Текст книги "Прихоть султана"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Барбара Картленд
Прихоть султана
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1877
– Я погибну от любви к вам! Я знаю, что погибну. Милейшая, прекраснейшая Ровена, богиня моего сердца, скажите, что хотя бы капля моего обожания взаимна, и мне будет нечего больше желать.
Казалось, молодой человек вот-вот сгорит от страсти, но это не производило впечатления на Ровену Торнхилл, а лишь вызывало смех.
Ее поклонник был довольно упитанным молодым человеком, и весь его вид никак не вязался с признаниями в вечной любви.
– Сэр Седрик, встаньте, прошу вас, – сказала девушка, пытаясь высвободить руку. – И отпустите меня.
– Нет, пока не скажете, что вы моя, – простонал тот.
– Я не ваша и никогда ею не буду.
– Божественная, волшебная Ровена…
– Меня зовут мисс Торнхилл, а если вы не подниметесь с колен, я закричу.
Это заставило сэра Седрика нехотя встать, но руку Ровены он не отпускал, пока девушка не стукнула его легонько веером по пальцам.
Мисс Ровене Торнхилл было почти девятнадцать. Ее нежная кожа напоминала персик, а личико в форме сердечка обрамляли мягкие локоны золотистых волос.
В розовом бальном платье из кружев и атласа она выглядела так восхитительно, что любому мужчине было бы трудно не влюбиться в нее. Но Ровена понимала, что причиной его восторгов служит скорее банковский счет ее отца, чем девичьи чары, ведь долги сэра Седрика ни для кого не были секретом.
Нет, это не разбивало девушке сердце, ибо она не питала к нему никаких чувств. Но ей было грустно. Она бы предпочла, чтобы ценили ее саму, а не приданое.
Ровена любила балы, однако этот не доставлял ей удовольствия. Он, можно сказать, был последним танцевальным вечером сезона, и здесь собрались все, кто еще оставался в Лондоне.
Из окон струился свет, напудренные лакеи разносили изысканные блюда и вина; вокруг слышался смех, танцевали и флиртовали друг с другом нарядные мужчины и женщины.
С недавних пор Ровену стали утомлять светские рауты. Их атмосфера раздражала девушку.
Она уже поняла, что на нее смотрят только как на дочь одного из самых богатых людей Англии.
Ровене хотелось поскорее уехать из Лондона и укрыться в спокойной тиши деревни.
Но сейчас нужно отделаться от этого неискреннего обожателя.
– Не играйте моими чувствами, – умолял тот. – Я обожаю вас.
– А я нет и никогда не буду.
– Но вы так меня обнадеживали…
– Ничего подобного!
– Вы покинули со мной бал.
– Я ушла с вами, потому что вы подняли шум и люди стали оборачиваться. Но я уже возвращаюсь.
Отчаяние придало неопытному воздыхателю смелости. Внезапно он набросился на Ровену, пытаясь обнять ее и поцеловать.
– Как вы смеете! – разгневанно воскликнула девушка. – Немедленно отпустите меня.
Но сэр Седрик предпринял еще одну попытку дотянуться до губ Ровены, обдав девушку винными парами.
Это было последней каплей в чаше терпения мисс Торнхилл. В следующую секунду сэр Седрик схватился за щеку, вспыхнувшую от жгучей пощечины. Мисс Торнхилл не постеснялась нарушить этикет и ударила от души.
– Я сделаю это снова, если не прекратите так глупо себя вести, – задыхаясь от ярости, сказала она.
Потом повернулась и бросилась бежать.
Она никогда раньше не бывала в Элсмир-хаусе, не знала расположения комнат и поэтому просто уходила как можно дальше от бальной комнаты и громкой музыки.
Однако сэр Седрик продолжал ее проследовать. Ровена побежала быстрее. Она поняла, что заблудилась, и понятия не имела, куда направляется. По всему дому горели огни, ибо это был завершающий бал сезона и хозяева ничего не жалели, чтобы провести его на высшем уровне.
Ровена открыла наугад одну из дверей и очутилась в темной комнате. Во мраке виднелись лишь огромные стеклянные двери, ведущие в залитый лунным сиянием сад.
Оказавшись снаружи, она спрячется между деревьями. Еще один, последний рывок к раскрытым дверям…
Но тут Ровена со всего разбега наткнулась на кого-то, и мужской голос нетерпеливо произнес:
– Осторожнее.
Голос был молодым, с приятным тембром. В полутьме девушка разглядела высокого широкоплечего мужчину. Но в первую очередь Ровена обратила внимание на его недовольный тон.
Она хотела уйти, но незнакомец придержал ее за плечи и попытался рассмотреть ее лицо в тусклом свете луны.
– Немедленно отпустите меня, – сказала Ровена. – Я не могу здесь оставаться.
– Можете, если я так решу. Эта часть дома закрыта для гостей. Ваше место на балу. Что вы здесь делаете?
– Неважно.
Незнакомец пригляделся к ней внимательней.
– Боже правый! Вы слишком молоды для балов. Совсем еще дитя.
– Мне девятнадцать лет, – разгневанно ответила девушка, – меня уже представили ко двору, и я получила три предложения выйти замуж. И все три, если хотите знать, меня нисколько не заинтересовали.
Ровене хотелось лучше рассмотреть незнакомца, но он стоял спиной к стеклянным дверям, и его лицо оставалось в тени. Впрочем, девушка почувствовала, что он ухмыляется, когда услышала:
– Какой богатый опыт! Так почему же вы убегаете, точно испуганный кролик?
Снаружи послышались шаги. Голос сэра Седрика произнес имя девушки, и та простонала:
– Из-за этого глупого созданья! На него никакого терпения не хватит.
В следующую секунду дверь распахнулась и в комнату влетел сэр Седрик.
– Вот вы где! – воскликнул он.
– Да, я здесь, но, как вы видите, теперь я под защитой. Вот…
К ужасу Ровены, незнакомец исчез. «Наверное, он вышел в сад, – подумала девушка. – Как неучтиво!»
К счастью, сэр Седрик был слишком поглощен собственными переживаниями, чтобы заметить смущение Ровены.
– Теперь я понимаю, – сказал он. – Вы вовсе не собирались от меня скрываться. Вы убежали, чтобы еще сильнее разжечь мой пыл.
– И поэтому дала вам пощечину? – напомнила девушка.
– Разумеется. Меня очаровала эта демонстрация девичьей скромности.
Ровена в ярости топнула ногой.
– Прекратите пороть чушь! И если приблизитесь ко мне хоть на шаг, получите еще одну «демонстрацию девичьей скромности», да так, что слезы брызнут из глаз. Тогда, быть может, вы поймете, что я не шучу.
Не замечая резкости девушки, сэр Седрик решил испробовать другой подход. Результаты оказались плачевными.
– Позвольте заметить, звезда моего сердца, что нас видели покидающими бальный зал вместе. Общество строгий судья. Что скажут люди?
Ровена судорожно глотнула ртом воздух. Ее настолько ошеломил этот постыдный намек, что она не сразу нашлась что ответить.
Решив, что это его шанс, сэр Седрик упал на колени, схватил руки девушки и принялся покрывать их поцелуями.
Ровене удалось высвободить одну руку, но другую он держал крепко. Девушке хотелось отвесить сэру Седрику еще одну пощечину, но две за один вечер – это уже дурной тон, поэтому она ограничилась тем, что опустила веер на макушку воздыхателя.
Ей повезло: веер попал как раз в ту часть головы, где волосы сэра Седрика начали редеть. Тот взвизгнул и отпустил Ровену, потирая горящую огнем плешь.
– Пойдите расскажите об этом строгому обществу, если хватит смелости! – яростно сказала девушка.
Сэр Седрик поднялся на ноги и со всем достоинством, на которое был способен в эту минуту, медленно вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Оставшись одна, Ровена залилась слезами от гнева и отвращения.
– Не надо, – произнес голос из темноты.
Девушка чуть не лишилась чувств от неожиданности.
– Что?
Незнакомец вышел из тени. При этом он повернул голову, и Ровена в неверном свете луны разглядела маленькую горбинку на его носу.
– Я искренне восхищался вами до этой минуты, – сказал он. – Какой характер! Блестяще. Зачем портить впечатление, рыдая и хныча, как другие барышни?
– Вы были здесь все это время? – с ужасом спросила Ровена.
– Разумеется. Не видел ничего забавнее.
– Забавнее? Он распускал руки, а вы стояли и развлекались?! Вы должны были прийти мне на помощь.
– Зачем? Вы не нуждались во мне. Никогда не видел юной леди, которая бы так хорошо умела за себя постоять.
– Дело не в этом…
– Дело в том – и вы, задумайся хотя бы на минуту, поняли бы это, – что, если бы я появился и устроил над ним расправу (ведь так, по-вашему, я должен был поступить?), это вызвало бы скандал. Тогда строгому обществу действительно было бы что обсудить.
Ровена понимала, что он прав, и это приводило ее в ярость. Как смеет этот невоспитанный чурбан брать над ней верх?!
– Мы не знакомы, – добавил он. – Вполне возможно, что у меня сомнительная репутация, и, если вас застанут здесь со мной, вы будете обесчещены.
– Меня не интересует ваша репутация, – поджав губы, отрезала Ровена.
– Не интересует репутация мужчины, наедине с которым вы находитесь в темной комнате? Как глупо с вашей стороны! Вы в самом деле покинули бальный зал вместе с этим фигляром?
– Да, – в этот раз смущенно ответила девушка.
– Весьма неблагоразумно. Вы отличный боец, но не умеете вести себя, как подобает благородной леди. Ступайте же, пока еще все можно исправить.
– Хотите сказать, что не проводите меня?
– Чтобы меня увидели в вашем обществе после столь долгого отсутствия? – угрюмо спросил он. – Нет, спасибо. Возможно, вас не волнует собственная репутация, но меня волнует мое будущее. Я не хочу, чтобы меня принуждали к женитьбе. Каких только уловок на мне не испытывали, но это уж слишком.
Ровена ахнула от возмущения.
– Вы смеете намекать, будто я разыграла спектакль, чтобы выйти за вас замуж? Я понятия не имею, кто вы.
– Не знаю, что и думать. Возможно, вы планировали это как ловушку, а может, вы действительно глупая маленькая девочка, которая думает, что может поступать как хочется и ничего страшного не произойдет. В любом случае, вы не для меня.
Ровена чуть не взорвалась от гнева. Почувствовав это, незнакомец схватил руку, в которой девушка держала веер.
– Нет, ко мне его применять не надо, – шутливо сказал он. – Как бы это ни подействовало на того болвана, меня демонстрация характера не заставит ползать у ваших ног. Я еще никогда не падал к ногам женщины, и ваши точно не станут первыми. А теперь уходите, возвращайтесь в бальный зал.
Ровена ушам своим не верила. Видано ли, чтобы мужчина вел себя до такой степени негалантно?
Ровена выбежала из комнаты.
Постепенно она успокоилась и приготовилась с улыбкой предстать перед своей теткой, леди Пеннингтон.
Та родилась простой Сьюзен Торнхилл, но ухитрилась заполучить на ярмарке женихов сэра Мэтью Пеннингтона.
Вооруженная этим титулом, Сьюзен изо всех сил старалась помочь брату, полковнику Торнхиллу, найти блестящую партию для его единственной дочери Ровены.
Леди Пеннингтон устраивала роскошные приемы в их доме на Гросвенор-сквер и сопровождала Ровену на многочисленные рауты.
Сьюзен помогала племяннице как только могла, но полковник Торнхилл начинал понимать, что жена обыкновенного рыцаря не вхожа в высшие круги общества.
Кроме того, ее муж, сэр Мэтью, досадовал на частые отлучки жены. Но сам всегда отказывался от посещения светских салонов, предпочитая трубку, хороший бренди и тишину собственной библиотеки.
Войдя в бальный зал, Ровена увидела тетку. Та бросила на племянницу тревожный взгляд. Девушка улыбнулась, чтобы ободрить Сьюзен, но не захотела разговаривать с ней сейчас, чтобы ненароком о чем-нибудь не проговориться. Ровена перевела внимание на молодого человека, который спешил к ней.
– Я искал вас, – сказал он. – Я боялся, что вы уехали домой и забыли о нашем танце.
– Нашем танце? – удивилась она.
– Я написал свое имя на вашей карточке.
– Тогда давайте танцевать, – сказала Ровена. Она быстро взглянула на карточку, поскольку очень смутно помнила молодого человека. Лорд Ренник.
Девушка знала, что для успешной дебютантки это в порядке вещей: молодые люди сменяют друг друга в сказочном вихре, и становится сложно отличать их друг от друга.
Ровена два раза станцевала с лордом Ренником. Потом пары начали стекаться на балкон, чтобы посмотреть на фейерверк.
Лорд Ренник сжал руку девушки и потянул ее обратно в комнату.
– Я давно ждал случая остаться с вами наедине, – сказал он.
– Думаю, мы должны присоединиться к остальным, – твердо ответила Ровена.
– Но я хочу поговорить с вами… Сказать, что я люблю вас и хочу на вас жениться.
Ровена вздохнула. Два предложения за один вечер – это уж слишком.
– Прошу прощения, – торопливо сказала она. – Меня, наверное, тетя ищет.
Ровена ускользнула, не дав лорду Реннику возможности возразить, и нашла леди Пеннингтон, которая с радостью согласилась поехать домой.
В библиотеке великолепного дома на Гросвенор-сквер полковник Торнхилл шагал из угла в угол, прислушиваясь, не возвращается ли экипаж с его дочерью.
Время от времени он с неудовольствием поглядывал на окружавшую его роскошь. Полковник был одним из самых богатых людей Лондона, а возможно, и всей страны. Он имел все, чего желала душа.
Однако теперь его душа желала того, что никак не давалось в руки.
Знатного титула для Ровены и доступа к высшим кругам общества для себя.
Казалось бы, не так уж и много. Многие покупали дочерям графов и маркизов, причем их богатство не достигало и половины его состояния.
Однако первый сезон Ровены проходил без единого «трофея».
Где-то за спиной полковника, в книжных шкафах, копошился невысокий пожилой человек. Временами он прекращал свое занятие, чтобы подлить в бокал бренди.
Это был преподобный Адриан Фарли, тесть полковника. Рассеянный, хрупкий старик, он жил в доме зятя исключительно потому, что души не чаял во внучке.
Полковник принял отца жены, повинуясь долгу, но уживаться с тем было непросто. Преподобный Фарли отошел от дел, но оставался священником. Он осуждал зятя и часто отпускал иронические замечания по поводу его непомерных амбиций. Причем делал это с удовольствием, что Торнхилл считал абсолютно недопустимым для священнослужителя.
– А ее все нет, – сказал мистер Фарли, подходя к окну, у которого стоял полковник.
– Да я и не жду ее так рано, – отозвался тот. – Если только бал проходит с успехом.
– Ровена всегда успешна, – сказал старик, – насколько это возможно.
– На что вы, черт возьми, намекаете?
– На то, что с ней повсюду ходит ваша сестра. Учтите, я ничего не имею против Сьюзен. Она всегда со мной очень вежлива. Но, если вы думаете, что она сумеет ввести Ровену в высшие круги общества, то обманываетесь.
– ЛедиПеннингтон помогла завязать много важных знакомств… – начал полковник, но смолк, услышав, как хмыкнул мистер Фарли.
– Леди Пеннингтон жена рыцаря, и не более того, – без обиняков сказал священник. – Она не смогла представить Ровену ко двору, потому что ее саму не представляли.
– Тут я справился без ее помощи, – нашелся с ответом полковник.
– Ах да, леди Чилден. Скажите, сколько долгов ее сыновей вам пришлось погасить, прежде чем она согласилась?
– Это несущественно, – поджав губы, ответил Торнхилл.
– А по мне, так очень существенно. Особенно если учесть, что она вас в конце концов надула. Она должна была сводить Ровену на несколько модных приемов, не так ли? Но, как только аудиенция в королевском дворце закончилась, она вас бросила.
Мистер Фарли грубо расхохотался.
– Ай да леди Чилден! Никому, кроме нее, еще не, удавалось обвести вас вокруг пальца.
– Меня удивляет ваше отношение, – холодно посмотрел на тестя полковник. – Ведь вы не упускаете случая повторить, что считаете мои амбиции по поводу Ровены абсурдными.
– Они абсурдны. И вы питаете их не ради Ровены, но ради себя самого. Вам захотелось того, что можете получить только через эту милую девушку, и вы используете ее под предлогом, будто добиваетесь лучшего для дочери.
– Возмутительное замечание, – процедил сквозь зубы полковник.
– Да, – благожелательно подтвердил мистер Фарли. – Совершенно возмутительное. Но правдивое, я вижу это, даже если бедняжка Ровена не понимает.
– В таком случае меня поражает, почему вы беспокоитесь, что моя сестра якобы плохо исполняет роль дуэньи.
– Я вовсе не обеспокоен, – возразил мистер Фарли. – Все, что ни делается, – к лучшему, если вам интересно мое мнение. Просто хотел заметить, что вы сами не знаете, что делаете. Вот и все.
– Вы не упускаете случая меня оскорбить, – огрызнулся Торнхилл.
– Я не оскорбляю вас, говоря, что вы не знаете, что делаете. Просто констатирую факт. Знаете, вы ведь уже не в армии. Зачем устраивать из свадебной ярмарки военную кампанию? Хотя должен признать, мне доставляет удовольствие наблюдать, как вы пытаетесь пробить головой кирпичную стену.
– Судя по всему, вы считаете, что имеете право вести себя в моем доме как вам заблагорассудится? А если я потребую, чтобы вы ушли?
– А если я скажу Ровене, что вы меня прогоняете? И объясню почему?
Это поставило в разговоре жирную точку. Полковник знал, что Ровена очень привязана к деду и начнет задавать неприятные вопросы, если тот уедет. Но мысль о том, что мистер Фарли может с излишней прямотой высказать внучке свои взгляды, тоже не доставляла ему радости.
Встретив насмешливый взгляд тестя, полковник Торнхилл понял, что ему поставили мат.
«Но это не последняя партия, – пообещал он себе. – Далеко не последняя».
– Мне нужно еще бренди, – буркнул он. – Будьте добры, позвоните, чтобы пришел лакей.
Но мистер Фарли сам принес графин.
– Шутовство да и только, – сказал он. – Звать лакея, когда графин стоит всего в нескольких футах…
– Так поступают в хороших домах, – процедил сквозь стиснутые зубы полковник.
– Значит, в хороших домах поступают нелепо, – ничуть не смутившись, отозвался мистер Фарли. – Я бы не возражал, держи вы это при себе. Но своими дурацкими идеями вы портите нашу милую девочку. Когда-то вы были хорошим малым, солдатом, сильным и честным человеком. А потом заработали уйму денег и тронулись умом.
Полковник сделал вид, что не слышит. Поскольку он не мог заставить мистера Фарли замолчать, оставалось только оглохнуть самому.
К своему огромному раздражению, полковник понимал, что в словах тестя много правды.
Он не питал иллюзий на свой счет. Да, он солдат, прямой, грубоватый человек, заработавший большую часть состояния в Америке после увольнения из армии.
Это была молодая страна, энергичная, полная новых идей. Великие изобретения совершались почти каждый день, и на их внедрении можно было хорошо заработать.
С годами он приобрел опыт и сумел удачно вложить деньги.
По его выражению, это походило на каскад орудий, палящих одно за другим, да так, что каждый следующий выстрел гремел сильнее предыдущего.
Америка зарождалась как страна богатых людей. И полковник Торнхилл шел в первых рядах.
Он пробыл там дольше, чем намеревался, увеличивая свое богатство и понимая, что такой шанс выпадает только раз в жизни.
Потом пришло известие, что его жена страдает неизлечимой болезнью. Он поспешил обратно в Англию, но живой ее не застал.
Полковник был суровым человеком, но очень любил жену, и то, что он не смог вовремя к ней вернуться, все еще причиняло ему боль.
Вернувшись, Торнхилл с удивлением увидел, что дочь ему почти чужая. Похоронив жену, он отправил Ровену заканчивать обучение в шведскую школу для благородных девиц, а сам снова уехал в Америку.
Только когда Ровене исполнилось восемнадцать и она должна была дебютировать в обществе, полковник вернулся в Англию.
За последний год девушка расцвела, и, увидев ее, он с удовольствием отметил, что его дочь выросла неотразимой красавицей.
«Любой мужчина, – думал полковник, – засмотрится на нее и, если он умен, захочет ею обладать».
Тогда-то Торнхилл и возложил свои амбиции и чаяния на дочь.
У него была цель. И с помощью Ровены он намерен был ее достичь.
Торнхилл начал понимать, что уделял дочери мало внимания, и, чтобы его план принес плоды, ему придется действовать осторожно и продуманно, а также заручиться поддержкой нужных людей.
Мистер Фарли определил это как военную кампанию и в какой-то степени был прав.
Для кампании требовался базовый лагерь. Поэтому полковник купил в Кенте великолепный дом, принадлежавший ранее древнему роду, корни которого уходили вглубь столетий на десять поколений, а имя тесно переплеталось с историей Англии. Вместе с роскошным домом Торнхилл приобрел прилегавшие к нему обширные угодья.
«Теперь, – с гордостью думал он, – полковник Торнхилл и мисс Ровена Торнхилл – поместные дворяне. Это уже кое-что».
Дальше Ровену ждал дебют в Лондоне.
Полковник купил дом на Гросвенор-сквер, выбрав самый лучший и самый дорогой из всех, что продавались. Потом он договорился с леди Чилден, что та представит Ровену ко двору.
Это стоило полковнику баснословных денег, но затраты никогда не смущали его, если он мог получить желаемое.
На этот раз, однако, он его не получил. После представления ко двору леди Чилден отказалась помогать дальше. Как грубо выразился мистер Фарли, она «надула его».
Ровену приняли в обществе, но у нее не было титула, не было и связей. Ей не хватало аристократического происхождения. Постепенно полковник осознал, что в его плане действий есть изъян.
Он увидел, что может наполнить дом гостями лишь определенного сорта – дельцами и аристократами низшего ранга.
Но не за ними гнался полковник. Ему нужны были герцоги, графы, маркизы. А их двери оставались для него закрытыми.
Единственным местом, где он мог встречаться с высшей знатью, был «Клипер» – один из лучших клубов Лондона. Его членами были владельцы мореходных судов, а у основателя имелся огромный клипер. Отсюда и название.
Даже принца Уэльского, заядлого моряка, видели в этом роскошном заведении на Пиккадилли. Он не был членом клуба, но часто появлялся в качестве гостя.
Члены клуба важничали и хвастались, что к ним приходят только лучшие из лучших. Полковник многое знал о них: кто сколько задолжал, сколько они заплатили за свои великолепные корабли, по средствам ли живут.
Торнхилл выкупил долги многих, и, когда он представил свою кандидатуру, никто не посмел проголосовать против.
Теперь он встречался со сливками британской аристократии и приглашал их к себе домой. Некоторые отказывались, но кое-кто приходил, заинтригованный слухами о сказочном богатстве Торнхилла.
Они пили его бренди и курили его сигары. Многие из них вздыхали по его красавице дочери. Но предлагать руку и сердце девушке без благородного происхождения не спешили.
Такова была горькая правда, и чем больше полковник думал об этом, тем яснее понимал, что нужна другая стратегия. Стратегия, которая принесет ему то, чего он хочет.
