Текст книги "Попаданка для принца - 2, или ненавижу блондинов (СИ)"

Автор книги: Белла Снежная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Но Анатоль, который сидит рядом с ним, бьет парня в бок, призывая молчать, наверное.

– Она все равно узнает, – говорит громким шепотом Генри.

– Кто узнает? Что узнает? – спрашиваю, вдохновившись.

Нюхом чую какую-то сплетню.

Генри бросает взгляд на Кэролайн, а потом, немного наклонившись ко мне, открывает страшную тайну, точнее пытается. Потому что стоит парню открыть рот, как его перебивает Эйнхар:

– Я бы советовал тебе сейчас промолчать.

– Вы нагнали столько интриги и таинственности, что только разбудили во мне интерес, – говорю им. – Если так переживаете за огласку, скажи мне на ушко.

Я подтягиваюсь к Генри, повернув голову так, чтобы он шептал прямо в него – в мое ухо.

– Они просто боятся, – говорит Кэролайн.

– Я это сама поняла, – говорю девушке, севшей рядом со мной. – Но чего?

– Меня.

– Тебя? – уточняю со скепсисом и смотрю на остальную группу. – Вы шутите?

Я могу рассказать им о таких монстрах, которых действительно стоит бояться. А чего бояться в Кэролайн? Единственное желание, которое порождает во мне она – это обнять и плакать. Признаюсь, есть еще несколько, но осуществить их мне не даст клятва.

– Не совсем меня, – поправляется девушка и награждает взглядом Генри, – А мою мать.

У меня сейчас ощущение, что в моих знаниях о современном обществе есть огромный пробел. Поэтому молчу, ожидая продолжения откровений.

– Не знаю как, но я рада, что ты выжил, – говорит Кэролайн парню.

Я перевожу взгляд с нее на Генри и едва сдерживаюсь, чтобы не заставить их силой мне все рассказать. Интересно же!

– В каком лесу ты жила, – спрашивает вдруг Анатоль у меня, – что ты не знаешь ситуации с некромантами?

– В очень далеком и дремучем, – признаюсь им. – А что за ситуация?

– Королева... – начинает Луиза, но на нее шикает Саманта.

– Моя мать на протяжении долгих лет ущемляет права некромантов, – говорит вместо всех Кэролайн.

– Ущемляет – в каком смысле? – уточняю.

Вдруг у нас разные понятия о притеснении. Многие бы сказали, что я двадцать лет ущемляла права нечисти в Пустоши мертвых. А на самом деле я просто знакомилась с ними поближе, притиралась одним словом.

– Когда пробуждается сила, она находит способ избавиться от некроманта, – объясняет мне Кэролайн без единой эмоции на лице.

Я открываю рот, не в силах выдавить из себя хоть слово.

Нет, ну я всегда знала, что королева – стерва редкая. Но не до такой же степени!

– А как же ты? – я смотрю на Кэролайн.

– Я ее дочь, – говорит она со скрытой болью в голосе, – И у меня есть отец, – добавляет чуть тише.

У меня что-то щемит в сердце при ее словах. Кажется, Сэм любит ее даже сильнее, чем мне показалось во время нашей с ним встречи.

– Поскольку казнить просто так знать королева не может, вот и получается что только аристократы и бывают некромантами. Но эта магия как клеймо для нас. Мы считаемся позором семьи и нам уже уготована незавидная участь где-то на границе в лучшем случае, – говорит Эмануэль.

– А в худшем нас отправят в Пустошь, – подает голос Луиза.

Я в немом шоке и полной степени удивления смотрю на каждого из своей группы. А еще ругаю Вивьен на чем свет стоит.

– Я не знаю, почему моя мать имеет такую сильную антипатию к некромантам, но прошу прощения у всех вас за то, что может ждать вас в будущем, – говорит Кэролайн, не поднимая глаз.

Антипатия, говоришь? Кажется, я знаю. Но не думала, что из-за ненависти ко мне она зайдет так далеко. Разве это возможно, вообще? Нужно подробнее в этом разобраться.

– Дети не отвечают за грехи своих родителей, – говорю я. – Так что тебе не в чем просить у них прощения.

– У вас, а не у них, – поправляет меня Кэролайн, несмело улыбнувшись мне.

"О нет, детка. Передо мной ты точно не виновата. У меня счетчик растет только перед королевой. И судя по тому, что я вижу сейчас, намотало на нем знатно. Она теперь вряд ли когда-нибудь расплатится".

Глава 9

Атмосфера после разговора о той, кого, будь моя воля, я бы ни разу больше не упоминала, становится какой-то напряженной и даже слегка угнетающей. Мне к такому не привыкать, однако молодежь хочется расшевелить.

– Давайте сменим тему, – предлагаю, решив немного разрядить обстановку, – Признавайтесь, кто как стал некромантом?

На меня все смотрят как на полную противоположность очень умной и смышленой девушки.

– Что за удивленные взгляды? – спрашиваю у них.

– Ты действительно думаешь, что вспоминать, как мы получили эту магию – это хороший способ расслабиться? – спрашивает Анатоль у меня.

Я открываю рот, задумавшись над выбранной темой разговора. Как по мне, тема бомбическая. Может, они тут и знают друг друга, или даже слышали, кто как стал некромантом. Но не вижу причин, чтобы чтобы отказывать себе в удовольствии немного посплетничать об этом. Главное – услышав их рассказы, я смогу понять, кто на что способен. Но кажется мне, что никто не откроет своих секретов. Потому что все поддержали Анатоля одобрительными взглядами. Поправка, почти все.

– Я убил насильника и убийцу своей сестры, – говорит Генри, не обращая внимания на всеобщий протест, – еще в восемь лет.

– Да ты просто красавчик, – говорю с восхищением, – Сочувствую твоей потере, – добавляю, опомнившись.

– Теперь понятно, почему ты еще жив, – говорит Эйнхар, – Был слишком мал, чтобы тебя судили.

– Мне просто повезло, – качает головой Генри, – смогли доказать, что это была самозащита.

– Я такой родилась, – говорит Кэролайн.

– Это наказание королеве за грехи ее... – начинает говорить Луиза, но Саманта шикает на нее. – Ну что? Мы же все здесь говорим, кто что думает! – возмущается девушка, взглянув на Саманту.

– Все так думают, – рубит правду-матку Эмануэль, посмотрев на Кэролайн, – Но не все осмеливаются это сказать.

– Здесь вы можете говорить, что хотите, – говорит Генри, – Мой отец был артефактором и сделал так, что за соседними столами никто не услышит нашего разговора.

– Отличная новость, – говорю, а сама прощупываю пространство магией, ища еще подозрительные артефакты.

– Ничего кроме этого мы не устанавливали, поэтому никаких записывающих устройств, – добавляет парень, будто понял, что я делаю.

А этот малый не так прост, как может показаться поначалу. Нужно к нему внимательнее присмотреться.

– А ты? – спрашивает у меня Саманта, – Ты спрашиваешь только нас, но не говоришь о том, как сама получила эту силу.

– Я? – спрашиваю, задумавшись.

Вообще-то, эта девочка права. Но передо мной сейчас дилемма, насколько доверительные отношения я хочу построить с этими ребятишками. Семь пар глаз смотрят на меня с интересом и большим любопытством. Думаю, им подойдет половина правды.

– Я убила того, кого любила, – говорю почти правду, стараясь держать лицо, но воспоминания об этом причиняют ощутимый дискомфорт.

Под дискомфортом я имею в виду огонь в груди, который готов вырваться и разорвать все вокруг. И основной его целью будет та, кто сидит ближе всех ко мне и прикасается сейчас к моей руке с намерением утешить. Я перевожу взгляд на Кэролайн и улыбаюсь ей.

"Девочка, знала бы ты, как я ненавижу твою семью и все, что с ней связано, твое отношение было бы совсем другим", – думаю с ноткой тоски.

– Итак, – говорю громко, испугав Луизу, а остальных заставив с немым вопросом посмотреть на меня. – Подводим итоги. Круче нас всех, на данный момент, является Генри. Похлопаем ему!

Я хлопаю, показывая пример, а остальные просто смотрят на меня. Луиза робко хлопает в ладоши, но потом видит, что никто, кроме нас, этого не делает, поэтому останавливается.

– А почему он круче всех? – спрашивает девочка у меня.

Я готова пустить слезу, она мне до безумия напоминает Снежку. Но я держу себя в руках, не подавая вида, что у меня тут сердце щемит от ностальгии.

– Потому что у него, пока что, самое крутое пробуждение силы, – объясняю Луизе.

Я вижу, как все хотят возразить мне, но не говорят ни слова. Генри крут еще и тем, что смог признаться в том, что сделал. Остальные, к сожалению, пока не готовы к этому. Но они должны признать тот факт, что это уже произошло, и с их магией ничего не поделаешь. Они должны научиться с этим жить. Я ведь живу.

– Я стала свидетелем смерти стража, – говорит Луиза, – На меня покушались, но он меня защитил.

– Думаю, это второе место, – говорю девушке с ободряющей улыбкой.

– А я на каком? – спрашивает у меня Кэролайн.

– На последнем, – говорю ей.

– Почему?! – возмущается она.

– Потому что просто родиться некромантом – это не то же самое, что кого-то убить или потерять, – объясняю.

"А еще потому, что ты дочь Сэма, – добавляю мысленно, – Хотя это и сугубо мои тараканы, но этот факт съедает несколько твоих баллов, принцесса. Смирись с этим".

– Это как-то нечестно, – говорит тихо Кэролайн.

– Честность – это вообще не про жизнь некромантов, – смотрю на всех. – Вы должны понять – магия дается нам не просто так. Вот Генри, ты бы мог стать отличным артефактором, Кэролайн – магиней огня. Но! Это в прошлом! Вы те, кто вы есть, и должны жить с этим всю жизнь. Какой она будет – решать только вам. Короткая или длинная, счастливая или не очень. Вы можете жить отшельниками в дремучем лесу, а можете жить в городе и заниматься бизнесом, продолжая дело своей семьи. Скажите мне, кто сможет вам в этом помешать?

– Общество, – ставит точку в моих словах Анатоль.

– Семья, – добавляет Эйнхар.

Я наклоняюсь немного вперед.

– Приведите мне пример того, кто посмеет пойти против некроманта? – спрашиваю у них. – Сейчас нас притесняют, нас презирают, но главное – нас боятся. Так было раньше, и мы обязаны сделать, чтобы так было всегда. Чтобы никто не посмел сказать: "Убирайся с дороги", они будут сами убегать, давая нам пройти.

– Пахнет революцией, – говорит тихо Саманта.

– Именно так, девочка моя, – киваю счастливо. – Так вы со мной?

Я ожидала бурный всплеск эмоций, но все выглядят не очень воодушевленными.

– Вы какие-то тухлые, – говорю им расстроенно, – Я перед кем тут распинаюсь? Вы что, планируете весь год сидеть, сложа руки, и бояться выйти из комнаты?

– Почему год? – спрашивает Луиза. – Три же.

Я хватаюсь за сердце.

– Три года так вести себя? – спрашиваю с ужасом. – Мне нужно выпить. Я не перенесу это на трезвую голову.

Оглядываюсь в поисках того, кто бы мог мне помочь переварить предательство от своей группы.

С ципочками было намного проще! Но они же попаданки. Хм, может, познакомить свою группу с Марианкой? И вместе с ней мы склоним этих ребятишек на сторону зла, или научим отстаивать свои позиции, а не плыть по течению жизни некромантской какашкой. Только надо это провернуть так, чтобы ректор не узнал. А то он может мне голову открутить за то, что я втяну его благоверную в такой замес. А она еще и беременна... нет, Мариянка – не вариант.

– Я бы на это посмотрела, – Кэролайн робко подает голос, – Я слышала от отца, что когда он учился, было так, как говорит Святая. Некромантов уважали.

– Это звучит очень круто, – говорит Луиза и мечтательно вздыхает, – Я бы хотела, чтобы моя старшая сестра меня хоть немного боялась. Ну или уважала. Я более сильный маг, чем она, но она лекарь, а я – некромант. Поэтому все в семье восхищаются ею.

Я одобрительно киваю.

"Давайте, дети мои! Вытаскивайте из закромов свои амбиции, стряхните гордость от пыли! Вы будете блистать, некромантов снова начнут бояться. Академия, трепещите, Святозара Третья вернулась!"

– Она так улыбается, что мне снова страшно, – говорит тихо Луиза Саманте, глядя на меня.

– Мне тоже. Она такая жуткая с этой улыбкой, – отвечает Саманта ей.

– Мне потом может быть за это стыдно, но иногда меня она тоже немного пугает, – говорит Эйнхар.

– А я с ней в одной комнате живу, вы представьте как мне, – подает голос Кэролайн.

– Сейчас кто-то будет битым, – предупреждаю девушку, которая сидит ближе всех ко мне.

Но Кэролайн только улыбается и показывает мне язык. Все за столом начинают смеяться и улыбаться. Это, конечно, не очень большой шаг к тому, что я хочу видеть, но думаю, что мы стали на правильный путь.

Сидим мы с группой еще долго. У них появляются общие темы для разговоров. Эмануэль слышал об отце Генри и искренне им восхищается. Семья Эмануэля занимается торговлей, артефактами в частности, и они в свое время хотели сотрудничать с отцом Генри, но он сказал свое категорическое "нет" и решил посвятить себя семье. Вообще, оказывается, что детишки давно знакомы, но не общались. Потому что после пробуждения силы их почти не выпускали из дома и заставляли учиться концентрации. Стоит только подумать о том, как они жили после пробуждения силы, и во мне просыпается желание пойти к Вивьен и потянуть ее за волосы. А еще лучше – поднять ее отца, который потакал всем ее прихотям и, слава богам, сгинул лет пять назад, и чтобы воспитательный процесс провел он. Не смог при жизни научить манерам свою дочь, я помогу ему это сделать после смерти. Силы и дури у меня хватит.

– Спасибо тебе, – говорит Анатоль, поравнявшись со мной.

Мы так засиделись, что на улице начало темнеть, поэтому быстрым шагом нам приходится возвращаться в Академию.

– Пожалуйста, – говорю парню, – А за что?

– За это, – кивает на компанию, которая идет впереди, – еще никогда не видел их такими счастливыми и веселыми.

– И это только начало, – говорю с предвкушением больших свершений.

– И еще, – тянет неуверенно Анатоль, не спеша возвращаться к одногруппникам и обсуждению лучшей оружейной мастерской в городе.

Кстати, никогда бы не подумала, что Саманта так хорошо разбирается в оружии.

– Что? – спрашиваю у парня.

– Ты бы действительно препарировала магистра? – спрашивает он то ли с ужасом, то ли с восторгом.

"Да, без проблем, – думаю, – Могла бы начать резать еще живого. Это будет малая плата за унижение и страшный непрофессионализм от этого старика".

Но говорю я совсем другое.

– Нет-нет-нет, – тяну с улыбкой, – Ты что, как я могу!

Парень смотрит на меня, будто не верит ни одному моему слову.

Мы как раз подходим к Академии и встречаем двух мужчин. Вся группа останавливается и замирает. Их веселье как рукой снимает. Мое – тоже. Но это уже стандартная практика при взгляде на ректора. А тут еще и Холодец, то есть Зельц стоит.

Мужчины смотрят на нас, мы – на них. Не понять, они нас ждут или просто вышли посекретничать перед входом в Академию. У меня ощущение дежавю скребет между лопаток. Только я тогда с цыпочками была.

– Слышь, Анатоль, – зову парня, – ты не в курсе, у Зельца в роду никто чешуйчатый не топтался? – спрашиваю тихо.

– Не слышал об этом, – отвечает парень.

– Значит, можно расслабиться, – говорю и натягиваю на губы улыбку.

На нее как пчела на мед моментально реагирует ректор.

– Третья, – шипит мужчина, почти кусая этим словом.

– Ты знакома с ректором? – спрашивает у меня тихо Анатоль.

– Имела несчастье, – говорю все с той же улыбкой и смотрю на парня. – Хочешь познакомлю?

Парень смотрит на меня, потом – на ректора.

– Воздержусь сегодня, – говорит он.

– Сцыкло, – фыркаю весело и делаю несколько шагов вперед, – Доброго вечерочка, – говорю мужчинам, – Отличная погодка, не правда ли?

И почему это они так смотрят на меня с подозрением? Я же улыбаюсь им от всей своей некромантской души. Ах, точно, вот поэтому и смотрят. Немного прикрываю дверцу своей души и, само собой, уменьшаю степень радости на своём лице.

– Отработки захотелось? – спрашивает у меня Зельц.

Я с немым вопросом смотрю на мужчину. Потом бросаю быстрый взгляд на нахмурившегося ректора и снова на Зельца.

– Третья, – говорит предостерегающе ректор.

– Никак нет, – говорю мужчине-холодцу, – просто вышли группой погулять и развеяться. Не знала, что это запрещено уставом Академии.

– Я вас отпустил с пар не для того, чтобы вы развлекались, – продолжает давить на меня Зельц.

– Мы, как вы и сказали, вернулись в свои комнаты, порыдали над тяжелой некромантской судьбой, а после, справившись со своим заданием, решили развеяться. Вы не думайте, мы не уклоняемся от любимого занятия некромантов: стенаний, страданий и прочей печальной лабуды, – искренне уверяю мужчину.

Но его мои слова не убеждают.

– Ну народ, скажите вы, – обращаюсь к группе, – ведь мы страдали сегодня? Страдали! – отвечаю вместо застывшей столбом группы и снова смотрю на ректора и декана.

Ректор что-то шепчет декану на ушко. Я, прищурившись, слежу за этим. В моей голове складывается картинка: ночь, точнее вечер, двое мужчин в одиночестве, нежный шепот на ушко...

– Третья! – рычит ректор, будто прочитал мои мысли на моем лице.

– Да, господин ректор! Я вся во внимании, прислушиваюсь к вашей мудрости и еще чему-то там, что сложно разглядеть под покровом ночи.

Ректор тяжело вздыхает, прикрыв глаза рукой.

– Идите в свои комнаты, – говорит он, махнув мне головой.

Я киваю группе, чтобы двигали ножками, пока ректор держит себя в руках и декана в уздечке.

– Ты их так отпустишь? – спрашивает декан у ректора, пока мы быстренько убегаем.

– Я тебе потом все объясню. Помнишь, я говорил... – раздается конец разговора, но о чем именно они продолжают сплетничать – уже не слышу.

– Знаете, – подает голос Луиза с нервным смешком, – я рада, что Святая наша староста. Я думала, что поседею под их взглядами. Но ты так круто с ними говорила! Я бы так не смогла.

– Со мной научишься, – обещаю девушке, а ее счастливая улыбка вдруг сходит на нет. – Да не расстраивайся, – говорю ей. – Кусать не буду. Просто скоро у вас всех начнет просыпаться внутренний некромант, и вы сами поймете, как это – отстаивать свои права и личные границы. Все!

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к группе.

– Мальчики – налево, девочки – направо. Всем спокойной ночи, теперь нам пора спать. Завтра будет тяжелый день! Принцесса, за мной, – говорю Кэролайн, и, помахав всем на прощание, мы уходим.

Правда, с нами идут Саманта и Луиза. Но с ними мы тоже быстро прощаемся, они идут в свои комнаты, мы с Кэролайн – в свою. Быстрый душ – и привет кроватка!

– Свят, – прорывается голос Кэролайн сквозь сон.

Я игнорирую.

– Свят, – снова зовет девушка.

– Если у тебя сейчас не окажется смертельной болезни или серьезного приступа, другой причины не давать мне спать я не вижу, то обещаю, эти симптомы у тебя появятся, – обещаю девушке, взглянув на нее.

– Спасибо тебе, – говорит вдруг Кэролайн, – Благодаря тебе сегодняшний день прошел замечательно. Это все, что я хотела сказать. Спокойной ночи.

Девушка отворачивается от меня, будто стесняется своих же слов.

Я же смотрю в потолок, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. О том, что творит королева, не писали в газетах, до меня не доходили даже слухи о таком. Знала бы я раньше... вмешалась бы?

Я смотрю на Кэролайн. Вспоминаю, какими счастливыми они все были сегодня. Я чувствую себя уставшей от этого. Отвыкла я уже от такого живого общения.

Пальцами касаюсь холодных браслетов на своей руке.

Всего год. За год мне нужно сделать так, чтобы у этих детей было нормальное будущее. А потом я исчезну. Я уже раз справилась с похожей задачей. И сейчас тоже справлюсь. Но не такой ценой, как тогда.

Глава 10

Утро выдается просто чудесным. Меня будит шум в коридоре, на улице серое небо нагоняет тоску и печаль. Идеальный день для некроманта. Так и порождает желание кого-то убить. Но те смертники, которые меня разбудили, очень вовремя смылись, контрастный душ тоже не помогает обрести душевный покой. Поэтому все, что мне остается – это только «радовать» принцессу своим утренним выражением лица.

Девушка, в отличие от меня, видит в сегодняшнем дне позитив. Другой причины ее счастливой улыбки не нахожу. Поэтому, чтобы не заразиться от меня негативной энергией, Кэролайн прячется от моего настроения в ванную. Я в это время ложусь на застеленную кровать, пытаясь расслабиться и унять раздражение. И это у меня даже практически получается. Я почти обретаю дзен, как во входную дверь начинают тарабанить. Вряд ли это ко мне, поэтому продолжаю лежать на своем месте, не реагируя на шум. Кэролайн выйдет из ванной, пусть и открывает.

Но кто-то не хочет так просто сдаваться, стук повторяется. Потом еще один раз. В конце концов, он снова меня разозлил, поэтому, подскочив со своей кровати, иду рассказать местному дятлу, что не в ту дверь он решил свой клюв направить с самого утра. За такое можно и клюв потерять. Но, открыв дверь, застываю на месте.

– Вау! – говорю, не сдержавшись.

Все раздражение как рукой снимает. Пробегаюсь взглядом по парню, замечая все новые и новые детали. Кроме того, что он очень высокий, как я люблю, он еще и безумно красивый. Мягкие скулы, пухлые губы, светлые глаза. Все, что портит его внешность – это светлые волосы. Сразу кое-кого напоминает. Но я готова простить этому парню такой недостаток.

– Привет, красавчик, – говорю ему, улыбнувшись.

Мысленно же даю себе подзатыльник.

"Какой он мне красавчик? Я хоть и выгляжу как студентка, но лет на двадцать старше его".

Но ничего не могу с собой поделать, инстинкты выше моих сил. Еще и магия забурлила во мне только от одного взгляда светлых глаз на меня. Выпятив грудь, немного выгибаюсь, опираясь на косяк двери. Глазами спрашиваю у него: "Ну как? Доволен осмотром?".

Судя по тому, как скривилось лицо у парня, увиденное ему не нравится.

Он почти задел мою некромантскую гордость. Но дам ему еще один шанс, может, он просто плохо разглядел, в коридоре-то темно. Или у него вообще проблемы со зрением. Такому красавчику готова помочь и вылечить.

– Ты соседка Кэролайн? – спрашивает парень у меня.

Я киваю.

– Допустим, – говорю. – Вы знакомы? – уточняю.

– Я хочу с ней поговорить, – говорит он и, немного подвинув меня, проходит в комнату.

Я закрываю за ним дверь и думаю: если он так просто зашел в комнату к девушке, значит, их с Кэролайн что-то связывает. Остается понять, что и насколько сильно. Я не могу навредить девушке. Но смогу ли я отбить у нее парня? Вселенная не посчитает это нарушением клятвы?

В ответ на мой вопрос правую руку начинает колоть.

"Ну нет! Почему? Я что, даже чихнуть на нее не смогу?", – думаю, расстроившись.

Оглядевшись по комнате и не найдя в ней принцессы, парень упирает свой взгляд в меня.

– Где она? – спрашивает.

– Я ее съела, – отвечаю.

Парень не оценил шутку и лишь криво улыбается. У него кроме ангельского личика еще безумно милые ямочки на щечках. Держите меня семеро! Я не шучу, меня сейчас лучше связать. Иначе тут начнется соблазнение, которое плавно может перерасти в совращение одного белокурого красавца. Я и так борюсь с растущим желанием его поцеловать. Это какое-то помутнение рассудка на почве потрясений последних дней.

Впервые за долгое время мне хочется поцеловать кого-то. Еще раз внимательным взглядом рассматриваю парня перед собой. Неужели этот индивид передо мной может стать моим эликсиром от болезни под названием "Сэм"?

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Кэролайн у парня, выйдя из ванной комнаты.

– Я пришел к тебе, – говорит тот ей в ответ, сразу же потеряв ко мне всякий интерес.

И для кого, позвольте спросить, я там у дверей кошку в период гона изображала? Почему никто не ценит моих стараний?

Но обо мне было забыто. Что интересно, судя по всему, из всех здесь присутствующих девушек, этот парень нравится только одной, и это не Кэролайн.

– Она не очень хочет с тобой говорить, – говорю я, заметив, как хмурится принцесса.

Парень смотрит на меня как на букашку, посмевшую ползать перед ним.

– Я готова принять этот удар на себя, – улыбаюсь, не обращая внимания на его недоброжелательность. – Можешь рассказать мне все, что пожелаешь. Даже показать. Обещаю сильно руки не распускать, – добавляю, уже представляя, какие у него кубики под рубашкой.

"Могу и без рук", – думаю, уже рисуя в воображении это.

Одновременно с этим прислушиваюсь к себе. Метка клятвы молчит. Значит, сейчас она считает, что я не пытаюсь отбить парня у Кэролайн. Может, воспринимает это как спасение принцессы от навязчивого поклонника? Это интересно. Но еще интереснее вопрос – как усердно я могу спасать ее от этого парня?

– Оставь нас, – приказывает он мне.

– Это моя комната, – отвечаю, вспомнив, что у меня есть гордость, и растекаться лужицей перед первым встречным, смазливым, горячим... так, остановить воображение.

Кажется, врачи не врут и долгое сдерживание имеет неожиданно сильные побочные эффекты.

– Хочешь мне что-то сказать, говори при ней. Святая – моя подруга. У меня нет от нее секретов, – заявляет Кэролайн.

– Она? – уточняет парень.

– Я? – спрашиваю у Кэролайн с не меньшим шоком, чем ее ухажер.

Девушка лишь кивает, надев на лицо маску невозмутимости. Парень еще раз бросает взгляд на меня. Сжимает губы в тонкую линию от недовольства.

 "Сладкий, не порть эти пухлые губки! Они предназначены для поцелуев, а не для таких издевательств", – думаю, прикусив свою губу.

Парень замечает все мои взгляды, брошенные на себя. И вроде бы понимает, о чем я думаю, облив меня волной презрения. Не удивительно. У него, наверное, тучи фанаток.

Моя внутренняя темнота сразу же бунтует.

"Такая красота должна принадлежать только нам! Истребить всех, кто посмел смотреть на нашу красоту!"

– Хорошо, пусть остается, – разрешает парень, возвращая меня своим ангельским голосом в реальность, – Отец просил передать тебе, что ждет нас на этих выходных.

Я мысленно хватаюсь за сердце. Она уже знакома с его родителями. Все настолько серьезно? Они что, помолвлены?! Но Кэролайн, судя по ее виду, не очень рада приближающейся встрече. Может, чувства не взаимны?

– Скажи нашему отцу, что я занята, – отвечает Кэролайн холодно.

Я будто мешком по голове получаю. Она сказала "нашему отцу"? "Нашему?" То есть их общему отцу? Если так... Это значит, отец красавчика...

Я еще раз смотрю на парня, который начинает рассказывать Кэролайн о ее обязанностях как принцессы. И только теперь замечаю сходство этих двоих с Сэмом. Правда, у парня более нежные черты лица. Этим он пошел в мать.

У меня в груди что-то сильно сжимается, и я начинаю часто и тяжело дышать. Он – сын Сэма. Это шутка судьбы? Первый парень, который по-настоящему понравился мне за двадцать лет – это сын моего бывшего?!

– С твоей подружкой что-то происходит. У нее с головой все в порядке? Мне кажется, она не совсем здорова, – доносится до меня голос парня, будто через вату.

Нет, со мной точно не все в порядке. Я в одной комнате с двумя детьми Сэма. Разве можно оставаться в здравом уме сейчас?

И пусть только кто-то попробует меня упрекнуть, что я и до этого с протекающей крышей была! Может и была. Но это не я такая, а жизнь у меня дерьмовая.

– Не обижай мою подругу, – становится на мою защиту принцесса.

Ее слова заставляют меня с вопросом посмотреть на девушку. Когда она прекратит обзываться и звать меня "подругой"?

– Если ты решила завести друзей, то заводи тех, кто может принести пользу.

– Бэ! – срабатывает у меня рвотный рефлекс. Но хорошо, что я еще ничего не ела и блевать мне нечем.

Брат и сестра награждают меня брезгливым и обеспокоенным взглядами соответственно.

– Извините, – говорю им, – просто вспомнила кое-что противное.

Меня только что будто во времени перенесло, когда я слушала, как Сэм вещает, что друзья – это инструмент для достижения целей, и не более. Поэтому он считал, что нужно окружать себя только полезными людьми. Я еще тогда говорила, что Сэм редкий засранец, а он мне говорил, что принц. Так вот у него, оказывается, и сын такой же.

От самого словосочетания "Сын Сэма" меня передергивает.

Я с тоской смотрю на парня, который, не обращая на меня внимания, продолжает наставлять Кэролайн на путь истинный. Почему я такая неудачливая? Ведь только начала привыкать к тому, что застряла в этой Академии, обрисовала себе цель существования, смакую развлечения, вижу хорошего парня, и что теперь?

За что мне такие несчастья? Почему меня жизнь так не любит? Я же его люблю всем своим некромантским сердцем.

– Я все сказал, – ставит точку в своем монологе парень, прекратив бессмысленно сотрясать воздух.

От приказных ноток в его голосе у меня в груди что-то щелкает и сжимается, а воображение рисует ему кнут в руки, ремни, шипы, кляп в рот... Бр-р-р-р!

"Сын Сэма, сын Сэма...", – тараторю мысленно, пытаясь прогнать неуместные фантазии.

У меня это даже получается, пока парень не смотрит на меня. Эти глаза как магнит притягивают мой взгляд и заставляют творить глупости.

– Тебя провести? – спрашиваю с улыбкой, подавшись немного вперед.

– Сам выход найду, – отрезает он, обходя меня под небольшой дугой.

– Не заблудись, – говорю, оценив вид парня позади.

Как говорили в моей прошлой жизни: "У меня встал".

"Сын Сэма, сын Сэма", – в который раз трясу головой, пытаясь прийти в себя, и смотрю на Кэролайн. От утренней веселости девушки не осталось и следа.

– Даже не рассчитывай, – говорит она мне.

– О чем ты? – спрашиваю у нее.

– У тебя глупая улыбка не сходит с лица с тех пор, как Стива увидела, – говорит.

– Так красавчика зовут Стив, – говорю, снова обернувшись к двери.

И награждаю себя очередным воображаемым подзатыльником. Скоро от воображаемых придется давать себе реальные, чтобы мозги на место стали. Глубоко вздохнув, мечтая таким образом очистить разум, спойлер – ничего не получилось, я и Кэролайн выходим из своей комнаты. Да здравствует первый учебный день! Настроение такое, что хочется кого-нибудь порезать! Когда там у нас практика?

Глава 11

Группа встречает нас с принцессой у дверей в Академию. Я сдержанно всем киваю и первой вхожу в Академию, не участвуя в рукопожатиях и объятиях. Адепты бродят по коридору кто сонно, кто дыша перегаром, но все как один норовят перейти мне дорогу. Я же как ледокол разрубаю эту толпу и веду за собой свою группу, которая пристроилась за мной. Не знаю, что влияет на адептов: моя предвкушающая улыбка или исходящая от меня аура, но очень быстро все понимают, что им со мной лучше даже глазами не встречаться.

Поэтому в аудиторию мы приходим вовремя, еще успеваем соскучиться по преподавателю, поговорить между собой. Я в основном молчу, но другие общаются очень активно. Что интересно, на этот раз все сели не так, как вчера. Сегодня остальные будто окружили меня и Кэролайн, усевшись вокруг нас.

Буквально за секунду до звонка в аудиторию влетает мужчина и начинает на ходу снимать с себя плащ. Я не сразу узнаю в этом растрепанном человеке нашего декана. Мужчина тем временем проходит к преподавательскому столу, бросает свой плащ на стул, причесывает ладонью волосы, но у него это не получается и он бросает это бесполезное занятие. Обернувшись к нам, Зельц пробегает быстрым взглядом, кривится и глубоко вздыхает.

– Вы ошиблись кабинетом, по-моему, – говорю я мужчине.

Я знаю наше расписание и знаю преподавателя, который должен его вести.