Текст книги "Чтобы встретиться вновь…"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Страшные слова, произнесенные Софи, вонзились в сердце Марка и причинили не меньшую боль, чем мысль о потерянном ребенке.

Софи было не легче. Она поняла, что теряет ребенка, как только внизу живота началась спазматическая боль. И еще она поняла, что теряет Марка. У нее было достаточно времени для обдумывания – сначала в самолете, и потом, когда в больнице ей сообщили, что у нее выкидыш.

После того, как все кончилось, ей хотелось только одного – свернуться в комочек и отдаться своему горю. Но любовь… это такая странная вещь, которая не позволяет быть эгоистичной. Несмотря на свое несчастье, она понимала, что нужно подумать и о Марке. Бедняга Марк. Она примчалась к нему с другого конца света, нарушила распорядок его жизни, отвлекла от каждодневной работы. Она повела себя бездумно по отношению к нему.

Господи, сможет ли она забыть его?

Она увязла в собственных проблемах, думала исключительно о себе, боясь опять потерпеть неудачу. Вот и пришло время расплаты.

Надо быть честной. С самого начала их знакомства она поняла, что Марк – джентльмен. Что он хорошо воспитан и не отправит ее обратно. И Тим, и Эмма, и мама дали ему понять, чего от него ждут: ждут, что он поступит благородно и спасет Софи от очередной жизненной неудачи.

Но неудача все-таки ее постигла. Жизнь преподнесла ей тяжелый урок, последствия которого ей еще предстоит ощутить. Она потеряла ребенка, который связывал их с Марком. Она взвалила на Марка свои проблемы, и теперь пора освободить его от них. Ей придется это сделать – другого пути у нее нет. Ради его спокойствия она найдет убедительные аргументы.

Только бы он не выглядел таким несчастным! Несмотря на загар, он был очень бледен, в темно-карих глазах светилась печаль.

Он отвернулся и уставился в окно.

– Ты прощаешься со мной? Хочешь уехать?

– Да.

Откуда только у нее взялись силы, чтобы произнести это ужасное слово с достоинством?

– Но вначале ты вернешься в «Кулаба Уотерс»?

– Нет, Марк. Это ни к чему.

– Значит… значит, когда тебя выпишут, ты полетишь прямо в Англию?

– Конечно, – твердо ответила Софи и более мягко добавила: – Как только смогу заказать билет.

У Марка напряглись скулы, взгляд переместился на спинку кровати. Он по-прежнему не смотрел на нее.

– Мне очень неловко, Марк, но могу я тебя попросить упаковать мои вещи и прислать сюда? Тебя это не очень затруднит?

– Я вернусь домой и сегодня же все привезу, – тихо ответил он.

– Но от больницы до фермы так далеко…

У него на скулах заходили желваки, и он произнес сквозь зубы:

– Я привык к дальним путешествиям.

Софи стало страшно при мысли о том, что Марк поедет обратно в темноте. Горло жгло от подступивших слез, но она сдержалась и не расплакалась. Если она заплачет, он ни за что не поверит, что она хочет вернуться в Англию.

– Ты считаешь, что мы сможем так же просто расстаться, как расстались в Лондоне после свадьбы? – спросил Марк.

Его голос звучал холодно и отрывисто.

Она молча кивнула.

Марк наклонился и с горечью произнес:

– Я не верю тебе. Вот так просто распрощаемся, словно между нами не произошло ничего важного?

Важного?

Марк легонько сжал ее плечо.

– Скажи, что это не так. – Он говорил громко и почти сердито.

– Софи, как вы себя чувствуете?

Софи вздрогнула, услышав строгий женский голос. Сквозь пелену слез она увидела медсестру, стоящую около Марка.

– Спасибо, у меня все нормально.

Но дрожащий голос ее выдал. Софи вытащила из-под подушки смятую бумажную салфетку и приложила к глазам.

Медсестра бросила на Марка недобрый взгляд.

– Она расстроилась. Я вынуждена попросить вас уйти.

– Не он меня расстроил.

– Все равно. Сэр, прошу вас выйти. Я должна осмотреть Софи. Это займет одну минуту.

Стоя в коридоре, Марк не знал, как ему быть. Уйти? Большинство холостяков в его положении почувствовали бы облегчение. Он свободен и снова может распоряжаться своей жизнью, как ему заблагорассудится. Софи Фелшем не собирается жить в «Кулаба Уотерс». У него больше нет обязательств ни перед кем, и он может жениться на любой понравившейся ему девушке. Ему бы быть довольным – ведь все закончилось без последствий. Да в Австралии найдется сколько угодно женщин, которых устроит его жизненный уклад. Но если все обстоит именно так, почему, черт подери, он не чувствует облегчения?

Засунув руки в карманы, он прошел в дальний конец коридора и уставился в окно на парковку. Ветровые стекла машин позолотили лучи заходящего солнца.

Не нужна ему австралийская девушка. Никто ему не нужен, кроме Софи.

Он хотел Софи. Веселую, красивую, мужественную Софи.

Судьба перевела стрелки назад. Они снова просто мужчина и женщина. Беременности нет. Нет возможного сына и наследника. И нет розовой спальни. И не будет детской… Все, что у них есть, это чувства друг к другу.

Марк отвернулся от окна и уставился на длинный белый коридор.

Почему она хочет поскорее вернуться в Англию? Ему казалось, что ей начинает нравиться «Кулаба Уотерс» и она полна решимости приспособиться к жизни в аутбэке. И еще. Он не раз замечал на себе взгляд Софи, и по ее глазам видел, что он ей не безразличен. А их любовь… Она отдавалась ему с желанием и страстностью, которые не оставляли места фальши.

Черт! Все указывало на то, что они могут быть счастливы вместе.

Ты обманываешь себя, приятель. Если бы Софи хотела остаться, она бы, не колеблясь, это сказала.

Он сжал кулаки. Ему хотелось что-нибудь разбить. Если Софи действительно хочет уехать в Англию, он не имеет права насильно удерживать ее. Он сам заявил ей, что она вольна уехать, если у них ничего не получится. Что ж, у них ничего не получилось. Конец истории. Она – дочь сэра Кеннета и леди Элайзы. Ее родина – Лондон, где живут родители, Эмма и Тим. Но как, черт возьми, он с ней расстанется? Он не сможет. После всего того, что их соединило, это немыслимо. Он должен снова с ней поговорить. Он должен знать наверняка.

Марк быстро пошел по коридору к палате, откуда как раз выходила медсестра.

– Я дала Софи снотворное. – Медсестра подозрительно посмотрела на Марка. – Лучше сейчас ее не беспокоить. Ей необходимо отдохнуть.

– Я просто попрощаюсь.

Но когда он переступил порог, то увидел, что Софи лежит, свернувшись на боку спиной к нему, а когда он наклонился к ней, она не пошевелилась. Глаза ее были закрыты, веки покраснели и распухли. В руке зажат комок мокрых бумажных салфеток. Она словно молилась во сне.

Он позвонил Джилл с автостоянки.

– Марк, какой кошмар. Как же вам с Софи не повезло.

– Такое, оказывается, случается.

– Да, и часто. Но я уверена, что у Софи еще будут дети.

Марк прокашлялся.

– Я… надеюсь.

– Все равно для вас это большой удар. А для Софи тяжелое, страшное испытание.

– Хорошо, что ты была рядом.

– У Софи достаточно вещей? Я собрала ей на скорую руку только самое необходимое.

– Я возвращаюсь обратно, чтобы взять все, что ей нужно. В Маунт-Айзе на ночь я не останусь. Где-нибудь перекушу и буду дома к десяти часам.

– Ты собираешься сегодня вернуться? – поразилась Джилл.

Марк поспешил закончить разговор, так как был не в состоянии сказать Джилл о намерении Софи как можно скорее вернуться в Лондон. Он сам до сих пор этому не верил.

Вернувшись домой, Марк сразу отправился в комнату Софи. Сказать, что ему было трудно это делать, значит не сказать ничего. Он чудовищно устал, но спать не мог. Марк вытащил из-под кровати ее чемодан. Обувь и джинсы положил вниз, затем открыл ящик комода – там лежало белье. У него дрожали руки, когда он складывал шелковые трусики, кружевные лифчики и тонкую ночную рубашку. Каждая вещь была связана с воспоминаниями, от которых сердце разрывалось на части.

На столике в углу комнаты он нашел вырванные странички из блокнота с рисунками его спальни и записями о мебели, цвете стен, обивке и коврах. Здесь же был набросок детской: старомодная деревянная кроватка, лоскутное одеяльце, коврик на полу, кресло-качалка, шкаф, полки для мягких игрушек. Марк смотрел на этот незамысловатый рисунок и боролся с желанием упасть на пол и зарыдать. Он теряет ее. Теряет Софи.

Со стоном он бросил страницы с рисунками поверх сложенной одежды и выбежал из ее комнаты.

Но и в собственной спальне утешения он не нашел, потому что здесь его тоже подстерегали воспоминания о счастливом времени, проведенном с Софи. Он распахнул дверь в бельевую, взял одеяло и подушку – сегодня он поспит, если удастся, на диване.

Он уже стянул сапоги, когда раздался звонок. Марк вскочил и, спотыкаясь, кинулся к телефону.

Пожалуйста, пусть это будет Софи!

– Здравствуйте, Марк.

Марк подавил стон. Английский акцент, но это не Софи. Это ее мать.

Ему придется все ей рассказать.

– Здравствуйте, леди Элайза.

– Марк, простите, что звоню так поздно. Я пыталась дозвониться раньше, но вас не было дома.

– Ничего. Я не сплю. – У него перехватило дыхание. – Но Софи нет. Она… – Марк сжал пальцами переносицу, собираясь с силами. – Софи в больнице. У нее случился выкидыш.

– Боже мой…

– Сейчас с ней все в порядке.

– Моя бедная девочка. Весь день у меня было ужасное предчувствие. – Леди Элайза замолчала. – Марк, мне очень жаль. Когда Софи рассказала мне о своей беременности, она была такой счастливой. Такой уверенной в себе. Я порадовалась за нее. Она говорила, вы тоже хотели ребенка.

– Да. – Марк тяжело вздохнул и привалился плечом к стене. – Но врачи сказали, что это было неизбежно. Плод прекратил развиваться.

– Понимаю. Да, такое случается. Как жалко. Бедная Софи. Ей необходимы забота и ласка, когда она вернется к вам после больницы.

– Она не вернется сюда, – выдавил Марк.

– Что вы сказали?

– Она хочет уехать в Лондон.

В нависшей тишине Марк стиснул зубы и закрыл глаза.

– Марк, – раздался голос леди Элайзы, – я понимаю, что это не мое дело, но вы довольны решением моей дочери?

Борясь с подступившими к горлу рыданиями, Марк молчал.

– Я знаю Софи. Она излишне импульсивна и очень остро на все реагирует. Думаю, это решение она приняла сгоряча.

– Не знаю.

– Вы очень расстроены?

– Это был самый ужасный день в моей жизни.

– Вам будет легче, если мы поговорим?

– Сомневаюсь.

Но в голосе матери Софи было столько доброты и сочувствия, что Марк с тяжелым вздохом согласился.

– Хорошо. – Он опустился на пол и прижался спиной к стене. – Что нам делать, как вы считаете?

На следующее утро во время обхода доктор был настроен очень оптимистично.

– Помните, – сказал он Софи, – детей вы сможете иметь, так что забудьте о том, что произошло. Я уверен – следующего ребенка вы благополучно доносите. И еще одна хорошая новость – вы можете ехать домой.

Домой.

Первое, что пришло на ум, – «Кулаба Уотерс». Но эту мысль надо отбросить. Дом – это, разумеется, Лондон. Софи ждала прилива ностальгии, представляя себе лондонскую квартиру, но ничего подобного она не ощутила. Может быть, когда она увидит маму и Эмму, окажется среди своих вещей, то все вернется на круги своя?

И тогда она сможет вычеркнуть из памяти высокого темноволосого ковбоя, сможет забыть бескрайний аутбэк и низкий дом с железной крышей. Со временем этот эпизод ее жизни исчезнет из памяти как дурной сон.

Хотя кого она пытается обмануть? Марк – само совершенство. Она никогда его не забудет, не перестанет скучать по нему, потому что влюбилась в этого мужчину. И его таинственный аутбэк она уже почти полюбила. Ведь аутбэк – это часть Марка.

Софи побросала одежду в сумку и положила руку на живот – плоский живот, пустое чрево, где ее ребенку не удалось выжить. А она так хотела, чтобы он рос, так ждала, когда ее маленькая фасолинка превратится в пухленького, здорового младенца.

У нее подогнулись колени, и она опустилась на край кровати. Как же трудно свыкнуться с тем, что теперь у нее нет… да и не было никакой возможности выносить ребенка. И еще труднее смириться с тем, что конец ее беременности означает потерю Марка. Зачем она ему нужна без ребенка?

Она так надеялась, что он ее любит. Ведь ночью он шептал ей такие ласковые, нежные слова. Но днем он их ни разу не повторил… Да, от правды никуда не деться. Без ребенка Марку она не нужна. Она приняла решение уехать, но как же тяжело ей это далось! В глубине души она знала, что поступает правильно, что это – единственно верный путь. Она должна как можно скорее вернуться в Англию.

Марк был уже на полпути к Маунт-Айзе, когда зазвонил мобильник.

– Марк, это Софи. Хорошо, что я до тебя дозвонилась.

У него по рукам и спине побежали мурашки.

– Где ты? Я позвонил в больницу, но мне сказали, что тебя уже выписали.

– Да. Лечащий врач счел мое состояние удовлетворительным. Сейчас я в кафе в центре города. Где ты?

– В часе езды. Я везу твои вещи.

– Спасибо.

И это все, что она может ему сказать?

– Я созвонилась с авиакомпанией и заказала билет.

Марк покрылся холодным потом.

– Когда ты улетаешь?

– Около двенадцати. Я улетаю на побережье.

Он с такой силой вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев.

– Почему такая спешка?

– Я пробуду два дня в Сиднее, – уклонилась она от прямого ответа. – И улечу домой в пятницу.

– Но разве это не слишком скоро? Разве тебе не нужно еще немного времени, чтобы прийти в себя?

– Со мной ничего не случится. Так будет лучше.

Лучше? Для кого?

– Мне не следовало так долго говорить, когда ты за рулем. Я поеду в аэропорт и встречу тебя там. Примерно через час.

– Пожалуйста, дождись меня, – закричал он. – Софи, нам надо поговорить. Это важно.

Но она уже отключила мобильник.

Софи стояла перед зеркалом в дамской комнате аэропорта. На ней была та одежда, которую ей положила в сумку Джилл: фиолетовая футболка с круглым вырезом и короткая джинсовая юбка. В резком освещении ламп дневного света она была похожа на умирающую героиню в финальном акте одной из маминых опер. При мысли о маме на глаза набежали слезы. Вчера вечером она хотела ей позвонить, но смелости не хватило признаться в том, что она опять потерпела неудачу.

Софи запудрила круги под глазами, нанесла на лицо тональный крем, затем – немного румян и помады на губы. Она взбила волосы, чтобы прическа выглядела попышнее, и вымученно улыбнулась своему отражению в зеркале.

Софи представила Марка, идущего по терминалу: высокий, сильный, в синих джинсах и ковбойских сапогах. Предмет ее обожания. Но когда она представила, как они будут прощаться, отражение в зеркале расплылось из-за слез.

Нет!

Сегодня она не станет плакать. Она должна стойко выдержать это испытание. Она будет храбро улыбаться Марку, прощаясь с ним, и не прольет ни единой слезинки.

Софи подошла к киоску. Она была слишком взволнована, чтобы пить кофе, поэтому купила бутылку воды и журнал, нашла удобное кресло, села и попыталась читать, но отвлечься от грустных мыслей ей не удалось. В журнале было полно историй о знаменитостях с их любовными проблемами. Какое ей дело до чужой сердечной боли, когда ее собственная боль невыносима? Она переключилась на кроссворд. Первые несколько ответов она сразу угадала и вписала в клеточки.

Надо сосредоточиться на кроссворде и тогда, возможно, она забудет о…

Софи уронила ручку, когда ее взгляд упал на длинные ноги, обтянутые джинсами, и коричневые сапоги. Она вскинула голову – перед ней стоял Марк в белоснежной рубашке, отчего казался еще более загорелым. Он выглядел в миллион раз неотразимее любого киногероя, и сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди.

– Ты успел, – произнесла она, пытаясь улыбнуться.

Марк поставил на пол ее чемодан, а она вцепилась в свою дамскую сумочку.

– Мне нужен паспорт, – пролепетала она и стала лихорадочно рыться в вещах. – Чтобы зарегистрироваться на рейс.

Софи хотела было встать, но ноги не слушались. Марк мгновенно подхватил ее под локоть.

– Софи, это сумасшествие. Ты не выдержишь такого долгого перелета.

Она выпрямилась, изобразила улыбку и ощутила, как ее пронзило током от прикосновения его руки.

– Марк, со мной все в порядке. А в Сиднее у меня будет еще два на то, чтобы восстановить силы.

Он схватил ее за другой локоть и развернул лицом к себе. Его глаза сверкали, и ей сделалось страшно.

Почти не разжимая губ, он произнес:

– Скажи честно – это то, чего ты хочешь?

– Конечно, я этого хочу! – воскликнула она.

Она не может позволить себе сомневаться в собственных словах. Ни на долю секунды.

– Если у тебя есть хоть капля сомнения, то скажи сейчас, Софи!

Она помахала у него перед носом паспортом.

– У меня нет причин оставаться. И ты это знаешь. Ты можешь теперь жить так, как захочешь.

– Глупости. – Он не отпускал ее.

Она не могла ни говорить, ни дышать, перед глазами стоял туман.

– Софи, ты можешь, глядя мне в лицо сказать, что уезжаешь без всяких сожалений?

Она часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться.

Марк застыл с окаменевшим лицом, глядя на нее сверху вниз.

– Неужели ты могла хоть на секунду вообразить, что я вот так просто откажусь от тебя? – тихо спросил он.

– Но… ведь ребенка больше нет.

– Я знаю, и мне очень больно. – Руки Марка скользнули вниз по ее рукам и задержались на запястьях. – Софи, ты даже не представляешь, как мне больно, что мы потеряли ребенка.

Софи больше не могла сдерживаться, и слезинки задрожали у нее на кончиках ресниц.

Марк легонько потряс ее за руки.

– Ты разве не понимаешь, что теперь, после потери ребенка, мы остались с тобой вдвоем? Теперь важно лишь то, как мы относимся друг к другу. И я говорю тебе, что не могу позволить, чтобы ты села на этот проклятый самолет. Потому что тогда я больше тебя не увижу. А я… я не вынесу этого.

Она стояла и смотрела на Марка. И видела, как он волнуется, видела по его глазам, что он говорит правду.

– Софи, я готов на все. Скажи, что еще я должен сделать, чтобы удержать тебя? – Он отпустил ее руки и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. – Для меня нет ничего невозможного.

Она с трудом могла поверить собственным ушам. Каждое слово Марка было подобно целебному бальзаму для ее изболевшегося сердца.

– Я люблю тебя, – произнес он. – Что еще мне сказать, чтобы убедить тебя остаться?

– О, Марк. – Она улыбнулась сквозь слезы, сделала шаг к нему и коснулась его руки. – Больше ничего не нужно.

– Софи, я сказал то, что чувствую. Я люблю тебя. Знаю – эти слова уже говорил один человек, а затем предал тебя и оскорбил. Но я клянусь тебе, дорогая, что действительно люблю тебя. И всегда буду любить. Ты мне веришь?

– Да, Марк. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я верю.

– Софи, я очень сильно тебя люблю. И не могу тебя отпустить.

Софи прижала ладонь Марка к своей щеке. Как замечательно ощущать его крепкую руку! Руку защитника.

– Я знаю, что прошу слишком многого, приглашая тебя жить в «Кулаба Уотерс», – продолжил он.

– К аутбэку надо привыкнуть, но я уже начала привыкать. И я не очень уверена, что хочу жить в Лондоне. Когда я думаю о возвращении туда, то почему-то чувствую себя несчастной.

Не обращая внимания на толпы пассажиров, Марк обнял ее и с нежностью поцеловал.

– С тех пор, как ты приехала, я все сильнее в тебя влюблялся, – прошептал он. – Каждое утро, каждую ночь и каждый день. Я раньше не верил, что возможно так мучительно, безнадежно влюбиться всего за две недели.

– А я верю. – Софи коснулась пальцами его губ. – Со мной произошло то же самое.

Лицо Марка озарилось радостным светом.

– Софи, если ты останешься, я обещаю сделать тебя счастливой. – Он заключил в ладони ее лицо.

Как сладок этот медленный и крепкий поцелуй!

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Софи. – Поедем домой. – И подхватила Марка под руку.

Они были уже в машине, когда вспомнили про чемодан Софи, который так и остался стоять в зале ожидания. Смеясь, они побежали обратно.

– Забыл сказать, – произнес Марк, ставя чемодан на заднее сиденье «рейнджровера». – Вчера вечером звонила твоя мама.

– Да? Что она сказала?

– Она беспокоится о своей маленькой дочурке. Чувствует, что произошло что-то плохое.

– Господи. – Так непривычно, что мама о ней беспокоится! Софи стало тепло на душе.

– Я рассказал ей, что случилось. Она ужасно расстроилась. Потом мы долго разговаривали, и я пригласил ее приехать к нам погостить.

Софи от неожиданности приоткрыла рот.

– Мама не сможет прилететь. Она всегда очень занята.

Марк покачал головой.

– Она прилетит. Твоя мама сказала, что певица второго состава с радостью воспользуется возможностью спеть ее партии.

Это просто невероятно. Мама захотела совершить такой долгий путь, только чтобы повидаться с ней? И еще одна вещь ее удивила.

– Но как ты мог ее пригласить, когда ты даже не знал, останусь я или нет?

– Видишь ли… – Марк смущенно улыбнулся. – Я почему-то был уверен, что ты останешься.

– Ой, Марк!

– Она будет здесь через два дня, и я подумал, что было бы здорово, если бы она помогла устроить нашу свадьбу.

Софи радостно вскрикнула и обхватила Марка за шею. По щекам у нее заструились слезы радости.

– Я никогда не получала такого чудесного подарка.

Ответом был крепкий поцелуй.

Когда они сели в «рейнджровер» и Софи прикрепила ремень безопасности, она вспомнила еще одну важную деталь.

– Доктор сказал, что через месяц или два мы можем снова попробовать зачать ребенка.

Марк улыбнулся.

– А почему нет? У нас будет целый выводок ребятишек.

– Я бы хотела назвать нашего первенца Джеком.

– Джек Уинчестер? – Он засмеялся. – Звучит красиво, а как насчет Джейн?

– Я согласна, – улыбнулась Софи. – Согласна на любой вариант.

– У нас будут и Джек, и Джейн, – пообещал Марк, выезжая с парковки.

У Софи не осталось причин сомневаться в словах Марка.

Они ехали домой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.