Текст книги "Сейчас и навеки"

Автор книги: Барбара Макмаон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Барбара Макмаон
Сейчас и навеки

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Алек Блэкстоун стоял возле своего чемодана, наблюдая, как джип, мягко урча, удаляется прочь по отлогой дороге. Когда машина свернула, звука мотора не стало слышно.

Теперь Алека окружала лишь тишина.

С раздражением он огляделся. Деревья. Множество деревьев. На безоблачном небе сияло солнце. Сквозь глянцевые листья и длинные сосновые иголки видно было, как солнечные лучи отражаются в прозрачной воде озера. Теплый весенний воздух разносил сладкий запах жимолости, смешанный с резким ароматом сосны.

Неожиданно у него начался теперь уже знакомый приступ головокружения. Чтобы не упасть, он оперся о перила крыльца, звучно стукнувшись о них тяжелой гипсовой повязкой. От этого руку снова задергало от боли. Выругавшись про себя, он ждал, пока пройдет головокружение. Реальность давала о себе знать, напоминая, почему он находится сейчас здесь, на этом заброшенном курорте, а не входит в зал суда для слушания дела или для встречи с адвокатом противной стороны. Стараясь не обращать внимания на боль в правой руке, левой он взял чемодан и ноутбук и повернулся, чтобы войти в бревенчатый домик.

Должно быть, у него помутилось в голове от аварии, иначе зачем бы он отправился в этот покинутый Богом уголок, зачем уехал из Бостона? Впрочем, хотя коттедж выглядел деревенским, в нем были предусмотрены все необходимые удобства. Так, по крайней мере, утверждал Уайатт.

Напрасно Уайатт и Элизабет предложили ему пожить и отдохнуть здесь. А он уж совсем глупец, что согласился. Можно было спокойно оставаться дома. Вряд ли он быстрее поправится на этом курорте в горах Адирондак к северу от Нью-Йорка. Сколько времени требуется на выздоровление, столько оно и продлится.

Но теперь ничего не поделаешь. Он здесь, у него есть сотовый телефон для связи с офисом, портативный компьютер. Можно вставить модем и попросить секретаршу пересылать ему все, что требует его внимания. А если понадобится что-нибудь напечатать, можно добраться до ближайшего городка, там, вероятно, найдется и принтер.

Войдя внутрь, Алек не слишком удивился, увидев просторную гостиную – с высоким потолком и огромным старым камином из камня. Хотя стоял май, по вечерам в горах еще было прохладно. Он с удовольствием зажжет камин, чтобы отогнать прохладу ночи.

Лестница вдоль одной из стен вела на второй этаж. В глубине под нею была вращающаяся дверь, вероятно в кухню. Еще будет время все здесь осмотреть. Чем ему еще заниматься целых три недели?

Поставив ноутбук на маленький столик, Алек поднялся с чемоданом наверх. Две открытые двери вели в спальни, в каждой – кровать, комод и столик. Какую из них выбрать, не имело значения. Он повернул налево, в длинную комнату с наклонным потолком, слегка приподнятым посередине, чтобы высокому человеку ненароком не задеть его головой. Да уж, после полученного сотрясения этого лучше избегать.

Алек быстро распаковал вещи. Закончив, огляделся, посмотрел на часы и нахмурился. Еще нет и двенадцати. Чем ему заняться в остальную часть дня? Он взял с собой несколько бестселлеров, но читать совершенно не хочется. А при мигренях и неожиданных головокружениях, от которых он сейчас так мучился, далеко уходить от коттеджа рискованно.

Отлично, он попал на край света, у него нет никаких дел, а впереди восемнадцать долгих дней. Да он просто с ума сойдет!

Внизу хлопнула дверь.

Может, он неплотно прикрыл ее и это ветер? Нет, Алек был уверен, что закрыл дверь. Медленно спускаясь по лестнице, он услышал какое-то движение в глубине дома. Может быть, кто-то из курортного персонала принес ему еду? Раньше он об этом как-то не задумывался, но теперь вдруг осознал, что, находясь в такой изоляции, без машины, трудно будет обеспечивать себя продуктами.

Впрочем, можно позвонить в бюро обслуживания, попросить их прислать джип и отвезти его в главный корпус. Там должен быть четырехзвездочный ресторан. Тогда не нужно будет заботиться о еде. Хотя почему бы для разнообразия не готовить самому? Разумеется, когда он почувствует себя лучше.

Открыв вращающуюся дверь кухни, Алек в изумлении застыл на пороге. Над прилавком склонилась женщина, небрежно одетая в джинсы и длинную клетчатую футболку. Очевидно, она ждала, пока закипит чайник.

Женщина очень даже знакомая. Вот уж кого он никак не ожидал здесь увидеть! Лицо знакомое, но фигура…

Он ощутил шок, похожий на удар в живот, не в состоянии отвести глаз от ее талии. Неужели Сара беременна?

– Что, черт возьми, здесь происходит? – заорал он. Шок убил восторг, который он, возможно, почти испытал при виде ее. Обладающий способностью мгновенной реакции, его мозг непонятным образом выключился. Он молча, ошеломленно смотрел на женщину, стараясь осознать увиденное.

Казалось, мир отклонился от своей оси.

– Алек? – Она обернулась. Ее темно-каштановые волосы блестели в лучах солнечного света, струящегося через высокие окна. На затылке почти такие же короткие, как у него, по бокам волосы закрывали кончики ее ушей. Обычно из-за пушистой челки ее темные глаза выглядели большими и таинственными. Сейчас они выражали крайнюю степень изумления.

Его взгляд все еще был прикован к ее талии, пока он старался осознать тот факт, что его жена, которую он не видел несколько месяцев, была беременна. А ему об этом ничего не известно!

– Что ты здесь делаешь? – спросила Сара.

– Разве ты ничего не должна была мне сообщить? – вопросом на вопрос тихо ответил он. И увидел, как, не отрывая от него взгляда, она сглотнула. Вздохнув, она немного помолчала.

– Я беременна, – наконец произнесла она.

В его взгляде зажглась ярость, хотя обычно он умел сдерживать свои эмоции.

– Кто отец? – спросил он.

Ее реакция была такой, будто он ее ударил: она откинула голову и широко раскрыла глаза.

– Ты, конечно! – ответила она, и щеки ее залил румянец. – Какие ужасные вещи ты говоришь. Чей же еще может он быть?

– Не имею представления. Забыла, что ты бросила меня? – (Она выглядела потрясающе.) – И какой у тебя срок?

Она с минуту помолчала.

– Почти восемь месяцев.

– Восемь месяцев! И за все это время ты не смогла поднять трубку и сообщить мне об этом?

Злость нарастала. Если она действительно носит его ребенка, почему скрыла это от него? Как бы далеко они ни отошли друг от друга, такое поведение не имело никаких оправданий. Ее уход образовал в его жизни пустоту. И в довершение всего его держали в неведении по поводу их ребенка!

– Или, может быть, есть другая причина? – мягко спросил он, опасаясь услышать положительный ответ.

Она вздернула подбородок и блеснула на него глазами.

– Мне неприятны твои намеки. Я оставила тебя не для того, чтобы уйти к другому. Ты прекрасно знаешь, почему я ушла.

– Я знаю только то, что ты сказала по этому поводу. Не беременность ли была тому причиной?

– Конечно, нет. Когда я уходила, я не знала, что беременна.

Он окинул взглядом ее фигуру и недоверчиво поднял одну бровь.

– Но ведь очень скоро об этом узнала.

Она пожала плечами и, как будто защищаясь, скрестила руки на груди.

– Конечно, мне следовало тебе сказать, – с неохотой призналась она.

– Вот как? – усмехнулся Алек.

– Я все собиралась…

Он молча ждал. За годы работы с преступниками он отработал свою технику. Люди обычно чувствовали себя неловко, когда затягивалось молчание, и старались заполнить пустоту.

– Я не могла найти подходящий момент, – промолвила Сара.

– А ты вообще собиралась мне сообщить? – спросил он, стараясь обуздать переполнявшие его чувства.

– Да, конечно.

– Когда? Когда он закончил бы колледж?

– Не знаю. В подходящий момент.

– А Уайатт и Элизабет знают?

Она кивнула головой.

Дьявольщина! Алеку хотелось что-нибудь разбить. Его собственный брат все знал и не сказал ему! От расстройства он ударил кулаком по дверному косяку.

Сара стала нервно ходить к столу и обратно.

– Ты мог бы позвонить, – наконец произнесла она.

– Но ведь это ты бросила меня. И знала, где я нахожусь.

– Если бы тебе было не все равно, ты мог бы позвонить хотя бы раз, чтобы узнать, все ли у меня в порядке.

Он прищурился.

– А у тебя все в порядке? Беременность протекает нормально?

– Я прекрасно себя чувствую, не в этом дело.

– А в чем же?

– А в том, что, если тебя не интересовало, все ли у меня в порядке, откуда я могла знать, захочется ли тебе узнать, что ты станешь отцом?

Отцом. Он не готов к этому. В тот единственный раз, когда они заговорили о детях, он настаивал, что им нужно подождать. Он не был уверен, что когда-нибудь сможет принять на себя такую ответственность. Теперь, похоже, у него отобрали право выбора. И тут же возникла другая мысль. Не специально ли она забеременела?

Сара прищурилась.

– Так что ты тут делаешь?

– Приехал пожить. Скажи, ты специально это сделала?

– Что, приехала сюда? Ты не можешь здесь жить. Здесь живу я!

– Я спрашиваю, ты намеренно забеременела?

Она резко замотала головой.

– Ни одно противозачаточное средство не дает сто процентов надежности. – Она пожала плечами. – Что об этом сейчас говорить? Ясно одно: тебе нужно подыскать другое жилье.

– Уайатт и Элизабет забронировали этот домик для своего отпуска. А когда Уайатт получил назначение в Европу, они решили уехать туда пораньше и провести отпуск там. Вот брат и предложил мне здесь пожить. – «Предложил» было слишком мягко сказано. Уайатт практически навязал ему этот курорт. Но Саре не нужно ничего знать; Она лишила себя права что-либо знать о нем.

Алек насупился. Может быть, и она считает, что он не имеет права знать о ней? Может быть, поэтому не сказала ему о ребенке?

– Элизабет предложила мне отдохнуть здесь. Это было кстати, так как мне хотелось уехать из города, – возразила в смятении Сара. – О тебе она ничего не говорила.

– Может быть, Уайатт не сказал ей? – А может, его брат и невестка спланировали свести их вместе, чтобы они смогли наладить свои отношения? Они же не знали ситуации во всех подробностях. Налаживать-то было нечего.

– Ну, извини, я эту поездку давно запланировала. Тебе придется подыскать что-нибудь другое, – резко заключила Сара.

– Как ты могла давно это планировать? Ведь о поездке в Европу они узнали лишь неделю тому назад. – За день до этого произошла авария, в которой он сломал руку и получил сотрясение мозга.

– Я уже несколько месяцев планировала, как проведу время, уйдя с работы. Это прекрасное начало декретного отпуска. Элизабет предложила мне поехать сюда на прошлой неделе.

– Если до родов осталось так мало времени, что тебе делать в этой дыре, где нет даже больницы? – Не хватает разума позаботиться о себе, хоть бы о ребенке подумала!

– До рождения ребенка еще масса времени – больше шести недель. Я вернусь в Бостон задолго до родов. Я консультировалась с доктором. Она сказала, что можно.

Сколько еще людей знало о ребенке? – подумал Алек с неутихающим возмущением. Неужели все они полагали, что отцу лучше не знать об этом?

Сара явно занервничала. Что ж, так ей и нужно. Даже когда она ушла, он злился меньше. Тот факт, что он станет отцом, потряс его. Она восемь месяцев привыкала к мысли о предстоящем материнстве, а ему этого времени не дали.

– Где ты живешь? Тебе нужна помощь?

– Тебе не кажется, что спрашивать об этом несколько поздновато?

– А кто виноват? Черт возьми, Сара, ты должна была мне сказать!

– И что бы ты сделал? – спросила она с вызовом и, подбоченясь, посмотрела на него.

Он расценил это как браваду – она словно оправдывается.

– Хотя бы убедился, что ты дома, где тебе и следует быть, – ответил Алекс. Подойдя ближе, он почувствовал запах ее духов, и на него нахлынули воспоминания. Не раздумывая, он обнял ее и поцеловал.

Неожиданно взыграли чувства. Поцелуй был бурным, возбуждающим и, как всегда, страстным, несмотря на бурлившую в Алексе злость. Он не забыл эту женщину, на которой женился полтора года тому назад. На мгновение ему показалось, будто он вернулся домой. Она была прежней – сладкой как мед. Воображение нарисовало невероятную картину: будто они никогда не расставались, а разлучившие их разногласия исчезли.

Потом в их объятиях возникла неловкость, когда он ощутил ее выступающий живот. Определенно она перестала быть той женщиной, на которой он женился! Подняв голову, он заглянул в ее блестящие глаза. Она отошла и, обороняясь, сложила руки на груди.

– Если у тебя не было для меня времени, когда мы жили вместе, почему ты решил, что найдешь время для ребенка? – резко спросила она.

– Ты должна была рассказать мне! – так же резко ответил он. Повернулся и вышел из комнаты.

На крыльце он остановился, не замечая никакой красоты вокруг: ни деревьев, ни озера, ни безоблачного неба. Существовало только одно: его жена почти на восьмом месяце беременности, а он не знал об этом.

Чуть успокоившись, он задумался над ее вопросом: в самом деле, а что бы он сделал, если бы знал? Настоял, чтобы она вернулась в их квартиру? Заранее узнал бы все, что можно, о новорожденных? Как-то подготовился бы к будущему отцовству?

Господи, он станет отцом! Алек понятия не имел, что это такое.

Сара замерла, глядя, как Алек вылетел из комнаты. У нее дрожали коленки, мысли, путались. Его поцелуй был злым, но это неважно. В какой-то момент она ощутила наслаждение от его объятий, чего, как она думала, ей больше никогда не дано испытать. А уж представить себе поцелуй при таких обстоятельствах…

Что между ними пошло не так? И почему?

Она обернулась, когда резко засвистел чайник, выключила газ и уставилась на чайник, не в состоянии шелохнуться.

Встреча с ним была шоком. На смену чувствам, которые вначале переполняли ее, пришло ощущение вины.

Конечно, ей надо было сообщить ему об этой новости. Алек прав. Когда она узнала о своей беременности, ей хотелось кричать от восторга, но к этому времени они уже расстались.

Нет, никакие отговорки не могут служить ей оправданием. Сара глубоко вздохнула. Нужно как-то поправить дело – насколько это возможно при данных обстоятельствах. Она медленно вышла из комнаты. Где же он?

Входная дверь была открыта. Она увидела, что он стоит у перил на крыльце, неподвижным взглядом уставившись на озеро.

– Алек? – позвала она.

Он медленно обернулся и с безразличным выражением лица взглянул на нее.

– Если ты не знал, что я здесь, зачем приехал?

Он указал на гипсовую повязку.

– Мне нужно поправить здоровье. Уайатт настоял, чтобы я пожил в коттедже. Они уже внесли задаток, когда их планы изменились. – Он пожал плечами. – Легче было поехать, чем спорить с ним.

От удивления Сара заморгала. Она слышала об аварии, но не знала, сколь серьезно пострадал в ней Алек. А должно быть, это так, раз он, всегда самостоятельно решающий, что делать, на этот раз не стал спорить с братом и невесткой. У нес потемнели глаза. Помолчав, она сказала:

– Я слышала про аварию. Но Элизабет заверила меня, что у тебя все в порядке. Это ведь правда?

– Так говорят, – коротко ответил он.

– Элизабет тут же мне позвонила. Но я знала, какие чувства ты ко мне испытываешь, и не пошла в больницу. Но как это могло случиться? Ты же такой хороший водитель.

Он покачнулся и ухватился за перила.

– Что с тобой? – Она подошла ближе.

– Я получил сотрясение мозга, и сейчас еще случаются приступы головокружения. Доктор говорит, что они скоро прекратятся.

– Может, присядешь? Принести чай?

Она хотела было взять его за руку. Но от его взгляда тотчас опустила свою руку и отошла. Все ясно – он не нуждается в ней и не хочет ее. Разве она не поняла этого, когда они еще были вместе?

Алек осторожно подошел к ближайшему стулу. Сара стояла рядом, сожалея, что у нее нет права за ним ухаживать. Хотя они и расстались, авария напугала ее. Она не могла себе представить мир без Алека. Надо сказать ему об этом, но слова не шли.

Алек откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Головокружение прекратилось, но он не хотел смотреть на Сару. Ему не нужно было так бурно реагировать на ее беременность. И, черт возьми, не нужно было ее целовать!

– Извини, Алек. Конечно, я должна была сообщить тебе о ребенке сразу же, как только сама узнала, – с неохотой произнесла она.

Чертовски верно, она должна была. Злость все еще кипела в нем. Алек приоткрыл глаза и увидел, что она прислонилась к стойке крыльца и с грустью смотрит на озеро. Ее движения по-прежнему были грациозными, несмотря на беременность. Ему всегда нравилось наблюдать за ней. Она была такой женственной и – желанной.

Он снова спрашивал себя, какой была бы его жизнь, если бы его мать не бросила семью. Или если бы отец женился на любящей доброй женщине. Может быть, он не стал бы таким желчным, замкнутым, может быть, тогда бы он знал, как сохранить в брак?

Снова прикрыв глаза, Алек напомнил себе, что тридцать четыре года своей жизни прожил без женщины и сможет прожить еще тридцать четыре. Те месяцы, что он и Сара были женаты, не считались.

– Ты решила, что я буду отвратительным отцом, и поэтому не рассказала мне о ребенке? – спросил он, нарушив затянувшуюся тишину.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Нет, не отвратительным, а просто отсутствующим. Когда бы ты видел ребенка? – Она пожала плечами. – Ну узнал бы ты о ребенке, и что бы это изменило? Твои часы работы?

Он показал ей на стул рядом.

– Присядь. Нам надо обсудить ситуацию.

Она робко села на краешек стула.

– Я ничего не жду от тебя, – быстро произнесла она.

– Но ведь это и мой ребенок?

Кивнув, Сара приняла спокойный вид.

– Ты в чем-нибудь нуждаешься?

Она отрицательно покачала головой.

– В прошлом месяце я переехала в двухкомнатную квартиру, обустроила вторую спальню для малыша. У нас все будет хорошо.

Ему не понравился ее ответ. Но что он мог сказать? Она ясно выразила свои чувства, когда уходила.

– А что по поводу коттеджа…

Она осторожно посмотрела на него.

– Ты бы мог подыскать себе другой.

– Или ты.

– Я не перееду. Я уже все распаковала.

– Я тоже. Безвыходное положение.

Алек приложил ко лбу трясущуюся левую руку, изобразив из себя больного.

– Не забывай, я восстанавливаю силы после автомобильной аварии.

Сара рассмеялась.

– Не верю. Уж не собираешься ли ты меня разжалобить? Это совсем не похоже на тебя. Так вот, я не съеду! Тебе все же придется найти другое жилище.

Глядя на то, как она покачивается на краешке стула, Алек вспомнил, как скучал по ней, когда она ушла. Какой опустевшей казалась квартира. Какими длинными были ночи.

Он чувствовал, что злость постепенно уходит. Да, ему нужно о многом подумать, как-то подготовиться к грядущим переменам в жизни, но сейчас им надо решить вопрос о здешнем жилье.

– Мы могли бы кинуть жребий, – предложила Сара.

– Или я просто останусь.

– Останусь я, – возразила она твердо. Алек почувствовал, что она настроена на длительный спор. Он слишком хорошо знал, какой она может быть настойчивой и упрямой, когда уверена в своей правоте. Разве он не был свидетелем того, как она сражалась с руководством фирмы, в которой работала? И одерживала верх!

И разве она не исполнила свою угрозу уйти от него, если он не изменит свою жизнь так, чтобы ее это устраивало?

Они долго смотрели друг на друга. Но Алек был первоклассным помощником районного прокурора. У него был многолетний опыт ведения переговоров с преступниками: он делал вид, будто идет на уступки, а затем разбирался с ними и им подобными. Нет, его на пушку не возьмешь.

– Хорошо, мы оба останемся.

Она моргнула и почти пискнула:

– Оба?

– Я бы сказал, все трое. Впрочем, ты можешь уйти. – Вызов брошен. Любопытно, что она предпримет теперь?

Откинувшись на спинку стула, Сара посмотрела на него. Он что, рехнулся? Бывшие супруги в одном доме не живут! Она приехала на курорт, чтобы побыть одной, наметить планы на будущее. Обдумать, как начать развод. Ей не хотелось, чтобы Алек был рядом, когда ей придется принимать это трудное решение.

Ей никогда не удавалось игнорировать его. В нем было столько энергии, мужской привлекательности. Он значительно превосходил ее ростом, но чем-то они даже были немного похожи, как брат и сестра, – темные волосы, темные глаза. Впрочем, взгляд его вызывал в ней отнюдь не сестринские чувства. Сара насупилась и опустила глаза. Об этом надо забыть: их брак распался полгода тому назад. Ей очень хорошо одной. А скоро у нее появится драгоценный ребенок. Ей нужно все наладить в своей жизни и быть готовой сосредоточить внимание только на ребенке.

– Я планировала прожить здесь три недели, – медленно произнесла она. Может быть, дня через два ему надоест бездельничать? На мгновение в ней поднялась старая горечь.

– У меня строгие предписания забыть о работе на полные три недели, – насмешливо заметил он.

Она подняла глаза и снова встретилась с ним взглядом. И удивилась тому, как затрепетало при этом ее сердце.

– Чьи предписания? – Ей с трудом верилось, что Алек может выполнять чьи-то предписания. Слишком он был самоуверенным и самонадеянным. Иногда она даже считала его высокомерным.

– Моего врача, – ответил он.

– Вот как. Чтобы оправиться после аварии?

– Помимо всего прочего. Итак, мы пришли к согласию и оба остаемся здесь или будем продолжать ссориться?

Сара с грустью отвела взгляд. Так вот к чему они пришли? Ссориться. Она вспомнила его стремительное ухаживание. Она чувствовала себя тогда такой любимой, такой желанной.

Сара растерялась. Если она решит остаться в одном доме, чего еще он захочет? Вместе проводить время? Она ведь мечтала об уединении. И как она сможет решиться на следующий шаг и разорвать их брачные узы, если своим присутствием Алек будет бередить ее чувства? Она не знала, сможет ли сохранять хладнокровие, если будет видеть его каждый день.

Не захочет ли он снова ее поцеловать? Ее обдало жаром, когда она вспомнила о поцелуе. Этого нельзя допустить, это действительно собьет ее с толку.

– Ну что, договорились?

– Думаю, да.

В конце концов, подумала Сара, если совместное проживание будет для нее слишком тягостным, она всегда сможет сократить свой отдых и возвратиться домой.

– Прекрасно. Мне нужно позвонить в офис.

Увидимся позже.

Сара проводила его взглядом. Ничего не изменилось. Странно еще, что он продержался так долго без связи со своим драгоценным офисом. Очевидно, предписания врача означали всего лишь перемену места, а не полный отдых от работы.

Она услышала его приглушенный голос. Очевидно, он привез с собой телефон. В курортных домиках телефонной линии не было. Основной целью отдыхающих здесь было уйти от обычной жизненной рутины. Отключиться, расслабиться.

Но не для Алека. Он был полон прежней, безудержной энергии. Именно его одержимость работой положила конец их отношениям. То, что он не смог уравновесить их брак и работу, и явилось причиной ее ухода. Алек предпочитал бороться с криминальными элементами, а не проводить время со своей женой. И то, что он узнал о ребенке, очевидно, ничего не изменило.

Спустя полчаса, выпив чашку чая, Сара отправилась по проторенной дорожке к озеру. У берега были привязаны гребные лодки и водные велосипеды-тандемы. Вдалеке на озере было видно несколько лодок с отдыхающими.

Вчера вечером она познакомилась с обитателями двух соседних коттеджей. Заметив Джеймса и Хилари на водном велосипеде, она помахала им. Они ответили ей тем же, весело пытаясь с помощью педалей развернуть неповоротливый велосипед. Сара, смеясь, наблюдала за ними. Молодожены были такими влюбленными, такими веселыми. На мгновение улыбка ее угасла. Она возлагала большие надежды на собственный брак. Но все пошло не так. Их брак с Алеком оказался неудачным. Она ждала большего, во всяком случае большего, чем Алек мог дать. А теперь у нее осталось лишь несколько счастливых воспоминаний и множество сожалений.

Внезапно, ощутив себя очень старой в свои двадцать восемь лет, Сара повернулась и неторопливо пошла вдоль берега. Здесь было очень тихо. Ей надо обрести покой.

– Привет, молодая барышня, – улыбаясь, приветствовали ее пожилые супруги Симпсон, ее соседи из другого коттеджа. Они сидели в тенечке на бревне, возле пляжа, откуда открывался прекрасный вид на озеро.

– Привет, чудесный денек, не правда ли?

Она остановилась возле супругов. Вот им удалось же сохранить любовь и теплое отношение друг к другу в течение более полувека. Значит, такое возможно? В чем же секрет счастливых браков?

Сара не знала, как бороться с тем, что Алек ставит работу превыше всего. Ясно было одно: спорить и умолять не имело смысла.

Вернувшись домой после прогулки, она осторожно открыла дверь гостиной и тихо вошла на тот случай, если он все еще говорил по телефону. Алек лежал на диване и крепко спал. Мобильник лежал рядом на полу.

Она на цыпочках подошла и пригляделась к нему, ощущая его мужскую притягательность, которую тот сохранял даже во сне. Когда они жили вместе, она любила просыпаться первой и наслаждалась тихим моментом, когда могла наблюдать, как он спит. В те времена он принадлежал только ей. Не мешала никакая работа, не было никаких прежних обязательств. Они были только вдвоем в своем мире.

Но обычно это заканчивалось, как только он просыпался.

Сара подняла телефон, тихо положила его на кофейный столик, направилась в кухню и, лениво жуя там свой сэндвич на второй завтрак, принялась размышлять об аварии, в которую попал Алек. Элизабет не сказала, что было ее причиной, а когда первоначальное волнение улеглось, Сара не стала и уточнять. Ее поразила собственная реакция на эту новость, выбившая ее из колеи. Но узнав, что вроде бы обошлось, она намеренно отстранилась. Нет, не стоит снова связываться с Алеком.

И все-таки ее кое-что тревожило. Авария произошла из-за того, что водитель был нетрезв? Пострадал ли кто-нибудь еще? Действительно ли Алек скоро будет совсем здоров? Простит ли он ее за то, что не сказала о ребенке?

Зазвонил сотовый. Она подбежала, чтобы взять его. Однако и руку протянуть не успела, как Алек проснулся и схватил телефон со стола. Медленно сел, стал говорить, потом слушать.

Он встретился глазами с Сарой, поприветствовал ее и тотчас сосредоточился на телефонном разговоре.

Некоторые вещи совсем не меняются, грустно подумала она, поднимаясь по лестнице, чтобы вздремнуть немного, позволить себе на отдыхе такую роскошь.

Она подозревала, что доктор запретил Алеку работать. Эта мысль пришла к ней, когда она, сбросив туфли, укладывалась в удобную кровать. Получилось, что ему легче было бы работать в офисе, чем пытаться что-то делать на таком расстоянии.

Погружаясь в сон, она слышала тихий голос Алека. Какое такое важное дело мешало ему отдохнуть хотя бы несколько дней?

Уже вечером Алек понял, что ничего не получится. Он осмотрел в домике каждый уголок, кроме спальни Сары, и не нашел ни единой телефонной розетки.

Неужели курортной администрации невдомек, что людям надо поддерживать связь с внешним миром? Если бы он не привез свой сотовый, то был бы совершенно отрезан от цивилизации! Ему нужно подсоединить и свой компьютер, чтобы получить электронное сообщение, которое должна была прислать его секретарша.

Расхаживая по гостиной, он снова осмотрел все стены, надеясь, что просто не заметил телефонной розетки. Не хватало ему еще этого огорчения после той новости, которую он узнал сегодня утром!

– На улице очень хорошо, тепло. Упражнения лучше делать там, – заметила Сара.

Он резко обернулся. Она остановилась на середине лестницы и взглянула на него.

– При чем тут упражнения? Я искал телефонную розетку, – огрызнулся он, весь кипя от раздражения, которое возникло не только из-за отсутствия связи. Как можно жить с ней в одном доме, игнорируя тот факт, что его влечет к ней? Как избавиться от досады на то, что она скрыла от него свою беременность?

– Здесь нет розеток. Имеется, кажется, гостевой офис, которым можно воспользоваться. Он находится в главном корпусе, но ни в одном домике нет телефона. Сюда приезжают, чтобы отдохнуть, а не сменить рабочее место. А куда, по-твоему, ты ехал?

– В глухомань, но я думал, что по крайней мере смогу и отсюда связаться с остальным миром. – Он запустил руку в волосы. У него нет времени на отдых! Нет времени на чувства, которые вспыхивали, когда в комнату входила Сара.

Но он преодолеет свое влечение к ней! Она ясно изложила свою позицию. Пусть живет здесь, но нечего вспоминать о том, что у них было когда-то.

Придется попросить, чтобы его отвезли в главный корпус. Сколько времени это займет? Взглянув на часы, он увидел, что уже поздно.

Сара продолжала спускаться по лестнице, настороженно глядя на него.

– Думаю, ты приехал сюда не по той причине, о которой говорили Уайатт и Элизабет.

– Меня бы здесь не было, если бы не эта проклятая авария! Забраться в глушь и отдыхать – это еще куда ни шло, но быть отрезанным… Насколько мне известно, Уайатт и Элизабет устроили себе второй медовый месяц. Зачем – не могу понять. Они женаты всего два года.

Сара улыбнулась.

Он помолчал и, насупившись, посмотрел на нее.

– В чем дело?

– Ты действительно не понимаешь, зачем им понадобился второй медовый месяц?

Насмешка в ее глазах сбила его с толку, заворожила. Он тряхнул головой. У него работа! Предстоит слушание дел в суде. Ему надо удостовериться в том, что все факты подтверждают виновность подсудимых. И нового секретаря к тому же надо опекать. Слишком много дел, тут не до фантазий о собственной жене.

Он получил хороший урок. И никогда больше не пойдет по этому пути!

– Взгляни фактам в лицо, Алек. Уайатт и Элизабет любят друг друга. Они хотят постоянно быть вдвоем. Именно так живет большинство супружеских пар – чтобы было время поговорить о том, что важно для их семьи, повспоминать, подумать о дальнейшей жизни.

– Большинство мужей и жен семью планируют вместе, – заявил он, с неодобрением косясь на нес. – Так когда же точно должен родиться ребенок?

– Двадцать первого июня. Но может, и позже, первые дети часто появляются на свет немного позже.

Его заинтриговала грусть на ее лице. Может быть, она сожалеет об их внезапном разрыве? Сожалеет, что беременна?

Алек вдруг ощутил настоятельную потребность убрать с ее лица это выражение, но понятия не имел, как это сделать. Сара всегда смущала его.

– Жалеешь, что забеременела?

Лицо ее выразило тревогу.

– Вовсе нет. Я счастлива, что у меня будет малыш. Моя мама мечтает стать бабушкой, Уайатт и Элизабет не могут дождаться… – Она замолчала и виновато отвела глаза.

– Все радуются. Кроме меня.

– Стало быть, ты сожалеешь?

Он покачал головой.

– Я все еще в шоке. У меня же не было восьми месяцев, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

– Извини. Я бы исправила свою ошибку, если бы могла.

Повисла тишина. На мгновение он пожалел, что Сара перестала его обожать. Он ощущал себя выше ростом, когда она смотрела на него и словно зажигалась изнутри.

– Поехали со мной в главный корпус. Можешь побыть в сувенирном магазине, или что там у них есть, пока я буду ждать сообщение, – внезапно предложил он, вдруг ощутив желание убрать этот виноватый взгляд с ее лица.