Текст книги "Утерянное Евангелие от Иуды. Новый взгляд на предателя и преданного"
Автор книги: Барт Эрман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Итак, Кенен, Фридман и Эммель согласились встретиться с Ханной в Женеве, чтобы посмотреть на рукописи и договориться о цене. Они понятия не имели, что Ханна мечтает о миллионах. Они считали, что речь идет где-то о 50 000 долларах.
Эта встреча произошла 15 мая 1983 г., в комнате Ханны в женевском отеле «Дель Юнион». Позже, вспоминая эту встречу, Эммель объяснил, при каких условиях происходил осмотр манускриптов:
Нам было разрешено осматривать папирус в течение нескольких минут. Не было разрешено фотографировать и не разрешалось ничего записывать; нам сказали об этом заранее, поэтому у нас не было бумаги и никаких пишущих инструментов.[55]
Единственный раз взглянув на то, что было у Ханны, они должны были попытаться договориться о сделке.
Осмотр документов Эммелем значил для нас больше всего, потому что ему было позволено посмотреть на кодекс, который включал в себя текст, позже идентифицированный как Евангелие от Иуды. Но в тот момент он не знал, что перед ним. Рукописи были упакованы довольно безалаберно, в три картонные коробки, размером с обувные, и накрыты газетами. Чтобы не нанести уже поврежденным рукописям большего вреда, Эммель открыл коробку и осторожно переворачивал страницы пинцетом, который он специально для этого взял с собой. Даже за то короткое время, которое ему было предоставлено, он сумел опознать большую часть содержимого кодекса. Как впоследствии он указал в письменном свидетельстве, Эммель обнаружил в кодексе Первый апокалипсис Иакова, Послание Петра Филиппу и, как он выразился, «беседа Иисуса с учениками (по крайней мере с „Иудой“, предположительно, с Иудой Фомой), напоминающая по жанру „Диалог Спасителя“ и „Премудрость Иисуса Христа“».[56]
Это был более чем проницательный комментарий. Эммель смог понять, быстро читая страницы на коптском, которые по его свидетельству уже были в очень плохом состоянии, что «третий» текст представлял собой беседу Иисуса с учениками, что наводило на аналогию с двумя другими трактатами, обнаруженными среди текстов библиотеки Наг-Хаммади. Вместе с тем данный текст отличался от них по содержанию. Поскольку в данном тексте Иисус разговаривал с «Иудой», Эммель довольно логично предположил, что речь идет об апостоле Иуде Фоме, которому приписывалось авторство Евангелия от Фомы. Если бы Эммель располагал большим количеством времени, он бы вне всякого сомнения осознал, что на самом деле речь шла не об Иуде Фоме, а об Иуде Искариоте. Перед Эммелем лежало давно утраченное Евангелие от Иуды.
Однако предоставленное время быстро подошло к концу. Хайна хотел знать, сможет ли он заключить с ними сделку. Однако когда он назвал свою цену, то ошеломил американцев, которые не располагали подобными средствами. Ради сохранения формальности Фридман предложил 10 процентов от названной суммы, то есть 300 тысяч долларов вместо трех миллионов, хотя и такого количества денег у них не было. Ханна воспринял предложение как оскорбление и отказался от дальнейшего ведения переговоров. Американцам пришлось уехать с пустыми руками, и рукопись осталась в руках торговца антиквариатом, который так и не знал, с чем имеет дело.
В следующем 1984 г. Ханна предпринял поездку в США с намерением продать рукопись там. Возможно, его надежды были связаны с местной общиной коптских христиан, которых в одном только Нью-Джерси насчитывалось двадцать тысяч, которые могли бы помочь ему выйти на контакт с местными торговцами редких книг и антиквариата. В апреле того же года он встретился с торговцем редкими книгами из Манхэттена. Это был Ханц П. Краус-младший, австрийский еврей, переживший Холокост, известный в своей области и обладавший значительными контактами с большинством крупных американских университетов. Особо тесные связи у него были с Йелем: в течение многих лет Краус поставлял книги и рукописи университетской библиотеке редких книг и рукописей Бейнеке, а также делал туда пожертвования. Утратив надежду, Ханна снизил свою цену до одного миллиона долларов. И все же речь шла о большой сумме денег, особенно в случае не идентифицированных текстов. Краус пригласил известного лингвиста, специалиста по древним языкам из Колумбийского университета Роджера Бегнелла, чтобы тот помог ему определить время создания рукописей и их содержание. Немного поразмыслив, Краус отказался от сделки. Запрошенная цена была слишком высокой, и требовались бы немалые деньги для реставрации рукописи. Многие страницы были уже серьезно повреждены. Не зная, что делать, Ханна просто-напросто решил оставить рукописи в сейфе на неопределенный срок. У одного из его американских знакомых был друг, который работал в отделе Сити-банка, расположенного внутри галереи магазинчиков в Хиксвеле на Лонг-Айленде. Тогда же, весной 1984 г., Ханна арендовал сейф, в котором разместил свои драгоценные рукописи, и вернулся в Каир. Ханна отсутствовал 16 лет. В течение этого времени рукописи приходили все в худшее состояние в условиях повышенной влажности нью-йоркского пригорода.
Возрождение рукописи
Следующим героем нашего сюжета становится нынешняя владелица рукописи Евангелия от Иуды. Это Фрида Чакос-Нуссбергер, уроженка Египта, по национальности гречанка. С самого раннего возраста Фрида ездила по разным странам. Она училась в Школе перевода и интерпретации в Женеве и продолжила свои занятия в Луврской школе в Париже, где изучала египтологию. В начале 80–х гг. Фрида вышла замуж за Вернера Нуссбергера, швейцарского художника и ювелира.
Благодаря своим международным контактам и неиссякаемому интересу к Египту, Греции и другим древним цивилизациям, Нуссбергер легко вошла в среду антикваров и сама начала работать посредником начиная с 70–х гг. Она услышала о манускрипте Ханны в 1982 г., когда ей была показана фотография одной страницы текста, которая потом оказалась страницей 5/19. Она была названа, потому что, как мы узнаем потом, рукопись порвалась (или была порвана) на две части: верхнюю, которая составляла примерно треть страницы, и нижнюю примерно в две трети. После того как страницы были порваны, торговец антиквариатом, который ненадолго приобрел манускрипт, очевидно, перемешал страницы, положив наиболее хорошо сохранившиеся наверх и вниз в расчете, что кто-кто будет смотреть только на верхние и нижние страницы, чтобы проверить состояние манускрипта. Таким образом верхние и нижние части оказались разделенными. Нет ничего удивительного в том, что ван Рийн и Хедрик не смогли по фотографиям распознать, что к чему относится.
Так или иначе, Нуссбергер видела фотографию страницы и знала, что в свое время Ханна запрашивал 3 миллиона за все рукописи. Тогда ее это не заинтересовало. А теперь, спустя 18 лет, в 2000 г., в связи с совсем другой сделкой она приобрела несколько страниц коптских текстов и хотела узнать, могли ли они быть из того же манускрипта, который раньше продавал Ханна. У нее были основания полагать, что Ханне так и не удалось продать рукопись. Иначе она бы об этом наверняка узнала. Она решила выяснить, не захочет ли он сильно снизить запрашиваемую цену. Теперь он был, конечно, уже не так молод, к тому же теперь у него была семья, а надежда на получение огромной суммы денег за рукописи давно была утеряна. Ни Нуссбергер, ни Ханна не знали, что манускрипты были уже в совсем плохом состоянии.
Нуссбергер согласилась купить манускрипты, которые не видела, за цену, которую она отказывается называть (торговцы антиквариатом могут быть в подобного рода вещах до смешного упрямы). Так или иначе, теперь ей необходимо было забрать товар, встретившись с Ханной в Нью-Йорке. Ханна нелегко пошел на это. Он не знал английского и ненавидел самолеты. Но деньги важнее слов. И в итоге они совершили эту поездку. В банке они были 3 апреля 2000 г. После стольких лет банк сменил замки всех сейфов. Хорошо еще, что сохранился сам банк. Но с помощью специалиста по сейфам они смогли сейф открыть. Когда они его открыли, то испытали глубокий шок. Манускрипты были отнюдь не в том состоянии, в котором их видели в последний раз. Древние папирусы плохо сохраняются при повышенной влажности, даже если до них не дотрагиваются. Было непонятно, удастся ли их спасти.
Но Нуссбергер не хотела вести себя совсем бессердечно. Она забрала манускрипты и сразу отправилась в Йельский университет, чтобы оставить их тому, кому можно было их доверить – главному куратору библиотеки древних книг и манускриптов Бейнеке, Роберту Бэбкоку, известному исследователю древности. Именно здесь, в Бейнеке, смогли понять реальную ценность рукописи. Бентли Лейтон, профессор коптологии в Йеле, исследовал текст манускрипта и понял, что третий по счету текст представляет собой Евангелие от Иуды.
Манускрипты оставались в Йеле несколько месяцев, пока Нуссбергер пыталась убедить библиотеку Бейнеке их приобрести. Но в итоге администрация вынуждена была отказаться. Судя по всему, проблема снова заключалась в деньгах. Было непонятно, насколько легальным владельцем рукописей является Нуссбергер, поскольку из Египта они были доставлены нелегально (Ханна не вносил их в декларацию, когда перевозил их из Египта 16 лет назад).[57] Если бы библиотека приобрела Евангелие от Иуды в свою собственность, к чему, разумеется, все стремились, это могло бы привести к международному скандалу, в результате которого библиотека потеряла бы и документы, и деньги. Бэбкок вернул рукописи Нуссбергер, которой все еще было необходимо найти для них покупателя. Но теперь она знала о том, чем обладает: единственной сохранившейся копией знаменитого Евангелия периода раннего христианства, в котором евангельская история предательства Иисуса была рассказана с позиций Иуды. Это представляло колоссальную ценность и, кроме того, могло стоить большую сумму денег. Но как же найти подходящего покупателя?
Она воспользовалась связями и нашла подходящий вариант. Речь шла о торговце манускриптами в Кливленде, в штате Огайо, которого звали Брюс Феррини. О нем было известно, что у него свои контакты с коллекционерами-миллиардерами, в том числе и с Биллом Гейтсом. Нуссбергер отправилась в Кливленд, чтобы показать ему рукописи. Феррини сразу загорелся идеей дальнейших перспектив. Ведь он мог не только продать манускрипты, но и выставить их на международное обозрение. Поэтому он сразу же согласился приобрести их за 2,5 миллиона долларов. 8 сентября 2000 г. Феррини выписал Нуссбергер два чека, составляющие вместе указанную сумму. Один был отложен для платежа на 15 января 2001 г., другой на 15 февраля 2001 г. По непонятной причине Нуссбергер полностью ему доверяла. Возможно, ей уже очень сильно хотелось избавиться от рукописей. Так или иначе, она оставила их у Феррини и даже не получила расписки, что было серьезной ошибкой.
Феррини решил, что сможет сразу найти покупателя рукописей среди своих постоянных клиентов. Свои надежды он связывал с обладающим миллионным состоянием коллекционером древностей Джеймсом Ферреллом, владельцем ведущей газовой компании Америки. Феррелл действительно заинтересовался предлагаемой сделкой и идеей демонстрации рукописи. Но прежде чем сделка была завершена, он посоветовал Феррини попытаться предохранить манускрипты от дальнейшей порчи, заморозив их. Феррини так и сделал, что было весьма глупо. Теперь манускрипты вобрали в себя еще больше жидкости, что привело к невосполнимому ущербу. Как впоследствии объяснял их издатель, переводчик и помощник по реставрации Родольф Кассер:
После того как рукопись пережила не одно мокрое американское лето, эта ужасная заморозка практически разрушила вещество, скрепляющее волокна папируса, сделав его листы в десять раз более хрупкими и крошащимися. Некоторые листы находились в самом худшем состоянии, которое только доводилось видеть исследователям, настоящий кошмар для реставраторов. Кроме того, из-за заморозки вся жидкость из волокон переместилась на поверхность папируса, перед тем как испариться, и принесла с собой большое количество пигмента; из-за этого многие страницы манускрипта потемнели, и читать их стало чрезвычайно трудно.[58]
Однако распадались не только листы рукописи, но и отношения Феррини с потенциальным покупателем. По непонятным причинам Феррелл стал подозревать Феррини в незаконных финансовых сделках и решил прервать контакты. Он больше не соглашался на заключение с ним крупных сделок, что по времени совпало с необходимостью выплаты чеков Нуссбергер.
Нуссбергер почуяла, откуда дует ветер, и начала сомневаться, что чеки будут оплачены. Это могло бы стать очень крупной проблемой не только из-за утраты денег, но и потому, что она больше не располагала манускриптами. Вне себя от тревоги, она обратилась к своему другу Марио Роберти, о котором мы уже упоминали в начале книги. Марио Роберти – женевский юрист с обширными связями на европейском рынке предметов искусства и антиквариатом – в 1994 г. основал фонд Maecenas, целью которого стало сохранение древних находок и их возвращение странам, которым они изначально принадлежали. Роберти мудро посоветовал Нуссбергер вернуть манускрипты себе, отдав потерявшую ценность чеки. Однако Феррини не хотел отказываться от сделки в надежде, что ему еще удастся продать рукописи. Роберти подозревал, что у него вряд ли это получится, и когда Феррини отказался от чеков, Роберти решил применить санкции.
В начале главы я упомянул о Мишеле ван Рийне, голландском блоггере, создавшем интернет-сайт, посвященный скандалам в мире искусства и антиквариата. Роберти обратился к ван Рийну в надежде, что тот выставит на общее обозрение нелицеприятное поведение Феррини, и Феррини в страхе за потерю репутации вернет манускрипты. Ван Рийн взялся за дело и принялся агрессивно нападать на Феррини на своем сайте, информируя читателей о сомнительных делишках Феррини, его неоплаченных чеках, финансовых крахах и фактах личной жизни.
В итоге Феррини поддался давлению, и 15 февраля 2001 г. Нуссбергер и Роберти прилетели в Кливленд, чтобы получить обратно рукописи. Феррини также согласился передать все фотографии и копии фотографий, которые он сделал, пока рукописи были в его владении. Сам по себе обмен был весьма проблематичен, ведь сама Нуссбергер не знала коптского и раньше не догадалась пересчитать страницы рукописи. Никто не мог удостовериться, что Феррини не оставил что-то у себя. Возможно, это были страницы рукописи. Или фотографии.
Как впоследствии выяснилось, именно так он и сделал. Поэтому Чарли Хедрик смог получить фотографии нескольких страниц из трактата об Аллогене (и последнюю страницу Евангелия от Иуды), потом о них узнал ван Рийн и опубликовал их на своем веб-сайте. Судя по всему, Феррини передал ему фотографии. Возможно, что он также оставил у себя несколько страниц рукописи.
Нуссбергер позволила Феррини приобрести один из текстов – а именно, написанный на греческом математический трактат. Все остальное (или точнее, большинство остальных текстов) она забрала с собой. Но она оказалась в той же ситуации, что и до сделки Феррини. У нее были манускрипты, но не было покупателя. К тому же теперь манускрипты находились в еще худшем состоянии, чем раньше, поскольку во время пребывания у Феррини они были заморожены, а потом, размороженные, подвергались дальнейшим манипуляциям. Страницы были сломаны и сложены в случайном порядке. Теперь текст был раздроблен на мелкие детали, причем невозможно было понять, к каким страницам они изначально принадлежали.
Нуссбергер решила, что этой проблемой может заняться основанный Роберти фонд Maecenas. Рукописи были отправлены в Швейцарию, где находятся до сих пор. По совету Роберти Нуссбергер решила заручиться поддержкой одного из самых известных коптологов мира, которого мы уже упоминали, Родольфа Кассера, бывшего профессора Женевского университета, который жил неподалеку от Женевы в городке Ивердонле-Бен. Они договорились о встрече, которая произошла 24 июля 2001 г.
Пожалуй, стоит целиком процитировать высказывание Кассера о том, какое первое впечатление произвели на него остатки рукописи:
Невыносимо было видеть столь ценный предмет, с которым так плохо обращались. Смятый и изорванный, он крошился при малейшем прикосновении. Древняя рукопись, которая позднее получит название «Кодекс Чакос», в тот вечер лежала передо мной жалким комом, упакованным в картонную коробку.[59]
Перед моими глазами побывало много греческих документов на папирусах, порой весьма «подпорченных». Но такой степени ущерба я не видел никогда! Во многих местах папирус почернел до такой степени, что чтение стало практически невозможным. Папирус уже был настолько изношен, что не выдерживал ни малейшего прикосновения – страницы могли рассыпаться в прах. Это был явно безнадежный случай.[60]
Кассер сразу позвонил Флоранс Дарбр, одному из лучших в Европе экспертов по сохранению манускриптов. Дарбр живет в Ньоне, маленьком городке на Женевском озере, и имеет ряд степеней в Женевском университете и в Институте искусств в Берне. Она согласилась участвовать в проекте на первой стадии процесса опубликования и исследования рукописи: ее необходимо было восстановить и держать в сохранности.
Дарбр отличается особым талантом в подобного рода вещах. Кассер говорит, что она «своими волшебными пальцами сделала возможным то, что на первый взгляд казалось обреченным на провал».[61] Прежде всего нужно было поместить каждый фолио (страницу, исписанную с обеих сторон) и каждый фрагмент (насколько бы он ни был мелким) под защитное стекло и потом сфотографировать все, что возможно. Затем начиналась трудоемкая работа по восстановлению манускрипта, одного фолио за другим, и затем принятия решения о том, как отдельные фрагменты соотносятся с существующими фолио. Это было совсем не просто. Иногда Кассер и Дарбр могли увидеть, что чернила, которыми написана страница, являются теми же, которыми написан один из фрагментов, так что если фрагмент поместить в существующую лакуну, новообразованное слово имело бы смысл. Иногда можно было сопоставить фрагменты, исходя из соответствия волокон папируса. А очень часто они лишь в отчаянии разводили руками и возвращались к фрагменту позднее. Достаточно полная реконструкция текста заняла большое количество времени, и в итоге возникло то, что во многом соответствовало изначальной находке – сравнительно неповрежденному манускрипту. К их работе присоединился Грегор Вюрст, главный помощник Штефена Эммеля, который стал известным профессором коптологии в Мюнстерском университете в Германии. Вюрст мог использовать детальные фотографии фрагментов, чтобы попытаться на компьютере восстановить возможные текстуальные связи между фрагментами. Работа продвигалась быстро. Спустя примерно три года специалистам удалось понять, что кодекс, содержавший Евангелие от Иуды, включал в себя не три отдельных текста, а четыре, и тот отрывок, который стал известен Хедрику от Феррини, был частью отдельного трактата.
На данный момент Кассер полагает, что примерно от 10 до 15 процентов манускрипта были утрачены из-за неправильного обращения с ним после обнаружения. Реставрация теперь почти подходит к концу, но, пока я писал эту главу, я получил письмо от Мервина Мейера, который сделал отличный английский перевод текста для Национального географического общества. Мейер сообщил, что удалось правильно разместить еще один фрагмент, который сильно меняет весь смысл текста и его перевод. Так или иначе, можно надеяться на то, что вскоре вся работа будет завершена.
Обнародование рукописи и привлечение Национального географического общества
После трехлетней работы над реставрацией, сохранением, транскрибированием и переводом рукописи Кассер, посоветовавшись с Фридой Чакос-Нуссбергер и Марио Роберти, принял решение, что пришло время заявить миру о находке Евангелия от Иуды, потерянного много веков тому назад. Это было сделано во время важного мероприятия, мало известного широкой публике. Речь идет о VIII международном конгрессе коптских исследователей в Париже, небольшой академической встрече специалистов-коптологов, в основном из Европы, США и Канады. Это не то собрание, о котором оповещают в «Таймс».
Однако ведущие коптологи присутствовали на встрече, в том числе Бентли Лейтон из Йеля, Джеймс Робинсон из Клермонта и Штефен Эммель из Мюнстера. Обо всех них мы уже упоминали в нашем рассказе. К отчаянию многих присутствовавших в зале, во время своей речи Кассер не рассказал о содержании Евангелия, а ведь именно это представляло наибольший интерес. Вместо этого он заявил о находке, а потом перешел к деталям самого манускрипта, рассказывая о том, что потребовалось для его сохранения, и о том, когда следует ожидать публикации перевода.
В дополнение он раздал информационный листок следующего содержания:
1. Рукопись в форме кодекса, изначально переплетенного в кожу. Он состоит из 31 листа (62 страниц), размером примерно 16 на 29 сантиметров.
2. Сохранились отдельные части кожаного переплета и примерно 60 страниц, которые были разорваны на три пятых по низу страницы. Большинство страниц находятся в весьма фрагментарном виде и очень хрупки, все они были помещены под стекло. Для чтения доступны примерно две трети текста. В рукописи, судя по всему, отсутствует по крайней мере один лист и несколько фрагментов.
3. В кодексе содержится три трактата (обратите внимание: это написано до того, как Кассер понял, что страницы об Аллогене взяты из другого трактата):
а. Послание Петра Филиппу (известно нам в другой версии из библиотеки Наг-Хаммади).
б. Первый апокалипсис Иакова (который также известен нам в другой версии из Наг-Хаммади).
в. Евангелие от Иуды (до сих пор совершенно неизвестное).
4. Текст написан на диалекте коптского, известном как саидский, с некоторыми региональными изменениями, по которым можно предположить, что он был написан в Среднем Египте. Лингвистические исследования показали, что это перевод текстов, изначально написанных по-гречески.
5. Примерная дата составления рукописи, если исходить из стиля письма, – IV или V в. (радиоуглеродный анализ был проведен позже и показал III или начало IV в.).
6. Рукопись была найден в провинции Аль-Минья на территории Среднего Египта.
7. История рукописи хорошо известна и документально подтверждена с 1982 г.
8. Рукопись находится во владении швейцарского фонда, владельцы которого на данный момент предпочитают оставаться анонимными (впоследствии стало известно, что это фонд Maecenas). Целью фонда в данном случае является реставрация и публикация рукописи с дальнейшим возвращением ее властям Египта, где она была изначально найдена.
9. Реставрация рукописи проводится в Швейцарии.
10. Публикация рукописи доверена Родольфу Кассеру, предполагаемое время издания 2005 г. (в итоге рукопись была опубликована в 2006 г.).
Информация о находке весьма неспешно распространялась в академических кругах. Должен признаться, что сам ничего не знал об этом, пока делом не занялось Национальное географическое общество, которое попросило меня помочь им проверить время создания рукописи и дать им информацию о возможной исторической значимости документа. Никто из моих знакомых или тех, кто работает в этой сфере, не знал об этом. Коптологи знали, но больше никто.
Национальное географическое общество заинтересовалось рукописью не потому, что знало о сообщении на VIII международном конгрессе коптских исследователей, а потому, что Херб Кросни, о котором мы уже говорили, занялся расследованием и рассказал им о случившемся. Кросни участвовал в ряде телевизионных документальных и авторских проектов, а также общался с Брюссом Феррини, когда тот «приобрел» (в некоторой степени) рукопись и надеялся выставить ее на международное обозрение. Он хотел узнать, не захочет ли Кросни заняться телевизионным проектом о рукописи, но после первой встречи Кросни больше о нем не слышал. Вскоре после этого Феррини вернул манускрипт Нуссбергер, и идея телепередачи растаяла в воздухе.
В 2004 г. Кросни снова услышал о рукописи, что теперь она снова находится в Швейцарии, поскольку об этом публично заявил Кассер. Это вызвало у Кросни немалый интерес, и он начал задавать вопросы. Ему удалось узнать о фонде Maecenas и выйти на след того, что могло стать, по его мнению, завораживающей историей.
К тому времени Кросни уже был в контакте с членами Национального географического общества и обсуждал с ними возможность телевизионного проекта, связанного с текстами Нового Завета. Но его интерес сразу сместился в другую сторону, когда он понял, что речь может идти о новой сенсации. Он заинтересовал в находке членов Национального географического общества, и когда они узнали, о чем идет речь, то сами загорелись энтузиазмом. Они связались со мной, чтобы я помог им сформировать группу специалистов. Мы прилетели в Женеву и увидели Евангелие собственными глазами.
Но только спустя значительное время у меня появилась возможность прочесть перевод текста. Это очень редкий момент в жизни ученого – если он случается вообще – прочесть перевод только что найденного текста, который еще не издан. Степень волнения, которая охватывает вас по мере прочтения, невозможно передать словами. Вы читаете и перечитываете фразы, чтобы убедиться, что правильно поняли, вы сверяете их с оригинальным текстом, в данном случае с коптским, с которого был сделан перевод. Вы обдумываете их смысл и то, как он может пересекаться с содержанием других известных текстов того же периода. И вы задаетесь вопросом о том, как эта информация может повлиять на понимание всего, чем вы занимаетесь, в данном случае раннего христианства и тех Евангелий, которые использовались первыми христианами для выражения их собственных представлений об Иисусе. Для меня это был особый момент – момент изумления и открытия. В следующих главах я расскажу о том, что мне удалось обнаружить.
