Текст книги "Люцифер и ангел"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Так вы охотитесь за мужьями? – спросил герцог. Судя по его тону, он счел это весьма недостойным занятием.

– Саре почти… двадцать один год, – объяснила Анита, – она не может ждать. Но у меня времени достаточно, и в любом случае… я не хочу выходить замуж… без любви!

Она всхлипнула.

Затем, словно только что почувствовав, что ее лицо залито слезами, прижала руки к щекам и начала искать носовой платок.

Увидев, что Анита, увы, не захватила с собой платка, герцог достал из нагрудного кармана свой, тонкий, льняной, и протянул его девушке.

Она повернула к нему лицо, чтобы поблагодарить его. Герцог невольно подумал, что она плачет как ребенок.

Слезы струились по ее щекам. В широко раскрытых глазах собирались новые капли.

Никогда еще он не встречал женщины, которая и в слезах оставалась бы хорошенькой.

– Спа… сибо, – запинаясь, пробормотала Анита. – Вы… наверное, считаете меня… глупой, но я почему-то уверена, что двоюродная бабушка Матильда… заставит меня… выйти за преподобного Джошуа. Она считает его… таким прекрасным человеком.

– Ваш отец умер, – сказал герцог, – но не могу поверить, что у вас нет близкого родственника, к которому вы могли бы обратиться за помощью.

– Только графиня Чармутская, наша тетушка Элизабет, папина сестра, – сказала Анита. – Но у нее гостит Сара… С моей стороны было бы… нечестно… вмешиваться.

Герцог, занятый лошадьми, не ответил, и Анита продолжала:

– Я… я должна убежать… если бы я могла уехать домой… я бы спряталась так, что двоюродная бабушка Матильда не заставила бы меня вернуться… и преподобный Джошуа не нашел бы меня.

Сжав пальцы, она тихо добавила:

– Н-но у меня нет… д-денег.

– Стало быть, вы просите меня одолжить вам немного денег? – уточнил герцог.

– Н-не могли бы вы… пожалуйста… не могли бы вы это сделать? – попросила Анита. – Обещаю, что верну их… до последнего пенса. Наверное, это будет нескоро, но… вы все получите обратно.

– Если я дам вам денег, что именно вы будете делать? – спросил герцог.

– Узнаю, когда отходит поезд на юг, – ответила Анита, – а потом выскользну из дома так, что никто не заметит, и уеду.

– Вы уверены, что одна доберетесь до Фенчерча – так называется ваша деревушка?

– Да, верно, – кивнула Анита. – Не думаю, что… билет второго класса очень дорогой, но если вы хотите… я поеду третьим…

– Я не хотел бы ни того ни другого. Надо поискать другой выход.

– Их нет, – быстро сказала Анита. – Когда бабушка Матильда объявила после обеда, перед тем как пойти прилечь, что я должна… выйти замуж за преподобного Джошуа, она сказала, что… он придет ко мне… завтра. Это означает, что я должна уехать… сегодня вечером.

– А куда вы бежите сейчас? – спросил герцог.

– Мне всегда было легче думать на природе, – просто ответила Анита. – В городе мне труднее: дома, люди вокруг… Я хотела найти лес, такой, как… секретный лес у меня дома, где я смогла бы… все обдумать.

– Именно туда вы и пошли после нашей первой встречи?

Анита покачала головой:

– Нет. Я пошла… домой.

– Почему?

– Я… думала о вас… потому что я считала, что вы… Люцифер. Это было так интересно и захватывающе, что мне не нужно было идти в лес.

Герцог улыбнулся:

– Очевидно, скоро пойдет дождь, поэтому я не оставлю вас в Нарсборском лесу, к которому мы приближаемся. Лучше мы обсудим наши планы вместе.

– Я уже сказала вам… что должна уехать… домой, – повторила Анита.

– Раз ваши сестры в отъезде, кто будет там с вами?

– Дебора, наша старая горничная. Она присматривает за домом, пока мама не выздоровеет и не вернется из… Швейцарии.

– Думаю, это не слишком хороший выход, – заметил герцог. – Может статься, вам вообще не удастся уехать.

Анита тихо вскрикнула:

– Но мне нужно… мне просто необходимо уехать! Если преподобный Джошуа придет ко мне завтра, то, сколько бы я ни отказывалась… стать его женой, бабушка Матильда все равно меня заставит. Почему ему нужна я? Столько женщин хотели бы выйти за него замуж – их полно в церкви по воскресеньям. А он выбрал меня… Это просто смешно!

Герцог бросил взгляд на лицо херувима и большие тревожные глаза.

Он подумал о множестве причин, по которым преподобный Джошуа хотел бы жениться на Аните – помимо того очевидного факта, что его влиятельная патронесса одобряла его намерение.

У герцога не было ни малейшего желания еще сильнее пугать Аниту, а потому он просто сказал:

– Вы абсолютно уверены, что выйти замуж не в ваших интересах? В конце концов, если, по вашим словам, в Фенчерче так скучно, то жизнь в Харрогите может показаться вам более увлекательной.

– Только не… не с таким мужем, – прошептала Анита. – Когда он… жмет мне руку… у меня мурашки бегут… и мне кажется, что он… змея. Как я могу позволить ему прикасаться ко мне?

В ее голосе прозвучал такой ужас, что герцог невольно сжал руки, державшие поводья.

– Сейчас я поеду очень быстро, – сказал он, – чтобы опробовать этих лошадей. А потом мы подумаем, как разрешить ваши затруднения.

Не дожидаясь ответа, он взмахнул хлыстом, и лошади рванулись вперед. Так быстро Анита не ездила никогда в жизни.

За ними вздымалась дорожная пыль. Аните казалось, будто она скачет не с Люцифером, а с Аполлоном, летящим по небу в своей колеснице, что несет свет с одного края мира к другому.

Девушка трепетала в совершенном восторге. Когда они приблизились к повороту, герцог замедлил ход упряжки, а через минуту повернул ее обратно.

– Это было потрясающе! – воскликнула Анита. – Лошади просто превосходные. Откуда они у вас?

– Они не мои, – ответил герцог, – но у меня есть лошади, которые могут бежать так же быстро и даже быстрее, хотя признаю, что и эти почти безупречны.

– Тогда, прошу вас, и не пытайтесь искать в них недостатки, – попросила Анита.

– Почему? – с любопытством поинтересовался герцог.

– Когда то, что мы считали совершенным, не оправдывает наших ожиданий, – это самое большое разочарование.

– Вы слишком молоды, чтобы понимать это, – заметил герцог, и в голосе его прозвучала циничная нотка.

– Значит, мы никогда не должны ожидать слишком многого, – сказала Анита, словно разговаривая сама с собой, – а стараться быть благодарными за то, что все так хорошо, как есть.

– Судя по тому, как вы говорите, – заметил герцог, – вы стали бы великолепной женой приходскому священнику.

Анита вскрикнула от ужаса.

– Это жестоко с вашей стороны! Вы просто хотите… задеть меня! Я не проповедовала, я только пыталась понять, почему вы так циничны, – вы же герцог, и у вас, наверное, есть все на свете… и еще многое… помимо этого.

Герцог засмеялся:

– Кто рассказывал вам сказки обо мне?

– Собственно, не о вас, – пояснила Анита, – но герцоги такие значительные люди… Так хочется верить, что они счастливы… ведь по происхождению они ниже только лиц королевской крови.

Герцог снова засмеялся:

– Вы делаете меня герцогом из тех сказок, что вы рассказываете сами себе, глядя в небеса или черпая воду из источника.

– Откуда вы знаете? – спросила девушка.

– Это очевидно.

– Я стараюсь… мечтать… не все время.

– Я считаю, что пытаться изменить себя – это ошибка, – заметил герцог. – А маленькие ангелы, видимо, верят в то, что все должно быть совершенно.

Он вновь улыбнулся и процитировал:

– «Проходят ангелы по стенам неба, как часовые для бессмертных душ».

Анита взглянула на герцога с внезапным огоньком в глазах. Заметив ее взгляд, он спросил:

– Вы проходите по стенам неба?

– По вашему мнению… я этим… занимаюсь? – спросила Анита. – Я действительно выгляжу как ангел?

– В точности!

– Как замечательно, – почти про себя проговорила Анита.

– Что же может быть более подходящим для вас, чем изрекать предостережения бессмертной душе Люцифера во время верховой прогулки с ним!

– С моей стороны, наверное, было… дерзко думать, что вы… похожи на Люцифера, – сказала Анита. – Просто вы появились тогда, когда я размышляла о том, как он был прекрасен до падения с небес.

Герцог подумал, что слышал множество комплиментов в свой адрес, но ни один из них не был столь чистосердечен.

– Спасибо, – сказал он.

Щеки Аниты залила краска смущения.

– Я, наверное, не должна была… этого говорить, – пробормотала она. – То, о чем я думаю, иногда выскакивает само собой. Простите.

– Вам не за что просить прощения, – сказал герцог. – Теперь мы направляемся домой, и у меня, кажется, появилось решение относительно ваших трудностей.

– Правда?

Анита сжала руки. В ее голосе послышались совсем иные нотки.

Девушка глядела на герцога снизу вверх. Ее взгляд умолял.

– Ваша светлость, вы в самом деле хотите мне помочь? Прошу вас… Если вы мне поможете, я… буду благодарна вам всю свою жизнь!

– Безусловно, я постараюсь, – сказал герцог. – Полагаю, вы останетесь довольны.

– Обещайте, что мне не придется… выходить замуж за… преподобного Джошуа!

– Если только вы сами этого не пожелаете.

– Вы прекрасно знаете, что никогда, никогда, никогда я этого не пожелаю! – воскликнула Анита. – Но как вы сможете… помешать преподобному Джошуа?

– Полагаю, что есть еще некто, чья помощь нам понадобится, – улыбнулся герцог,

Лицо Аниты приняло озабоченное выражение. Заметив это, герцог добавил:

– Не беспокойтесь так! Я имею в виду мою мать.

Глава 3

Герцогиня сидела на своем любимом месте у окна. Вдруг, к своему удивлению, она увидела сына, который направлялся к дому.

Час назад герцог уехал в Харвуд. Герцогиня не могла себе представить, что заставило его вернуться.

Через некоторое время она услышала его шаги в коридоре и выжидательно подняла голову.

Герцог вошел, но не успел ничего сказать, как герцогиня воскликнула:

– Что случилось, Керн? Я не ожидала столь скорого твоего возвращения!

– Ничего страшного не произошло, – ответил он, подходя к матери.

– Тогда в чем дело? – поинтересовалась герцогиня.

Герцог сел в кресло рядом с матерью и ответил:

– По пути я встретил внучатую племянницу мисс Лэвенхэм. Девушка была сильно расстроена.

– Что же ее так огорчило?

– Твоя давняя подруга, которая, по твоим словам, занимается благотворительностью, решила, что это дитя должно выйти замуж за ее ручного священника.

– Не может быть! За преподобного Джошуа Хислипа?

– По-моему, его зовут именно так.

– Но он старый и, наверное, самый неприятный человек на свете! Когда в прошлое воскресенье я слушала его, он буквально упивался описанием страшных мучений, которые ждут грешников. Мне кажется, что, будь у него такая возможность, он бы лично выносил приговоры.

– Тогда ты понимаешь, мама, – сказал герцог, – что позволить выдать девушку замуж за человека, который ей в отцы годится, – это преступление.

– Кто-то мне рассказывал, что преподобный Джошуа недавно овдовел, – заметила герцогиня. – Но, конечно, он слишком стар для племянницы Матильды… Как, ты сказал, ее зовут?

– Анита.

– Однако, – продолжала герцогиня, – я не могу ничего поделать. Кроме того, я уверена, что Матильда Лэвенхэм не потерпит моего вмешательства.

На мгновение наступила тишина, потом герцог сказал:

– Мне казалось, что тебе нужен чтец, мама. Герцогиня вздрогнула от возмущения. Больше всего на свете она гордилась своим зрением, гораздо лучшим, чем у ее ровесниц.

Она прекрасно видела вдаль, более того, лупа ей требовалась только для очень мелкого шрифта.

Герцогиня уже готова была сказать, что чтец ей понадобился бы в последнюю очередь, но когда эти слова уже были готовы сорваться у нее с языка, сдержалась и, поколебавшись, неуверенно произнесла:

– Если ты действительно… думаешь, что мне это необходимо, я… уверена, ты… прав.

– Я так и думал, что ты со мной согласишься, мама* – улыбнулся герцог. – Так как завтра ты уезжаешь домой, полагаю, тебе будет приятно, если кто-нибудь станет сопровождать тебя и читать вслух газеты.

– Ты предлагаешь, чтобы Анита Лэвенхэм поехала со мной? – спросила герцогиня.

– Лучше всего, если она приедет сюда сегодня вечером, – ответил герцог. – Как я понимаю, влюбчивый священник завтра в полдень будет гладить костюм.

– Конечно, его сватовство надо предотвратить, – согласилась герцогиня. – Что ты предлагаешь предпринять?

– Я уже заказал для тебя экипаж, мама. Полагаю, если ты поедешь к мисс Лэвенхэм и попросишь у нее, в виде услуги, одолжить тебе свою племянницу, она не сможет отказать.

– Конечно, дорогой, – кивнула герцогиня. – Может, позвонишь, чтобы Элеонора принесла мне шляпку и накидку?

Герцог поднялся и дернул за звонок. Герцогиня наблюдала за ним с удивлением, которого он не замечал.

Она часто обвиняла его в эгоизме. Многие говорили, что он испорченный и избалованный единственный ребенок.

Герцогиня подумала, что с тех пор, как ее сын вырос, он никогда не выказывал ни малейшей заинтересованности в делах окружающих.

– Теперь я снова отправлюсь в Харвуд, – говорил тем временем герцог. – Надеюсь, по пути у меня не будет больше приключений. Завтра я направлюсь в Донкастер, а в Оллертоне буду через две недели.

– Я пригласила твоих гостей приехать к нам двадцать пятого, – сказала герцогиня.

– Спасибо, мама. Бригсток, конечно, отправится назад в поезде, чтобы позаботиться о тебе во время путешествия и проследить, чтобы у тебя было все необходимое.

– Уверена, мистер Бригсток превосходно с этим справится, – ответила герцогиня.

Она протянула руки:

– До свидания, дорогой мальчик. Надеюсь, твои лошади выиграют скачки.

– Я буду чрезвычайно разочарован, если они проиграют.

Герцог поцеловал мать и поспешил прочь, словно ему не терпелось снова взяться за поводья упряжки, ожидавшей его снаружи.

Глядя вслед сыну, герцогиня тихо пробормотала:

– Чтец, подумать только! Впрочем, этот предлог не хуже других!

Поспешив в дом мисс Лэвенхэм, согласно указаниям герцога, Анита обнаружила, что ее собираются отчитать за долгое отсутствие.

– Есть много дел, которые тебе необходимо сделать, Анита, – сурово сказала мисс Лэвенхэм, – а не шляться неизвестно где. Я этого не одобряю.

– Прошу прощения, – робко ответила Анита. – Сегодня такой хороший день, и я гуляла дольше, чем намеревалась.

– Молодежи совершенно не обязательно чрезмерно увлекаться моционом, – отрезала мисс Лэвенхэм, – особенно когда они пренебрегают своими обязанностями. Поторопись закончить эти письма, чтобы отдать их викарию, когда он зайдет завтра.

Она не заметила, что Анита задрожала, подумав о настоящей причине визита преподобного Джошуа.

Анита отчаянно спрашивала себя, сдержит ли герцог слово и спасет ли ее от ужасной судьбы.

Саре хорошо было говорить о том, что им надо найти себе мужей, но Анита благодаря своему живому воображению уже поняла: быть замужем за мужчиной означает не только носить его имя и следить за его домом.

Она не знала, что это, собственно, означает. Она знала только, что сама мысль о поцелуях и прикосновениях преподобного Джошуа была жуткой и противоестественной.

Когда она в первый раз после приезда увидела его в церкви, она решила, что он скучен и отвратителен.

Тогда она снова размечталась о Люцифере, хотя речь преподобного Джошуа ни в коей мере не напоминала проповедь преподобного Адольфуса:

– О, как упал ты с неба, денница, сын зари! Анита повторяла про себя эти слова и с улыбкой

думала о том, как удачно упал ее Люцифер – на место герцога.

Когда позже в тот день преподобный Джошуа зашел на чай к ее двоюродной бабушке, Анита пришла к выводу, что вблизи он еще более неприятен, чем во время проповеди.

Он разговаривал с мисс Лэвенхэм как-то вкрадчиво и раболепно. Анита заметила, что глаза его заблестели от жадности, когда леди Матильда вручила ему запечатанный конверт.

– Небольшое пожертвование на дела милосердия, дорогой викарий, – проговорила мисс Лэвенхэм неожиданно мягким голосом.

У Аниты возникло подозрение, что единственный объект благотворительности преподобного Джошуа – он сам.

Он заходил очень часто. В следующее воскресенье Аниту неприятно поразило, что он продержал ее руку в своей, влажной и липкой, заметно дольше, чем того требовали приличия.

Анита также слушала, как лестно отзывался преподобный Джошуа о ней в разговоре с ее двоюродной бабушкой.

«Если бы он знал, что я о нем думаю, – говорила она себе, – то запел бы по-другому!»

Тем не менее Анита думала о нем не слишком часто. В то утро она была озабочена и возбуждена первым письмом от Сары. Сестра писала:

«Не могу передать, как замечательно жить в Лондоне с тетушкой Элизабет. Я просто представить себе не могла, что она будет так добра ко мне. Тетушка подарила мне такие чудесные наряды, и когда я надеваю их, я чувствую себя Золушкой, над которой взмахнула волшебной палочкой ее крестная фея.

Только представь себе, у меня есть огромный кринолин, а в моем гардеробе уже четыре бальных платья и еще много других, совершенно восхитительных.

Я хотела бы рассказать тебе, дорогая Анита, о балах, на которых я была, и о приеме, где тетушка представила меня принцессе Александре, но нет времени – надо готовиться к званому обеду.

Надеюсь, ты не очень несчастна в Харрогите. Мне хочется снова написать тебе, и чем раньше, тем лучше, – просто чтобы сказать, что я тебя люблю и хочу, чтобы мы были вместе».

Анита перечитывала письмо раз за разом. Она говорила себе, что Сара такая хорошенькая; все будут ею восхищаться, и она найдет себе мужа в точности по своему желанию.

Все утро Анита предавалась мечтам о Саре, поэтому случившееся после обеда стало для нее потрясением. Встав из-за стола, мисс Лэвенхэм сказала:

– Я хочу поговорить с тобой, Анита, перед тем как пойду отдохнуть.

Анита удивилась, но проследовала за леди Матильдой в маленькую гостиную, примыкавшую к столовой.

Закрыв дверь, мисс Лэвенхэм сказала:

– Сядь, Анита. Я должна тебе кое-что сообщить. Уверена, что, услышав это, ты поймешь, как тебе повезло.

У Аниты мелькнула мысль, что леди Матильда, наверное, хочет подарить ей новое платье, но мисс Лэвенхэм продолжала:

– Ты несколько раз встречала преподобного Джошуа Хислипа здесь и слышала его проповедь. Ты, без сомнения, понимаешь, что это человек выдающихся способностей и с незаурядным характером.

Она помедлила. Было очевидно, что она ждет ответа Аниты, и девушка сказала:

– Да, я уверена, что так оно и есть.

– Следовательно, ты согласишься, что стать его соратницей и женой – это великая честь, – продолжала мисс Лэвенхэм.

Анита несколько удивилась: странно, что ее двоюродная бабушка решила предпринять такой шаг, как замужество, в столь преклонном возрасте – ведь ей уже за семьдесят.

Однако, поразмыслив над этим, девушка решила, что преподобному Джошуа было бы выгодно получить такую богатую жену.

Кроме того, не было ни малейшего сомнения: мисс Лэвенхэм очень хорошо к нему относится.

Вслух Анита сказала:

– Так вы выходите замуж, бабушка Матильда! Как замечательно! Можно, я буду подружкой невесты?

Воцарилось ледяное молчание. Анита поняла, что сморозила глупость.

Мисс Лэвенхэм, четко выговаривая каждое слово, чтобы не допустить недопонимания, произнесла:

– Викарий просит твоей руки, Анита!

Несмотря на суровый тон тетушки, Анита почувствовала, что не может спокойно ее слушать, и воскликнула:

– Н-нет… нет! Как он… может? Он такой старый!

– Возраст не имеет значения, – резко ответила мисс Лэвенхэм. – Как сказал сам викарий, он долго жил среди декабрьских льдов, но ты принесешь ему весну.

Анита не могла вымолвить ни слова, и мисс Лэвенхэм продолжала:

– Он имел в виду, что перед смертью его жена долго болела. Я лично всегда считала ее надоедливой, брюзгливой собственницей. Она не смогла подарить викарию детей – хотя это, конечно, мог быть промысел Божий.

– Де… тей!

Прошептав это слово, Анита храбро, хотя сердце ее трепетало, произнесла:

– Прошу прощения… бабушка Матильда, но я не могу… выйти замуж за… нелюбимого человека… настолько… старше меня.

Мисс Лэвенхэм обратила на ее слова не больше внимания, чем на писк комара.

– Чепуха! – отрезала она. – Ты выйдешь замуж за преподобного Джошуа и поймешь, что тебе невероятно повезло. Пышной свадьбы не будет, это вовсе не обязательно. Я устрою здесь небольшой прием и, само собой, обеспечу тебя приданым.

Анита вскочила с места.

– Нет!.. Нет!.. Я не могу… Я не выйду замуж за преподобного… господина!

– Ты сделаешь так, как тебе велят! – возразила мисс Лэвенхэм. – Я не желаю, чтобы преподобный Джошуа был разочарован. Я полностью одобряю ваш брак. Поскольку твой отец умер, а мать за границей, я, как старшая в семье Лэвенхэм, являюсь твоей опекуншей, и в этом качестве, Анита, я не потерплю никаких возражений. Когда завтра викарий навестит нас, ты примешь его, а через месяц я устрою вашу свадьбу.

Мисс Лэвенхэм говорила так веско, так сурово, что Аните казалось, будто вокруг нее смыкаются стены. Выхода не было.

Вскрикнув, как загнанный зверек, она поспешила наверх, в свою комнату, и заперлась там.

Услышав, как мисс Лэвенхэм поднимается в свою спальню, Анита надела шляпку и выскользнула из дома. Ее не покидало ощущение, что только за городом она может свободно дышать и думать.

По воле провидения ей встретился герцог. Он пообещал спасти ее, но как, она не знала.

В отчаянии Анита думала, что ей придется бежать и как-нибудь добраться домой, в Фенчерч. И тут дворецкий открыл дверь и объявил:

– Герцогиня Оллертонская, мэм!

Мисс Лэвенхэм удивилась. Сердце Аниты екнуло.

Герцогиня медленно, с трудом подошла к мисс Лэвенхэм, поднявшейся ей навстречу.

– Какой сюрприз, Кларисса! Я не ждала твоего визита.

Она помогла герцогине сесть в кресло. Та не отвечала, пока не устроилась поудобнее, затем сказала:

– С моей стороны было так невнимательно не заглянуть к тебе раньше, Матильда. Я уезжаю завтра, и это моя последняя возможность засвидетельствовать тебе мое почтение. Кроме того, я хочу попросить тебя об огромном одолжении.

– Я и не предполагала, что ты так быстро уедешь, – вставила мисс Лэвенхэм.

– Я пробыла здесь достаточно долго, – ответила герцогиня. – Уверена, что серные ванны пошли мне на пользу, и, конечно, я чувствую себя лучше после того, как пила воду.

– Я очень рада это слышать.

Прислушиваясь к их разговору, Анита подумала, что ее двоюродная бабушка всегда воспринимала похвалу Харрогиту как комплимент в свой адрес.

Девушка встала из-за стола, за которым писала. Герцогиня улыбнулась ей:

– Вы очень трудолюбивы, дитя мое. Анита сделала реверанс.

– Да, ваша светлость. Я пишу письма, которые бабушка Матильда рассылает от имени миссионеров в Западной Африке.

– Как ты добра, – сказала герцогиня мисс Лэвенхэм. – Ты, конечно, позволишь и мне сделать взнос.

– В этом нет необходимости, – ответила мисс Лэвенхэм, но тут же добавила: – Хотя, конечно, на счету каждый пенс.

Герцогиня открыла сумочку, висевшую у нее на запястье:

– Вот пять соверенов. Надеюсь, мой взнос принесет столько пользы, сколько ты от него ожидаешь.

– Туземцам в Западной Африке уделяют прискорбно мало внимания, – проговорила мисс Лэвенхэм, принимая от герцогини золотые соверены. – Преподобный Джошуа Хислип – вы слушали его проповедь в воскресенье – надеется, что мы сможем послать из Харрогита своего миссионера, дабы обратить их в христианство и спасти их души.

Когда прозвучало имя преподобного Джошуа, герцогиня бросила взгляд на Аниту. Девушка смотрела на нее с отчаянной мольбой, застывшей в ее голубых глазах.

– Собственно говоря, я пришла попросить тебя, Матильда, о величайшей услуге, – сказала герцогиня. – Не одолжишь ли ты мне свою племянницу?

– Одолжить тебе мою племянницу? – воскликнула мисс Лэвенхэм с ноткой недоверия в голосе.

– Завтра я еду домой в поезде моего сына – это его новое приобретение, и он им очень гордится, – объяснила герцогиня. – Но все же путешествие будет продолжительным, поэтому мне было бы очень приятно, если бы кто-нибудь в дороге читал мне вслух.

У Аниты перехватило дыхание. Судя по выражению лица ее двоюродной бабушки, та готова была отказать.

Но мисс Лэвенхэм с видимой неохотой сказала:

– Отказать тебе в подобных обстоятельствах трудно. В то же время мне бы хотелось, чтобы ты отослала Аниту обратно, как только перестанешь нуждаться в ее услугах.

– Ну конечно! – ответила герцогиня. – Я прекрасно понимаю, как много она для тебя значит, Матильда. Очень мило с твоей стороны одолжить мне ее, когда обстоятельства сложились так, что мой сын не в состоянии сам проводить меня.

– На какое время ты хотела бы взять Аниту? – спросила мисс Лэвенхэм.

– Полагаю, лучше всего будет, если она отправится со мной прямо сейчас, – ответила герцогиня. – Уверена, она успеет собраться, пока мы с тобой пьем чай и беседуем о старых добрых временах. Мой экипаж ждет у дверей.

Мисс Лэвенхэм согласилась, правда, после заметных колебаний. В отчаянии Анита подумала, что ее двоюродная бабушка размышляет, не послать ли сейчас к племяннице преподобного Джошуа.

– Если таково твое желание, полагаю, я должна согласиться, – резко сказала мисс Лэвенхэм.

Затем, словно решив, что кто-нибудь должен пострадать за то, что ее планы изменились, она сказала:

– Чего ты ждешь, Анита? Ты разве не понимаешь: нужно велеть Бейтсу подать чай! И поторопись со сборами! Ты ведь не хочешь заставить ее светлость ждать.

– Нет… конечно, нет! – воскликнула Анита. Она поспешила из комнаты. На ногах у нее словно выросли крылья.

Герцог спас ее. Герцог действительно спас ее! Анита знала: убежав из Харрогита, она больше сюда не вернется.

Полчаса спустя, сидя рядом с герцогиней в экипаже, Анита изо всех сил пыталась выразить ей свою благодарность.

– Я не могу… сказать вашей светлости, как… чудесно, что вы увезли меня от… двоюродной бабушки Матильды.

– Насколько я поняла со слов моего сына, для вашего отъезда была очень серьезная причина.

– Вы видели преподобного Джошуа, – ответила Анита. – Как я могу выйти замуж за… такого старика?

– Полагаю, в вашем возрасте вы любого мужчину, которому за сорок, считаете стариком, – согласилась герцогиня.

– В нем есть что-то ужасное, – продолжала Анита. – Думаю, туземцы в Западной Африке его нисколько не волнуют!

Она вдруг замолчала и с опаской взглянула на герцогиню:

– Прошу прощения… это, наверное, не… по-христиански.

Герцогиня рассмеялась.

– Все же мне кажется, вы относитесь к нему с предубеждением, – сказала она. – Впрочем, уверена, что вам не составит труда найти себе мужа гораздо моложе и приятнее.

У Аниты перехватило дыхание.

– Умоляю вас, мэм, мне не нужен… муж! – отчаянно воскликнула она.

Заметив удивление герцогини, она объяснила:

– Сара и Дафни хотят выйти замуж, а мне лучше остаться в нынешнем положении. По крайней мере пока я не найду… кого-нибудь, кого я буду по-настоящему… любить и кто будет… любить меня.

– Мне всегда говорили, что ваши родители были очень счастливы друг с другом, – сказала герцогиня. – Полагаю, что в своей жизни вы хотите последовать их примеру.

Ответный взгляд Аниты показался герцогине очень трогательным.

– Вы первая, кто меня понял! – воскликнула девушка. – С кем бы я ни говорила, все, даже Сара и его светлость, считают, что самое главное для меня – выйти замуж. А мне нужно от жизни гораздо больше, чем просто… обручальное кольцо.

Герцогиня была приятно удивлена.

Она не знала, что Аниту считают смешной и чудаковатой.

– Чего же еще вы хотите? – поинтересовалась герцогиня.

– В первую очередь, конечно, любви, – серьезно ответила Анита. – Потом мне нужен умный собеседник, который бы понимал, что я пытаюсь сказать, и не считал бы, будто я выдумываю что-то несуществующее.

– По-моему, я понимаю вас, – кивнула герцогиня. – Когда вы влюбитесь, то поймете, что говорить с тем, кто вас любит, очень легко – не только словами, но и сердцем.

Анита вскрикнула от радости:

– Вы в самом деле понимаете меня, в точности как мама. О, я так рада, что встретила вас! Это лучшее, что произошло с тех пор, как я споткнулась о ваше кресло и залила ваш плед.

– Хоть я и надеюсь, что я такова, как вы обо мне думаете, – улыбнулась герцогиня, – благодарить вы должны моего сына. Именно он сказал, что мне нужен чтец, и предложил попросить вашу двоюродную бабушку одолжить мне вас.

– Это звучит так, словно я библиотечная книга! – улыбнулась в ответ Анита. – Пожалуйста, поблагодарите герцога, когда увидите его, и передайте, что я очень, очень ему благодарна.

– Вы сами сможете его поблагодарить, когда он приедет в Оллертон.

На мгновение воцарилась тишина. Потом Анита недоверчиво произнесла:

– Ваша светлость, вы хотите сказать, что берете меня с собой в Оллертон и я могу остаться там?

– Именно это я и собиралась сделать – конечно, если у вас нет других планов, – ответила герцогиня.

– Это было бы замечательно, великолепно! – воскликнула Анита. – Я просто думала, что… выручив меня и взяв с собой на юг, вы… захотите, чтобы я уехала… домой.

– А кто сейчас у вас дома? – поинтересовалась герцогиня.

После такого вопроса Аните пришлось рассказать всю историю: как мама уехала в Швейцарию, Сара отправилась в гости к тетушке Элизабет, а Дафни – к своей крестной.

– А вам досталась Матильда Лэвенхэм, – сказала герцогиня.

– Думаю, она хотела быть доброй ко мне, – ответила Анита, – но она так восхищается преподобным Джошуа, что никак не может понять, почему я смотрю на него другими глазами. Собственно, когда она в первый раз сказала мне, что он зайдет завтра, чтобы сделать предложение, я подумала, что он хочет жениться на ней.

В этот момент они выехали на Проспект-гарденс. Когда лошади остановились и лакей открыл дверь, герцогиня все еще смеялась.

– Герцог Оллертонский, миледи! – объявил дворецкий.

Леди Бленкли, стоявшая у огромной вазы с тигровыми лилиями, подчеркнуто грациозно повернулась к стоявшему в дверях мужчине.

Без сомнения, она была в восторге от визита герцога. Тот, чрезвычайно элегантный, положил цилиндр и трость на стул и подошел к леди Бленкли. В глазах его мерцал огонек.

– Ты вернулся! – воскликнула леди Бленкли. – Я считала часы, правда! Я была так несчастна без тебя.

Ее голос был нарочито музыкален; впрочем, герцогу часто приходила в голову мысль, что все в леди Бленкли было столь совершенно, словно она была изделием искусного мастера.

Герцог поцеловал ее протянутую руку, затем, повернув руку, поцеловал розовую ладонь.

Выпрямившись, он сказал:

– Ты еще прекраснее, чем в моих воспоминаниях!

– Спасибо, Керн!

Глаза леди Бленкли искрились, как изумруды ее ожерелья, иссиня-черные волосы блестели.

– Я долго отсутствовал, – сказал герцог, – и нам многое нужно друг другу сказать. Присядем?

Леди Бленкли пододвинулась поближе.

– Зачем тратить время на слова? – спросила она. – Джордж играет в поло в Харлингеме и вернется не раньше чем через два часа.

Она обняла герцога, притянула его к себе, и ее губы, яростные, требовательные, прижались к его губам…

Через два часа герцог приглаживал волосы перед зеркалом над каминной полкой. Сзади послышался нежный голос:

– Когда я снова увижу тебя?