Текст книги "Чтобы встретиться вновь…"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Софи проснулась на заре, поскольку ни шторы, ни крыша не заслоняли утреннего света. С ней такое случилось впервые в жизни.

Она лежала головой на крепкой как стена груди Марка и, затаив дыхание, смотрела на красноватые лучи солнца, поднимавшиеся над деревьями. Вскоре на облаках появились голубые, красные и золотые полоски. Рассвет был прекрасен, намного прекраснее, чем заход солнца. Казалось, что над тихим, туманным бушем навис кремовый полог. Звезды, так ярко блестевшие ночью, больше не были видны.

Софи закрыла глаза, переполненная воспоминаниями о прошедшей ночи. Ей вдруг пришло в голову: а вдруг та поразительная близость и та нежность, соединившая ее с Марком, исчезнет с появлением солнца? Она запрокинула голову и снизу вверх посмотрела на Марка, на его резко очерченную скулу и небритую щеку. Софи поцеловала его в плечо, чтобы разбудить. Он пошевелился и перевернулся на бок. Открыв глаза, он улыбнулся и поцеловал ее в макушку.

– Как себя чувствуешь?

– Замечательно.

– Не тошнит?

– Нет. – Софи сама этому удивилась. Да она и не вспомнила про утреннюю тошноту. Вот чудеса!

Она пододвинулась к Марку, обняла его за шею и стала игриво покусывать мочку уха.

– Если бы мы были в лагере, что произошло бы сейчас?

Марк засмеялся.

– Мы бы давно поднялись и позавтракали.

– Тогда я рада, что мы не в перегонном лагере.

– И я тоже, – прошептал он и потерся носом о шею Софи.

– Я бы целый день здесь лежала.

– Ты бы не смогла. – Он поцеловал ее в подбородок.

Да она смогла бы провести здесь, в этом свэге, всю оставшуюся жизнь!

– А вот смогла бы, – решительно заявила она.

Марк водил губами по ее губам.

– Солнце тебя прогонит еще до восьми часов утра.

– Про солнце я забыла, – вздохнула Софи.

Пальцы Марка пробежали по ее позвоночнику.

– О солнце в аутбэке никогда нельзя забывать. – Он смотрел на нее сквозь полуприкрытые веки. – Вот почему у нас здесь есть одно правило. – Он подсунул под нее руки, приподнял и уложил поверх себя. – Правило такое: никогда не терять попусту времени по утрам.

– Звучит заманчиво… – начала было Софи, но губы Марка прервали ее на полуслове.

А она не возражала. Зачем? Это то, чего она хотела.

Солнце стояло уже высоко, когда они подъехали к дому. Марк остановил фургон под манговым деревом и заглушил мотор. Он повернулся к Софи, и она увидела, как радостно светятся его глаза. Сердце у нее подпрыгнуло.

– Почему бы тебе не остаться? – спросил он.

– Остаться?

Это было ее самое заветное желание. Остаться здесь с этим потрясающим, необыкновенным мужчиной. Но она боялась, что не так истолковала его слова.

– Остаться дольше, чем на две недели. – Он улыбнулся, и вокруг глаз у него образовались морщинки. – Мы ведь, кажется, нравимся друг другу?

– Кажется, нравимся.

Он улыбался во весь рот.

– Это значит «да»? Ты остаешься?

У Софи перехватило дыхание.

– На сколько? – спросила она.

– Если ты уладишь дела со своим агентством, то почему бы не родить ребенка здесь?

Теперь сердце Софи взмыло вверх, подобно ракете. Но Марк вдруг посерьезнел.

– Софи, тебе это не подходит?

Она покачала головой.

– Вовсе нет.

– Ты не боишься рожать ребенка здесь?

– Не боюсь. Я говорила с Джилл, она мне рассказала и про врачей, и про больницы. У меня создалось впечатление, что беременным женщинам в аутбэке ничто не грозит.

Марк взял ее за руки.

– Я о тебе позабочусь. Мы сделаем перепланировку и найдем место для детской.

– Марк, ты серьезно мне это предлагаешь?

Он смотрел на их сцепленные руки.

– Нам еще предстоит хорошенько узнать друг друга. Я не прошу тебя остаться со мной навсегда. Если поймешь, что у нас ничего не получается, ты вольна вернуться обратно в Лондон.

Софи с трудом сглотнула. Марк выдвинул разумную идею. Он предлагает ей именно то, на что она надеялась. Позиция Марка безупречна. Но почему тогда она так нервничает? Почему не верит в себя?

– Софи, что с тобой?

Она беспомощно взмахнула руками.

– Да я просто дурочка. Волнуюсь по пустякам.

– Ты боишься позвонить родителям? Хочешь, я с ними поговорю?

– Нет-нет, что ты. Я сегодня же позвоню домой.

Сказав это, она неожиданно успокоилась.

Софи позвонила домой в тот же вечер. К счастью, трубку взяла мама.

– Я хочу тебе сказать, что у меня немного изменились планы, – с нарочитой уверенностью произнесла Софи. – Я решила здесь задержаться.

– Как хорошо, – настороженно ответила мама. – Я правильно тебя поняла – ты остаешься в «Кулаба Уотерс» с Марком?

– Да, – с замирающим сердцем подтвердила Софи. – Нам… нужно время, чтобы лучше узнать друг друга.

– Милая, тебе этот молодой человек действительно нравится?

– Да.

Господи, дай силы сообщить маме главную новость!

Голос мамы звучал так, словно она находилась в той же комнате. Софи хотелось увидеть мамино лицо. И еще хотелось, чтобы мама обняла ее. Тогда ей было бы легче вести этот трудный разговор.

Распорядок жизни леди Элайзы не позволял ей уделять много времени своей младшей и самой непредсказуемой из троих дочерей. Дедушка был намного ближе Софи, но даже он не являлся советчиком в том, что касалось бойфрендов. Эту нишу занимала Эмма.

Софи сделала глубокий вдох.

– Мама, мне нужно сказать тебе еще кое-что.

– Да, дорогая?

Закрыв глаза, Софи на одном дыхании выпалила:

– Ты скоро станешь бабушкой.

– Боже мой!

Наступило молчание.

– Мама, это произошло в Англии. Вот почему я прилетела сюда. Чтобы увидеть Марка. Мы с ним пытаемся обо всем договориться.

– Ты хочешь сказать… договориться о свадьбе?

– Нет. Мы не хотим с этим спешить.

– Но вы собираетесь пожениться?

– Мы пока не решили.

Она услышала озабоченный вздох мамы и закусила губу.

– Мама, не беспокойся обо мне. Со мной все в порядке.

– Дорогая, ты меня не обманываешь? Как ты себя чувствуешь?

– Как нельзя лучше.

– А Марк… как он к тебе относится?

– Он очень внимателен.

– Если бы я не была так занята, то прилетела бы к тебе.

– Мама, в этом нет необходимости. Честное слово. – Софи побледнела от одной лишь мысли. Она представила, как леди Элайза прибывает в Вандабиллу. Да она тут же заставит Софи вернуться в Лондон! – Ты не могла бы осторожно сообщить обо всем папе? Будет лучше, если ему расскажешь ты.

– Конечно, дорогая. Ты же знаешь своего отца – нужно выбрать подходящий момент. Я постараюсь сделать так, чтобы он воспринял новости хорошо.

– Спасибо.

– Софи, ты рада, что у тебя будет ребенок?

– Я в восторге. На самом деле. И Марк тоже. Так что не волнуйся.

Теперь послышался вздох облегчения.

– Это хорошо. Если вы оба счастливы, остальное не важно, не так ли?

– Конечно.

Софи скрестила пальцы, не веря тому, что разговор оказался не таким уж страшным.

У нее начинается новая жизнь.

Она в этом не сомневалась. После ночи любви под звездами и предложения Марка остаться на ферме она чувствовала себя заново родившейся.

Цветы… Откуда они взялись?

Марк уставился на кухонный стол. Вчера они с Софи ели на кухне, решив, что здесь уютнее, чем в столовой.

А сейчас кухня выглядела еще уютнее, хотя букет темно-красных, фиолетовых и желтых цветов стоял в простой банке из-под варенья. В середине букета красовалась яркая роза.

Роза? Но откуда?

Софи с кастрюлей в руках отошла от плиты.

– Это настоящие цветы? – спросил ее Марк.

Она засмеялась и осторожно опустила кастрюлю на плетеную подставку.

– Конечно, настоящие. Понюхай розу. Правда, чудесный запах?

Марк сунул нос в букет и вдохнул тонкий, почти забытый с детства запах.

– Откуда ты ее взяла? – Он еще разок понюхал розу. – Уж не привезла ли из Англии?

Софи засмеялась, а Марк поймал себя на мысли, что ему хочется смотреть на нее вечно.

– Марк, розу я нашла в твоем саду.

Он усмехнулся.

– Вот уж не знал, что у меня есть сад.

– Ни один уважающий себя садовник не допустит, чтобы у него был такой сад. – Она разложила по тарелкам рис и с укоризной улыбнулась ему. – У тебя там всего несколько чахлых кустиков, а остальное – сорняки.

Они сели за стол, и Софи заметила:

– Не представляю, как Джилл Джексон удалось вырастить такой замечательный сад в «Голубых холмах».

– Ты очень удивишься, но на многих фермах хорошие сады. У моей мамы был потрясающий сад в «Уинстеде».

Этот разговор навеял Марку воспоминания детства. Они с сестрой любили носиться по зеленой мягкой лужайке. А игры в прятки под кустами гибискуса! И сколько головастиков они выловили в окруженном папоротниками пруду с лилиями!

У мамы в доме всегда стояли цветы: в прихожей, в гостиной, на журнальных столиках и на обеденном столе. Это радовало глаз и создавало особенный уют. Вот как сейчас цветы, принесенные Софи.

Во время еды Марк критически оглядел свою кухню и попытался взглянуть на нее глазами постороннего. Его дом, несомненно, нуждался в ремонте. Столовая и спальни выглядят еще хуже кухни. А женщины придают этому очень большое значение.

– Моя мама любила украшать дом не только цветами, – сказал Марк. – У нас было много картин и разных безделушек. И мебель была красивая. Она бы пришла в ужас, если бы увидела, как я здесь живу.

– А куда подевались мамины вещи, когда ты уехал из «Уинстеда»?

– Все забрала Таня, моя сестра.

– Твоя сестра? – Софи сделала круглые глаза. – Ты не говорил, что у тебя есть сестра. Где она живет?

– В Мельбурне. Она замужем за адвокатом.

– Вы часто видитесь?

Марк пожал плечами.

– Да нет, не очень. Они предпочитают городскую жизнь. И к тому же очень любят оперу. – Сказав это, Марк испугался, что разговор о городе и об опере может расстроить Софи, и поторопился сменить тему. – Я собирался сделать ремонт в доме, и мне необходим совет. Ты не смогла бы помочь мне купить кое-что? Мы закажем все через интернет.

Софи кокетливо улыбнулась.

– Любая женщина заинтересуется, если мужчина собирается делать ремонт и говорит о покупках. На самом деле у меня руки чешутся все здесь переделать. В душе я дизайнер.

– Так что же тебя остановило? – удивился Марк.

– Как обычно – отсутствие уверенности в своих силах. Комплекс неудачника.

Марку было трудно в это поверить. Но, вероятно, семья выдающихся музыкантов отрицательно повлияла на самооценку Софи. Да и этот тип Оливер тоже постарался.

Чтобы отвлечь Софи, Марк сказал:

– Посоветуй мне, как все здесь поменять. С чего начать?

Софи засияла и, подбежав к буфету, схватила блокнот и ручку.

– Ты пожалеешь, что попросил меня о помощи. – Отодвинув в сторону тарелку, она уселась, скрестила ноги и приготовилась записывать.

Софи смотрела на Марка с такой непосредственностью и нетерпением, что он едва удержался, чтобы не поцеловать ее. Разве можно думать об интерьере дома, когда у него перед глазами такое чудо?

– Хорошо, – сказала Софи. – Для начала скажи: какой у тебя любимый цвет?

– Серый.

– Серый? – изумилась Софи, но тем не менее послушно отметила это в блокноте. – А какие комнаты для тебя самые важные? Ну, где ты проводишь больше всего времени?

– В спальне.

Софи покраснела.

– Ты уверен?

– Спальня – самая важная комната у меня в доме, – твердо заявил Марк. – Я треть жизни провожу в постели.

Софи взглянула на него с иронией и снова записала.

– Ладно. Спальня – прежде всего. Что еще?

– Пойдем, я тебе покажу. – Он протянул руку.

– Ты просто скажи, а я запишу.

– Пойдем, Софи.

Она с притворным возмущением встала.

– Хорошо, пойдем.

Софи подозревала, куда он ее поведет. А когда он направился в дальний конец коридора, то поняла, что не ошиблась – в спальню.

Засмущавшись, хотя причин для этого не было, она вступила в личные владения Марка.

В день своего приезда она мельком видела эту комнату, когда искала, куда бы прилечь. И вот она снова стоит на пороге его спальни.

Да, здесь есть где разгуляться фантазии дизайнера: просторная, с высоким потолком, в арочных проемах – окна с красивыми витражными стеклами: золотыми, розовыми, фиолетовыми и зелеными.

Но краска на стенах тусклая и облупившаяся. Собственно, как и во всем доме. На дощатом полу – ужасный серо-бордовый линолеум в цветочек. Рамы облупились, кровать представляла собой простой двуспальный матрас на деревянном каркасе. Даже покрывала нет – только простыня и старое зеленое одеяло. Совершенно не романтично.

Марк стоял, засунув большие пальцы за ремень джинсов, и… улыбался. Улыбкой он мог околдовать кого угодно. Софи стало жарко.

– Серый цвет не подходит для этой комнаты, – твердо сказала она.

Он напоминает мне дождливый день в Лондоне, про себя добавила она.

– Комнату затеняет большое манговое дерево, поэтому нужны светлые тона.

Он кивнул, но ничего не сказал. Слушает ли он меня? – подумала Софи.

– Что, если стены сделать бледно-желтыми, с кремовым бордюром? А обивку мебели сменить на розовую?

– Розовую? – Марк задумался. – Ты уверена?

Софи кивнула.

– Я понимаю твои сомнения, но, поверь, эффект будет поразительный.

Марк указал на распахнутую двустворчатую стеклянную дверь и пригласил Софи войти в примыкающую комнату поменьше.

– А здесь что можно сделать? – спросил он.

Там ничего не было, кроме большого кожаного седла, лежащего на полу, стопки потрепанных учебников в углу да пары весел у стены. Но окно… Необычное полукруглое окно выходило в сад.

– Здесь, наверное, была гардеробная, – предположила Софи и представила, как Марк натягивает на себя джинсы, рабочую рубашку, надевает сапоги для верховой езды.

И вдруг ее осенило.

– Эта комната идеально подходит для детской, – прошептала она.

Софи уже видела, как все будет: мягкий ковер, белая кроватка, пеленальный столик с баночками детского крема и масла, на потолке – подвеска с игрушками, вдоль стен – полки, где стоят смешные зверюшки, подаренные друзьями и родными. Она подняла на Марка глаза и встретилась с его пристальным взглядом.

– Я тоже так считаю, – сказал он.

Он протянул руку и коснулся костяшками пальцев ее щеки. Софи покраснела, а Марк наклонил голову и тихо сказал ей на ухо:

– Я уже вижу нашу детскую. Комнату с тонкими занавесками и заново выкрашенными стенами. Пушистый ковер на полу.

От его низкого, вибрирующего голоса по телу Софи разлилось знакомое тепло.

– И наш ребенок крепко спит в кроватке, – добавил он.

Руки Марка обхватили ее за талию, губы скользнули по щеке. Он поцеловал ее в висок, в уголок глаза, теплые губы провели жаркую дорожку к шее. Большая мозолистая рука ласково гладила ее живот.

– Ты будешь удивительной матерью.

– А ты – замечательным отцом.

– Нашему ребенку – мальчику или девочке – повезет с родителями. Сколько еще ждать, прежде чем мы узнаем, кто он?

– Не знаю точно. Наверное, несколько недель.

Марк крепко прижал Софи к себе и с нежностью потерся подбородком о ее щеку. Затем с легкостью подхватил ее на руки и понес к кровати.

Можно ли быть еще счастливее, чем она сейчас? – спрашивала себя Софи.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Стоило Джилл Джексон услышать, что Софи остается, как она тут же позвонила Марку и сказала:

– Послушай, я понимаю, что, возможно, мы немного торопим события, но тебе лучше предупредить Софи о нашем вторжении.

– Надеюсь, это будет дружеское вторжение?

– Конечно, – засмеялась Джилл. – Сью Маттьюз, Кэрри Роупер и я хотим устроить девичник. Мы приедем на ленч и привезем еду с собой, так что Софи не придется готовить. Мы считаем, что ей пора познакомиться с соседями.

Марк передал слова Джилл Софи.

– Вот это да! Какие они милые, – с восторгом ответила она.

Марк прикрыл трубку ладонью и тихо спросил:

– А ты не устанешь? Можно перенести встречу.

Сегодня утром Софи выглядела очень бледной, под глазами – темные круги, и он забеспокоился.

– Я хорошо себя чувствую.

Марк сказал Джилл, что Софи не возражает против визита.

– Замечательно, – последовал ответ. – Марк, а не мог бы ты исчезнуть на это время? Ну, займись чем-нибудь пока мы, девочки, поболтаем.

– Женские секреты?

– Угадал.

– Вот уж не думала, что они приедут посплетничать, – удивилась Софи, когда Марк положил трубку. – Ведь им придется проделать долгий путь.

– Здесь дружба в большой цене. – Марк взял в ладонь ее подбородок и заглянул в глаза. Он вдруг ощутил страх, словно взмахнувшая крылом черная птица бросила на них зловещую тень. – Надеюсь, девичник тебя не слишком утомит.

– Если еду привезут, мне остается лишь накрыть на стол. – Софи поставила на плиту чайник и улыбнулась. – Теперь ты понимаешь, почему необходима новая столовая.

– Понимаю. А ты скажешь Джилл и остальным о ребенке?

– Я бы хотела, если ты не возражаешь.

– Не возражаю. Женщины обожают поговорить о детях, а если они узнают, что ты беременна, то тема для общения обеспечена.

– Надеюсь, они расскажут мне все, что нужно знать о здешних врачах и больницах.

Марк ощущал непонятную тревогу, когда прощался с Софи. Она выглядела усталой, и ему не хотелось покидать ее. Он уговаривал себя, что уезжает недалеко, и, взяв приготовленный пакет с ленчем, сказал, что будет отсутствовать до середины дня, а затем вернется.

Было два часа, и Марк почти закончил чинить протечку в артезианской скважине, когда услыхал гул приближающегося самолета. Посмотрев наверх, он увидел, что самолет снижается. Марка охватил страх. Это санитарный самолет, и летит он так низко неспроста. Случилось несчастье!

Софи!

У него свело живот.

Он бросил инструменты и понесся к легковому фургону. Почему, черт возьми, он оставил мобильник там, в машине, до которой нужно бежать метров двести? Перед глазами одна за другой вставали картины приключившегося несчастья. Софи порезала руку кухонным ножом. Ее укусила змея. Или ядовитый красный паук. Или она отравилась едой, привезенная гостями?

Только бы ничего не случилось с ребенком.

Трясущимися руками он схватил телефон и набрал номер «Кулаба Уотерс». Ответила Джилл.

– Что случилось? – заорал Марк. – Что-то с Софи?

– Марк, ее забрал самолет воздушной медицинской службы в Маунт-Айзу. У нее начались схватки. Мы не могли до тебя дозвониться, и поэтому мне самой пришлось вызывать бригаду медиков.

Джилл говорила тихо и спокойно, но Марка было не обмануть. Джилл – медсестра, и у нее профессиональная выдержка.

– Схватки? Что это значит? Выкидыш?

– Необязательно, но у Софи к тому же появилось кровотечение.

Марк в ужасе вскрикнул, сел в машину и понесся на дикой скорости по пустыне, проклиная все на свете: ворота, которые приходилось то и дело открывать и закрывать; мобильник, оставленный в фургоне; и то, что уехал от Софи. Он же чувствовал – сегодня утром должно произойти что-то плохое. Он даже прикрикнул на Монти, который сидел рядом на сиденье. Бедный пес пригнул голову и заскулил.

Казалось, что он никогда не доберется до дома. С бешеной скоростью Марк преодолел последнюю сотню метров и подъехал к заднему крыльцу, где его ждала Джилл Джексон. По выражению ее лица Марк понял – дела плохи. Он выскочил из фургона, и она поспешила ему навстречу.

– Марк, не паникуй.

Как, черт возьми, он может не паниковать? У него темнело в глазах, к горлу подступила тошнота.

– Сядь, – приказала Джилл. – Ты сейчас в обморок упадешь.

Марк хотел возразить, но Джилл потащила его к ступеням. Положив руки ему на плечи, она с силой усадила его.

– Со мной все в порядке. Я никогда не падал в обморок.

Не обращая внимания на его слова, Джилл низко нагнула ему голову.

– Знаю я вас, мужчин. Эндрю точно такой же. Когда вы имеете дело с рабочими или скотом, то вы – герои. Посмотрел бы ты на Эндрю, когда у меня начались схватки.

– Я должен ехать к ней. – Марк посмотрел наверх и увидел, как перед глазами кружится изгородь.

Твердой рукой Джилл снова с силой нагнула ему голову, и он уткнулся носом в колени.

– Пока что ты не можешь никуда ехать. Подожди немного – сейчас станет лучше. Тебе нужно выпить чаю и прийти в себя.

Но Марк, невзирая на головокружение, вскочил на ноги.

– Обойдусь без чайной церемонии! – закричал он.

Софи в опасности, а он будет пить чай! Обернувшись, Марк увидел, что из-за двери на него смотрят испуганные гостьи – Сью Маттьюз и Кэрри Роупер.

– Какой ужас, – тихо произнесла Кэрри. – Бедняжка Софи! Мы сидели и болтали о больницах о родах… И вдруг Софи со смехом сказала, что у нее, наверное, уже начинаются схватки. Мы и подумать не могли…

Джилл бросила на Кэрри выразительный взгляд, и та замолкла на полуслове.

– Спасибо, что позаботились о Софи, – холодно поблагодарил Марк. – А сейчас я должен уехать.

– Может, сначала примешь душ? – спросила Сью.

– И переоденешься? – вторила ей Кэрри.

Он отмахнулся от них и побежал к сараю, где стоял «рейнджровер». На автостраде внедорожник может развить большую скорость, и в нем Софи будет удобнее, когда он повезет ее обратно.

– Марк, будь осторожен, – крикнула Джилл. – Не гони на дороге. Софи ты нужен целым и невредимым.

* * *

До Маунт-Айзы было более двухсот километров. Марк преодолевал это расстояние на огромной скорости. Он старался не думать о том, что могло произойти с Софи, не мог даже представить себе, что она потеряет ребенка или – что еще страшнее – ее собственная жизнь в опасности.

Все обойдется!

Софи молодая, сильная, здоровая.

Марк не мог отделаться от чувства вины.

Я не должен был заниматься с ней любовью. Как я мог забыть о ее беременности?

Но она сама этого хотела. Мог ли он возражать? Марк ощущал свою полную беспомощность. Он в автомобиле как в клетке, его терзают страшные мысли, он злится на километры асфальта, отделяющие его от Софи. Напряженно вглядываясь в дорогу, он твердил: «Только бы выдержать». Он не имеет права терять голову. Но как сохранить хладнокровие в такой ситуации? Легче удержать лошадь одной рукой в стемпиде [10]10
  Стемпид – состязания ковбоев.


[Закрыть], чем увидеть Софи на больничной койке.

В больнице ему объяснили, как пройти в палату Софи.

Он вышел из лифта и оказался в длинном коридоре, где пахло антисептиком и чисто вымытым линолеумом. В стеклянной двери он увидел свое отражение. Ну и вид! Сью и Кэрри правы – нужно было принять душ и переодеться, прежде чем нестись сюда после грязной работы. Если бы не несчастье с Софи, он ни за что не позволил бы себе заявиться в город в таком виде.

Остановившись у сестринского поста, он снова спросил, как пройти к Софи Фелшем. Медсестра внимательно посмотрела на него. Впервые в жизни Марк почувствовал полную растерянность.

– Софи Фелшем, – повторила сестра и пробежала глазами список больных. Затем подняла голову и прищурилась. – Вы ее родственник?

– Я… отец ее ребенка.

Медсестра поджала губы и опять уставилась в список.

– Ее семья живет в Англии. – Марк повысил голос.

Почему нельзя просто сказать, в какой палате Софи?

Обычно Марка трудно было вывести из равновесия, но чем дольше медсестра размышляла о том, пускать его к Софи или нет, тем больше он распалялся.

– Скажите наконец, где мне ее найти! – сердито потребовал он и с силой треснул кулаком по краю стойки.

Медсестра и Марк испепеляли друг друга взглядом.

– Палата двадцать два, – сдалась она.

– Спасибо, – уже вежливо сказал Марк и повернулся, чтобы уйти, но задержался и спросил: – Как… она?

Сестра, видно, заметила страх в его глазах и смягчилась.

– Вам все расскажет сестра Харт.

– А где я могу ее найти?

– Сейчас она занята с другой больной.

Марк выругался себе под нос и пошел искать нужную палату.

Он увидел Софи еще с порога. Она была единственной больной в палате.

Она лежала совершенно неподвижно с закрытыми глазами. На одной руке белел квадратик пластыря. Наверное, в том месте, куда прикрепляли капельницу.

У Марка заныло сердце.

Возьми себя в руки.

Она не пошевелилась, когда он на цыпочках прошел к кровати и придвинул стул. Марк просто сидел и ждал. Он не был готов к тому, что она спит, и не знал, что ему делать. Что это значит? Она тяжело больна?

Во рту пересохло, он с трудом дышал. Он смотрел, как еле заметно поднимается и опускается белая простыня у нее на груди, как резко выделяются под ярким верхним светом темные волосы, длинные ресницы, бросающие тень на бледные щеки, нежно очерченные губы. Она красивая, очень красивая.

И такая одинокая. И далекая.

Он опустил глаза и увидел, какие у него грязные джинсы и сапоги. На кисти – черное масляное пятно. Он потер руку о коленку.

Софи открыла глаза.

– Марк!

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

– Привет.

– Ты давно здесь?

– Минут пять. – Он наклонился к ней. – Как ты?

Софи покачала головой. Зажав пальцами дрожащий рот, она хотела справиться со слезами, но ей это не удалось – слезы наполнили глаза и потекли по щекам.

– Любимая.

Марк не знал, что говорить, о чем спрашивать, как осмелиться прикоснуться к ней. Он легонько похлопал Софи по руке, погладил ее локоны, рассыпавшиеся по подушке.

– Ты знаешь, как испугать мужчину. – На сей раз ему удалось выдавить улыбку.

Но Софи это не помогло – она продолжала плакать, и из-под ладони, которой она закрывала рот, вырывались рыдания.

Марк был смертельно перепуган и не знал, что ему делать. И еще эта грязная одежда! Он, чего доброго, испачкает Софи. Но все же склонился пониже и хотел поцеловать ее в щеку.

Она обхватила руками его шею, прильнула к нему, а ее хрупкое тело сотрясалось от рыданий.

– Бедная моя девочка. Не переживай так.

– Я потеряла ребенка!

Марку показалось, что он падает в пропасть.

Ребенка нет.

Он беззвучно застонал, но тут же одернул себя. Он приехал, чтобы поддержать Софи, а не добавлять ей страданий.

Она продолжала плакать. А он целовал ее мокрое лицо и пытался найти нужные слова, чтобы утешить. Обняв Софи, он баюкал ее, как баюкают маленького ребенка.

Наконец рыдания стихли, и она шмыгнула носом.

– Марк, прости.

– Тихо, тихо. – Господи, она еще просит прощения! Он взял с тумбочки пачку бумажных салфеток и протянул ей.

Софи взяла несколько штук, вытерла покрасневшие от слез глаза и нос и высморкалась.

– Тебе сообщили, что произошло?

– Да ничего не сообщили. Я знаю только то, что Джилл вызвала бригаду медиков.

У Софи вырвался прерывистый вздох, и она без сил опустилась на подушку.

– Здесь мне сразу же сделали УЗИ. И выяснилось, что ребенок… плод… перестал развиваться. – Она снова едва не разрыдалась. – Я все время думала о моей маленькой фасолинке… нашем ребенке. – Софи замолчала, закрыла глаза, и у нее по телу пробежала дрожь. Когда она открыла глаза, то произнесла безжизненным, уставшим голосом: – А он не рос и не мог вырасти. Врачи говорят, выкидыш был неизбежен.

Неизбежен.

У них не было ни малейшего шанса родить этого ребенка.

– Доктор говорит, такое случается, – добавила Софи. – Якобы это необъяснимое явление, но очень распространенное.

Марк с трудом сглотнул.

– Понятно.

– Все кончено, Марк. – Софи лежала с закрытыми глазами, а Марк смотрел на ее дрожащие веки и искал слова поддержки, но в голову лезли одни лишь избитые банальности.

Софи, не двигаясь и не открывая глаз, прошептала:

– Теперь все возвращается на круги своя.

Марк понял, куда она клонит, и крикнул:

– Нет!

Софи открыла глаза и посмотрела прямо на него.

– Я доставила тебе столько хлопот. Мне вообще не следовало прилетать сюда и вторгаться в твою жизнь.

– Разве я жаловался?

– Нет. – Она дотронулась до его руки. – Ты хороший человек, Марк.

–  Хороший?

Да такие слова говорят на похоронах! Когда прощаются навсегда.

В глазах Софи появился решительный блеск, и она твердо произнесла:

– Ты можешь вернуться в «Кулаба Уотерс» и жить спокойно.