Текст книги "Бесценный выигрыш"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Майор Фэйн хотел было объяснить ей, что ее представления о замужестве были не только старомодны, но и крайне непрактичны в том кругу, где вращались ее родственники Но он почему-то воздержался и совершенно другим тоном, совсем не похожим на тот, каким он говорил раньше, негромко сказал:
– Я надеюсь, мисс Бенсон, вы влюбитесь в кого-то, кто полюбит вас, и будете счастливы.
В его голосе сейчас не было и оттенка цинизма. Он произнес эти слова с искренностью, изумившей его самого.
Лицо Лорены снова озарилось улыбкой – Благодарю вас, – сказала она. – Это именно то, что я хотела услышать, особенно сегодня и здесь.
Майор Фэйн не понял, что она хотела этим сказать, но прежде чем он успел спросить ее, его соседка с другой стороны обратилась к нему, а Лорена снова повернулась к лорду Карнфорту.
– Посмотрите только, что вы натворили с вашими новыми идеями! – воскликнул он. – Все заинтересовались этой темой и приняли участие в этом споре. Не стану скрывать от вас, что или герцог, или я поднимем этот вопрос на следующем заседании жокей-клуба.
– Я надеюсь услышать о результатах, – сказала Лорена.
– Я непременно сообщу их вам, – пообещал лорд Карнфорт.
– Благодарю вас. Я хотела бы думать, что ваши лошади выиграют любые скачки, в которых будут принимать участие, и хоть малая доля их побед будет вызвана тем, что их станут поить свежей водой.
Когда дамы в соответствии с этикетом удалились из-за стола, лорд Карнфорт пересел поближе к герцогу, и с другого конца стола к ним присоединился сэр Хьюго.
– Из-за чего возник этот разговор о воде? – спросил он. – За ужином в Миере это звучит по меньшей мере странно.
Герцог засмеялся.
– Еще бы! На самом деле этот разговор за сегодняшним ужином затеяла твоя племянница.
– Лорена? – изумился сэр Хьюго. – Я не могу этому поверить!
– Тем не менее это действительно так, – подтвердил Арчи Карнфорт. – Должен признать, Хьюго, что каковы бы ни были ее остальные данные, ум у нее оригинальный и она имеет собственные взгляды на вещи, тоже весьма отличные от тех, что можно встретить у ее сверстниц – Я не припомню случая, когда разговор за ужином никого бы не оставил равнодушным, – сказал герцог.
Слегка скривив губы, он с усмешкой добавил:
– Только Дейзи, как мне кажется, осталась недовольна. Она призналась мне, что ей еще никогда не было так скучно в моем обществе.
Сэр Хьюго озабоченно взглянул на него.
– Ради бога, – сказал он тихо, – не позволяй Дейзи изничтожить Лорену. Она вообще женщин терпеть не может, подозревая в каждой потенциальную соперницу, а девочке со школьной скамьи с ней просто невозможно состязаться.
– Конечно, нет, – согласился герцог.
– И все-таки это в высшей степени интересная мысль, – продолжал лорд Карнфорт, увлеченный своей любимой темой. – Я теперь уверен, что моя любимая лошадь…
Он снова заговорил о лошадях, и те, кто собирался сказать что-то о Лорене, оказались снова вовлечены в спор, который длился, пока герцог не предложил приятелям присоединиться к дамам.
Входя в гостиную, он и сэр Хьюго думали о том, какая картина перед ними предстанет, сознавая, что женское общество должно было быть более суровым испытанием для Лорены, чем мужское.
Сэр Хьюго был готов увидеть свою племянницу сидящей в одиночестве, безмолвной и скучающей.
К величайшему удивлению его и герцога, она вела увлеченный разговор ни с кем другим, как с высокомерной и надменной маркизой Трампингтоп Красавица Энид Трампингтон вышла замуж за человека намного старше себя, давшего ей такое положение в обществе, о котором в девушках она и мечтать не могла Прекрасная, рыжеволосая, с белоснежной кожей, бывшей предметом зависти окружающих женщин, она отличалась исключительной страстностью.
На протяжении последних десяти лет ее романы, следовавшие один за другим, давали обильную пищу для светских сплетен.
В настоящий момент у нее была связь с лордом Гилмуром, также гостившим сейчас в Миере.
Лорд Гилмур имел несчастье быть женатым на женщине очень болезненной, только и твердившей что о лекарствах да о докторах, изводившей его своими жалобами и капризами и предпочитавшей жизнь в загородном поместье пребыванию в столице.
Все жалели лорда Гилмура, любившего все радости жизни, веселье, общество красивых женщин. Когда у него начался роман с Энид Трампингтон, все сочли это вполне естественным.
Но теперь, как ядовито заметила Дейзи Хеллингфорд, они» выставили себя на посмешище «. По общему мнению, маркиз Трампингтон и леди Гилмур просто не могли дольше пребывать в неведении о происходящем.
Маркиз старел, но в придворных кругах он по-прежнему занимал видное положение и его многолетний опыт часто давал возможность королю пользоваться его советами.
Это обстоятельство вынуждало его подолгу находиться в Букингемском дворце или в Виндзоре, предоставляя таким образом маркизе полную свободу, которой она и лорд Гилмур воспользовались сполна.
Однако они нарушили правило, сформулированное еще в предыдущее царствование в виде добавления к десяти заповедям:» Не сотвори скандал!«
Ходили слухи, что Джека Гилмура и Энид Трампингтон видели вдвоем в Париже. И на всех балах и раутах было слишком очевидно, что они не замечали никого, кроме друг друга.
Герцог Уиндлмиерский, за несколько лет до этого увлекавшийся Энид, хорошо знал, что ее пылкой неукротимой натуре были чужды сдержанность и осторожность. От Гилмура он ожидал большей осмотрительности и поэтому решил поговорить с ним по-дружески и посоветовать ему более тщательно соблюдать правила приличия.
За последние три года многое изменилось. При новом короле и королеве условностям придавалось гораздо больше значения.
Король Георг и королева Мэри были олицетворением благопристойности и хотя вследствие этого при дворе стало очень скучно, все, кто желал быть принят в высшем обществе, должны были следовать новым нормам поведения, опасаясь навлечь на себя неприятности.
Проходя по гостиной, герцог недоумевал, о чем может беседовать светская» львица» Энид Трампингтон с такой молоденькой наивной девушкой, как Лорена.
Элстон надеялся только, что она будет добра к девочке, чего нельзя было ожидать от Дейзи.
Он собирался подойти к маркизе и выяснить, о чем у них шел разговор с Лореной. Но вместо этого, как бы повинуясь долгу, он остановился рядом с Дейзи Хеллингфорд.
– Элстон, мы будем играть в бридж? – спросила она. – Или, может быть, лучше в баккара. Мне до смерти надоели лошади! Я не желаю больше ни слова слышать о них!
– Ваше желание для меня закон, дорогая Дейзи, – любезно отвечал герцог. – Пусть будет баккара, если вам так хочется.
Говоря это, он знал, что проигрыш придется оплачивать ему, а выигрыш она оставит при себе.
Но герцог был готов к этому, лишь бы развлечь ее чем-нибудь.
– Мы играем в баккара, – решила Дейзи. Она захлопала в ладоши и сказала громко:
– Приготовьтесь к проигрышу, леди и джентльмены, потому что я чувствую, что сегодня мне повезет!
Ее слова сопровождались смехом и несколькими язвительными замечаниями, но все, кто хотел играть, перешли в другую комнату, где были расставлены для желающих карточные столики.
Сэр Хьюго подошел к маркизе Трампингтон.
– Вы очень добры к моей племяннице, Энид. Я очень признателен вам за это. Ведь вы понимаете, какое испытание для неопытной девочки находиться в обществе, где ей знаком только один человек, и этот человек – ее дядя.
– Очень милый дядя, что, разумеется, весьма важно, – ответила маркиза, которая не могла не польстить любому мужчине, независимо от того, интересовал он ее или нет.
– Благодарю вас, Энид. Позволено мне будет сказать, что вы сегодня обворожительны, как никогда, что, впрочем, нисколько не удивительно, – комплиментом на комплимент ответил сэр Хьюго.
Улыбнувшись, маркиза встала.
– Я должна проследить за Джеком, – сказала она. – Иначе он проиграет Дейзи последний грош, чего я никак не могу позволить.
Прежде чем уйти, она обратилась к Лорене:
– Мы с вами должны непременно еще поболтать, милочка. Мне было приятно ваше общество. Сев на место маркизы, сэр Хьюго спросил – О чем это вы говорили?
– Она рассказывала мне, что она чувствовала и делала, когда была в моем возрасте.
Сэр Хьюго удивился, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, к ним подошел майор Фэйн.
– По-моему, есть что-то неестественное в том, что дядя и племянница уединились от остальных. Это похоже на официальные ужины, где мужчины обязаны сидеть со своими женами, – с улыбкой произнес он.
– Если ты, Келвин, пользуешься этим предлогом, чтобы поговорить с Лореной, – сказал сэр Хьюго, – я с удовольствием готов признать, что ты имеешь на это преимущественное право, поскольку сидел с ней рядом за ужином.
– Я хотел было предложить ей посмотреть на игру. В Миере это всегда очень познавательное зрелище.
– Вы очень любезны, – сказала Лорена. – Я бы очень хотела посмотреть. Но сначала… можно мне взглянуть на картины в этой комнате?
Она говорила несколько неуверенно, не сводя при этом глаз с сэра Хьюго, как будто опасаясь, что он может это не одобрить.
Но дядя только улыбнулся.
– Кажется, ты попала в точку, племянница, – сказал он, – так как майор Фэйн в будущем должен унаследовать одно из самых прекрасных собраний картин в Англии. Никто лучше его в них не разбирается.
Когда Лорена проворно встала, сэр Хьюго добавил:
– Майор Фэйн просто живой путеводитель, поэтому постарайся максимально использовать эту возможность – Непременно! – сказала Лорена с такой горячностью, что дядя и майор Фэйн засмеялись.
…Лорена проснулась и подумала с восторгом, что наступило утро и впереди ее ожидает чудесный день.
Накануне вечером, ложась спать очень поздно по пансионским понятиям, она жалела, что приходится тратить время на сон, когда в Миере было так много интересных занятий и зрелищ.
– На завтра нет никаких планов, – сказал герцог перед тем, как гости разошлись. – Большинство из вас знакомы со здешними порядками и хорошо знают, что все, что я имею, в вашем распоряжении. Если кому-нибудь что-то понадобится, вам достаточно только сообщить домоправительнице или любому из слуг.
Заметив на лицах некоторых присутствующих удивление, он объяснил:
– Я говорю это потому, что среди нас есть одна особа, никогда раньше не бывавшая в Миере, но я полагаю, что дядя рассказал ей о том, что ее ожидает.
– Едва ли у меня на это было время, – возразил сэр Хьюго. – Расскажи ей сам, Элстон. У тебя это лучше получается, ведь ты хозяин этого прекрасного поместья.
– Ну хорошо, – сказал герцог и обратился к Лорене:
– Как всем известно, здесь можно играть в теннис, в крокет, в гольф, кататься верхом, если пожелаете, или на лодках по озеру, хотя я должен просить вас не доверяться Фэйну, который последний раз, сопровождая прекрасную даму, увяз в грязи и опоздал к обеду – Так мы ему и поверили! – сказал кто-то, смеясь. – И притом мисс Бенсон слишком молода, чтобы позволить ей оставаться одной в обществе такого сердцееда, как Келвин!
Теперь смеялись все, включая самого майора Фэйна.
Герцогу показалось, что Лорена немного смутилась. Он продолжал:
– В конюшне есть не только верховые лошади. К вашим услугам также и экипажи и, если хотите, автомобили. Я думаю, еще много чего найдется забавного, хотя я не могу все вспомнить сейчас.
– Ничего, Келвин сумеет дополнить, – опять поддразнил кто-то майора.
Лорена не могла понять, почему майор Фэйн был предметом стольких шуток.
Он был так любезен, показывая ей картины не только в гостиной, но и в других комнатах.
Когда они вернулись в Голубую гостиную, их встретили насмешливые замечания, и виконтесса Сторр, высокая красивая брюнетка, напомнившая Лорене разнежившуюся кошку, обратилась к майору с весьма резким тоном:
– Никогда не думала, что совращение младенцев по вашей части, Келвин!
– Но ведь картины как раз по моей, Сара, – возразил он, – и сэр Хьюго попросил меня показать их своей племяннице.
Виконтесса передернула плечами и отвернулась с весьма недовольным видом, как показалось Лорене.
Поскольку она считала, что майор так долго отсутствовал по ее вине, Лорена уже совсем собралась извиниться за то, что отвлекла его от остального общества, но в это время к ним подошел хозяин дома.
– Вам понравились мои картины? – спросил герцог.
– У вас замечательная коллекция, – ответила она. – Намного лучше тех частных собраний, что довелось мне увидеть в Риме. Но я всегда предпочитала английских мастеров, а ваши полотна Констебля просто изумительны!
Герцог удивленно посмотрел на нее, а майор Фэйн с лукавой усмешкой в глазах заметил:
– Ты можешь убедиться, Элстон, что мисс Бенсон прекрасно разбирается в живописи. Я это уже понял. Когда майор отошел от них, Лорена сказала:
– Я так и не поблагодарила его.
– У вас еще будет на это время, – возразил герцог. – А теперь скажите мне, какое из полотен пришлось вам больше по вкусу?
Он думал, что, как и большинство посетителей Миера, она окажется не в состоянии выделить что-то особое, но Лорена ответила без малейшего колебания:
– Ромни, хотя мне не столько нравится художник, сколько его модель.
– Вы имеете в виду портреты Эммы Гамильтон? – осведомился он.
– Да.
– Вас восхищает пресловутая леди Гамильтон?
– Она восхищает меня потому, что не только сумела собственными силами получить столь полное образование и усовершенствовать себя, что могла принимать неаполитанскую знать и даже короля и королеву, – серьезно ответила Лорена, – но и стала вдохновительницей величайшего героя Англии.
Ее энтузиазм показался герцогу забавным.
– Значит, вы оправдываете незаконную связь? – удивился он ее столь снисходительному взгляду на этот вопрос, несовместимый в его понимании со строгим католическим воспитанием, полученным в римском пансионе. – Ведь вы, конечно, помните, что леди Гамильтон была замужем, а лорд Нельсон женат?
Лорена немного помолчала, и легкая краска выступила у нее на лице.
– Мне это представлялось… по-другому, – сказала она. – Я помню, главным образом, что леди Гамильтон убедила неаполитанского короля позволить британскому флоту войти в их порты, а сначала они были против этого из страха перед Наполеоном.
Помолчав еще немного, девушка добавила:
– Если бы они не получили такого разрешения, не могло бы состояться сражение на Ниле, где был полностью уничтожен французский флот.
– Теперь я припоминаю эту историю, – сказал герцог. – Но мне все же кажется странным, что женщина, изменявшая своему мужу, может вызывать у вас восхищение.
– Я думаю, наши учебники истории… умалчивали об этих обстоятельствах их личной жизни, – сказала Лорена неуверенно. – Но помогать лорду Нельсону и вдохновлять его на подвиги не может считаться… дурным поступком. А если он был продиктован любовью, то мы должны простить леди Гамильтон за это, потому что она так много сделала для Англии.
Герцог был заинтригован. Он полагал, что молоденькую девушку, только что вышедшую из монастырского пансиона, должна была шокировать и даже ужаснуть незаконная связь.
Из слов Лорены он убедился, что она не понимала до конца всей истории страстной взаимной любви лорда Нельсона и леди Гамильтон. Но вопреки его предположениям, она не осуждала замужнюю женщину, полюбившую другого человека.
Интересно, что бы она сказала, узнав о тех романах, что имели место сейчас под крышей Миера. За исключением сэра Хьюго, все гости были вовлечены в романтические интриги.
Насколько было известно герцогу, Хьюго Бенсон увлекался одной в высшей степени привлекательной особой, но ее намеренно не пригласили сейчас в Миер. Для того чтобы мужчин и женщин было поровну, Хьюго должен был выступать кавалером своей племянницы.
К тому же, хотя он имел весьма смутное представление о юных девушках, герцог был убежден, что Лорена была бы поражена, узнай она, что отношения между ее дядей и тетей были далеко не идеальными.
В окружении герцога все отлично знали, что Хьюго и Китти не ладят и давно живут каждый своей жизнью, но поскольку в этом не было ничего необычного и то же самое можно было сказать о любой другой супружеской паре, семейная жизнь четы Бенсон давно уже перестала кого-либо интересовать.
– Я надеюсь, что завтра или во всяком случае в ближайшее время, пока вы здесь, мы посмотрим с вами вместе работы Ромни. Мне хотелось бы услышать от вас больше о красавице Эмме.
Призадумавшись на мгновение, Лорена сказала:
– Я желала бы как можно больше здесь всего увидеть и узнать о хранящихся здесь сокровищах. У вас, вероятно, есть смотритель коллекции, который мог бы ответить на мои вопросы?
– Есть, но я вполне готов ответить вам на них сам, – слегка поклонился хозяин дома.
– Я не хотела бы злоупотреблять вашим вниманием, ваша светлость. У вас наверняка есть более интересные занятия, чем демонстрировать мне свои полотна.
Всякая другая женщина произнесла бы эти слова кокетливо, ожидая, что герцог станет разуверять ее, что для нее у него всегда найдется время.
В устах Лорены это прозвучало без тени кокетства. Она говорила совершенно искренне, и нельзя было не поверить, что она явно не желала быть в тягость хозяину дома.
– Я охотно буду вашим гидом, – сказал герцог, – но в мое отсутствие вы всегда можете спросить мистера Эшли, хранителя моих коллекций. Кто угодно из прислуги может проводить вас в его кабинет. Он большой специалист в своем деле.
– Благодарю вас.
– Вы намерены весь день провести за осмотром картин? – удивился герцог.
– Не весь, – отвечала Лорена. – Вы сказали, что гости могут воспользоваться вашими верховыми лошадьми. Дядя Хьюго был так добр, что оплачивал мои уроки верховой езды в Риме, но лошади там всегда были очень смирные.
– Чего не скажешь о моих, – заметил герцог.
– Я на это и надеялась, – улыбаясь, ответила Лорена.
Утром она вспомнила этот разговор и решила, что сейчас было самое время покататься, прежде чем кто-нибудь встанет.
Лорена вскочила с постели и, подойдя к окну, отдернула шторы.
Было еще очень рано, и туман, висевший над озером, окутывал стволы деревьев на другом берегу. Но в саду под окнами солнечные лучи уже разогнали его, и все было залито золотистым светом.
Лорена восторженно улыбнулась и поспешно начала одеваться. Амазонка, которую она взяла с собой, хотя и не слишком элегантная, была сшита в Англии и поэтому отличалась хорошим покроем.
«Неважно, что она поношенная, – подумала Лорена, одеваясь, – ведь маловероятно, что меня кто-нибудь увидит, так что это не имеет значения».
Она взглянула на часы на каминной полке и, увидев, что было только половина шестого, решила не надевать шляпу, уверенная, что в этот час никого не встретит.
Лорена тщательно заколола волосы шпильками, чтобы они не рассыпались во время движения, и, кинув последний взгляд в зеркало, вышла из комнаты и потихоньку спустилась по лестнице.
Как она и предполагала, парадная дверь была открыта, и две горничные в наколках подметали ступени.
Вокруг суетились несколько лакеев, без ливрей и пудреных париков, в жилетах с украшенными гербом пуговицами.
Они с удивлением посмотрели на Лорену, но она приветливо поздоровалась с ними и поспешила по направлению к конюшням.
Лорена уже знала, где они находятся, так как дядя показал ей их, когда они накануне подъезжали к дому по дубовой аллее.
– Конюшни уже были здесь, когда Роберт Адам построил этот дворец, – сказал он. – Их считают одним из прекраснейших архитектурных сооружений в Англии, но я полагаю, тебя больше интересуют их обитатели.
Лорена думала сейчас, что ее интересует и то и другое, и надеялась только, что грумы уже проснулись.
Проходя под аркой, ведущей в конюшни, она увидела лошадей в стойлах и конюхов с ведрами и охапками сена.
Она остановила одного из них.
– Доброе утро! Его светлость сказал, что я могу совершить верховую прогулку. Может кто-нибудь оседлать мне лошадь?
– Конечно, мэм, – отвечал мальчик. Он поставил ведро и вошел в открытую дверь. Лорена последовала за ним.
Многочисленные стойла, заполненные животными, поражали чистотой. Проходя мимо, Лорена пристально вглядывалась в лошадей. Одна казалась ей лучше другой.
– Доброе утро! – сказал почтительный голос у нее за спиной.
Обернувшись, Лорена увидела пожилого грума.
– Покататься желаете, мэм?
– Да, если можно, – отвечала Лорена.
– Вам оседлать какую-нибудь кобылку посмирнее?
– Не слишком смирную! – попросила девушка.
– У меня как раз найдется подходящая, – сказал грум, улыбаясь. – Вот та.
Он вошел в одно из стойл, рядом с которым другой грум седлал великолепного жеребца.
– Это для его светлости, мэм. Я так думаю, вы с ним поедете, раз вы поднялись чуть свет.
– Я не знала, что его светлость так рано выезжает, – сказала Лорена. – Я бы очень хотела поехать с ним, если только я ему не помешаю.
– Да кто ему может помешать, мэм! Его светлость всегда уже на ногах, когда никто еще в доме не просыпался.
Он усмехнулся.
– То-то его светлость удивится, когда увидит, какая вы ранняя пташка!
«Грум прав», – подумала Лорена, когда несколько минут спустя она вышла вслед за юношей, ведшим лошадь герцога.
Он, уже готовый к прогулке, дожидался во дворе конюшни, и Лорена сразу обратила внимание на то, как элегантно он выглядел в бриджах, высоких сапогах и во фраке, явно скроенном рукой искусного мастера. Цилиндр его был сдвинут слегка набок, в руке он держал хлыст.
Герцог не скрыл своего удивления при виде Лорены.
– Как вы рано проснулись, мисс Бенсон! – воскликнул он.
– Я думала, что я единственная, кто захочет покататься перед завтраком, – ответила она. – Если вы предпочитаете находиться в одиночестве, я могу поехать одна.
– Было бы в высшей степени неучтиво заставлять вас совершать прогулку одной, да еще в незнакомом месте! – возразил герцог. – Мы поедем вместе, и я только надеюсь, после того, что вы мне говорили, что вы найдете мою лошадь не слишком смирной.
– Мне будет очень неловко, если она окажется слишком горячей и сбросит меня, – отвечала Лорена с улыбкой.
Герцог сел на своего жеребца.
– Это нам предстоит доказать, – сказал он, и они тронулись рядом.
Пересекая мост через ручей, впадающий в озеро, герцог поинтересовался у своей спутницы:
– Все в порядке?
– Я только что подумала, – ответила Лорена, – что мне все это просто снится. Я еду на великолепной лошади, я в гостях в самом великолепном доме, какой я только могла себе представить! Остается надеяться, что пробуждение не наступит слишком скоро.
Герцог засмеялся.
– И я тоже надеюсь. Но в вашем сне должен фигурировать еще кто-то, кого вы забыли упомянуть.
Лорена сначала не поняла, что он имеет в виду, но потом догадалась и с улыбкой ответила:
– Если вы имеете в виду себя, – сказала она, – то вы тоже великолепны! Мистер Гиллингэм назвал вас прекрасным принцем, и я уверена, вы сами знаете, что так оно и есть.
Она говорила так естественно, без малейшего следа фальши или подобострастия, что герцог подумал не без иронии, что к такого рода комплиментам он не привык; он даже усомнился, был ли это на самом деле комплимент.
Он тут же заметил, что Лорена уже больше не думает о нем, сосредоточившись целиком на своей лошади, и, видимо, жаждет пуститься в галоп, как только они окажутся за пределами парка.
«Она решительно непредсказуема», – сказал Элстон сам себе, следуя за юной всадницей на своем великолепном жеребце.
