Текст книги "Кодекс молчания (СИ)"

Автор книги: Бай Айран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Волчий слух уловил легкий стук. Один. Еще. Еще один. А потом паузу. Это сердце короля вновь забилось. Силенс судорожно выдохнул, он был жив. Я облегченно улыбнулась скривившимися губами. Только это не отменяло того, что Динео уже не останавливался, присосавшись ко мне, как путешественник из пустыни к полному холодной воды бурдюку. Жажда мучила его, и поэтому он пил. Только вместо воды использовал мою жизнь, укорачивая ее, уменьшая, лишая сил.

–Нет, – как-то неуверенно донеслось до моих ушей, мой слух был полностью погружен в размеренное биение сердца мужа. Я была счастлива, ведь вернула в его тело жизнь. По-моему, лучшего исхода нельзя придумать.

Но что-то произошло. Кто-то отчаянно не желал, чтобы я вот так просто умирала, отдавшись своей магии без боя.

–Эверин, нет! – уже более уверенно выкрикнул Хелл. Его рука ледяным обжигом легла на мое плечо.

Я резко дернулась, высвобождаясь из затягивающейся вокруг горла веревки, и оторвала руки от живота короля. За это Хелл хотел меня похвалить, его рот приоткрылся, но он не успел договорить. Я, все еще погруженная в транс Динео, одной рукой схватилась за его правое запястье. На это бастард мученически выдохнул, я услышала отвратительное шипение, краем глаза заметила странный дым, который вырвался из-под моих пальцев.

–Эв! – выдохнул советник, пытаясь отстранить мою руку. Я не могла разомкнуть пальцев, но знала, как я обжигаю Хелла.

Что-то лопнуло.

Лопнуло как мыльный пузырь.

Быстро. Почти мгновенно.

И все вокруг перестало существовать.

Мне показалось, что это и есть смерть. Но когда-то я уже попадала в это место, только тогда со мной рядом был Янро. Теперь же эта непроницаемая тьма была пронизана одиночеством и болью только моих мыслей. Отсутствие ощущения своего тела было таким диким и неприятным, что поначалу я в панике пыталась отыскать эти чувства в себе, но все оканчивалось только крахом. Вскоре я выбилась из сил и постаралась сохранить хотя бы сознание, которое, к счастью, пока что мне подчинялось, но чего следовало ожидать в месте, коему даже название придумать сложно. Это легче просто описать одним словом – тьма. Непроницаемая, густая, как каша, липкая, неприятная и бесконечная тьма. Иного объяснения этому пространству не находилось, поэтому пришлось справляться со страхом и пытаться найти отсюда выход. В прошлый раз все вышло само собой. Но теперь со мной не было дракона, и это нервировало. Если Янро не пришел на помощь к своему Всаднику, то что же с ним могло случится? Я волновалась за Иного, хотя, наверное, это он должен был тревожиться за меня. Но вспоминался его разочарованный рык.

Несколько глубоких вдохов и выдохов помогли мне прийти в относительный порядок. Мысли перестали быть похожими на перепуганных огнем муравьев, распределяясь в моей голове по степени важности.

Тела моего не существовало. Во тьме было только сознание, которое при этом взрывалось дикой болью, мне приходилось с отчаяньем ее терпеть, и я не знала, что могло послужить причиной для такого моего состояния. То ли нахождение в этом пространстве, то ли та мощная сила, которая вернула к жизни Силенса. О, Дарк и Лайт, король был жив, а значит, остальное не так уж и важно, хотя, конечно же, хотелось бы вернуться в замок Дейст. Да и вообще в свое тело. Но пока что это было только роскошью, и я могла позволить себе лишь думать, потому что другого занятия просто не находилось.

То было странное место. Отсутствие физической составляющей было не так важно. Здесь что-то невероятно необъяснимое и живо пульсирующее. Может, то сама смерть? Но я отказывалась верить. Ведь Янро тоже был тут когда-то, да и я отсюда выбиралась. Поэтому думать о самом худшем я отказывалась, потому что не видела смысла впадать в пессимистическое настроение.

Но время здесь представлялось тягучим, как мед. Спустя всего несколько часов, а может и больше, я окончательно потеряла терпение и начала отыскивать в себе Динео. Магии нигде не находилось, поэтому я разочарованно шипела и рычала. Хотя мне только это представлялось. Ведь тела не было, только пульсирующее от боли сознание. Она-то и выедала в моем мозгу дыру, которая отвратительно кровоточила и резкими толчками отдавалась по всему черному пространству. То ли я страдала от перенапряжения, то ли живому человеку здесь было не место. Ответов не было, а вопросов вот набиралось не меньше сотни. Но времени на подбор каких-то объяснений находилось много, вот только терять его мне не хотелось.

С каждым мгновением все росло желание поскорее отсюда убраться. Потому что мучительные пульсации все усиливались, а дыра в моем мозгу все увеличивалась. Будь все так, как должно, я бы начала жалобно постанывать и выпрашивать чьей-нибудь помощи. Но месяцы в объятиях Банджа приучили к стойкой выдержке перед пытками, за что этого жуткого человека можно было бы поблагодарить, если бы моей благодарностью уже не остался нож в его сердце. Я отвлеклась на воспоминания и вскоре поняла, что прошлое сосущей воронкой затягивает меня все глубже. Судя по всему, в этой тьме просто запрещено думать о том, что уже совершилось. Потому что призраки прошлого вдруг стали наваливаться на меня со всех сторон, и спрятаться от них не предоставлялось никакой возможности. Они наплывали то слева, то справа. Вот Роуп, потом мертвый Бандж, отец, который грустно улыбался, горящие светло-зеленые глаза Хелла, кривая усмешка изуродованного шрамом Бииблэка…

Все закружилось и слилось в единую смесь, так что вскоре я перестала различать события. Все это было одновременным сумбуром. Все это резью отдавалось в моем сознании. Мне хотелось кричать, но рта я открыть не могла. Сознание разрывали на части призраки прошлого, вцепляясь в него гнилыми грязными пальцами, и каждый тянул в свою сторону, а я не могла определиться, кому ответить, а кому отказать. Поэтому эта пытка продолжалась, и боль в мозгу все усиливалась, будто действительно прошлое разрывало меня изнутри на части.

Это даже странно предположить – когда ты изо всех сил пытаешься чего-нибудь не вспоминать, чтобы это что-то не разорвало тебя легко и играючи. Я терпела страдание, но оно не отступало, и спасения не находилось, как и помощи, коей я ожидала. Спустя некоторое время я поняла, что если сама не справлюсь, то уже никогда не вернусь ни в свое тело, ни в свою жизнь, став таким же призраком, что и убивали меня. На самом деле я давно это поняла, просто отказывалась верить.

Во всей этой разноцветной каше я постаралась выбрать наиболее раннее воспоминание, которое было бы гораздо свежее, чем те, что уже успели покрыться пылью. Но отыскать в сумбуре Хелла оказалось не так просто. Плут ускользал из-под моих пальцев, словно бы это являлось смыслом его странного существования. Но мне все же удалось поймать светло-зеленые глаза, и тогда бастард уже никуда не смог деться.

Наверное, стоило выбрать что-нибудь другое, но жалела я уже тогда, когда лавина чувств пережитого тяжестью обрушилась на меня. Здесь была не только страсть и чувственность, но и стыд и раскаяние. Теперь отдельные ощущения растягивали мою душу, словно бы отказываясь оставлять ее в покое. Как я могла помнить то, чего со мной не происходило. Это оставалось вопросом. Тем не менее, ничего не менялось, я продолжала разрываться между приятным воспоминанием его горячих рук и терпких губ и пониманием того, что я люблю другого мужчину. Может, и не это являлось самым страшным и ужасным. Меня больше мучило то, что когда-то придется сказать Хеллу, что это было не со мной, и разочаровать его катастрофически. Как мне не хотелось этого делать. Бастард был одинок. Умен, блестяще образован, ядовит на язык, незаменим при троне, но при этом глубоко несчастен. Никто бы никогда бы не подумал такого о всегда язвительно улыбающемся Хелле, но помимо телесных ощущений того, что произошло прошлой ночью, я вдруг обнаружила в своем сознании воспоминания о том, как кто-то в моем теле прикасался к его душе. Я бы не сказала, что вдруг начала испытывать к нему жалость. Просто теперь Хелл предстал для меня в роли раненного и уязвленного мужчины, которому гордость не позволяет с кем-то поделиться с тем, что его гложет. Может, бастард был и отчасти прав. Порою проще доверять только себе и справляться со всем самому. Так легче, действительно, это путь для тех, кто боится трудностей, поэтому советник его и выбрал.

Доверие – вот путь для сильных и тех, кто не боится держать свои же слабости при себе. Хелл не позволял себе этого. Он не мог допустить того, чтобы в его идеальной защите самого себя, чтобы в его плотном коконе отчуждения от остальных людей вдруг появилась брешь. Любовь, дружба, семья – все это слабости, которые и делают прорехи. Он с пеной у рта будет отстаивать свою правду, даже если сам уже устал от того, что проповедует. Но таков был Хелл, тем не менее, это не лишало его души, которая страдала и стонала в пределах его тела. Я бы никогда не могла предположить, что он такой гениальный актер, но советник с ответственностью подошел к выполнению кодекса, который сам для себя и придумал. Может, в каких-то моментах он и уподоблялся барану, может, он и заходил в тупик, может, он и уставал от того, что выдумал самостоятельно. Может, так и было. Но это не говорило о том, что когда-нибудь Хеллс Беллс вдруг откажется от задуманного. Природное упрямство, глупость или упорство? Вот на какой вопрос нужно было найти ответ, чтобы понять политику бастарда.

И сейчас вдруг все это стало частью меня, я будто бы сама обратилась в Хелла, стала им, до конца понимая своего советника. Даже находясь в темном пространстве я вдруг ощутила натягивающуюся нить связи, которая утолщалась с каждым новым чувством бастарда, которое проникало в меня. То была не магия Динео, это что-то гораздо более мощное, совершенное и близкое. Это даже интимнее того, что происходило в покоях Беллса ночью. Я понимала с отчетливостью, что его душа беззащитно передо мной обнажается, что она сейчас абсолютно безоружна передо мною. Наверное, знай о происходящем Хелл, он бы дико испугался и сделал бы все, дабы я не прочувствовала все то, что ощущал он. Но бастард неизменно бы опоздал. Это уже произошло.

Сколько сильных эмоций и переживаний было в этом человеке. Они оплетали его, будто паутина, и плотно обвивались вокруг сердца, души. Хелл много путешествовал, это я уже знала. Но и представить себе не могла, насколько это понятие блекло на фоне того, сколько действительно дорог исколесил бастард. Казалось, он бывал в тех краях, о которых я даже и не слышала. Его жизненный опыт был мощной базой для тех решений, которые он принимал теперь, являясь королевским советником. Опыт, накопленный собственными трудами, опыт, который он выигрывал кровью, опыт, перед котором сам Хелл благоговел и тот же самый опыт, что бастард ненавидел. Ведь помимо жизненных знаний и прочих прелестей одиночества, его сопровождало страдание. Хелл был тщеславен в некотором плане и не мог себе позволить того, чтобы он испытывал в чем-то нужду. Его желание показать себя гораздо более защищенным, успешным, высокомерным одновременно и придавало свою прелесть, и вместе с тем лишало его возможности того, что ему когда-нибудь удастся отыскать единомышленника. Это раздражало Хелла, но отчего-то мужчина совершенно не пытался отыскать выход.

Он объяснил бы это ленью. Я так не считала. Может, в каких-то мелочах и можно было придумать такое оправдание, а Хелл любил быть вертлявым хитрецом, но не в таких глобальных вещах, которые заставляли его терпеть боль. Мужчина вообще ничего не любил терпеть, а уж тем более собственное страдание. И все же ужас перед собственным провалом останавливал его, охлаждал пыл Хелла, и он так же скромно продолжал топтаться на месте. В одиночестве.

Мне стало горько. Я искренне верила в своего друга, я знала, каковы его цели и чего он хочет добиться, я знала, чему принадлежит его душа. Но никогда бы не сумела понять его страстного стремления ограничить самого себя в замкнутом пространстве, и вместе с этим беспрестанно задыхаться от тесноты. В этом была его природа, против которой идти он не решился.

Мне стало не хватать воздуха. Это удивило. Я была в пространстве, где не было физической оболочки, тем не менее я задыхалась. Странные ощущения вдруг стали появляться. На моем правом запястье что-то болезненно горело. Я ухватилась за это ощущение, и потом головокружение лишило памяти, но я упорно цеплялась за запястье, пока наконец не поняла, что это мои пальцы лежат на чьей-то коже.

Скрипнула половица. Мужчина переступил с ноги на ногу, взволнованно втянул в себя воздух. Меня тошнило и открывать глаза вовсе не хотелось, потому что голова и так кружилось, я могла себе представить, что начнется, если я вдруг рискну разлепить веки. Осторожно кто-то убрал мои пальцы со своего запястья и положил мою руку на постель. Я никак не отреагировала. Он не удивился, видимо, это уже успело стать правилом. Мужчиной, конечно, оказался Хелл. Волчий нос узнал его неповторимый запах и тут же предупредил, что рядом друг. Странно, но бастард был порядочно пьян. Если быть точной, разило от него, как от бочки с пивом. Но походка была твердой, да и движения тоже. Слух улавливал, как он плавно двигается по комнате, совершая какие-то действия.

Вот заварились травы, аромат расплылся по всей комнате. Бастард вернулся к моей постели, оставил отвар подле и вернулся к столу. Полилась жидкость. Это абрикосовое бренди наполняло опустевшую кружку советника. Мужчина устало вздохнул, подле меня натужно скрипнул стул, бастард устроился на месте своего бдения и принялся потягивать алкоголь, запах которого приятно щипал мои ноздри. Только теперь я поняла, что абсолютно бессильна. Будто бы из моего тела украли все возможные ресурсы, даже дышалось с каким-то непостижимым трудом. Но ощущаемых повреждений не наблюдалось, а значит, все дело было в применении Динео. Может, об этом предупреждал Янро? Я не могла быть уверенной в этом, но иначе отчего еще мог предостерегать дракон? Иной дал четко понять, что магия для меня под большим запретом. Все же я не смогла сдержать обещания, когда Силенс умер. Я просто не нашла в себе сил не помочь своему мужу.

Тяжело вздохнув, Хелл опрокинул в себя остатки бренди и налил добавки. Мне казалось, ему уже достаточно, но бастард продолжал накачивать свое тело алкоголем. Будто бы от этого ему становилось легче. Он тяжело дышал, иногда вставал и мерил шагами комнату, не находя себе места. Я вспомнила о клятве. Может, бастард боялся, что я неожиданно умру, и ему придется отправиться следом за мной? Не думаю. Хелл был готов к такому повороту событий, когда положил мои ладони себе на лоб. Его что-то тревожило и не давало покоя.

–Катись к Дарку, – вдруг зарычал бастард. Я не слышала, чтобы кто-то заходил в комнату.

–Если бы я уже не пришел к нему, – хмыкнул Роуп.– Я, честно говоря, не к королеве…

–Тем более, – фыркнул Хелл.– Бренди я с тобой делиться не буду.

Я могла предположить, что Роуп осуждено посмотрел на бастарда, но, видимо, мой друг изменился за те несколько месяцев, что мы были в разлуке.

–Я принес свое, – парировал он, и бутылка с характерным звуком ударилась о стол.

–Что ж, – протянул бастард.– Придется тебя впустить, иначе я умру от скуки без горячительного.

–По-моему, из тебя уже самому впору пить, – недоверчиво протянул Роуп, но бренди все равно полилось по стаканам.

Долго они сидели молча, потягивая алкоголь. Хеллу это было не в тягость. Я прекрасно понимала теперь, почему он разговорам предпочитает тишину. Роуп тоже умел оставаться наедине со своими мыслями, так что компания подобралась подходящая.

–Тебе бы поесть…

–С каких пор ты заботишься обо мне? – ощетинился бастард.– Не я ли наградил тебя этим шрамом, – в довесок бросил он.

Поборов себя, Роуп ответил.

–Ты, но это не меняет сути моей просьбы. Тебе нужно выйти отсюда, поесть для начала, принять ванну… да и одежду сменить. Что за последние дни побывало в твоем рту, кроме бренди, вина или эля?

Хелл задумался, я буквально видела этот неизменный жест, когда длинные пальцы загадочно лежали на подбородке.

–Только ядовитые шутки, которые ты сейчас получишь, – весело отозвался бастард.

–Хеллс Беллс, – официально обратился Роуп.– Ты же ее знаешь. Она себе не простит.

–Плевать.

–Что? – опешил Роуп.

–Мне плевать, что она там подумает. Неужели неясно? Мне плевать на все. Важно только то, что я делаю, – холодно ответил Хелл с явным нетерпением. Собеседник ли, собутыльник ли ему надоел.

Я ощущала недовольство Роупа, но мой друг не мог каким-то образом убедить Хелла в своей правоте. Это невозможно. Бастард слишком самодостаточен, чтобы верить кому-то, кроме себя.

–Она же…

–Я сказал уже, – прервал бастард.– Что-то еще?

–Нет. Это все.

В полной тишине Роуп поднялся со своего скрипучего стула и вышел так же беззвучно, как и зашел.

–Сумбурный мальчишка, Эв, – задумчиво протянул Хелл.– Из него бы вышел толк, не будь он так ослеплено влюблен в тебя. Я…

Он запнулся. Кажется, Хелл и сам понял, что и ему это могло бы помешать, будь он моложе. Будь вообще все иначе. После этого бастард больше со мной не говорил. Только пил и молчаливо хмыкал собственным мыслям.

Вскоре мне был предложен тот самый остывший отвар, что Хелл заваривал несколько часов назад. Его неприятный запах не предвещал хороших новостей о потрясающем вкусе. Ловко бастард поднес к моим губам кружку, и противная жидкость полилась в мое горло. Я слабо глотала, честно справляясь с этим отвратительным действием. Но в ответ на это Беллс резко дернулся, облив меня, к счастью, холодным травяным настоем. Это было чудесно, мой нос щипало от ужасной вони.

–Эверин, ты… – неуверенно начал он.

Сейчас настало время собрать все свои жалкие силы. Наверное, на это ушло бесконечное количество времени, но мне удалось приоткрыть глаза. Слабый свет вдруг ослепил, возникло желание ощетиниться. Только желание. Действовать совершенно не хотелось.

–Моя королева, – облегченно простонал Хелл. Я с трудом повернула голову в его сторону и обомлела.

С вчера Хелл изменился, из чего я сделала вывод, что день проведенный во тьме здесь растянулся на более длительный срок. Жесткая щетина покрывала немного заострившиеся скулы бастарда и слегка впавшие щенки. Черты стали резкими, что-то грозное появилось в нем, глаза взволнованно блестели. От Беллса разило сильнее, чем от портового пьяницы, но речь была чистой, а движения четкими. Казалось, алкоголь не причинял ему никакого дискомфорта, хотя я отчетливо помнила заплетающийся язык пьяного Хелла, когда тот рассказывал мне о своих сестрах-близняшках. Теперь же передо мной стоял на коленях возле кровати яркий пример человека абсолютно умеющего себя контролировать. Это поражало. Но даже не его самоконтроль удивил меня. В лице Хелла я заметила возрастные изменения, что само по себе было вещью невероятной и даже, признаться, абсурдной. Я была готова поклясться, что возраст читался теперь не только в светлой зелени глаз, но и в морщине над переносицей, и в суровых стиснутых губах.

–Эверин, – для верности облегченно повторил он.– Жива.

Словно бы этот факт можно было оспорить. Ведь я и не умирала, раз была под его наблюдением, но все же спорить было просто напросто лень, так что я просто приняла его слова к сведению.

 Я осознавала тот факт, что сил разговаривать нету совершенно. С облегчением закрыв глаза, я прислушивалась к своему телу, которое жалобно болело и требовало моего полного и безграничного внимания. В кончиках пальцев обнаружился Динео, но я не рискнула использовать свою магию, потому что последствия таких поступков уже приковали меня к постели. Не хотелось бы пережить это вновь.

–Еще немного, моя королева, и я смогу вам помочь, – пообещал Хелл. Неужели до сих пор полнолуние? Казалось, бастард услышал мои мысли.– Уже вторая луна, Эверин. Ты долго была… не в себе, – мужчина запнулся. Он хотел сказать что-то другое, но в последний момент передумал.

Сил отвечать или спрашивать просто не было. Язык щипал неприятный вкус травяного отвара, мышцы гудели, горели, словно я весь день провела на тренировочном корте. Скорее всего, это действие трав, которые дал мне Хелл. Потому что, когда я очнулась, таких приятных телесных ощущений еще не было. Рука моя неожиданно дернулась, и пальцы свело судорогой. Бастард бережно потер суставы, кожа моя горела.

–Если бы я знал, что ты в скором времени придешь в себя, я бы не давал тебе отвара. Но я понял, что ты жива только тогда, когда ты начала глотать. А для тебя живой даже одной капли достаточно, чтобы заставить все тело жить своей жизнью.

Я хотела бы зарезать от возмущения, потому что с каждым словом Хелла у меня возникало все больше и больше вопросов. И они меня отчаянно волновали. Но слабость пока что не давала возможности быть властной королевой, получающей ответы.

–Я знаю, тебе все интересно… Но отдохни, Эв. У нас еще будет время.

Повисла тишина. Мое желание узнать, что же сейчас с Силенсом, пересиливало все реальные факты. Волнение за мужа затмевало разум, но я была вынуждена согласиться с бастардом. Впрочем, как можно ему противоречить? Казалось, я уже к этому привыкла.

Но сон не шел. Только отдых. Мое тело буквально рвалось вперед, мышцы гудели, все свербело, горело. Видимо, Хелл каким-то способом заставлял тело жить, но я не могла быть полностью уверенной в этом предположении, так что оставалось только надеяться на то, что я все-таки не умирала. Какое-то неприятное чувство возникало при мысли об этом, и сопротивляться ему я не умела. Что ж, может все было не так, как я себе представляла, так что не стоило делать поспешных выводов. Наверное, просто возбужденное состояние моего тела приводило в движение и разум, поэтому мысли казались болезненными укусами ос, спрятаться от которых было невозможно.

Полнолуние отступило следующей ночью, Хелл действительно не врал, я терпела не так долго, как себе представляла. Магия Волхва вновь вернулась к бастарду, и он исцелил меня, вернул в тело силу, энергию, все то, что я потеряла, спасая Силенса. Я знала, что это ощущение немощности и слабости вернется тогда, когда смерть придет за мной, но не могла себе позволить исцеляться самостоятельно. Я не располагала таким количеством времени.

Когда я ощутила бодрость и поняла, что дыхание больше не является тяжелой работой, Хелл убрал свою руку и медленно втянул в себя воздух. Видимо, и его изматывали способности. Но бастард поразительно быстро пришел в себя, я уже смотрела на него, когда он резко открыл глаза, и черный зрачок медленно сузился на малахитовом фоне.

–Моя королева, – прошептал он, будто бы боялся, что не сумел мне помочь.

–Хелл, – постаралась улыбнуться я.

–О боги, – облегченно выдохнул мужчина, поднимаясь с пола. Он осторожно отряхнул свои колени, и после этого его взгляд вновь вернулся ко мне.

Я не знала, с каких вопросов начать разговор. Я вообще не понимала, где я сейчас, почему здесь нет короля, и что вообще происходит в жизни моего Королевства. С языка были готовы сорваться тысячи слов, но при этом я не могла выдавить из себя ни одного. Потому что бастард смотрел на меня с такой затаенной нежностью, что у меня от боли защемило сердце. Если бы я хоть немного не умела себя сдерживать, то обязательно бы заплакала, немного удивив своего советника. Но этот взгляд полный нежности, заботы, восхищения и любви меня просто убивал. Хелл не таился. Или мне только показалось? Спустя одно мгновение передо мной вновь стоял хамоватый плут, и в лице его не читалось и следа тех чувств. Идеальная маска для идеального сокрытия ненужных эмоций .

–Даже не знаю, с чего начать. Может, ты попробуешь сам рассказать?

–Может, и попробую, – хмыкнул Хелл, опускаясь на стул. Я приподнялась на кровати, принимая вертикальное положение. Тело непривычно задеревенело, отвыкшее двигаться самостоятельно без каких-либо возбудителей.– Побочный эффект Смеси Волка.

–Смесь Волка? – удивилась я.

–Да, именно Алди посоветовал мне поить тебя этим отваром. Видимо, Янро дал ему совет. Я не стал игнорировать слова Иного, который запретил тебе пользоваться магией. Как видишь, не прогадал. Хотя это было сложно.

–Доверять не себе, – фыркнула я.

–Нет, – ответил Хелл.– Я верил своей интуиции. Было сложно полагаться только на призраков. Я хотел отыскать нечто действенное, а нашел только корешки и сушеные ягодки. Этого было недостаточно для моей уверенности в том, что ты оживешь. Я нуждался в более весомых вещах.

Я едва не задохнулась. Оживу?

–Что ты хочешь этим сказать? Я была мертва? – эти слова дались с трудом, тяжелым комом встав в горле.

Мне достался осуждающий взгляд Хелла, будто бы ответ на этот вопрос был очевиден. Но он смягчился.

–Фактически, да.– Я замерла.– Твоя душа покинула тело. Просто исчезла. Ее не чувствовал ни Алди со своим Динео, ни я со своей магией Волхва, ни Силенс с Королевской магией. Мы могли только разводить руками. Но недолго. Вскоре и твое тело начало умирать. Вот тогда-то мы и испугались, решив, что душа и так мертва, а осталась только оболочка, тем не менее даже ей мы не могли позволить погибнуть.

–И ты обратился за помощью к Алди.

–Да, я его услышал. Силенс лично хотел поговорить с волком, но как он ни старался, как ни пытался до него докричаться Алди, ничего из этого не вышло.

–Хотя они называли Силенса вожаком, – протянула я.

–И при мне он так  к нему обращался. К сожалению, только я слышал Алди, поэтому королю пришлось удовлетвориться моим пересказом нашего диалога. Отчего-то монарх был зол на меня и вообще не желал позволять мне в это вмешиваться.

Сердце замерло. Неужели Силенс узнал о том, что произошло между мной и бастардом.

–Он считал, что это я во всем виноват. Я не остановил тебя, когда ты решила воспользоваться Динео и помочь ему.

–Мы должны были позволить ему погибнуть? – поразилась я.

–Мой ответ был таков же.

Хелл замолчал. Что-то тяжелое слышалось в его словах, видимо, за этот месяц они многое пережили, и сейчас мне предстояло узнать, что именно.

–Все же он потом успокоился и перестал на меня злиться, – хмыкнул Хелл, хитро улыбаясь. Все же он все помнил.– Ну так о чем я…

Он немного помолчал, перебирая в голове то, что уже успел мне рассказать, а чего еще нет.

–Волк помог нам с отваром, и твое тело продолжало жить. Под постоянным контролем, конечно же, и беспрестанным употреблением этой гадости. Конечно, Алди строго запретил мне самому его пробовать, но я не мог поить свою королеву неизвестно чем.

–Хелл!

–Да, знаю, – отмахнулся он.– Глупое было упрямство. Мне хватило капли, чтобы стать двадцатью молодыми жеребцами одновременно. Под кожей бегали мурашки, я готов был броситься и в огонь, и в воду. Один раз Роуп едва  удержал меня, когда я вдруг решил, что сумею даже полететь, – хохотнул бастард, но мне было не смешно.– В общем, обычное побочное действие сильнейшего наркотика.

–Что прости?

–Наркотика. Галлюциногена. Называй, как хочешь, но твой волчонка посоветовал поить тебя этим до пяти раз в день в огромном количестве. Испытав на себе действие одной капли, я сумел оценить масштаб той силы, которая нужна была, чтобы поддерживать твое тело в состоянии жизни.– Ему было тяжело говорить, я слышала это в тоне.

–Но это единственное, что вы могли сделать.

Хелл согласно кивнул.

–Да, и это самое ужасное. Я ничего не мог сделать для своей королевы. Я опаивал ее наркотиками, а себя алкоголем в пустой надежде, что когда-нибудь она вдруг оживет.

–Но так и случилось. И месяц не столь огромный срок.

–Это тебе так кажется, Эв. То была бесконечность.

–А для меня лишь день.

–День? – охнул бастард.

–Я не знаю, там не было времени, Хелл. Или оно было. Просто черная пустота и объяснения ей не находилось. Не хочу об этом думать, признаться.

–Хорошо, – не настаивал советник. Это меня удивило. Обычно он желал знать все подробности. Что-то с ним произошло за эту прошедшую луну.

Я задумалась над тем, почему здесь нет Силенса. Не думаю, что королю плевать на мою судьбу, тогда в противном случае, почему же Хелл ему еще ничего не сообщил.

–Где Силенс?

–Он в Йелоусанде. Урегулирует конфликт. Скоро вернется в Дейст, не беспокойся. У него для тебя тоже будут новости. Он даже со мной не поделился всем, что произошло, и куда подевался его отряд.

–Их так и не нашли?

–Нашли. Они прибыли в замок спустя несколько дней. Дело в том, что король так ничего и не объяснил. Одного только человека так и не было в замке.

–Кого?

–Бииблэк. Он так и не вернулся. На мои вопросы Силенс не отвечает, может, хоть на твои найдет время. Я знаю, Эв, что с ним происходит, но все эти дни он был сам не свой. И дело не в поступках, он все делает верно, как подобает королю. Все-таки смерть изменила его.

Я предполагала, что без последствий не обойдется, но все же не хотела в это верить. Выходит, все же возвращение Ленса возымело какой-то побочный эффект.

–А может, все гораздо проще, и он просто волнуется за пропавшего друга и за свою умирающую королеву, – пожал плечами Хелл.

Меня удивляла легкая отстраненность бастарда от того, что происходило. Словно бы ему было все неинтересно, и ничто не вызывало пристального внимания советника.

–Что с тобой, Хелл? – не выдержала я.

–Привыкаю, – тихо ответил бастард.

–К чему?

–К тому, что и моя душа вернулась на место.

В комнате стало так тихо, что я даже услышала, как переговариваются стражники на улице. Стоял день, потому что голоса были громкими и даже радостными. Они что-то возбужденно обсуждали. Я сумела выхватить несколько отчетливых слов их общего сумбурного контекста. Король вернулся из Йелоусанда.

–О чем ты? – я задала самый банальный вопрос, на который только была способна.

–Действительно, – хмыкнул Хелл.– Эв, я принес тебе клятву. Твоя смерть – моя смерть. Неужели ты забыла?

–Как я могла, – фыркнула я.

–Твоя душа умерла, моя тоже поспешила вслед за ней. Но моя душа вернулась не одновременно с твоей. Она только сейчас решила заявиться.

–Но как это возможно?

–Хотел бы я знать, – выдохнул Хелл. Он был бледен и сосредоточен.– А я то уж обрадовался, что теперь получиться быть бездушной сволочью, думающей только о себе.

–Хелл…

–Эверин, – передразнил бастард.– Просто она чувствует. Я уже отвык от этого. Внутри была только пустота.

–Это все из-за…

–Прекрати теперь ты, – оборвал Беллс.– Если уж рассуждать, из-за кого это, так это из-за Силенса. Ну, или из-за того, кто его отравил этой пакостью. А значит, виновата Монтэя.

–Все нити ведут к ней?

–Отчего нет? – удивился Хелл.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы действительно свыкнуться с самим собой, но вскоре я увидела прежнего уверенного в себе Беллса, как ни в чем не бывало хитро и нагло ухмыляющегося. Его способность приспосабливаться к любой ситуации поражала своим истинным талантом. Непонимающая улыбка тронула его губы, брови Хелла удивленно приподнялись.