Текст книги "Волшебные руки труда и науки"
Автор книги: Белла Дижур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
ЧЕЛОВЕК ПОЯВИЛСЯ НА ЗЕМЛЕ. ЕГО ТЕЛО БЕЗЗАЩИТНО. НЕТ НА НЕМ ТЕПЛОЙ МЕХОВОЙ ШКУРЫ. ПРИРОДА НЕ ВООРУЖИЛА ЕГО ОСТРЫМИ КОГТЯМИ, МОЩНЫМИ РОГАМИ, СОКРУШИТЕЛЬНЫМИ КЛЫКАМИ. И ВСЕ ЖЕ – РАЗВЕ НЕ ОН ОКАЗАЛСЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ?
КТО УМНЕЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ
Глава первая
За стадом слонов гнались собаки. Это длилось так долго, что слонам надоело.
Как избавиться от назойливых преследователей?
Самый старый слон (наверное, это был вожак) поднял хобот, сорвал с дерева ветку и начал отбиваться.
Глядя на него, и другие слоны подняли хоботы к деревьям. И вот уже десятки веток обрушились на лающую свору.
Собакам пришлось отступить.
Не правда ли, слоны повели себя очень умно?
А вот еще одна история – про маленькую умную осу. Она живет в Америке. Как и всякая мать, заботится о своем потомстве. Снесенные яички оса прячет под слоем земли.
А для большей сохранности утрамбовывает землю камешком, который отыскивает поблизости.
Можно было бы рассказать еще немало других историй про сообразительных животных. Например, про обезьяну.
Над ее клеткой подвесили апельсин. Подвесили так высоко, что достать его рукой обезьяна не могла. В клетку положили палку. Может быть, обезьяна догадается ею воспользоваться?
Да. Обезьяна пустила в ход появившееся орудие. Но апельсин оставался недоступным. Долго бедняга трудилась, и все безрезультатно.
На следующий день в клетке оказалась еще одна палка. Эта была длиннее первой и пустая внутри. Обезьяна долго возилась с обеими палками. Она кидала их вверх, стучала ими по прутьям клетки, сердилась и в конце концов устала. Обезьяна села на пол, все еще держа палки в руках.
И тут произошло вот что. Она засунула одну палку в другую.
Может быть, догадалась, что так надо сделать?
А может быть, это произошло случайно? Но, как бы то ни было, обезьяна сбила апельсин.
Об уме животных много говорят и пишут. Возможно, они действительно умнее и сообразительнее, чем мы иногда о них думаем. И, конечно, надо изучать, стараться понять поведение животных.
Мы должны относиться к ним, как старшие относятся в семье к младшим – любовно, внимательно, заботливо.
Но можно ли сравнивать разум человека с умом и сообразительностью животного?
Слон защитился от собак веткой, сорванной с дерева. Но он воспользовался ею такой, какой она была, ничуть ее не изменив.
А как бы поступил человек? Зная повадки собаки и более лютого зверя, он подготовится к встрече с нападающим врагом. Он выберет ветку покрепче, заострит ее, удобно приладит к руке, одним словом, превратит в настоящее оружие.
Всем известно, что бобры – строители. Но вот какой однажды проделали опыт с маленьким бобренком, рожденным в неволе. Когда он подрос и принялся точить зубы о прутья клетки, ему принесли «строительный материал» – куски стволов, ветки.
И бобренок, никогда не видевший воды, никогда не участвовавший в строительстве плотин, принялся резво заготовлять прутики и щепочки и на сухом полу клетки воздвигать плотину.
…Пчела старательно несет мед в соты, если даже в них срезана боковая стенка. Мед выливается наружу. Но пчела не понимает этой беды.
Так неразумно не поступит даже самый легкомысленный и беспечный человек.
Он не станет наливать воду в кадку без дна. И не построит плотину на суше.
Он понимает, что это бессмысленно.
Человек умеет оценивать свои поступки.
Его мозг развит лучше, чем мозг самых умных животных.
Потому-то именно люди, а не слоны, не огромные мамонты, не хищные тигры стали хозяевами земли.
Люди появились на земле позднее всех других живых существ. И уже с первых шагов показали себя самыми умными, самыми сообразительными, самыми деятельными.
Как бы иначе человеческий род уцелел в природе, где уже существовали хищные звери? Ведь человек не умел даже отпугивать врагов рычанием или, как змеи, шипением.
И все же он смело охотился не только на птиц и зайцев, волков и медведей. Обточив камень, изготовив себе тяжелую каменную палицу, человек шел на самого крупного зверя – на мамонта. Побеждал в схватке с широкорогим оленем. Стал хитрее самой хитрой лисы, ловчее лани, мудрее мудрой змеи.
Все это удавалось ему потому, что у него был совсем особый – человеческий ум.
Глава вторая
Пока на земле было тепло, пока растения цвели и давали плоды, пока никто не знал, что такое «холодно», ум человека проявлялся еще не полностью.
Природа давала пищу. Люди, как и все другие существа, охотились, собирали ягоды, съедобные корни, травы. Скрыться от хищников можно было на дереве, меж густой зелени.
Пока земля не оказалась покрытой льдом, никого не тревожило отсутствие жилья. Зачем человеку крыша над головой, каморка для сна и еды? Он может спать под любым деревом. Его дом – весь лес, где он охотится, весь берег реки, где он ловит рыбу.
Зачем ему отгораживаться от неба, от солнца и звезд, от лесных запахов?
В ветреные и дождливые дни можно собрать сучья, куски древесной коры, воткнуть их в землю, переплести ветками, проконопатить мхом, травой и за таким заслоном переждать непогоду.
Но наступили иные времена. Времена Большого Холода. Всю землю покрыл лед.
Сколько вымерло животных… Какие прекрасные деревья оказались похороненными под толстым слоем льда: кедры, магнолии, пальмы…
А как же люди? Казалось бы, их – голых, беззащитных – стужа должна сразить в первую очередь. Наверное, случалось им возвращаться с охоты с помороженными руками и ногами.
Пришлось подумать о более надежной защите. Люди сообразили, что широкие лопатки мамонта можно превратить в стены и крышу. А из длинных костей сделать подпорки для крыши. Если к тому же прикрыть крышу мохнатой звериной шкурой и такие же шкуры положить на пол, получится отличное непродуваемое помещение.
Так был построен первый человеческий дом.
Глава третья
В древней легенде рассказывается о морщинистых ладонях старой матери. Она брала в руки два камня и, ударяя один о другой, высекала искру. Потом раздувала из нее пламя. Она обучила этому искусству других женщин. Подарила каждой язычок пламени и велела спрятать его между ладонями.
В руках у женщин остался жить постоянный источник тепла. И они стали хранительницами самого большого богатства – хранительницами огня.
Наверное, на самом деле было не так, как рассказывает легенда.
Мы не знаем, кто первый высек искру из двух камней. Может быть, это действительно догадалась сделать старая женщина. А может быть, не она, а какой-нибудь мальчик, которого оставили на ночь у тлеющего костра. Его обязанностью было не давать огню погаснуть, исчезнуть. И он задумался над тем, как завладеть тайной огня. Он не хотел просиживать долгие ночи лишь для того, чтоб подбрасывать в костер сухой хворост.
Он перепробовал многие способы добычи огня. И наконец открыл его тайну. Высек первую искру.
Это было гениальное изобретение – не меньшее по значению, чем открытие атомной энергии.
Но познакомились люди с огнем задолго до того, как сами научились его добывать.
Это произошло еще до наступления Большого Холода.
Наверное, люди, как и другие живые существа, вначале боялись приблизиться к дереву, зажженному молнией. Синие огоньки, сами собой загорающиеся на болотах, казались им страшными.
Но были же и смельчаки! И однажды кто-то решительно подошел к пламени, погрел озябшие руки, а может быть, даже подобрал испекшийся в золе корень, съел его и рассказал своим братьям, что пламя – доброе, а корень, полежавший в нем, – необыкновенно вкусен.
Этот герой организовал группу смельчаков. Когда молния вновь пронзила и зажгла сухой ствол, люди пошли к огню, чтоб убедиться в его доброте и подружиться с ним.
Так союзником человека стал таинственный огонь, который для всех остальных жителей леса остался пугающим врагом.
Теперь предстояло научиться брать огонь в руки и приносить своему племени.
Люди тогда еще не жили оседло. В поисках пищи им приходилось кочевать.
Бережно собирали они тлеющие ветки, угли.
Нелегко было в постоянных переходах сохранять едва дышавший огонек. Это стало обязанностью женщин. Они знали – огонь требует пищи. Чтоб он не умер, в него надо беспрерывно подбрасывать хворост, шишки, кору.
А когда наступили сильные холода и все труднее стало найти сухие ветки, чтобы насытить ненасытное пламя, начали искать способ добывать огонь самостоятельно. И нашли!
СКАЗКА О КОСТЯНОЙ ИГОЛКЕ
…В ОТЛИЧИЕ ОТ ВСЕХ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ ЧЕЛОВЕК НЕ ТОЛЬКО ПОЛЬЗОВАЛСЯ ГОТОВЫМИ ДАРАМИ ПРИРОДЫ – СОБИРАЛ ЯГОДЫ, ЛОВИЛ РЫБУ И ОХОТИЛСЯ НА ЗВЕРЕЙ…
ОН ДОГАДАЛСЯ, ЧТО КАМЕНЬ МОЖНО ЗАОСТРИТЬ И СДЕЛАТЬ ИЗ НЕГО НОЖ. ВЕТКУ МОЖНО ИЗОГНУТЬ, СВЯЗАТЬ ЕЕ КОНЦЫ КРЕПКИМ СУХОЖИЛИЕМ – И ПОЛУЧИТСЯ ОТЛИЧНЫЙ ЛУК. ИЗ КУСКА ДЕРЕВА МОЖНО ВЫРЕЗАТЬ МИСКУ ИЛИ СТРЕЛУ, КОСТЬ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ИЗГОТОВЛЕНИЯ РЫБОЛОВНОГО КРЮЧКА ИЛИ ИГОЛКИ… ОГЛЯНЕМСЯ ВОКРУГ! МЫ ЖИВЕМ НА ПЛАНЕТЕ, ГДЕ КРОМЕ ДЕРЕВЬЕВ, ТРАВ, КУСТАРНИКОВ, КРОМЕ СОБАК, ЛОШАДЕЙ, ЛЯГУШЕК, ЗАЙЦЕВ, КОМАРОВ И БАБОЧЕК, КРОМЕ ВСЕГО ТОГО, ЧТО УЖЕ ЖИЛО И ЦВЕЛО ЗАДОЛГО ДО ПОЯВЛЕНИЯ ЛЮДЕЙ, ЕСТЬ ЕЩЕ МНОГОЕ ДРУГОЕ, ЧЕГО РАНЬШЕ НЕ БЫЛО…
В одной деревне жила искусная рукодельница. Она плела кружева, вязала шарфы, вышивала цветными узорами скатерти, кофточки, платья.
И была у нее большая деревянная резная шкатулка. Рукодельница хранила в ней свой рабочий инструмент: вязальные крючки, спицы, шило, атласную подушечку, утыканную торчащими во все стороны иголками.
Подушечка эта была похожа на приготовившегося к бою ежика.
И однажды воинственный характер этого «ежа» проявился с особой силой.
Произошло это вот как. В шкатулку, незаметно для всех, проникла гостья – длинная желтоватая палочка.
Никто не знал, как она попала в шкатулку и для чего она. А гостья скромно прижалась к стенке и не вступала в разговоры.
Но у тонких ловких иголок, как говорится, ушки на макушке. Одна за другой они повыскакивали из атласной подушечки, окружили непрошеную гостью и, покалывая ее остриями, начали допрос:
– Кто такая? Откуда? Почему молчишь? Как твое имя?
– Здравствуйте! – сказала палочка. – Я думала, вы сами узнаете меня… Ведь я ваша прабабка… Я – костяная иголка.
Все жители деревянной шкатулки принялись рассматривать ту, которая осмелилась называть себя их прабабкой.
Они обнаружили, что один конец палочки заострен. На другом – светится отверстие.
Пожалуй, придется признать ее иглой… Но для какой нитки предназначено отверстие? Для шелка?
Иголки затряслись от душившего их смеха. Да в это ухо влезет толстая бечевка!!!
Смеялись даже спицы, даже вязальные крючки. Хотя им бы следовало быть добрее… Ведь у них нет колючего острия…
Но костяная иголка ничуть не обиделась.
– В мое ушко продергивали жилу антилопы, а случалось – и медвежью, – с достоинством сказала она.
Слова эти насмешили даже атласную подушечку, до сих пор молчавшую.
– Ну и ну! Ха-ха! Что же можно пришить жилой?.. Ха-ха-ха… – хохотала атласная подушечка.
– Хи-хи! Ха-ха-ха… – вторили ей остальные.
Костяная иголка решила помолчать, пока не утихнет смех.
А когда все отсмеялись, она сказала:
– Если вы не будете меня перебивать, я расскажу вам историю своей жизни.
– Что ж, валяй, – грубым голосом сказало сапожное шило. Оно тоже лежало в деревянной шкатулке, хотя им давно никто не пользовался.
Иголки зашикали на него. У них колючий характер, но, привыкшие к тонкой работе, они не переносили грубости.
Наконец все угомонились.
– Вы, друзья мои, очень молоды, – начала костяная иголка. – А я так стара, что не помню года своего рождения. Много веков прошло с тех пор, как добрые руки мастера выточили меня из оленьей кости.
Костяная игла говорила тихим голосом, не торопясь, как и полагается разговаривать тому, кто прожил на земле так долго.
Она рассказывала о работе древнего мастера, который решил изготовить новое орудие – иглу для сшивания меховых шкур. До этого шкуры просто связывались одна с другой при помощи сухожилий убитых на охоте зверей. Одежда получалась не очень удобная, плохо защищала от холода. Надо было что-то придумать…
И вот мастер взял крепкую оленью кость и принялся вытачивать из нее иглу.
Он проделывал это не на станке и даже не металлическим ножом. Он еще не знал, что на свете существуют металлы. Все его орудия – ножи, топоры, скребки – были сделаны из твердого камня – кремня.
Работа шла медленно. А пусть-ка попробует современный человек такими же инструментами проделать ее быстрее!
Конечно, современный человек знает многое, о чем древние охотники и не подозревали.
Он придумал машины, которые быстро выполняют за него самую трудную и тонкую работу.
Но разве это значит, что древние мастера были недостаточно ловкими и умелыми? А что касается терпения, то его надо было много… Ручное изготовление иглы двигалось медленно… Да к тому же у мастера были и другие заботы.
На многие сутки уходил он в тайгу выслеживать зверя. Но и про иглу не забывал.
Кость наконец превратилась в хорошо заостренную иголку. Теперь осталось просверлить отверстие. Пошло в ход кремневое сверло.
А пока мастер заканчивал иглу, женщины очищали внутреннюю сторону звериных шкур кремневыми скребками, мех расчесывали роговыми гребнями. Готовили они и «нитки» – высушивали и чистили жилы убитых на охоте животных.
В те времена каждый изготовлял себе одежду сам. По своему вкусу сшивал меховые шкуры различного цвета. Украшал их как хотел. Люди всегда заботились не только о том, чтоб одежда защищала от холода. Она должна была быть красивой. Для этого служили камешки с отверстиями, куски янтаря, бусы из сланца, ракушки, зубы зверей, перья птиц…
Прочно пришить и ловко расположить все это было обязанностью костяной иглы…
– Так что, понимаете сами, жизнь я прожила трудовую… – закончила свой рассказ гостья деревянной шкатулки.
Слушали ее молча. В этом молчании было много сочувствия и уважения.
– А как же тебе удалось так долго прожить? Не сломаться, не испортиться? – спросила самая тоненькая из иголочек.
– Видите ли, – ответила костяная игла, – мне повезло. Я упала на дно озера. Это было еще при жизни моей молодой хозяйки. Она шила, сидя на берегу, и нечаянно выронила меня. Наверное, немало слез пролила… Шутка ли, потерять иглу, над которой столько трудился ее дед. А для меня это оказалось спасением. Глина облепила меня со всех сторон, и я уснула как в мягкой постельке. Проснулась, лишь когда огромный черпак вытащил меня вместе с водорослями и бросил на берег…
Человек, работавший черпаком, мог бы и расколоть хрупкое тело иглы. Он неосторожно колотил молотком по комку затвердевшей глины, служившей игле в течение тысяч лет колыбелью.
– Но мне и тут повезло. Глиняный комок рассыпался, а я осталась целехонька. Затем меня подхватила человеческая рука, и я ожила.
Я слышала, как несколько голосов обсуждали мое происхождение. А один из них произнес:
– Подарю-ка я эту древнюю иглу своей маме. Пусть полюбуется, чем раньше люди шили…
– Ах, как интересно! – опять пискнула тоненькая иголка. – Вот бы мне потеряться на тысячу лет и проснуться в руках людей того времени.
– Но тогда, может быть, уже не понадобятся иголки, – сказала большая вязальная спица. – Я слышала, что в моду войдут… – И она начала рассказывать о том, какую одежду будут носить через тысячу лет…
Но это уже тема совсем-совсем другой сказки.
ПЕРВЫЙ АВТОМАТ
ОБЗАВЕЛСЯ ЧЕЛОВЕК ДОМОМ, ТЕПЛЫМИ ОДЕЯЛАМИ, ОДЕЖДОЙ. ЗНАЙ СЕБЕ ПОЛЕЖИВАЙ, ЗАКУТАВШИСЬ В МЕХА. СЪЕЛ ВСЮ ПИЩУ – ВЫЙДИ ПООХОТИТЬСЯ, И – ОПЯТЬ НА БОКОВУЮ!
НО ЧЕЛОВЕК – НЕ ЗАСОНЯ МЕДВЕДЬ И НЕ ПОЛЕВАЯ МЫШЬ, ДЛЯ КОТОРОЙ ВСЯ ЗАБОТА – ЗАПАС ЗЕРНА В НОРКЕ.
ДЕЯТЕЛЬНЫЙ УМ ЧЕЛОВЕКА НЕ ДАВАЛ ЕМУ ДРЕМАТЬ.
…Приятно в жаркий летний день подойти к автомату с газированной водой, опустить монету и выпить пенящийся прохладный напиток. Любопытные мальчишки по пять-шесть раз бросают в щель автомата трехкопеечные монеты и наполняют стаканы. Им, наверное, уже не хочется пить! Просто интересно смотреть на металлический ящик, ничем не похожий на живое существо, но поступающий как живой продавец. Ты ему – монету, он тебе – воду с сиропом!
То же самое в метро. Спустишь пятачок – и рычаги, закрывающие проход, сами собой убираются.
Автомат… Какое знакомое слово! И как много самых разных вещей называют этим именем.
Телефоны-автоматы… Автоматы – продавцы железнодорожных билетов, открыток, конвертов, газет… Автоматическое ружье… Автоматические станки, которые приводятся в движение электричеством.
Например, ткацкий станок. У него с одной стороны устроена большая катушка с нитками – шелковыми, льняными или шерстяными. Если долго смотреть на крутящуюся катушку, то кажется, будто с нее сбегают тоненькие струйки. Это беспрерывно сматываются продольные нити.
Между нитями-струйками снует металлическая штучка, которую называют «челнок». Она действительно имеет форму маленькой лодочки. Взад-вперед, взад-вперед стремительно бегает лодочка, продергивает поперечную нитку между продольными.
А с противоположной стороны станка выплывает широкая река готовой ткани. Она – эта река – сама собой наматывается на другую большую катушку.
Автоматический ткацкий станок дает ткани во много раз больше, чем старинные ручные. Одна ткачиха может обслуживать сразу несколько станков. Она ходит от одного к другому и посматривает, не порвались ли где ниточки – их надо быстро связать.
А вот в шлифовальных и полировальных цехах стекольных заводов работают автоматы, которые обходятся вообще без людей. Они как бы сами «знают», что им полагается делать.
…Безлюдные цеха, где работают автоматические станки… Целые заводы-автоматы, где почти не видно людей. Пройдешь по такому заводу – и кажется, что попал в царство, где действует особое племя стальных Гулливеров.
Мы живем в такое время, когда эти стальные существа все больше и больше заселяют сушу, океаны, воздух и даже космос.
Они зажигают огни на маяках, пекут хлеб, сортируют товары, управляют движением луноходов, океанских лайнеров, спутников Земли…
Сколько же их создано – этих «умных» машин, которые выполняют сложную, трудную работу!
Кибернетические машины производят сотни тысяч сложнейших расчетов, переводят с одного языка на другой.
Уже изобретены машины, принимающие экзамены у студентов, обучающие школьников иностранному языку или геометрии.
Изобретатели поручают автоматам все более и более сложные обязанности.
Но как бы ни были «умны» эти стальные существа, без человека они мертвы и бездеятельны. Человек распоряжается ими по своему усмотрению. Включает или выключает, когда считает нужным, обновляет или уничтожает устаревшие. Автоматы стали его помощниками.
А кто, где, когда сделал самый-самый первый автомат?
…Это было очень, очень давно. На земле еще не было ни городов с большими домами, ни заводов, ни железных дорог, ни автомобилей. Да и простых повозок еще не было.
Люди еще не умели выращивать хлеб. Жили в лесных шалашах, сложенных из веток, или ютились в пещерах.
Главным их занятием была охота. Выносливость, терпение и большая наблюдательность требовались от охотника. Надо было изучать повадки зверей, птиц, рыб, насекомых.
Вот охотник заметил, что к вершине дерева или в расщелину скалы одна за другой летят дикие пчелы. Наверное, там скрывается их гнездо…
Притаившись, следит он за полетом пчел. А убедившись, что догадка его верна, с большим трудом пробирается к лакомому гнезду.
Не простое это дело!
Нужны ловкость, осторожность, хитрость… Иначе уйдешь без меда, к тому же искусанный жестоким пчелиным роем.
А легко ли стоять в холодной воде с вытянутым копьем, напряженно ожидая минуты, когда можно будет пронзить проплывающую мимо рыбу…
Еще труднее – охота на крупного зверя.
Тут уж в одиночку не пойдешь – охотились группами. По нескольку дней и бессонных ночей выслеживали и гнали добычу.
Но в те далекие времена, как и в наше время, люди были не все одинаковы. Одни – более сильные, другие – послабее. Одни – ловкие, другие – неуклюжие. Более проницательные, умные и, наоборот, не умеющие внимательно относиться ко всему, что их окружает.
И, как во все времена, появлялись среди людей изобретатели. Они были сообразительнее, настойчивее, наблюдательнее других. А может быть, их сердила необходимость так много сил и времени тратить на добывание пищи?
Вот рыболов стоит по колено в воде. Стоит и злится на холодную воду, на рыбу, которая ускользает от его копья.
Он мучительно думает – как бы это сделать, чтоб рыба сама, без его участия, стала его добычей?
Нельзя ли на ее пути поставить какое-нибудь препятствие?
Рыболов не раз видел, что в местах, где река зарастает водорослями, рыбы плывут медленнее, путаются в переплетенных стеблях растений.
И тут он начинает молить богов, чтоб они послали ему густую заросль. Пусть она, по волшебству, появится здесь и остановит, задержит рыбу.
Но боги не слышат его мольбы. И тогда, рассердившись, он начинает соображать, что, пожалуй, обойдется без их помощи.
Он научился добывать и обрабатывать растительные волокна, сплетать из них сеть и ловко прилаживать ее в рыбных местах.
А сам ждет, сидя на дне сухой лодки.
И вот как здорово получается! Сеть покорно делает свое дело. Через какое-то время рыболов обнаруживает в ней не одну, а десяток рыб.
Нам, людям второй половины двадцатого века, изобретение рыболовной сети не кажется значительным.
Но какие приспособления для добывания пищи были тысячелетия назад?
Каменная дубинка, костяные и каменные стрелы, лук, копье… И, пожалуй, все! А тут какой-то хитроумный рыболов придумал сеть. И она сама ловит рыбу! Шутка ли! Весть об этом изобретении разносится быстро. Кто-то умудряется сплести еще лучшую сеть. Кто-то другой использует сеть не только для ловли рыб. Он уже охотится и на птиц, загоняя их под сеть, прикрепленную камнями.
Проходит время. Сети становятся все совершеннее. Их делают такими крепкими, что можно ловить даже крупных животных.
И этот способ охоты сохраняется до наших дней.
В Африке и теперь охотники устраивают полукруг из натянутых сетей и загоняют в него антилоп. В Борнео так ловят диких оленей.
Жестокое дело – охота! Кажется, какое надо иметь злое сердце, чтоб придумывать все новые и новые способы поймать животное, убить его!
Но для первобытных людей охота была единственным средством существования. В погоню за добычей их посылал голод.
Первобытные охотники знали: не принесут тушу медведя, козы или хотя бы зайца – останутся голодными малые детишки, старики, слабые женщины.
И хотя ночью хочется спать и не хочется шагать по болоту или дрожать от холода и страха где-то в темном лесу – охотник шел добывать пищу. Это его долг.
А мысль его не дремала.
«Как бы это заиметь помощника? – думал он. – Пусть бы этот помощник вместо меня находился тут в лесу, прислушивался к шагам зверя, цепко хватал его за лапу или шею и держал до моего прихода… Не плохо бы… А?..»
Охотник зябко ежился, вспоминая теплую шкуру, оставшуюся в его хижине…
Сейчас бы завернуться в нее с головой и спать, спать…
Мечтая о помощнике, охотник имел в виду не своих братьев, друзей или сыновей. Ведь они в таком же положении, как и он… Вот разбрелись по лесу и так же мерзнут… А может быть, им еще хуже… Они слабее, моложе, менее выносливы…
Нет! Помощника в охоте он сам должен придумать, изготовить и этим облегчить труд не только свой, но и всего племени…
Но кто научит? Кто подскажет?
У первобытного охотника была единственная учительница – природа. Она открывала человеку свои законы и как бы говорила: «Делай, как делаю я, и добьешься успеха».
Внимательно и терпеливо обучался первобытный охотник. Он наблюдал закаты и восходы солнца, таяние льдов, бури, вырывающие с корнем деревья. Он видел, с какой силой катится под гору сваленный ствол, способный подмять самого мощного зверя. Знал, что отогнутая ветка дерева, если отпустить ее обратно, бьет наотмашь. А какую неожиданную силу таит в себе простая лесная яма… Даже слон, попав в нее, беспомощен…
Что, если вырыть такие ямы на звериных тропах? Можно попробовать также сделать западню, которая будет действовать не хуже падающего ствола или отогнутой ветки…
Но чтоб все эти приспособления работали успешно, надо было знать характеры и повадки зверей, тропинки, по которым они идут на водопой, их вкусы, отношение к тому или другому запаху.
Гордую рысь ловили в западню, которая придавливала лапу. Медведя заманивали запахом сладкого. Для жирафов и слонов рыли глубокие ямы, маскируя их ветками.
Эти звериные ловушки и были первыми автоматами в хозяйстве человека, они работали в отсутствие хозяина. А человек мог спать или сидеть с друзьями у костра, петь, рассказывать сказки.
