хотя столько всего успело произойти. Правда, до конца этой вахты оставалось только пятнадцать минут… Еще никогда в жизни он так не уставал. Но он не чувствовал себя несчастным. Только что он убил множество людей. Сознание этого факта должно было породить угрызения совести – но он не чувствовал никакой тяжести. Те люди были убийцами – и имели куда больше шансов уничтожить его.

Он не станет их оплакивать.

Глава 19

Крейвен снова появился в рубке, когда Граймс сдавал вахту Джейн Пентекост. Дождавшись, когда все ритуальные действия будут совершены, он сообщил:

– Мы выяснили, куда направляются наши друзья. Как и предполагалось, они собирались в Вальдегрен, но теперь им пришлось изменить курс, – он насмешливо фыркнул. – На их родной планете, похоже, началось светопреставление.

– Почему? Что случилось? – спросил Граймс.

– Я вам потом расскажу. Сначала нам самим нужно изменить курс. Рассчитайте координаты Дартуры, пока я торможу движок.

«Эпсилон Секстана» вышел в нормальный континуум прежде, чем Граймс успел собрать данные. Найти и повторно идентифицировать нужную звезду, потом выставить управляющие гироскопы… Короткий толчок ускорения – и Движитель Манншенна снова заработал.

Капитан вдумчиво и неторопливо выбрал сигару и закурил. Когда рубка наполнилась едким дымом, он наконец заговорил.

– Таких «слухачей», как наш юный мистер Саммерс, поискать надо. Конечно, кое-кто даст ему фору…

Граймс понял намек и покраснел. Джейн смерила его недоуменным взглядом.

– Саммерс – суперсенситив, – пояснил Крейвен, милостиво решив не развивать скользкую тему. – Он просто сидел и диктовал мне все сигналы вальдегренцев, входящие и исходящие. Некоторое время пришлось потратить на сортировку… Не слишком долго, учитывая, что «Адлер» – так называется наш номер два – направляется домой. Его капитан послал своему начальству рапорт, где излагает слегка отредактированную версию событий. Выглядит это так, будто «Адлер» и бедняга «Альбатрос» столкнулись с тяжело вооруженным крейсером ФИКС, замаскированным под простого торговца. Как это ни странно, Адмирал не захотел, чтобы боевая эскадра Исследовательской службы забросала его базу тухлыми атомными яйцами. А посему «Адлеру» приказали улепетывать подальше, спрятаться поглубже и сидеть, пока шум не утихнет…

– И это все открытым текстом?! – ахнул Граймс. – Да они с ума сошли!

– Ну, я бы так не сказал. Само собой, текст был зашифрован.

– Но…

– Если у капитана торгового судна хорошая репутация, ему вполне могут поручить доставку сверхсекретных документов, – ухмыльнулся Крейвен. – Один такой лежал у меня в сейфе на «Дельте Ориона». Пакет, адресованный командующему базой Линдисфарна. Офицер, который доставил на борт эти документы – мой старый приятель. Он мне и доложил, что среди бумаг есть полный псионический код военного флота герцогства Вальдегрен. Полагаю, нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться таким подарком. Понятно, что я снял копию. Вот такие дела. Герр капитан фон Лейдниц наивно полагает, что может болтать со своим начальством сколько душе угодно, и никто об этом не узнает, – Крейвен осклабился и стал похож на волка. – Судя по всему, на Дартуре у них база. Небольшая – вряд ли там есть что-то кроме ремонтных доков… разве что несколько лазерных батарей, надо же чем-то обороняться. Могу себе представить, что за публика сбежится на наше шоу – во главе с каким-нибудь захудалым коммандером. Краса и гордость Вадьдегрена, созвездие талантов… Пока мы не добрались, надо стряпать какую-нибудь убедительную историю – достаточно убедительную, чтобы они позволили нам повисеть на орбите, пока на сцене не появится «Адлер». В конце концов, у нас есть код. В чем нас можно заподозрить?

– А почему бы нам самим не стать «Адлером»? – неожиданно предложил Граймс.

– Что вы имеете в виду, мичман?

– Сравните силуэты вальдегренского фрегата и «Эпсилона». Их почти не отличить. А если еще кое-что поправить… приварить панели, что-то замаскировать… В конце концов, «Адлер» побывал в бою и получил повреждения…

– Сложно, – задумчиво пробормотал капитан. – Слишком сложно. Два «Адлера», и оба ведут переговоры с Дартурой и Вальдегреном, причем с использованием кода… У вас нестандартное мышление, мой юный друг, но, боюсь, здесь вы перемудрили.

– Позвольте мне сказать, сэр. Я просто размышляю вслух. Корабль, идущий на Манншенне, может стать на орбиту планеты. Но это не рекомендуется. Повторяю, не рекомендуется.

– Согласен, черт подери.

– Но мы уже наступаем «Адлеру» на пятки? Ведь так? Тогда мы можем позволить себе маленькую задержку, чтобы устроить небольшой маскарад, о котором я говорил. Черт возьми, в конце концов, сорок световых лет – это не так мало.

– Но что мы с этого получим, мистер Граймс?

– Мы их ошеломим, сэр. Позвольте, я объясню. Мы маскируемся под фрегат – так хорошо, как можем. Одновременно выясняем из принятых и декодированных сигналов расчетное время подхода «Адлера» и координаты его точки выхода в нормальный континуум. Перемещаемся примерно в это место – и, главное, рассчитываем время. А когда планетарные батареи и корабли охраны увидят, как два «Адлера» палят друг в друга и взывают о помощи, они не будут знать, по кому из них вести огонь.

– Граймс, – тихо проговорил капитан Крейвен. – Я бы в жизни не подумал, что в Вас есть такое. Все, что могу сказать: я рад, что Вы на нашей стороне.

– Я?

Граймс был потрясен. Он посмотрел на капитана, который, в общем-то, был немногим лучше пирата. И он, мичман Граймс, стал его сообщником… Он перевел взгляд на девушку, благодаря которой здесь оказался.

– Я? Проклятие, на чьей же я все-таки стороне?

– Вам лучше пойти вниз, – мягко сказал Крейвен. – Идите, вниз и поспите немного. Вы это заслужили.

– Джереми, – сказала Джейн Пентекост. – Присмотришь за лавочкой полчасика? Я пойду с Джоном.

– Как хочешь, дорогая, как хочешь.

Его больно задела уверенность, которая звучала в голосе капитана. Это ничего не изменит. Это не может ничего изменить. Иди, Джейн. Брось славному песику славную косточку. Мы можем себе это позволить.

– Спасибо, не надо, – ответил Граймс и вышел из рубки. Он не мог ненавидеть этих людей.

Глава 20

Долгий сон подействовал освежающе, а после еды Граймс окончательно пришел в себя. Разумеется, все эти яства были извлечены из консервных банок – но все равно великолепны. «У Старика происходит переоценка ценностей», – подумал мичман. Такие деликатесы, как икра, паштет из гусиной печенки, виргинская ветчина, сыр бри и великолепное шерри, определенно не были включены в НЗ корабля. Равно как и великолепное «Монтраше», несколько потерявшее во вкусе после того, как его перелили из оригинальной бутылки в стандартные контейнеры. Но если капитан решил, что труженик достоин награды, а получатели груза готовы предоставить эту награду, это его… что? Привилегия? Называйте, как хотите.

Джейн Пентекост молча следила за тем, как он ест. Когда мичман допивал кофе, она сказала:

– Теперь, когда наш юный лев сыт, его ожидают в рубке.

Граймс покосился на нее – с благодарностью и тревогой одновременно.

– Что я на этот раз натворил?

– Ничего, милый. Просто надо обсудить, что вы – мы – будем делать… Дальше.

Он последовал за ней в рубку. Разумеется, Крейвен, а также Бакстер и Саммерс уже сидели там. Капитан попыхивал сигарой. У инженера из уголка рта торчала тщедушная самокрутка. Телепат демонстративно кашлял всякий раз, когда кто-нибудь выдыхал в его сторону едкий дым, но на эти сигналы никто не обращал внимания – и Граймс тоже: он набил свою трубку и закурил.

– Я обдумал план, – начал Крейвен. – Просто великолепно.

– Благодарю, сэр.

– Не благодарите меня. Это я вас должен благодарить. Мистер Саммерс продолжает добывать для нас сведения – со всей осторожностью, разумеется. Расчетное время подхода «Адлера» таково, что мы можем заглушить Манншенна и заняться маскировкой, как вы предложили. Прежде всего понадобятся пластиковые панели – мы больше не можем себе позволить брать структурные блоки. Надо закрыть надписи на борту – название, идентификационный номер и все такое. Еще немного пластика для имитации ракетных и лазерных установок – к счастью, в трюме этого добра навалом.

– Вообще-т' есть кой'-что получш' пластика, – заявил инженер, облизнув губы. – Если покопатьс'.

– Нет, мистер Бакстер. Только в случае чрезвычайных обстоятельств я могу позволить…

– А с'час разве не чрезвычайные обстоят'ства, шкип'р? Черт побери, это ж' очевидно.

– Я сказал «нет», мистер Бакстер, – Крейвен глубоко затянулся и выпустил облако дыма, которое, по мнению Граймса, могло рассеять даже луч боевого лазера. Саммерс зашелся кашлем – на этот раз непритворным.

– Джереми! – фыркнула Джейн.

– Вообще-то, это моя рубка, дорогая, – с нескрываемым торжеством заметил капитан.

– Перемещать настоящие орудия не будем, – продолжал он, обернувшись к Граймсу. – Как показала практика, они стоят весьма удачно, а посему пусть остаются, где есть. А сейчас, поскольку Манншенна заглушили, можете заступать на вахту, мистер Граймс. Как я понимаю, вы отдохнули и полны сил.

– Идем, – сказала Джейн, обращаясь к Бакстеру. – Надо подобрать скафандры, а потом перетащить панели наружу.

– Может, мисс Пентекост приглядит за лавочкой? – спросил Граймс. – В Академии нам читали курс по маскировке кораблей.

– Мне тоже, мистер Граймс. К тому же мисс Пентекост имеет опыт наружных работ, а вот вы – навряд ли.

– Именно так, сэр. Но…

– Тогда все, мистер Граймс.

Движитель Манншенна был остановлен, и в иллюминаторах блестели звезды – привычные точки, а не разноцветные пульсирующие спирали. Оставшись в одиночестве, Граймс включил систему внешнего наблюдения – чтобы видеть, как продвигается работа… а заодно и передатчик, работающий на той же частоте, что и рации в скафандрах.

На этот раз никто не назвал бы его подлым похотливым щенком.

Ему оставалось только восхищаться тем, как быстро и сноровисто работают его товарищи. Пластиковые панели, разумеется, ничего не весили, но были весьма громоздкими. Из горелок, разрезая пластик, вырывались багровые язычки. Там, где панели нужно было гнуть или сваривать, пламя становилось невидимым. Фигуры в скафандрах должны были казаться неуклюжими – но их движения были невероятно грациозны. «Космический балет», – подумал Граймс и сам удивился красоте ассоциации. Из динамика доносились голоса. Крейвен кротко отдавал приказы, остальные перебрасывались шутками. «Вот так. Ага!» «Дел' пошло на лад, шкип'р!» «Да нет, посмотри на этот изгиб». Затем смех Джейн. «Наше секретное оружие, Джереми. Лазер, огибающий углы!» «Да сойдет, мисс Пент'кост. А здесь выпрям'те». «Слушаюсь, сэр». ИМАМы работали молча, но весьма энергично. Кроме Граймса, на борту оставался только Саммерс.

Конечно, не самый лучший расклад. Но кто-то должен приглядывать за лавочкой. Даже когда покупатели не ожидаются.

Вдруг мичман выпрямился в кресле. Одна из фигур стремительно удалялась от корабля – крошечный спутник, отражающий резкий свет прожекторов, сверкающая бабочка, пришпиленная к бархату вечной ночи. Кто это может быть? Граймс почему-то решил, что это Джейн. Из рубки можно управлять межпланетными двигателями – инерционным и реактивным. Реактивный заглушен. Прежде чем его запускать, надо настроить гироскопы… А инерционный двигатель – штука ненадежная.

– Оставайтесь на местах, – скомандовал он в микрофон передатчика. – Я иду на помощь.

– Стоп машина, Граймс! – отозвался капитан. – Опасности нет.

– Но, сэр…

– Стоп машина, я сказал!

Фигурка в скафандре уже показалась в иллюминаторе, но Граймс понял, что расстояние между ней и судном больше не увеличивается. Он поспешно настроил радар… так и есть. А вот она начала приближаться…

– Готово! – раздался возглас Джейн. – Лечу обратно!

– Давай, и побыстрее, – отозвался Крейвен. – А то наш юный Граймс будет гоняться за тобой по всей Вселенной.

И мичман увидел, как у скафандра вырастает роскошный светящийся хвост – Джейн запустила встроенный реактивный двигатель.

Несколько минут спустя Граймс и все остальные могли полюбоваться фотографиями, ради которых она совершила эту прогулку.

«Эпсилон Секстана» выглядел именно так, как было задумано. Как изрядно потрепанный фрегат Вальдегренского флота.