Текст книги "Река жизни"

Автор книги: Бернард Симен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Тело эмбриона развивается из трех слоев зародышевых клеток, составляющих растущую клеточную завязь. Кровь, кровеносные сосуды и сердце вместе со скелетом, мышцами и некоторыми другими органами образуются из среднего слоя – мезодермы.

В первоначальный, самый ранний период своего развития эмбрион как бы «пробегает» целые эры эволюции, напоминая поочередно формы почти всех без исключения предков, вплоть до простой клетки. На какое-то время у него появляются жаберные щели, которые у рыб развиваются в жабры. Сердце раннего эмбриона – простой сосуд в виде трубки, напоминающий сердце рыбы. Затем оно сворачивается в клубок и становится похожим на сердце холоднокровной амфибии – лягушки. И только потом у эмбриона, проходящего почти все стадии эволюции, появляются черты млекопитающего.

В шестинедельном возрасте человеческий эмбрион уже принимает характерные черты, по которым его безошибочно можно отличить от зародышей других млекопитающих. Но и тогда у него еще сохраняется хвост, который исчезает лишь на седьмой неделе. К этому времени в эмбрионе уже течет несложная по составу кровь и имеется собственная кровеносная система. Начинают циркулировать кровяные тельца, вырабатываемые определенными «родоначальными» клетками, которые в свою очередь образуются из мезодермы. Каждая из этих примитивных материнских клеток становится прародительницей бесчисленных зрелых кровяных телец.

Эмбрион, равно как и плод, в который он превращается, не может самостоятельно питаться и дышать, поэтому необходимые питательные вещества и кислород он получает из материнского организма. Продукты распада также уносятся прочь материнским организмом. Кровь матери и кровь плода никогда не сливаются воедино – они суть части двух разобщенных систем. Однако между ними устанавливается косвенный контакт посредством плаценты – дисковидного органа, который образуется в матке из тканей самого эмбриона и материнского организма и после родов самопроизвольно удаляется.

Обильный приток материнской крови доставляет к плаценте питательные вещества и кислород. Проникая сквозь тончайшие стенки капилляров в ворсинки, они затем попадают в кровеносные сосуды плода. Одновременно с этим углекислота и другие продукты распада перемещаются в противоположном направлении, из крови плода – в материнскую кровь.

Кровь плода нагнетается сердцем зародыша через две пупочные артерии, ведущие к плаценте. Кровь, богатая питательными веществами и кислородом, возвращается к плоду через пупочную вену, которая вместе с двумя артериями образует пуповину. Из плаценты кровь попадает в кровеносную систему плода, распределяя питательные вещества и подхватывая продукты распада, а затем вновь возвращается в плаценту, где очищается и обогащается за счет косвенного контакта с материнской кровью.

И лишь в тот момент, когда ребенок рождается и делает свой первый вдох, направление кровотока меняется, приспосабливаясь к нуждам нового, независимого организма, дышащего воздухом. К этому времени другие быстро протекающие биологические процессы вынуждают кровеносные сосуды пуповины сократиться, и она превращается в твердый шнур. После рождения ребенка пуповина перевязывается и перерезается на некотором расстоянии от пупка.

И вот новое живое существо, омываемое и вскармливаемое собственной Рекой жизни, родилось от матери, которая некогда сама была частицей моря.

Часть I
Волшебная Река

Глава I
Магия крови

Первобытного человека повсюду подстерегала опасность – она была вокруг него, над и под ним и даже в нем самом.

Опасность витала в воздухе, таилась в лесу и пещерах, на пастбищах и в болотах, на воде и в небесах. Свет и тьма, жара и холод, безмолвие и множество всевозможных звуков – все вызывало в нем страх.

К опасностям реального мира прибавлялись воображаемые страхи, рождаемые безграничным невежеством людей.

Человека мучил голод, поэтому алчность подстерегающих его зверей была ему понятна. Но ни жизненный опыт, ни скудные познания не могли объяснить ему, что такое молния или ураган, почему падает дерево или происходит горный обвал, замуровывающий выход из его пещеры; он не мог понять причин стремительного течения потока или сотрясения земной тверди. Он не сомневался, что повсюду его окружают демонические силы.

Первобытный человек, в том числе и homo sapiens, как и другие давно исчезнувшие виды, отчаянно стремился к безопасности, ко всему, что давало ему возможность съесть лишний кусок и прожить лишний день. Его видение мира было столь ограниченно, что он неизбежно вынужден был обращаться к сверхъестественному. Не имея никаких познаний, первобытные люди прибегали к сверхъестественному для «объяснения» вещей, казавшихся им необъяснимыми. И поскольку для этого требовалась лишь безграничная вера, невежество не служило помехой.

Поначалу человек поверил в сверхъестественные силы. Его следующим шагом была попытка как-то воздействовать на них. Так возникла магия, или колдовство – «наука и техника» сверхъестественного. Разумеется, первобытный человек не облекал свои мысли в столь современные выражения. Не понял бы он и слова «сверхъестественный», ибо в его темном мире естественное и сверхъестественное слились воедино.

На самой заре своего сознания человек твердо усвоил, что кровь и жизнь тесно связаны между собой. Первобытный человек был охотником. Он знал, что раненое живое существо истекает кровью. Но наступает смерть – и кровотечение останавливается. Если же человека убивала молния, или же он тонул, или умирал от какой-нибудь болезни или от удара, не вызывавшего кровотечения, то при его вскрытии кровь не вытекала. Следовательно, жизнь каким-то образом зависит от таинственной красной жидкости. Так кровь, столь тесно связанную с жизнью, стали отождествлять с самой жизнью. Красный цвет стал символом крови и тем самым символом жизни. С самых ранних попыток человека проникнуть в тайны неведомого управления миром наиболее мощным «средством», имевшимся в его распоряжении, несомненно, была кровь. Не удивительно, что наши познания о крови окутаны магической дымкой, часто маскируемой под видом философии, теологии или науки.

Кровь была жизнью, жизнь – кровью. Как сказало во Второзаконии (гл. 12: 23): «…кровь есть душа…» Жизнь – самое дорогое сокровище человека, и поскольку она нашла свое пристанище в крови, самым щедрым подношением, которое человек мог сделать злым духам своего призрачного мира, была жертва крови.

Если недостаток мяса угрожал племени голодом, предполагалось, что кровь, принесенная в жертву, задобрит злого духа, спугнувшего дичь. Кровь, сливаемая в реку, предназначалась для того, чтобы утихомирить злого духа, который катит воды. Если землю окропить кровью, то она успокоит землетрясение.

Поверив в то, что кровь есть жизнь, первобытный человек с логической последовательностью находил и другие причины для суеверия. Если кровь действительно заключает в себе таинственную «жизненную силу», значит, чтобы продлить жизнь, надо пить кровь, натирать ею тело и совершать различные обряды, связанные с ней. С этими суевериями, вероятно, как-то связан вампиризм, до сих пор существующий в отдаленных уголках нашей планеты.

Заметив, что сила, свирепость, стремительность и изворотливость, присущие животным, исчезают с их смертью, первобытный человек решил, что именно эти качества и есть та самая «жизненная сила», которая кроется в крови. Поэтому, если он хотел быть могучим, как мамонт, или свирепым и отважным, как саблезубый тигр, ему следовало отведать их крови. Люди верили, будто кровь сокола обостряет зрение, а кровь одного человека может передать тому, кто ее выпьет, его ум и способности.

Когда скифский воин впервые поражал противника в бою, он пил кровь своей жертвы, стремясь продлить свою жизнь. В наше время африканец из племени масаи верит, что кровь льва вливает в человека силу и мужество. Немецкий врач Христиан Фридрих Гарманн, живший в XVII веке, описывал девушку, которая, выпив кровь кошки, якобы стала на нее похожей. В том же веке йоркширские крестьянки (Англия) верили, будто бы кровь врагов помогает при бесплодии.

Известно, что если потребности людей примерно одинаковы, то и образ их мышления, и их реакции на те или иные события почти совпадают. Если бы дать колесо жителю озер в доисторической Европе, или отрезанному от мира бушмену в Калахари, или жителю Явы каменного века, вероятно, они нашли бы ему похожее, если не одно и то же, применение. Точно так же обстояло дело и с магией крови.

Обряды, о которых говорилось выше, мало чем отличаются от возлияний вина на празднованиях в честь Диониса, бога вина у древних греков. Под воздействием подражательной магии красный сок винограда отождествляли с кровью божества. Выпивая вино, древние греки верили, будто они вкушают от крови Диониса и тем самым приобретают божественные черты. Во многих религиях существовал обряд обожествления, во время которого совершались возлияния крови божества, символично или буквально.

Подражательная магия появилась как логическое развитие обычной магии. Она была основана на вере в то, что предметы, сходные по своим внешним признакам, обладают одинаковыми свойствами. Например, в африканском шаманском обряде водý изображение какого-нибудь человека отождествляется с ним самим. Если сжечь чучело или пронзить его копьем, то человек, с которого скопировано это чучело, якобы испытает боль и мучения. До сего времени некоторые из нас, порой совершенно бессознательно, занимаются подражательной магией. Достаточно вспомнить, как люди вешают чучела или целуют фотографии любимых!

Издревле человек верил, что красный цвет – цвет крови – обладает ее магической силой. Как показали археологические раскопки, кроманьонский человек красил больных и мертвецов в красный цвет, вероятно, таким способом надеясь влить в них «жизненную силу», содержащуюся в крови, и исцелить больных или подготовить мертвых к загробной жизни.

В древнем Египте существовал обычай натирания кровью с тем, чтобы оградить человека от болезней и порчи, который вскоре уступил место подражательной магии. Египтяне стали красить ногти в красный цвет и изготовлять красные пасты и помады, которыми обильно умащали лицо и тело. С годами этот обряд стал общепринятым и широко используется в косметике.

Во многих обрядах и заклинаниях кровь стали заменять любым предметом красного цвета – ленточкой, цветком, ягодами, даже одеждой. В старину в Англии от оспы лечили красными постельными покрывалами. Даже в XIX веке в Лондоне еще торговали красными лоскутами, якобы исцелявшими от скарлатины. И сегодня многие европейцы, подобно древним китайцам и маори – коренным жителям Новой Зеландии, носят красные ленточки, кольца, ожерелья и другие предметы в качестве защиты от дурного глаза и болезней.

Древние предрассудки продолжают бытовать даже в наиболее развитых странах света. Многие пилюли и лекарства и по сие время окрашивают в красный цвет, хотя с точки зрения медицины окраска не играет никакой роли. Трудно заподозрить фармацевтов и фабрикантов по производству косметики в том, что они занимаются колдовством, однако не вызывает сомнения тот факт, что старинные привычки и традиции часто сохраняются дольше, чем память о первопричинах, вызвавших их появление на свет.

Множество верований и обрядов возникло непосредственно из первоначальных магических представлений. По мере того как магические ритуалы усложнялись, становились более запутанными, они превращались в религии. Несомненно, каким бы диким ни казалось нам теперь содержание первобытного колдовства, нашим предкам оно помогло с большей уверенностью противостоять природе и преодолевать различные трудности и невзгоды.

На протяжении всей истории человечества, и особенно древней, большинство познаний люди приобретали в силу крайней необходимости. Сталкиваясь с чем-то для себя необычным, первобытный человек либо знал, как ему нужно поступать, либо погибал. Впрочем, подчас одно не исключало другое.

Задолго до того, как возникло первое поселение, человек, помимо охоты, занимался сбором диких орехов, ягод, плодов и зерна и употреблял их в пищу. Со временем он научился обрабатывать землю и выращивать съедобные растения. Когда человек понял, что земля может прокормить его, даже если дичь пропадает и нельзя промышлять охотой, он стал вести оседлый образ жизни и создал новые магические ритуалы, призванные обеспечить богатый урожай.

Ему приходилось задабривать множество таинственных сил. Для земледелия нужна вода, но пагубно наводнение. Нужен солнечный свет, но губительна засуха. Ветры и бури угрожают полям. Но самой непостижимой казалась величайшая тайна чередования жизни со смертью и смерти с жизнью.

Таинственность крылась повсюду и влияла на все. Вокруг себя человек видел неизменную последовательность жизни и смерти. Каждое утро на востоке из земли рождалось солнце. Каждый вечер оно умирало и скрывалось в землю на западе. Но кончалась ночь заточения, и солнце рождалось вновь, как часть вечной загадки смерти и воскрешения. Только слепые этого не видели.

И не только солнце – божество, дающее тепло и свет, но и все живое, и прежде всего зерно, совершало этот круговорот. Весной высевали семена. Летом произрастали и созревали колосья. После того как злаки вызревали и урожай был собран, наступала зима, а вместе с ней и смерть. Но каждой новой весной совершалось чудо возрождения. И отданный земле прах становился основой весеннего воскрешения.

Те понятия, которыми оперировал первобытный человек, пытаясь объяснить цикл рождения, роста, смерти и возрождения, оставили неизгладимый след в сознании людей вплоть до настоящего времени. Человек сделал естественный вывод о потусторонней жизни, являющейся как бы непосредственным продолжением той жизни, которую он вел вплоть до смерти. К такому представлению о цикле смерти и нового рождения его наталкивало наблюдение восхода и захода солнца, созревание и смерть растений, чередование времен года.

С тех пор как земледелие стало играть важную роль в жизни человека, во всех магических ритуалах, посвященных урожаю, нашла свое отражение самая могучая жизненная сила – кровь. Среди населения, занимавшегося обработкой земли, почти повсеместное распространение получили обряды жертвоприношения крови перед севом. Кровью окропляли борозды, в которые высевали зерно, кровь смешивали с землей и зерном, кровью же увлажняли зерна.

По мере того как магические ритуалы превращались в религии, обряды, связанные с кровью, непрерывно усложнялись. В некоторых первобытных племенах был распространен обычай, когда вождя или царька, который выполнял также функции жреца или был олицетворением божества на земле, убивали, а его кровь и плоть смешивали с землей, дабы наполнить ее жизненной силой. Так повторялось ежегодно.

Затем в различных частях света этот обряд был изменен. Каждый год один человек – обычно это бывал юноша атлетического сложения – воплощал собой божество. Потом, по прошествии какого-то определенного срока, в течение которого соплеменники старались сделать его жизнь поистине царской, на празднике весеннего сева или сбора урожая юношу убивали и его кровью окропляли поля.

На протяжении тысячелетий в разных землях и странах с религиозной неукоснительностью соблюдались различные варианты этого ежегодного ритуала крови. У древних египтян каждый год на празднике весеннего сева умерщвляли бога Озириса. Сначала его воплощали собой рыжеволосые мужчины, позднее вместо людей в жертву стали приносить быков рыжей масти. Шло время, и в дань традиции отдавали для захоронения только чучела бога. Египтяне верили, будто при этом бог жертвовал своей плотью во искупление прегрешений человека и ради того, чтобы прокормить род людской. И так каждый год бог умирал, чтобы люди могли жить, и каждый год он воскресал в новом урожае.

В Мексике и Перу в древние времена был распространен обычай, связанный с жертвоприношениями во имя сохранения урожая. Мексиканцы, например, перед севом убивали младенцев. Едва пробивались всходы, наступал черед детей постарше. А когда посевы вызревали и урожай можно было убирать, в жертву приносились старики.

Даже в Европе земля была обильно полита человеческой кровью. Остатки этого ритуала сохранились до наших дней в празднованиях, устраиваемых в первый день мая. Ежегодно в память об убиенных в далеком прошлом производятся выборы майского короля и королевы.

С доисторических времен и до наших дней с волшебством крови самым тесным образом связаны глубочайшие тайны, нежнейшие любовные романы, загадочные обряды и даже самые неимоверные жестокости. Многие современные поверья и обычаи восходят к древнейшей магии крови. Обрезание, которое теперь считается вполне оправданным с точки зрения современной медицины, также не что иное, как отголосок первобытного приношения крови в жертву. Сохранились свидетельства, что первобытные племена иногда приносили в жертву первенца; вероятно, тем самым люди пытались обеспечить дальнейшую плодовитость семьи. Очевидно, позднее символом этого жертвоприношения стал почти повсеместно распространенный обряд обрезания, который связан с пролитием крови. В наши дни ритуальные первопричины обрезания почти всеми забыты, и, как это нередко случается, для древнейшего обычая находят ультрасовременные и вполне оправдываемые с медицинской точки зрения объяснения.

Согласно библейскому «Бытию», истоки обрезания лежат в далеком прошлом и относятся ко времени соглашения Авраама с богом. Интересно отметить, что по-древнееврейски обрезание называется брит дам, что буквально означает «договор, скрепленный кровью». Строго говоря, обрезание возникло гораздо раньше и даже не в древней Иудее. Этот обряд появился одновременно у многих народов в различных частях света. По мнению известного египтолога профессора Эллиота Смита, обрезание было распространено в додинастическом Египте, задолго до предполагаемого рождения Авраама. Древние финикийцы делали обрезание всем юношам. Обрезание известно у американских индейцев и в африканских племенах, а также у мусульман. У подавляющего числа мусульман обрезание принято делать в период достижения половой зрелости, однако среди некоторых племен оно совершается на следующий день после свадьбы.

Согласно одному из наиболее распространенных вымыслов, связанных с кровью, – вымыслу, унесшему неслыханное число человеческих жизней, – кровь не только обитель жизни, но и сокровищница человеческих качеств и черт характера. До сих пор мы говорим о людях доброго нрава, что у них «хорошая кровь», а злыми называем людей, «в жилах которых течет недобрая кровь». И с этим связано не просто неправильное употребление слов. Философы, жившие сравнительно не так давно, подобно первобытным людям, верили, что часть родительской крови передается ребенку и таким образом переходит из поколения в поколение. Именно поэтому они считали, что в жилах современных немцев течет подлинная кровь Вóтана и Тора.

Как полагают, кровь обладает неким таинственным свойством, позволяющим ей сохранять неповторимые черты личности, семьи, клана, нации и расы. До сих пор можно услышать псевдонаучные высказывания относительно ирландской, польской, американской и любой другой «национальной» крови. Распространены утверждения о крови белых и негров, о крови евреев, протестантов, католиков, мусульман. Идеи, на которых зиждутся эти предрассудки, проистекают все из того же невежества и страха, которые в свое время служили благодатной почвой для зарождения суеверий у первобытного человека.

Мы были свидетелями того, как эти заблуждения достигли своего зловещего апогея в абсурдном мифе о так называемой арийской крови. Фактически термин «арийский» обозначает не расу и не народ, а группу языков, в которую, помимо других, входят персидский, санскрит и древнегреческий языки. Так, в XX веке доисторическое заблуждение, извращенное и фальсифицированное, было использовано для оправдания систематического истребления народов, которое нашим диким предкам показалось бы полнейшим безумием!

До сих пор в нашей речи и обиходе сохранились пережитки заблуждений, связанных с примитивными представлениями о крови, к счастью, менее пагубных.

Мы часто говорим о «горячих» и «хладнокровных» людях (имея в виду их темперамент или способность выдерживать резкие температурные изменения). Мы называем людей «чистокровными» и «нечистокровными», имея в виду степень их расовой, религиозной или национальной смешанности. Мы даже говорим о «королевской крови», хотя это понятие основано на том, что якобы божественная сущность от первого царя-бога передавалась из поколения в поколение через кровь королей.

Выражение «голубая кровь» – «sangre azul» – было введено в обиход представителями кастильской знати. Они пользовались им, дабы подчеркнуть, что в их жилах нет ни капли мавританской крови, которая якобы была темнее, чем их кровь. Но голубая кровь и в самом деле существует, хотя, разумеется, не имеет никакого отношения ни к общественному положению человека, ни к его кастовой принадлежности. Голубоватый оттенок имеет венозная кровь в отличие от ярко-красной артериальной крови, что объясняется присутствием углекислоты и других продуктов распада.

Подобно множеству других предрассудков, связанных с кровью, мистическая вера, будто бы в крови заключена душа и черты характера отдельного человека, была широко распространена во всем мире. Среди различных цивилизаций в самых удаленных концах земли она порождала сходные обычаи.

Например, обычай скреплять договор кровью существовал в древние времена и существует по сей день. Различные союзы, братания и перемирия сопровождались символическим обменом кровью. Наши предки верили, будто так называемые «сговоры с дьяволом» также скреплялись кровью. Кровью как целительным средством пользовались от порчи, колдовства и недугов. По свидетельству Геродота, древние греки, мидийцы и персы скрепляли союз, надрезав руку и отведав крови друг друга. Во время других церемоний договаривающиеся стороны надрезали ладони; при обмене рукопожатиями кровь смешивалась. Кто знает, может быть наш обычай обмениваться рукопожатием по достижении согласия возник из этого древнего обычая скреплять договоры кровью.

Таинственность, которой окутана кровь, до сих пор довлеет над нами, она в той или иной степени отражается в наших мыслях, языке, религии, родственных узах, искусстве, литературе и даже науке. Предрассудки, связанные с кровью и порожденные ужасающим невежеством первобытного человека, и по сие время оказывают на нас огромное влияние. Ни время, ни развитие цивилизации не уничтожили всех ритуалов, связанных с кровью. Некоторые из них, например обрезание, признаны даже полезными в свете современной медицины. Мы делаем вид, будто нашим древним предкам якобы была известна именно эта медицинская сторона обряда. Такая точка зрения чревата опасностью, ибо она может послужить аргументом в защиту других, едва ли нужных нам реликвий полного суеверий прошлого.

В то же время другие обряды, например приобщение к крови и плоти божества, благодаря подражательной магии превратились в чисто символические ритуалы. В этих случаях примитивная логика, основанная на невежестве и служившая первоисточником первобытной магии, была окутана дымкой метафизики. Это позволяло ей оградиться от вызова, который бросала наука.

Магия крови, открытая человеком на заре истории, послужила своеобразным психологическим оружием, которое помогло ему преодолеть страхи перед неведомым миром. И даже сегодня, с точки зрения людей, наслаждающихся благами цивилизации атомного века, мы должны воздать должное этому открытию первобытного человека.

Примитивной магии – первой попытке человека понять, объяснить и как-то повлиять на окружающую среду, суждено было стать прародительницей современной науки.