Текст книги "Лев (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Я вытащила свою руку из его.

– Если это уловка... – мои волосы упали на половину лица, но я увидела, как он наклонил голову набок и нахмурился. Я открыто сказала ему: – Если ты хочешь позвонить в полицию, вперед. Я обещаю, что останусь здесь и сознаюсь, что украла кошелек. – Я опустила лицо и добавила: – Они, может, даже покормят меня, – затем вновь взглянула на него. – Но обнадеживать человека и шутить такими вещами с тем, у кого нет ничего... просто жестоко.

Он долго смотрел на меня, прежде чем вновь взял меня за руку – без разрешения, хотелось бы добавить, – и заявил.

– Я не обманываю.

Он сказал это так уверенно, что мне захотелось поверить ему. Меня вывели из уборной и повели вниз по коридору, и я спросила.

– Почему ты помогаешь мне?

Не смотря на меня, он продолжил вести меня вперед и ответил:

– Ты выглядишь так, будто тебе нужна помощь.

***

Лев

Чем позднее становилось, тем тише было в клубе. Паоло поминали всю ночь, и хотя постоянные клиенты уже уходили, клуб оставался открытым до трех утра, даже если бы был пуст.

Я вел девчонку по комнате и просто не мог не заметить, какой крошечной была ее ручка. Мне нравилось, как она ощущалась в моей руке. Но мне не нравилось, какой холодной была ее кожа. Надо будет купить ей пальто потеплее.

Я взглянул на нее. Зачеркните это. Мне надо купить ей пальто – любое пальто – ее размера.

На пороге фойе я наклонился к уху девушки и приказал:

– Оставайся здесь, – а затем прошел к Анике, которая стояла за барной стойкой. Ее лицо засияло, когда она приметила меня.

Мои губы дернулись. Мне нравилась Аника. Она всегда была добра ко мне. Мы знали друг друга с детства, а ее брат, Виктор, был своего родом членом нашей семьи, его легко можно было обнаружить на кухне, поглощающим нашу еду.

– Приветик, Лев, – сказал она, аккуратно перекидывая свои длинные, рыжие волосы через плечо. Она выдохнула, сдувая пару прядок со лба. – Вот это ночка, ага?

Мне нравилось, как Аника говорила. Это всегда успокаивало меня. В ее голосе были такие нежные нотки, и мне казалось, что она ангел.

– Привет, Ани, – я передал ей Сашин кошелек. – Можешь удостовериться, что мой брат получит его?

Она мило улыбнулась.

– Конечно. Ты уходишь?

Я кивнул.

– Хорошей ночи.

Ее улыбка исчезла из-за моего быстрого прощания. Она тихо произнесла:

– И тебе того же, красавчик.

Подойдя обратно к девчонке, я был почти удивлен увидеть, что она осталась на месте, нервно жуя ноготь большого пальца. Часть меня предполагала, что она испарится к моему возвращению. Но в ее сложном положении, я знал, что ей, вероятно, некуда идти.

Я подал ей руку, и она без вопросов вложила в нее свою крошечную ладонь. И, черт возьми, это обрадовало меня. Сильно. Рука в руке мы пересекли парковку, где стоял мой черный «Шевроле Камаро». Я нажал кнопку на пульте и услышал двойной щелчок, а затем открыл пассажирскую дверь для девушки, помогая ей забраться внутрь.

– Пристегнись.

Вероятно, меня должно было насторожить, что она, не колеблясь, села в машину к незнакомцу. Но было очевидно, что в любом месте было лучше, чем здесь.

Как только я уселся, то завел машину и выехал с парковки. Не спрашивая, поехал вниз по улице к круглосуточном бургер-кафе и подъехал к окошку для автомобилей. Когда остановился у динамика, повернулся к девчонке и спросил:

– Хочешь что-то определенное?

Она посмотрела на меню и покачала головой. Затем облизнула губы.

– Я непривередливая.

Я заказал ей самый большой гамбургер и еще чизбургер на всякий случай, если она сможет поглотить и его. Хотя на этот счет я сомневался. Она была крошечной. Как только еду отдали, я передал ее ей, и она прижала бумажный пакет к своей груди, как будто боялась, что кто-нибудь мог отобрать у нее.

Я ждал. И ждал. И еще ждал.

Я нахмурился, припарковав машину.

– Ты разве не собираешься есть?

Ее взгляд метался туда-сюда. Она молчала какое-то время, но затем неуверенно произнесла:

– Я не хочу сорить в твоей машине.

Ее живот громко заурчал в возражении.

Я потянулся, открыл пакет, вытащил гамбургер, аккуратно развернул его и передал ей. Она приняла его дрожащими руками, прикрыла глаза и откусила, затем медленно прожевала.

Она ела беззвучно. Я открыл окно, включил радио и терпеливо ждал. Я не мог остановить себя и периодически поглядывал на нее. Она была такой тихой. Минуты текли, и я повернулся, чтобы посмотреть как у нее дела, и в груди что-то кольнуло.

Ее плечи тряслись, пока она плакала в полной тишине, поглощая еду. Девчонка, вероятно, почувствовала мой взгляд, потому что повернулась к пассажирской дверце, спиной ко мне, а ее дыхание тихонько замерло, пока она роняла слезы.

И наступил тот самый момент. Я был эмоционально перегружен. Я не знал, что делать, и глубоко внутри это раздражало меня.

Я вытянул платок из своего кармана и осторожно протянул его ей. Она взяла его, пробормотав:

– Спасибо, – затем я вышел из машины, чтобы дать ей время успокоиться.

Через десять минут я увидел, что девушка сидит в машине в полной тишине, а ее руки крепко сжимают бумажный пакет. Забравшись обратно в машину, я потянулся за пакетом, но она отдернула его подальше.

Я приподнял брови.

Ее волосы стали проблемой для меня. Видимая часть ее щек покраснела, пока она объясняла:

– Я не все съела. Там много еды, – затем она, колеблясь, добавила: – Я хотела бы взять ее с собой, если ты не против.

Как я мог быть против? Я купил ей еду, в конце-то концов.

– Конечно не против. Куда тебя отвезти? У тебя есть место, где ты живешь?

Она помолчала.

– Да, ну... всего-то в паре кварталов от этого места, поэтому могу пройтись пешком.

Я тут же покачал головой.

– Я отвезу тебя, – она вновь пыталась возразить, но я добавил: – Я настаиваю.

Она долго смотрела на меня, затем кивнула.

– Хорошо. Поверни налево и едь до вывески «Кафе Алонзо».

Я знал, где это. Я не знал, что там есть какое-то жилье, но в любом случае поехал. Замедляясь, перед тем как остановиться, я посмотрел в окно, совсем неуверенный, что она здесь жила.

– Ты уверена, что живешь здесь?

Она слабо улыбнулась.

– Уверена, – на мое хмурое выражение лица, она добавила: – Это не супер, но все же мой дом. – Затем она повернулась ко мне и сделала то, о чем я мечтал с того самого момента, как увидел ее.

Положив кончики пальцев на щеки, она убрала волосы со своего лица, аккуратно заправив их за уши.

Я был поражен.

Она была красивой. Ошеломительно красивой.

Ее лицо в форме сердечка выглядело очень худым, а рот был маленьким, но губы полные и розовые. Ее зеленые глаза выглядели огромными и выразительными в окружение длинных, темных ресниц. Она была бледной, ее кожа казалась безупречной. Под глазами была размазана черная тушь, но я видел ту красоту, которую она пыталась спрятать от мира. И мог сказать, она была девушкой редкой красоты.

Ее выражение лица было мягким, она избегала зрительного контакта и опустила подбородок, когда заговорила:

– Я хочу поблагодарить тебя за доброту. Очень мало людей сделали бы что-нибудь подобное, – ее ротик, похожий на бутон розы, изогнулся в неловкой улыбке. – Я в долгу перед тобой. В большем, чем ты даже можешь представить.

Чувствуя себя, мягко говоря, не в своей тарелке от ее благодарности, я заглушил машину, игнорируя ее встревоженное выражение лица.

– Ты сможешь сама добраться завтра в клуб к семи? Если нет, то я заберу тебя.

Я заберу ее.

Она нахмурилась и прикусила внутреннюю часть губы, раздумывая.

– Думаю смогу. У меня нет часов, но я точно приду, даже если чуть пораньше.

Я приподнял свой рукав, расстегнул свои часы от TAG Heuer и подал ей. Она нахмурилась.

– Что... – Когда я не убрал часы, ее глаза расширились. – Я не возьму их.

Я изо всех сил боролся со своим гневом. Стиснув зубы, спокойно произнес:

– Ты можешь вернуть их завтра.

Ее выражение лица стало испуганным.

– Ты хоть представляешь, что может случиться, если кто-то увидит их на мне? Меня ограбят.

Я нахмурился. Да пусть только попробуют. Пусть, черт побери, отважатся.

– Тогда я куплю другие.

Ее выражение лица изменилось так молниеносно, что я даже моргнул. Она осторожно взяла часы и пробормотала:

– Наверное, круто иметь столько денег.

Мне стало стыдно, и я немного покраснел, а мой гнев вырвался наружу. Я выплюнул:

– Так тебя надо забирать или нет?

– Нет.

Она крепче прижала к себе пакет с едой и взглянула на меня, но быстро отвела глаза от моего пристального взгляда.

– Я Мина.

– Мина, – произнес я. Слово так приятно ощущалось на моем языке. – Я Лев.

Она открыла дверь, выбралась из машины и наклонилась в открытую дверцу.

– Спасибо, Лев. За всё. Я буду хорошо работать. – Она устало улыбнулась. – Ты не пожалеешь.

Мой желудок сделал сальто от ее милой улыбки.

– Спокойной ночи, Мина.

Она опустила свои реснички.

– Спокойной.

Я наблюдал, как она шла к прилегающей улице, подождал, пока она исчезнет из моего поля зрения, завел машину и проехал пару кварталов дальше.

Вздохнув, припарковал машину, выключил фары и ждал.

5 глава

Мина

Господи, этот Лев был такой впечатляющий или что?

Машина отъехала, и я подождала еще пару минут, прежде чем вышла из этого переулка и прошла три квартала до своего.

Я обмахнула лицо руками, думая о нем. Боже Всевышний, он был просто потрясающим.

Я посмотрела вниз на себя, мое лицо пылало. Вот она я, думаю о своем прекрасном ангеле-хранителе и выгляжу как персонаж из фильма «Болотная Тварь».

Я обернула вокруг себя свободную руку. Крепче сжав часы в руке, решила не рисковать потерять их и надеть на себя. К сожалению, пока сражалась с застежкой, я слишком поздно осознала, что они чересчур свободно сидят на руке. И я подвинула их на мое предплечье.

Я, черт побери, верну эти часы. Даже если это последнее, что я сделаю.

Прижав покрепче к боку пакет с едой, я торопливо шагала по улице. Я не хотела рисковать и привлекать ненужное внимание к себе Мне нужно побыстрее добраться до дома.

Наконец, я добралась до своего места, зашла за мусорный контейнер и вытащила свой мешок с разными вещами.

Чудесно. Вся моя одежда была грязной. Не то чтобы у меня ее было много, но я, по крайней мере, смогу надеть свои слишком большие черные джинсы и белую футболку. Я вытащила вещи и тут же приметила коричневое пятно на белой футболке.

Завтра надо постирать белье. Но, черт, мне все еще нужны деньги.

Как стыдно. Я не смогу начать работать в грязной одежде. Мне придется завтра буквально побираться, надеясь, что кто-то даст мне четвертак, чтобы постираться.

Голос позади меня напугал так сильно, что я подпрыгнула, завизжала и упала на задницу в лужу, которая воняла мочой.

– Это не супер, но все же дом, ага?

Пытаясь отдышаться, я повернулась ко Льву и выплюнула:

– Какого черта ты здесь делаешь?

Мой едкий тон не пронял его. Я не была зла на него, просто напугана. Я не могла приветствовать его словами: «Добро пожаловать в мое скромное жилье. Минеральной воды? Может, виски?».

Все, что я могла предложить, – это запах мусорки и сомнительного происхождения лужицы.

Он сделала шаг ко мне, в его глазах вспыхнуло что-то опасное.

– У меня было такое чувство, будто ты не совсем честна со мной. Поэтому я проследил за тобой.

Ага. Да что вы говорите, Шерлок.

Сидя в луже, я раскинула руки в сторону, улыбнулась и с издевкой произнесла:

– Ну как, нравится? Я только перекрасила стены. Думаю, цвет называется дерьмово-коричневый. – Я громко вдохнула носом. – Ох, нет, погоди-ка, – сарказм пронизывал каждое мое слово. – Это ж и есть дерьмо!

Он приподнял брови, и мне захотелось взять в ладошку мочу из лужи и брызнуть в него. Вместо этого я встала, холодная жидкость потекла вниз по моим ногам. Мои щеки покраснели, и я постаралась убрать дерзость из своего тона.

– Думаю, после того как ты увидел это место, то понимаешь, почему я не хочу здесь компанию.

Он проигнорировал меня.

– У тебя вообще есть семья?

Запихивая одежду обратно в свою сумку, я покачала головой.

– Я уверен, что где-то недалеко есть приюты. Почему ты не остаешься там?

Я дернула замок сумки сильнее, чем следовало бы. Он не поймет, даже если я разжую ему это.

– Поверь мне, когда я говорю, что они не такие, как о них говорят, – я перекинула сумку через плечо. – Если позволишь, мне нужно найти прачечную, перед которой я бы могла побираться завтра утром, чтобы не вонять как лужа мочи.

Он выпрямился, в его руке висели ключи, затем повернулся и дернул подбородком в мою сторону.

– Следуй за мной, мышка.

Я выдохнула. Почему он такой добрый?

– Меня не нужно никуда подвозить. Я сама могу найти дорогу.

Он остановился в начале переулка.

– Я не повезу тебя в гребаную прачечную. Я повезу тебя домой, – он кивнул головой. – Ну, конечно, если ты хочешь теплую постель и место, где постирать свое тряпье.

Я проигнорировала эту колкость и смотрела, как он удаляется по улице.

Время шло. Я даже не знала этого парня. Я не должна была даже обдумывать это. Но все что угодно было лучше улицы. Я поправила сумку на плече.

И как потерянный щенок, которым и была, последовала за Львом домой.

***

– Это дом? – удивленно спросила я, когда он нажал кнопку, которая крепилась к козырьку от солнца, над своей головой.

Огромные железные ворота открылись, и он проворчал «да» в ответ.

По-прежнему ошеломленная я спросила:

– Ты здесь хоть раз терялся?

Он фыркнул, и это было сильно похоже на смешок, но я сомневалась в этом.

– Не глупи. Тут в комплексе три дома. Мой брат и сестра тоже живут тут.

Это тут же вынуло меня из тумана ошеломления. Дрожь пробежала по позвоночнику, страх застал меня врасплох.

– Подожди, что? Твой брат? Тот самый, у которого я стащила кошелек? – он молчаливо кивнул и, расширив глаза, я взвизгнула. – Я не могу тут оставаться!

– Успокойся, – сказал он таким скучающим тоном, что, казалось, ему потребовались все силы в мире, чтобы произнести это. – Все нормально. Его еще нет дома, и моя сестра сейчас не в городе. Весь комплекс предоставлен только нам. На данный момент.

Мои внутренности скрутило от нервов, но я молчала, боясь, что меня стошнит едой, которую я недавно съела. Он проехал дальше по дороге, пока не достиг Т-образного перекрестка. Он повернул налево, и я увидела один из трех домов.

Здание было огромным по сравнению с обычными домами и квартирами, которые я видела. Двухэтажный дом был прекрасно сконструирован снаружи: в романтичном стиле, с террасой в грязно-белом и песочном оттенке. Свет был включен, и я тут же задумалась, а жил ли кто-нибудь с ним. Широкое серебряное кольцо на безымянном пальце левой руки подсказывало, что так и есть.

– Ты женат?

– Нет.

Мое напряжение немного спало. Ну, это хорошо. Мне не нужно было, чтобы рядом была женщина, которая бы обвиняла меня во всех пакостях. Женщины могут быть жестокими.

Лев припарковался, обошел машину и помог мне выбраться, затем взял мою сумку с вещами в одну руку и любезно предоставил мне локоть. Я тут же вцепилась в него, и он повел меня вверх по ступенькам, затем открыл дверь. Мужчина отодвинул немного гигантскую стеклянную дверь, и дом предстал во всей красе.

Мои внутренности сжались. Я так не подходила этому месту.

Внутренняя отделка дома была идеальной: белой из блестящего мрамора и с такой по-мужски деревянной мебелью. Первое, что попалось на глаза в гигантском холле, была лестница, которая начиналась слева и справа, вела на второй этаж и соединялась посередине.

Как называют такие лестницы?

– Это царская лестница. Во многих царских домах в России есть такие.

Я повернулась к нему, не осознавая, что задала вопрос вслух. Затем повернулась назад к лестнице.

– Не думаешь, что это немного самонадеянно? – Я искоса посмотрела на него. – Сравнивать себя с царями и все такое

Его уголки губ приподнялись так легонько, что я, вероятно, просто нафантазировала себе это.

– Это немного самонадеянно, ага? – Он искоса взглянул на меня в ответ, – предполагать, что я не происхожу от царского рода.

Мои глаза расширились, когда я прошептала:

– А ты...?

Он повернулся ко мне, и клянусь, улыбка достигла его глаз.

– Нет.

Закатив глаза, я покачала головой, пока Лев подошел к левой стороне лестницы и начал подниматься наверх.

– За мной, мышка.

Мышка? Почему мышка? Почему не называть меня тем, кем я и являлась?

Уличной крысой.

Наверху лестницы перед нами предстало два коридора, один вел налево, а второй направо. Лев, казалось, на мгновение засомневался, но затем повернул налево и повел меня к двери в самом конце коридора. Он положил ладонь на необычную медную ручку и открыл дверь, поднял руку и включил свет.

Это была спальня. Определенно мужская. Женщина должна быть слишком консервативной, чтобы обставить комнату такой броской мебелью и сильными, насыщенными цветами.

На самом деле комната выглядела больше как апартаменты, она была как минимум в четыре раза больше обычной спальни. Мне точно не стоило жаловаться на комнату, если здесь мне предлагают спать. В одной этой комнате было три панорамных окна. Шторы были роскошными, темно-красного цвета с золотистой окаймовкой. В правом углу стояла большая, темно-бордового цвета софа в форме буквы L, чтобы идеально войти в угол. Кровать размера king-size из красного дерева стояла напротив дивана, с тучным красным покрывалом и кучей подушек. Не было телевизора или каких-то иных развлечений, кроме книжной полки от стены до стены.

Я стояла, широко открыв рот.

– Ого. Тут так шикарно.

Его следующее предложение поставило меня в тупик.

– Это моя комната.

– Тогда поче... – осознание всего вынудило меня сделать шаг назад подальше от него. Мой голос обманчиво спокойный, когда я заявила: – Я не буду спать с тобой.

Лев осмотрела меня сверху вниз, затем фыркнул.

– Я не хочу заниматься с тобой сексом.

Ох, Мина... опять ты со своими предположениями.

Я отвернула голову, чтобы скрыть тот факт, что мое лицо покраснело. Я продолжала выставлять себя глупышкой. Конечно же, он не хотел спать со мной, не тогда, когда у него был бесконечный поток изумительных женщин, которые пускали по нему слюнки в клубе «Сердцеедки». Я была такой идиоткой.

– Я не понимаю.

Лев прошел вглубь комнаты, затем повернул налево и исчез в, вероятно, скрытой гардеробной. Когда он вернулся обратно, на нем уже не было пиджака, а его рукава были закатаны до локтей. Он остановился в полуметре от меня, поднял свой телефон, и прежде чем я успела пикнуть, вспыхнула вспышка.

– Эй, – сморщив нос, возразила я.

Он пожал плечами и положил телефон в карман.

– Немного подстраховки, в том случае, если ты решишь свалить посреди ночи с моими вещичками, – он взглянул на меня. – Ничего личного. Я не знаю тебя. Уверен, что и ты сомневаешься на мой счет. Ты не знаешь меня. Но пока ты в моем доме, мы с тобой будем спать в одной комнате.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку и продолжил говорить:

– Диван раскладывается в полноценную постель. Там я буду спать. Ты можешь устроиться на кровати. Уж прости меня, что не доверяю полностью тому, кого знаю меньше трех часов. Ну и особенно, если учесть те обстоятельства, при которых мы встретились.

Ну... когда он в таком свете рассказал это, то я, вероятно, была слишком неблагодарной, протестуя.

Ладно. Мне просто надо собраться, натянуть трусики взрослой девочки и смириться с этим.

Говоря о трусиках...

– У меня нет чистой одежды, – я подняла повыше свою сумку. – Могу я постираться где-нибудь?

Он отобрала у меня сумку, и я побледнела.

– Не, погоди-ка. Я могу сама сделать это, – я рванула вперед за ней, но он отодвинул ее подальше. – Верни мне ее!

– Мне просто надо убедиться, что там нет ничего опасного. – Он внимательно посмотрел на меня. – Моя безопасность всегда важнее твоей гордости. Понятно?

Да, ладно.

Целых пять секунд заняло у меня, чтобы сдаться.

– Хорошо, но можно я сама ее опустошу? – Он колебался, и я мило попросила: – Ну, пожалуйста?

Он подумал какое-то мгновение, а затем передал сумку мне.

– Ладно, но ты сделаешь это здесь. Прямо передо мной.

Проклятье! Мне надо было лишь незаметно скрыть кое-что. Одну за другой я вытаскивала вещи из сумки. Две футболки, потрепанный мужской свитер, который хорошо помогал в холода, пара черных джинсов с дырками на ногах, пара серых носков и...

Быстренько схватив их, я попыталась засунуть вещь в мой карман, но его рука схватила мое запястье, останавливая. Он крепко сжал мою руку, но я не сдалась.

– Покажи мне.

Гордость держала меня в своих сетях. Мои щеки покрыл румянец.

Лев сжал достаточно сильно, чтобы остались следы, и я вздрогнула.

– Показывай.

Я вытащила их из кармана и бросила на кровать. Подавлено произнесла:

– Трусики. Просто трусики.

Он взглянул на черный шарик из материала на кровати, прежде чем перевернул мою сумку вверх дном и потряс ее. Маленький швейцарский ножичек, который я нашла на улице, выпал из бокового кармана. Я тут же попыталась защититься:

– Он тупой.

Мужчина поднял его и внимательно рассмотрел.

– Ты все же могла бы воткнуть его в кого-нибудь, если потребовалось бы, – он положил его в свой карман. – Тебе он больше не нужен.

Ну конечно, не нужен. А что насчет моей души? Хочешь и ее тоже? Она ж мне тоже не нужна.

Естественно, я была благодарна, но по-прежнему не понимала мотивов этого парня.

Подняв мою сумку, он засунул туда обратно одежду, затем закинул ее на плечо.

– Пошли, – приказал он, и я покорно поплелась за ним. Дверь слева, следом за книжной полкой во всю стену, была открыта, и вид ванны, душа, шампуня и мыла послал приятную дрожь по всему телу.

– Ты можешь помыться здесь. Не торопись. – Он отступил и добавил: – Только прошу, чтобы ты не запирала дверь. Я не войду, пока ты не попросишь. Когда я позову, пожалуйста, ответь, или я решу, что тебе нужна помощь.

Это звучало приемлемо. Но я все же спросила:

– Ты обещаешь не входить?

Его холодные глаза пригвоздили меня к месту.

– Я не ищу перепихона, – на мой пристальный взгляд, он пробормотал: – Я не войду. Пока сама не попросишь.

– Поверь мне, не попрошу, – я вошла внутрь и начала закрывать дверь, но она резко остановилась.

Глаза цвета светлого виски уставились на меня.

– Сними одежду и подай ее мне через приоткрытую дверь. – Я только собралась спросить «зачем», самым едким тоном, когда он продолжил: – Я положу ее в стиральную машинку с другой одеждой.

Дверь закрылась, и я сняла одежду, обернула вокруг себя пушистое полотенце, повернула ручку, выбросила одежду наружу и крикнула:

– Спасибо.

Молчание, затем:

– Не за что.

Лев оставил меня в покое, пока я наполняла ванну горячей водой и мужской пеной. Я взглянула на ванну, прежде чем посмотрела на себя в зеркало.

Я была грязной. Чумазой.

Как бы сильно я не хотела забраться в ванну, я решила сначала ополоснуться под душем, и в тот момент, как теплая вода скользнула по моей обнаженной коже, согревая меня, что-то между смешком и всхлипом покинуло мои губы. Когда я подняла лицо к струям, меня поглотило ощущение удовольствия, затем я вытянула руки и нанесла шампунь на волосы, массажируя кожу голову. И я даже улыбнулась, хотя и неуверенно.

Я продолжила смывать с себя четыре месяца грязи. Сказать, что это было приятно, было бы приуменьшением века.

Это ощущалось божественно.

Сполоснувшись в душе так быстро, как это возможно, я вышла из него и забралась в ванну, аккуратно входя в горячую воду и смывая с себя одинокие ночи в холодном переулке.

И как и обещал, Лев не вторгся.

6 глава

Мина

Зеркала не лгут. Они могут поднять самооценку, но также могут быть жестокими и грубыми.

Зеркало в ванной Льва было мерзкой стервой.

Оно показывало каждую рану, каждую неровность кожи и каждую выпирающую кость так, что это шокировало даже меня. Зато мои волосы были чистыми и я, возможно, пахла как мужчина, но неприятный запах пропал. Я вымыла лицо дочиста, оно стало приятного оттенка розового, трехдневный макияж исчез с лица и ресниц, что было просто отлично.

Пришло время выбираться из ванной, и я быстро поняла, что у меня не было одежды. Я немного приоткрыла дверь и высунула голову, выпустив пар из помещения.

– Лев?

Он вошел в комнату и, смущенная своей наготой, я захлопнула дверь. Он легонько постучал.

– Мина?

– Эй, – начала я. Я смотрела на дверь, нервно скручивая пальцы. – Приветик, – я закатила глаза на свое глупое поведение и сделала глубокий вдох. – Я тут поняла, что у меня совсем одежды нет и... – я с трудом сглотнула комок в горле и тихо продолжила: – Мне нужна одежда.

Он долго не отвечал, но затем вновь постучал.

– У меня нет женской одежды, но думаю, вот это подойдет на ночь.

Я приоткрыла дверь, прячась за ней, и его огромная рука просунулась в щелку. В его руке была белая рубашка. Поблагодарив его, я ее взяла. Я надела ее и застегнула пуговки. Все это навеяло грусть. Когда-то у меня были изгибы, которые могли прекрасно заполнить рубашку. Она была похожа на простыню на мне. Я посмотрела вниз на свои ноги и задалась вопросом, почему я думала, что тот излишек веса, который раньше у меня был, казался тогда неправильным. Было очень печально видеть, как торчат коленки под бледной кожей.

Я чувствовала себя безобразной.

Когда я выдохнула и выпрямилась, то практически проглотила язык. Мои крошечные груди дерзко торчали, и соски были видны сквозь тонкий материал.

Ох, черт, нет.

Я посмотрела вниз и заметила, что темный треугольничек тоже был виден между моими бедрами.

Ум... дважды черт.

Я подошла к двери и тихо позвала его:

– Прости, Лев?

Через секунду он был тут как тут.

– Проблема?

– Я вот тут хотела поинтересоваться, а нет ли у тебя рубашки потемнее?

Он помолчал с секунду, а потом выдал:

– У тебя есть цветовые предпочтения?

Сегодня – да, черт подери.

Я осознала, что слишком требовательна, но не хотела, чтобы он видел меня такой.

– Прости, все нормально. Я что-нибудь придумаю сама, – и отчаянно добавила: – Прости.

Схватившись за голову, я мысленно толкнула себе подбадривающую речь.

«Этот мужчина был чрезмерно добр к тебе сегодня, Мина. За несколько часов он дал тебе то, о чем ты могла лишь мечтать. Не будь неблагодарной».

Послышался тихий стук в дверь, затем она приоткрылась на несколько сантиметров. Его рука просунулась в щелку, держа что-то темное. Я взяла это и дверь закрылась. Я приподняла вещь.

Это была черная рубашка.

Напряжение, которое я и не знала, сводило мои внутренности, испарилось, когда я от облегчения тихонько засмеялась. Я крикнула:

– Спасибо

Он тихо ответил:

– Всегда пожалуйста, мышка.

Я переоделась, взяв в руку белую рубашку, когда вышла из ванной. Свет был выключен, но Лев включил пару светильников: один возле дивана, который сейчас был расправлен и превращен в кровать, и второй на столике рядом с кроватью.

Мои глаза расширились, когда я увидела Льва, который стоял спиной ко мне.

Своей обнаженной спиной ко мне.

Ох, боже мой. Какая у него мускулистая обнаженная спина.

Он повернулся на мой вздох. Несмотря на то, что на нем еще были штаны, он снял ботинки и носки, оставляя свои огромные стопы обнаженными. Опустив пылающее лицо, я рванула к кровати и легла на нее, накрыв себя по грудь тяжелым одеялом.

Он внимательно наблюдал за мной, рассматривая мое лицо. Его глаза будто разбирали меня частичка за частичкой, и это нервировало. Неловкость вынудила меня избегать зрительного контакта с ним. Тишина окружала нас, но затем он начал тихо говорить:

– Тебе не нравится, когда люди видят тебя.

Я встретилась с ним взглядом.

– Прости... что?

Его взгляд всматривался в мое посвежевшее лицо.

– Ты не можешь спрятаться за макияжем. Можешь, конечно, попытаться, но тебе не удастся. Не со мной, – он помолчал, а затем добавил: – Я вижу тебя.

Это было не совсем то, что сказал бы обычный человек. Это было безжалостно и расчетливо и очень похоже, будто он не понимал, что его слова ставили меня в неловкое положение. Или как будто ему было плевать.

Но я видела, что это было не так. Он сказал это достаточно осторожно, чтобы не напугать меня. Он сказал то, что видел, вот и всё.

Я внимательно подобрала слова, и медленно произнесла:

– На улице любая маска хороша.

Мужчина сел на диван-кровать, подвинувшись и вытянув ноги перед собой. Скрестил руки на своей широкой груди.

– Маски не подходят людям с твоим лицом.

– Моим лицом? – нахмурившись, спросила я. Я знала, что не была ослепительно красивой, но все же считала, что не была отталкивающей.

Лев начал объяснять, и мое сердце пропустило удар:

– Такое лицо, как у тебя, сбивает мужчин с ног, – он наклонил голову набок, чтобы посмотреть на меня с нового угла. – Такое лицо, как у тебя, вырезают в статуе, на века запечатлев в камне, чтобы мир видел его через года. – Он глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул: – Ты... воплощение искусства.

По моей коже побежали мурашки, а румянец прокрался вверх по шее. Мои губы приоткрылись, а уши начали гореть.

Что он, черт побери, только что сказал?

– Я бы хотел побольше узнать о тебе, Мина, но уже поздно, а у меня рано утром назначена встреча.

Мне стало интересно, оставит ли он меня одну в доме или возьмет с собой.

Лев забрался под покрывало и выключил свою лампу. Я услышала шелест и поняла, что он ждал, когда укроется, чтобы снять свои штаны, которые упали с глухим шуршанием на пол. Я была уверена, что это было сделано больше для меня, чем для него самого. В конце концов, он без проблем снял рубашку передо мной.

Такой маленький жест изменил мое поведение. Часть моей напряженности испарилась. Он на самом деле казался милым парнем. Но все же я не знала этого человека, и после всего, что он сделал для меня, мой разум предостерегал меня на его счет. Как ни крути, ни один человек не мог быть таким бескорыстным.

Найдя переключатель, я выключила лампу возле кровати и удобнее устроилась на ней. Она была такой теплой и удобной, что я хотела зарыдать. У меня не было кровати много месяцев.

Мои веки начали тяжелеть, и я медленно моргнула. И каким-то образом слова без позволения выскользнули из моего рта:

– Лев? – Он сонно буркнул в ответ. – Если ты попытаешь пробраться ночью ко мне в постель, я буду кричать, а кричу я очень громко.

Казалось, его это позабавило, и он ответил:

– Ага, но Мина... – он выдержал паузу для пущего эффекта. – Кто тебя здесь услышит?

***

Наступило утро и, как почти каждый день, я проснулась с восходом солнца.

Я не спала так хорошо, с тех пор как... ну... да никогда. Я чувствовала себя отдохнувшей и обновленной. Я, казалось, не могла найти в себе силы, чтобы покинуть теплую постель, но уборная так и призывала меня к себе. Я подумала о том, чтобы разбудить Льва и спросить, где у него туалет, поскольку в ванной смежной со спальней, его не было, но решила не делать этого. Я не хотела доставлять проблем.

Я бесшумно стянула с себя одеяло, выскользнула из кровати и на носочках прошла к двери. Нажала на ручку, но она не дернулась. Нахмурившись, я посмотрела вниз и увидела ключ.