Текст книги "История Алан на западе"

Автор книги: Бернард Бахрах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

АЛАНЫ В ИТАЛИИ

Когда аланы появились на Западе, часть их была принята на военную службу императором Грацианом. Он добился этого, одарив алан золотом и обеспечив им привилегированное положение, вопреки недовольству в римской армии из-за особой расположенности императора к аланам. Впоследствии Грациан был убит за это.

Феодосии I, правивший империей после смерти Грациана, тоже привлекал алан на военную службу. Некоторые их этих алан, возможно, попали в Рим первоначально в качестве пленников, поскольку Феодосии часто и в общем успешно воевал против алан.

Согласно источнику того времени, вид связанных пленных алан не был таким уж редким явлением в городах Италии.

Вполне вероятно, что хотя бы часть алан, служивших Грациану и Феодосию, оставалась на военной службе и у Гонория, преемника последнего. В 401 г. Стилихон, один из полководцев Гонория, возглавил кампанию против вестготского короля Алариха, вторгшегося в Италию. Когда Стилихон встретил вестготов у Полленции, то в предстоящем сражении главную роль отвел аланскому войску. Аланский военачальник, который, несмотря на то, что был язычником, носил имя Саул, возможно, даже руководил всем сражением. Как бы то ни было, Саул настолько переусердствовал, что не позаботился отрезать пути отступления вестготам, вследствие чего Аларих, хотя и был разгромлен, смог избежать плена.

Это была третья по счету победа Стилихона над Аларихом и все три раза предводителю готов удавалось бежать. Поэтому появились слухи, что будто не только Стилихон, но и вождь алан, который, повидимому, и позволил Алариху уйти, не верны Риму. И наличие в войсках Алариха значительного количества алан косвенно подтверждало эти слухи.

Когда Аларих со свежим войском опять вторгся в Италию, Стилихон вновь обратился за помощью к аланам. И когда аланы выказали обиду из-за недоверия к ним, Саул, вождь алан, убедил воинов в том, что они теперь являются подданными Рима и поэтому настаивал на участии в сражении, а при необходимости даже отдать жизни за империю.

Стилихон не только доверял аланам, но и отводил им в Веронской битве против Алариха важную роль. Вождь алан Саул, изображаемый современниками как маленький, обезображенный шрамами воин с дикими сверкающими глазами и мужественным лицом, возглавил один из флангов Римской армии и нанес сокрушительный удар готам. Его гибель в самый разгар сражения сняла с него всякие подозрения в предательстве. Согласно Клавдиану, гибель Саула привела его войско в такое замешательство, что оно отступило. Это поставило фланг Стилихона под угрозу ответной атаки со стороны готов. Стилихон, однако, при помощи пехоты и «быстро оправившейся» аланской конницы, успешно выдержал напор готов. Возможно, правда, что это отступление алан было вариантом всего лишь их тактики ложного отступления. Это похоже на правду, тем более что аланы быстро вернулись на поле сражения и наладили согласованные действия с пехотой Стилихона.

Несмотря на потерю своего вождя, доказавшего таким образом свою верность империи, аланы, жившие в Италии, продолжали служить Риму.

В 405 г., когда орда варваров угрожала вторжением в Италию, Стилихон снова встретил со стороны алан готовность защищать свою новую родину.

Аланы, из которых состояла основная часть армии Стилихона, были не просто наемными солдатами; они были одержимы идеей стать подданными империи, Один из современников поэтически выразился об этом так: «Вы, аланы, которые переняли обычаи римлян». Это свидетельствует не только о желании алан стать частью римского мира, но и о необычайной предрасположенности алан к ассимиляции, отмеченной на Западе, как их характерная черта, которую они де монстрировали еще кочуя в степях России.

Расселение алан в Италии в качестве военных поселенцев, осуществлявшееся Стилихоном или, возможно, даже еще раньше Феодосием I, происходило в соответствии с долгосрочной политикой империи. Поселенцы получали от казны деньги, а взамен несли военную службу. Именно в это время в Италии дислоцировался отдельный аланский полк римской армии.

Этот полк нес службу в северной Италии, по крайней мере, до 487 г., когда он располагался в Равенне.

Служба алан в римской армии оказывала значительное влияние на развитие римской кавалерии, Вегеций напоминает, что военное искусство готов, алан и гуннов способствовало улучшению римской кавалерии, но, с другой стороны, выработало у римлян и пренебрежительное отношение к пехоте. Более того, Грациан пал, возможно, потому, что он первым намял алан для службы в римской армии, ускорив тем самым упадок пехоты, прежней основы римской военной силы. К концу IV века римские офицеры (если верить сообщениям Вегеция о существовании этой категории военных) считали римскую кавалерию настолько хорошей, что она не нуждалась в улучшении. И, в самом деле, боевые качества римской конницы, приобретенные благодаря аланам и другим кочевникам, стали предметом восхваления. Для Вегеция, например, высшей оценкой наезднических способностей императора было сравнение монарха с аланами и гуннами.

Современные источники, отмечающие факт ассимиляции алан римской культурой, сообщают о службе алан в римских войсках и о влиянии, которое они оказывали на развитие римской кавалерии. Тем не менее, Notitia Dignitatum, в котором следовало ожидать найти включенные в списки военных колоний аланские поселения, обеспечивающие армию Стилихона аланскими воинами, характеризует эти поселения не точным термином «сарматские». Сведения об аланах в Италии, приведенные выше, позволяют предположить, что определение «сарматские» применимо не ко всем поселениям. Статья из Кодекса Феодосия подтверждает это. Там ясно упоминаются Alamanni, как военные поселенцы в Италии. Вопрос, является ли наименование Alamanni ошибочным названием Alani (что, кстати, встречается довольно часто и в классических, и в раннесредневековых источниках) или пра вильным, не так важен, как сомнение, которое вызывает эта статья закона относительно термина «сарматские». В данном контексте следует обратить внимание на то, что вождя алан Саула его современники называли praefectus, то есть титуловали так же, как верховное лицо колонии.

Любая попытка, однако, установить, какое из поселений, внесенное в Notitia, как сарматское, населяли аланы, может быть, в лучшем случае, только догадкой. Надо помнить, что многие из действительно сарматских колоний в Италии, если не все, были известны еще в правление Константина Великого в IV веке. С момента литературной фиксации этих колоний до появления интересующего нас раздела МогШа прошло более 75 лет – срок вполне достаточный, чтобы некоторые по селения внутри колоний исчезли; таким образом, можно сделать вывод, что аланы поселились в местах, которые когда-то занимали сарматы и где последние, возможно, все еще жили. Вероятно, такие смешанные поселения были возможны и даже естественны вследствие большого сходства культур алан и сарматов, включая язык, а также принимая во внимание хорошо известную склонность алан к ассимиляции. Поэтому можно предположить, что поскольку аланы только «заполняли» существовавшие сарматские места обитания, составители Notitia не видели причины изменять названия, которые были в ходу в течение столетия или даже дольше.

Известно, что чиновники в основном консервативны, и у нас есть основания полагать, что составители Notitia были очень даже консервативны.

Продолжая наши рассуждения, следует отметить, что из трех сражений, проведенных римской армией Стилихона, преимущественно состоявшей из алан, два проходили в месте размещения аланских военных поселений, Полленция, которую аланы страстно желали освободить, так что даже напали на готов в Великую страстную пятницу, чем отдалили от себя своих христианских друзей, находилась только в 25 милях южнее поселения в Турине. Верона, где аланы храбро сражались, а их военачальник Саул даже пожертвовал жизнью, тем самым доказав свою преданность Риму, являлась в то время центром другой аланской колонии. И вряд ли будет преувеличением, если мы предположим, что семьи аланских воинов, так замечательно сражавшихся под Вероной и Полленцией, жили в стенах этих же городов. Это тем более вероятно, что войско алан, находившихся на службе у Стилихона в 405 г., было призвано защищать северную Италию, в которой размещались все аланские поселения, от громадных орд варваров.

По крайней мере еще два других города Северной Италии, которые были чем-то вроде штаб-квартир для военных поселений, стали ареной военных действий, в которых аланы принимали непосредственное участие во второй половине V века. На пути к месту восстания алан император Майоран, направлявшийся туда с карательной акцией, был убит в Тортоне. Через несколько лет Рицимер разбил алан у Бергамо, города, находившегося в самом центре аланских колоний Новара, Зармарат и Верона.

Упоминавшиеся выше сарматские военные колонии были расположены по всей Северной Италии и защищали большинство главных путей, ведущих к Альпийским проходам с севера на юг, а также дороги полуострова с востока на запад. Значительное число поселков с названиями, предполагающими либо присутствие здесь алан, либо их влияние, сосредоточено среди городов со штаб-квартирами этих военных коло ний. Так, в 5 милях севернее Аосты по дороге от прохода св.

Бернарда к сарматскому поселению Иврея, стоит город Аллейн. Он располагается в 30 милях восточнeе Алагны, стратегически важного военного центра. К югу от него, примерно в трех милях северозападнее колонии Верселли, располагается другой город Алагна. К юго-востоку от Варселли по дороге на Павию на широкой равнине По находится город Алагна Ломелина. Между городами со штаб-квартирами Тортона и Кремона, всего лишь в 10 милях севернее Сармато, стоит город, который упоминается в средневековых документах под названием Аландриано (современный Ландриано). Дальше на север и на восток по дороге в колонию Верона находится еще один город Аллегно, а к востоку на дороге, ведущей от Альп к колонии Одерза, располагается Алано ди Пиаве.

Очевидно, таким образом, что термин «сарматские», употребленный для описания римских военных колоний в Северной Италии, не совсем точен и что к началу IV столетия наиболее правильным, отражающим истинное положение дел, был бы термин «алано-сарматские».

Поскольку значительное число аланских названий сохранилось до наших дней, можно допустить, что историк из Ломбардии, священник Павел, использовал слово «сарматский» для обозначения и алан, когда указывал в VIII веке, что географические названия «сарматского» происхождения еще сохраняются в Северной Италии. В заключение следует отметить, что важные в военном отношении силы алан располагались в стратегических точках Северной Италии, в непосредственной близости от более ранних поселений родственных им сарматов.

АЛАНЫ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Когда в 392 г. император Феодосии 1 выступил в поход против узурпатора Евгения, он увел с собой большую часть Восточной армии, B Константинополе император оставил править старшего сына Аркадия, однако, фактически там правил Руфин из среды галло-римской знати, человек незаурядных способностей. Так как восточная часть империи по существу осталась без войск, то Руфин счел необходимым пригла сить варваров для охраны Константинополя. Среди варваров, соблазнившихся римским золотом и перспективой привилегированной службы в восточной части империи, оказались и отряды алан и гуннов.

В 395 г. Гайнас, готский военачальник и сторонник Стилихона, возглавлявшего войска на западе, привел обратно в Константинополь большую часть войск Феодосия. Как только Гайнас вернулся в Константинополь, он убил Руфина. И это послужило сигналом к ожесточенной борьбе за власть между германской партией, во главе с Гайнасом, и антигерманской оппозицией. В 400 г. антигерманская партия одержала верх, и Гайнас вместе со своими готскими сторонниками был убит, после чего в течение двух десятилетий в Константинополе господствовали римляне.

В этой борьбе поддержку антигерманской партии оказали гунны во главе с Улдисом, который раньше вместе с аланами служил Руфину, Если гунны, однако, впоследствии потеряли всякий интерес к службе империи, то часть алан осталась верной Константинополю. По крайней мере к 421 г. один из них, некий Ардабурий, поднялся до высокого звания военачальника восточной римской армии. В том же году он повел римское войско против персов в Арзанене и нанес им пора жение. Он добился этой победы успешной осадой укрепленного города Нисобиса.

Три года спустя Ардабурий уже командовал восточно-римским войском, вторгшимся в Италию, чтобы свергнуть узурпатора Иону и посадить на престол Валантиниана III. Сын Ардабурия Аспар возглавлял кавалерию. После временных неудач восточно-римская армия добилась крупного успеха, так что в награду за удачно проведенную операцию Ардабурий в 427 г. был произведен в консулы, Хотя он и сохранял важные командные посты в Константинополе по крайней мере до 442 г., наибольшую популярность в Восточно-римской империи все же приобрел его сын Аспар, В 431 г. он во главе огромной армии вторгся в Северную Африку, занятую вандалами.

Вторжение римских войск вынудило Гейзериха, короля вандалов и алан, недавно занявших Северную Африку, временно снять довольно продолжительную осаду города Гиппо. Аспар повел свое войско против Гейзериха, но в открытом бою варвары одержали решительную победу над Восточно-римской армией. После этого Аспар еще три года пробыл в Африке, где ему удалось заключить договор между империей и Гейзерихом. По-видимому, этот договор имел большое значение для Рима, хотя он и был неофициальным до 435 г. Валентиниан, тогда правивший в Риме, произвел Аспара в консулы в 434 г. – вероятно, в награду за этот договор. До наших дней сохранился красивый серебряный диск, изображающий Аспара с его семейством во время присвоения ему консульского звания.

С 430 по 440 гг. Аспар возглавлял армию Восточной империи. Когда Гейзерих в 439 г. овладел Карфагеном, Феодосии II в ответ послал сильный флот и армию на Запад. Военачальники – это были и родственники Аспара – ни разу не напали на вандалов и довольствовались пустым времяпрепровождением в Сицилии и ее окрестностях. В 442 г. эти силы были отозваны для борьбы с гуннами на восточных границах. Однако еще до кампании Аспару удалось заключить договор с гуннами, которые в том году больше не беспокоили границы Восточной империи. В 443 г. войска Аспара, находившиеся со своими военачальниками на западе, наконец, возвратились и выступили против гуннов. Однако римляне потерпели поражение, а в последней битве при Херсонесе, как сообщает Приск, Восточно-римская армия практически перестала существовать.

Несмотря на это, Аспар продолжал играть значительную роль в Восточно-римской империи. В 447 г, старший сын его, названный в честь деда Ардабурием, был произведен в консулы. В 450 г., когда император Фоедосий II уже умер, сенат Константинополя предложил Аспару занять императорский трон. Согласно имеющимся сведениям, Аспар отклонил это предложение, объяснив, что он не желает создать прецедент, который мог бы оказать неблагоприятное влияние на судьбы империи, что однажды уже имело место, – почти два столетия назад, когда Максимин стал первым римским императором из варваров.

И он тоже был аланом. Аспар, однако, независимо от своего отношения к трону, интереса к политике не потерял. Он возвел на трон своего ставленника, Марциана, который не замедлил продемонстрировать свою верность Аспару, назначив Ардабурия командующим всеми войсками на востоке. А вскоре, кроме того, Марциан возвел Ардабурия в патриции.

Любопытная история о Марциане, рассказанная византийским историком Прокопием, наводит на мысль, что между Гейзерихом и Аспаром могло существовать некое неофициальное соглашение. Когда армия Аспара в 431 г. потерпела поражение от Гейзериха, Марциан, находившийся на службе в штабе Аспара, был захвачен в плен.

Согласно сведениям Прокопия, Марциан, приговоренный к смертной казни, был помилован, потому что на него упала тень орла, парившего в небе. Гейзерих, оказавшийся свидетелем этого чуда, усмотрел в нем предзнаменование, что Марциан станет императором. И даровал ему жизнь.

Эвагрий, современник Прокопия, предлагает несколько иную версию этой истории, вероятно, позаимствованную им из «Истории» Приска.

Эвагрий пишет: «Было еще обстоятельство, предсказывавшее императорский трон Марциану. Во время войны с вандалами Марциан был одним из многих, попавших к вандалам в плен… и, по требованию Гейзериха, выведен вместе с остальными на равнину…»

Гейзерих сверху вниз с удовольствием смотрел на пленных… Усталый Марциан прилег на землю с намерением отдохнуть и даже поспать на солнце, которое для этого времени года палило необыкновенно сильно. Орел, паривший в небе, распростер свои крылья и, точно облако, заслонил Марциана от палящих лучей. Удивленный Гейзерих углядел в этом предзнаменование будущего. Он освободил Марциана, взяв с него торжественную клятву, что если тот станет императором, то будет верен договорам с вандалами и не станет предпринимать против них враждебных действий. Прокопий отмечает, что Марциан оставался верен данной клятве.

Ученые, однако, допускают, что эта история могла быть всего лишь полуофициальной пропагандой, используемой правителями Восточноримской империи для объяснения своей неспособности воевать с вандалами, которые в 455 г. окончательно разграбили Рим, не встретив при этом никакого сопротивления со стороны восточной части империи.

В данном контексте следует помнить, что Марциан был ставленником Аспара, и трудно представить, чтобы политика невмешательства в дела вандалов и алан в Северной Африке, которую демонстрировал Марциан, направлялась еще кем-либо, кроме Аспара, алана по происхождению и высшего военного должностного лица в Восточноримской империи.

Предположение о том, что Аспар и Гейзерих возобновили между собой какой-то особый договор в 431 г., подтверждается не только событиями, имевшими место в период правления Марциана, но также и более ранними свидетельствами. Во время пребывания Аспара в Африке (431–434) он поддерживал близкие отношения с Гейзерихом; они обменивались подарками и, возможно, заключили соглашение, которое, как уже упоминалось, принесло Аспару консульство с соответст вующими почестями и влиянием. В 440 г., когда Феодосии II послал флот, чтобы отобрать Карфаген, незадолго до этого захваченный Гейзерихом, военачальники Аспара держали своих солдат в бездействии в Сицилии более двух лет, так что ни разу не вступили в бой. Когда в 457 г. Марциан умер и императором стал Лев, другой ставленник Аспара, отношения между Восточно-римской империей и Африкой оставались мирными, если не считать попытки Мажориана, императора Западно-римской империи, вовлечь Льва в опасную затею с завоеванием вандалов и алан.

В первые годы Аспар, по-видимому, успешно управлял Львом, Лев, в частности, пообещал отдать свою дочь Леонсию за сына Аспара, Патриция, и возвести будущего зятя в ранг кесаря, открыв ему, таким образом, дорогу к престолу. Лев также возвел младшего сына Аспара, Германериха, в консулы. Такая подчиненность, однако, не устраивала Льва. Отложив свадьбу Леонсии с Патрицием, он выдал другую дочь за исаврийского военачальника по имени Зено. Опираясь на поддержку Зено и его армии, Лев начал осторожно 'освобождаться от зависимости со стороны Аспара. Одно из разногласий, возникших между ними, касалось вопроса о том, кто будет Отправлен для Переговоров к Гейзериху. Вопреки мнению Аспара Лев послал к королю Тациана. Гейзерих, однако, решительно отказался иметь дело с Тацианом, поэтому тот вернулся обратно с сообщением о своей неудач ной попытке заручиться молчаливым согласием короля с планами Льва.

Восточно-римские отношения с Африкой, таким образом, продолжали ухудшаться, что совпадало с намерением Льва действовать независимо от Аспара и препятствовать политике Гейзериха в западном Средиземноморье. В итоге в 467 г. на востоке распространился слух, что Гейзерих намерен оккупировать Александрию. Можно предположить, что набеги вандалов, отмеченные Прокопием (но не датированные), направленные против Иллирии и Греции, были прологом к нападению на Александрию.

Лев, однако, надеялся, что сможет в конце концов освободиться от Аспара и уничтожить одним мощным ударом вандало-аланское королевство в Африке. Он потратил огромное количество золота и серебра, чтобы собрать флот и армию для осуществления своего замысла. Поэтому он не хотел поручать командование этой операцией Аспару или кому-либо из его сыновей. Прокопий указывает, что Аспар пытался уговорить Льва отказаться от вторжения в Африку, ибо знал, что если Лев победит вандалов и алан в Африке, то это будет означать конец его, Аспара, влияния на Льва. Получилось так, что командующий римской экспедицией Базилик потерпел поражение не без влияния Аспара, что означало укрепление позиций алан в северной Африке и Константинополе.

Однако, данные события еще не позволяют нам с достаточной уверенностью говорить о существовании личного соглашения с Гейзерихом, в соответствии с которым Аспар обещал всячески препятствовать попыткам вмешательства правителей Восточно-римской империи в дела Северной Африки, а Гейзерих, в свою очередь, обещал делать все возможное для поддержания влияния Аспара на дела в Константинополе. Было такое соглашение или нет, не имеет значения, однако события развивались так. будто оно имело место. Можно предположить, что явная дружба между аланским полководцем и королем алан и вандалов имела под собой и этническую основу. По этому поводу профессор Готье замечает, быть может, чересчур категорично: «Чтобы отрицать этнические взаимосимпатии между аланами Константинополя и Карфагена, нужно принимать apriori, что титул Rех Alanorum был всего лишь протокольным». Такое заключение действительно заманчиво.

Победа вандалов и алан над войсками Льва в 468 г. сильно упрочила позиции Аспара в Константинополе. Так что Лев был вынужден дать согласие на свадьбу сына Аспара и своей дочери, после чего возвел Патриция в ранг кесаря. Став кесарем, сын Аспара получил законное право наследовать императорский трон. Однако данные события вызвали волнения и беспорядки на улицах города, организованные оппозицией, не желавшей допустить к трону арианина.

Таким образом, православное население Константинополя во главе с духовенством и, возможно, подстрекаемое агентами Льва, еще раз поколебало положение Аспара и его семьи.

Вдобавок положение серьезно осложнилось, когда было раскрыто несколько заговоров, организованных Ардабурием, безуспешно пытавшимся подкупить нескольких сторонников Зено Исаврианина.

Стало известно также, что Ардабурий пытался заручиться поддержкой Анагаста, военачальника во Фракии. Об этом донесли императору, которому, однако, наиболее опасными и непростительными казались связи Ардабурия с персами. Попытка Ардабурия заручиться поддержкой персов была разоблачена в сенате, для чего император предъявил сенату письма Ардабурия к персам. В них достаточно четко рисовались контуры заговора. Аспар, который в тот день присутствовал в сенате, вынужден был публично отречься от Ардабурия.

Трудно утверждать, действительно ли Ардабурий был инициатором этих заговоров, или он просто исполнял распоряжения своего отца.

Более вероятно последнее. После этих событий Лев начал действовать решительно. Он во дворце коварно убил Аспара и Ардабурия, за что впоследствии получил прозвище «мясник». Тяжело раненному Патрицию, которого также пытались вероломно убить, удалось бежать.

Германериха, младшего сына Аспара, о котором мало что известно, в то время не было во дворце, и он, по-видимому, остался жив.

В течение почти полувека это аланское семейство занимало видное, а часто и господствующее положение в Константинополе, добившись этого своей отвагой, многочисленными победами над врагами и верным служением империи. Им благоприятствовало также их аланское происхождение, то есть будучи хотя и варварами, они тем не менее не были германцами, что избавило их от гонений против последних в начале V столетия, проводимых в Восточно-римской империи. Когда в конце IV столетия готы поклялись не служить империи и в большинстве своем оставались верны этой клятве, то Руфин пригласил алан и гуннов на службу в Константинополь. И когда часть готов и другие тевтонцы, служившие империи на востоке, стали объектом кровавой антигерманской реакции, то в этом римлянам помогли гунны и аланы. Именно в результате победы над германской партией Гайнаса и ее приверженцами в Константинополе выдвинулись аланские военачальники Ардабурий и его сын Аспар.

Личные способности и политические условия полностью не могут, однако, объяснить причину возвышения алан в Константинополе, если не принять во внимание, что Аспар и его сыновья опирались на значительную поддержку алан, проживавших на Черноморском побережье. Восточную часть Крыма, к примеру, аланы населяли многие годы. Раннесредневековый греческий географ подчеркивает, что аланы переименовали греческий город Феодосию в Ардабда. Аланы жили также вдоль западного берега Черного моря, в Нижней Мизии и Малой Скифии. Поселения алан, вероятно, образовались в конце IV или начале V веков. Аланы, населявшие этот район, были признаны императором Марцианом федератами. Кандак, аланский правитель этой области, был сторонником Аспара, в руках которого Марциан был марионеткой.

После Того, как Аспар и его семейство достаточно упрочили свои позиции в Константинополе, они уже могли открыто заключить союз с германцами, обладавшими значительной военной силой, – посредством установления родственных связей. Браки заключались также с римлянами, У Аспара было три жены и три сына; Ардабур, старший, носил аланское имя, Патрицию, среднему, дали римское, а Германериху, младшему, германское имя. Можно предположить, что из трех жен Аспара первая была аланкой, вторая – римлянкой, а третья – германкой, чем, собственно, и объясняются имена сыновей. Если дело обстояло именно так, то тогда действительно Патриций больше всех подходил для женитьбы на дочери императора, поскольку был, по крайне мере, наполовину римлянином. Его женитьба была очень выгодна Аспару, поскольку могла возвести на трон императора-алана.

Со своей стороны Кандак таким же способом добился выгодного союза с остготами, устраивая браки с имевшими влияние остготами, О процессе взаимного этнического влияния дополнительно свидетельствуют факты перехода собственных имен одного народа к другому. Так, если младший сын Аспара носил германское имя, то остгот Андак уже имел и аланское имя и жену-аланку, сестру Кандака.

Падение Аспара и его семейства в Константинополе знаменовало собой конец одного из примечательнейших эпизодов истории алан.

Однако это не означает, что аланы в дальнейшем не играли никакой роли в процессе образования Византии. Дело как раз обстоит наоборот. Поэтому история алан Южной России и Центральной Азии в период средних веков вполне заслуживает серьезного изучения, что однако, выходит за пределы данной работы.