Текст книги "Финал"

Автор книги: Бекка Фитцпатрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Блейкли? – У меня пересохло во рту. – А… где Марси?

– О, она здесь. Прямо здесь. Я просто использовал ее тело.

– Как?!

Впрочем, я уже знала как. «Дьявольская сила». Это было единственное объяснение. И еще Хешван – единственный месяц, когда можно безнаказанно владеть чужими телами.

У меня за спиной послышались шаги, и я даже в темноте увидела, какими жесткими стали глаза Блейкли. Он набросился на меня без предупреждения и двигался так быстро, что у меня не было времени отреагировать. Он прикрылся мной, прижимая меня к своей груди.

Патч кинулся было вперед, но тут же замер на месте, увидев эту картину: Марси, а спиной к ней я.

– Что происходит, Ангел? – спросил он тихо и непонимающе.

– Ни слова, – прошипел Блейкли мне прямо в ухо.

У меня в глазах вскипели слезы. Блейкли держал одной рукой меня, а другой нож, и я чувствовала, как лезвие касается моего бедра.

– Ни единого слова, – повторил Блейкли, и его дыхание обожгло мне кожу около уха.

Патч остановился в нерешительности, и я видела смущение на его лице. Он понимал, что что-то не так, но не мог сообразить, что именно. Он ведь знал, что я сильнее Марси и в любой момент могу освободиться.

– Отпусти Нору, – произнес он тихим напряженным голосом.

– Стой, и ни шагу дальше, – скомандовал Блейкли только на этот раз голосом Марси, высоким и звенящим. – У меня нож, и я пущу его в ход, если понадобится.

Блейкли взмахнул для наглядности ножом.

«Дьявольская сила», – проговорил Патч у меня в голове. – Я ее чувствую везде…»

«Осторожнее! В теле Марси находится Блейкли!» – пыталась я сказать ему, но мои мысли были заблокированы. Каким-то образом Блейкли препятствовал их ходу. Я чувствовала, как они словно отскакивают от какой-то преграды и возвращаются обратно, так и не выйдя за пределы моего разума. Видимо, он и тут использовал «дьявольскую силу» – оружие поистине непобедимое и необыкновенно эффективное.

Мне было видно, что лезвие его ножа светится инфернальным голубым светом. И не успела я моргнуть глазом, как он вдруг воткнул нож мне в бок. По ощущениям это было то же самое, как если бы меня с размаху бросили в пылающий огонь.

Я корчилась, пытаясь застонать или закричать от боли, но эта боль была слишком сильной, чтобы я смогла издать хоть один звук. Упав на землю, я силилась вытащить нож из раны, но жуткая, мучительнейшая боль раздирала каждую клеточку моего тела, парализуя меня и заставляя биться в молчаливой агонии.

Следующее, что я помню, как Патч стоит около меня на коленях, выкрикивая бесчисленные проклятия звонким от ужаса голосом. Он вытянул нож, и тогда я, наконец, закричала диким, идущим из самого нутра криком. Я слышала, как Патч пытался что-то мне говорить, но его слова сливались в бессмысленный монотонный гул, все перекрывала эта невыносимая, нестерпимая боль, выворачивающая меня буквально наизнанку и проникающая в каждый уголок моего тела. Я горела в огне, который пылал внутри меня. И жар его был таким сильным, что все мое тело содрогалось и корчилось помимо моей воли.

Патч подхватил меня на руки. Теряя сознание, я поняла, что он бежит прочь из этого прохода. Звуки его торопливых шагов, отражающиеся от стен, были последним, что я слышала…

Глава 14

Я очнулась, почувствовав, будто кто-то меня толкнул, и постаралась понять, где нахожусь. Кровать казалась смутно знакомой, в темной комнате пахло теплом и уютом. Рядом со мной кто-то лежал, и этот кто-то пошевелился.

– Ангел?

– Я пришла в себя, – сказала я, чувствуя, как меня затапливает горячая волна облегчения: Патч здесь, он рядом со мной. Я не знала, как долго была без сознания, но здесь, в его доме, я чувствовала себя в безопасности, тем более что он присматривает за мной. – Блейкли вселился в тело Марси. Я его не узнала и прибежала к нему в руки сама, не разобрав, что это ловушка. Я пыталась тебя предупредить, но он… он как будто создал вокруг меня какой-то пузырь, и все, что я хотела тебе передать, возвращалось обратно, отскакивая от стенок этого пузыря.

Патч кивнул, поглаживая меня по волосам:

– Я видел, как он покинул тело Марси и убежал. С Марси все в порядке. Она, конечно, потрясена, но с ней все в порядке.

– Зачем он ранил меня? – Я поморщилась от боли, задрав свитер, чтобы взглянуть на рану: на моем нефилимском теле все должно было заживать мгновенно, но эта рана была свежая и фосфоресцировала голубоватым светом.

– Он знал, что, если причинит тебе боль, я останусь с тобой и не брошусь за ним в погоню. И он заплатит за это. – Челюсти Патча крепко сжались. – Когда я принес тебя сюда, все твое тело, целиком, светилось голубым светом, с головы до пят. И ты была без сознания. В коме. Я не мог пробиться к тебе, даже мысленно, и это было ужасно…

Патч прижал меня к себе очень крепко, пожалуй, даже слишком крепко, буквально обвивая мое тело своим, и только сейчас я поняла, насколько он был встревожен и испуган.

– А каковы будут последствия этого для меня?

– Не знаю. Ничего хорошего ждать не приходится: в тебе дважды побывала «дьявольская сила».

– Данте пьет супернапиток каждый день.

Если с ним все в порядке, со мной тоже все будет в порядке. Будет ли? Очень хотелось в это верить.

Патч ничего не ответил, но я прекрасно понимала, о чем он думает. Как и я, он догадывался, что у «дьявольской силы» обязательно должны быть побочные действия.

– А где Марси? – спросила я.

– Я немножко почистил ей память, так что она не вспомнит, что видела меня сегодня, а потом Дабрия отвезла ее домой. Не смотри на меня так. У меня не было выбора, и я позвонил Дабрии.

– А вот это меня и беспокоит! – Я застонала, потому от резкого движения, которым я попыталась сесть, рана начала пульсировать острой болью.

Патч поцеловал меня в лоб и закатил глаза, как обычно.

– Не заставляй меня повторять тебе снова и снова: между мной и Дабрией ничего нет.

– Она все еще неровно к тебе дышит.

– Она только притворяется, что испытывает ко мне какие-то чувства, чтобы позлить тебя. Так не ведись на это!

– А ты не звони ей, как будто она член нашей команды, – буркнула я. – Она пыталась убить меня, и она с удовольствием вернет тебя себе, если ты ей позволишь. И мне не важно, как горячо ты это отрицаешь. Достаточно увидеть, как она смотрит на тебя!

Патч взглянул на меня так, словно хотел возразить, но потом передумал и встал с постели. Его черная футболка была измята, а волосы стояли дыбом, придавая ему абсолютно пиратский вид.

– Хочешь чего-нибудь перекусить? Пить? Я чувствую себя совершенно бесполезным, и это просто сводит меня с ума.

– Ты можешь отправляться на поиски Блейкли, если ищешь, чем бы заняться, – сказала я решительно.

Интересно, что можно сделать, чтобы избавиться от Дабрии раз и навсегда?

На лице Патча появилась улыбка, одновременно лукавая и зловещая.

– Нам не надо его искать. Он сам придет к нам. Убегая, он оставил нож. Теперь он знает, что нож у нас, и понимает, что это улика, которую я могу передать архангелам как доказательство того, что он использует «дьявольскую силу». Он придет искать этот нож. И очень скоро.

– Так давай действительно передадим его архангелам прямо сейчас! И пусть они разбираются с дьявольской энергией.

Патч усмехнулся, но в этом смехе чувствовалась горечь:

– Я больше не доверяю архангелам. Пеппер Фрайберг – не единственное слабое звено среди них. Если я отдам им нож, у меня нет ни малейших гарантий, что они предпримут хоть что-нибудь. Я раньше думал, что архангелы неподкупны, но они неплохо поработали, чтобы избавить меня от этой иллюзии. Я видел, как они мутили со смертью, видел много других серьезных нарушений закона с их стороны. И они наказывали меня за преступления, которых я не совершал. Я совершал ошибки и дорого заплатил за это, но я думаю, что они не успокоятся, пока не запрут меня в аду. Они не любят противостояния, а это первое слово, которое приходит им в голову, когда они думают обо мне. Так что на этот раз я беру дело в свои руки. Блейкли придет за своим ножом. И когда это случится, я буду готов встретить его.

– Я хочу помогать, – заявила я поспешно. И я действительно хотела побеседовать с глазу на глаз с нефилимом, у которого хватило глупости ранить меня. Все-таки Блейкли был солдатом армии нефилимов, а я была ее главнокомандующей! Если я считала его поступок вопиюще неуважительным, то могли найтись и те, кто счел бы его попросту предательским. А я точно знала, что нефилимы очень не любят предателей.

Патч перевел на меня взгляд – изучающий, как будто он пытался оценить мои шансы в деле поимки Блейкли. И, к моему глубокому удовлетворению, кивнул.

– Хорошо, Ангел. Но всему свое время. Футбольный матч закончился уже два часа назад, и твоя мама, наверно, уже волнуется, где ты. Так что сейчас тебе нужно домой, и поскорее.

Свет у нас в доме не горел, но я знала, что мама не уснет, пока я не приду домой. Поэтому я тихонько постучала в дверь ее спальни, приоткрыла ее чуточку и шепнула в темноту:

– Я дома.

– Хорошо провела время? – спросила мама, зевая.

– Ребята играли здорово, – сказала я неопределенно.

– Марси уже давно дома. Часа два. Она была неразговорчива, просто прошла мимо меня в свою комнату и закрыла дверь. Она выглядела какой-то… тихой. Или расстроенной, что ли.

Это был такой завуалированный вопрос.

– ПМС, наверное.

Да, скорее всего Марси изо всех сил пыталась не поддаться панике. Я тоже бывала на ее месте, и у меня не нашлось бы слов, чтобы описать, что в этом случае чувствуешь. Но сочувствия к ней я не испытывала. Если бы Марси делала то, что я просила, ничего этого не случилось бы.

В своей комнате я стащила с себя одежду и осмотрела рану еще раз: голубое свечение стало чуть менее ярким. Значит, пусть медленно, но она заживает. Хороший знак, наверное.

Я только успела вытянуться на постели, как послышался скрип открываемой двери: в проеме возникла Марси.

– Мне не по себе, – сказала она, и вид у нее был действительно неважный.

Я жестом пригласила ее войти и закрыть за собой дверь.

– Что это вообще там такое было? – жалобно спросила она дрожащим голосом. В глазах у нее блестели слезы. – Как… как он влез в мое тело?

– Блейкли подчинил тебя себе.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – Ее шепот чуть не сорвался на крик. – Он был внутри меня! Как какой-нибудь… паразит!

– Если бы ты послушалась меня и действовала, как мы договаривались, этого бы не случилось.

Едва сказав это, я поняла, что перегибаю палку. Марси, конечно, поступила глупо, но мне ли осуждать ее? Я ведь тоже совершала немало импульсивных, необдуманных поступков. Она просто действовала так, как ей казалось в этот момент правильным. Она хотела узнать, кто убил ее отца. И кто бы ее в этом упрекнул? Уж точно не я.

Вздохнув, я произнесла:

– Прости, я не то имела в виду.

Но было уже слишком поздно. Она послала мне обиженный взгляд и ушла.

Глава 15

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Надо мной склонился Данте:

– Доброе утро, солнышко.

Я попыталась откатиться подальше, но его руки вернули меня на место.

– Сегодня суббота, – слабо протестовала я. – Тренировки – это прекрасно и замечательно, но хоть один выходной я заслужила!

– У меня для тебя сюрприз. Приятный.

– Единственный сюрприз, который меня обрадует, это еще два часа сна.

За окном еще было совсем темно, и я сомневалась, что сейчас было больше пяти часов утра. Данте сорвал с меня одеяло, и я взвизгнула, пытаясь его ухватить.

– Ты спятил!

– Славная пижамка.

На мне была черная футболка, которую я утащила у Патча, и она едва доходила мне до середины бедер. Я схватилась за футболку и за одеяло одновременно, пытаясь прикрыться.

– Ладно, – буркнула я со вздохом. – Жди меня снаружи.

Натянув свою одежду для бега и нацепив кроссовки, я вышла из дома.

Данте не было видно, но я чувствовала его присутствие ближе к лесу через дорогу. И рядом с ним я чувствовала еще одного нефилима.

Нахмурившись, я пошла в том направлении.

Данте действительно был не один. Но даже при беглом взгляде на его «друга» становилось понятно, что вряд ли у них хорошие отношения: у второго нефилима вокруг глаз расплывались черные синяки, как темные очки, губы были разбиты, челюсть опухла, а на лбу вспухла здоровенная шишка.

– Узнаешь его? – спросил Данте весело, схватив этого беднягу за шиворот, чтобы показать мне его лицо.

Я подошла ближе, не совсем понимая, какую игру затеял Данте.

– Нет. Он слишком сильно избит. Это ты с ним такое сотворил?

– Уверена, что это милое личико не кажется тебе хоть чуточку знакомым? – настаивал Данте, мотая голову нефилима из стороны в стороны, что явно доставляло ему удовольствие. – Он прошлой ночью позволил себе болтать о тебе. Хвалился, что избил тебя. Это, разумеется, меня заинтересовало. Я объяснил ему, что так делать нельзя. А еще, что мне не нравятся нефилимы, которые не проявляют должного уважения к своему начальству, особенно если речь идет о главнокомандующем армии нефилимов Черной Руки.

Тон Данте больше не звучал нарочито беззаботно, а в глазах его светилось неприкрытое презрение.

– Это была проверка, – мрачно проговорил нефилим. – Мы просто хотели проверить, насколько она верна идеям Черной Руки. Она ведь даже не урожденный нефилим. Вот мы и хотели испытать ее… чтобы она поняла, что ее может ожидать…

– Ковбой?! – громко воскликнула я. Его лицо было слишком изуродовано побоями, чтобы я могла признать в нем того нефилима, который приволок меня в загородный дом, приковал к столбу, а потом мучил… но голос был его. Это был Ковбой собственной персоной. Шон Корбридж.

– Проверка? – Данте язвительно ухмыльнулся. – Что же, давай тогда проверим, как ты отнесешься к тому, что мы собираемся с тобой сделать. Возможно, это тоже покажется тебе забавным…

И он с такой злобой и силой ударил Ковбоя по голове, что тот рухнул на колени.

– Можно поговорить с тобой? – спросила я Данте. – Наедине?

– Разумеется. – Он предупреждающе выставил палец в сторону Ковбоя. – А ты шевельнешься – пожалеешь.

Убедившись, что Ковбой нас не слышит, я сказала:

– Что происходит?

– Я был сегодня ночью в «Дьявольской суме», и этот придурок начал хвастаться там, что использовал тебя в качестве своей личной боксерской груши. Сначала я было решил, что ослышался. Но чем громче он вещал, тем отчетливее я понимал, что он сам верит в свою историю. Что это правда. Почему ты не рассказала мне о том, что наши солдаты напали на тебя?! – Данте говорил резко, но тон его не был сердитым. Слегка обиженным, может быть, но не сердитым.

– Ты спрашиваешь потому, что беспокоишься о моей репутации или ты волнуешься за меня?

Данте покачал головой.

– Не говори так. Знаешь, я больше не беспокоюсь за твой рейтинг. Если быть откровенным, я перестал думать об этом почти сразу. Речь идет о тебе. Этот мерзавец позволил себе распустить руки, и мне это не нравится. Это никому не дозволено. Да, он должен был проявить к тебе уважение как к командующей армией, в которой он состоит, но есть еще кое-что. Он должен уважать тебя, потому что ты хороший человек и ты заслуживаешь уважения. Я это понимаю и хочу, чтобы он тоже это понял.

Я чувствовала себя неловко от того, что он говорил так искренне и честно. Особенно после того инцидента, когда почти заставил меня поцеловать его. Эти его слова выводили наши отношения за рамки профессиональных, а я хотела, чтобы эти рамки сохранялись.

Я сказала:

– Я очень благодарна тебе за эти слова. Но месть с нашей стороны вряд ли изменит его мнение обо мне. Он ненавидит меня. И множество нефилимов тоже. Мы получили возможность продемонстрировать им, что они не правы. Я думаю, мы должны отпустить его и начать тренироваться.

Убедить Данте мне не удалось. Наоборот, на лице его отразилась еще большая решимость, смешанная с некоторым разочарованием:

– Благородство и сострадание – это хорошо, но не в данном случае. Не сейчас. Этот мерзавец только сильнее уверится в своей правоте, если ты так легко его отпустишь. Он пытается убедить других, что ты не достойна возглавлять эту армию, и если ты проявишь сейчас мягкотелость, только дашь ему лишние аргументы. Ему необходима хорошая трепка. Заставь его подумать в следующий раз дважды, прежде чем он снова откроет рот или захочет хоть пальцем тронуть тебя.

– Отпусти его, – сказала я твердо. Я не верила, что насилием можно победить насилие. Ни сейчас, ни когда-либо.

Лицо Данте пошло красными пятнами, он открыл было рот, чтобы возразить, но я не дала ему такой возможности:

– Я не отступлю, Данте. Он не обижал меня. Он привез меня туда, в этот загородный дом, потому что боится и не знает, что делать дальше. Все боятся. Идет Хешван, и наше будущее весьма и весьма туманно. Он поступил неправильно, но я не собираюсь подогревать его ненависть и страх своими неправильными поступками. Так что отпусти его, Данте. Я говорю серьезно.

Данте тяжело вздохнул. Я видела, что он очень недоволен, но верила, что приняла правильное решение. Мне не хотелось подливать масла в огонь: разногласий и ссор было и так вполне достаточно. Если всех нефилимов ждали серьезные испытания, мы должны были быть едины. Мы должны были проявлять уважение друг к другу, сострадание и благородство даже в тех случаях, когда наши мнения расходились.

– Вот оно как, значит. – Данте явно был разочарован.

Я сложила руки рупором около губ и прокричала Ковбою:

– Ты свободен, можешь идти! Приношу свои извинения за причиненные неудобства!

Ковбой уставился на нас, рот его недоверчиво открылся, но потом он все же не стал испытывать удачу и помчался прочь из леса с такой скоростью, как будто за ним гнался дикий медведь.

– Что ж, – обратилась я к Данте, – какие мучительные испытания ты приготовил для меня сегодня? Марафонский забег? Или покорение горных вершин? Или разделение морских вод?

Через час я не чувствовала ни рук, ни ног от усталости.

Данте замучил меня разными упражнениями: подъемы, перевороты, приседания, боксирование…

Мы уже почти вышли из леса, когда я вдруг схватила Данте за руку и приложила палец к губам, давая ему знак остановиться и прислушаться. Где-то чуть в отдалении от нас слышались чьи-то осторожные шаги.

Данте тоже услышал их.

«Олень?» – спросил он меня мысленно.

Я вглядывалась во мрак: в лесу все еще было темно, а за деревьями вообще почти ничего не было видно.

«Нет. Не тот ритм».

Данте взял меня за плечо и указал пальцем на небо. Я сначала не поняла, что он имеет в виду, но потом догадалась: он хотел, чтобы мы залезли на дерево и оттуда осмотрели окрестности, не опасаясь быть замеченными.

Несмотря на усталость, я беззвучно вскарабкалась на белый кедр и постаралась устроиться поудобнее на одной из веток. Данте взобрался на соседнее дерево.

Долго ждать не пришлось. Буквально через мгновение после того, как мы спрятались, на полянку вышли шесть падших ангелов – трое мужчин и три женщины. Их обнаженные торсы были разрисованы какими-то странными знаками, отдаленно напоминающими рисунки на предплечье Патча, а их лица были выкрашены в кроваво-красный цвет. Зрелище было устрашающее. У меня сразу возникли ассоциации с племенами людоедов.

Один из них привлек мое особое внимание. Худощавый парень с черными кругами вокруг глаз. Его лицо показалось мне знакомым, и кровь застыла у меня в жилах: я вспомнила, как он ворвался в «Дьявольскую суму», вспомнила его руки на шее у несчастной жертвы… как он свернул ей шею… Я вспомнила, как она была похожа на меня.

Выражение лица у него было очень воинственное, издав грозный рык, он ринулся напролом сквозь чащу. На его груди была свежая рана, небольшая и круглая, как будто ножом просто вырезали кусок кожи. Глаза у него горели каким-то особенно холодным и беспощадным огнем, и я невольно вздрогнула.

Мы с Данте оставались на деревьях, пока вся компания не скрылась из виду.

Оказавшись на земле, я спросила:

– Как они нас нашли?

Данте взглянул на меня холодно и мрачно.

– Они допустили очень большую ошибку, придя вот так за тобой.

– Думаешь, они следили за нами?

– Думаю, кто-то их навел на нас.

– Вот тот худой… я видела его раньше, в «Дьявольской суме». Он тогда напал на девушку-нефилима, которая была очень похожа на меня. Ты его знаешь?

– Нет.

Но мне показалось, что Данте чуть замешкался с ответом. Буквально на долю секунды, но замешкался.

* * *

За пять следующих часов я успела принять душ, переодеться, съесть здоровый завтрак – омлет с грибами и шпинатом, и даже в качестве бонуса сделать все уроки. Весьма неплохо, учитывая, что не было еще и полудня.

Дальше по коридору дверь комнаты Марси открылась, и на пороге появилась ее хозяйка. Волосы у нее были всклокочены, а под глазами лежали густые темные тени, и я почти чувствовала на расстоянии ее тяжелое утреннее дыхание.

– Привет, – сказала я.

– Привет.

– Мама хочет, чтобы мы собрали листву во дворе. Так что, возможно, тебе не стоит пока принимать душ. До того, как мы закончим.

Марси вздернула брови:

– Что? Я не поняла…

– Сегодня суббота, – объяснила я. – А значит, надо помогать по дому…

Я понимала, что для Марси это совершенно новое понятие. И мне было чертовски приятно поучить ее уму-разуму.

– Но я… не помогаю по дому.

– Нет, помогаешь. Когда живешь здесь.

– Хорошо, – недовольно произнесла Марси. – Но дай мне хотя бы позавтракать и сделать пару звонков.

В любой другой день Марси не была бы так сговорчива, но сегодня, как я начинала подозревать, она пыталась хоть как-то загладить свою вину за свое поведение накануне вечером. Что же, я не имела ничего против.

Пока Марси заливала молоком свои хлопья, я сходила в гараж за граблями. И уже почти очистила половину двора от листьев, когда перед домом затормозила «Барракуда» и из нее вышел Скотт. Футболка обтягивала его мускулистый торс, и я пожалела, что не могу сделать Ви приятное – у меня не было с собой фотоаппарата.

– Как дела, Грей? – спросил он, вынимая из заднего кармана рабочие перчатки и натягивая их. – Я приехал помогать. Показывай мне фронт работ. Я твой раб на весь день. Хотя, конечно, по идее здесь должен был бы быть твой милый Данте, а не я.

Он все время подкалывал меня отношениями с Данте, но я так и не могла понять, верит ли он в них. В его тоне я все время чувствовала издевку. Хотя… эта издевка чувствовалась в его тоне почти всегда, независимо от того, о чем он говорил.

Я оперлась на свои грабли:

– Не понимаю… Как ты узнал, что я тут орудую граблями?

– Мне сообщила твоя новая лучшая подруга.

У меня не было новой лучшей подруги. Но зато был постоянный лучший враг. Я прищурилась.

– Марси? Это она вызвала тебя? – сообразила я.

– Она сказала, что нужно собрать листья. А у нее аллергия, и она не может работать на улице.

– Вот вранье!

А я-то, наивная, поверила, что она действительно собирается помогать.

Скотт взял вторые грабли, которые я прислонила к крыльцу, и начал помогать мне.

– Давай сделаем по-настоящему огромную кучу листьев и бросим тебя в нее!

– Но ведь это сведет на нет всю работу!

Скотт ухмыльнулся и стукнул меня по плечу:

– Зато будет забавно!

Марси открыла входную дверь и выплыла на крыльцо. Присев на ступеньку, она скрестила ноги и поставила локти на колени.

– Привет.

– Здорово, – отозвался Скотт.

– Спасибо, что пришел спасти меня. Ты просто мой рыцарь в сияющих доспехах.

– О, хватит. – Я мелодраматично закатила глаза.

– В любое время, – сказал Скотт. – Я не мог упустить возможность позлить Грей.

Он подкрался ко мне сзади и стал запихивать мне листья под кофту.

– Эй! – завопила я, набрала полные пригоршни листьев и, в свою очередь, кинула их ему в лицо.

Скотт встряхнул плечами, бросился на меня и повалил на кучу листьев, которую я к тому времени уже собрала. Я, конечно, страшно злилась, что вся моя работа пошла насмарку, но в то же время я не могла не хохотать – это было действительно смешно. Он сидел на мне верхом, пихая листья мне под рубашку, в карманы, в штаны…

– Скотт! – хохотала и визжала я.

– Вам нужно снять комнату, ребята, – произнесла Марси безразличным голосом, но я могла поклясться, что она была в бешенстве.

Когда Скотт наконец-то скатился с меня, я сказала Марси:

– Как жаль, что у тебя аллергия. Убирать листья на самом деле очень весело. Я, что, забыла об этом предупредить?

Она окатила меня ледяным презрением, а затем ушла в дом.