Текст книги "Дневник наркоманки (Pamietnik narkomanki)"

Автор книги: Барбара Росек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Пожилая женщина в очках:

– Если вы хотите привлечь людей к какому-то делу, им нельзя говорить, что они ничего не понимают и ничего не хотят. С ними не надо воевать, путем войны мы ни к чему не придем. Нельзя этим людям вдалбливать, что они ничего не знают. Тогда они просто замкнутся в себе и не пойдут ни на какое сотрудничество;

Котаньский:

– Я не хочу ни с кем воевать, я хочу создать в школах фронт профилактики! Кто из вас хочет пойти на обучение в МОНАР? Поднимите руки! Вот видите, всего несколько человек.

Мальчик с эстрады:

– Вы говорите, что хотите помочь молодым наркоманам. Я не употребляю наркотики, но работаю в МОНАРе. Когда по ошибке на мою фамилию в школу пришло письмо с печатью МОНАРа, результат был простой – меня вычеркнули из списка учеников. На всякий случай. Со мной даже не стали разговаривать. А знаете, почему я для них был подозрительным? Потому что у меня был необычный вид: я носил на ремне трубку, ходил в высоких сапогах и залатанных джинсах. Для школы такой костюм означает одно: -что от меня ничего хорошего ждать не приходится.

Девушка в очках:

– Мы говорим о борьбе с наркоманией, о распознавании ее симптомов. А кто и когда будет говорить о профилактике, об изучении и оздоровлении сложившейся ситуации, об условиях, которые приводят к болезни? Эта проблема заняла сейчас такое место, что по распоряжению отделов просвещения мы начинаем разыскивать наркоманов. А изменится ли хоть что-то от этого в польской семье?

Котаньский:

– Антинрркотическая пропаганда – это прежде всего атмосфера теплоты в школе, доверительные разговоры на кухне за чашкой чая с яблочным пирогом, это конец одиночества, возвращение надежды…

Экзальтированная дама:

– У меня есть предложение. Может быть, нам прямо сейчас, с сегодняшнего дня начать все по -другому? Начать воспитывать в себе положительные эмоции? (Аплодисменты)… Может, у нас появится вера. В себя, в этих молодых людей!

Котаньский:

– Надо не повторять слова «не принимай наркотики», а реально помогать тем, кому грозит эта опасная привычка. Пьяницам помогают, потому что они больные люди. А кто должен защищать молодежь?

Голос с эстрады:

– Она сама должна себя защищать …

Тщедушный мужчина:

– Я бы хотел обратить ваше внимание на проблемы более общие, хотя тоже связанные с наркоманией.

Какая у нас, учителей, подготовка для того, чтобы формировать качества высшего порядка: патриотизм, честность, альтруизм? Кто и когда поднимал вопрос об этике молодых учителей? На протяжении многих лет поощрений удостаивались прихвостни начальства. А разве сейчас по другому? Я пережил стольких директоров школы, но только один из них, женщина, сама из довоенных харцеров, говорила и ученикаи и учителям: «Будьте честными». А что говорит у нас большинство? «Будь умницей». И это у нас означает то же самое, что сказать «будь хитрым, смотри в оба».

Петрек:

– Так что же мы должны делать?

Женщина в летах:

– Нужно научить молодого человека понимать, что жизнь очень нелегка. Надо поработать, принести пользу. Я в вашем возрасте уже работала. Молодежь в школе недовольна, видите ли, учителя плохие. Но; дорогие мои, даже если бы это была правда, то неужели все люди плохие?

Тщедушный мужчина:

– Те, у кого была по-настоящему тяжелая юность, гораздо веселее нас. Сегодня молодежь тоскливая, понурая. Может, они боятся дела, работы? Как же они могут помочь другим, которые гораздо больше нуждаются?

Петрек:

– Я не хочу, чтобы всякие свиньи решали за меня мою жизнь.

Эстрада:

– Петрек, успокойся!

Женщина в меховой накидке:

– Существует столько прекрасных образцов для подражания. Почему мы к ним не прибегаем в диалоге с молодежью? Давайте искать их в книжках, в истории!

Экзальтированная дама:

– Сколько лет мы занимались воспитанием с помощью личных примеров наших героев?! Я преисполнена к ним уважения, но, бога ради, нельзя все время оглядываться назад!

Тщедушный мужчина:

– Что мы можем им предложить? Переполненные до отказа школы, клубы-склады. Выхода нет…

Женщина в белом свитере:

– Уважаемые коллеги, мы все это знаем. Давайте дадим слово молодежи …

Девушка с эстрады:

– Вот я слушаю вас, и меня просто бесит! Нас тут пичкают лозунгами, будто школе нас учит, воспитывает … Дайте нам хоть что-нибудь! Убедите нас в том, что нужно читать книжки, что это для нас важно, но только не травите нас!

Голос с эстрады:

– До сих пор все было очень красиво: лозунги, политика, только вот о нас забыли.

Котаньский:

– Вот, полюбуйтесь, какая она, эта молодежь. Они просто обозлены на нас.

Экзальтированная дама:

– Давайте будет людьми! Отбросим все устаревшие цифры и эти самые книжки столетней давности! Пусть каждый из нас будет человеком! Все наши взаимные страхи – это сейчас не главное. Не учителя становятся наркоманами, а только ученики!

Девушка с косой:

– Я стараюсь быть открытой, искренней, пытаюсь разговаривать с ними. И что же? С одним классом у меня очень хороший контакт, а с другим никто из учителей не может договориться… Признайтесь, ведь вы сами отталкиваете нашу протянутую руку.

Аська:

– В последнее время я училась в вечерней школе в Радоме. Там очень много наркоманов. Но только в этой школе, предназначенной для заведомо плохих учеников, я встретила наконец настоящих людей. Директор и учителя там организовали группу опеки над наркоманами. Они хотели за них бороться. А в нормальных школах? Об этом лучше и не говорить.

Голос из зала:

– А что мы можем для вас сделать?

Петрек:

– Этого вопроса я ждал десять лет назад, теперь уж обойдусь!

Эстрада:

– Успокойся! Тебе это, может быть, и не нужно, а другим нужно.

Девушка с косой:

– Признайтесь, что существуют группы молодежи, настроенной против нас. И что бы учитель ни сделал, они все будут принимать в штыки. Почему вы не обвиняете самих себя в том, что сами воздвигаете стену и видите в нас только жалких учителишек?! Многие из нас хотят на самом деле договориться с вами!

Женщина в жакете:

– Вы можете только предъявлять претензии: «Дайте нам, заботьтесь о нас!» А наша жизнь тоже непроста. Вот я – прожила свою жизнь честно, у меня нет большой квартиры, шубы, машины. И ни какой трагедии: живу себе без всяких дурных страстей. Вы еще ничего не дали людям, а уже так много требуете! Кто должен выполнять ваши требования? Я или такие, как я? А кто удовлетворит мои требования? Или я уже не имею права на жизнь, а должна только выслушивать вашу критику? Вы осуждаете всех взрослых. Я с этим не согласна, я этого не заслужила!

Котаньский:

– Прошу прощения, но я имею дело с молодежью и не могу согласиться с тем, что она ни на что не годная. Они учатся и работают по пятнадцать часов в сутки. В наших центрах существуют нормальные школы с общепринятыми требованиями, но там царит атмосфера тепла, желание разделять с этими молодыми людьми и хорошее, и плохое.

Мужчина в очках:

– А что такого особенного есть в вашем МОНАРе, что вам там так хорошо?

Яцек:

Благодаря МОНАРу я внутренне раскрылся. Там была атмосфера искренности и не было лжи. Раньше я нигде этого не видел. Всегда и повсюду сталкивался только с лицемерием. В МОНАРе нас признали, нам дали самостоятельность, право выбора. И при этом никаких нравоучений, а только партнерство, дискуссии.

Павел:

– Я учился в стоматологическом техникуме. Потом начал принимать наркотики, стал все больше замыкаться в себе. И в один прекрасный день после очередного скандала директор пригласил меня к себе в кабинет и рассказал мне всю свою жизнь. Без морализаторства, без демагогии, как по-настоящему близкому человеку. Этого было достаточно. Я полюбил этого человека. Поверил ему. Что же главное? Умение найти душевный контакт с другим человеком. Я не знаю, можно ли этому научиться.

Кася:

– Мне пятнадцать лет. Извините, но мне смешно все это слушать. Так много учителей захотело вдруг нам помочь! Может, в варшавских школах и получше. Но когда я только начинала принимать наркотики, еще в средней школе, об этом знали все учителя. Помощь была: один раз мне вызвали «скорую», один раз послали за мамой. Вот и все. В школе я была посмешищем, пустым местом. Я не могу поверить, когда вы говорите, что хотите помочь.

Мужчина в очках:

– По отношению к наркоманам применяется особый метод. Их не выгоняют из школы за их дурную привычку. Куда там! Из школы выгоняют, когда, у ученика растет количество неудовлетворительных отметок либо если он пропускает уроки. Таким образом, статистики о тех, кого выгоняют за наркоманию, не существует, поэтому у нас нет полной картины.

Котаньский:

– Я приведу вам еще один пример такого «спасительного» вмешательства школы. Вон там сидит Марта. У нее были проблемы, и она решила себе помочь. Не очень внимательно посмотрев репортаж по телевидению, она вместо того, чтобы нанюхаться бутапрена, взяла его и выпила, в результате потеряла голос. Что же сделала школа? Упекла Марту в исправительно-трудовую колонию, где эту девочку многому научили, не только воровать. Общество бросило ее, она была никем, полным нулем. Хотите дальше?

Рафал:

– Когда я стал прогуливать уроки, из школы начались звонки. Маму, и без того не очень счастливую, вызывали к определенному часу, чтобы сообщить ей, какой я негодяй. Она уходила из школы вся в слезах. Никто никогда не пытался со мной просто, поговорить. Учитель спрашивает: «Почему тебя опять не было». Я молчу. А что тут скажешь? И через секунду уже вижу только спину этого учителя. Вы не способны даже подождать, подойти к ученику еще раз, чтобы все-таки был хоть какой-то результат. Пусть на десятый, сотый раз, но он это оценит.

Женщина в меховой шляпе:

– Если в МОНАРе вам создали такую замечательную атмосферу, то почему же вы продолжаете принимать наркотики?

Котаньский:

– Потому что они, извините, наркоманы. А кроме того, те, кто стал наркоманом с семи – десяти лет, еще не знает, что такое человеческое тепло. Месяца нормальной жизни недостаточно, человек еще не научился это ценить.

Анка:

– Директриса обзывала меня накроманкой еще до того, как я начала принимать наркотики. Она гораздо раньше начала меня запугивать. Я боялась школы! Училась, готовила уроки, но умирала от страха, что меня вызовут отвечать. Почему вы строите свой авторитет на страхе?

Женщина в берете:

– Нас никто никогда не учил умению ставить себя, хоть ненадолго, на место другого человека, чтобы понять его …

Котаньский:

– Но ведь все мы были молодыми и все боялись! Мы совершали и продолжаем совершать ошибки.

Экзальтированная дама:

– Это так, но нам в те годы было легче, крепкая семья – это было нормой, а теперь? Уже второе поколение вырастает с ключом на шее, так сказать, лишенное тепла. Неправда, что человек, рождается с высокими ценностями и понятиями, этому тоже нужно учить.

Женщина, до сих пор молчавшая:

– Моя старая мама, глядя на своих дочерей-учительниц, не может надивиться: они ставят своим ученикам так много отметок, но так мало о них знают. Учитель, поставленный на роль исключительно аттестующего, перестает заниматься формированием человека. Сколько раз на педсоветах мне приходилось просить учительницу, которая жалуется на ученика: «Похвалите его». А она мне на это: «Мне не за что его хвалить!»

Экзальтированная дама:

– Давайте начнем с этой минуты! Там, дома, нас уже несколько часов дожидаются дети и разъяренные мужья. Но мы все равно скажем своим ученикам: «Вы нам очень нужны, мы любим вас!»

Котаньский:

– Предложение красивое, но это сплошной идеализм, который ничего не изменит. Нужна конкретная программа воспитания чуткости у всех нас.

Экзальтированная дама:

– А разве принять все это близко к сердцу – не программа?

Роберт:

– Вот этого отношения маленький ребенок ждет от своих учителей еще в начальной школе. В старших классах нам нужно взаимопонимание, одобрение, но без лишних восторгов. Хотя могу поспорить, что учитель никогда не спросит меня, о чем я думаю, а только скажет, какой я плохой.

Женщина в жакете:

– Вы, молодые, не имеете права судить наше поколение. Кто вам дал такие права? Ваша программа – это программа отрицания!

Невзрачная женщина:

– На нас тут кричат, оскорбляют. Нельзя кричать на людей, если хочешь от них чего-то добиться.

Котаньский:

– Люди, о чем вы говорите! Мы собрались здесь затем, чтобы рассыпаться друг другу в комплиментах или чтобы решать что-то конкретное? Вот дама считает, что я хам и веду себя недостаточно учтиво. А я вам отвечу! Я пришел сюда ради этих молодых ребят, они меня волнуют, вместе с ними хочу найти выход. А вы? Чего вы хотите?! Отсидеть положенное и отправиться домой! У меня уже не хватает на вас сил! Посмотрите, сколько человек осталось в зале. Больше половины ушло!

Голос из зала:

– Но нам с утра на работу… У нас семьи, свои обязанности!

Котаньский:

– Эта встреча – еще одно фиаско, и я вряд ли когда-нибудь решусь на подобное мероприятие!

Девушка в очках:

– Окружные отделы просвещения с пониманием отнеслись к проблеме накромании, были приняты обращения на эту тему. Большинство думает, что этого достаточно…

Женщина в берете:

– Почему Котаньский все время увиливает? А что он сам предложил конструктивного?

Блондинка с кудряшками:

– Я молодая учительница и хочу всем вам сказать, что я растеряна, я в отчаянии! Да, именно в отчаянии! Я пришла сюда, потому что надеялась встретить здесь людей, которых хоть что-то волнует, которые чем-то увлечены. Я работаю в Союзе польских харцеров, и мои коллеги по школе смеются надо мной, они окрестили меня придурошной. За что? За то, что я хожу с детишками в походы, остаюсь с ними заниматься после обеда, За то, что я все праздники провожу с теми из них, которые иначе даже в Сочельник сидели бы в полном одиночестве. Коллеги считают меня глупой. Мне всего лишь 23 года, у меня еще не все получается, но я ни от кого не вижу помощи! Что мне делать дальше?

Эстрада:

– Мы с вами, все о’кей!

Мужчина в очках:

– У меня конкретное предложение: давайте издадим лигу энтузиастов!

Блондинка с кудряшками:

– Я знаю, о чем думают мои коллеги-женщины: да, ей легко, у нее нету семьи. Да, но у меня тоже хватает дел и-обязанностей! f‹

Женщина в красном жилете:

– Я не разделяю вашего негодования по отношению к ведущему. Он умеет понимать молодежь и говорит с ней на ее Языке. Допустим, найдется другой председатель собрания, который окажется большим конформистом и покравится вам. Но будет ли от этого лучше самим наркоманам?

Женщина в жакете:

– Учителя тоже люди.

Котаньский:

– Значит ли это, что к учителям не следует от носиться всерьез?

Девушка в очках:

– Давайте помиримся и, невзирая на личные антипатии, создадим общий фронт. До сих пор я делала в жизни то, что умела и как умела. Я верю, что с вами мне будет легче. Даже если нас наберется всего десять человек, все равно – давайте объединимся! Это нельзя так оставлять!

Женщина в жакете:

– Ничего подобного мне даже в страшном сне не могло присниться. Столько унижения я еще в жизни не испытывала!

Павел:

– Но …

Женщина в жакете:

– Молчи, не перебивай! Где культура, где воспитание?! У нас разный уровень знаний, интеллекта, разный опыт. Меня судят молодые люди, которые ничего не делают, которым нечего предложить. Их засосала наркомания, но это результат их лени, бездействия, глупости, а теперь нас заставляют им помогать. Это ужасно!»

Марок Котаньский