Текст книги "Незаметные"

Автор книги: Бентли Литтл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Томми ждал рядом с «мерседесом», а Джуниор с Тимом припарковались неподалеку. У них был вид обеспокоенный и перепуганный, и Филипп им крикнул убираться к чертовой матери и проверять, что за ними нет хвостов.

Я впрыгнул в «мерседес» вместе с Филиппом, и мы перелетели через тормозящие бугры у въезда на стоянку и с грохотом выскочили на дорогу. Филипп повернул, рванул машину в сторону фривея, виляя, проскочил жилые кварталы, промчался всю дорогу от Линкольна до Лос-Аламитоса и лишь тогда развернулся, заехал в Чепмэн и повел машину домой. За нами никто не следовал.

Когда мы приехали, остальные уже ждали, и Филипп поставил машину перед конторой и велел всем собрать вещи – пора уезжать.

– А куда мы? – спросила Мэри.

– Найдем что-нибудь.

– Они нас здесь вряд ли найдут.

– Мы не можем рисковать! – отрезал Филипп. Он быстро оглядел группу. – Заряды и детонаторы у всех остались?

Мы все кивнули.

– Отлично. Разнесем здесь все. Я не хочу оставлять следов.

– Сейчас день, – напомнил Тим. – Все модели открыты для осмотра.

– Делай, тебе говорят!

Мы заминировали свои дома. Джеймс, Джон и я быстро выгрузили все мусорные ведра – использованные бумажные салфетки, картонные коробки от еды, старые газеты – на пол в кухне. Я полил все это бензином для зажигалок, остатки выплеснул на ковры внизу.

Отъехав на квартал от домов, мы привели в действие детонаторы.

Это не было запланировано, но дома взорвались по очереди, слева направо, и зрелище было поистине величественным. Взрывчатка оказалась очень мощной. Стены выбило наружу, крыши взлетели на воздух, и через несколько секунд от домов остались только кучи изломанных бревен.

Продавцы бежали прочь от конторы, крича друг на друга, бестолково мечась. Я знал, что кто-то из них уже вызвал полицию и пожарных, и загудел клаксоном, показывая на дорогу. Филипп кивнул. Выставив голову из окна, он заорал:

– Давайте за мной!

Мы выехали из района в Чепмэн, и остальные пристроились за нами. Сразу за Тастин-авеню нам навстречу пронеслась флотилия полицейских и пожарных машин.

Мы выбрались на фривей Коста-Меса и покатили на юг.

* * *

С Пятьдесят пятой мы свернули на Четыреста пятую и не останавливались, пока Филипп не завернул на заправку в Миссион-Вьехо. Очевидно, он что-то обдумывал, пока вел машину, и сейчас подошел к каждой машине и велел нам заправиться. "Мы едем в Сан-Диего на несколько дней, –так он нам сказал, – останавливаемся в мотеле и сидим тихо". Он все еще был потрясен и напуган, и велел нам платить за бензин наличными, а не воровать – мы не можем позволить себе оставить след.

– Ты знаешь Сан-Диего, – сказал мне Филипп. – Так что веди. Найди нам какой-нибудь незаметный мотель.

Мы поехали дальше, и я показал дорогу к ряду мотелей. Мы выбрали «Хайатт» – один из мотелей побольше и лишенный индивидуальности; украли ключи из тележки горничной и взяли комнаты на одном из средних этажей. Разнеся чемоданы по комнатам, мы собрались у Филиппа посмотреть новости из Лос-Анджелеса по кабельному телевидению.

О событиях в Фэмилиленде не было сказано ни слова.

Мы посмотрели пятичасовые новости, выпуск в пять тридцать, в шесть, переключаясь с канала на канал.

Ничего.

– С-суки! – сказала Мэри. – Они это закрыли.

– А что случилось с Бастером? – спросил Джуниор. Он заговорил впервые с момента отъезда из Фэмилиленда, и голос его был тихим и неестественно спокойным.

– Не знаю, – признался Филипп.

– Ты думаешь, он погиб?

Филипп кивнул.

– А кому, кроме нас, есть до этого дело? – спросил Джеймс. – Кто мог хотя бы заметить?

Мы помолчали, каждый думал о Бастере. Я вспоминал, как он радовался, когда мы громили магазин «Фредерикс», как он говорил, что с нами чувствует себя молодым.

Мне хотелось плакать.

– Если даже никто не заметил, что его убили, сам по себе факт, что Фэмилиленд закрыли и всех оттуда вышибли, – это уже новости, – сказал Филипп. – Либо у компании хватило сил не пустить это в новости... либо у кого-то другого.

– У кого? – спросил Стив. Филипп потряс головой.

– Не знаю. Но мне это очень не нравится.

* * *

Следующий день мы провели в мотеле, следя за выпусками новостей, читая газеты.

На следующий день мы поехали в Мир Моря.

Филипп необычайно быстро смог избавиться от нервозности и паранойи, и в этот второй день от них и следа не осталось. Это по его настоянию мы поехали в Мир Моря. И он, и все остальные считали это совершенно обычным днем, нормальным выходным днем, увлеченно вычитывали расписание представлений дельфинов и касаток, бегали посмотреть на аквариум с акулами. Я не мог поверить, что они так легко забыли Бастера, что они так небрежно отреагировали на его смерть, и это меня угнетало чертовски. Пусть гибель Бастера и пропала незамеченной в большом мире, но хоть на его собратьях Незаметных она должна как-то сказаться? Или все мы настолько никому не нужны? И жизнь каждого из нас лишена смысла и значения?

На представлении касатки Шаму я не выдержал и напомнил. Мы сидели в переднем ряду, и только что нас окатил фонтан от плюхнувшейся в воду перед нами касатки, и все террористы хохотали так, что животики можно надорвать.

– Класс! – сказал Пол. – Отлично, что мы поехали в Сан-Диего!

Вот тут меня и прорвало.

– Мы сюда приехали, потому что обосрались, когда хотели взорвать Фэмилиленд, и Бастера там пристрелили, и те же самые хмыри готовы были пристрелить нас ко всем чертям. А для вас, мать вашу так и этак, это теперь каникулы!

– Ты это чего? – спросил Филипп. – Остынь.

– Остынь? Два дня назад ты заставил нас взорвать эти гадские дома, потому что за нами гнались эти гады в штатском...

– То было два дня назад.

– А Бастер погиб, и мы тут развлекаемся в этом свинском Мире Моря!

– Он ведь погиб не зря.

– Что?!

– Он отдал свою жизнь ради дела.

– Ага, и теперь мы все должны быть счастливы пожертвовать своей жизнью ради «Дела»! Маленькие издержки в нашем большом бизнесе. Я-то думал, что наша главная цель – освободить нас, чтобы мы не были винтиками в машине, детальками большой организации. Я думал, это битва за права личности. А теперь, оказывается, нам полагается растворить свою индивидуальность в группе. В твоей группе. – Я посмотрел ему прямо в глаза. – Лично я не собираюсь умирать. Ни за какое «Дело». Я хочу жить. – Я сделал театральную паузу. – И Бастер тоже хотел жить.

– Бастер погиб, – ответил Филипп. – И нам его никак не вернуть. – Он встретил мой взгляд. – И чего нам переживать? За что чувствовать себя виноватыми? Когда он был жив, мы всегда были с ним. Мы были его друзьями, его семьей, среди нас было его место, и он это знал. С нами он был счастлив.

Я не хотел верить Филиппу, но не мог не верить. Помоги мне Боже, я верил. Я говорил себе, что он понимает мой образ мыслей, что он умеет мной манипулировать, потому что слишком хорошо меня знает, но в это я себя заставить поверить не мог. Да, Филипп прав. Бастер в последние дни своей жизни был счастливее, чем когда-либо раньше, и все это из-за нас.

Филипп смотрел на меня спокойным взглядом.

– Я думаю, нам надо убить какую-нибудь знаменитость.

Я моргнул, захваченный врасплох.

– Чего?

– Я уже об этом думал. Как ты правильно сказал, мы в Фэмилиленде обосрались. Мы даже близко ничего не сделали такого, что нам полагается как террористам. Но я думаю, что убийство знаменитости даст нам аудиторию. Мы сможем преподнести наше дело общественности.

– Я не хочу убивать, – ответил я. – Вообще никого.

– Хочешь.

– А я говорю, нет!

Но снова какая-то тайная часть моей души соглашалась с аргументами Филиппа, думала, что он предлагает обоснованный образ действий.

– И я не хочу, – сказал Тим. – Чего просто не поймать знаменитость женского пола и не изнасиловать?

– А еще лучше похитить знаменитость, – предложила Мэри. – Так мы получим колоссальную рекламу. И не придется ни у кого отнимать жизнь.

– Мы все отнимали жизнь, – напомнил Филипп холодным и твердым голосом. – Кажется, вы с удовольствием об этом забыли. Среди нас девственниц нет. Ни одной.

– Но некоторые из нас извлекли уроки из своих ошибок, – возразил я.

– И что ты тогда предлагаешь делать? Ничего? Великие перемены требуют великих действий...

– Какие перемены? Кого мы тут дурим? Ты думаешь, убить кого-нибудь знаменитого переменит то, кто мы есть? Мы – Незаметные! И всегда будем Незаметными – незамечаемыми. Это факт, друг мой, и тебе лучше к этому привыкнуть.

Толпа за нами разразилась восторженными криками – Шаму проскочил через несколько горящих обручей.

– Знаменитость, – произнес Филипп с отвращением. – Мы сражаемся против самого этого понятия. Это – самая сердцевина несправедливости. Почему одних людей узнают чаще, чем других? Почему нельзя замечать всех одинаково? Горькая ирония в том, что убийство знаменитости сделает тебязнаменитостью в этом больном обществе. Марк Дэвид Чэпмен? Мы знаем его потому, что он убил Джона Леннона. Джон Хинкли? Он пытался убить Рональда Рейгана и был одержим Джоди Фостер. Джеймс Эрл Рей? Ли Харви Освальд? Сирхан Сирхан? Если мы убьем знаменитость, кого-нибудь достаточно крупного, мы нанесем удар по лагерю врага, и мы станем известными, мы сможем дать людям знать, что мы существуем, что мы есть.

– Это если нас поймают, – спокойно заметил Пит.

– Что?

– Аудиторию мы получим, только если нас поймают. Единственный способ привлечь к нам внимание прессы и телевидения. Иначе мы останемся так же неизвестны, как и сейчас. Полиция наверняка пачками получает письма, где люди берут на себя ответственность за такие вещи. Даже если мы позвоним или пошлем письмо, оно в этой груде потеряется.

Было очевидно, что Филипп об этом даже не подумал, и на секунду это выбило его из колеи, но он оправился в тот же миг.

– Тогда права Мэри. Мы должны похитить знаменитость. Тогда мы дадим копам послушать его голос – пусть знают, что он жив. Тогда-то они обратят на нас внимание. Мы будем грозить, что убьем его, если не выполнят наши требования. Это даст нам результат.

– Еще мы можем записать его на видео, – предложил я. – И послать копам запись.

Филипп повернулся ко мне, и его лицо медленно расплылось в улыбке.

– Отличная идея.

– Он улыбался мне, и я обнаружил, что я улыбаюсь ему в ответ, и его прежняя магия снова на меня действует. Мы снова стали одной командой.

Представление Шаму закончилось, и после долгих аплодисментов люди потянулись к выходам, собирая портфели и сувенирные сумки, устремляясь по амфитеатру и обтекая нас с боков. Мы остались на месте.

– И куда же нам теперь? – спросил Джуниор. – Голливуд? Беверли-Хиллз? Филипп покачал головой.

– Это для туристов. Знаменитости там появляются только на премьерах или вроде того, и там слишком людно и охрана слишком плотная. Я думаю, лучше Палм-Спрингз. Там они живут. Там до них легче добраться, легче застать врасплох.

– Звучит здраво, – ответил я Стив тоже кивнул.

– Ага. Давайте так и сделаем. Филипп оглядел группу:

– Все согласны?

Хор «да» на разные голоса и кивающие головы.

– Значит, завтра, – сказал он. – Завтра пакуем шмотки и едем в Палм-Спрингз. – Он усмехнулся: – Выловим себе кинозвезду.

Глава 12

Палм-Спрингз.

Этот город был точно таким, как я себе представлял.

Может быть, чуть пожарче. Если Родео-Драйв показался мне слишком потрепанным, то Палм-Спрингз своему образу более чем соответствовал. Солнце яркое, в небе ни смога, ни туч, и все чище, яснее, ярче, чем в Лос-Анджелесе или в округе Орандж. Улицы здесь были широкие, дома низкие, глянцевитые и новые, люди выглядели отлично и были хорошо одеты. Единственной уступкой времени года были проволочные фигуры в форме рождественских елок, свисавшие с фонарных столбов и время от времени – стекла с искусственными морозными узорами на маленьких лавчонках. Если бы не эти напоминания, я мог бы решить, что сейчас лето.

Мы на четырех машинах кружили по главным улицам – Джин-Отри-Трэйл, Палм-Каньон-Драйв – следом друг за другом, ища места, где разбить наш лагерь. Наконец мы выбрали ничем непримечательный «мотель-шесть» возле фривея подальше от основного движения и нашли себе комнаты, разгрузили коробки и чемоданы, а потом отправились в город за продуктами.

Набрали себе еды, а еще прихватили веревку и видеокамеру.

– Так где будем искать нашу знаменитость? – спросил я, когда мы вернулись в мотель. – Что будем делать? Выбирать дома с воротами и сторожевыми будками и врываться туда, или подглядывать в окна, пока не выловим кого-нибудь известного?

– А неплохая идея! – рассмеялся Филипп. – Но я думал начать с ближайших ночных заведений. Можем кого-нибудь заметить в танцевальном клубе или в ресторане. А потом проследить до дома и там скрутить.

– А что потом? – спросил Томми. – Привезти его сюда, в мотель?

– Может быть, – ответил Филипп. – Или можно найти себе другое место, где жить. – Он повернулся к Тиму: – Сегодня вы с Полом найдите модельный дом, или такой, который сдается, или... в общем, место, где мы можем поселиться.

– А что ты будешь делать?

– Остальные разделятся, побродят вокруг, заглянут в бутики и рестораны, держа глаза и уши открытыми, посмотрят, где сегодня будет что-нибудь интересное. Мы сможем сократить количество проб и ошибок за счет небольшой разведки на месте.

Мы пообедали в «Дель Тако», потом разъехались в разные стороны. В нашей машине были мы с Филиппом, Джон и Билл, и мы припарковали ее возле пассажа из нескольких магазинов, построенного в юго-западном стиле. Рядом была библиотека, и Филипп велел мне отправиться туда, посмотреть местные газеты и журналы и проверить, есть ли на неделе какие-нибудь события, которые должны были бы привлечь знаменитостей.

– Например? – спросил я.

– Ну, там, матчи по гольфу, открытие большого магазина – не знаю. Что угодно. Просто ищи знаменитые имена.

Остальные трое собирались разделиться и побродить по магазинам. Все мы должны были через час встретиться у нашей машины.

В библиотеке я пошел прямо в раздел периодики и взял подшивки трех местных газет за последнюю неделю. Вытащив их в зал, я быстренько просмотрел заголовки и объявления, высматривая фотографии.

На третьей странице четвертой газеты я увидел фотографию, которая заставила меня остановиться.

Это было фото мужчины. Джо Хорта, как гласил заголовок. Мэра Дезерт-Палмз. И он был Незаметным.

Я не знал, откуда я это знаю – просто знал, и все. Что-то было в чертах лица, какая-то нехватка харизмы, то, что я немедленно узнал, что передавалось даже в пуантилизме черных точек газетной фотографии. Я все смотрел на портрет. Раньше я никогда не видел фотографии Незаметного, и я не понимал, что все это так очевидно.

Я быстро прочитал статью. Я знал, что должен копаться в газетах дальше, разыскивая новости о знаменитостях, но это было слишком важным, чтобы отбросить, и я вырвал эту страницу, сложил пополам и вынес из библиотеки в руке.

Я побежал мимо цепочки магазинов, заглядывая в окна, пока не увидал Филиппа. Он стоял в антикварном магазине, делая вид, что рассматривает визитные карточки викторианской эпохи, а на самом деле слушая разговор двух модно одетых молодых женщин.

– Я кое-что нашел, – сказал я ему.

– Что?

Он положил наверх стопки карточку, которую держал в руке.

– Есть наводка на одного нового.

– Нового кого?

– Нового террориста. Некоего Незаметного.

– О! –Вид у него был разочарованный. Он посмотрел мне за спину: – А где он? Или она?

– Он. Джо Хорт. Мэр Дезерт-Палмз. – Я протянул ему газету. – Вот.

– Дезерт-Палмз?

– Соседний город. Насколько я знаю, еще более эксклюзивный, чем Палм-Спрингз. Он новее, не так хорошо известен, но полон знаменитых типов.

– Дай-ка посмотреть.

Филипп взял у меня газетный лист. Посмотрел на портрет, прочитал статью, и я увидел, как его лицо вспыхнуло интересом и готовностью к действию.

– Он собирается произносить речь на обеде Фонда инвалидов Дезерт-Палмз сегодня вечером. На такие благотворительные мероприятия всегда стремятся знаменитости. Бесплатная реклама и имидж добросердечных гуманитариев. – Он сложил газету. – Этот парень может дать нам наводку на одного из них. Ты нашел действительно ценную вещь. Отлично.

– А где этот обед?

– Место называется «Ла Амор», В семь часов. – Он положил газету в карман. – Давай выбираться. Надо найти несколько смокингов. Мы должны там быть.

* * *

Обед был только по пригласительным билетам, но мы прошли в «Ла Амор» без проблем. У дверей стоял человек в униформе и отсеивал не членов и не приглашенных, но мы легко его миновали и заняли места у стойки бара.

Ресторан был довольно большой и выглядел, как ночной клуб в фильме сороковых годов. Столы расставлены амфитеатром, расходящимся от сцены вверх, а на сцене играл джаз. Приглушенный свет под потолком, настольные лампы на каждом столике. Официанты во фраках. Официантки в мини.

Филипп был прав. На милосердие сплывалась крупная рыба. Здесь был Боб Хоуп. И Чарльтон Хестон. И Джерри Льюис. И стая светил поменьше, выделяющаяся на фоне не знаменитостей.

Мы сидели у бара, смотрели на действо издали, слышали только обрывки разговоров – большая часть которых касалась работы фонда, – когда пара за парой подходила к бару выпить.

Как всегда, мы ждали указаний от Филиппа, а он – странно – оставался спокоен. Казалось, что его несколько подавило такое шикарное место, такое блестящее общество.

Подали обед, но у нас не было стола, поэтому нам не досталось. Оркестр сделал перерыв, и музыку сменило звяканье бокалов и приборов и тихое жужжание разговора.

Бармен нагружал официантам подносы для столов, и мы сперли себе пару бокалов.

На середине обеда начались речи. Все ораторы были одинаково скучны и почти неотличимы друг от друга. Сначала говорил президент фонда. Потом основатель. Потом местный воротила бизнеса, который пожертвовал кучу денег. Потом отец мальчика-инвалида.

Потом – мэр Хорт.

Мы смотрели на сцену, когда мэр взошел на подиум и начал речь. Остальные гости обратили на него еще меньше внимания, чем на других ораторов. Это не было удивительно. Удивительным было то, что говорил мэр.

Он начал с восхваления Фонда инвалидов Дезерт-Палмз и его дела, сказав, как ему нравилось работать со всеми людьми, которые почтили обед своим присутствием. Потом он выразил сожаление, что это – последнее торжественное мероприятие фонда, на котором он присутствует. Он решил подать в отставку.

Это заявление было явно рассчитано на удивление, но встретило оно лишь безразличие. Никто не слушал.

Хотя слушали мы, и я по лицу Филиппа видел, что он вместе со мной понял одну вещь: мэр не хотел покидать свой кабинет.

Филипп повернулся ко мне.

– Как ты думаешь, что это? – спросил он. – Скандал?

Я пожал плечами.

– Его заставляют. Он не хочет уходить, – сказал Филипп.

Я кивнул:

– Мне тоже так кажется.

Он покачал головой:

– Непонятно.

Около двери началось движение. Взволнованное жужжание донеслось оттуда, расходясь по всему ресторану, и как волна, движущаяся наружу, головы повернулись к двери.

Фаланга мужчин в смокингах отодвигала толпу, и между их телами я увидел знакомую круглую голову, кивающую всему собранию. Фрэнк Синатра.

Он вышел на открытое место и шел в нашу сторону, улыбаясь и сердечно пожимая руки. Вдруг рядом с ним оказался Боб Хоуп, что-то сказал, и Синатра засмеялся. Он по-дружески обнял комика за плечи, радостно выкрикнул какое-то приветствие человеку постарше за столом. Тот помахал в ответ и выкрикнул что-то неразборчивое.

– Синатра! – восхищенно сказал Джуниор. И посмотрел на Филиппа. – Вот его давай возьмем.

– Да-да, – отмахнулся от него Филипп, пробираясь к подиуму сквозь толпу. Я из любопытства пошел за ним.

Трое, окружившие мэра, были явно очень богаты, явно при большой власти, и открыто трактовали Хорта как лакея, шестерку. Что они говорили, слышно не было, но их отношение было очевидно. Мэр вел себя униженно и подобострастно, бизнесмены – высокомерно и непререкаемо. Никто, кроме нас, не обращал на эту группу внимания, и они это знали. Это была интимная сцена, которая разыгрывалась на публике, и выглядело это так, будто так было принято. Мне стало жаль Джо Хорта а обидно за него.

Филипп подобрался поближе, почти вступив на подиум. Мэр обернулся, увидел его, увидел меня, и чуть вздрогнул. Он тут же снова повернулся к бизнесменам, притворяясь, что все его внимание принадлежит им.

– В баре! – крикнул ему Филипп. – Увидимся в баре!

Мэр никак не показал, что слышит.

– Мы тебе поможем! Мы тоже Незаметные! При слове «Незаметные» Джо Хорт резко повернулся к нам лицом. Выражение на его лице трудно было прочесть. Он явно был взволнован, но на его лице была еще и надежда, и какая-то странная радость. Он смотрел на нас. Мы смотрели на него. Трое бизнесменов, понимая по поведению мэра, что происходит что-то непонятное, посмотрели в толпу на нас.

Филипп быстро отвернулся, схватил меня за плечо и потащил к бару.

– Быстрее, – сказал он.

Через минуту мы были вместе с остальными.

– Синатра там, за тем большим столом, – показал пальцем Джуниор. – С ним Боб Хоуп и еще один известный тип – не могу вспомнить, кто. Давайте возьмем всех!

– Мы не будем брать никого, – ответил Филипп.

– Но я думал, нам нужна известность!

– Мы хотели известности, чтобы привлечь внимание к судьбе Незаметных, чтобы помочь таким, как мы. Это ж не то, что мы стали бы знаменитыми. Мы хотели использовать это внимание, чтобы высветить проблему, которая – извините за каламбур – до сих пор была незаметна. Я не знаю, дошло ли до вас, но для меня очевидно, что нашего друга мэра выпихивают из его кабинета какие-то денежные мешки – за то, что он Незаметный. Я думаю, им нужен кто-то более харизматический, кто привлечет к ним большее внимание. Так вот, у нас есть шанс помочь человеку, которого игнорируют, сделать по-настоящему доброе дело. И у нас здесь есть шанс оставить одного из нас у власти.

Я давно уже не слышал от Филиппа таких идеалистических разговоров, и меня охватило приятное волнение.

Это то, зачем я стал террористом.

– Джо Хорт в должности мэра Дезерт-Палмз принесет больше пользы, чем похищение любой знаменитости. Это будет настоящий прогресс. Это будет прорыв.

Я посмотрел на подиум. Один бизнесмен ушел, а двое других продолжали читать нотации Джо Хорту.

– Ты думаешь, он уже убрал своего босса? – спросил я у Филиппа.

Филипп покачал головой:

– Не знаю. Не думаю. – Он посмотрел на Хорта. – Он какой-то другой. Я не уверен, что он должен будет его убирать.

– Почему?

– Не знаю.

Я не понял, но я ему поверил.

Почти через полчаса мэр добрался до бара к нам. Он нервничал и потел и все время оглядывался, будто боялся, что за ним следят. Он явно был удивлен, увидев столько нас. А смотрел в основном на Мэри.

– Рады видеть тебя с нами, – сказал Филипп, протягивая ему руку.

Хорт ее пожал.

– Кто... кто вы, ребята?

– Мы – Незаметные, – ответил Филипп. – Как ты. Мы называем себя Террористами Ради Простого Человека.

– Террористами?

– И мы пришли тебя выручать. – Он встал и мы все вместе с ним. – Пошли. Вернемся к себе. Нам много о чем надо поговорить. Много чего обсудить. Много чего спланировать.

Ошеломленный и растерянный мэр кивнул, и мы все четырнадцать незамеченными прошли сквозь толпу, мимо швейцаров, на свежий ночной воздух.