Текст книги "Мой ангел-хранитель"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Я все это понимаю, но так много нужно сделать, Густав, а я понятия не имею, с чего начать!..

– Думаю, у месье Бове есть на этот счет какие-то соображения, – подбодрил его Густав. – Он производит весьма приятное впечатление, и они с юной леди осматривают дом, чтобы раздобыть вещи для своих комнат.

– Где ты их разместил? – поинтересовался маркиз.

– В западном крыле, месье, как можно дальше от вас. Я сказал им, что здесь они могут шуметь сколько угодно и вы не будете на них кричать.

– Должно быть, это прозвучало несколько грубо, – возразил маркиз.

– О, они только рассмеялись, а мисс Мариетта в таком восторге от травяного сада, что сегодня днем провела там два часа.

Маркиз подумал, что, если ее это развлекает, не стоит беспокоиться. С другой стороны, он понимал, что невежливо уклоняться от знакомства с гостями.

Ну как он может справиться с шумными, здоровыми детьми, которые весело носятся по замку?! От этой мысли Жан-Пьеру стало еще тоскливее, потому что ему самому было очень трудно двигаться.

Боль, казалось, пронизывала все тело.

В такие моменты Жан-Пьер даже думал, что было бы лучше, если бы его убили в битве при Ватерлоо.

Он выжил, чтобы сражаться, но уже не с врагами, а с собственным телом.

«Я должен поправиться», – сказал он себе.

Вместе с тем маркиз чувствовал, что его окутывает какой-то туман и он не в силах противостоять ему.

Лежа в постели, Жан-Пьер вспоминал комнаты, которые Бове показывал ему в день приезда, их обветшалость и убогость. Как могло нечто столь прекрасное, каким был этот замок в прошлом, докатиться до нынешнего состояния?!

«Что я могу сделать? С чего начать?»

Казалось, этим вопросам нет конца.

Этой ночью Жан-Пьер не мог уснуть. Ему чудилось, будто вопросы огнем выжжены на потолке.

Каждый нерв его тела говорил, что он обязан принять вызов судьбы, хотя бы ради собственной гордости и веры в себя.

Но ум на это пока не откликался.

Маркиз боялся момента, когда должен будет подняться с постели и вплотную столкнуться с проблемами, ожидавшими его.

– Что я могу сделать? О Господи, что я могусделать?!

Жан-Пьер задал этот мучительный вопрос вслух и услышал собственный голос, эхом отразившийся от стен пустой комнаты.

Ответа не было.

И маркиз опять пожалел, что не погиб вместе со своим верным конем на бранном поле Ватерлоо.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мариетта проснулась и не сразу поняла, где находится. Девушка увидела над головой огромный балдахин.

С радостным волнением она вспомнила, что приехала в замок.

С того момента, как Мариетта увидела громадную, с золотой резьбой кровать, в которой ей предстояло спать, она решила, что попала в сказку.

Правда, сама комната была в плохом состоянии. На полу не было ковра, по потолку шли большие трещины, но кровать была совершенно особенная.

Показывая детям, где они могут спать, месье Бове сказал:

– Мы благодарны судьбе, мадемуазель, что воры не смогли унести старинные кровати. Они просто оказались слишком большими и тяжелыми для них, но, к сожалению, некоторые матрасы не были закреплены, и потому их забрали.

Мариетта взглянула на смотрителя с некоторой тревогой. Она не представляла, что может быть неудобнее, чем спать без матраса.

Осмотрев несколько комнат, они нашли кровать, которая понравилась девушке.

– Эта кровать, – сообщил ей месье Бове, – одна из самых старых в замке, и резьба на ней, как мы полагаем, выполнена в шестнадцатом веке. Она, безусловно, является одной из самых величественных, и, к счастью, матрас остался на месте!

– Тогда она обязательно должна стать моей! – воскликнула пришедшая в восторг Мариетта. – Никогда еще не видела такой великолепной кровати, и будет просто чудесно, если я смогу на ней спать!

К счастью, в соседней смежной комнате оказалась еще одна кровать с матрасом. Она была не столь изысканно украшена, но удобна, и на ней могла спать Мейвис.

Девочка решила, что это будет корабль!

Она вскрикнула, радуясь, что очутилась в море и что Жако их корабль понравился. Жако был куклой Мейвис, с которой она не расставалась последние два года – тряпичный клоун порядком потерял форму и цвет оттого, что постоянно находился в детских руках. Тем не менее он по-прежнему оставался любимой игрушкой Мейвис, и девочка никогда не теряла его из виду.

«Если Жако одобряет кровать, – подумала Мариетта, – Мейвис, несомненно, будет сладко в ней спать».

Вот это было действительно важно.

Найти кровать для Руперта оказалось сложнее. Наконец они отыскали подходящую в комнате на другой стороне коридора, не слишком далеко от спален девочек.

Кровать была явно мужской, сделана из дуба и украшена резными белками и птицами. Руперт был доволен ею так же, как Мейвис своей.

Потом дети принялись разыскивать хоть какую-нибудь мебель для своих спален. Месье Бове уже рассказал им, что революционеры и воры вынесли все, что только можно было сдвинуть с места.

Они нашли два тяжелых комода и при помощи людей снизу затащили один в комнату Мариетты, а второй к Руперту.

Со стульями оказалось сложнее. Однако после приезда маркиза месье Бове нашел время и починил ножки у двух стульев, которые для воров оказались недостаточно хороши.

– Не знаю, как быть с коврами, мадемуазель, – сказал он, когда они осматривали комнату.

– Быть может, мы найдем что-то на чердаке, – предположила Мариетта. – Сейчас это не важно, потому что на улице тепло, но зимой пол будет слишком холодным для босых детских ног.

Месье Бове отметил, что девушка очень просто относится к неудобствам замка, и пообещал поискать в других комнатах еще какую-нибудь мебель, которая пригодилась бы детям.

Ему действительно удалось найти столик, который вполне мог сойти за туалетный, а также зеркало с большой трещиной, которое он закрепил на стене.

Мариетта выбралась из кровати; в окна лился солнечный свет.

Девушка подумала, что надо найти швею, которая сшила бы шторы для ее комнаты, а также для спален брата и сестры.

Мариетта не хотела, чтобы они просыпались слишком рано.

Солнечный свет был не единственной проблемой. Поскольку рамы окон растрескались, девушка подумала, что в сильный ветер или мороз может быть очень холодно, и твердо решила найти какие-нибудь шторы.

Мариетта оделась, хотя было еще очень рано, и зашла в комнату к Мейвис.

Девочка спала и выглядела очень милой с рассыпавшимися по подушке светлыми локонами. Темные ресницы почти касались бело-розовых щечек; рядом сидел верный Жако.

Пока Мариетта стояла, разглядывая их, Мейвис проснулась, вскрикнула от радости при виде сестры и протянула к ней руки.

Мариетта поцеловала ее и сказала:

– Раз уж ты проснулась, вставай, пойдем вниз, посмотрим, готов ли для нас завтрак.

– Я всю ночь спала на большом корабле, – сказала Мейвис. – Мы с Жако все плавали и плавали вокруг света.

– Что ж, хорошо, что вы вернулись, – заметила Мариетта, – и я думаю, что Жако так же голоден, как и ты.

Она помогла Мейвис одеться, и, взявшись за руки, они вышли из комнаты в широкий коридор.

Он был совершенно пуст, за исключением одного серебряного бра, да и то треснувшего, когда воры пытались отодрать его от стены при помощи какого-то острого инструмента. Оно не позволило вынести себя из замка.

Мариетта открыла дверь в комнату Руперта и увидела, что брат уже одет и выглядывает из окна.

– Я так и знала, что ты рано встанешь! – воскликнула девушка. – На что ты смотришь?

– На газоне дерутся два голубя, – ответил Руперт, – и мне стало интересно, кто победит.

– Спускайся завтракать, – предложила Мариетта, – а потом пойдем в сад и осмотрим то, что не успели вчера.

– Жако это понравится, – сказала Мейвис, когда они спускались по широкой лестнице.

Вечером они ужинали в комнате, которая находилась рядом со столовой, но была значительно меньше. Мариетта подумала, что в хорошие для замка времена это, наверное, была комната для завтраков.

В ней имелся грубо сколоченный стол, но всего один стул, и слуга, которого нанял месье Бове, принес доски, чтобы дети могли сесть.

– Нам придется купить несколько стульев, – решила Мариетта, – если в замке их больше не осталось.

Месье Мало, нанятый слуга, вошел в комнату, улыбаясь.

– Доброе утро, мадемуазели и месье, – весело поприветствовал он детей. – Я так и думал, что вы захотите позавтракать пораньше, и моя жена уже все для вас приготовила.

Он принес их завтрак в комнату.

Дети так проголодались, что только Мариетта заметила треснутые чашки, не подходящие к тарелкам, и выщербленные края у блюда с яйцами.

Зато яйца были свежими, а кофе с молоком, которым порадовали Мариетту и Руперта, – теплым и приятным.

После завтрака Мариетта решила зайти в кухню и встретиться с мадам Мало, поварихой.

Вчера девушка не заглядывала в кухню, хотя месье Бове и объяснил, как туда пройти. Мариетта с детьми пошли по извилистому коридорчику.

Как она и ожидала, кухня оказалась очень просторной.

«Должно быть, – подумала девушка, – ее трудно содержать в чистоте».

Мадам Мало, приятная женщина средних лет, стояла за огромным кухонным столом, который, видимо, тоже оказался слишком большим, чтобы воры смогли его вынести.

Она была рада детям и обменялась со всеми рукопожатиями. Мариетта заметила в кухне еще одну женщину, которая разговаривала с мадам Мало до их прихода.

Мариетта с любопытством взглянула на нее, и мадам Мало представила:

– Это мадам Коллин, мадемуазель, она пришла из поселка за помощью, так как сильно обожгла руку.

– Ах, как жаль! – воскликнула Мариетта.

Мадам Коллин, маленькая женщина с тонкими морщинками на лице, протянула левую руку с огромным волдырем.

– Я как раз собиралась, – сказала мадам Мало, – намазать ей руку маслом.

– Я знаю лучшее средство, – сказала Мариетта. – У меня есть то, что действительно поможет. Ничего не делайте, пока я не вернусь.

Не дожидаясь ответа, Мариетта побежала из кухни по коридору к себе в спальню.

Когда она ушла, Руперт заговорил высоким голосом:

– У моей сестры всегда есть средства от любого повреждения. Она готовит их из трав, которые растут в саду, как раньше делала наша мама.

Мальчик говорил по-французски медленно и неуверенно, но женщины его понимали.

– Я слышала о людях, которые лечат травами, – сказала мадам Мало, – но сама никогда не пробовала.

– Я использую травы, когда готовлю, – добавила мадам Коллин, – и некоторые очень хороши на вкус. Что бы мы делали, например, без кресс-салата?

Женщины говорили о кулинарии, когда Мариетта вернулась, неся в руках маленькую баночку.

– К счастью, я привезла немного мази с собой, – запыхавшись, сказала она. – Я всегда держу ее наготове на случай, если дети упадут и поранятся. Увидите, она снимет боль от ожога почти мгновенно.

Мадам Коллин протянула руку, и Мариетта очень осторожно смазала мазью обожженную кожу.

– Пусть немного впитается, – посоветовала она, – а потом мы перевяжем руку, и обещаю, к завтрашнему утру станет лучше.

– Боль уже стихла, – сказала мадам Коллин, – вы говорите, мадемуазель, что мазь приготовлена исключительно из трав?

– Да, это рецепт, которым всегда пользовалась моя мама; к нам почти каждый день приходили люди из поселка, чтобы спросить ее, что делать, если дети поцарапали коленки или, как вы, обожглись.

– Что в нем? – с любопытством спросила мадам Коллин.

– Болиголов, плющ, зверобой и печеночник.

– Ну и ну! – воскликнула мадам Мало. – Я слышала о некоторых, но не обо всех.

Она повернулась к подруге.

– Тебе действительно лучше?

– Кажется, жжение прошло. Это чудо, настоящее чудо!

– Кто говорит о чудесах? – послышался голос от двери.

В кухню вошел Густав.

– Доброе утро, мадемуазель Мариетта, – поздоровался он, и, наклонившись к Мейвис, пожал руку Жако со словами: « Bonjour, petit monsieur!» [11]11
  Здравствуйте, маленький месье! (фр.)


[Закрыть]

Мейвис засмеялась.

– Жако нравится, когда его так называют.

– Еще бы, – поддержал Густав.

– Как чувствует себя месье маркиз этим утром? – поинтересовалась мадам Мало.

Улыбка Густава поблекла; он покачал головой.

– Он плохо провел ночь, – ответил слуга. – Боль в плече усилилась, и я без его слов знаю: он жалеет, что не погиб в битве при Ватерлоо.

Мариетта вскрикнула.

– Нельзя так думать, – с жаром возразила она. – Я знаю, что могу помочь ему своими травами. Как вы считаете, он выпьет лекарство, если я его приготовлю?

Густав снова покачал головой.

– Боюсь, что нет, мадемуазель. Мне с трудом удается уговорить его хотя бы немного поесть.

– Но ведь нужно поддерживать силы, – предостерегла Мариетта. – Он умрет, если не будет достаточно сильным, чтобы бороться со своими ранами.

– Это очень сложно, – мрачно отозвался Густав.

– Если у вас есть травы, которые помогают от других напастей, – вмешалась в разговор мадам Коллин, – может, найдется что-то и для моего мужа. Он все кашляет и кашляет, потому что у него болит горло; это мешает мне спать, но он говорит, что ничего не может поделать.

– Я подберу для него травы, – предложила Мариетта, – однако он также должен полоскать горло медом, разведенным в теплой воде. Это действует чудесным образом, и мама всегда рекомендовала этот рецепт пожилым людям, которые страдали зимой от простуды.

– Как раз то, что я хотела услышать, – улыбнулась мадам Коллин. Она чуть-чуть замялась, но продолжила: – Вы не сможете поговорить с моим мужем, мадемуазель? Он не поверит, если я скажу, что нужно полоскать горло водой с медом: он очень недоверчиво относится ко всем моим советам по части медицины.

– Конечно же, я пойду, – согласилась Мариетта. – А далеко ли до поселка?

Она посмотрела на мадам Мало, но тут заговорил Густав:

– Я отвезу вас, мадемуазель, в коляске. Я дал хозяину лекарство, от которого он засыпает, и в ближайшие час-два я ему не понадоблюсь. Кроме того, мне нужно кое-что купить.

– Отлично! – воскликнула Мариетта. – Готовьте коляску, а я приготовлю травы, которые помогут мужу мадам Коллин.

С этими словами она вышла из кухни.

Руперт пошел за сестрой по коридорчику, в котором имелась боковая дверь в сад, казавшийся еще более запущенным, чем вчера.

На клумбах буйствовала ежевика, газоны заросли высокой травой. Несколько молодых деревец, упавших на землю зимой, так и лежали в кустах.

В то же время, несмотря на всю свою одичалость, сад был великолепен! Фонтан в центре был очень старым, но изящно высеченным, а перед садом разливалось искусственное озеро.

Подобно многим другим старинным замкам, этот был когда-то окружен великолепными «регулярными парками» [12]12
  Парк, имеющий геометрически правильную планировку. Характеризуется прямыми аллеями, цветниками и бассейнами правильной формы, стрижкой деревьев и кустарников с приданием им разнообразных геометрических форм.


[Закрыть], которые так любят французы.

Сейчас все было заросшим и неопрятным, но все-таки просматривался узор из маленьких кустиков и цветов, созданный когда-то рукой мастера.

Травяной сад являл собой изобилие цветущих кустарников, но, подобно всему остальному, они сильно разрослись. Среди сорняков Мариетта разглядела знакомые травы.

Девушка быстро собирала их, а Руперт осматривал старинные часы и пробовал определить по ним время.

Когда Мариетта нашла все необходимое и собралась возвращаться в замок, Руперт подбежал к ней.

– Можно, я поеду с тобой, Мариетта? – спросил он. – Я хочу проехаться в коляске и, возможно, когда лошади будут свободны, покататься на одной из них.

– Тебе придется спросить разрешения у месье Бове, – ответила Мариетта. – Но я не возражаю.

– Тут столько мест, где можно кататься верхом; лошади кажутся резвыми, они должны уметь прыгать.

– Будь осторожен, – предостерегла его Мариетта. – Маркиза очень огорчит, если что-то случится и одна из его лошадей останется хромой. Насколько я могу судить, их всего две.

– Но ведь здесь хватит места для сотен, – возразил Руперт.

Мариетта рассмеялась.

– Судя по тому, что рассказал месье Бове, я не думаю, что маркиз может себе позволить купить много лошадей.

Руперт вздохнул.

– Если бы я жил в таком большом замке, – сказал он, – то хотел бы иметь много лошадей и ездить на них каждый день.

Мариетта понимала, как много это для него значит, и, помолчав, сказала:

– Будем надеяться, маркиз не станет возражать, чтобы ты катался на тех двух лошадях, которые у него есть. В конце концов, сам он не может на них ездить.

Брат с сестрой вернулись в замок, мадам Коллин уже дожидалась их в холле.

Мариетта увидела, что лошадей, которых маркиз привез из Парижа, вывели из конюшен. Девушка сразу поняла, что это породистые животные и они наверняка понравятся Руперту, который постоянно катался верхом, пока они жили в Англии, так как других развлечений в этом безлюдном уголке у него не было.

Мариетта была благодарна, что прежде, чем полк отца присоединился к армии Веллингтона, тот достал для них четырех отменных лошадей.

Девушка тоже ездила верхом, но большую часть времени ухаживала за матерью, пока та не умерла.

А после ее смерти нужно было заботиться о Мейвис и Руперте.

«Как хорошо, – думала Мариетта, – что папа настаивал, чтобы я училась и другим языкам, кроме английского». Некоторых удивляло, что девушка столь усердно работает над французским.

– Они наши враги, – говорили Мариетте подруги, – мы не должны иметь с ними ничего общего и уж точно не должны говорить на их языке.

– Враги или не враги, – всегда возражал отец, – важно уметь разговаривать на языках других народов. Когда война закончится, я собираюсь поехать с семьей за границу, а посещать страну и не владеть языком ее коренных жителей совершенно бесполезно.

Поэтому Мариетта выучилась говорить не только по-французски, но также по-немецки и по-итальянски.

Всю дорогу из Англии во Францию она помогала Руперту, который уже немного говорил по-фрацузски.

Мариетта знала, что языком владеет свободно, и с удовольствием обнаружила, что может легко и естественно общаться с французами, вместе с которыми теперь живет.

Девушка твердо решила, что первым делом примется обучать французскому и Мейвис.

Густав остановил лошадей напротив парадной двери. Мариетта села на место рядом с ним, а Руперт вместе с мадам Коллин сзади.

Густав ловко и быстро вел коляску по подъездной аллее, имевшей запущенный вид. Они проехали сквозь большие железные ворота, которые были разбиты, и мимо двух сторожек, также находившихся в плачевном состоянии.

Спустя короткое время они повернули к поселку, где узкие улицы тянулись между высокими домами с острыми крышами, совсем не похожими на те, что Мариетте доводилось видеть в Англии.

Они напоминали маленькие Ноевы ковчеги.

Когда коляска проезжала по центру поселка, взгляду открылась старинная церковь на площади. В конце площади находилось что-то похожее на маленькое estaminet [13]13
  Бистро, кабачок, обычно небольшой и дешевый (фр.).


[Закрыть], и Мариетта заметила нескольких человек, сидящих на земле у порога.

Однако Густав, следуя указаниям мадам Коллин, повез их по другой узенькой улочке. Доехав до середины улицы, они остановились возле очень маленького домика, где жила мадам Коллин.

Густав натянул поводья, пассажиры сошли и направились к дому.

Гостиная была крошечной, но безупречно чистой, и Мариетта с первого взгляда поняла, что это уютный домик. Месье Коллин сидел в кресле у камина.

Он хотел встать, когда вошла Мариетта, но девушка положила ему руку на плечо и остановила.

– Ваша жена рассказала мне, – начала она, – какой у вас сильный кашель, месье, и я уверена, что не стоит слишком много двигаться, раз он вас так беспокоит.

– А он действительно беспокоит, мадемуазель, – ответил он хриплым голосом. – Такое чувство, будто кашель душит меня, и я ничегошеньки не могу с этим поделать.

Сказав это, месье Коллин закашлялся, и, глядя на него, Мариетта поняла, что кашель причиняет ему боль.

– Так вот, месье, – сказала девушка, – я помогла вашей жене при ожоге, и она уже чувствует себя гораздо лучше.

– Это правда, – подтвердила мадам Коллин. – Ты не поверишь, да я и сама верю с трудом, но сейчас я уже почти не чувствую его. А когда уходила в замок, боль была нешуточная!

– Я советую вам, – обратилась Мариетта к ее мужу, – пить отвар из трав, которые я привезла. Обещаю, что вашим легким станет значительно лучше. А еще вы должны трижды в день полоскать горло теплой водой с медом.

– С медом! – воскликнул месье Коллин.

– Да, с медом! – повторила Мариетта. – Можете также пить ее, но обязательно полощите горло, и я обещаю, что это вылечит вас быстрее, чем любые другие лекарства.

Месье Коллин глухо рассмеялся.

– Верится с трудом, но я буду делать так, как вы говорите.

– Конечно, будешь, – подбодрила его жена. – Я же говорю, мазь мадемуазель действует просто чудесно. Настоящее волшебство! Вот что это такое – волшебство!

– Что ж, попробую, – неохотно согласился месье Коллин.

Мариетта объяснила его жене, как именно нужно смешивать травы, и настояла, чтобы месье пришел в замок, как только они закончатся.

– А как насчет меда? – спросила она. – У кого-нибудь в поселке есть пчелы?

– Да, у многих, – ответил месье Коллин, – но мед можно купить и в магазине у месье Ренуара.

– Я скажу ему, что вы можете заглянуть, – сказала Мариетта, – я как раз туда направляюсь. Мне нужно сделать много покупок.

Девушка отдала мадам Коллин оставшуюся мазь, чтобы та продолжала смазывать руку, за что ее от всей души поблагодарили.

Покинув дом, Мариетта обнаружила, что Руперт сидит рядом с Густавом и разговаривает с ним о лошадях на вполне сносном французском.

Девушка забралась в коляску позади них и сказала:

– Теперь мне нужно кое-что купить. Нам нельзя слишком долго задерживаться, вдруг мы понадобимся Мейвис.

– Магазин вон там, – сказал Густав. – Я заметил его, когда мы проезжали мимо, и хочу надеяться, что в нем есть все, что вам нужно.

– Я тоже на это надеюсь.

Густав отвез Мариетту к магазину невдалеке от церкви. Это была довольно маленькая лавочка, однако оказалось, она вмещала все, что только могло понадобиться жителям поселка.

Хозяин, месье Ренуар, удивленно посмотрел на посетителей, но, когда узнал, что те приехали из замка, его глаза загорелись интересом.

– Я слышал, что месье маркиз вернулся и что у него гости из Англии.

– Мы как раз эти гости, – сказала ему Мариетта, – и я надеюсь, у вас найдется все, что мне нужно – список необходимого довольно длинный.

Он включал баночки для мази, которую девушка собиралась приготовить из трав сада; кроме того, ей требовались гвозди, на которые можно было бы вешать одежду.

Пока Мариетта объясняла месье Ренуару, что ей нужно, в магазин зашел Густав.

Девушка удивленно на него посмотрела, и он сказал:

– Я оставил лошадей на юного месье. С ним не пропадут. Он знает, как с ними обращаться.

– Это верно, – сказала Мариетта. – Руперт катался верхом и правил лошадьми отца, ему от природы дано понимать животных.

– Это заметно, – одобрительно кивнул Густав.

Он попросил у месье Ренуара две-три вещи, которые явно предназначались маркизу.

Стоя в ожидании, Мариетта выглянула из окна и спросила:

– Что делают все эти молодые люди, которые сидят перед estaminet?Кого они ждут?

– Они никого не ждут, мадемуазель, – ответил месье Ренуар. – Они солдаты, которые вернулись с войны и обнаружили, что для них нет работы. Они не знают, куда себя девать.

Лавочник вздохнул и добавил:

– В былые времена, когда магазином владел еще мой отец, их всех нанял бы к себе месье маркиз.

– Хотела спросить вас, – начала Мариетта, – не знаете ли вы в поселке кого-нибудь, кто помог бы мадам Мало убирать в доме. Она не может сама выполнять работу по дому и готовить. Я полагаю, вы понимаете, что все находится в ужасном состоянии, большинство комнат очень грязные.

Месье Ренуар рассмеялся.

– Могу предложить вам полдюжины подходящих женщин, если вы способны им заплатить.

– Для начала я не могу позволить себе больше одной, – немного неуверенно ответила Мариетта. – Было бы хорошо нанять еще людей, но придется подождать и посмотреть, как будет дальше.

Говоря так, Мариетта имела в виду деньги, которые имелись лично у нее.

Когда отец ушел на войну, а мать вынашивала ребенка, Мариетта была еще очень юной. Тем не менее полковник предложил ей попробовать вести счета дома и маленького имения.

– Сейчас для твоей матери это слишком сложно, – сказал он, – и я хочу, чтобы она ни о чем не волновалась.

– Я возьмусь за это, папа, – согласилась Мариетта.

Полковник оставил своему поверенному указания выдавать Мариетте столько денег, сколько она попросит, и девочка справлялась весьма успешно.

Когда отец вернулся домой инвалидом, Мариетта продолжила всем управлять. Она нанимала слуг, платила им жалованье и заказывала необходимые продукты.

Отец слишком страдал от ран, чтобы что-то взять на себя, но у Мариетты получалось вести дела с умением, которым могла бы гордиться и более зрелая женщина.

Когда отец умер, Мариетта узнала, что они должны отправиться во Францию и жить у маркиза де Кастильона. Тогда она впервые услышала об этом человеке и о том, что он их опекун.

Перед отъездом девушка подсчитала, сколько денег есть в ее распоряжении, и сняла со счета в банке еще немного.

На данный момент у нее имелось семьдесят фунтов.

Мариетта не сказала мистеру Уотерсону, что у нее есть эти деньги.

Она решила, что правильнее будет иметь какие-то личные средства и не спрашивать позволения у опекуна каждый раз, когда ей что-нибудь понадобится.

Теперь она с облегчением подумала, что может оплатить работу лишней служанки.

Когда самочувствие позволит маркизу решать финансовые вопросы, она скажет ему, что эти затраты будут возмещены деньгами, оставшимися после ее отца.

– Могу я познакомиться с человеком, которого вы мне советуете? – спросила она месье Ренуара.

– Я пришлю ее в замок сегодня днем. Она хорошая, трудолюбивая женщина, и я уверен, что вполне вам подойдет.

Мариетта улыбнулась ему.

– Большое спасибо, месье.

Она повернулась к двери, но потом остановилась.

– У меня есть идея, – задумчиво произнесла она. – Я хочу поговорить с теми людьми на площади. Пойдете со мной, Густав?

– Разумеется, мадемуазель.

Было видно, что ее просьба удивила Густава.

Не дожидаясь его, Мариетта вышла из магазина и направилась к estaminet.

Дойдя до него, девушка увидела, что на земле перед входом развалились одиннадцать мужчин.

Мариетта отметила, что у каждого из них был вид человека, прежде занимавшегося чем-то другим. В их случае – сражением с врагами и выживанием, в то время как иные гибли.

Мужчины с любопытством наблюдали за Мариеттой, пока та приближалась, а когда она остановилась перед ними, уставились на нее во все глаза.

– Я хочу поговорить с вами, господа, – начала она на безупречном французском. – Насколько я понимаю, вы благородно и отважно сражались на войне, которая, слава Богу, теперь закончилась.

Мариетта сделала короткую паузу и продолжила:

– Как вы хорошо знаете, многие погибли или получили ранения. Но одним из тех, кто отважно сражался и пострадал за это, является месье маркиз де Кастильон.

По выражению, возникшему на лицах людей, девушка поняла, что они знают, о ком она говорит.

– Я лишь краем уха слышала, каким он был храбрым, – продолжала Мариетта, – и что во время отступления из Москвы он спас жизнь многим солдатам, заставляя их идти вперед, когда им хотелось просто упасть и умереть.

Девушка смолкла, но теперь ее слушали все.

– Быть может, кто-то из вас был там или участвовал в битве при Ватерлоо, во время которой, насколько я знаю, маркиз действовал с исключительной храбростью, но, к несчастью, получил тяжелое ранение. Со мной человек, который служил вместе с маркизом и который может больше моего рассказать, каким он был героем и как благодарна должна быть ему Франция.

Мариетта остановилась на миг, и теперь все мужчины сидели, внимательно глядя на нее.

– В данный момент месье маркиз очень болен. Замок, в который он приехал искать покоя, разрушен, я полагаю, вам это известно. Его разграбили и бросили загнивать, пока владелец и вы сражались за Францию.

Девушка снова остановилась, но потом, не дожидаясь, пока кто-нибудь задаст вопрос, предложила:

– И мне пришло в голову: если вам нечего делать, быть может, вы могли бы прийти в замок и помочь мне и слуге маркиза, который стоит рядом со мной, попытаться вернуть замку какое-то подобие порядка и приличия.

Она вздохнула.

– Работа предстоит тяжелая; буду откровенна: я не смогу вам заплатить и сомневаюсь также, что это сможет сделать месье маркиз.

Мариетта ожидала, что кто-нибудь заговорит, но никто не нарушил молчания.

– Если вы хотя бы вычистите комнаты и выкрасите некоторые из них и, если возможно, замените разбитые оконные стекла или, если вас это больше интересует, поможете в саду, мы будем вам очень благодарны. Единственное вознаграждение, которое я могу вам предложить – это искреннее спасибо человека, который в настоящий момент не может говорить за себя.

Девушка улыбнулась и добавила:

– Тем не менее я уверена, что владелец этого estaminetне станет взимать с меня слишком высокой платы, если я предложу вам по стакану вина в конце долгого дня.

Говоря это, Мариетта увидела, что человек, который, судя по всему, был хозяином заведения, вышел на порог и слушает ее.

Теперь же, когда девушка завершила свою речь и мужчины уставились на нее в полнейшем недоумении, владелец заговорил:

– То, что вы говорите, правда, мадемуазель. Я хочу видеть замок таким, каким он был во времена моего детства, и всякий, кто будет там работать, может прийти сюда вечером и выпить стаканчик. Могу уверить, что не получу с этого прибыли.

– Спасибо, – с благодарностью сказала Мариетта. – А теперь, господа, быть может, вы скажете, каков ваш ответ на мою просьбу – да или нет?

Молчание длилось еще какое-то время, и на миг девушке показалось, что ей откажут.

Потом один из мужчин, который был немного старше остальных, заговорил:

– До того как пойти в армию, я был плотником, и если вы дадите инструменты, которые нужны мне для работы, я для вас постараюсь.

– Быть может, мне следовало сказать, – ответила Мариетта, – что, хотя я не могу заплатить вам за то, что вы сделаете, я, конечно же, обеспечу вас такими материалами, как краска и гвозди, а также инструментами, необходимыми для работы.

Еще двое мужчин поднялись на ноги.

– Попробуем, – сказал один из них. – Не годится, чтобы замок разваливался на куски, а мы ничего с этим не делали.

Один или два человека тоже выразили свое мнение, и Мариетта восторженно воскликнула:

– Спасибо! Спасибо вам!Я была уверена, что вы не подведете месье маркиза, когда он так болен, и не сомневаюсь, что, когда силы вернутся к нему, он захочет вам помочь.

– Можете быть совершенно уверенными в этом, – вмешался Густав, поднимаясь на пару ступенек и становясь рядом с Мариеттой. – Будучи таким больным, он постоянно задается вопросом: «Что сделать, чтобы вернуть порядок?» Как раз этим он и займется, когда поправится.

Если у кого-то еще оставались сомнения, теперь они окончательно развеялись.

Мужчины поднялись на ноги, живо обсуждали, что можно сделать и какой работой они занимались до того, как стали солдатами.