Текст книги "Орлы на войне"
Автор книги: Бен Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Пока узипеты совещались, Вар обратился к Вале.
– Отпусти офицеров, но пока варвары не уедут, оставь на часах солдат. – Сказав это, он окликнул Арминия, который разговаривал с рыжеволосым и другими вождями. – Можно тебя на минутку?
Офицер ауксилариев подошел к нему.
– Вполне удовлетворительный результат, не правда ли? – спросил он с улыбкой.
– Ты какой головой думал? – прошипел в ответ Вар.
– Ты о чем? – изобразил Арминий оскорбленную невинность.
– Ты прибыл вместе с узипетами. Что они после этого подумают? Ты ведь римский гражданин и наш союзник! Ты представитель всаднического сословия!
– Прими мои извинения, наместник. Это вышло случайно. Уверяю тебя, я опаздывал, и так получилось, что я встретил их на крыльце. Мы разговорились. Вожди опасались входить. Им казалось, что здесь они никогда не дождутся справедливости. Я вызвался сопроводить их внутрь. Более того, сказал им, что ты – честный и справедливый человек, чьему слову можно верить.
– А кто дал тебе право предлагать две тысячи денариев за каждого убитого? – рявкнул Вар. – Это же сущее вымогательство!
Арминий склонил голову.
– Прости мне мою поспешность, наместник. Но я хотел, чтобы узипеты поняли, что им оказано уважение. Они с самого начала, еще до прихода сюда, подозревали, что ты не выдашь им Туберона. Их уязвленную гордость нужно было каким-то образом успокоить, и единственным способом сделать это, как мне подумалось, было предложить им щедрую сумму.
– Но она могла быть и меньше. Уверен, они согласились бы и на половину этих денег.
Арминий залился краской смущения.
– Еще раз прошу, прими мои глубочайшие извинения. Я пытался помочь. Мне же следовало молчать.
Его самоуничижение, похоже, смягчило гнев Вара. Ведь куда важнее было то, что мир – бесценный мир – удалось сохранить. А ради этого никаких денег не жалко. Наместник вздохнул.
– Ладно, давай забудем об этом.
– Спасибо тебе. – Арминий посмотрел на командира и отвел глаза. – Кстати, в дополнение к словам, могу я со своей стороны соблазнить тебя на охотничью вылазку на тот берег реки? Мой адъютант нашел отличное место, где водится огромное количество кабанов и оленей. Думаю, тебе не помешало бы на денек оторваться от бумажной работы.
Вар уже было собрался отклонить этот жест примирения, но передумал.
– Проклятье, почему бы нет?
– Отлично. Если не возражаешь, я также приглашу центуриона Тулла. Как ты смотришь на то, если мы назначим охоту на послезавтра?
– Я только за, – улыбнулся наконец Вар. – Спасибо, Арминий.
– Это тебе спасибо, наместник. Я зайду за тобой в преторий сразу, как рассветет. – С этими словами Арминий поклонился и вышел.
Между тем шумная компания узипетов вышла из зала. Вар проводил их глазами. «Эх, были бы германцы все, как Арминий, – со вздохом подумал он. – Мир был бы куда более цивилизованным, а моя жизнь – да и не только моя – куда приятнее и проще».
Глава 7
В тот вечер Пизон, Афер и Вителлий нашли в таверне лучший стол, стоявший вдоль задней стены. Прислонившись к ней спинами, они сидели, пили и наблюдали за остальными. Заведение пользовалось у легионеров популярностью главным образом потому, что его владельцем был беззубый ветеран по имени Клавдий. Его доброе отношение к служивым заходило так далеко, что он продавал солдатам вино в кредит, чего не делал ни один другой кабатчик в городе. В результате в его таверне было не протолкнуться. И какая разница, что вино было дрянное, еда – еще хуже, шлюхи – грубее, чем медвежьи задницы, а отхожие места – вонючи и грязны! Солдат знал, что здесь всегда можно выпить, даже если деньги светят ему лишь через три месяца.
Все трое участвовали в злополучном патруле и слышали о том, что Вар допрашивал Тулла, а также о требованиях узипетов. С момента прихода в таверну разговоры велись исключительно об этом. Вернее, разговаривали Афер и Вителлий, а Пизон слушал. Он уже почти вписался в контуберний, однако, когда дело касалось серьезных вопросов, предпочитал помалкивать.
– Похоже, Вар до сих пор скорее верит Туберону, чем Туллу, – изрек Афер в третий или четвертый раз и нахмурился. – Как же это дерьмово, когда верят на слово зеленому новичку, сопляку, а не заслуженному центуриону.
– Не в первый раз и не в последний, – философски заметил Вителлий.
За соседним длинным столом расположились с десяток легионеров, а значит, несмотря на гул голосов, их легко могли подслушать. И точно. К ним обернулся один солдат – его везде можно было легко узнать по кривому, не раз сломанному носу, отчего тот теперь напоминал кусок теста.
– Не берите в головы. Вар не дурак, чтобы поверить этому сопляку Туберону.
– Ты был в принципии? – спросил Пизон.
– Да, мы все были. – Он посмотрел на своих приятелей, с пеной у рта споривших о том, куда им податься потом. – Туберон до прихода узипетов пытался поговорить с Варом, но тот его послал. Зато он устроил Туллу допрос с пристрастием… кстати, он ведь ваш центурион? – Трое друзей кивнули. – Мы не слышали, что он сказал, но, похоже, Вар ему поверил.
– И на том спасибо, – ответил Вителлий, просветлев лицом, и даже поднял кубок. Пизон последовал его примеру.
Сломанный Нос протянул руку.
– Марк Ай, вторая центурия первой когорты. – В следующий миг в его руке непонятно откуда появилась видавшая виды игральная кость. – Не желаете сыграть?
– Ай! – окликнул его один из приятелей.
– Отстаньте! – рявкнул Марк.
– Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, – сказал легионер и покосился на Афера и Пизона. – Этот парень готов поставить даже на двух мух, что кружатся над свежим дерьмом. Беда в том, что он всегда выбирает не ту.
– Отстань, – огрызнулся Ай, правда, беззлобно, и посмотрел на друзей. – Ну так как?
– Я, пожалуй, сыграю, – сказал Пизон, вытаскивая свою игральную кость. – А ты, Афер?
– Почему бы нет?
– Играем на мелкую монету, – заявил Ай, вытряхивая на стол кучу медяков.
Вителлий пошел наполнить кружки, а по возвращении присоединился к их компании. Правда, проиграв Аю несколько раз, он вышел из игры. Аферу везло чуть больше, хотя к тому моменту, когда вино закончилось, денег в его кучке было меньше, чем когда он только вступил в игру. То же самое было и с Пизоном; и все же, когда друзья предложили перейти в другую таверну, он покачал головой, заявив:
– Мне еще повезет.
– Еще как повезет, – поддакнул Ай и подмигнул.
Афер быстро посмотрел на приятелей Ая, затем на дверь. Пизон отлично понял его взгляд. Уходить отсюда лучше вместе.
– Еще шесть попыток, – сказал он. – Фортуна мне сегодня благоволит.
– Что-то я этого пока не заметил, – буркнул Афер, однако остался сидеть. Впрочем, как и Вителлий. – Но сразу после этого уходим, – строго добавил он.
– Давай увеличим ставки до пяти ассов, – сказал Ай. – Один сестерций.
Пизон не собирался идти на попятную.
– Давай. – Он подул на кости, затем бросил их на стол. – Две шестерки!
Брови Айя поползли вверх. Он тоже бросил кости, и ему выпало два и три очка.
– Забирай. – Он пододвинул к Пизону пять монеток.
Того как будто бешеная муха укусила.
– Удвоим или конец игре?
– Почему бы не удвоить? – ответил вопросом Ай. – Но на этот раз я бросаю первым. – Кости покатились по столу и остановились одна на четырех, вторая на пяти очках. – Ха!
Пизон повторил свой трюк – подышал на кости. И вновь был вознагражден – ему выпало пять и шесть очков. Ай подвинул ему два сестерция – правда, без особой радости.
– Те же ставки? – Пизон посмотрел на Афера, но тот покачал головой.
– Да, – сказал он.
К своей великой радости, Пизон выиграл, а затем и еще пару раз. Друзья отказывались поверить в его везение. Впрочем, как и Ай. Куда только подевалось его благодушие, равно как и его монеты! Теперь он смотрел на Пизона с каменным лицом.
– Что-то подсказывает мне, что ты мухлюешь, ублюдок! – взревел он. – Эти твои кости, они наверняка с изъяном.
– Неправда! – запротестовал Пизон.
– Пизон, нам пора уходить, – шепнул ему на ухо Афер.
– Всё в порядке. – Ай махнул рукой. – Еще остается последний раз.
– Ставим сестерций? – уточнил Пизон. Это все, что осталось у Ая на столе.
– Нет, конечно! – Ай вытащил свой кошель и со стуком положил на стол пару бронзовых застежек, какими обычно скрепляли на плече кольчугу. – Вот это против всех твоих монет.
Застежки были тонкой работы, изящные, но крепкие и стоили гораздо больше, чем все выигранные Пизоном деньги. Он перевернул одну, затем другую. На обеих были выгравированы инициалы Ая. Обе были собственностью Марка Ая, легионера центурии Фабриция, Первой когорты.
– Но ведь если кто-то найдет их у меня, меня тотчас обвинят, что я их украл! – запротестовал Пизон.
– Ты можешь легко зацарапать мое имя, а сверху нанести свое. Впрочем, не бери в голову, на этот раз ты проиграешь. – С этими словами Ай встряхнул кости в кулаке и бросил на стол. Его физиономия тотчас расплылась в улыбке. – Неплохо. Две четверки.
Пизон было собрался бросить свои кости, но Ай протянул ему свои.
– Попробуй эти.
Было понятно, что, откажись он, не миновать драки. Пожав плечами, Пизон взял у друга костяные кубики, потряс их в кулаке и подбросил. Первый застыл на самом краю стола – на четверке, второй упал на пол. Пизон посмотрел на Айя. Тот мерзко осклабился.
– Незачет, – заявил он.
– Незачет так незачет.
Пизон наклонился, чтобы поднять с пола второй кубик. На него смотрела шестерка. Снова взяв кубики в руки, он пару секунд покатал их в кулаке и бросил. Проследил за ними взглядом, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце. Кости покатились через весь стол и застыли прямо у сложенных рук Ая.
– Четверка и пятерка. На моих собственных кубиках… Ну и сучка же эта Фортуна, – процедил сквозь зубы Ай.
– Да, приятель, тебе не повезло. Но кто знает, вдруг тебе повезет в следующий раз. – Пизон взял со стола застежки и последнюю монету Ая и, понимая, что пора уходить, встал. – Еще увидимся.
В течение последующей пары часов друзья бродили по городу; они набили животы жирной пищей, купленной навынос в харчевне, и выпили еще вина. Никаких признаков Ая и его дружков они не заметили, и Пизон почти забыл о них. Он бессчетное число раз рассказал свою историю и уже было начал ее снова, но у Афера от нее уже вяли уши.
– Пизон, мы ведь там были и все сами видели. Да, ты выигрывал раз за разом. Тебе, приятель, повезло, но, клянусь Гадесом, сколько можно об этом рассказывать? Ты уже прожужжал нам все уши!
– Пожалуй, – согласился Пизон с обидой в голосе. Впрочем, через десяток шагов его настроение резко улучшилось, когда они оказались под дверью одного из лучших публичных домов в городе. Вывеску над входом украшал раскрашенный член. В дверях стояла полуголая шлюха и умоляла прохожих мужчин заглянуть в заведение.
– У вас найдутся деньжата, чтобы зайти сюда? – спросил Пизон у товарищей.
– Найдутся, если за твой счет, – ответил Афер.
– Я бы тоже не отказался, – поддакнул Вителлий.
– Э, нет, друзья, даже не надейтесь, – проворчал Пизон, отворачиваясь. – Я не собираюсь тратить на вас свой выигрыш.
В шутку переругиваясь, друзья зашагали дальше по улице. Никто из троих не заметил, как из лупанария вышел Ай и несколько его дружков. Более того, узнав их спины, позвали из харчевни напротив остальных участников своей компании. И, подобно своре собак, выслеживающих кошку, крадучись двинулись следом за троицей друзей.
Пизон понял, что происходит, лишь когда шагавший чуть сзади Вителлий резко вскрикнул. В тот же самый момент откуда-то из переулка выехала груженная кирпичом телега и отрезала его и Афера от их друга.
Пытаясь прийти на помощь Вителлию – по крикам боли и проклятиям было понятно, что на него напали, – Пизон на четвереньках прополз под телегой. Увы, ему были видны лишь ноги, пинавшие лежащее на земле тело.
– Вителлий!
Вынырнув из-под телеги, Пизон схватил за икры ближайшего к нему нападавшего и повалил его на землю. Отпустив ноги первого, он проделал то же самое со вторым, а еще одному сумел врезать по яйцам. Судя по крикам, Афер тоже не ждал у моря погоды. Увы, их обидчики вскоре поняли, что происходит. Вокруг Пизона выросли четыре фигуры. При свете факелов у входа в ближайшую таверну Пизон узнал в одной из них Ая.
– Небось думал, что можно охмурить кого-то из Первой когорты? Нет, приятель, даже не рассчитывай! – крикнул Ай.
«Так вот почему ты так быстро собрал своих дружков», – подумал Пизон. Протестовать было бесполезно. Сопротивляться тоже. Но и просто так стоять он тоже не мог.
– Да пошел ты, Ай! – взревел Пизон и бросился на обидчика с кулаками. И даже успел пару раз хорошенько ему врезать, когда что-то тяжелое стукнуло его по голове.
Из глаз тотчас посыпались искры. Колени подкосились. Потом на него обрушился град ударов. Прежде чем боль затуманила сознание, его посетила мысль, что в Ализо Вителлий сумел его спасти, а здесь, в Ветере, он не смог помочь товарищу. Бедному Аферу тоже досталось, а все потому, что он, Пизон, позволил втянуть себя в игру…
Следующий удар, в солнечное сплетение, выбил у него из легких воздух. Казалось, будто все тело, от головы до ног, взорвалось болью. К горлу подкатила тошнота. Он ощутил во рту кислый привкус вина и едва не подавился рвотой. Хрясь! Это треснуло сломанное ребро. Затем кто-то встал ему на руку, и он почувствовал, как гвозди солдатской подметки порвали ему кожу. Будь Пизон в состоянии кричать, он бы закричал. Увы, без воздуха в легких он остался лежать на земле, беспомощный, словно младенец.
Затем, по неведомой причине, удары прекратились. Пизон сначала поблагодарил судьбу, но в следующий миг его охватил ужас: что, если нападавшие замыслили еще что-то более страшное?
– Что, во имя Гадеса, здесь происходит?! – взревел чей-то голос.
Пизон со стоном перекатился на бок. Все его тело пронзала боль. Приоткрыв заплывшие глаза, он попытался сфокусировать взгляд. Но ничего не увидел, кроме бесчисленных ног.
Хрясь! Это дубинка нашла свою цель. За ударом последовал сдавленный крик.
– Живо отвечай, червяк!
«Неужели Тулл?» – подумал Пизон, и в его мутном сознании промелькнула надежда.
– Всего лишь драка, центурион. Мы слегка увлеклись, вот и всё.
Хрясь! Дубинка вновь нашла свою цель. Тотчас раздался новый крик боли.
– Слегка увлеклись, говоришь? Ну-ну… Девять… нет, десять против троих. Это надо же, какие храбрецы!
Хрясь, хрясь, хрясь! И снова вопли боли.
– Живо к стене – все до одного! Вы меня слышите, вонючие недоноски?
Легионеры отошли к стене. Пизон перекатился на другой бок и увидел рядом с собой Афера. По лбу товарища стекала кровь, один глаз заплыл, однако он нашел в себе силы улыбнуться Пизону.
– Где Вителлий? – спросил тот.
Афер указал пальцем. Их друг без сознания лежал в нескольких шагах от них. Увидев, что он все же дышит, Пизон слегка успокоился. Пусть Вителлию сильно досталось в драке, но по крайней мере он жив.
– Боги небесные и подземные, как же я сразу не догадался, что это ты! – Над Пизоном, крепкий, как дуб, вырос Тулл и протянул руку. – Сможешь встать?
– Думаю, да, – ответил Пизон и, взяв руку Тулла, кое-как поднялся на дрожащих ногах. Мир тотчас завертелся колесом, и он был вынужден схватиться за плечо своего спасителя. – Извини, центурион, – пробормотал он, отпуская руку, однако тотчас едва не упал.
– Держись за меня, болван, – сказал Тулл на редкость мягко и подвел Пизона к телеге. – Прислонись к ней.
Пизон схватился за деревянную обшивку повозки, как утопающий моряк хватается в море за ветку. Афер сумел подняться на ноги без посторонней помощи. Шатаясь, он подошел к Вителлию и опустился рядом с другом на колени.
– Как он там? – спросил Тулл.
– Трудно сказать. Ясно одно – без сознания.
Центурион нахмурил брови и посмотрел на Пизона.
– Что произошло?
– Мы всего лишь несколько раз сыграли с одним из вон тех солдат в кости. Ему не понравилось, что он проиграл. – С этими словами Пизон вытащил из кошелька пару бронзовых застежек и протянул их центуриону.
– Поклянись мне, что говоришь правду.
– Клянусь родной матерью. – Центурион лишь хмыкнул, и Пизон поспешил добавить: – Разрази меня на этом месте Юпитер, если я лгу!
Тулл принялся разглядывать застежки. Пизон, ни жив ни мертв, затаил дыхание. Затем офицер подошел к легионерам. На фоне стены таверны те казались чередой темных силуэтов.
– Значит, так: солдаты, которых вы избивали, из моей центурии. У вас должны иметься веские причины для оправдания ваших действий, – произнес Тулл угрожающим тоном. – По словам моего солдата, все началось с какой-то паршивой игры в кости. Мол, один из вас слишком близко принял к сердцу утрату денег и вот этих застежек.
– Дело не в этом, – возразил один из легионеров. – Он последними словами поносил Первую когорту.
– И что именно он сказал? – рявкнул Тулл.
Последовала короткая тишина.
– Не знаю. Так нам сказал Ай, – ответил легионер.
– Который из вас Ай? – потребовал Тулл.
– Я, центурион.
– Просвети меня насчет того, что именно было сказано.
Ай тотчас выдал череду правдоподобных оскорблений, которые вполне могли быть брошены в адрес Первой когорты: мол, все ее солдаты – жополюбы, а также трусы, готовые при первой же возможности сделать ноги. И вообще, они – позор легиона.
– Я мог бы перечислять до бесконечности, – заявил Ай.
– С меня хватит, легионер, – перебил его Тулл. – А теперь скажи мне, почему три солдата должны говорить такие вещи, зная, что их в три раза меньше тех, кого они оскорбляют?
– Не могу знать, центурион. Наверное, они это спьяну.
– Спьяну, говоришь? – Тулл приблизил лицо к физиономии Ая. – Я бы поверил, иди речь о ком-то другом. Но своих солдат я знаю как свои пять пальцев. Возможно, они любители выпить, да и умом не блещут. Но они не дураки!
С этими словами он вогнал Аю в ноздри застежки, а потом вытащил снова. Ай застонал.
– На них написано: «Марк Ай из Первой когорты». Это ты?
– Да, центурион, – промычал Ай, так как пальцы Тулла все еще сжимали ему лицо.
– И ты недавно проиграл их в кости вон тому солдату? – Тулл указал на Пизона.
– Да, центурион.
– Сколько лет ты уже отслужил?
– Двенадцать, – ответил Ай.
– Я, как центурион, знаю одну вещь: если солдат, особенно ветеран, ставит на кон что-то из своего снаряжения, с этим солдатом что-то не так. Внутренний голос подсказывает мне, что ты и есть такой солдат. – Ай не ответил, и тогда Тулл проревел: – Я прав?
– Я всего лишь хотел получить назад свои деньги, – пролепетал Ай. – И эти застежки.
– Я так и думал, – рявкнул Тулл. Подойдя ближе к факелам, он извлек вощеную табличку и стило. – Подходите ко мне по одному. Мне нужны имена, особые приметы, номер центурии и имя вашего центуриона.
Пизон с приятным злорадством наблюдал за тем, как десять легионеров по очереди подходят к Туллу, называют свое имя, показывают родинки, татуировки и шрамы, которые не дадут спутать их с кем-то другим. Никто не осмелился спросить, какое наказание их ждет. Закончив с ними, центурион посмотрел на Афера.
– Как Вителлий?
– Пришел в себя, – последовал ответ. – Говорит, что чувствует себя сносно.
Пизон был готов поклясться, что на лице Тулла промелькнуло облегчение.
– Вам, опарыши, крупно повезло, что он очнулся, – крикнул он Аю и остальным. – А теперь пошли прочь. Центурион Фабриций займется вами утром. – Раздав жезлом еще несколько ударов, он прогнал прочь Ая и его дружков. Пизон же с удовлетворением отметил, что тот, кому он врезал по яйцам, идет довольно странной походкой. Увы, его хорошее настроение длилось недолго, пока Тулл не убедился в том, что полученные ими травмы несерьезны. После чего центурион устроил им хорошую головомойку.
– Какой болван ввязывается играть в кости с солдатом, за которым стоит полцентурии? Ни один из моих легионеров не имеет права ввязываться в уличные потасовки. Неужели вы готовы пасть так низко?
Пизон и оба его товарища молча выслушали тираду Тулла. Они не стали жаловаться, когда тот на месяц запретил им покидать лагерь, добавив к этому наказанию чистку отхожих мест, а также пообещал дополнительные учебные марши, как только лекарь сочтет их здоровыми. Наконец Тулл выговорился и в упор посмотрел на каждого из троих. Все трое нехотя ответили на его взгляд.
– Долой с моих глаз! – приказал Тулл. – Марш в казармы!
Поддерживая под мышки Вителлия, Пизон и Афер двинулись в обход повозки. Испуганный погонщик, все это время наблюдавший с безопасного расстояния, робко направился к своим волам.
– Пизон!
Легионер оглянулся.
– Скажи, стоит твой выигрыш всего этого? – спросил Тулл.
У Пизона болела каждая косточка. Наверное, то же самое сказали бы о себе и его друзья, особенно Вителлий.
– Нет, центурион.
– В следующий раз, прежде чем кидать кости, дважды подумай. Может, в Первой когорте они и впрямь сукины дети, но кулаки у них пудовые.
– Верно, центурион. Мы благодарны тебе, что ты выручил нас.
Афер и Вителлием присоединились к его словам.
– Считайте, что вам повезло, – ответил Тулл и, к великому изумлению Пизона, с усмешкой вручил ему бронзовые застежки. – После такой драки было бы глупо расставаться с выигрышем.
Глава 8
Тулл и остальные участники охоты покинули Ветеру с первыми же лучами солнца. Все были рады ясному небу, свежему ветерку и каплям росы на придорожной траве. Вар был одет просто, как и Тулл: светлая туника и крепкие, подбитые гвоздями сандалии. На поясе вместо меча кинжал. Человек, не знающий его лично, никогда не узнал бы в нем самое главное лицо всей провинции, подумал Тулл. Он заподозрил, что Вару самому это нравилось. Как и центурион, наместник был рад хотя бы на денек вырваться из удушающей армейской рутины. Сегодня можно будет забыть про бумажки и строевую подготовку, разгильдяев-солдат, напыщенных квартирмейстеров и наглых выскочек вроде Туберона…
Арминий прихватил с собой Мело и еще десяток воинов; двое из них управляли телегой, на которой стояли клетки с шестью охотничьими псами. По настоянию Валы Вар на всякий случай захватил центурию легионеров. Даже в гражданском платье преследовать по лесам кабана не так-то легко, подумал Тулл, что же тогда говорить про воинов в полном боевом снаряжении, с копьями и щитами? Впрочем, он не имел ничего против мер безопасности. Да, Арминий – союзник Рима и пользуется высоким доверием, но Тулл его плохо знал. Да и не в Арминии дело. На восточном берегу Ренуса было немало тех, кто видел в наместнике Варе если не врага, то угнетателя.
Сопровождаемые легионерами и воинами-германцами, Арминий и Мело привели Вара и Тулла в лесистую местность примерно в восьми милях от моста через Ренус. Центурион знал ее неплохо, но лишь на глазок. Ему много раз случалось проезжать через здешние леса по пути в Ализо, однако ни разу не было причины съехать с дороги. Если честно, Тулл всегда воспринимал лес как возможную засаду. Будь на то его воля, он вырубил бы деревья, росшие у самой дороги, и тем самым уменьшил бы вероятность нападения на ничего не подозревающих дозорных. Но эта местность, по словам легата, была «безопасной», и центурион давно прекратил высказывать свои сомнения. Однако, несмотря на приподнятое настроение участников охоты, предвкушавших хорошую добычу, в душе Тулла шевельнулось дурное предчувствие.
– Скажи, а почему эти деревья не срубили на дрова, а на их месте не сделали выпас? – спросил он у Арминия. – Ведь мы только что миновали деревню.
– Узипеты считают, что это навлечет на них гнев богов, – ответил Арминий и потрогал на шее амулет в виде небольшого молота. – Эта местность посвящена Донару, богу-громовержцу.
Тулл заметил его жест.
– Ты ему поклоняешься?
Взор Арминия потемнел.
– Да. А какому богу поклоняешься ты?
– Отдельно – никакому. Хотя я воздаю дань уважения Юпитеру, Марсу и Митре. Но не жду, что кто-то из них станет беречь меня от бед. Не полагаюсь я и на Фортуну. Иное дело – мои солдаты и вот это. – Тулл похлопал по гладию, висевшему у него на поясе.
– Разумно. – Даже если Арминий и счел странным, что Тулл взял с собой на охоту меч, вслух он этого не сказал. – А ты, наместник?
– Я считаю, что боги незримо присутствуют вокруг нас, но не любят общаться с нами. Так что лично я предпочитаю общаться с теми, кого вижу своими глазами, – ответил Вар.
– Если эта местность принадлежит Донару, разумно ли здесь охотиться? – спросил Тулл.
– Если мы войдем в лес с сердцами, полными уважения, и преподнесем Донару часть нашей добычи, бог грома останется доволен. Так мне всегда говорили наши жрецы.
Мело что-то невнятно пробормотал на местном наречии. Заподозрив неладное, Тулл вопросительно посмотрел на Арминия.
– Мело сказал, что нам – и в особенности вам, римлянам, – лучше не входить в священную рощу, – с улыбкой продолжил Арминий.
– Отлично его понимаю, – отозвался Вар. – У меня нет ни малейшего желания гневить вашего бога, Арминий. Будем надеяться, что добыча попадется нам вдали от вашей рощи.
– Странно, но даже дикие животные обходят ее стороной.
– Наверное, причиной тому запах крови, – предположил Мело уже на латыни. Они с Арминием переглянулись. Интересно, что означает этот взгляд? Дурное предчувствие Тулла усилилось.
– Откуда мы начнем?
– Это хорошее место, – ответил Мело. – Я уже видел здесь следы кабана и оленя.
Они спешились и увели лошадей с дороги. Легионеры остановились в ожидании дальнейших приказов. Последней подкатила повозка с собачьими клетками. Как только колеса перестали крутиться, из клеток донесся заливистый собачий лай. Выпрыгнув из клеток, собаки принялись скакать, не давая псарям надеть на себя ошейники. Кстати, псы были двух пород. Три высоких, поджарых, с серой лохматой шерстью – эти хороши, чтобы гнать оленя, и три коренастых, коротколапых и широкомордых, с массивными челюстями – эти предназначались для охоты на кабанов.
– Смотрю, они рвутся в бой даже сильнее, чем мы, – с улыбкой произнес Вар.
– Ты прав, наместник, – мысль о предстоящей охоте наполнила Тулла волнением. Он еще раз окинул взглядом деревья, но ничего не увидел. «Здесь никого нет, – сказал он себе. – К тому же с нами целая центурия легионеров. Успокойся. Получай удовольствие от охоты».
– А что нам делать с солдатами? – спросил он у Вара.
– Я сказал Вале, что в лесу от них никакого толку, но он не стал меня слушать. Мол, «тебе, как наместнику, положена охрана» – так он заявил… – Вар ненадолго задумался. – Думаю, мы оставим их здесь и заберем, когда вернемся.
Легкомыслие Вара повергло Тулла в недоумение. Невольно вспомнились слова Цедиция: «Ожидай неожиданного и всегда будь готов сражаться». У Арминия с собой был лишь десяток воинов. Да и те германцы, а не римляне, подумал Тулл. На их верность нельзя полностью полагаться.
– Извини, Вар, но я согласен с Валой. Мы должны взять с собой хотя бы нескольких.
– А что может случиться? – нахмурился тот. – До Ветеры рукой подать. Да и воины Арминия тоже с нами.
– У тебя нет причин для беспокойства, Тулл, – заметил Арминий.
– Ты неправильно меня понял. Я лишь сказал, что было бы неплохо, вот и всё, – с улыбкой произнес центурион, показывая, что настроен мирно, а про себя подумал: «Может, ты и союзник Рима, но я предпочел бы иметь у себя за спиной моих солдат, и уж тем более иметь их за спиной самого главного человека в Германии».
Найдя тень под ветвями массивного бука, Тулл остановился.
– Не хочешь пить? – Скинув с плеч один из двух мехов с водой, он предложил его Вару.
– Мое горло пересохло, как русло речки в Иудее. – Наместник вытер лоб рукавом туники, принял у Тулла мех и, сделав долгий глоток, поморщился. – Вкус старой промасленной кожи… Как же без него? Я словно в военном походе.
– Согласен, приятного мало, но это лучше…
– …чем ничего, – с улыбкой закончил его мысль Вар. – Знаю.
Увидев их, Арминий тоже остановился.
– Я не ожидал, что будет так жарко. – Он прихлопнул на себе муху, одну из нахального роя, жужжавшего в душном воздухе; назойливые насекомые так и норовили укусить. – Боюсь, что это не самый лучший день для охоты на кабана.
– Ерунда, – возразил Вар. – По крайней мере здесь никаких табличек и свитков, никаких писарей с их срочными просьбами. Здесь я сам себе хозяин. А это, скажу я вам, не купишь ни за какие деньги.
– А ты что скажешь, Тулл? – поинтересовался Арминий, чем застал центуриона врасплох.
– Я? – Он наблюдал за тем, как к ним приближались полтора десятка солдат, взмокших от пота, с багровыми от жары лицами. Прошли они не больше двух миль, но по их виду могло показаться, что и все десять.
– Как ты себя чувствуешь? – уточнил Арминий.
– Лучше, чем эти бедолаги. – Тулл указал на легионеров и добавил: – Я буду доволен, если в конце дня мы вернемся не с пустыми руками.
– Вдруг Донар против того, чтобы наша охота была удачной? – предположил Вар. – Тебе такая мысль не приходила в голову, Арминий?
– Он вознаградит нас, если мы проявим усердие. Лучшее место для охоты на кабана трудно найти: – Арминий указал на поваленное дерево. Его корявый ствол сплошь порос грибами. – Кабаны обожают рыть землю вокруг поваленных деревьев, выискивая насекомых и червей. Недалеко отсюда есть ручей, а рядом с ним – болотце. В жаркую погоду кабаны обожают валяться там в грязи. Но даже если мы не найдем кабана, то точно увидим оленя.
– Да, не хотелось бы уходить без добычи. Мой желудок уже прирос к хребту, – пожаловался Вар.
Арминий порылся в сумке на поясе.
– На! – сказал он, протягивая какую-то темную полоску.
Наместник подозрительно посмотрел на нее.
– Что это?
– Вяленая медвежатина.
– В этой жизни все когда-то бывает впервые, – сказал Вар, кладя мясо в рот. Тулл, которому доводилось пробовать этот «деликатес», с улыбкой наблюдал за наместником. Тот продолжал жевать. – Как хорошо, что я еще не растерял зубы… Она жесткая, как подметка, – произнес Вар, наконец проглотив кусок. – Впрочем, очень даже вкусно. Ты убил этого медведя сам?
– Сам, – ответил Арминий и копьем изобразил, как это было. – Зверь попался еще тот! Прежде чем я его одолел, он порвал четырех моих псов.
– Прими мое уважение. Медведи – грозные противники, – ответил Вар. – Я пока не убил ни одного и не уверен, что когда-нибудь рискну это сделать.
– Твое храброе сердце и крепкая рука наверняка принесли бы тебе победу, – заявил Арминий.
Похоже, наместник был польщен, а вот у Тулла этот комплимент оставил неприятный осадок. Этот Арминий – прирожденный льстец. Некоторые бы даже сказали, жополиз.
Буууу! Бууууу!
Еда, питье и досужие разговоры были мгновенно забыты. Все трое повернулись туда, откуда доносились звуки охотничьих рожков.
– Они кого-то заметили, – объявил Арминий. – Лучше поторопиться, если мы не хотим упустить зверя.
– Следуйте за нами, – велел Тулл ближайшему к нему легионеру. Тот послушно кивнул.
Их троица быстро оторвалась от взмыленных солдат, и центурион снова начал опасаться засады. Тотчас вспомнился недавний случай с узипетами. Кто поручится, что из-за вон тех дубов или вон того массивного бука не выскочит с десяток вооруженных до зубов варваров? Им с Арминием от них не отбиться. И кто тогда защитит Вара? Никто. Тулл постарался выбросить из головы кровавые картины. «Узипетов здесь нет, – напомнил он себе. – Успокойся».
