Текст книги "Орлы на войне"
Автор книги: Бен Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Приминая подметками зеленые побеги, все трое торопливо бросились вперед на звуки охотничьих рожков.
Буууу! Бууууу! Бууууу!
Арминий, как самый молодой и крепкий, тотчас вырвался вперед. Тулл же, наоборот, отстал, чтобы идти последним. Так ему было легче держать в поле зрения Вара. А наместник пусть задает шаг. Они спустились с покатого берега, перешли высохшее русло и оказались на другом берегу, поросшем дубами и буками. Кончик копья в руках Тулла задел низко висящие ветки, больно вывернув ему запястье. Центурион выругался. Времени проверить, нет ли вывиха, у него не было: Арминий крикнул, что они уже совсем близко. Тулл втянул голову в плечи, чтобы его не стукнуло веткой, отскочившей от шагавшего перед ним Вара. Увы, он не заметил, что за ней – еще одна, длинная и пружинистая. Ее колючки расцарапали ему всю щеку. Выйдя из кустарника, центурион потрогал лицо. Пальцы были красными от крови. Но он не сбавил шага.
Шагов через триста Арминий остановился, чтобы сориентироваться. Несмотря на визг и лай, доносившиеся из леса, Тулл был рад этой короткой передышке. Зной и царившая в лесу духота утомили его больше, чем он был готов в том признаться. Вар, который до этого держался стойко, похоже, обессилел еще больше. По красному лицу наместника градом катился пот, грудь вздымалась и опускалась, словно кузнечные мехи, которыми пытаются оживить угасший огонь.
– С тобой все в порядке, Вар?
– Да… только вот отдышусь.
Тулл, сделав насколько шагов, вернулся назад в лес. Сопровождавших их солдат нигде не было видно, что, впрочем, неудивительно. Поймав себя на том, что держит рукоятку меча, центурион разжал пальцы и вернулся к Вару и Арминию. Не надо, чтобы они заметили его тревогу.
Рядом с Арминием вырос Мело.
– Это кабан. Огромный самец, – объявил он. – Собаки нагнали его, но он убежал. Вам надо поторопиться, если вы хотите убить добычу.
Оба херуска посмотрели на Вара, но тот махнул рукой.
– Идите вперед. Я следом за вами.
– Идите на лай, – сказал Арминий и с довольной улыбкой пошел вслед за Мело. Вскоре их темная одежда слилась с деревьями, и они исчезли из вида.
– Где легионеры? – спросил Вар, как будто уловив тревогу Тулла.
– Идут следом. Думаю, вскоре они нас догонят, – ответил тот, хотя не был в этом уверен.
– Вот уж не ожидал, что охота окажется таким тяжким делом, – признался наместник, вытирая со лба пот. – Мне явно не хватает физической подготовки. Просиживая за столом днями, недолго зарасти жирком… Ладно, пойдем, а не то вернемся с пустыми руками. Иди первым. Я за тобой.
Все произошло быстро. Чем ближе они подходили, тем все громче становилась какофония криков, лая и визга, пока от нее не заболели уши. Сквозь деревья Туллу было видно, как собаки с лаем носятся туда-сюда.
– Осторожнее, Вар! – сказал он. – Кабан может побежать в нашу сторону.
– Поберегись! – раздался голос Арминия.
Тулл и Вар расступились. Взгляды обоих были устремлены вперед. Секунд через пять из-за деревьев выскочил кабан. Он летел с такой скоростью, что напоминал размытое пятно. Огромный, с горбом между лопатками, покрытый густой шерстью, он был размером с небольшую телегу, однако бежал между деревьями быстрее, чем какой-нибудь атлет. Судя по клыкам, торчащим из слюнявого рта, это был самец. Заливаясь лаем и пытаясь укусить его за ноги, вслед за кабаном выскочили три гончих пса.
Тулл невольно рассмеялся. Кабан пробежит в пятидесяти шагах от них, но если не сбавит скорость, с тем же успехом их может разделять целая миля. Центурион отлично владел копьем, но метнуть тяжелое оружие и попасть с такого расстояния в бегущую цель сложно. Кабан нырнет в лес, и тогда погоню придется начать сначала.
Увы, он не учел собак, как, впрочем, и Вара, который внезапно ощутил прилив энергии. Одному псу удалось впиться зубами в заднюю ногу кабана. Тот был вынужден притормозить. Увидев это, Вар бросился вперед с копьем наготове. Тулл растерянно заморгал, однако бросился следом. В бою, если зазевался, считай, что пропал.
Разъяренный кабан развернулся на своего обидчика. Длинный клык нашел свою цель. Пес взвизгнул и ослабил хватку. Однако прежде чем кабан успел броситься наутек, ему в загривок вцепился другой пес. Лес огласился пронзительным визгом. Кабан снова развернулся, целясь клыком второму псу в голову и шею. Во все стороны полетели брызги крови. Увы, вместо того чтобы отпустить кабана, пес еще крепче сжал челюсти. Именно этого момента ждали два других пса. Как по команде, они бросились вперед и впились зубами в те части кабана, которые попались им первыми.
Тулла от этого визжащего клубка отделяло еще шагов пятнадцать, а вот Вар уже был тут как тут. Размахнувшись, он пронзил кабана копьем. Целился Вар или действовал наугад, этого Тулл не знал, однако копье впилось кабану в шею, не задев ни одного из псов. Кабан дернулся и мотнул головой, пытаясь спастись бегством, и едва не вырвал копье из рук Вара, но тот крепко сжимал его. Тулл подошел ближе и занял позицию в нескольких шагах от раненого кабана. Улучив удобный момент, центурион вонзил в зверя свое копье. В отличие от Вара, он проткнул кабану брюхо. Пронзенный двумя копьями, кабан пронзительно завизжал, однако нашел в себе силы сопротивляться. Мотнув головой, он клыками распорол брюхо одному псу; тот с визгом отскочил. Кабан же переключил внимание на его двоих собратьев. Видя это, Вар еще глубже вогнал в шею кабана копье и крикнул Туллу сделать то же самое. Тот последовал примеру наместника и вогнал копье так глубоко, что оно того гляди должно было вылезти с другого бока. Одновременно он оказался совсем рядом с кабаном и его окровавленными клыками – ближе, чем ему самому хотелось. Запах пота и крови подкатил к горлу. Если кабан обломает хотя бы одно из копий, подумал Тулл, дело может принять скверный оборот.
В следующий миг в кабана впилось третье копье. Это к ним подоспел Арминий. Тулл облегченно выдохнул. Даже с тремя копьями в теле и двумя впившимися в него мертвой хваткой псами кабан все еще был жив. Он испустил дух лишь тогда, когда ему в грудную клетку впился кинжал Вара. Из пасти кабана вырвался фонтан алой крови, а сам он дернулся и затих.
Мертвый кабан оказался слишком тяжел. Все трое охотников дружно выпустили из рук копья. Кабан рухнул на землю. Лица всех троих постепенно расплылись в довольных улыбках.
– Отличная работа, Вар, – произнес Тулл.
– Так это ты первым нанес ему удар? – уточнил Арминий и отдал салют. – Поздравляю, наместник. Он весит как три человека вместе взятые.
– Его остановил не я, а вон то несчастное животное. – Вар указал на пса с распоротым животом; Мело прикончил пса, чтобы тот не мучился.
– И все же, чтобы пойти с копьем на такого великана, нужна храбрость, и немалая, тем более не дожидаясь, когда подоспеет другой охотник, – сказал Арминий, после чего произнес несколько слов на германском наречии. Тулл различил слова «первым обагрил свое копье». Подоспевшие воины одобрительно заулюлюкали. Арминий вытащил охотничий нож и с криком: «Да здравствует Вар!» – воздел его к небу.
– Вар! Вар! Вар! – разразились ликующими возгласами остальные германцы.
Тулл, позабыв про узипетов, присоединился к всеобщему ликованию. Вар пользовался славой храбреца, на счету которого имелось немало побед, и это была очередная. «Наместник действительно всем нам пример, – подумал Тулл, – так что поздравления Арминия, по всей видимости, вполне искренни». И все же кое-какие сомнения в отношении германца у Тулла остались. Жизнь научила его, что те, кто упорно пытается втереться к кому-то в доверие, как правило, преследуют собственные цели.
Какие же цели преследует Арминий?
Между тем солнце клонилось к закату, и, когда они подошли к берегам Ренуса, изнуряющий зной ослаб. Возле дороги, с удочками в руках и нанизанным на веревку уловом, стояли мальчишки, провожая взглядами шагавших мимо солдат. Тощие щенки возле их ног пронзительно тявкали. У небольшого прилавка с овощами сидела старуха и на ломаной латыни выкрикивала, что ее товар – самый лучший в Германии.
Как и утром, на обратном пути Тулл ехал впереди вместе с Варом, Арминием и Мело. Вернувшись из леса к повозке, они только и делали, что прикладывались к мехам с вином, так что центурион порядком захмелел. Что неудивительно, если учесть, что он весь день не ел, кроме полоски сушеной медвежатины, которой его угостил Арминий. Во время же пребывания в лесу с него сошло семь потов. Будь Тулл одним из тех несчастных легионеров, которые сопровождали их, или одним из воинов, что тащили выпотрошенную кабанью тушу к дороге, он точно не дотянул бы до конца дня. Да, что ни говори, а годы берут свое. «Живо прекрати, – мысленно осадил Тулл самого себя. – Такой день, как сегодня, был бы не по плечу твоим зеленым новобранцам».
– Тулл!
Он заставил себя повернуться к Вару:
– Слушаю тебя, наместник.
– Сегодня вечером жду тебя на ужин. Там будут также Арминий и Мело.
– Сочту за честь.
– Мне нужно общество. Арминий говорит, что поскольку я вогнал копье в кабана первым, то должен съесть одно его яйцо.
Тулл вопросительно посмотрел на херуска.
– Таков наш обычай, – лукаво улыбнулся тот. – Самый храбрый воин должен отведать самую храбрую часть убитого им кабана.
– На вашу долю тоже хватит, – ответил Вар, также с улыбкой. – Но честь съесть второе яйцо принадлежит Туллу.
Центурион – а он как раз приложился к меху с вином – с омерзением сплюнул. Арминий закинул голову и расхохотался.
– Господин наместник… – пролепетал Тулл заплетающимся языком.
– Не волнуйся, у меня много хорошего вина. Тебе будет чем запить, – успокоил его Вар.
– Как тот, кто пригласил нас сегодня на охоту, ты тоже должен отведать моего, – заявил Тулл Арминию.
– Как скажешь, – с улыбкой ответил тот.
Центурион подмигнул, довольный тем, что отплатил херуску той же монетой. На самом деле он не слишком переживал по поводу того, что ему придется жевать жесткие кабаньи яйца. Цена невысока, и он был готов заплатить ее за возможность отведать тонкие вина, которых у Вара была не одна бочка.
Увы, хорошее настроение Тулла улетучилось, стоило ему увидеть, что со стороны Ветеры им навстречу скачет всадник. Никто не носится таким галопом – только если дело срочное, а жизненный опыт подсказывал Туллу, что оно не только срочное, но и нехорошее.
– К нам скачет гонец, – сказал он Вару.
Наместник заметил гонца, и уголки его рта тоже поползли вниз.
– Мы еще на другом берегу реки, а нам уже не дают покоя… – Он выехал вперед и жестом велел всаднику остановиться.
Это действительно гонец, подумал Тулл, заметив на загривке лошади клеймо SPQR. Да, Август – их первый император, однако этот знак, наследие тех времен, когда Рим был республикой, все еще был в ходу. Гонцы на клейменных им лошадях, которых регулярно меняли на станциях, доставляли официальные депеши по всей империи. Не исключено, что депеша, которую доставил этот всадник, прибыла из Рима, от самого Августа.
Похоже, гонец был не рад тому, что его остановили.
– Мне нужен Публий Квинтилий Вар! – крикнул он.
– Он перед тобой, – сардонически произнес тот.
Гонец заметно сконфузился.
– Прими мои извинения, наместник. Я не узнал тебя.
Вар нетерпеливо махнул рукой.
– Кто отправил тебя и какие известия ты принес?
– Вала велел мне срочно тебя разыскать. Поступили донесения о том, что между этим местом и Асцибургием через реку переправился отряд узипетов. Они разорили несколько ферм и движутся на запад.
Вар грязно выругался.
– И сколько их?
– Пока непонятно. По крайней мере несколько сотен.
– Что еще?
– Вала сказал, что отправлять наши войска уже поздно. Он знал, что ты будешь возвращаться с охоты и захочешь сам решать, что с этим делать.
Передав Вале приказ созвать собрание старших офицеров, Вар отправил гонца в Ветеру, а сам с мрачной улыбкой посмотрел на Тулла.
– Похоже, узипеты остались недовольны моим решением. Мы должны показать им, что они неправы.
– Согласен, – ответил центурион с хмурым кивком.
– Больше никакого вина. Тебя это тоже касается, Арминий.
– Ты хочешь, наместник, чтобы я участвовал в ответном походе? – спросил германец.
Тулл глянул на него. Ему показалось, будто он уловил в голосе Арминия нотки недовольства. Впрочем, лицо его оставалось бесстрастным.
– Да. Как и Тулл, – ответил Вар. – Наши войска поведет Туберон. Пусть поучится у вас обоих, что такое настоящее сражение.
Глава 9
Услышав о вылазке узипетов, Арминий пришел в ярость. Ответ Вара будет один – месть. Но зачем наместнику, чтобы и он тоже участвовал в ответном походе? Узипеты – его союзники, пусть даже тайные. Узнай их вожди, что их воины пали от рук херусков или, что еще хуже, что к этому причастен он сам, то ни на какую поддержку с их стороны в будущем рассчитывать нельзя.
Будь у Арминия такая возможность, он просто уничтожил бы тот отряд мародеров. Но Вару нужны пленные, а значит, их судьба тоже в руках наместника. Легионеры поступят так, как им приказано. Единственное, что он, Арминий, может сделать, – это приказать своим воинам убить как можно больше мародеров и уповать на то, что те, кто будет взят в плен, под пытками не скажут лишнего. Увы, все это было так зыбко, так ненадежно… Ему оставалось лишь надеяться на то, что вожди узипетов не узнают о его участии в ответном походе.
С другой стороны, может, оно даже к лучшему. Крутые меры Вара раздуют пламя ненависти к Риму среди других племен. Те, кто до сих пор колебался, теперь наверняка встанут под его знамена, когда он призовет их.
Узипеты ничего не узнают, сказал себе Арминий. Он создаст союз германских племен. Его план воплотится в жизнь.
Прошел день. Арминий ехал на юг дорогой, что вела в Асцибургий. Он так долго пробыл в седле, что уже давали знать о себе ягодицы. Бо́льшая часть его воинов ускакали вперед, однако он ехал во главе римской колонны вместе с двумя турмами. Тулл со своими легионерами шагал сзади. С тех пор как они выехали из Ветеры, Арминий считал придорожные столбы. Увы, пребывая в скверном настроении, он вскоре забыл, какое расстояние они покрыли. Судя по тупой боли в ягодицах, миль десять. Местность была практически плоской на многие мили вокруг. Слева бесконечной лентой протекала река, справа раскинулись поля и время от времени виднелись фермы. Начиная отсюда придется полагаться на донесения лазутчиков. Ведь никто толком не знает, где эти узипеты.
Но стоит их обнаружить, как победа обеспечена. Пехота римлян и половина его кавалерии без особых трудов расправятся с бандой мародеров. Иное дело, чтобы узипеты не узнали, кто помог римлянам разбить их в пух и прах.
Вскоре, оставив позади своих солдат, к нему подъехал Тулл. Кстати, его солдаты произвели на Арминия хорошее впечатление: вымуштрованные, дисциплинированные, они быстро и четко выполняли приказы своих офицеров. Да и сам Тулл был образцовым центурионом, привыкшим вдохновлять подчиненных личным примером. Солдаты готовы идти за ним и в огонь, и в воду. С таким, как он, есть резон подружиться, а заодно зорко следить за ним. Тулл не понял слов Мело, которые тот пробормотал в начале охоты, зато от него не ускользнул взгляд, которым Арминий и Мело обменялись после слов о запахе крови. Похоже, центурион не доверяет мне, подумал Арминий и изобразил широкую улыбку.
– Что-то заметил? – спросил Тулл вполне дружески.
– Пока нет, но мои воины отыщут их, не успеешь ты и глазом моргнуть. Я предложил старшему трибуну, чтобы они прочесали местность, а для большей надежности разделились на две турмы. – Арминий довольно отметил, что Тулл кивнул в знак одобрения. – Им дан приказ, как только они увидят узипетов, незаметно отойти назад.
– А где трибун?
– Он настоял на том, чтобы отправиться вместе с моими воинами.
Похоже, жизнь Туберона была Туллу безразлична. Впрочем, ничего удивительного после того, что произошло во время патруля. Арминий мысленно взял это на заметку.
Какое-то время они ехали молча, затем центурион спросил:
– Как по-твоему, вожди узипетов могли дать согласие на эту авантюру?
– Если да, то они круглые идиоты, – с жаром ответил Арминий. – Такая дерзость никогда не останется безнаказанной.
– Да, за горстку воинов пострадает все их племя.
– Это точно, – ответил херуск, а про себя подумал со злостью: «Какая разница, лишь бы они остались моими союзниками».
Оба снова умолкли. Арминий заметил, как Тулл потирает шрам на левой икре.
– Старая рана?
– Да. Когда-то ногу мне проткнул меч. С тех пор она постоянно дает о себе знать. Но я регулярно ее массирую, растягиваю по утрам мышцы… В целом с ней можно жить. Одно плохо: ходить маршем, как когда-то, я больше не могу. Стоит пройти несколько миль, как возникает ощущение, будто кто-то сжал мышцу изнутри клещами.
– Это из-за шрама, – изрек Арминий.
– Лекарь говорит то же самое. С этим ничего не поделаешь, главное – не давать ему задеревенеть. – Тулл покосился на своего собеседника. – Думаю, у тебя тоже были ранения.
Арминий побарабанил пальцами по шлему.
– Мое темя украшает шрам, полученный в Иллирии. Спасибо воину с фальксом[5]. На мое счастье, его клинок был тупым и сломался при ударе о шлем.
– Фалькс – грозное оружие. Я видел, как от одного удара по черепу у солдат вытекали мозги. Не иначе как боги в тот день улыбнулись тебе.
– Донар, – ответил Арминий и потер амулет в виде молота. – После того случая я купил самый дорогой шлем, какой только смог себе позволить. Под заплетенными косами и серебряной чеканкой его бронза толщиной в полпальца.
– Представляю, как он тяжел.
– В конце долгого дня моя шея и плечи говорят мне то же самое, – отозвался Арминий. – Но я привык.
– Да, какой смысл жаловаться… Мы все тут в одной дерьмовой лодке, – пошутил Тулл.
Оба усмехнулись. «Похоже, я начинаю ему нравиться, – подумал Арминий. – Отлично».
Спустя несколько часов Туберон вернулся во главе одной турмы Арминия. Настроение у трибуна было приподнятое. Они первыми заметили узипетов в селении примерно в четырех милях отсюда.
– Я быстро отвел моих воинов назад, – заявил он. – Хотя, если честно, я едва сдержался, чтобы не поскакать в деревню и не перерезать всех дикарей.
– Ты мудро поступил, трибун, что не сделал этого, – произнес Арминий.
– Мы могли напасть на них сегодня! – воскликнул Туберон, сверкнув глазами.
«Если мы так поступим, – подумал Арминий, глядя на заходящее солнце, – кое-кто из узипетов сумеет улизнуть в сумерках. Если же они заметят, что в карательном отряде есть херуски…»
– Твое нетерпение заразительно, трибун, – сказал Арминий.
Туберон просиял.
– Так ты тоже хочешь разделаться с ними уже сегодня?
– Еще как хочу, – ответил Арминий и, помолчав, добавил: – Но, может, стоит подождать до утра? На заре твой план сработает лучше.
– Это почему же? – нахмурился трибун.
– Сегодня некоторые узипеты еще сохранили свои мозги. Дай им ночь на хорошую попойку, чтобы они затуманили их пивом, и нанеси удар рано утром. Они даже не успеют понять, что случилось, а если поймут, то слишком поздно. Это займет не больше часа.
Туберон задумчиво потер губы.
– А как же деревенские жители?
– Бо́льшая их часть уже мертвы, так что вечером или утром мы придем им на помощь – невелика разница. А вот отложив нападение на утро, ты тем самым наверняка уменьшишь число жертв с нашей стороны. Только подумай, как будет доволен Вар, узнав, что ты не только покарал узипетов, но и потерял при этом лишь горстку своих солдат.
Туберон кивнул.
– Кстати, я обратил внимание на еще одну вещь. Узипеты наверняка переправились через Ренус на лодках. Если захватить их, мы тем самым отрежем узипетам путь к отступлению. Если отправить на берег центурию, а то и две, мы…
– Я прикажу сжечь их на рассвете! – выкрикнул Туберон. – Когда наши трубы протрубят атаку.
– Отличный план, трибун, – польстил ему Арминий.
Туберон просиял, как будто план принадлежал ему с самого начала.
* * *
Отъехав на небольшое расстояние от дороги, Арминий оказался посреди ячменного поля. Как обычно, Мело ехал справа от него. Вокруг них широким полукругом ехали конные воины. Лица всех до единого были свирепы. Всеми до единого владело желание поскорее ринуться в бой.
Над полем царила ночная прохлада. Однако предутреннее небо было безоблачным, предвещая очередной знойный день. Соблюдая меры предосторожности, их отряд вышел из походного лагеря, ведя лошадей под уздцы, миновал деревню и занял боевую позицию на поле. Вскоре раздастся сигнал трубы. Ждать осталось недолго. Первые лучи солнца уже показались над верхушками орешника и диких яблонь, которыми порос правый берег.
Арминий приготовился дать своим воинам боевые приказы. И не только… Он задумчиво прикусил губу. Момент настал раньше, чем он предполагал. Даже они – воины его собственного племени – могли выдать его после того, как он обратится к ним. Если не здесь, то позже. Вся его работа, все его планы, все, о чем он мечтал, еще будучи ребенком, может пойти прахом из-за случайно брошенного словца в разговоре с каким-нибудь римлянином в Ветере…
Мело как будто почувствовал его сомнения. Подавшись вперед, вплотную к его лошади, он прошептал:
– Арминий, они верны тебе телом и душой. Ничего им не объясняй. Главное, чтобы они поняли: мародерам пощады не будет. Твои воины сделают свое дело. Тем более что особой любви между херусками и узипетами нет.
– Ты прав. – Арминий выпрямился в седле и, расправив плечи, обратился к своим соплеменникам: – Я должен кое-что вам сказать.
Воины молчали.
– Мы, херуски, может, и служим Риму, но в душе мы свободные люди. Разве не так?
– Так! – раздался дружный хор голосов.
Арминий постучал по посеребренному шлему, требуя тишины.
– Несмотря ни на что, я никогда не любил служить Риму. Мне всегда было не по душе выполнять приказы императора, особенно когда это касалось нашего племени, да и других тоже. Я тоже не хочу платить этот новый налог. Кто я такой – безликий раб в мастерской?
И снова крики согласия и поддержки.
– В жизни человека наступает момент, когда он больше не может сносить рабство.
Воины в упор смотрели на него. На лицах всех до единого читалось любопытство, смешанное с опаской.
– Не каждый охотничий пес любит своего хозяина, Арминий, но он все равно выполняет его приказы, – выкрикнул один из воинов. – И тот пес, что укусит хозяина, не должен удивляться, когда нож перережет ему горло.
– Особенно если этот пес спит рядом с хозяином, – добавил другой.
– Верно, – согласился Арминий. – Ауксилариев вроде нас, если они восстают против Рима, ждет самое суровое наказание. Но если римляне потерпят поражение, если они всего в одном сражении потеряют тысячи солдат, обещаю вам, что вы умрете в глубокой старости, и не от их рук, не на кресте и не на арене. Почему? Потому что после этого римские сукины дети не посмеют высадиться на другой берег этой проклятой реки!
Похоже, его слова понравились воинам. Но поддержать его они пока не торопились.
– Ты говоришь о восстании, Арминий, – сказал воин, приведший в пример охотничьего пса.
– Да, о простом и понятном. – Он вкратце изложил им свои планы. На этот раз многие одобрительно закивали. Воодушевленный, Арминий снова повысил голос. – Мне надоело носить на шее римское ярмо. Я говорю, что я свободен, однако делаю то, что велят мне римляне, вынужден платить их проклятый налог… Я – вождь херусков, но я служу в одном из римских легионов, убивая людей, с которыми я не ссорился. Пора изменить этот порядок. Пора снова стать хозяином самому себе. Пора восстать и сражаться. – Он медленным взглядом обвел лица своих воинов. – Вы со мной?
– Я – да! – ответил Мело и вскинул в воздух кулак.
– И я! – выкрикнул воин, говоривший об охотничьем псе и его хозяине.
Радости Арминия не было предела. Воина поддержали товарищи, стоявшие с ним рядом. В считаные мгновения, подобно лавине камней, сорвавшейся с вершины горы вслед за первым камнем, остальные воины дружно выразили Арминию свою поддержку.
Вождь вскинул руки.
– Спасибо вам, мои братья, за ваше единодушие. Но узипеты не должны нас слышать.
– Во имя Донара, почему нет? Разве мы не должны воодушевить их на борьбу с Римом? – раздался чей-то голос. Его поддержали еще несколько. Когда они угомонились, Арминий заговорил снова:
– Я бы с радостью это сделал, но на римлян мы нападем не здесь. И не сейчас. Нас слишком мало, и я хочу уничтожить не две когорты, а три легиона! Сегодняшняя битва пройдет по их плану. По возможности в живых не должно остаться ни одного узипета. – Заметив на лицах своих воинов разочарование, он продолжил: – На самом деле вожди узипетов уже согласились поддержать нас в нашей борьбе. Если они узнают, что мы убили их соплеменников, пусть даже по приказу римлян, они пошлют меня в задницу. И то если мне повезет. – В строю раздался смех, чему Арминий был рад. – Но дело не только в узипетах. К нам должны присоединиться еще несколько племен. Если узипеты пойдут на попятную, шансы привлечь на мою сторону кого-то еще утонут в болоте. И тогда все пропало.
Ответом ему стало молчание.
– Я говорю это с тяжелым сердцем, но сегодня я должен выполнить приказ Вара. Более того, мы должны постараться, чтобы ни слова о нашем участии не перелетело на тот берег. По возможности ни один участник этой мародерской вылазки узипетов не должен уйти живым.
Арминий застыл верхом на коне. От напряжения живот его скрутило узлом. Он выждал десять секунд. Затем еще десять. Никто не проронил ни слова. С суровым лицом он продолжал, не шелохнувшись, сидеть в седле.
– Поклянись, что, если сегодня мы выполним твой приказ, у нас будет возможность отомстить этим сукиным сынам римлянам! – произнес воин, говоривший про охотничьего пса. – Поклянись, что свой сегодняшний позор мы смоем их кровью!
Несколько сотен глаз сверлили Арминия взглядами. Он ощущал на себе их тяжесть. Донар, помоги мне, взмолился вождь. Одно неверное слово, оговорка – и он потеряет их всех.
– Донар свидетель, что я, Арминий, вождь херусков, торжественно клянусь, что с вашей помощью преподам римлянам урок, который они никогда не забудут. Я пролью реки их крови. Их предсмертные крики наполнят собой небеса. Тысячи римлян умрут. В том числе и Вар. Мы отберем у них штандарты с орлами и сделаем их своими, после чего принесем их старших офицеров в жертву богу грома. Узнав о том, что мы сделали, император в Риме вострепещет. Никогда больше его легионы не пройдут по нашей земле! Никогда больше они не смогут угнетать наш народ!
– Так почему бы этому не случиться уже сегодня? – спросил верный Мело. – Я последую за тобой.
– И я тоже, клянусь всеми богами, – добавил воин с байкой про охотничьего пса.
Внезапно, как будто нам ними незримо пролетел бог, воинов стало не узнать. Настороженность сменилась яростью и жаждой крови.
– Веди нас, Арминий! Я выполню твой приказ! И я! Я с тобой! – разразились они криками.
В следующий миг откуда-то с севера долетел сигнал трубы. Арминий улыбнулся. Теперь они все на его стороне.
Глава 10
Тулл стоял во главе когорты посреди поля, засеянного полбой и чечевицей. Полба росла справа от легионеров, чечевица – слева. Деревня лежала к северу отсюда, примерно в четверти мили от них. На дальнем краю поля виднелся с десяток домов под соломенными крышами. Вдоль дорожки, разделявшей два поля, бежала лиса, с опаской поглядывая на незваных гостей, зашедших в ее владения.
До этого поля когорта дошла без приключений, что навело Тулла на мысль, что узипеты перебили всех местных собак. Ведь, учуяв приближение чужих людей, те начинали заливаться лаем уже на расстоянии. Сегодня же на этом поле его солдат приветствовал лишь одинокий крик петуха.
Над крышами не поднимался дым, а это значит, что женщины не встали, чтобы сварить ячменную кашу или испечь лепешки. Как не было видно и никаких мальчишек, которые гнали бы на пастбище скот или же по двое или по трое спешили бы к реке с удочками в руках. Центурион почти не сомневался, что все обитатели деревни мертвы, а узипеты еще не проснулись после обильных вечерних возлияний пива и хмельного меда. Тулл выбросил из головы обитателей деревни. Их гибель и недальновидность глупых узипетов ему только на руку. Они очистят деревню от мародеров быстро и без лишних потерь.
Солдат он выстроил цепью шириной в шесть центурий. Промежуток между центуриями составлял тридцать шагов. Другие центурионы были опытными воинами, и все же Тулл на всякий случай еще раз проехал перед когортой, чтобы убедиться, что его легионеры готовы к атаке и что они знают, что необходимо взять как можно больше пленных. Некоторые явно нервничали. Многие молились. Это нормально. На лицах большинства застыло каменное выражение. Короткие кивки, которыми они отвечали на приветствия Тулла, служили лучшим доказательством их решимости. Он едва успел занять место справа от первой шеренги своей центурии, когда с севера, из-за деревни, донеслись звуки труб. Туберон и Болан, командир второй когорты, дали знак, что они готовы. Арминий и его ауксиларии наверняка тоже готовы. Несмотря на все свое недоверие к херускам, Тулл не сомневался, что те сделают то, что от них требуется.
Живот скрутило узлом, как то всегда бывало с ним перед битвой. Чтобы успокоить нервы, центурион вознес Марсу свою обычную молитву. «Великий Марс, держи надо мной и моими воинами свой щит. Если большинство нас останется в живых, клянусь, я принесу тебе жертву». Он давно уже усвоил, что просить бога сохранить жизнь всем его солдатам бесполезно.
– А теперь вы, – сказал он, обращаясь к двум трубачам, стоявшим с ним рядом. Те вскинули свои трубы, добавляя к звукам труб второй когорты свои пронзительные ноты. С юга донесся звук рожков Арминия.
– Обнажить мечи! Вперед ускоренным шагом! – крикнул Тулл.
Атака началась. Поле, засеянное чечевицей и полбой, так и не дав урожая, в считаные минуты было вытоптано сотнями подкованных гвоздями сандалий. Перейдя узкую дорогу, предназначенную для телег, солдаты ступили на соседнее поле, засеянное викой; увы, его постигла та же судьба. Завидев их, одинокая свинья, сбежавшая от узипетов, с визгом бросилась наутек. В деревне же до сих пор не было никакого движения. Тулл зорко следил за продвижением других центурий, однако не прилагал усилий к тому, чтобы его центурия двигалась параллельно остальным, ибо не видел в этом смысла.
Когда, дойдя до деревни, легионеры остановятся, чтобы метнуть копья, четкий строй им будет не нужен. Деревня имела неправильную и вместе с тем типичную планировку – в центре ее находилось обнесенное палисадом возвышение, вокруг которого были разбросаны прямоугольники жилых домов и ремесленных мастерских. Ни о каком строе там не могло быть и речи. С одной стороны, из-за этого Тулл сможет контролировать действия лишь ближайших к нему человек, восьми-десяти. Приказы остальной когорте, если таковые понадобятся, придется отдавать с помощью трубачей.
