Текст книги "Просто судьба"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Герцог мало времени проводил в замке Кэрн, и теперь, когда я все увидела своими глазами, не могу осуждать его за то, что он отдает предпочтение Лондону и другим своим поместьям.

– Как было бы восхитительно, если бы ты жила так близко от нас, дорогая, – мягко сказала госпожа Мэнсфорд.

– Сейчас я приехала сюда, – продолжала Алоиз, словно и не обратив внимания на слова матери, как на что-то несущественное, – чтобы пригласить вас, мама, погостить в замке Кэрн и познакомиться с герцогом.

Мать в изумлении посмотрела на нее.

– Но ведь он… – заговорила она после паузы. – Разве он не может приехать сюда сам?

– Не будьте столь наивны, мама! – воскликнула Алоиз. – У него полон дом гостей, и я едва ли смогу вытащить его так далеко от дома для того только, чтобы встретиться с вами! Когда я рассказала ему, какой древний у нас дом и к какому знаменитому роду я принадлежу, он неожиданно для меня захотел познакомиться с моей матерью.

– Это очень любезна с его стороны, – проговорила госпожа Мэнсфорд.

– Любезно? – переспросила Алоиз. – Речь идет вовсе не о любезности, мама. Вы должны понять – герцог хочет быть уверенным, что его новая жена сможет соответствовать тому высокому положению, которое займет после свадьбы.

– Его новая жена? – воскликнула Мена.

– Конечно, ведь он уже был раньше женат! – резко, как будто поражаясь глупости сестры, сказала Алоиз. – Он женился очень молодым на девушке, которую выбрали для него родители, считая ее чрезвычайно подходящей парой для их сына. Полагаю, хотя сам он весьма редко затрагивает эту тему, что брак не стал счастливым, а жена его умерла от преждевременных родов.

На лице госпожи Мэнсфорд отразилось сочувствие. Алоиз между тем продолжала:

– Естественно, я смогу дать ему наследника, который ему просто необходим, и я совершенно уверена, особенно после того, как осмотрела галерею семейных портретов, что тану самой красивой из всех герцогинь, которые были до меня.

– Конечно, ты ею будешь! – сказала Мена. – Но как странно, что папа не был знаком с герцогом. Сколько ему лет?

После небольшой паузы Алоиз все же ответила на заданный вопрос:

– Думаю, точно об этом можно узнать в Книге пэров, но, наверное, ему около сорока пяти.

Мена ошеломленно посмотрела на сестру и только потом сумела выговорить:

– Но, дорогая, он ведь слишком стар для тебя!

– Право, Мена, не будь такой глупой и наивной! Какое значение имеет его возраст? – проговорила Алоиз. – К тому же Вильям – все еще очень привлекательный мужчина.

Она взглянула на каминные часы и сказала:

– Мне пора обратно. Герцог отправился на конную прогулку с гостями, и хорошо бы мне вернуться в замок до его возвращения.

Она поднялась, продолжая говорить:

– Я пришлю за вами карету, мама, завтра, примерно в два часа, чтобы вы могли добраться до места к чаю.

Наденьте свое самое симпатичное платье и возьмите с собой все свои драгоценности.

Госпожа Мэнсфорд выглядела несколько растерянной.

– А Мена? – спросила она наконец.

– Ах да, Мена?! – воскликнула Алоиз. – Естественно, она останется дома!

– Об этом не может быть и речи, – ответила ей мать. – Здесь ей придется быть совсем одной, и я уверена, что тебе бы хотелось, чтобы она поехала со мной.

Возникшая пауза была столь очевидной, что Мена поспешила заговорить:

– Мне будет… очень… хорошо дома… Как долго мама пробудет в замке?

– Я планировала, что она погостит до понедельника, – ответила ей Алоиз. – Как раз в понедельник большинство гостей будут возвращаться в Лондон.

– Я не могу ехать без Мены, пойми меня, дорогая моя! – настаивала госпожа Мэнсфорд.

В голосе ее прозвучали решительные ноты, хотя обычно она никогда так не разговаривала. Мена посмотрела на нее озадаченно.

– Все будет хорошо, право, мама, не стоит беспокоиться, – снова повторила Мена.

Госпожа Мэнсфорд покачала головой:

– Отец никогда бы не позволил ничего подобного, а у нас нет времени подыскать кого-нибудь, кто мог бы пожить с тобой эти дни.

– Вы очень усложняете мое положение, – сказала Алоиз. – Я ничего не рассказывала герцогу о своей сестре, хотя часто говорила, как одиноко мне сейчас, когда умер папа.

Наступила тишина.

Почувствовав общее смущение, Мена заговорила:

– Возможно, я могла бы… поехать с мамой и… позаботиться о ней… и вовсе не обязательно кому бы то ни было… сообщать, что я… твоя сестра.

Мене показалась, что глаза Алоиз начали светиться по мере того как она продолжала говорить:

– Я могу сойти за ее… компаньонку, и тогда мне не надо будет спускаться в столовую к обеду, но я смогла бы быть с мамой, когда у тебя не будет… необходимости в ее обществе.

– Роскошная идея! – немного подумав, произнесла Алоиз.

– Я хочу, чтобы Мена была со мной, – сказала госпожа Мэнсфорд, – и я не в состоянии понять, почему ты не сказала герцогу, что у тебя есть сестра!

– Это долго объяснять, а мне уже пора уезжать, – ответила Алоиз. – Если Мена будет вести себя как ваша компаньонка, мама, то не возникнет никаких препятствий к ее пребыванию в замке.

Она пошла по направлению к двери, и Мена последовала за нею.

Когда они вышли в холл, Алоиз, понизив голос, сказала:

– Мама не понимает, но я тщательно слежу за своими картами в этой игре. Я хочу выйти замуж за герцога, я твердо намерена выйти за него. Так, пожалуйста, Мена, помоги мне и не делай мою задачу более сложной, чем она есть сейчас.

От слов сестры на сердце у Мены потеплело.

– Конечно, я помогу тебе, Алоиз. Мне хочется, чтобы ты была счастлива. И, как ты сказала, ты будешь самой красивой герцогиней за всю историю этого рода!

Алоиз улыбнулась ей.

– Спасибо, Мена, – сказала она. – У меня много нарядов, которые я могу отдать тебе, из тех, что я носила до траура. Мне стоило подумать об этом прежде, но было столько волнений и всякой суеты, связанной со смертью Джорджа и недовольством его семьи тем, что он оставил все свои деньги мне.

– Так ты богата! О, моя дорогая, как это замечательно! – воскликнула Мена.

– Только в Париже, когда я делала покупки в магазинах, я сообразила, что со смертью отца для вас, возможно, наступили тяжелые времена и вы могли испытывать нужду в средствах.

– Да, было трудновато, – призналась Мена, – но мы справились.

– Я дам тебе немного денег, если ты постараешься, чтобы герцог не узнал, что ты моя сестра, пока мама будет в замке. И я обещаю, что, как только попаду в Лондон, я пришлю тебе свои наряды.

– Спасибо, Алоиз, ты очень добра.

Алоиз положила руку на плечо сестры, потом, словно после некоторого размышления, поцеловала ее в щеку.

– Пойми, что я должна стать женой герцога. Но уверяю тебя, у меня достаточно соперниц.

– Ты победишь, конечно, ты победишь! А я буду очень, очень осторожна, чтобы никто и предположить не мог, что я твоя сестра. В конце концов, мы и не похожи совсем!

– Я как раз об этом думала. – согласилась Алоиз.

Она подошла к двери.

Старый Джонсон стоял во дворе, разговаривая с кучером.

Мена заметила, что четверка лошадей, запряженных в карету, в которой приехала Алоиз, была потрясающе подобрана в масть.

Ей хотелось выйти и приласкать их да и поговорить с кучером.

Но она подумала, что это было бы ошибкой, ведь, вернувшись в замок, он может рассказать о ней другим слугам.

Когда Алоиз спустилась по ступенькам вниз и с помощью лакея села в карету, Мена вернулась назад в холл.

Теперь ее никто не заметит.

Она думала, что, возможно, Алоиз помашет ей, когда лошади тронутся.

Но сестра просто откинулась на подушки, и Мена смогла только проводить взглядом удаляющуюся карету.

Затем она побежала обратно в гостиную. Мать сидела, облокотившись о спинку дивана, в той же позе, в которой ее оставили дочери.

– Ты едешь в замок Кэрн, мама! Разве это не восхитительно!

– Я как раз думала, – ответила ей госпожа Мэнсфорд, – о том, что все будет совсем не похоже на те времена, когда со мной был твой отец. О, Мена, как же мне его не хватает!

Глава 2

– Ты не можешь появиться в замке, одетая во все черное, мама! – решительно заявила Мена.

– Ну какое это имеет значение? – спросила мать. – Я еду туда, только чтобы сделать приятное Алоиз.

– Как раз Алоиз и будет недовольна, если ты не будешь хорошо выглядеть, – неумолимо произнесла Мена.

Она разбирала наряды матери, которые та носила незадолго до смерти мужа. Они были аккуратно упакованы и убраны.

Перебирая их, она решила, что они вполне могут подойти для пребывания в замке.

Ее отец, гордившийся своей женой, всегда тщательно следил за ее нарядами.

Именно по его настоянию каждое платье из ее гардероба не только подчеркивало достоинства ее внешности, но и было сделано из превосходного материала.

Поэтому теперь вся ее одежда – и те платья, что она носила днем, и вечерние туалеты – не потеряла своего внешнего вида и была так же совершенна, как и в тот момент, когда надевалась впервые.

Несмотря на протесты, Мена заставила мать перемерить огромное количество платьев, о которых та совсем забыла.

Когда прибыла карета, госпожа Мэнсфорд выглядела восхитительно.

На ней было платье, сшитое специально для торжественных случаев, точнее, для собраний графства, на которые лорд Мэнсфорд регулярно вывозил свою жену.

Поправляя ей шляпку. Мена подумала, что Алоиз сможет гордиться своей матерью.

– Как-то нелепо, что ты едешь со мной не как моя дочь, а в качестве компаньонки, – не переставала возвращаться к этому вопросу госпожа Мэнсфорд.

– Не волнуйтесь, мама, – попросила Мена. – Все, чего мне хочется, так это посмотреть на замок и, если удастся, на лошадей герцога. А вы же понимаете, как будет недовольна Алоиз, если не сможет сделать все по-своему.

Госпожа Мэнсфорд вздохнула:

– Да, так оно и есть. Но когда женщина так красива, как Алоиз, ей просто невозможно не вообразить себя королевой, прихоти которой должны исполняться по первому требованию.

Мена рассмеялась:

– Что ж, Алоиз такова, поэтому пусть лучше она выходит замуж за своего короля, даже если он всего лишь герцог, и тогда нам не придется больше о ней беспокоиться.

Произнося эти слова, она подумала, что за все четыре года замужества сестры им выпадало весьма мало случаев беспокоиться за нее. Она понимала – то, как сестра вычеркнула себя из их жизни, очень печалило и отца, и мать.

Мену поразила карета, присланная за ними, – она была почти такая же, как та, на которой приезжала Алоиз, только запряжена белыми лошадьми.

– Я чувствую себя Золушкой, отправляющейся на бал, – сказала она матери. – Чего мне не хватает, так это Сказочной Феи, которая бы взмахнула надо мной своей волшебной палочкой!

Госпожа Мэнсфорд внимательно посмотрела на нее, словно увидела в первый раз.

– Ты выглядишь очень мило, моя дорогая, но не кажется ли тебе, что твоя шляпка слишком простенькая?

– Вы забыли, мама, – ответила Мена, – я ваша компаньонка. Поэтому я сняла со шляпы все цветы, а то она выглядела слишком легкомысленной.

Госпожа Мэнсфорд казалась расстроенной, и Мена поспешно добавила:

– Право, не волнуйтесь обо мне, мама. Просто будьте очаровательны с герцогом, а когда в понедельник мы вернемся домой, то сможем вдоволь посмеяться над всем, что произошло с нами.

Минут пять они молчали. Потом Мена снова заговорила:

– Вы не должны забывать, мама, обращаться ко мне, когда это будет необходимо, как к мисс Джонсон.

– Мисс Джонсон? – с удивлением воскликнула мать. – Но почему?

Медленно и старательно подбирая слова, Мена объяснила, что, если кто-нибудь спросит, кто она такая, ей нельзя будет называть ту же фамилию, что и у матери.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы заставить мать понять необходимость подобной конспирации.

В конце концов госпожа Мэнсфорд сдалась.

– Но Джонсон? Почему Джонсон? – все же спросила она.

Мена рассмеялась:

– Это первое имя, которое пришло мне на ум. Оно звучит скучно и прозаично, и еще я подумала, вдруг слуги говорили о мистере Джонсоне, тогда они могут решить, что я ему родственница.

Мать протестующе воскликнула:

– Ни в коем случае они не должны так думать! О, дорогая моя, зачем мы должны играть в эту нелепую игру, которую придумала Алоиз? И потом, я уверена, что твой отец бы пришел от всего этого в негодование.

Мена знала, что мама права.

Отец всегда очень гордился своим именем и происхождением. Он не нашел бы ничего забавного в том, что его младшая дочь использует имя своего дворецкого.

Решив, однако, не огорчать мать, она сказала:

– Если так вам будет приятнее, мама, я назовусь по-другому. Какое имя предложите вы?

После недолгой паузы мать предложила:

– Почему бы не Форд? Мы легко запомним его как часть нашей фамилии, и все-таки это будет лучше, чем использовать имя одного из наших слуг.

Мена подумала, что мать нашла вполне разумное решение.

– Конечно, мама, я буду называть себя мисс Форд. Но вы можете быть уверены, что гости герцога даже не узнают о моем существовании.

– Как нехорошо! Я считаю, что все это неправильно! – упорно повторяла госпожа Мэнсфорд.

Они приближались к замку, и, не желая, чтобы мать продолжала расстраиваться, Мена перевела разговор на другую тему.

Сама она была в восторге от мысли, что впервые увидит поместье Кэрн.

За завтраком мама сказала ей:

– Теперь я припоминаю, как мы с твоим отцом ездили в замок, вскоре после свадьбы.

– О, мама, вы не сказали об этом Алоиз! – воскликнула Мена.

40

– Это было так давно, – продолжала госпожа Мэнсфорд. – Твоего отца пригласили на обед, чтобы он мог встретиться с послом Греции, ведь старый герцог знал о его интересе к этой стране.

– Уверена, папа был в восторге, – заметила Мена. – Расскажите мне, какой он, этот замок?

– Боюсь, что мои воспоминания о нем весьма туманны, но зато я помню, как мы с твоим отцом ехали туда и сколько хороших слов он говорил мне на обратном пути.

В ее голосе послышались нотки, появления которых Мена всегда очень боялась. Они означали, что воспоминания о прошлом неизбежно окончатся слезами.

– Когда мы приедем в замок, – быстро заговорила она, – вы должны постараться выяснить, почему герцог так редко приезжает туда и почему он так откровенно не интересуется делами графства. Мне все это кажется очень неестественным.

– Помню, отец считал такое его поведение недобросовестным, – ответила ей мать. – Он всегда говорил, что большая ошибка допускать, чтобы землевладельцы уклонялись от своих обязанностей, и трудно ожидать от работников рвения в делах, если их работодатели отсутствуют и не критикуют или не поощряют их, когда это необходимо.

Мена улыбнулась:

– Вы почти дословно повторяете папины слова, сам он всегда придерживался правил.

– Представляю, как бы он расстроился, если бы увидел сейчас наш сад, – грустно сказала госпожа Мэнсфорд. – Вот если бы мы могли позволить себе нанять еще одного садовника.

– Да, это было бы чудесно, – согласилась с ней Мена. – Но ведь вы знаете, что тогда мы не сможем держать лошадей, вы будете лишены возможности заложить карету, и потом я даже представить не могу свою жизнь без прогулок верхом.

Госпожа Мэнсфорд вздохнула, но разговор не продолжила.

Мена знала, что мама принимает положение вещей таким, каково оно есть, чувствуя себя слишком слабой, чтобы что-либо изменить или предложить способ улучшить дела.

Наконец лошади повернули, и карета въехала в огромные ворота. Две ажурные кованые створки ворот были вызолочены.

Затем они двинулись по подъездной аллее, окаймленной старинными дубами.

Мена вытянула шею, пытаясь поскорее увидеть замок.

Огромная башня с развевающимся на флагштоке штандартом герцога – все точь-в-точь соответствовало ее представлению о том, как должен выглядеть замок.

Разве что он оказался еще более величественным, чем она ожидала.

Лошади замерли как вкопанные у подножия каменной лестницы, ведущей к внушительной парадной двери.

Как только они остановились, лакей, не дожидаясь, пока дверцы кареты откроются, раскинул красный ковер.

Госпожа Мэнсфорд вышла из кареты.

Мена последовала за ней, неся в руках шкатулку с материнскими драгоценностями.

Управляющий, стоящий на верхней ступеньке лестницы, приветствовал их поклоном.

– День добрый, мадам, – сказал он. – Надеюсь, путешествие было приятным?

– Очень приятным, спасибо, – ответила госпожа Мэнсфорд.

– Миледи ждет вас, мадам, в гостиной, а домоправительница позаботится о вашей компаньонке, если она будет так любезна подняться сюда.

Мене показалось, что мать посмотрела на нее в полнейшем отчаянии.

Явно сделав над собой усилие, она последовала за управляющим, в то время как Мена покорно поднялась по ступенькам наверх.

Домоправительница, в шелестящем черном шелковом платье, с ключами на серебряной цепочке на поясе, приветствовала ее очень любезно.

– Надеюсь, вы не очень устали в дороге. Что касается меня, то поездка на любое расстояние причиняет мне головную боль.

– Я получила удовольствие от поездки, и потом, ваши лошади преодолели такое расстояние на удивление быстро!

– На мой взгляд, они слишком резвые! – заметила домоправительница. – На этих узких дорогах недолго и до беды.

Она провела Мену в комнату, которая оказалась очень славной.

Естественно, это не была комната для личных гостей герцога.

– Думаю, вам будет здесь очень удобно, – сказала домоправительница. – А теперь пойдемте, я покажу вам спальню мадам.

Красивая комната внушительных размеров, отведенная под покои госпожи Мэнсфорд, располагалась в некотором отдалении.

Мена увидела, что там же была и небольшая гостиная.

– Леди Барнхэм предположила, что вы предпочтете кушать здесь.

– Надеюсь, это не доставит никому лишних хлопот – извиняющимся тоном осведомилась Мена.

– Это очень легко устроить, – ответила ей домоправительница, – хотя, как правило, гостьи его сиятельства не так часто берут с собой своих компаньонок.

Мена почувствовала, что ей надо как-то оправдать свою мать, которая поступила так необычно, но домоправительница продолжала:

– Конечно же, с дамами, бывает, приезжают их горничные, но я понимаю, что госпожа Мэнсфорд сейчас не совсем здорова.

Мена почувствовала облегчение, но одновременно была несколько удивлена.

Потом она поняла, что это была выдумка Алоиз, поскольку той казалось, что ее мать будет выглядеть менее значительно из-за отсутствия горничной.

– Я смогу позаботиться о госпоже Мэнсфорд, – сказала она.

– В этом нет нужды, – заметила домоправительница. – Я уже договорилась со старшей горничной, которая сделает все необходимое для нее.

– Это очень любезно с вашей стороны, – отметила Мена.

Она заглянула в гостиную своей матери и нашла ее обстановку великолепной.

Там даже был застекленный шкаф, в котором стояли книги.

«С удовольствием почитаю их, – подумала Мена, – пока мама гостит здесь».

Теперь же ей очень хотелось осмотреть сам замок, его внутреннее убранство, а также окрестности.

Быстрый взгляд из окна дал возможность оценить великолепие ухоженного парка.

Она подумала, что мать будет от него в восторге.

Лакей принес багаж.

Затем Мена вернулась в свою комнату и убедилась, что домоправительница позаботились и о горничной для нее, и та уже распаковала все вещи.

«Все действительно очень удобно», – подумала она. Она надеялась, что матери здесь все придется по душе.

Дома она сама помогала матери, а Джонсоны, несмотря на все свои старания, могли лишь поддерживать порядок в доме, который был все же очень велик.

Мена была уверена, что матери понравится безукоризненно налаженный быт и порядки этого дома.

Отлично вышколенные слуги делали все необходимое.

Она уже сняла шляпку и жакет, когда в дверь постучал лакей. Он сообщил ей, что чай ожидает ее в гостиной госпожи Мэнсфорд.

Она поблагодарила его и, добравшись до гостиной, увидела великолепно сервированный столик для чая. Она отведала все, что было предложено.

Чай был восхитителен, а пирожным могла бы позавидовать сама миссис Джонсон.

Мена стояла у окна, когда услышала голоса и догадалась, что госпоже Мэнсфорд показывают ее спальню, которая была по соседству с гостиной.

Она подождала, пока мать осталась одна, и отворила дверь.

– О, вот ты где, Мена, дорогая! – воскликнула мать.

Это было как раз то, чего опасалась Мена. Ведь эти слова могла услышать домоправительница, находись она поблизости.

– Будьте осторожны, мама! – предупредила она. – Вы не должны забывать, что я – мисс Форд.

– Я совсем забыла, – ответила ей мать. – Но, дорогая моя, почему нам нельзя быть теми, кто мы есть?

– Расскажи мне, что было там, внизу, – попросила Мена.

– Здесь уже довольно много гостей, – начала свой рассказ госпожа Мэнсфорд, – и все они кажутся очень приятными людьми. Один из них – я не расслышал; его имя – сказал, что знал папу.

– Это было тебе очень приятно! – улыбнулась Мена.

Она помогла матери снять шляпку, затем расстегнула платье.

– Мне хотелось бы отдохнуть перед обедом, – сказала госпожа Мэнсфорд.

– Но ты не рассказала мне еще, как выглядит герцог, – напомнила ей Мена.

– Он на прогулке верхом, поэтому я не встречалась с ним. Но Алоиз была очень мила и представила меня своим друзьям, которые говорили мне, как все они восхищаются ею.

Мена помогла матери раздеться и уложила в постель

– Теперь, мама, постарайтесь уснуть, а я разбужу, вас так, чтобы было время приготовиться к обеду.

– Спасибо, родная моя, – пробормотала госпожа Мэнсфорд и закрыла глаза.

Мена вышла обратно в гостиную и долго-долго стояла у окна.

Ей было интересно, сможет ли Алоиз оценить по достоинству красоту этих садов, лесов, простирающихся за ними, и, конечно же, самого замка, если сумеет стать герцогиней.

– Мне нужно увидеть как можно больше всего, – сказала она себе.

Потом она подумала, что, когда все будут заняты обедом, у нее будет время осмотреть парк.

Надо только узнать, когда ей самой представится возможность пообедать.

Спустя час Мена разбудила мать, которая крепко спала.

Все, на чем она сосредоточилась сейчас, состояло в том, как сделать так, чтобы мать выглядела такой же красивой, как в былые времена, когда выезжала куда-нибудь с отцом.

Для первого вечера Мена выбрала наряд, который мать в последний раз надевала на охотничий бал. Тогда отец заявил, что она затмила всех присутствовавших женщин.

К счастью, мать не вспомнила, что муж был особенно горд ею в тот раз.

Она позволила Мене сделать ей прическу и выбрать украшения.

– Думаю, было бы ошибкой, мама, сегодня вечером надевать диадему, – сказала Мена. – Мне всегда казалось, что первый вечер, когда гости только приехали, не совсем подходящий случай для этого.

– Да, конечно, ты права, моя дорогая, – согласилась госпожа Мэнсфорд. – И мне совсем не хочется выглядеть слишком разряженной.

Как раз в этот момент в комнату вошла Алоиз.

– Вы готовы, мама? Мне показалось, что вы будете довольны, если я провожу вас.

– Спасибо, моя дорогая. Я никогда раньше не выходила к гостям без папы.

Но Алоиз уже не слушала, а оглядывалась вокруг, чтобы убедиться, что горничной в комнате нет.

– С тобой все в порядке, Мена? Ты ни в чем не нуждаешься?

– Все хорошо, и я знаю, что должна благодарить тебя за это.

– Я дала четкие указания, чтобы тебе приносили обед в мамину гостиную.

Госпожа Мэнсфорд, казалось, пришла в ужас:

– О, но ведь Мена может спуститься вниз на обед? Я и представить себе не могу, что она будет сидеть здесь одна-одинешенька.

Алоиз нахмурилась, и Мена поспешила заговорить:

– Конечно же, это невозможно, мама. Обо всем уже договорено, и вы можете себе представить, как неловко я чувствовала бы себя среди гостей, морщащих нос при виде меня, поскольку я зарабатываю на жизнь своим трудом.

Госпожа Мэнсфорд начала было протестовать, но Алоиз сказала ей:

– Мама, прекратите волноваться из-за таких пустяков. Я все устроила так, чтобы Мене было удобно. Все, что вы должны помнить, это то, что она ваша компаньонка.

Она повернулась к Мене:

– Думаю, ты придумала себе какое-нибудь имя. Я совсем забыла об этом вчера, когда приезжала домой.

– Я позаботилась об этом! – ответила Мена. – И мама хочет, чтобы меня звали мисс Форд.

– Но… как же… – начала было Алоиз.

– Ей так легче будет его запомнить, а если кто и подумает, что я бедная родственница, так что из этого?

– Полагаю, что ничего страшного в этом нет, – неохотно согласилась Алоиз. – В любом случае, если ты будешь держаться в тени, никто и не спросит тебя, кто ты такая.

– Нет, конечно же, нет, – улыбнулась ей Мена. Алоиз взглянула на мать.

– Мне нравится ваше платье, мама. Вы в нем очень хороши!

– Мена тоже так считает.

– Я как раз достала мамины драгоценности, – сказала Мена, – но я подумала, что диадему лучше оставить до завтрашнего вечера.

– Боже милостивый, она все еще цела? – удивилась Алоиз. – Я думала, в такие трудные времена вы ее продали.

Мена бросила на нее многозначительный взгляд.

– Папа долго откладывал деньги, чтобы сделать маме этот подарок, – сказала она, – и если бы пришлось расстаться с ним, это разбило бы ее сердце.

Сестра ничего не ответила, она разглядывала содержимое шкатулки, и Мене показалось, что на лице ее отразилось явное пренебрежение.

– Мне кажется, стоит приколоть к маминой прическе две маленькие бриллиантовые звездочки, – предложила Мена.

– Да, так и сделай, – согласилась Алоиз, – и она может надеть свое ожерелье, хотя оно и не такое уж интересное.

Мена вспомнила, что ребенком Алоиз всегда считала его просто великолепным, но подумала, что было бы ошибкой напоминать сестре об этом.

Наконец, когда шкатулка была наполовину опустошена, госпожа Мэнсфорд была готова спуститься вниз.

Она выглядела прелестно и очень изысканно рядом с дочерью, разодетой в пух и прах.

Платье Алоиз было изумрудного цвета, который подчеркивал темный цвет ее волос и белизну кожи.

На шее у нее было ожерелье из изумрудов, на лбу – ободок из таких же изумрудов с бриллиантами.

Их дополняли браслеты и серьги, сверкавшие при каждом ее движении.

Она с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало, потом обратилась к матери:

– Нам надо поспешить, мама! Герцог с нетерпением ждет встречи с вами, и я думаю, он будет потрясен нами обеими.

– Надеюсь, моя дорогая, – промолвила госпожа Мэнсфорд. – Мне бы не хотелось подвести тебя.

Алоиз ничего не сказала в ответ.

Мена наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку.

– Вы выглядите такой красивой, мамочка, я уверена, что все там, внизу, будут говорить вам это.

Госпожа Мэнсфорд улыбнулась ей.

– Спокойной ночи, моя милая, – сказала она, – не жди меня. Горничная поможет мне раздеться.

– Я не усну и сама помогу вам, – пообещала Мена. Алоиз уже вышла из спальни и нетерпеливо ждала мать.

Когда они прошли по галерее к парадной лестнице, Мена юркнула обратно в комнату.

Не стоило допускать, чтобы кто-нибудь из других гостей увидел ее.

Прошла всего минута или около того, и в комнату вошли две горничные, чтобы навести порядок.

– Я пройду в соседнюю комнату, – сказала им Мена. – Вы не знаете, в котором часу я смогу пообедать?

– Как я поняла, лакей принесет вам его сюда, – ответила ей одна из горничных. – Уверена, это будет задолго до того, как они закончат все там, в гостиной.

– Прекрасно, – пробормотала Мена.

Она решила, что расправится со своим обедом как можно скорее.

А потом ей представится возможность ускользнуть никем не замеченной в сад.

Оказалось, все было очень просто.

Ее ужин, потому что вряд ли можно было назвать его обедом, был очень вкусным, но состоял только из двух блюд и фруктов.

– Ну, может, вам это покажется маловато, мисс, – сказал ей лакей, – но повар говорит, что он и так уж постарался, потому как народу оказалось куда больше, чем ожидалось.

– Мне всего хватает, – сказала Мена. – И пожалуйста, поблагодарите повара, что он позаботился обо мне.

Она ела быстро, понимая, что лакей спешит вернуться в буфетную.

Когда он выходил за дверь с подносом, сквозь открытую дверь она услышала звуки голосов, доносящиеся снизу. Она поняла, что гости уже вышли из комнаты, в которой ожидали начала трапезы.

Сейчас они как раз переходили в столовую.

Ей бы хотелось взглянуть на них, но она понимала, что это невозможно.

Какое счастье, что теперь она была свободна по крайней мере на пару часов.

И не теряя времени на то, чтобы надеть шляпку, девушка выбежала с непокрытой головой, как привыкла гулять дома.

Она спустилась на первый этаж по другой, не парадной лестнице и, как и предполагала, неподалеку от нее нашла дверь, ведущую в сад.

Мена вышла.

Парк не обманул ее ожиданий. Вблизи он производил еще более сильное впечатление, чем из окна замка.

Огромный фонтан поднимался из центра бассейна, окаймленного искусно обработанным камнем, выбрасывая высоко в воздух струи воды, так что они ловили последние лучи заходящего солнца.

Среди плавающих кувшинок сновали многочисленные золотые рыбки.

Она шла по парку, пока не оказалась в саду, полном фруктовых деревьев.

Оттуда она увидела загон. Приблизившись к изгороди, Мена заметила несколько барьеров.

Увидев их, она сообразила, что за ними должен быть проход к конюшням.

Она как раз задумалась над тем, стоит ли ей рискнуть и пройти туда, чтобы взглянуть на лошадей, как в воротах появился всадник.

Жеребец под ним все время взбрыкивал и норовил встать на дыбы.

Мена сделала несколько шагов назад, чтобы спрятаться в тени фруктового дерева.

Она с восхищением наблюдала, как всадник пытается обуздать коня.

Судя по его действиям, наездником он был блестящим, почти таким же опытным, каким был когда-то ее отец.

Конь все еще продолжал сопротивляться, но уже не так ретиво, как вначале.

Мена с улыбкой подумала, что человек выигрывал состязание.

Она чувствовала, что победа над строптивым жеребцом принесла бы всаднику большое удовлетворение.

Мужчина повернул коня и направил его к первому барьеру.

Препятствие было достаточно высоким, но Мена знала, что сама она легко преодолела бы такой барьер.

Конь быстро приближался к барьеру.

Однако, приблизившись к нему вплотную, он резко остановился.

И даже коварно опустил голову, чтобы всаднику труднее было удержаться в седле.

И тот, хотя и попытался сохранить равновесие, все же перелетел через ограждение и упал.

Конь, довольный, что освободился от своего наездника, галопом умчался прочь.

Мена сдавленно вскрикнула.

Затем она толкнула железные ворота, перед которыми стояла, и побежала к барьеру.

Мужчина лежал, распростершись на земле, и она опустилась на колени около него.

В этот момент он сел и изумленно посмотрел на нее.

– Вы… не ушиблись? – выдохнула она.

В его глазах было нескрываемое удивление, когда он спросил:

– Кто вы, Афродита?

Вопрос был столь неожиданным, что Мена не удержалась от смеха.

– Нет, я не такая значительная особа. – Я всего лишь… Филомена.

Именно так ответила бы она отцу на его шутку.

Она проговорила это инстинктивно, прежде чем сообразила, что поступила весьма неосторожно.

Незнакомец улыбнулся.

Он показался ей весьма приятным на вид молодым человеком.