Текст книги "Шерлок Холмс и железнодорожный маньяк"

Автор книги: Барри Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

16
КОРОЛЬ И ВАЛЕТ

– Весьма серьезное обвинение в адрес моего ведомства! – нахмурился Майкрофт.

– И не без оснований! – отрезал Холмс. – Более чем очевидно, я просто совсем упустил это из виду. Мне следовало бы гораздо раньше обратить внимание на подоплеку крушения в Грэнтэме, но я был так поглощен установлением личности двух джентльменов в Питерборо, что, когда преуспел в этом, даже не задался вопросом, каким образом злодей узнал о том, что ты был в этом поезде, Майкрофт.

– Ты хочешь сказать, что эпизод в Грэнтэме был нацелен исключительно на меня? – Брови Майкрофта удивленно взлетели.

– Конечно, – отозвался Холмс. – Держу пари, что никто, кроме тебя, не знал, что Его Величество присоединится к тебе в Питерборо. Или это не так?

– Ты прав.

– Значит, тот, кто организовал остановку эдинбургского почтового, знал о твоем отъезде из Лондона, событии столь экстраординарном, что связал его с переговорами и поспешил помешать твоей поездке.

– Твои рассуждения весьма убедительны, – задумчиво протянул Майкрофт, – но если ты прав, как же выявить предателя?

– Надо принять все меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что информация доступна только узкому кругу лиц. Если обнаружатся какие-либо еще злоупотребления информацией, то чем меньше людей ею владеет, тем больше шансов разоблачить предателя. А пока подумай хорошенько, что тебе известно о всех тех, кто знал о твоей поездке в Шотландию, и тех, кто знал, что мисс Нортон едет в Бристоль прошлой ночью. К счастью, есть способ существенно сузить круг поисков.

– Что ты имеешь в виду?

– Нужно выделить тех, кто не знал, что планы мисс Нортон переменились. Только кто-то из них мог передать информацию.

– Непременно так и сделаю, – отозвался Майкрофт, – но вопрос о мисс Нортон остается открытым. Если безумец связывает ее со мной и следит за ее передвижениями, то опасность, без преувеличения, подстерегает ее на каждом шагу, пока она остается в Англии. Более того, вряд ли она окажется в большей безопасности в Соединенных Штатах. Разведка кайзера уже многие годы чувствует себя в этой стране как дома. – Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Может быть, мы обезопасим мисс Нортон, если Его Величество займется этим.

Он нажал кнопку на своем столе и, пододвинув к себе лист бумаги, что-то быстро начертал. Прошло всего несколько минут, прежде чем в дверь вошел служащий, но записка Майкрофта была уже готова и запечатана.

– Проследите, чтобы письмо тотчас отправили во дворец, – бросил он. – Не через регистрацию, а прямо во дворец.

Примерно через три четверти часа мы были в Букингемском дворце, где ливрейный лакей провел нас в большую красивую комнату, уставленную мраморными колоннами, и заверил, что Его Величество присоединится к нам в самом скором времени.

Мы ждали совсем недолго, и вот дверь отворилась и появился король, одетый совсем по-домашнему. Он жестом указал нам на кресла, а сам уселся напротив.

– Итак, Майкрофт, – начал он, – в вашей записке говорилось о деле чрезвычайной срочности. Так что же все-таки произошло?

– Ваше Величество, мой брат и доктор Ватсон принесли вести о железнодорожной катастрофе в Шрюсбери прошлой ночью – вести, которые угрожают безопасности мисс Нортон, – проговорил Майкрофт.

– В таком случае лучше расскажите мне об этом сами, мистер Холмс, – обратился король к сыщику.

Холмс кратко и исчерпывающе описал события предыдущей ночи и изложил свои выводы.

– Видимо, вы правы, мистер Холмс, – задумчиво произнес король. – Майкрофту надо разобраться с людьми в своем ведомстве, а нам следует предпринять соответствующие шаги, дабы уберечь Эмили. – И король улыбнулся юной леди.

– Сэр, – вступил в беседу Майкрофт с куда большей робостью, чем можно было от него ожидать, – кажется, дела приняли такой оборот, что необходимо принять самые крайние меры, чтобы остановить этого сумасшедшего.

– Легко сказать! – воскликнул король. – Что же – отправить полицию гоняться за ним по всей стране? Веселенькая будет история! Тем самым мы тотчас позволим птичке упорхнуть, к тому же что подумают люди, узнав, что какой-то сумасшедший придурок на службе у кайзера колесит по всей стране, пускает под откос поезда и убивает десятки невинных? Какое там его остановить – они потребуют войны, вот что они потребуют, и я вряд ли смогу их обвинить!

– Прошу прощения, сэр, но именно так я и думаю, – отозвался Майкрофт. – Если бы Ваше Величество изъявило желание представить факты, которыми мы располагаем, германскому послу – не упоминая, конечно, об участии мисс Нортон во всем этом деле – и указать ему на то, что действия германской разведки дают нам повод в любой момент развязать войну, не положило ли бы это конец их дьявольским выходкам?

– Возможно, вы правы, – сказал король.

– Поверит ли ваш племянник, что вы в самом деле намерены использовать сей повод, чтобы начать войну против Германии? – спросил Холмс.

Король Эдуард от души рассмеялся.

– Простите меня, мистер Холмс, – заявил он, – но мой племянник Вилли готов верить всему что угодно, кроме правды обо мне! Он называет меня Душителем, представляете; давая званый обед в Берлине, он заявил своим гостям, что я – сам Сатана! Нет, мистер Холмс, мне нетрудно убедить Вилли, что я воспользуюсь любым предлогом, дабы начать войну. Я предупрежу германского посла, что мне лично известно о безобразиях, которые творит преступный безумец, работающий на Карлтон-Хаус-террас[7]7
  Посольство Германии в Англии находилось на Карлтон-Хаус-террас.


[Закрыть], и что любые подобные действия в дальнейшем приведут к войне без всякого предварительного заявления. Его хозяин поверит каждому слову!

– Не ставит ли это под удар вас, сэр? – вмешался я.

– Нет, доктор. Существует нечто вроде джентльменского соглашения между королями и императорами по поводу того, чтобы не покушаться на жизнь друг друга. Мы все окажемся в одинаковом положении, если кто-нибудь решится на это, и в конце концов Вильгельм все еще мой племянник – ему, возможно, наплевать на меня с точки зрения политики, но вряд ли он жаждет смерти своего старого дядюшки!

– Итак, мы способны его остановить, – заключил Холмс, – но мисс Нортон по-прежнему в опасности. Если только… – Он неожиданно замолчал.

– Если только я не использую предателя в моей конторе, чтобы защитить ее, – продолжил за него Майкрофт.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился король.

– Если мне удастся убедить все мое ведомство, что мисс Нортон служила всего лишь прикрытием, а контакты осуществляли другие люди, Ваше Величество, тогда предатель обязательно передаст эту информацию своим немецким хозяевам, и они оставят мисс Нортон в покое.

– Ты читаешь мои мысли, Майкрофт, – одобрительно произнес Холмс.

– Прекрасно, – заключил король. – Эмили, я уверен, план Майкрофта сработает, и вам не придется больше ни о чем беспокоиться.

Мы тотчас поднялись, но король решительно остановил нас:

– Одну минуту, господа. Вероятно, мы разрешили проблему Эмили, но как же быть с вашей, мистер Холмс? Что будете делать вы?

– Я, сэр? – удивился Холмс. – Я просто продолжу свои поиски.

– А не находите ли вы сие неразумным? – спросил Его Величество.

– Неразумным, сэр? Отчего же?

– Мистер Холмс, – вновь заговорил король, – никто более меня не ценит усилия, предпринятые вами в этом деле, и я, конечно же, разделяю вашу убежденность, что с этим сумасшедшим пора кончать, но полагаю, сейчас не время для решительных действий. Мои переговоры более не нуждаются в услугах отважной Эмили, я предприму шаги, которые мы только что обсудили в целях ее безопасности, но чем я могу помочь вам?

– Не уверен, что правильно вас понимаю, сэр, – сказал Холмс.

– Мистер Холмс, мы в состоянии пресечь действия астронома, но мы не можем узнать, кто он. А он уже знает, что вы его разыскиваете. Это ставит вас в неравное с ним положение. Он будет начеку. Кроме того, если его хозяева на Карлтон-Хаус-террас дадут отбой всем его действиям, не захочет ли он на вас отыграться?

– Я готов пойти на этот риск, сэр, – отрезал Холмс.

– Не сомневаюсь, – произнес король, – дело в том, что я не готов позволить вам это сделать. Вы представляете слишком большую ценность для моей семьи и для меня лично, а также для моего трона и моих подданных с точки зрения заботы о государстве, чтобы я оставался равнодушен к вашей судьбе. Будьте уверены, пока я жив, я не забуду преступлений этого мерзавца, и придет время, когда я попрошу вас возобновить поиски. Но только в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает. В настоящий момент я полагаюсь на вашу лояльность и прошу приостановить розыск.

Холмс застыл с каменным выражением лица.

– Прекрасно, сэр, если этого желает Ваше Величество, тогда именно это я и сделаю.

– Да, мистер Холмс, я желаю этого и признателен вам за лояльность к моим желаниям.

В кебе, когда мы остались одни, я спросил Холмса, что он собирается делать.

– Вы слышали, что сказал король, Ватсон? Бесполезно тратить время на размышления о недостижимом. Я вернусь к своим пчелам и там подожду, пока не получу приказ Его Величества.

Великий сыщик не проронил больше ни слова до самого вокзала Виктория, где он сухо попрощался со мной. Не секрет, что он всегда переживал по поводу незаконченных дел, и, глядя ему вслед, я глубоко сочувствовал своему старому другу. Но даже тогда, мне кажется, ни один из нас не ожидал, что приказ короля так никогда и не последует.

17
ПИКИ И ДЖОКЕР

– Пока я жив… – Слова короля Эдуарда эхом звучали в моих ушах, когда спустя примерно три года я вместе с братьями Холмсами стоял на балконе кабинета Майкрофта. Было солнечное летнее утро, на небе – ни облачка, но лик столицы омрачали похожие на темные тучи толпы народа, собравшегося проводить в последний путь своего короля. Мы перешли с балкона в величественную комнату, но и туда долетала приглушенная дробь барабанов и размеренная поступь множества ног.

– Хотелось бы знать, – пробормотал я, – какие мысли проносились в голове кайзера сегодня утром, когда он смотрел, как человек, который десять лет морочил ему голову, отправился к месту своего последнего упокоения?

– Нетрудно догадаться, – ответил Майкрофт. – Этот сумасшедший даже на траурном ужине прошлым вечером не преминул, пользуясь случаем, заявить французскому послу, что Франция должна встать на сторону Германии в случае войны с Британией!

– Значит, в этом деле не осталось никаких «если», – заключил Холмс. – Остался нерешенным лишь один-единственный вопрос: когда?

Наш разговор прервал одетый в черное лакей, препроводивший в комнату мисс Нортон. Она была в глубоком трауре, даже под вуалью угадывалось, что глаза ее покраснели от слез.

– Господа! – В голосе ее все еще чувствовалась боль. – Как хорошо, что вы здесь, но как грустно!

– Он был не молод, – попробовал утешить ее Майкрофт, приглашая нас туда, где его сотрудники устроили маленький буфет.

– О, я знаю, – откликнулась она, – но он еще был полон жизни и планов! И как же люди любили его – оплакивали так, будто лично были с ним знакомы. Его звали Тедди, как некоего любимого дядюшку.

– В газетах его называли «Дядюшка всей Европы», – уточнил Майкрофт, – и это недалеко от истины. Помимо Вилли, его племянниками были царь и царица. Королева Норвегии – его дочь, а королева Испании – еще одна племянница, а там, где сам он не был связан с королевской семьей родственными узами, сохранялось теснейшее родство через его жену.

Прислуга налила вина. Майкрофт поднял бокал.

– Итак, – провозгласил он, – король Эдуард на пути в Пэддингтон и в историю. Да здравствует король Георг!

Мы разом подняли бокалы и, не проронив ни слова, выпили.

– Насколько я понимаю, ты считаешь, что война теперь неизбежна? – спросил Холмс.

– Это, как ты верно подметил, лишь вопрос времени. Кайзер и боялся, и уважал дядюшку Эдуарда – кузена Георга он зовет «милый молодой человек». Стоит ему только развернуться, как он втянет в войну всю Европу.

– Но все громче раздаются голоса о недопустимости войны между цивилизованными нациями, – вставил я.

– Идеалистическая чепуха! – рявкнул Майкрофт. – В этом не больше реализма, чем в том, что недавняя комета – предвестница войны. О, Европа знала шестьдесят лет мирной жизни, но если начнется война, то это будет ужасно! Посмотрите на Америку – на их Гражданскую войну. Эта нация изобретателей продемонстрировала нам все особенности современной войны с минами и подводными лодками, броненосцами и голодными блокадами. Если европейские народы переведут свои фабрики на военное производство, результатом будут сотни дредноутов и летательных аппаратов, цеппелинов и дальнобойных орудий, подводных лодок и разрывных снарядов – разразится такая бойня, какой еще никто никогда не видел!

Он замолчал, уставившись в свой бокал, затем поднял глаза на брата.

– Шерлок, – сказал он, – ты был, я думаю, весьма расстроен, когда король Эдуард приостановил твое расследование…

– Ерунда, – отозвался Холмс. – Я не разделял его опасений, но он просил, хотя мог бы приказать, и я чувствовал себя обязанным уступить его желаниям.

– Думаю, тебе интересно будет узнать, что в последние часы своей жизни король Эдуард просил передать тебе послание?

– Послание? – изумился Холмс.

– Да. Даже в твоем сельском уединении до тебя, вероятно, дошли слухи, что подруга короля миссис Кеппел была допущена к его смертному одру с разрешения королевы? Между нами говоря, это правда, И именно миссис Кеппел передала от него весточку. Она, бедняжка, видимо, подумала, что Его Величество бредит, когда он попросил ее: «Скажите Майкрофту, что его брат должен возобновить охоту!»

Темные глаза Холмса сверкнули.

– Так он не забыл своих обязательств! А его преемник посвящен в сию историю?

– Нет, Шерлок. Он не станет принимать столь живейшее участие в международной политике, как его отец. Это даже к лучшему, что он ничего не знает.

– Прекрасно! Ты как-то обмолвился, что уже выследил змееныша в своей конторе, Майкрофт. Он все еще на своем месте?

– Да, конечно. Он мне чрезвычайно пригодился для того, чтобы сплавлять дезинформацию «Всевышнему».

– Боюсь, настало время положить конец его карьере. Завтра утром я должен его допросить.

Мы с Холмсом были к услугам Майкрофта уже на следующее утро. Когда нас ввели в его кабинет, он сидел за своим огромным столом, а перед ним лежала одна-единственная папка с какими-то документами. Не говоря ни слова, он пододвинул ее брату. Холмс быстро просмотрел бумаги и, по своему обыкновению, изложил мне их содержание.

– Ховард Хьюго, двадцати одного года, единственный сын почтенных торговцев из Пекхэма, поступил на службу в результате экзаменов четыре года назад, служащий отдела регистрации, вежлив и исполнителен по отзывам начальства, дисциплинарных нареканий не имеет.

Он положил папку обратно стол:

– Что привлекло к нему твое внимание, Майкрофт?

– Он был одним из немногих, кто знал о наших планах относительно мисс Нортон, вернее, ее поездки на бристольском поезде из Глазго, и одним из очень немногих, кто не знал, что планы изменились. В департаменте государственной службы вся информация обычно проходит регистрацию; она заносится в архив и подшивается, но планы изменились буквально в последний момент, и сведения не успели попасть в отдел регистрации. Хьюго и еще несколько сотрудников подпали под подозрение. За ним было установлено пристальное наблюдение, в результате которого открылось, что временами он переживает периоды финансовых затруднений, когда ему приходится занимать у коллег небольшие суммы, впрочем, затем наступают периоды необъяснимого финансового процветания. Вот, по сути дела, и все мои доказательства.

– Где он сейчас? – поинтересовался Холмс.

– Работает в отделе регистрации. Полагаю, лучше всего тебе самому расспросить его – он, возможно, скорее признается под давлением твоего авторитета.

– Тогда пошли за ним, дорогой брат, пора выяснить, в чем тут дело.

Майкрофт нажал кнопку на своем столе, и через несколько минут раздался стук в дверь. На слова Майкрофта: «Войдите», – дверь распахнулась и вошел бледный юноша среднего роста в скромном одеянии младшего клерка.

– Садитесь, Хьюго, – пригласил Майкрофт, когда юноша приблизился к столу. – Господа хотят задать вам несколько вопросов. Это мистер Шерлок Холмс и его коллега, доктор Ватсон. Уверен, вы прекрасно о них наслышаны.

Хьюго скорее свалился, чем сел на свободный стул и судорожно сцепил руки на коленях. Кровь отлила от его лица. Он испуганно переводил взгляд с Холмса на Майкрофта и обратно.

– Это как-то связано с моей работой? – пробормотал он.

– О да, конечно, – подтвердил Холмс. – Несколько вопросов по поводу того, например, на кого вы работаете!

– Я не совсем вас понимаю… – начал было юноша, но Холмс неожиданно бросился к нему и в буквальном смысле слова поднял его в воздух. Его руки, порхая, как руки фокусника, изучили пиджак юноши, и, прежде чем он отпустил ошарашенного молодого человека, на письменном столе Майкрофта оказались два предмета.

– Давайте сразу же кое-что проясним, мистер Хьюго, – сказал Холмс, вновь усаживаясь на место. – Я здесь не для того, чтобы мне морочили голову. Вы младший клерк, зарабатывающий самое большее несколько фунтов в месяц, и в то же время едва заметное пятно на вашем правом рукаве говорит о том, что у вас изысканный вкус: вы предпочитаете сигары высших сортов – зеленый лист, индийская разновидность. Это чересчур дорого для человека в вашем положении.

Он замолчал и потянулся к какой-то вещице на столе.

– Ваши часы, – объявил он, поддев крышку ногтем и поворачивая корпус к свету. – Метки ломбарда на внутренней стороне крышки подтверждают то, что мне уже известно: ваше финансовое положение постоянно испытывает взлеты и падения. Причиной тому могли бы быть женщины, вино или лошади, но в вашем случае это карты. Разве это не карточная колода? – И он указал на маленькую коробочку на столе.

Хьюго уже чуть не плакал, когда Холмс закончил.

– Простите, сэр, – захныкал он, обращаясь к Майкрофту. – Я втянулся в карточную игру и ушел в нее с головой. Надеюсь, я не обесчестил департамент?

– Если вы и нанесли урон репутации моего офиса, – строго проговорил Майкрофт, и лицо его приняло очень суровое выражение, – то отнюдь не пристрастием к индийским сигарам и не безрассудной игрой. Полагаю, вы догадываетесь, что дела обстоят куда серьезнее!

– О Боже! – вскричал несчастный, сотрясаясь от нового приступа рыданий. – Вы все знаете!

– А теперь, мистер Хьюго, – спокойно произнес Холмс, – выкладывайте все по порядку. Кому вы продавали секреты вашего департамента?

– Однажды вечером я отправился в пивную со своим кузеном Джеком, он моряк. Джек пригласил меня с собой, сказав, что там можно хорошенько повеселиться.

– Где это? – перебил его Холмс.

– В районе вест-индских доков, железнодорожная таверна.

Холмс невесело рассмеялся:

– Более известная как пивная Чарли Брауна – я знаю, о чем вы. Продолжайте.

– Ну, мы начали играть в карты, и я выиграл немного денег – совсем немного, всего лишь несколько шиллингов.

– Сколько времени прошло, прежде чем вы стали проигрывать, мистер Хьюго?

– Я приходил еще несколько раз и неизменно выигрывал примерно недели две. Затем настала черная полоса, я все проигрывал и проигрывал. Гораздо больше, чем мог себе позволить. Тогда я впервые заложил свои часы. И вот однажды вечером я не смог отдать долг. Я был в отчаянии, не зная, что и делать. Он был очень пьян, угрожал мне ножом, и я опасался, что он меня убьет.

– Но тут кто-то выплатил ваш долг, – подсказал Холмс. – Интересно, кто? Кто заплатил за вас?

– Не припомню, чтобы я раньше видел его. Это был человек, ничем не примечательный, лондонец, назвался Бэйкером. Он разрешил мне вернуть деньги в любое время, но я продолжал проигрывать.

– И тогда он предложил вам сделку в уплату долга, и вы стали регулярно информировать его о работе вашего департамента! – закончил за него Холмс.

– Да, сэр, но он заверил, что в этом нет ничего страшного, ибо он якобы является репортером агентства новостей. После первого раза он начал платить мне за то, что я рассказывал.

– Пожалуйста, подробнее, – потребовал Холмс. – Как выглядел этот мистер Бэйкер?

– Примерно такого же роста, как доктор Ватсон, но гораздо полнее – нет, скорее даже толстый. У него были усы…

– Какого цвета? – не удержался Холмс. – Как он говорил?

– Усы у него были очень светлые, сэр, и волосы тоже. Он говорил как лондонец, сэр, – я бы сказал, юг или восток Сити, судя по акценту.

– Вы всегда встречались с ним у Чарли Брауна? Вы не знаете, где он живет? – не давал ему опомниться Холмс.

– Всегда у Чарли Брауна, сэр. Я видел его, полагаю, раз десять. Где он живет, я не знал, но однажды вечером он пришел с каким-то моряком, и я слышал, как тот что-то говорил о возвращении в Дептфорд.

– Кто бы ни был этот мистер Бэйкер, но он никак не репортер агентства. – Холмс хмыкнул. – Как вам кажется, чем он зарабатывает на жизнь? Как он был одет?

– Он сказался репортером, сэр, но вполне мог быть и мелким торговцем или что-то вроде этого. Одевался он респектабельно, не кричаще и не вызывающе, просто респектабельно.

Холмс поднялся.

– Я думаю, – обернулся он к Майкрофту, – это все, что мистер Хьюго мог бы сказать нам полезного. Какова бы ни была его дальнейшая судьба, следует лишить его возможности контактировать с кем-либо, оставшимся без наблюдения.

– Я позабочусь об этом. – Майкрофт поднял телефонную трубку и отдал краткие распоряжения. Через несколько секунд дверь отворилась и вошли два дюжих молодчика, по виду бывшие солдаты.

– Вы знаете, куда отправить мистера Хьюго, – кивнул им Майкрофт, когда они взяли молодого человека под локти.

Его потащили к двери, и юноша повернул побледневшее лицо к Холмсу.

– Меня повесят, мистер Холмс? – спросил он почти шепотом.

– Пока война не развязана – нет, – сурово произнес Холмс, – но полагаю, вам хватит времени поразмышлять над своей глупостью, малодушием и вероломством.

Майкрофт Холмс надолго застыл, уставившись на дверь, когда она закрылась за троицей.

– Не могу припомнить, чтобы подобное когда-либо случалось прежде, – ужаснулся он, – в каком-либо департаменте – тем более в моем!

– Что с ним сделают? – спросил Холмс. – Суда быть не должно, а то мы спугнем мистера Бэйкера.

– У департамента есть дом неподалеку от Эпсома – соседи думают, что это клиника для нервнобольных – там-то мистер Хьюго и будет размышлять над своим поведением столько, сколько потребуется. Там высокие стены и достаточное количество здоровяков, подобных тем, которых вы только что видели, – объяснил Майкрофт.

– Прекрасно! – бодро сказал Холмс. – По крайней мере мы еще кое-что узнали о действиях германской разведки. Я должен переместить свои поиски непосредственно в район Дептфорда и попытаться найти этого мистера Бэйкера там.

– Но, судя по описанию, вряд ли это тот самый астроном! – высказал я свои соображения.

– Нет, конечно, но он является передаточным звеном, через который информация жалкого предателя достигала астронома, и, вполне возможно, наведет меня на след.

Прощаясь, Холмс обратился к своему брату:

– С этого момента и впредь, – предупредил он, – ты должен быть особенно осторожен. С исчезновением Хьюго они заподозрят, что тот разоблачен, а у тебя ведь больше нет покровительства короля Эдуарда.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что они попытаются убить меня? – уточнил Майкрофт.

– А не ты ли, мой дорогой брат, предупреждал нас несколько лет назад, что мы играем против самого хитрого и безжалостного из агентов кайзера? – вопросом на вопрос ответил Холмс. – Повторяю: будь очень осторожен.