Текст книги "Беспощадные короли (ЛП)"

Автор книги: Бекка Стил

Соавторы: С. Лимари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Тем, кто похож на нас – нерешительным в последнюю минуту, невежественным прокрастинаторам

Пролог

Три маленьких мальчика-сироты жили в мраке. Их монстры не появлялись в тени или только ночью, они бродили у всех на виду.

Они привыкли к темной стороне жизни.

Эти мальчики прожили жизнь, лишенную смысла. Они были братьями без кодекса. Их компас был сломан, стрелка не указывала на север.

И вот однажды пришел так называемый спаситель.

Он предложил им свободу, дал им тепло и дал им то, за что нужно жить и бороться.

Вскоре они узнали все то, что забыли раньше. То, что другие считали само собой разумеющимся, потому что крыша над головой не равнялась дому.

Теперь у них была семья, верность и любовь.

И вот однажды все это было разорвано на части.

Они узнали секреты, обнаружили ложь.

Теперь в сердцах трех мальчиков была ненависть.

Чтобы получить то, что они хотели, они должны были сыграть свои роли.

Эти три мальчика были мудрыми, хитрыми и проницательными.

Потому что улицы не склонялись ни перед кем, если только ты не стал беспощадным королем.

1

– Да. У меня все здесь, смотри. – Я открыла свою сумку, повернув ее так, чтобы он мог заглянуть внутрь. – Расписание занятий, студенческий билет, список литературы, все, что мне нужно.

Мой дядя смотрел на меня из-за очков для чтения, положив руки на свой огромный стол.

– Хорошо. Это твой первый год обучения в колледже. Будь умницей. – Затем его суровое выражение лица несколько смягчилось. – Я просто забочусь о тебе, Эверли. Это моя ответственность как опекуна.

– Я знаю. – Я улыбнулась мужчине, который так сильно напоминал мне моего отца своей внешностью, хотя его личность не могла быть более отличной. В то время как мой отец был теплым и добродушным, мой дядя был серьезным и, смею сказать, немного напряженным. Не то чтобы я могу винить его. Быть деканом Блэкстоунского университета было огромной ответственностью, и не только это, но и то, что мы оба оказались в тупике из-за нашей ситуации. Ситуация, с которой мы все еще пытались справиться время от времени.

Он коротко улыбнулся мне в ответ, прежде чем встать.

– Увидимся в четверг за ужином. Семь вечера, не опаздывай.

– Хорошо. – Собрав свою сумку и телефон, я поднялась на ноги и направилась к выходу из его кабинета. Я остановилась в дверях и повернулась к нему. – Пока, дядя.

– Дин Уокер, пока мы на территории университета, – напомнил он мне с легкой улыбкой.

– Извини. Я забыла. – Не желая втягиваться в очередную лекцию о том, как быть профессионалом в кампусе и не проявлять фаворитизма или чего-то еще, я сбежала так быстро, как только могла, помахав ему на прощание.

Семестр официально еще не начался, но кампус Университета Блэкстоун гудел – взволнованные первокурсники выходили из машин, готовые переехать в общежития, за ними следовали встревоженные родители с коробками и сумками.

Так непохоже на мой первый день здесь.

Лил дождь, пропитывая мою тонкую толстовку, пока я смотрела на унылое серое каменное здание, обрамленное потемневшим небом. Это был он. Мой дом на следующие четыре года.

Когда я вошла в двери, я обошла семью, которая со слезами прощалась.

– Я буду звонить тебе каждый день, – обещала девушка женщине, которая, как я предположила, была ее матерью. От этого зрелища слезы навернулись на мои собственные глаза, и я прикусила губу, сильно моргая, чтобы остановить их. Я и так уже слишком много плакала.

Продвигаясь дальше в здание, я наталкивалась на все новые и новые сцены. Куда бы я ни посмотрела, семьи помогали своим детям устроиться.

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, я едва могла видеть сквозь слезы. Я дрожащей рукой открыла дверь и, оказавшись внутри, бросилась на кровать, заливаясь слезами.

Я так скучала по своим родителям. Пустота внутри меня, эта зияющая потеря, которая была там с тех пор, как они умерли… Я не думала, что они когда-нибудь исчезнут вот так.

Почему их нужно было забрать у меня?

Их автомобиль совершил аквапланирование на самой оживленной автомагистрали Англии и врезался прямо в мост. Они умерли от столкновения. Я тоже должна была быть там, но вместо этого я была на ночевке у подруги. Я никогда не забуду взгляд полицейского, когда он сообщил мне эту новость.

Они ушли, а я даже не успела попрощаться.

Мой отец был американцем, но мама англичанкой, и мы прожили в Англии всю мою жизнь. Мечтой моего отца было, чтобы я поступила в университет в США, в котором он учился, – университет, деканом которого теперь был мой дядя. Как бы то ни было, мне было семнадцать, когда мои родители скончались, поэтому мой дядя стал моим законным опекуном, как мой единственный оставшийся родственник. Я закончила несколько оставшихся месяцев своего учебного года в школе, чтобы сдать выпускные экзамены, временно остановившись у подруги. Затем я оставила все, что знала, чтобы переехать через весь мир и жить в Блэкстоуне, городе, который я посетила только один раз в жизни, с дядей, которого я едва знала.

Он пытался, но не привык, чтобы другой человек путался под ногами, несмотря на размеры его особняка. Особенно восемнадцатилетняя девушка, которая скорбела о потере своих родителей. Почти сразу, как я приехала, он усадил меня для долгого разговора. К концу он пришел к решению, что мне нужно собственное пространство, и он договорился, чтобы я переехала в университетское жилье. Он жил всего в двадцати минутах езды от кампуса, и он заверил меня, что я могу навещать его, когда захочу, но я не могла не чувствовать, что доставляю ему неудобства.

Несмотря на то, что я была по-настоящему одинока, жизнь в кампусе меня устраивала. Тем более, что одним из преимуществ его должности декана было то, что у меня была отдельная комната. Где-нибудь, где я могла бы побыть одна, потеряться, где никто не мог видеть слез, которые я проливала каждую ночь.

В тот первый день в моей новой комнате, когда мои слезы наконец прекратились, я села, вытерла глаза и огляделась. Комната была небольшой, но функциональной. Под окном стояла кровать, а у противоположной стены, выкрашенной в кремово-белый цвет, стоял письменный стол и полки. Рядом с дверью, которая, как я предполагала, вела в мою ванную (еще одна привилегия отдельной комнаты), было встроена гардеробная, а в углу стояло маленькое синее кресло. Мои коробки уже были доставлены, не то чтобы мне было что распаковывать.

Первое, что я сделала, это нашла фотографию своих родителей в рамке и поставила ее на свой стол. Покончив с этим, я направилась в крошечную ванную, чтобы плеснуть холодной водой в лицо.

Я оставила все остальное как есть, не в силах смотреть правде в глаза, и плюхнулась обратно на кровать.

Начался мой первый год в качестве студентки колледжа.

Я стряхнула воспоминания, сосредоточившись на том, чтобы оставаться позитивной. Я покрутила кольцо, которое всегда носила на безымянном пальце правой руки, – слегка потускневшие серебряные полоски, переплетающиеся друг с другом, с круглым кусочком оникса, инкрустированным в центре, и бабочкой из крошечных бриллиантов и жемчуга, инкрустированной в черный камень. Оно принадлежало моей маме, и это было мое самое ценное имущество, кроме машины. Моей машиной был синий Chevrolet Camaro 1969 года выпуска, который принадлежал моему отцу, пока он жил здесь, в США, и он годами стоял в гараже моего дяди, пока я не взяла его. Мой дядя, к счастью, не был заинтересован и позволил мне получить его без вопросов. Машина была не в лучшем состоянии, и он предложил купить мне что-нибудь поновее, но мне она нравилась, потому что принадлежала моему отцу.

– Уф!

Из меня вышибло весь воздух, когда я завернула за угол и врезалась прямо в стену.

Нет, не стену. Мужчину.

И не просто в какого-то мужчину.

Сэинт Девин.

Высокий, загорелый, широкоплечий, с темно-русыми волосами и великолепными зелеными глазами, он должен был стать образцом всеамериканской привлекательности.

За исключением того, что он не был им.

За этими глазами скрывалось что-то темное. Что-то, от чего у меня по спине пробежали мурашки.

К счастью, он был здесь один, его двух одинаково пугающих друзей нигде не было видно. Несмотря на то, что у них было меньше всего денег, чем у кого-либо из студентов этого эксклюзивного университета, насколько я знала, и все трое здесь на стипендиях, Сэинт Девин, Матео Сото и Каллум Коннелли занимали авторитетное положение, и их боялись в кампусе, благодаря их репутации. Сэинт и Матео были первокурсниками, как и я, а Каллум был старше. Мальчики либо ненавидели их за их власть, либо хотели быть ими, а девочки хотели их трахнуть. Я всегда избегала их, хотя Сэинт был на некоторых моих занятиях.

Он бросил на меня недовольный взгляд, но после минутной паузы обошел меня, чтобы продолжить свой путь. Я вздохнула с облегчением, что он не стал придавать этому значения. Вы бы не захотели оказаться в плохом списке Королей Кладбища.

Все знали их репутацию.

Город Блэкстоун был разделен пополам длинной дорогой, которая отделяла богатую северную часть, где жил мой дядя, и университетский городок, от южной. Короли Кладбища правили южной частью города, и вы не смогли бы даже ступить на их территорию без их ведома. Потом пошли слухи. Истории ходили вокруг, шептались в темноте. Что, возможно, кладбище – автомобильная свалка, на которой они жили и работали, – получила это прозвище не только из-за того, что по сути это было кладбище автомобилей. Что, может быть, кто-то… или больше, чем кто-то один из людей умер там, их тела оставили разлагаться среди обломков автомобиля, чтобы их больше никогда не видели.

Меня пробрал озноб, несмотря на тепло солнца. Прежде чем я успела сделать еще один вдох, Сэинт схватил меня за руку и развернул лицом к себе.

– Эверли Уокер, верно?

Я кивнула. Было ясно, что он уже знал ответ.

Мое сердцебиение участилось, когда он приблизился, прямо в мое личное пространство. Он приподнял прядь моих волос, позволив ей просочиться сквозь пальцы, его глаза были сосредоточены на движении его руки. Что он делал? Инстинктивно я попятилась, пока не уперлась в стену, но он последовал за мной, его твердая грудь прижалась к моей.

Опустив голову, он прижался губами к моему уху, и я невольно вздрогнула, когда его теплое дыхание коснулось моей кожи.

– Эверли, – Он вытянул мое имя примерно из миллиона дополнительных слогов. – У меня такое чувство, что в этом году мы будем видеть друг друга намного чаще. – Когда он выпрямился, он улыбнулся мне, показывая свои ямочки.

Затем он ушел, исчезнув за углом и оставив меня прислоненной к каменной стене с колотящимся сердцем.

Что, черт возьми, все это значило?

Отбросив странный момент, я разблокировала свой телефон, прокрутила контакты, прежде чем нажать кнопку вызова.

– Эв!

Мое настроение мгновенно улучшилось от восторженного приветствия моей подруги.

– Миа! Ты вернулась в город?

– Вчера вернулась. Тьфу, я так устала от смены часовых поясов, – она громко фыркнула, заставив меня улыбнуться.

– Не жди от меня сочувствия после того, как ты провела лето, общаясь со всеми этими сексуальными испанскими мужчинами.

– Я пыталась привезти тебе одного, но он не поместился в мой чемодан.

Двигаясь влево, я обошла другую семью, которая занимала весь проход с огромной коллекцией чемоданов.

– Думаю, я прощу тебя. Когда ты вернешься в кампус?

– В пятницу. Мне нужно съездить на несколько дней навестить маму, но я приеду, как только смогу. Как насчёт вечеринки в пятницу вечером? Кто-то точно должен ее устроить.

– Я посмотрю, смогу ли я это выяснить. Сейчас здесь в основном первокурсники. – Остановившись на секунду, я втянула воздух, затем добавила: – О, за исключением того, что я столкнулась с Сэинтом минуту назад.

Как и следовало ожидать, она мечтательно вздохнула.

– Боже, он горяч.

– Да… Но не в моем вкусе, – неубедительно сказала я. Добравшись до библиотеки кампуса, я зажала телефон между ухом и плечом и вытащила из сумки студенческий билет, чтобы пройти в здание. – В любом случае, мне пора, но я посмотрю, смогу ли я узнать о чем-нибудь, что будет происходить в пятницу вечером.

– Хорошо, детка. Звони скорее.

– Увидимся. – Закончив разговор, я вошла в библиотеку.

2

В начале этого учебного года было все как-то по-другому. Дело было даже не в том, что я был на год ближе к выпуску – слава богу. Это чувство витало в воздухе. Энергия вокруг меня была сладкой на вкус – как надвигающаяся гибель. Думаю, это то, что происходит, когда вы, наконец, получаете мотивацию и возвращаетесь в свою жизнь.

Последние несколько лет мы с братьями жили с тенью над нашими головами. Теперь, впервые за долгое время, я почувствовал себя чертовски живым, и я забыл, насколько увлекательным было это чувство. Я был благодарен за это чувство, зная, откуда я родом. Я не мог поверить, что забыл это.

Я оглянулся на здание колледжа, и хотя я не мог увидеть отсюда брюнетку, я улыбнулся. Ее великолепие значительно облегчало мою работу, и было так стыдно заставлять плакать красивое лицо.

Теперь было слишком поздно для всего этого. У меня была работа, и последнее, чего я хотел, это подвести своих братьев. Мы не были кровными родственниками, но все равно были братьями. Кровь не сделала бы нас семьей; узы сделали, узы, которые держали нас вместе, были причиной того испорченного путешествия, в которое мы собирались отправиться.

Из моих братьев я был самым спокойным – можно даже сказать, беззаботным. Каллум был самым старшим, и, естественно, он взял на себя роль нашего лидера и защитника. Он был вдохновителем и был частью того, почему мы трое даже получили все блага в колледже. Матео всегда был в состоянии повышенной готовности, что делало его агрессивным и безрассудным. Честно говоря, это была не очень хорошая комбинация, когда ты пытаешься оставаться в тени.

Я оглянулся на здание, где в последний раз была брюнетка, и понял, что не могу позволить себе слишком долго думать о плане, не тогда, когда мои братья зависели от меня.

Правила должны были быть нарушены, а грехи должны были быть искуплены. Я просто был здесь, выполняя работу кармы.

– Почему ты улыбаешься, как идиот? – У меня голова пошла кругом, когда я услышал ленивое протяжное произношение Матео.

Он сидел на капоте нашего общего грузовика, ржавой синей развалины, видавшей лучшие дни. Он, как всегда, был в черном, а ацтекская птица, которую он вытатуировал на горле, выглядывала из воротника его рубашки.

– Разве мужчина не может просто быть счастливым?

Матео хихикнул. Он вытащил сигарету, и я сморщил нос. Прошли годы, но я не думал, что когда-нибудь привыкну к этому запаху. Травку я может мог бы терпеть, но сигареты вызывали у меня отвращение.

– Ты счастлив только тогда, когда в деле замешана киска. – Матео был достаточно любезен, чтобы выдохнуть дым в противоположную сторону, когда говорил.

Я подошел достаточно близко и похлопал его по щеке.

– Брат, честно говоря, это касается того, что никакое количество мягкой, влажной киски не может заставить тебя выглядеть эйфорично.

– Ты гребаный тупица.

Мы замолчали, пока он докуривал сигарету. Пара девушек смотрели на нас. Они, вероятно, подошли бы, но Матео заставил их колебаться. Когда Каллум был с нами, все обычно шло одним из двух способов. Они обоссались бы от страха или намочили бы свои трусики от возбуждения.

– Я встретил ее, – сказал я ему.

Моя голова повернулась к зданию, и боковым зрением я почувствовал на себе взгляд Матео. Я пока не хотел встречаться с ним взглядом, поэтому оглядел кампус, благодарный, когда увидел Каллума.

Его было нетрудно не заметить, он возвышался над всеми, а его пастообразной заднице требовалось больше солнечного света. Он не обращал внимания на то, что люди пялились на него. Я думаю, это было нетрудно сделать, когда ты вырос на улице, и каждая школа осуждала тебя, как только вокруг произносились слова “сирота” и "приемный ребенок".

Можно было подумать, что в колледже будет по другому, но ничего не изменилось, когда вы были горожанами в студенческом городке. Это ложь; девушки изменились. Им нравились острые ощущения от общения с "плохим мальчиком". Они раздвигают ноги быстрее, чем я мог бы сказать "секс".

– Давай убираться отсюда, – сказал Каллум в качестве приветствия.

– Как прошел ваш первый день в кампусе? – спросила я, забираясь на заднее сиденье.

Матео закатил глаза, глядя на меня. Ему не нравилось учиться. Я знал, что он был здесь только потому, что мы с Каллумом занимались этим.

– То же дерьмо, что и в другой день, – сказал он.

– Как прошел твой день? – Спросил Каллум.

Я чуть было не продолжил и не рассказал о своем дне, но на самом деле им было все равно. Мне было все равно. Я тянул время, потому что в тот момент, когда я сказал им, что встретил девушку, это сделало бы все реальным. Я не был похож на других студентов здесь. Все они прожили свою жизнь беззаботно, и их единственная проблема заключалась в том, будут ли они умирать от похмелья в понедельник. Я был здесь по спортивной стипендии, и если что-то пойдёт не так… ну, пока-пока, будущее. Опять же, все уже пошло не так, и единственное, что осталось сделать, это отомстить.

– Я встретил ее, – наконец сказал я.

– Ты уже говорил, – пробормотал Матео.

Каллум сжал руль и слегка повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Ты вступил с ней в контакт?

– Я вступил в контакт? – Я рассмеялся. – Вы здесь разговариваете с легендой. Я практически заставил ее броситься на меня.

Они оба фыркнули.

– Конечно, – сказал Каллум.

– Вот почему вы, ребята, выбрали меня. Я гребаный бог секса.

– Единственное, чем ты являешься, – это венерический сосуд, – парировал Матео.

Я послал его.

– Хотя она симпатичная, – сказал я им.

– Братан, у нее мог бы быть бородавки и третий глаз, и это не изменило бы исход этой игры.

Каллум кивнул в знак согласия.

– По крайней мере, у тебя не будет проблем с тем, чтобы трахнуть ее, когда ты ее разденешь.

– Как бы то ни было, ты просто завидуешь моему сексуальному мастерству.

Оба, Каллум и Матео, повернулись, чтобы посмотреть на меня, а затем мы втроем расхохотались.

– Ты слышишь дерьмо, которое выходит из твоего рта? – Каллум спросил меня.

Я не отвечал, пока мы не добрались до свалки, которую мы называли домом.

Это было немного, и большинство людей смотрели на это свысока – они думали, что оскорбляют нас, называя это кладбищем. Но чего они не понимали, так это того, что всем нам было похуй. Для нас это место было раем. Я не рос со своей семьей, и мое определение дома было где-то, где можно прилечь ночью, но переезд сюда изменил это. Домом было это место. Это было безопасное убежище.

Захлопнув за собой дверь, я взглянул на Каллума поверх капота грузовика.

– В пятницу у них вечеринка в честь возвращения в колледж в доме братства.

Вступление в братство не входило в список того, что я хотел сделать, но Каллум убедил меня, что лидерство может исходить от бустера. Когда ты помогал школьной команде, люди, как правило, не обращали внимания на некоторые вещи, поэтому мои так называемые братья терпели меня. Я просто не мог жить там полный рабочий день, не тогда, когда они смотрели свысока на Каллума и Матео. Я заплатил свои взносы, снял свою комнату и оставался там достаточно часто, чтобы не вызывать подозрений. Кроме того, если Каллуму и Матео нужно было переночевать, я мог обеспечить это для них.

Ни Каллум, ни Матео, казалось, не были заинтересованы в вечеринке. В последнее время наши мысли были в прошлом, о том, что мы могли бы сделать, поэтому я не винил их.

Мне действительно пришлось объяснить им это.

– Большая вечеринка – это много людей… много людей равно много девушек… много девушек – это секс, а месть и секс сочетаются, как арахисовое масло и желе.

При этом они оба улыбнулись, и это было немного пугающе.

– Я в настроении поиграть, – сказал Каллум, когда мы подошли к дверям дома, примыкающего к свалке. Нашего дома.

– Рассчитывай на меня, – ответил Матео.

– Ради секса? Потому что я уверен, что смогу найти тебе кого – нибудь – блять.

Кулак Матео вылетел, и я согнулся пополам, держась за живот.

– Я, блядь, ненавижу вас, ребята.

Каллум покачал головой и пошел в сторону гаража, в то время как Матео повернулся в противоположном направлении, направляясь на кухню в дом.

Это дом, милый, блядь, дом. Я посмотрел на картину, которая висела в прихожей, и улыбнулся.

– Мы заставим тебя гордиться, старик.

3

Как только мы завернули за угол, я улыбнулась, увидев огни и услышав музыку. По словам Мии, единственным способом начать новый семестр было посетить самую большую и лучшую вечеринку братства, которая проходила в городе. И это не стало намного больше или лучше, чем вечеринки, которые устраивало братство Alpha Тау Xi, также известное как ATX.

– Помни, нет резинки, нет любви. – Наша подруга Хэлли порылась в своей маленькой сумочке, протягивая упаковку с презервативами мне и Мии. Я рассмеялась, когда она с довольным видом перебросила свои светлые волосы через плечо.

– Надень на него, прежде чем трогать, – добавила Миа, затем они оба выжидающе посмотрели на меня.

– Ухх… Прикрой его культю, прежде чем трахаться? – Пожав плечами, предложила я, засовывая презерватив в задний карман шорт. Может быть, я бы в конечном итоге использовала его, но, вероятно, нет. Некоторые парни избегали меня только потому, что я была племянницей декана. И были другие, которые хотели меня именно по этой причине. Мой дядя был не только деканом; у него были связи как здесь, так и за ее пределами, и я не была заинтересована в том, чтобы меня использовал кто-то, желающий продвинуться. Было отстойно, что меня судили по моей фамилии, но я ничего не могла с этим поделать.

– Девочка, если у него есть ампутированная конечность, я не хочу об этом знать. Дай мне бейсбольную биту в любой другой день. – Хэлли взяла меня и Мию за руки. – Давайте, давайте сделаем это. Приближается первая вечеринка года.

Мы подошли к огромному дому братства, где вечеринка была в самом разгаре. Первым, кого я увидела, когда мы вошли, был Роберт Джозеф Паркер-Пеннингтон |||, президент братства и сын мэра. К счастью, большую часть времени его звали Робби, потому что его полное имя было слишком долгим.

– Эверли. Разве ты не прекрасна сегодня вечером? – Его глаза прошлись по моему телу, когда он обнял меня за талию, и я внутренне вздохнула. Краем глаза я заметила, как Мия и Хэлли направляются в сторону кухни, и я мысленно подсчитала, сколько времени мне нужно пробыть в присутствии Робби, прежде чем я смогу уйти.

– Привет, Робби. – Я вежливо улыбнулась ему. Он как раз собирался что-то сказать, когда кто-то позвал его по имени из глубины дома.

– Найди меня позже, – пробормотал он, прежде чем исчезнуть.

Вряд ли. Секс на одну ночь с президентом братства не входил в мои планы на вечер, особенно потому, что ходили слухи, что он любил снимать на видео свои победы. Кто знал, к чему может привести отснятый материал? Не то чтобы это мешало девушкам бросаться на него. Кроме меня, наверно.

На кухне я налила себе выпить, держась подальше от чашек Solo. Кое – что еще, чего нет в моей повестке дня – открытые напитки. Можете считать меня параноиком, но любой может подсыпать тебе что-нибудь в напиток, когда ты отвернешься, особенно на таких вечеринках. Поэтому я выбрала пиво (теплое) или какой-нибудь алкогольный напиток со вкусом фруктового пунша, который был выпущен из банки. Я схватила одну из банок и открыла крышку, сделала глоток и поморщилась от искусственного вкуса. И все же, по моему опыту, чем быстрее я выпью, тем вкуснее будет.

Продолжая потягивать свой напиток, я бродила по дому, по переполненному нижнему этажу, а затем остановилась у лестницы. Вверх или вниз? Наверху было еще два этажа – в основном спальни, которые в любом случае были бы заперты, а если бы и были незаперты, скорее всего, люди были бы заняты тем, что трахались в них. Подвал был внизу, где у них была игровая комната и… на самом деле, что еще там было внизу? Не было никаких признаков моих подруг рядом, поэтому я приняла поспешное решение исследовать. Я не была новичком в этом месте после того, как пробыла здесь уже два года, но иногда я все еще чувствовала себя чужой. Во-первых, мой акцент, а во-вторых, моя неспособность устанавливать глубокие связи. Я держала все на поверхности, потому что впустить кого-то – значит становиться ближе, а это могло глубоко ранить тебя.

Чем ближе кто-то подходил к твоему сердцу, тем больше у него было сил, чтобы разбить его.

Осушив остаток своей банки, я схватила другую из стопки на столе рядом с лестницей и открыла ее. Может быть, если я выпью достаточно, это прогонит мои внезапно возникшие меланхолические мысли.

Ступив на первую ступеньку, сделав глоток моего нового напитка, я почувствовала покалывание в задней части шеи. Я резко обернулась, ахнув. На меня никто не смотрел, и я рассмеялась над собственной внезапной паранойей. Сделав большой глоток своего напитка, я продолжила.

Когда я достигла конца и, по совпадению, также осушила свой второй напиток, у меня определенно был некоторый алкогольный кайф. Я фыркнула от удовольствия при мысли о том, что мой дядя увидит меня, хотя в глубине души также чувствовалась вина. Я так старалась быть идеальной племянницей для него, зная, что меньшее может повлиять не только на мою репутацию, но и на его репутацию декана университета. Но я была сломлена внутри, и иногда, в такие моменты, как этот, трещины начинали проявляться.

Лестница вела в большое открытое пространство, слишком теплое из-за количества тел и отсутствия окон, воздух был прокуренным от сигарет и косяков, которые передавались по кругу. В помещении были бильярдный стол, диваны, стол для аэрохоккея… все как обычно. Я бывала здесь раньше, но с тех пор, как я решила исследовать это помещение, моей целью теперь был открытый дверной проем напротив того места, где я стою, ведущий в коридор. Повсюду толпились люди, но я пробиралась сквозь них так быстро, как только могла, пока не добралась до дальней стены.

Возможно, приехать сюда было не такой уж хорошей идеей. Я быстро заморгала, пытаясь прояснить внезапно затуманившееся зрение.

Когда я вошла в коридор, я тяжело вздохнула. Было прохладно, освещение тусклое, откуда-то дул легкий ветерок. Шагнув вперед, я попробовала дернуть первую дверь, и она легко открылась.

В ту же секунду, когда я вошла в комнату, дверь захлопнулась за мной со зловещим щелчком.

Черт.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я развернулась, мое громкое дыхание прозвучало в пустой тишине. Я ничего не видела в темноте, но чувствовала чье-то присутствие и знала, что на меня смотрят. Они гудели по моей коже, как электрический ток. Моя пустая банка выпала из моей руки и с громким звоном упала на пол, но я едва заметила, как меня внезапно окутало жаром.

Это обрушилось на меня со всех сторон. Не имело значения, в какую сторону я повернулась; Я была окружена. Страх сковал меня на месте, и я боялась протянуть руку и прикоснуться к тому, что было передо мной.

Дрожь пробежала по моему телу, и я впилась ногтями в ладонь, прикусив губу так сильно, что почувствовала вкус крови, в отчаянной попытке остановить всхлип, вырывающийся из моего горла.

Я не считала себя слабой, но я была на пути к тому, чтобы напиться и легко сдаться.

– Так, так, так. Посмотрите, кто пришел на нашу частную вечеринку. И нам даже не нужно было выслеживать тебя.

В голове у меня царил панический беспорядок, но этот голос… он звучал знакомо. Я знала, чей он.

– Жаль. Ты знаешь, как сильно я люблю погоню.

Мое сердце забилось еще сильнее в груди, мой инстинкт бегства умолял меня убраться отсюда нахрен, но я не могла. Второй голос был более хриплым, чем первый, и хотя он не был таким знакомым, я знала, что слышала его раньше.

– Держу пари, она напугана. – Второй парень хихикнул.

Прежде чем я смогла осмыслить то, что он сказал, я почувствовала, как кто-то коснулся моей руки, посылая электрический ток, обжигающий мою кожу.

– Я знаю, что ты любишь их именно такими, – сказал парень, который заговорил первым, с юмором в голосе.

Прежде чем я смогла убрать руку, меня прижали спиной к одному из парней. Одна его рука обхватила меня за талию, а другая потянулась к линии подбородка.

Я сразу узнала этот запах. Характерные ароматы моторного масла и кожи с металлическим оттенком, дополненные богатыми древесными нотами, заставили меня захотеть зарыться лицом в его шею и вдохнуть его, несмотря на мой страх.

Сэинт.

– Ты ведь не боишься, Эверррррли?

Я молчала.

Когда он отпустил меня, все мое тело обмякло от облегчения. Однако у меня была всего секунда отсрочки, потому что другой мужчина наклонился и грубо схватил меня за запястья. Он заломил их мне за спину, заставляя мои груди касаться его груди. Дрожь пробежала по моему телу от прикосновения, мои соски напряглись под тканью лифчика, и я сказала себе, что это из-за того, что я была напугана до чертиков. Его запах заполнил мои ноздри, та же кожа и моторное масло, что и у Сэинта, но все же как-то по-другому.

Одной большой рукой он схватил меня за запястья, а другой провел кончиком пальца по моей щеке. Я прикусила губу, чтобы не захныкать, и привкус крови снова наполнил мой рот.

Он обратился к Сэинту с разочарованием в голосе:

– Я ненавижу молчаливых; Словно трахаешься с трупом.

– Кэп, ты когда-то трахал труп? – Сэинт рассмеялся. – Это пиздец, даже для тебя.

Парень, державший меня, весело фыркнул, и я сильнее прикусила губу. Что, черт возьми, было не так с этими придурками?

– Отпусти ее, – приказал другой голос. Гладкий, темный и пленительный, он вызвал у меня мурашки по спине.

Мои запястья внезапно разжались, и мои инстинкты "сражайся или беги" сработали. Развернувшись на каблуках, я бросилась к двери. В комнате было так темно, но я знала, что дверь была за Сэинтом.

Без всякого предупреждения комнату залил свет. Он был тусклый, но после темноты это было слишком ярко для моих глаз, и я подняла руку, чтобы закрыть лицо. Когда я опустила руку, Сэинт был передо мной, загораживая дверь своим большим телом, его зеленые глаза сверкали злобным весельем. Его рука метнулась вперед, снова разворачивая мое тело лицом к комнате, прижимая меня к своей груди и обхватывая рукой мое горло.

Это было совсем не похоже на то, когда я видела его в последний раз. Что-то здесь было серьезно не так.

Я замерла на секунду, затем сработали мои рефлексы, и я бросилась на него, пытаясь освободиться. Он смеялся, без усилий удерживая меня на месте, его рука, как сталь, обнимала мою талию.

– Эй, Матео? Я думаю, что она все-таки хочет, чтобы ее преследовали.

Матео. Конечно. Я должна знать, куда пойдет один король, за ним последуют другие.