Текст книги "Чтобы встретиться вновь…"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующее утро не успел Марк появиться на кухне, как раздался телефонный звонок. Он не выспался и был не расположен вести разговоры. Схватив в сердцах трубку, он сердито произнес:

– Здравствуйте.

– Это «Кулаба Уотерс»?

Голос был женский, с английским акцентом, и без сомнения принадлежал светской даме. Эта женщина наверняка хочет поговорить с Софи, но, судя по звукам, доносившимся из ванной, – он их слышал, когда проходил мимо, – у его гостьи снова приступ утренней тошноты.

– Да, – ответил он. – Я – Марк Уинчестер.

– Марк, это Элайза Фелшем. Моя дочь Софи недавно к вам приехала.

У Марка ком застрял в горле. Он был мысленно готов к неизбежному разговору с отцом Софи, но ее мать… это совсем другое дело. Он прокашлялся.

– Софи здесь, леди Элайза. Вы, наверное, хотите поговорить с ней?

– Да, пожалуйста. Но прежде я хотела бы кое о чем вас спросить.

Властные нотки в ее голосе заставили Марка почувствовать себя школьником, которого вызвали в кабинет директрисы.

– Конечно. – Он шумно выдохнул и спросил: – Что именно вы хотите узнать?

Правда, что моя драгоценная дочка от вас забеременела? Разве в Австралии не слышали о безопасном сексе?

– Марк, где именно в Австралии вы живете?

Вопрос застал его врасплох.

– У меня скотоводческая ферма на северо-западе Квинсленда, – хриплым голосом ответил он.

– А как называется ближайший город?

– Вандабилла.

– Ванда… что? Как это произносится?

Марк терпеливо повторил.

– Хм… Здесь такого нет. А какой поблизости большой город?

Марк подавил раздражение. Да, у примадонны настойчивый характер.

– Ближайший большой город – Маунт-Айза.

Он услышал шелест страниц и понял, что мать Софи листает атлас.

– Да, я его нашла. Господи! – Последовала продолжительная пауза. – Вы живете в… пустыне.

Марк улыбнулся.

– «Кулаба Уотерс» находится далеко от центра светской жизни, но не беспокойтесь о своей дочке, леди Элайза. Она… – он запнулся, – она в надежных руках.

– Рада слышать это, Марк, – неожиданно доброжелательно сказала леди Элайза.

– Я позову Софи.

– Спасибо.

Марк торопливо прошел по коридору к ванной и постучал в дверь.

– Софи? – позвал он.

Ответа не последовало.

– Софи! – Что он скажет леди Элайзе, если ее дочь окажется не в состоянии подойти к телефону?

Но, к его огромному облегчению, дверь открылась и на пороге появилась Софи, бледная и измученная.

– Звонит твоя мама.

Софи застонала и прикрыла глаза.

– Она знает о ребенке?

Марк пожал плечами.

– Она мне про это ничего не сказала.

– Я просила Эмму не говорить ей.

– Не думаю, что она знает. Но она ждет. Ты можешь поговорить в моем кабинете, если хочешь. Я повешу трубку на кухне.

Софи чувствовала себя отвратительно. Она так и не акклиматизировалась после смены часовых поясов, а тут еще утренняя тошнота и неприятный разговор с Марком прошлым вечером.

Она робко подняла трубку.

– Привет, мама. Как ты?

– Все замечательно, дорогая. Но я немного удивлена. Я вернулась из Милана и обнаружила телефонное сообщение о том, что ты улетела в отпуск в Австралию. Так неожиданно!

– Ну, да…

– Софи, ты ничего не объяснила, оставила только номер телефона. Дорогая, с тобой все в порядке? У тебя какой-то унылый голос.

– Мама, со мной все хорошо, – Софи постаралась говорить бодро.

– Рада это слышать. А как долго ты пробудешь на ферме Марка Уинчестера?

После состоявшегося накануне разговора она не знала, сколько здесь пробудет, но тем не менее ответила:

– Две недели.

Молчание на другом конце провода было довольно продолжительным. Наконец мать спросила:

– Когда ты познакомилась с этим молодым человеком, дорогая?

– Два месяца назад. На свадьбе Эммы и Тима. Марк был шафером.

– А, понятно. – По материнскому голосу Софи поняла, что та сделала свои и, кажется, далеко идущие выводы. – Очевидно, Марк – близкий друг Тима.

– Да.

В трубке послышался облегченный вздох.

– В таком случае я уверена, что он превосходный молодой человек. Софи, должна сказать, у Марка потрясающий голос. Очень густой баритон. Почти бас.

– Так и есть.

– Он, наверное, очень высокий.

– Довольно высокий.

– И темноволосый?

– Да, мама.

Софи ничего не могла понять – теперь в голосе матери отчетливо прозвучали… мечтательные интонации.

– Как жаль, что мы с твоим отцом должны были лететь в Швецию и не попали на свадьбу. Я позвоню Эмме и попрошу ее показать фотографии.

Софи занервничала. Кажется, мама уже слышит свадебные колокола!

– Мама, мы с Марком… просто друзья.

– Конечно, дорогая. А его ферма в аутбэке… это, должно быть, очень интересное место. Ты постараешься увидеть еще что-нибудь за время своего отпуска? Ну, Сидней, к примеру, Улуру [5]5
  Улуру – национальный парк.


[Закрыть]или Большой Барьерный риф?

– Не уверена.

Помолчав, леди Элайза спросила:

– А в «Кулаба Уотерс» живет много народа? Я читала, что в больших хозяйствах много обслуги.

У Софи вдруг вспотела ладонь, и она чуть не выронила телефонную трубку.

– У Марка есть сторож, но… ему пришлось уехать.

– Весьма некстати. – Теперь в голосе леди Элайзы прозвучала озабоченность. – Значит, вы с Марком проведете две недели вдвоем?

– Да… более или менее.

– Софи, дорогая, это разумно?

– Конечно, мама.

– Ты такая мягкая и порывистая девочка. Я не вынесу, если тебя опять ждет разочарование.

– Не волнуйся из-за меня. Я – само благоразумие. И очень скоро вернусь домой.

К удивлению Софи, мать не стала дальше развивать эту тему.

– Хорошо. Не буду тебе надоедать и желаю приятного отдыха, моя дорогая.

– Спасибо за то, что позвонила, мама. Привет папе.

– Да-да, конечно. Всего хорошего, дорогая.

Софи положила трубку и бессильно опустилась в кресло около письменного стола. До сегодняшнего утра она не думала о родителях, а сейчас у нее перед глазами стояло красивое мамино лицо. Она представила, как мама пересказывает отцу их телефонный разговор. Сэра Кеннета не так легко успокоить, и его уж точно не покорит богатый баритон Марка. Но хуже всего то, что когда мама увидит свадебные фотографии, на которых Марк такой неотразимый в костюме шафера, она решит, что ее дочь потеряла голову и влюбилась в него. И начнет терзать расспросами бедняжку Эмму. А Эмма знает о ребенке…

О господи!

Софи вскочила на ноги и устремилась по коридору на кухню.

– Марк?

Он возился у плиты со сковородкой и, обернувшись, спросил:

– Все в порядке?

– На первый взгляд – да.

– Твоя мама знает… о ребенке?

– Пока нет. Но я должна позвонить Эмме и предупредить ее.

– Правильно. Звони.

Марк был вежлив, но сдержан, и Софи словно обдало холодом. Она вернулась в кабинет и набрала номер Эммы. В мозгу вертелся один и тот же вопрос: почему она не нашла подходящих слов и не убедила Марка в том, что Оливер уже давно для нее ничего не значит?

Номер Эммы был занят. Неужели мама успела ей позвонить?

Софи набрала номер мобильного, рассчитывая, что Эмма ответит, даже если говорит в это время по другому телефону.

– Алло? – раздался голос Эммы.

– Эмма, это Софи.

– Софи? А я как раз разговариваю с твоей мамой.

– Ой, она меня опередила. Она что, расспрашивает тебя о Марке?

– Еще как.

– Ты ей не рассказала про ребенка?

– Сокс, можешь быть уверена – я не проболтаюсь. Я всего лишь сказала леди Элайзе, какой лихой парень твой Марк, какой потрясающий человек и к тому же холостой.

– Ты спятила! О браке не может быть и речи!

– Очень жаль, – заметила Эмма.

Софи повесила трубку, но особого облегчения не ощутила. Она представила себе, как бурно Эмма с мамой обсуждают ее, и застонала. Очень скоро о Марке узнают папа и сестры. Они подумают, что Софи безумно влюблена в него. Иначе с чего вдруг она полетела на другой конец света?

Сосиски и помидоры, которые Марк жарил на сковородке, превратились в угольки – так он был погружен в свои невеселые мысли. Пришлось жарить вторую порцию.

С прошлого вечера он пребывал в самом мрачном расположении духа. Он-то считал, что Софи проделала такой длинный путь, потому что он ей понравился и она надеялась продолжить их отношения. Ну и дурак! Вообразил, что тогда на свадьбе они друг другу приглянулись. Вчерашний разговор не выходил у него из головы, и он никак не мог сосредоточиться, даже когда чинил в сарае старый трактор.

Проблема в том, что он почти влюбился в женщину, которая, судя по всему, им не интересуется. А если и интересуется, то лишь потому, что от него забеременела. Но он ее все равно не оставит.

Надо слушать разум, а не сердце, и напрочь забыть про романтику. Никаких ухаживаний в течение двух недель. И не обращать внимания на пухлые губки и прелестную фигурку. Надо помнить – она в любом случае не захочет здесь остаться. А значит, ему нужно позаботиться о ней наилучшим образом – пока она в его доме, – а через две недели отправить домой, в Англию, пообещав постоянно быть на связи.

Софи ждала, пока Марк кончит завтракать, чтобы продолжить прерванный накануне вечером разговор. У нее было достаточно времени обдумать, что она ему скажет, но она не была уверена, что когда откроет рот, то произнесет нужные слова. Она смотрела на Марка: вот он допил кофе и поставил кружку на стол. Внутри у нее все дрожало.

Он взглянул на нее и спросил:

– Хочешь осмотреть ферму? Конечно, если чувствуешь себя нормально.

Софи сделала глубокий вдох и положила руки на стол.

– Прежде я хочу поговорить о более важных вещах.

– О каких? – Марк опустил глаза и стал собирать посуду.

– Марк, пожалуйста, взгляни на меня.

Он очень медленно поднял голову. Какое у него холодное выражение лица! Сердце Софи готово было выпрыгнуть из груди.

– Пожалуйста, поверь мне, – сказала она. – Ты прав – я начала флиртовать с тобой на свадьбе, чтобы уязвить Оливера. Но к себе домой я пригласила тебя не поэтому. Об Оливере к тому моменту я совершенно забыла. Я думала только о тебе, Марк. – Волнуясь, она протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до его руки. – Я легла с тобой в постель по одной-единственной причине… Я очень этого хотела.

Он молчал, и тогда она – уже более уверенно – продолжила:

– Марк, ты был просто неотразим в костюме шафера. Ни одна девушка не смогла бы устоять перед тобой.

Он внимательно посмотрел прямо ей в глаза, и ей стало трудно дышать.

«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он поверил!»

– Значит, все дело в дорогом костюме, взятом напрокат?

– Марк Уинчестер, клянусь – ты был неотразим.

– Touche [6]6
  Touche ( фр.) – туше – эффектная реплика, ответ не в бровь, а в глаз.


[Закрыть], – ответил он. – Ты тоже была очаровательна в своем платье подружки невесты.

– Правда?

– О, да!

Он широко улыбнулся, и от этой улыбки у Софи сжалось сердце – теперь от радости. Она облегченно вздохнула.

Марк отнес посуду в раковину и спросил:

– Как насчет экскурсии по моей ферме?

Задай Марк ей этот вопрос в первый день ее приезда, она довольствовалась бы поверхностным осмотром «Кулаба Уотерс», но после звонка Джилл ей захотелось более детально ознакомиться с жизнью на ферме. Чтобы Марк увидел, что ее интерес – неподдельный.

– А у тебя есть на это время? – спросила она. – Ты отсутствовал две недели, и я уверена, здесь накопилась уйма дел.

Его брови удивленно взлетели вверх.

– Надо бы починить ограду, – ответил Марк, – но эта работа займет почти весь день, и тебе снова придется оставаться одной.

– А почему я не могу поехать с тобой?

Теперь на лице Марка было написано такое удивление, как будто она собралась в одиночку пересечь пустыню.

– Софи, на улице очень жарко. Тебе станет плохо.

– Я уже выходила из дома – там не так уж страшно.

– Но ты беременна.

– Это естественное состояние.

– Сегодня утром тебя опять тошнило, – не соглашался он. – И я обещал твоей маме, что позабочусь о тебе.

– Марк, я чувствую себя хорошо и хочу поехать с тобой.

Он вздохнул, а она уперлась руками в бока и спокойно смотрела на него.

– Я не снежинка и не растаю от солнца.

Он бросил взгляд на ее одежду – льняные шорты и топ.

– В таком наряде нельзя выходить на солнцепек – сгоришь через десять минут. У тебя есть джинсы и рубашка с длинными рукавами?

– Джинсы есть, а вот рубашки с длинными рукавами я не привезла.

– Возьмешь мою и подвернешь рукава, а подол можно не заправлять внутрь. Это спасет тебя от солнца.

Софи от радости, что Марк согласился взять ее с собой, была готова надеть на себя что угодно.

Марк посмотрел на ее изящные белые сандалии.

– А что еще у тебя есть из обуви?

– Кроссовки подойдут?

– Подойдут. А шляпа?

– Я привезла шляпу от солнца.

– С широкими полями?

– Ну, не очень. Я взяла ту, что поместилась в чемодан.

Марк засмеялся.

– Возьмешь одну из моих. Конечно, она не такая красивая, но зато лицо не обгорит.

Спустя час Софи поняла, что Марк не зря нарядил ее в хлопчатобумажную рубашку и шляпу с широченными полями. Солнце палило нещадно. Она стояла посередине огромного загона и смотрела, как Марк отмеряет шагами места для металлических столбов.

Частокол показался Софи очень тонким и хлипким. На английских фермах ставят каменные или бревенчатые заборы.

– Почему ты не используешь бревна? – спросила она.

– Белые муравьи мгновенно изъедят деревянные колья, – объяснил он и, натянув кожаные перчатки, начал сгружать тяжелые рулоны колючей проволоки из багажника легкового фургона. – Если не удается достать колья и стяжки из термито-стойкой древесины, берем металлические.

– Ты сам чинишь все изгороди на ферме?

– Для больших работ я нанимаю людей, а мелкий ремонт делаю сам.

Марк сверкнул белозубой улыбкой.

– Итак, что делать мне? – спросила она.

Он вручил ей перчатки.

– Ты очень мне поможешь, если подержишь колья, пока я буду их забивать. Руки должны находиться подальше от верха, примерно на половине длины.

– Поняла.

Софи присела, чтобы удержать тонкий черный кол на месте. Марк приподнял инструмент, похожий на огромный молот, затем с силой опустил. С каждым ударом кол погружался в землю все глубже и глубже.

– Намного легче, чем вбивать кувалдой, – пробормотал он.

Рубашка на широких плечах Марка натянулась и грозила вот-вот лопнуть, а подол вылез из-под ремня брюк. Софи не могла не восхищаться его сильной фигурой с мускулистыми узкими бедрами и выпирающими бицепсами на руках. Да, при такой работе тренажеры ему ни к чему.

Он посмотрел на нее, и она поспешно отвела глаза.

– Продолжим? – спросил он.

– Да.

Они забили все намеченные колья, и Марк приладил по периметру проволоку.

Софи смотрела на него как заворожённая. Все движения Марка были выверенные, плавные и неторопливые, но она не сомневалась, что при необходимости его реакция будет моментальной.

Когда ограда начала принимать очертания, Софи вдруг почувствовала – пусть и неоправданную – гордость. Конечно, ее помощь минимальна, но они работали вместе, и из них вышла отличная команда.

Ленч они устроили в тени эвкалиптов, и с удовольствием ели бутерброды, запивая чаем из фляжки. Марк вытащил из фургона старое одеяло и расстелил на траве.

– Прежде чем поедем домой, тебе надо немного отдохнуть.

Спорить с ним Софи не хотелось, и поэтому она улеглась на одеяло и стала смотреть на небо сквозь ветви дерева. Небо было удивительно голубое и ясное, без единого облачка.

– Дедушкино небо, – задумчиво произнесла она.

– Не понял? – Марк вопросительно взглянул на нее.

Он сидел, прислонившись спиной к стволу дерева и вытянув длинные ноги.

– Я всегда думаю о дедушке, когда смотрю на чистое, ясное небо. В Англии не часто увидишь голубое небо без облаков. Совсем маленькой я ездила в деревню и любила гулять с дедушкой и смотреть на небо. Мы радовались, когда небо бывало темно-голубое и безоблачное. Он говорил мне, что если я когда-нибудь увижу небо красивее, то должна написать ему об этом.

– И ты напишешь?

– Не могу. Он умер два года назад.

Марк сочувственно посмотрел на нее.

– Он, видно, был хорошим человеком.

– Да. Самым лучшим. – Софи следила за стайкой маленьких птичек с ярким опереньем, которые уселись на ветки дерева справа от нее. – В нашей семье мы с дедом считались… чудаковатыми, – сказала она. – На воскресных приемах мамы – если он там появлялся – ему, как и мне, становилось скучно от всех этих музыкальных сплетен, и мы с ним обычно сбегали. Бродили по саду, искали птичьи гнезда или высматривали ежей, а иногда он тайком от мамы водил меня в кафе, где я объедалась пирожными.

Марк засмеялся, и Софи перевернулась на бок, чтобы лучше его видеть.

– Летом, как раз перед его смертью, я поехала с ним в Шотландию. Пока я сидела на берегу реки и читала, он часами с удовольствием ловил форель.

– Да, не всякому так повезет, – вздохнул Марк. – Мой отец умер пять лет назад во время лесного пожара. Всю свою жизнь он тяжело трудился. Плохо, что я не додумался устроить ему настоящий отдых.

– Но он наверняка был доволен жизнью на собственной ферме.

– Да, наверное. Папа и мама были очень близки. Она умерла через полтора года после него. Врачи говорили – от сердечной недостаточности, но я считаю, что она слишком сильно горевала по нему.

– Как трогательно. – У Софи сдавило горло. Она подумала о том, как счастливо родители Марка жили в аутбэке. И как любили друг друга.

Лежа под деревом, она рассеянно поглаживала живот и… представляла себя следующей миссис Уинчестер.

– Интересно, родится мальчик или девочка? – произнес Марк, глядя на нее.

– Ты думал об этом? – удивилась она.

– Конечно. А ты разве не думала?

– Я боялась, – призналась она.

– И ты не придумывала имена?

– Нет.

– А я считал, что все женщины любят это делать.

Софи посмотрела на него и увидела серьезное, даже суровое, лицо.

Она не решилась сказать ему, что придумывание имен для ребенка означает надежды на будущее, а предательство Оливера отучило ее надеяться на лучшее.

– Я… я просто думаю о нем, как о моей маленькой фасолинке, – сказала она.

– Фасолинке?

– Ну да.

В глазах Марка промелькнула нежность.

– Человеческая фасолинка?

– Да. – Софи едва заметно улыбнулась. – Маленькая человеческая фасолинка. Наша маленькая фасолинка.

Марк тоже улыбнулся. Их взгляды встретились, и у Софи потеплело на душе. После совместной работы сегодня утром она впервые осмелилась подумать: а вдруг у них с Марком все получится?

Софи натянула шляпу Марка на лицо и постаралась успокоиться, прислушиваясь к тишине залитого солнцем аутбэка. Сегодня эта тишина не внушала страха, и она больше не скучала по городскому шуму, наслаждалась покоем и чувствовала, как спадает напряжение и расслабляется тело. Единственными звуками, нарушавшими тишину, было слабое жужжание насекомых в траве да ее собственное легкое дыхание. Лежа вот так, зная, что над ней голубое небо и сине-зеленые конусообразные эвкалипты, она ощущала себя частицей вселенной.

Должно быть, она заснула и очнулась, услыхав, как Марк складывает вещи в фургон.

– Сколько же я проспала? – спросила Софи и села.

Он улыбнулся.

– Около часа.

– Господи!

Он протянул ей фляжку и металлический стаканчик.

– Допьешь чай?

– Спасибо. Может, тогда я окончательно проснусь.

Серые тени от деревьев уже начали ложиться на желтую траву. Когда они ехали домой, тени становились все длиннее, а жара сменилась прохладой. Появились целые семьи кенгуру и начали щипать траву.

– Если хочешь, я покажу тебе, как незаметно подкрасться к кенгуру, – сказал Марк. – Когда они поднимают головы от еды, ты замираешь, а потом снова тихонько приближаешься к ним. Можно даже их погладить.

– Смешно, – улыбнулась Софи.

Австралийский буш [7]7
  Буш – то же самое, что и аутбэк.


[Закрыть]не так страшен, если рядом с ней Марк, который уверенно держит руки на руле. Вот он объехал гигантский муравейник и устремился вперед по бездорожью. Он в этой среде свой. Его спокойствие передалось ей, и она чувствует, знает, что может ему доверять.

И тут его неожиданный вопрос нарушил ее мысли.

– Раз уж мы решили получше узнать друг друга, то почему бы тебе не рассказать об Оливере?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Состояние умиротворения мгновенно улетучилось.

– Что ты хочешь узнать? – нервничая, спросила Софи.

Марк с мрачным видом смотрел вперед.

– Ты собиралась выходить за него замуж. Значит, ты его любила.

Софи поморщилась. Но если она расскажет все, как было, то, возможно, ей удастся закрыть эту страницу навсегда.

– Я любила Оливера, – призналась она. – Или думала, что любила. Он – превосходный музыкант, и мне льстило, что он обратил на меня внимание. И к тому же мне казалось, что мои родители будут довольны.

– А они были довольны?

– Не настолько, как я надеялась. А я поздно поняла, какой он подонок. – Она закусила губу и замолкла.

– Слишком поздно? – Марк нахмурился.

Софи нервно теребила концы локонов. Надо собраться с духом!

– Я согласилась выйти за него, но потом узнала, что он ухаживал за мной исключительно из корыстных побуждений… Его привлекала моя семья.

Софи вспомнила – тот факт, что у нее знаменитые родственники, не произвел на Марка особого впечатления. И это еще больше расположило ее к нему.

– Оливер считал себя не только великим исполнителем, но и композитором. Он рассчитывал, что, женившись на мне, сможет уговорить моего отца поспособствовать его карьере. Но стоило ему понять, что его мечтам не суждено осуществиться, как он меня бросил.

Марк с силой сжал руль.

– Жестоко.

Софи махнула рукой, делая вид, что теперь ей это безразлично.

– Да, не очень приятно.

К счастью, Марк не стал требовать каких-либо подробностей, и дальше они ехали молча.

Немного успокоившись, Софи сказала:

– А не следует ли и мне расспросить тебя о твоих подружках? У тебя есть девушка, с которой ты встречаешься?

Он улыбнулся и покачал головой.

– С тех пор, как приобрел ферму, я был слишком занят, и времени на личную жизнь не хватало.

– Но ты ведь не всегда жил здесь?

– Нет. Я вырос в «Уинстеде», это недалеко от побережья. После смерти отца я управлял фермой.

– А почему ты оттуда уехал? – удивилась Софи. – Ведь жить на побережье намного легче, чем в аутбэке!

– Я решил расшириться. В наши дни либо приобретаешь крупное хозяйство, либо сворачиваешь дела. Я не хотел оставлять скотоводство, поэтому нанял управляющего в «Уинстед», а сам подался на запад, в малонаселенные районы. Здесь земли много, она дешевле, и я могу содержать тысячи голов скота.

– Сколько времени ты уже здесь?

– Чуть больше года. Я еще не до конца обосновался.

Софи откинулась на спинку сиденья. Теперь понятно, почему Марк не успел отремонтировать старый дом. А он, оказывается, пионер, первооткрыватель!

– Я рада, что ты взял меня с собой чинить ограду, – сказала она. – Но все равно я пока плохо представляю, в чем заключается твоя работа. Я не видела тебя на лошади. А я… я ни разу в жизни не гладила корову.

У него глаза полезли на лоб.

– Ты хотела бы погладить корову?

– Ну… – Софи представила, как подходит к этому большому животному с тяжелыми копытами. – Может, я начну с кого-нибудь поменьше? Например, с одной из твоих собак?

Он улыбнулся.

– Я же тебе говорил, что мои собаки – сторожевые, рабочие псы. Они могут откусить тебе пальцы.

Опять он ставит меня на место!

– Но если я попрошу, они позволят тебе их погладить.

– Что ж, с их стороны это будет мило. Пальцы мне еще пригодятся.

Они подъехали к железным воротам между двумя загонами. Марк остановил фургон, спрыгнул на землю, открыл ворота и снова сел за руль.

Софи нахмурилась.

– Будь я настоящей девушкой из аутбэка, я бы открывала и закрывала эти ворота. Да?

Марк пожал плечами и переключил скорость.

– Возможно. Но в этом нет необходимости.

– Давай я закрою ворота, – сказала она и открыла дверцу машину.

– Софи, это ни к чему.

– Но я хочу!

Почему Марк упорствует? Она никогда не привыкнет к жизни в аутбэке, если ее будут постоянно от всего отстранять. Спрыгнув с подножки, Софи самодовольно махнула Марку рукой, и он проехал через ворота, после чего она закрыла их и хотела запереть. Она видела, как это делал Марк, и ей показалось, что это совсем просто. Надо лишь просунуть цепь, сделать петлю и накинуть на толстенный болт на деревянном столбе ограды. Болт был очень большой, и у нее ничего не получалось. Софи трижды пыталась это сделать, но безуспешно.

Черт!

Она чуть было не топнула ногой. Обернуться и посмотреть на Марка она не осмеливалась, боясь увидеть на его лице усмешку. Наверное, тут какая-то хитрость. Надо не спешить и поднять цепь повыше…

– Постой. Давай покажу, – раздался рядом голос Марка.

Его большие ладони легли поверх ее рук.

– Тут нужна ловкость, – мягко заметил он. – Немного наклони цепь. Вот так.

Цепь легко скользнула по болту вниз.

– Еще минута – и у меня самой все получилось бы, – не сдавалась Софи.

– Не сомневаюсь. – Марк снова улыбнулся и дотронулся костяшками пальцев до ее щеки.

От его прикосновения у Софи закружилась голова.

– Со следующими воротами я справлюсь без тебя.

– Конечно.

Марк отнял руку от ее лица, и Софи прерывисто выдохнула. Они вернулись в машину и какое-то время ехали в напряженном молчании, пока Марк не произнес:

– Вот уж не думал, что тебя интересует жизнь в аутбэке.

– Но я ведь собираюсь поближе узнать тебя, – ответила Софи. – Разве это не подразумевает знакомство с твоими каждодневными обязанностями? Я даже не представляю, как ты ухаживаешь за скотом.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Ты собираешься рассказывать обо мне истории нашему ребенку, когда он подрастет?

– Ну… да. – От этого вопроса Софи почему-то сделалось тяжело на душе.

А вдруг ей удастся превратиться в жительницу аутбэка, и они с Марком смогут ужиться? Но, очевидно, в своих мыслях она зашла слишком далеко. Марк придерживается их первоначального плана, и от нее ждет того же, ждет, что она вернется в Англию в конце следующей недели и одна будет воспитывать ребенка. Она сумасшедшая, если надеется на что-то большее. Какой смысл влюбляться в Марка и грезить о совместной жизни? Он не отказался заботиться о ребенке, но сегодня она поняла, что в первую очередь его интересует собственное хозяйство, которое необходимо обустраивать. Англичанки с младенцем ему здесь только не хватало!

Когда они вернулись на ферму, их приветствовал громкий лай сторожевых псов, которые запрыгали возле своих будок под тенистыми деревьями. Марк вылез из фургона и почесал каждого за ухом. Оглянувшись, он спросил:

– Хочешь с ними поздороваться?

Энтузиазм Софи несколько поубавился, но она сделала вид, что ей не страшно, и помахала собакам рукой.

– Эй, друзья, привет.

Марк усмехнулся.

– Ты подойди и поздоровайся с ними как следует.

Софи инстинктивно спрятала руки за спину, но все же сделала два шага вперед.

– Монти, Голубок, это – Софи, – торжественно объявил Марк. – Поздоровайтесь с ней, как подобает воспитанным собакам.

Обе собаки мгновенно затихли и, навострив уши, посмотрели на Софи.

– Вот теперь можешь их погладить, – сказал Марк. Его явно забавляла эта сценка.

Софи не могла расцепить ладони. Марк рядом, но у собак такие страшные зубы! Да и шерсть у них на вид колючая.

– Я вообще-то больше люблю кошек, – неуверенно произнесла она.

Сделав шаг вперед, Софи протянула руку к Голубку. В конце концов, он так старательно сторожил ее вчера!

Смелость города берет.

Она хотела легонько погладить пса по голове, но тот, к ее изумлению, сел и подал лапу.

– Он хочет, чтобы я пожала ему лапу? – Софи пришла в восторг, и страх мгновенно пропал. – Привет, Голубок.

Ей было приятно ощущать у себя в пальцах теплую, твердую подушечку собачьей лапы. А когда она погладила Голубка между ушами, то оказалось, что шерсть у него мягкая на ощупь и совсем не колючая. Затем ритуал знакомства был повторен с Монти.

Софи бросила на Марка полный восхищения взгляд.

– Как тебе удалось научить их этому?

– При помощи сигналов, – ответил он. – А теперь покажи-ка мне свою руку.

Удивившись, она протянула ему руку. Он взял ее маленькую белую ладошку в свою, большую и загорелую, и у нее громко застучало сердце. Марк неторопливо ощупал каждый пальчик. Он, видно, не догадывается, как действуют на нее его прикосновения!

– Что… что ты делаешь? – запинаясь, спросила она.

Лицо Марка было так близко, что, когда она подняла голову, их глаза встретились.

– Я хочу убедиться, что все пальцы остались при тебе, – сказал он и улыбнулся. – Хочешь пойти со мной к лошадям? – предложил он, отпуская ее руку.

– Я вступаю в царство животных? – пошутила Софи.

Лошади содержались не в конюшнях, а в длинном загоне, который тянулся от скотного двора до полоски деревьев, растущих около устья наполовину высохшего ручья. Они подошли к ограде, и тут Марк сунул мизинцы в рот и пронзительно свистнул. Лошади находились в дальнем конце загона, но сразу же повернулись и грациозно поскакали к хозяину. Стоило только взглянуть на Марка, чтобы понять – он обожает этих животных и гордится ими. Лошадей было четыре и все разных мастей: серая в яблоках, гнедая, пегая и вороная.

Марк приблизился к ограде, но Софи держалась подальше и руки снова спрятала за спину. Одно дело – гладить собак, а вот лошади… У них зубы намного больше!

Марк похлопал по шее одну из лошадей и погладил нос другой.

– Это Тилли. Она очень добрая. Подойди и поздоровайся с ней, – с улыбкой предложил он Софи.

Тилли была гнедая с белой звездочкой на лбу и шелковистой гривой. Но действительно ли она добрая? Софи подозрительно оглядела кобылу.

– Марк, а она не кусается?

Он засмеялся.

– Эта не кусается, а вот некоторые жеребцы могут укусить, и сильно.

– Я поздороваюсь с ней отсюда.

Марк наверняка сочтет ее трусихой!

Софи заставила себя сделать шаг вперед. Господи, какая же огромная эта лошадь! А Марк обнял Тилли за шею и прижался к ней.

Софи вспомнила, как в детстве дед уговаривал ее подержать ежика. Она боялась колючих иголок, но дедушка сказал ей, что надо взять маленький, покрытый иглами шарик под мягкий животик, и Софи тотчас почувствовала нежность к крошечному созданию.

С собаками она уже познакомилась, и это оказалось совсем просто. Может, и с лошадьми обойдется? Софи протянула дрожащую руку, стараясь не смотреть на громадные лошадиные зубы.

– Привет, Тилли, – выдавила она, коснулась волосков на носу Тилли и тотчас отдернула руку.

Пальцы снова уцелели. Ура!

– А на какой лошади ты обычно ездишь?

– На Угольке. – Марк указал на вороного коня.

Ну, разумеется, Марк ездит на самой большой и самой грозной лошади!

– Ты когда-нибудь падал?

Он рассмеялся.

– Да тысячу раз.

Софи поморщилась.

– И сильно разбивался?

– Сломанная нога. Сотрясение мозга. Разрыв связок в плече.

При мысли об этих травмах Софи побледнела.

– Сколько тебе было лет, когда ты научился ездить верхом?

– Не помню. – Марк улыбнулся и покачал головой. – Мне кажется, я большую часть жизни провел в седле. – Тут он стал перелезать через ограду. – Мы с Угольком старые друзья.

Софи не успела и глазом моргнуть, как Марк был уже на верхней планке ограды и в мгновение ока очутился на спине Уголька. Она вскрикнула. Ведь он без седла и без поводьев! Как он сможет удержаться на лошади? Он управлял Угольком, сжимая ему бока коленями. Огромное черное животное с фырканьем вскинуло голову, затем по твердой земле застучали подковы.