355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Bauer Chrisrina » Ангельские узы (СИ) » Текст книги (страница 3)
Ангельские узы (СИ)
  • Текст добавлен: 17 июля 2017, 22:30

Текст книги "Ангельские узы (СИ)"


Автор книги: Bauer Chrisrina



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Сегодня у нас важный урок. – Старый Таймер слоняется по классу, длинная хламида раскачивалась на его тощем стане. Он откидывает капюшон и оглядывает ряды парт, подкручивая свои и без того завитые усы.

– Сегодня мы узнаем, как приготовить аппетитный обед для своего мастера. – синие губы Старого Таймера расплываются в дьявольской улыбке. – Захватывающе, да? – он начинает тонко хихикать, смотря на то, как мы "счастливы" прислуживать нашим повелителям, готовя для них вкусный обед. Начинаю выводить в своей тетрадке "Уроки в Глупляндии" снова и снова.

Сисси рыже-карие глаза фокусируются на торчащем из моего рюкзака конверте.

– Что это?

Я продолжаю корябать. Это важно смотрится и выигрывает мне время.

Сисси прочищает горло.

– Я задала тебе вопрос, Майла. – она снова показывает на конверт.

Я зеваю.

– А, это наше приглашение на прием Зака в пятницу вечером.

Сисси начинает задыхаться.

– Приглашение куда в пятничный вечер?

Я перестаю писать, осознав, что совершила большую ошибку.

– Оу, я расскажу тебе позже.

Старый Таймер завершает восхвалительную речь нашим повелителям. Половина класса общается, разделенная на маленькие группки, один парень сопит на заднем ряду.

– Какая дерзость! – Старый Таймер перестал накручивать свои усы так резко, что я подумала он вырвет их со своего лица. – Все внимание на своего мастера!

На комнату опускается тишина; дремавший подросток поднимает голову. Если бы Старый Таймер был персонажем комикса, прямо сейчас из его ушей валил бы дым.

– А теперь усвойте вот что, – наш учитель прошел к своему столу и наклонился, делая быстрые пометки.

– В наказание за отсутствие внимания, всю следующую неделю вы будете писать тесты. – он впечатал костлявый кулак в столешницу. – Это значит: чистка мантий, массаж стоп и роболепный этикет, а так же ваш сегодняшний урок – приготовление пищи.

Из учеников вырываются стоны; все на своих стульях выпрямиляются. Хвостатые парни перестают вилять.

– Наконец все ваше внимание на мне. – Старый Таймер потирает руки, поясняя, что упыри любят пряности, пьют сиропы от кашля как вино и имеют аллергию на рыбу. О, а еще они тоннами едят червей. – Все, следуйте за мной для демонстрации.

Мы обступили длинный металлический стол. В левую руку наш учитель берет миску извивающихся червей, а в правую высокую бутылку соуса Tabasco.

– Кто хочет приготовить восхитительный ужин? – он переводит взгляд с одетого во все черное чучелом и Бетти Крокер.

Сисси пихает меня в бок.

– Зак попросил и меня тоже прийти, правда? Пожалуйста скажи мне, что он попросил. – она правда нуждается в каком-нибудь другом хобби.

Я пихаю ее бедром.

– Сисси, тише. А то втянешь нас в неприятности.

– Майла Льюис. – Старый Таймер кивает своей серо головой в мою сторону. – Есть ли что-то, чем бы ты хотела поделиться с остальными из прислужников?

– Нет, сэр.

Старый Таймер ставит миску с червяками на приготовительный столик.

– Возможно, ты думаешь, что твой особый статус как война Арены дает тебе право игнорировать классные правилам, которым следуют все остальные?

Я нахмурилась. Единственной раздражающей вещью, связанной с Ареной является выслушивание жалоб о моем "особом статусе" после. Во всем Чистилище насчитывается лишь несколько десятков квази, что сражаются на Арене и все мы происходим от демонов Ярости. Ярость, как известно, это не один, а два смертных греха: похоть и гнев. Очевидно, что я унаследовала только гнев, и именно поэтому являюсь столь хорошим воином Арены. И, да, я думаю, что заслужила свой «особый статус». Хэй, я не дала злой душе попасть в Рай этим утром. Где мои овации?

Я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь эффектное, когда взглянула в маслянистые черные глаза Старого Таймера. Нда, здесь меня овации не ждут точно. Я закусываю губу.

– Как скажете, сер. – соси, лузер.

Старый Таймер возмущенно выдыхает.

– Что думает остальной класс? Должна ли Майла Льюис иметь специальное отношение, только потому, что уложила пару призраков?

Тридцать пар глаз посмотрели в мою сторону, каждый смотрел на меня с выражение "хэй, я и забыл об этой сумасшедшей боевой девушке". Данное отношение лучше, чем во времена, когда меня безжалостно дразнили. Но они перестали это делать после того, как я отправила Билли Саммерс на больничную койку в первом классе. Именно тогда Сисси меня и пожалела, положив в свою маленькую обувную коробку дружбы.

Старый Таймер притопнул ногой.

– Итак, класс?

Никто не хотел, что бы их задницы надрали так же, как это было с Билли Саммерс, поэтому все держали рты на замке.

– Посмотрим. – Старый Таймер переводит взгляд на миску с червяками. – Майла, так как ты, похоже, заслуживаешь особого отношения, может ты нам и продемонстрируешь как готовится червовое суфле.

Ох, мое прекрасное несчастье. Только не червовое суфле.

Я глубоко вдыхаю.

– Да, сер.

Подойдя к столу, я посмотрела на отвратительно корчащихся склизких червей. Даже для квази-демона это слишком.

Старый Таймер улыбается, показывая рот полный гнилых и пожелтевших зубов.

– Первым делом ты должна сделать из червей кашу.

Меня передернуло. Это совершенно омерзительно. Оглядев комнату, я замечаю, что взгляд каждого все еще прикован ко мне. Пытаюсь превратить свою гримасу отвращения в прохладное, обычное выражение лица, но в итоге становится похоже на гримасу, появляющуюся при запоре.

– Понятно. – мой желудок совершает сальто. – есть здесь какая-нибудь ложка или еще что?

– Конечно, нет, – говорит Старый Таймер. – Это должно быть сделано голыми руками.

– Лаааааадно. – дюйм за дюймом мои дрожащие руки приближаются к извивающейся массе серо-коричневой блювотины.

И в тот же момент Сисси испускает визг.

– Ангелы! Ангелы! – тыкает она в окно; весь класс сбегается посмотреть. Я присоединяюсь к ним, в восторге, от того что все-таки пронесло.

Действительно, под окнами шла пара ангелов в сопровождении Директора и Заведующего. Старый Таймер смотрел в окно и его глаза были размером в блюдца. Из его горла вырвался нервный шепот.

– Упыри и ангелы?

Не считая Арены, ангелы редко посещают Чистилище, не говоря уже о прогулках с упырями. Колесики в моей голове вращаются с едва возможной скоростью, возвращаясь к одной и той же мысли, снова и снова: это маленькое представление оттягивает начало приготовления червового суфле! Не могу не усмехнуться.

– Что, ради света, здесь делают ангелы? – Старый Таймер накручивает на свои костлявые пальцы усы, его эбонитовые глаза задумчивы.

Сисси приподнимает руку.

– Сер, урок почти закончился. – мы имели еще пятьдесят минут, но Сисси похоже изобрела новый метод времяисчисления.

С все еще прикованным к окну взглядом, Старый Таймер рассеянно махнул рукой.

– Вы все свободны.

Сисси хватает меня за запястье.

– Мы собирались к тебе домой после школы. – она тянет меня к двери. – Официально объявляю критическое положение. Мы должны поговорить.

Я кривлю губы. Не сложно догадаться, о чем она хочет поговорить.


Глава третья



Всю дорогу домой Сисси вертела Бетсино радио и вытягивала из меня мельчайшие подробности разговора с Заком. Удивительно, как много мелких деталей она считает важным.

– Смотрел ли он тебе прямо в глаза, когда задавал тот вопрос?

– Были ли его руки скрещены на груди, вот так?

И, конечно, был задан самый популярный вопрос.

– Спрашивал ли он обо мне?

Когда у меня закончились ответы, я стала выдумывать. Так проще.

Глаза Сисси вспыхивают алым.

– Посмотрел ли он на тебя растлевающим душу взглядом?

Она придумала сложную систему классифицирования его взглядов. Аргх! Это ее гребаное помешательство немного выводит меня из себя. Не только потому что это глупо, а это огромная трата времени в пустую, но еще и потому что часть меня хотела бы, чтобы когда-нибудь я почувствовала тоже самое. Может однажды.

– Растлевающим душу. – я причмокнула губами. – Что ты имеешь ввиду?

Ее глаза горят алым.

– Ты точно знаешь что я имею ввиду. Он смотрит на тебя так все время. Ты ему нравишься, а тебя это нисколько не волнует. Это не справедливо.

Я сильнее сжимаю руль и начинаю искать способ вернуть все на круги своя. У Сисси два обличия. В одном она моя дорогая подруга, та, кто ничего не может поделать со своим большим сердцем и потому помогает таким чудакам как я. В другом она навязчивый псих, ревнующий ко всему, что находится в зоне ее желаний. Например, к Заку.

– Тормозни своего внутреннего демона, Сисси. Ты же хочешь потерять этот шанс?

– Какой шанс? – Сисси сползает по своему сидению, закидывая ноги на приборную панель. – Ты тоже будешь на приеме. Будем честны. Он даже не заметит моего присутствия.

– Эй, там. – я не могу смотреть на то, как Сисси себя опускает. – Это похоже на... похоже..

– Похоже на что?

– Ну, это похоже на битву с Келлула демоном. Разве будешь ты пытаться выбраться из обмотанного вокруг тебя тела, которое будет сжиматься вокруг тебя, пока ты не умрешь? НЕТ! – акцентируя, я ударяю по рулю. – Ты проникнешь под его кожу и вырвешь сердце!

Уголки Сиссиных губ приподнимаются; ее глазам вернулся обычный рыже-карий цвет.

– Я не уверенна, что точно ты только что сказал, но, думаю, это было что-то вроде «не сдавайся»?

– Да. – снова ударяю по рулю; Я в ударе. – Кто живет в единственном доме Чистилища, где можно достать любое платье, косметику и средство для укладки волос во всех пяти реальностях? ТЫ. Если Зак – это то, чего ты хочешь, сидя в машине и хандря, ты его не получишь. Включи свою Барби и срази его наповал.

Сисси выпрямляется, ее губы расплываются в широкой улыбке.

– Знаешь что? Ты абсолютно права.

– Черт побери, да, я права. – я заезжаю на подъездную дорожку и выключаю зажигание, на что двигатель Бетси громко крякнул. – А теперь давай перекусим демоническими ботончиками.

Сисси вскидывает кулак над головой.

– Ура!

Припарковав машину, я прохожу в парадную двери и сообщаю Маму о том, что Сисси проведет всю оставшуюся неделю в непрекращающихся разговорах о приеме Зака в пятничный вечер.

Мама тут же оживляется.

– Вечеринка в особняке Райдеров? – она по очереди открывает кухонные шкафчики, вытаскивая ингредиенты для печенья с шоколадной крошкой. Вау, неожиданно, но здорово.

– Ага. – Сисси накручивает золотистый локон своих волос на палец. – Не знаю что мне надеть.

Мама достает миксер из шкафчика над холодильником.

– У меня есть старые связи в Версачи. Я напишу твоим родителям. Они великолепны в создании чего-то особенного в короткие сроки.

Я опускаюсь на свое любимое место за нашим кухонным столом (в нем идеального размера дырка для моего хвоста) и смотрю, как мама летает по кухне, со столь редко мною виденной улыбкой на лице. Откуда она знает кого-то в Версаче?

– Большое спасибо, Мама Льюис. – пальцем Сисси рисует круги по столешнице. – Хотите, что бы я достала что-нибудь и для Майлы?

Она переводит вопросительный взгляд с меня на Маму.

– Ни в коем случае! – Мама вскидывает подбородок. – я посетила изрядное количество приемов в былые времена и сохранила все свои платья. Я знаю одно, замечательно подходящее для Майли.

На моем лице появляется хитрая усмешка.

– Все эти разговоры о дипломатических вечерах должно быть напоминают тебе о ком-то. – Например, о моем папе. Я кидаю на не взгляд, как бы говорящий: «Это я, и я не сдаюсь».

Мама собирает мои длинные каштановые волосы и скручивает их под разными углами на голове.

– Мы не будем об этом говорить Майла. – она щипает меня за щеку, оставляя ярко красный след. – Я знаю, что мы будем делать с твоими волосами и макияжем.

Я молчу, закусив нижнюю губу. Версаче, Дипломаты, особняк Райдеров... Попробовать ли мне в миллионный раз узнать что-нибудь о своем отце?

Сисси вздыхает.

– Если ты начнешь свой очередной кто-мой-папа-спор, я уйду домой.

Мама продолжает экспериментировать с моими волосами.

– Я не начинаю. – я барабаню пальцами по столешнице. – Ладно, ты не хочешь говорить об Отце. Возможно, ты можешь рассказать мне о твоей работе дипломатом? И что за вечера вы посещали в особняке Райдеров?

Мама отвечает тоном не терпящим возражений, продолжая кутить мои волосы в разные стороны:

– Я никогда на эти вопросы не отвечала, и начинать не собираюсь.

Я раздраженно вздыхаю.

– Да ладно тебе Мам! Это так не справедливо. Не уже ли ты не можешь мне рассказать даже малюсенького факта?

Сисси бьется лбом о стол.

– Ни за что! Это звучит как кто-мой-папа-спор плюс что-ты-делала-до-войны-мама-дебаты. Пожалуйста, могу я уберечь нас от этой траты времени? – она садится прямо, изображая разговор двумя своими руками.

Сиссина первая рука "говорит":

– Мама, я правда хочу знать кто мой Отец.

Меня Сисси изображает плаксивым голосом. И мы с ней об этом еще поговорим.

Ее вторая рука "отвечает":

– Нет. – маму она изображает ворчливым голосом.

"Моя" рука:

– Что ты делала до войны?

"Мамина" рука:

– Я не скажу тебе.

– Ни капельки, ни самой малой дольки?

– Нет.

– Но я правда, правда хочу знать.

Сиссина кукла-Майла начинает подпрыгивать на месте.

– Нет, нет, нет, нет, нет. А теперь иди в свою комнату и скажи своей подруге, что бы шла домой.

Сисси встает и кланяется.

– Спасибо, спасибо! Представление окончено. – она приземляется обратно на свое место. – А теперь мы можем поговорить о приеме?

Я спрятала свое лицо в ладонях.

– Нет. – она не сможет очаровать меня и в этот раз.

Сисси осторожно двигает мою руку, пока я не могу видеть ее в щелочку между ладоней.

– Это не моя Майла. – она мне мило улыбается.

Я пытаюсь надуться, но вместо этого медленно улыбаюсь. И снова, Сисси точно знает что сказать, что бы все вернулось на круги своя.

– Ладно, давайте поговорим о приеме.

Мама улыбается.

– Точно. Я говорила что знаю, что сделать с твоими волосами и макияжем.

– Я могу сама себе сделать прическу и макияж, но будет замечательно, если ты найдешь мне платье.

– И обувь тоже. – добавила Сисси.

– Само собой! – Мама плавно выходит из комнаты; Я слышу топот ног о пол нашей старой мансарды. Оставшуюся часть дня Мама сосредоточенно перерывала старые коробки, не мелодично напевая что-то.

Между тем, Сисси и я активно избегали выполнения домашнего задания, смотря марафон Брэди Банда на Человеческом Канале.

В общем, это был хороший день.

***

Костлявые пальцы трясут меня за ногу. Выглянув из своего убежища, я замечаю Уолкера в метре от подножия моей кровати.

– Ты призвана служить.

Я смотрю на настольные часы.

– Сейчас пять утра, Уолкер. – и сегодня вечером прием у Райдеров. – К тому же, это уже второй призыв за неделю.

Уолкер пожимает плечами, потирая свои бакенбарды костлявыми пальцами. Я слышу, как с другой стороны нашего дома Мама нервно меряет кухню шагами.

Я перекатываюсь и смотрю на Уолкера правым глазом. Знаю, что этого не избежать (не говоря уже о том, что нет занятия лучше), но это не значит, что я не могу немного повредничать.

– Разве не могли они найти кого-нибудь еще, а?

Улыбка появляется на его губах.

– Нет.

– В таком случае, думаю, я должна идти.

Уолкер делает шаг к двери.

– Не волнуйся, есть еще один воин, которого я мог бы...

Я прыгаю перед ним, перекрывая выход из моей комнаты.

– Ты не посмеешь!

Уолкер улыбается. Он действительно слишком привлекателен для упыря.

– Значит, ты будешь биться?

– Ты и так знаешь, задохлик. -

Я ударила его по плечу. Ускоряясь, я одеваюсь, набиваю рот хлопьями и прохожу утренний допрос Великой Маминой Инквизицией.

Уолкер щипает себя за подбородок.

– Пора идти, Майла.

– Наконец! – я прочищаю горло. – Я хотела сказать, пошли. -

Я сильно взволнована тем, что это у меня уже второй бой за одну неделю, но не хочу, что бы у Мамы случился аневризм. – Увидимся позже.

Она хватает меня за плечи.

– Будь осторожна, Майла-ла. Ты – все что я имею на этом свете. – она швыркает. – если я тебя потеряю...

– Не беспокойся. Я супер, мега осторожна. Пока. – я хватаю Уолкера за руку и почти вбегаю в портал. Неважно сколько уже раз я это делала, каждый раз моему желудку становится плохо. Когда я выхожу на Арену, моя голова немного кружится.

Борясь с туманом в своей голове, я сканирую пространство Арены. Рядом со мной стоит Уолкер, Шарки, ХП-22 и старая добрая Шейла, Люмус демон. Поскольку я изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться, мой затуманенный разум пропускает прибытие ангелов и демонов. К тому времени как моя голова становится ясной, Шарки уже готов начать матч.

– Демоны и ангелы! – глубокий голос конферансье отскакивает от массивных стен Арены. – Я представляю вам очередное сражение, демонстрирующее эффективность упырьского правления Чистилищем.

Обычно, в этот момент демоны со своей половины начинают реветь, но в этот раз вокруг идеальная тишина. Я сканирую стадион. Армагеддон неподвижно восседает на своем эбонитовом троне. Его красные глаза ярко пылают; тонкие губы кривятся.

Шарки внимательно осматривает трибуны, затем делает жест в сторону темного балкона.

– Я бы хотел попросить величайшего генерала в истории сказать пару слов, прежде, чем матч начнется. Армагеддон, если вы пожелаете!

Лорд демонов, качает ногой на подлокотнике черного трона, его алые глаза, полные незамутненной злобы сканируют толпу.

– Мне нечего сказать.

Ладно, это странно. Обычно бои начинаются с обменом взаимной любви друг к другу Армагеддона и упырей. Сегодня же их отношения выглядят странно прохладными. Я потираю шею и зеваю. Или, может мой мозг еще не проснулся.

На ноги поднимается Венера.

– Я желаю сказать пару слов.

Шарки смотрит на Армагеддона несколько долгих секунд, у него отпадает челюсть. Венера никогда раньше не говорила на таких мероприятиях.

Шарки ей кланяется.

– Оу, да. Пожалуйста. – он переключился обратно в режим конферансье.– Упыри, демоны и ангелы! Все вы знаете, что Венера является Оракулом, единственным ангелом имеющим дар видеть будущее. Чем бы вы хотели поделиться с нами сегодня? Предсказанием, касающегося боя?

Стоя, на ногах, Венера расправляет свои прекрасные крылья.

– Мы, ангелы, не можем не обратить внимание на то, что возраст Скалы начинает брать свое. – она окидывает Армагеддона глазами, хитринки поблескивают в ее зрачках. – Пришло время объявить о Наследнике Скалы и призвать его на Арену.

Я с трудом вдыхаю. На протяжении десятков лет у Скалы не было Наследника. Я, конечно, слышала истории: в любой из моментов времени существуют только один Скала и один Наследник. И, что из созданий всех пяти миров, только двое могут иметь в себе одновременно кровь человека, ангела и демона. Мой хвост изгибается за плечом, готовый к броску. Так или иначе, требование Венеры призвать Наследника на Арену врубило мои бойцовские инстинкты на полную мощь. Плохой знак.

По периметру верхнего ряда Арены вся Олигархия синхронно поворачивает головы к Венере. Они заговорили единым голосом, звучавшим как смесь никого ропота и шипения.

– Мы не нуждаемся в Наследнике Скалы.

Венера медленно качает головой из стороны в сторону.

– Скала могуществен, но он так же смертен. Вот почему всегда есть Скала и его Наследник. Мы не видели Наследника со времен войны Армагеддона. – она сует свои руки в широкие белоснежные рукава.– Ангелы одобряю подобные бои, как демонстрацию эффективности правления, но насколько оно продуктивно без Наследника?

Армагеддон щелкнул своими длинными черными пальцами. Краснокожий демон с рогами и вилами приближается к трону великого демона.

– Где Наследник Скалы? Тот фракс, которого мы поймали на границе с Адом?

Краснокожий демон сглотнул.

– Мертв, мой повелитель.

Армагеддоновы глаза горят алым.

– Почему?

– Вы посчитали его слишком наглым.

Король Ада почесал щеку.

– Ах да, теперь я вспомнил. – его кубы кривятся в жуткой усмешке. – У него была очень хорошая смерть.

Я вздрагиваю. "Очень хорошая смерть" значит, что он придумал что-то новое и особо болезненное. Ауч.

Армагеддон кивает Венере.

– Наследника Скалы нет уже почти двадцать лет. К чему поднят это вопрос сейчас?

Венера наклоняет свою темноволосую голову.

– Мы считаем время пришло.

– Что ты имеешь ввиду? – он барабанит своими длинными пальцами по подлокотнику трона. – Замешано ли в этом какое-то пророчество?

– У Оракула на все есть свое пророчество. – ее глаза горят ярким голубым светом. – Отвечай на мой вопрос. Наследник Скалы.

– Мы нашли одного бедного парня. – он наклонятся вперед, поставив локти на колени. Его глаза суживаются, стоит ему встретиться со уверенным взглядом Венеры. Воздух заряжается странной угнетающей силой. Становится трудно дышать.

Глаза Армагеддона горят ярко красным светом.

– Пришло время заставить еще одного Наследника Скалы страдать.

Слово "страдать" странно отзывается в моей голове. Своим внутренним взором я вижу мужчину с разного цвета глазами и черными волосами. Его мышцы вздулись от напряжения. Весь покрытый кровью, он кричал. Не знаю откуда, но я точно знаю, что он – последний Наследник Скалы. У меня подгибаются. Тяжелые тучи затмевают всегда серое небо, опуская на Арену сумерки.

Не смотря ни на что, Уолкер всегда на моей стороне. Он обхватывает своей ладонью мое плече, поддерживая. Его рука худа, но обвита мышцами, силы в которых больше, чем я ожидала.

– Что-то не так, Майла? – кричащие лицо того мужчины заполняет все мое сознание

– Ты этого не видишь?

– Нет, Майла. Ты поймала эманацию смешанной энергии Венеры и Армагеддона. Иногда это вызывает галлюцинации. – он посмотрел на тучи. – Просто потерпи еще пару секунд.

Венера окидывает толпу взглядом льдисто-голубых глаз.

– Давайте начнем матч.

Пока она медленно опускается на белокаменный трон, на ее лице проявляется удовлетворённая улыбка.

– Да будет так. – Шарки ударяет своим посохом о землю. Небо светлеет, мои ноги вновь обретают твердость. Что за черт здесь происходит?

Уолкер выпускает мое плече из захвата.

– Готова?

– Да, спасибо.– я делаю несколько глубоких вдохов. – Что все это только что было? Из моего тела словно дух вышибли.

– Битва желаний между Венерой и Армагеддоном. Я тоже это почувствовал, но без видений. – Уолкер берет меня за руку. Его ладонь теплая, успокаивающая. – Ты должна взять себя в руки и приготовиться к бою, Майла. Они вот-вот призовут душу. Сможешь ли ты это сделать ради меня?

Я сжимаю его ладонь и хрущу шеей, наклоняя ее из стороны в сторону.

– Черт возьми, да. – с каждой прошедшей секундой, мое тело наполняется все большей силой. – Сделаем это.

Уолкер улыбается.

– Вот это моя девочка.

Шарки вновь стукнул своей палкой.

– Мы вызываем душу на бой. – призрак женщины материализуется рядом с ним.

Гибкая как прутик и худая, у нее слегка сгорбленные плечи и серые волосы до пояса. Сеточка шрамов покрывает ее опухшее лицо.

Человеческая женщина быстро вскидывает руку и указывает на Шейлу.

– Я выбираю ее.

Шарки делает паузу.

– Значит, вы выбираете испытание боем?

– Да. – сказала женщина быстро. – И я выбираю зеленого демона.

Церемониймейстер машет рукой мне, Уолкеру и другому упырю.

– Вы трое должны уйти.

Человечка кивает, слегка кланяется Люмус демону и падает на колени. Судя по тому, как сотрясаются ее плечи, уверена, она плачет.

Я следую за Уолкером под один из арочных выходов Арены, беспокойство циркулирует по моим венам. То, что только что произошло, во многом показалось мне неправильным. Уже находясь в тени, я смотрела на землю перед собой, лишь смутно осознавая, что Шарки рассказывает правила боя.

Я поворачиваюсь к Уолкеру.

– Это должно быть самый странный мой день на Арене. Во-первых, все эти разговоры о наследнике Скалы и странные эманации между Венерой и Армагеддоном. Во-вторых, меня выдернули из постели, что бы сразиться со пожилой человечкой, что сидит здесь и плачет? Меня поднимают только ради боев с худшими из худших.

– Мне нечего на это ответить. – глаза Уолкера встречаются с моими, его черные газа блестят в тусклом свете. – Ты очень мне дорога, Майла.

Он поднимает руку и касается моей щеки. Его кожа теплее, чем я думала.

Понимание бьет по мне.

– Ты знаешь, что здесь происходит, не так ли? – я хватаю его за руку. – Расскажи мне.

– Я наблюдаю за Венерой не одно десятилетие. И знаю как она думает.

– И как же?

Уолкер хмурится. Знаю, мама запрещает ему рассказывать что-либо о себе. Он много больше, чем просто транспорт для перевозки меня туда-сюда. И должен знать, что действительно сегодня случилось.

Его рука опускается.

– Я итак уже слишком многое тебе рассказал. – повернувшись на каблуках, он двинулся проч.

Я встала на его пути.

– Скажи мне то, что собирался сказать и обещаю – больше не буду на тебя давить. Знаю, ты дал своего рода обещание моей матери. – я смотрю в его блестящие глаза и всем своим существом надеюсь: пожалуйста, расскажи мне хоть что-нибудь.

Облегчение омывает лицо Уолкера.

– Эту вещь я могу сказать. Мне кажется, что ты впечатлила Венеру своим боем с Душителем. На данный момент она тобой заинтересована. И специально запросила именно тебя на Арену сегодня, но не думаю, что это было ради сражения.

– Тогда зачем?

– Возможно, что бы ты услышала об их поисках Наследника Скалы. – он кивает на пол Арены за широким арочным проходом. Человечка все еще стоит на коленях, тихо всхлипывая. Шейла сокращает дистанцию между ними, зеленая слюна капает из зияющей дыры на месте ее рта.

Волны обжигающей злости накрывают меня.

Всеми фибрами своей души я уверена, что эта женщина не должна быть убита и сослана в Ад. Я просто знаю это.

– Уолкер, это неправильно. – мои глаза горят демоническим красным. – Почему этой женщине нельзя в Рай?

– Некоторые души верят, что заслуживают быть сосланными в Ад, даже если бы Суд решил иначе. – он качает головой.

И она бы отправилась в Рай прямо сейчас. Я чувствую опустошение. Она целенаправленно проигрывает сражение, что бы ее душу отправили в Ад.

Инстинктивно встаю в стойку. Носки моих ногу упираются в землю, готовые стартовать. Прикидываю расстояние между собой и женщиной. Я могу преодолеть его в считанные секунды. Она не принадлежит Аду. Я не позволю этому случиться.

Я уже достигла арочного прохода, когда Уолкер вернул меня назад.

– Что ты делаешь, Майла?

Я сбрасываю его руки.

– Не похоже, что то, что сейчас происходит – правильно. Возможно, я смогу схватить ее...

– И будешь разорванной на кусочки тысячей демонов. – он покачал головой. – Этим ты никому не поможешь.

Мой голос срывается.

– Неужели нет ничего, что бы я могла сделать?

– Боюсь, не в этот раз. – он осматривает Арену, его взгляд останавливается на Венере. – Но, возможно, скоро. Я верю, что наши союзники-ангелы имеют план по возвращению Чистилища его законным владельцам.

Мое сердце бешено бьется. Свободное Чистилище? Армагеддон и его приспешники уйдут? Я в деле.

– Что они хотят от меня? – я стукнула себе по лбу. – Конечно, это же очевидно. Сражаться.

– Вероятнее всего. – он вздыхает. – Но с ангелами никогда не знаешь наверняка, пока не станет слишком поздно.


Глава четвертая



Пытаюсь сосредоточиться на уроке истории, но это не помогает. Крики того мужчины преследую меня. Я рисую в тетради изрезанное шрамами лицо, но линии размываются. Моя рука до сих пор дрожит.

На другом конце комнаты в мою сторону смотрит Зак, светлые брови изгибаются в намеке. Его губы произносят четыре слова:

– Ты. Я. Сегодня. Вечером. – и это действительно срабатывает на других девушках? Поерзав на стуле, я поворачиваюсь к нему спиной и продолжаю черкаться.

Голос Мисс Цацы прорывается сквозь дымку моего сознания.

– Класс, сегодня мы будем изучать Скалу. – выронив ручку, я поднимаю глаза.

Хотя бы раз, в школе стало интересно.

Все разы, что я видела Скалу можно пересчитать по пальцам одной руки. С таким огромным количеством нуждающихся в перемещении душ, он специализируется в основном на массовых перемещениях, тысячи душ за раз. Что бы заслужить индивидуальный трансфер надо быть очень гадкой душой. Я вспоминаю загадочного старца, перемещающего души в Ад или Рай одним мановением руки. Круууууууууть.

– Откройте страницу 402 в "Чистилище сквозь века".

Я открываю учебник и смотрю на страницу. Затем закрываю глаза, три раза моргаю и, очистив голову, смотрю вновь. На фото передо мной изображен молодой мужчина, крепкий и полный сил. Эбонитовая борода покрывает большую часть его улыбающегося лица. Рукой он обнимает стройную женщину с разноцветными глазами и длинными светлыми волосами. Строчки под рисунком гласят: Максон и Эсми Бейн.

– Это наш нынешний Скала в годы своей молодости. – причмокивает своими вишнево-красными губами Мисс Цаца. – Максон Бейн родился в 1157 году по Земному летосчислению в месте под названием Англия. Кто может сказать, к какой расе он принадлежит?

Зак поднимает руку.

– Он – фракс. Охотник на демонов.

– Замечательно, Зак; однажды ты станешь превосходным слугой. И как же нам понять, что он фракс?

– Глаза. – Зак показывает на изображение. – Один голубой, а другой карий. Фраксы на половину люди на половину ангелы. Голубой глаз – ангела, а карий – человека.

– Очень хорошо. – Мисс Цаца небрежно махнула рукой. – Вряд ли вы когда-либо покинете Чистилище, но если это все-таки произойдет, помните слова Зака. Любой человек с разного цвета глазами – фракс, а фраксы – охотники на демонов. Не имеет значения квази вы или огромный демон. Любой с кровью демонов в жилах будет убит этими уголовниками.

Она хлопает в ладоши.

– А сейчас, откройте страницу 457.

Я листаю учебник, пока перед мной не появляется новое изображение: сияющая черная кожа, острый нос и горящие красным светом глаза.

– Класс, может кто-нибудь назвать мне имя изображенного?

Мои губы сами произносят ответ.

– Армагеддон.

– Верно. Кто это сказал?

Приподнимаю свою руку.

– Я.

– Майла. – кривит губы Мисс Цаца. – Вижу, ты вынесла с Арены хотя бы одну полезную вещь. Да, это Армагеддон, Повелитель Ада и отец Максона; его мама – фракса по имени Сара. Смешавшись, кровь ангела, демона и человека и бежит по венам Махсона, превращая бесполезного фракса в единственного на всем свете Скалу.

С хлопком она закрывает учебник на своем столе.

Я поднимаю руку.

– Да, Майла?

– Отказывался ли когда-либо Скала перемещать душу? – я вспоминаю изрубцованное лицо человеческой женщины. Возможно, Скала воспротивится переносить ее.

Мисс Цаца открывает свои и без того огромные глаза еще шире.

– Нет, никогда. Каждый Скала делает точно то, что ему говорят. Всегда, всегда, всегда. Фактически, Скала даже мысли не допускает, что бы сделать что-то отличное оттого, что ему сказали упыри.

Судя по тому, как она старается, думаю, Скала может быть занозой в задницей, если захочет. Хотя, учитывая как стар нынешний Скала, возможно он действительно делает только то, что ему прикажут. Мое сердце судорожно сжимается. Не очень хорошая новость для женщины с Арены.

Вновь смотрю на изображение Максона Бейна. Раньше я об этом не задумывалась, но если Скала перестанет перемещать души, Чистилище замрет. Полагаю, упырям повезло, что нынешнего Скалу волнует только сон, смолотая в кашу еда и передвижение на носилках.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю