Текст книги "Мать Зимы"

Автор книги: Барбара Джоан Хэмбли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Вокруг них Убежище давно погрузилось в сон.

Слышались лишь шаги дозорных гвардейцев да журчание воды в трубах. Тьма наводняла все щели, подобно жидкости, наполняющей Убежище от подземелий до верхних ярусов; тьма и дыхание спящих людей, – и Руди невольно задался вопросом, сколь многие из них сейчас – всхлипывают во сне.

– Руди, – негромко сказала ему Джил. – Честное слово, мне, как и тебе, это кажется очень странным. Тем более, я ничего не смыслю в магии и не знаю, насколько вообще это возможно. Я очень надеюсь, что просто сошла с ума, потому что если нет – то впереди нас ждут большие проблемы. Хотя, конечно, может я и сумасшедшая, – добавила она, потерев переносицу и неожиданно сморщившись, словно от боли. – Я так странно себя чувствую в последнее время...

Она тряхнула головой, словно отгоняя неприятные мысли.

– Но, как бы то ни было... Не кажется ли тебе, что кто-то или использует магию, чтобы трансформировать наш мир?

Глава восьмая

Две ночи спустя Руди приснилась Лысая Дама. Он узнал ее так же, как узнал Парня с Кошками по архивным кристаллам: рослая, худощавая женщина в простом облегающем белом платье. Выбритая голова, как у Парня с Кошками, была украшена синей татуировкой. На плечах ее лежал темно-синий плащ, и кисти рук были испещрены татуировкой, словно затянуты в перчатки.

Она шла по Убежищу. Руди даже показалось, что он узнает винтовую лестницу, ведущую в подземелье. Она шла, озаренная белым сиянием световых кристаллов, совсем одна... Казалось, что больше во всем Убежище нет ни единой живой души.

Лицо ее было спокойным, но невыразимо печальным.

«Она знает ответ, – подумал Руди. – Ответ на все вопросы». Он понятия не имел, откуда ему это известно, но знал, что это – истина.

У нее был ключ.

Руди показалось, что он стоит у подножия лестницы... Первый ярус? Верхние этажи подземелья? Он не был в этом уверен, ибо со временем Убежище сильно изменилось, – и смотрел, как она спускается к нему по винтовой лестнице, и видел слезы в ее глазах. Лицо ее казалось ликом самой смерти.

«Но она ведь не может умереть, не может уйти! – испуганно подумал он. – Она ведь знает ответ!» Он попытался с ней поговорить, попытался, остановить ее, спросить, куда она идет, но она прошла мимо и во сне Руди ощутил касание теплого плаща и легкий ветерок донес до него аромат кардамона и ванили.

Женщина двинулась дальше. Световые кристаллы очертили ее силуэт в последний раз, а затем она исчезла во тьме.

* * *

«Руди», – послышался голос Ингольда в его сознании. Руди тотчас пробудился. Он давно этого ждал и тут же полез под подушку за магическим кристаллом.

– Я здесь.

– А я – здесь, – отозвался Ингольд. – У Четырех Красоток.

За плечом старика Руди разглядел иссеченные ветром очертания четырех стоячих камней, – синие доломиты, каких не встречалось нигде в горах. Три камня стояли, четвертый лежал на земле, – по легенде, это была женщина, убитая горем по своему ребенку. Над головой слабо светились звезды, и отблески их мерцали на поверхности ледника.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Если только принесешь немного еды. – Лицо колдуна казалось напряженным и усталым. Похоже, он ничего не ел и не спал уже несколько дней.

– Будет сделано.

Джил, тяжело дыша, металась на узкой постели Ингольда, но проснулась раньше, чем молодой маг успел успокоить ее с помощью чар, и тут же потянулась за оружием. Руди торопливо бросил, входя в комнату:

– Это я. Он не хотел выдавать своего присутствия никому из стражников. Те едва ли стали бы возражать, узнав, что он хочет выйти из Убежища навстречу Ингольду, но с ними сейчас в комнате находились охранники лорда Анкреса и лорда Скета, весело злословившие по поводу своих хозяев, – и Руди вовсе не собирался говорить им лишнего.

Без единого слова Джил встала с постели и принялась одеваться, а Руди вышел в коридор, дожидаясь ее. До него доносились голоса стражников. Милантрис, как всегда, забавно копировала напыщенный тон Баррелстейва и ноющий голосок Хогширера, и все же из разговора стражников Руди понял, что по поводу Ингольда ходят самые разные домыслы и слухи.

– Все же странно, что столько народу погибло, а он выжил.

– Так ведь он же колдун, тупица. Конечно, он выжил. Он – Ингольд Инглорион, он бы уцелел даже если бы земля свалилась ему на голову.

– Тогда почему он не спас остальных?

Джил вышла в коридор, натягивая теплую меховую куртку поверх гвардейской униформы. Из шкафа она вытащила мешок, где хранила мясо и хлеб, урезанные от собственного скудного рациона, – вот уже два дня, как свой взнос делали и Руди с Ледяным Соколом. Минальда все же добилась своего и поместила все припасы и зерно в Убежище под надежную охрану; на Совете вовсю шли споры по поводу распределения, и Руди точно знал, что не кто иной, как Варкие Хогширер заправляет всей торговлей на черном рынке. Руди как проклятый трудился в подземельях над гидропонными баками, но пока все его усилия приносили лишь весьма скудные результаты.

Это было еще одной темой для беспокойства.

И Тир до сих пор отказывался с ним разговаривать.

Лишь когда они выбрались из Убежища, Руди спросил у Джил:

– С тобой все в порядке?

Шептаться больше не было нужды. Окутанные чарами, они проскользнули мимо стражей на дверях; за последнее время патрули не докладывали о появлении Белых Всадников или грабителей в долине.

– Кошмары замучили, – небрежным тоном отозвалась Джил.

– Насчет той твари в Пенамбре?

– Ага. – Голос ее звучал отстраненно. Она явно не хотела об этом говорить. Рана на лице по-прежнему не заживала. – Отчасти. Нет, не знаю.

В оглушающей тишине ночи слышался лишь звук их шагов по сухой хвое да дыхание ветра в кронах деревьев. Впереди, на высоту почти в две сотни футов вздымалась стена ледника, застывшего между черных скал.

– Самоцветы, – наконец, промолвила Джил. Голос ее звучал слегка озадаченно. – Мне снились самоцветы.

– Сокровища?

– Нет, это было внутри драгоценного камня, какие-то существа, похожие на самоцветы. – Она взмахнула рукой, словно пытаясь точнее описать нечто, не выразимое словами. – Они причинили Ингольду боль, – пробормотала она спустя некоторое время. – Эти три... существа. Самоцветы. Они играли на флейте той твари, которая спит в озере, а перед ними из сланча выползали все новые создания. Кровь... – Она нахмурилась, словно человек, который во сне сознает всю нелепость происходящего, но никак не может проснуться.

– Они в Гнезде? – прошептал Руди чуть слышно, чтобы не вырвать Джил из транса.

– Кажется, нет.

– А в Убежище?

Об этом она думала очень долго.

– Они в самоцвете, – сказала она наконец. – Там везде туман, и еще статуя без глаз, которая смотрит во тьму. Но там, где они – там свет... Только это не настоящий свет.

Внезапно какой-то проблеск мелькнул впереди, – знак, что колдун прячется где-то поблизости. Пять лет назад Джил показывала Руди путь, по которому Ингольд возвращался из Гнезда дарков, но теперь тропу эту поглотил ледник, гигантские глыбы тающего льда лежали повсюду, и лужицы воды бледно светились в ночи.

Карликовые березы гибли повсюду вокруг, и на дальнем конце равнины уже виднелись пятна сланча.

– Ингольд, – негромко окликнул Руди. – Ты здесь?

– Все, что от меня осталось после перехода через ледник.

То, что Руди принимал за стоячий камень, вдруг шевельнулось, и он разглядел во мраке длинные седые волосы и бороду мага. Ингольд с трудом поднялся на ноги, опираясь на посох. Руки его были перевязаны, и бинты промокли от крови.

– Ты принес поесть?

– Хочешь сначала закуску или салат? – Джил протянула ему сверток.

– Закуску, пожалуйста. – Ингольд, хромая, двинулся в обход камней. Штаны его промокли до колен после перехода через озеро талой воды, потеки грязи пятнали плащ. Он подвел своих спутников к небольшой пещере среди камней, осветил ее своим посохом и, усевшись прямо на землю, открыл мешок, который вручила ему Джил.

– Надеюсь, тут целый зажаренный бык с перцем и чесноком, – с надеждой промолвил он.

– Вот, черт! – Джил хлопнула себя по лбу, как будто только что это заметила. – Ты ведь уже превратился в человека! А я-то принесла птичий корм!

– Джиллифер, дорогая моя, – Ингольд вздохнул, изображая снисходительность. – Такие вещи надо записывать.

– Какое вино ты предпочитаешь под это мясо? – Руди, пригнувшись, забрался в пещеру и, скрестив ноги, уселся напротив мага, доставая фляжку.

– Любое сойдет.

Наступило молчание. Наконец, Руди спросил.

– Дарки тебе что-нибудь рассказали?

Глаза колдуна блеснули.

– Вообще-то я не смог до них дозвониться.

Он сидел, привалившись к холодным камням и, поев, вытер жир с пальцев, а затем с сожалением оглядел обглоданные кости. Джил ухитрилась даже сберечь для него яблоко, – последнее с прошлой зимы. Маг съел его целиком, вместе с косточками.

Со вздохом он потер переносицу.

– Это все равно, как... разбирать чужие дневниковые записи или проглядывать архивные кристаллы, пытаясь вычленить информацию из неизвестного контекста. Все равно, что видеть чужие сны.

Руди ничего не сказал. Он как-то побывал в опустевшем Гнезде еще до ухода дарков из этого мира, и ему запомнились бесконечные пещеры, поросшие бурым мхом и усеянные костями. Потолки, стены, сталактиты и сталагмиты были отполированы бесчисленными касаниями дарков. Камни мерцали желтовато-зеленым и голубым светом от воздействия кислоты, выделявшейся их телами. Он даже вообразить себе не мог, каково это – покинуть свое тело и отправиться в ментальное путешествие по воспоминаниям этих созданий.

Задумчивым голосом Ингольд продолжал:

– Отчасти проблема состоит в том, что мы ищем нечто, не существовавшее в мире дарков. Подобно самим даркам, они были странниками, путешествовавшими через Пустоту. Подобно даркам, которые ушли в другой мир, эти существа явились сюда задолго до человечества и даже до самих дарков. В ту пору мир был очень холодным, почти безводным и покрытым толстым слоем льда. Странные существа ползали по его поверхности или реяли в небесах. Твари, кристаллизовавшиеся из немногочисленных водоемов или выраставшие на скалах подобно губкам. Жестокий мир, но Им он очень подходил.

Он нахмурился, глядя куда-то вдаль.

– И давно это было? – шепотом спросил Руди.

Ингольд покачал головой.

– Дарки не знали. Странники явились сюда и владели миром на протяжении многих эонов, затем погрузились в сон и, наконец, умерли, когда далекие предки дарков еще обитали в вулканических щелях на дне океанов. Рисунок звезд тогда был совсем иным, а солнце – тусклым за пылевыми облаками.

Голос его звучал глухо и загадочно, он пересказывал чужие видения, словно позабыв о присутствии друзей.

– Это я... видел во сне, лежа во тьме на камнях. Не знаю даже, было ли правдой то, что я видел, или лишь домыслами дарков. Их сознание во многом отлично от человеческого... Дарки полагали, что последние из этих существ до сих пор обитают в глубоких подземных ледяных пещерах в недрах Вечной Горы. Дарки ненавидели холод и держались оттуда подальше, но они слышали пение Тех, Кто Ждет.

Он покачал головой с рассеянным видом.

– Они пели об ожидании под музыку хрустальной флейты. Вечная уверенность, бесконечная черная дорога. В ожидании времени, когда мир станет таким же, как прежде.

Руди пошевелился: у него затекли ноги. Ветер доносил в пещеру запах льда.

– И это происходит сейчас?

– Нынешнего похолодания оказалось достаточно, чтобы их пробудить, – вмешалась Джил, длинными тонкими пальцами убирая темные пряди с лица. Ингольд, словно очнувшись от видений, распахнул глаза и взглянул на нее. – Как бы то ни было, Те, Кто Ждет, решили, что ожиданию пришел конец.

– Джил вроде как поняла, что происходит, – пояснил Руди и коротко обрисовал теорию терраформирования. – Мы полагаем, что габугу появляются из сланча, – добавил он под конец. – Они не чувствительны к магии точно так же, как сланч. Джил полагает, что после того, как звери поедят его, сланч начинает менять их изнутри. Но почему безобидные грызуны мутируют именно в такую форму, мне непонятно.

– Вот как? – Ингольд, похоже, отнюдь не был удивлен. – Я так и думал. – Он вновь замолк, прижимая пальцы к губам и глядя в ночь, словно там мог вновь узреть грезы дарков.

– Ты об этом знал? – изумленно воскликнул Руди.

– Конечно, знал. Я это видел, – подтвердил Ингольд. – В своих видениях в Гнезде. Я видел, но там не было... никаких объяснений. Мне это показалось безумием. Не могу передать, насколько я рад, обнаружив, что не сошел с ума. Спасибо вам, Руди и Джил.

Протянув руку, он прикоснулся и к ее запястью, и Руди увидел, как они встретились взглядами... И увидел, как на мгновение застыл старик. Глаза Ингольда распахнулись, и с болью и недоумением он уставился на Джил.

Руди понятия не имел, что он там увидел, но в тот же миг Джил переменилась в лице и поспешила отвернуться. В глазах Ингольда застыла боль, словно он вдруг узнал нечто новое и пугающее.

Джил хранила молчание. Ее неподвижность была подобна неподвижности натянутого лука, нацеленного прямо в сердце. Возможно, – невольно подумалось Руди, – в ее собственное сердце.

Ингольд набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, но так ничего и не сказал. Молчание сделалось невыносимым, и Руди, не выдержав, поспешил прервать его:

– Э-э... так чего ждут эти парни? Дарки тебе сказали?

Ингольд демонстративно поморщился, словно пытаясь за маской раздражения скрыть свои собственные чувства.

– Дарки мне ничего не говорили, их ведь там нет, – Руди показалось, что в голосе его звучит облегчение. – Но я знаю ответ.

Ингольд нахмурил седые брови, и морщины на его лице сделались глубже.

– Существует гора, именуемая Сайкотл Ксиам, Мать Зимы; последний из пиков Змеиного Хребта, – это продолжение горного массива в Геттлсенде. Сайкотл Ксиам высится у равнины Хатиобар в сердце империи Алкетч, там, где столица Кхирсит лежит на побережьях Нихейского озера. Говорят, что ледники на ее склонах не таяли никогда. У самой горы ледяное сердце, хотя его никто никогда не видел.

– Они там, – прошептала Джил, и Ингольд вновь взглянул на нее. Руди показалось, что оба они говорят об одних и тех же видениях и понимают друг друга без слов. То, что видел Ингольд в грезах дарков, Джил узрела в собственной отравленной крови...

– Да. – Его губы шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука.

– Три мага, создающие образы под музыку флейты.

– Да.

– Их чары... – Она попыталась сказать что-то еще, но лишь содрогнулась и отвела взгляд. Когда же Джил заговорила вновь, то лишь для того, чтобы спросить: – Ты собираешься отправиться туда, верно?

Ингольд кивнул.

– Да.

* * *

– Алкетч? – Энас Баррелстейв надул жирные щеки и нахмурился. – Боюсь, что об этом не может быть и речи.

– Не может быть и речи? – Руди в изумлении повысил голос. – Мы говорим о... о магии, которая уничтожит весь мир, а вы говорите, что об этом не может быть и речи.

– Я по-прежнему не понимаю, каким образом... Даже если эти создания, о которых говорил лорд Ингольд, и впрямь существуют, хотя я не поверю в это без доказательств... – начал лорд Скет, и его жена поспешила добавить:

– И вообще, какое отношение к нам имеет извержение вулкана в Геттлсенде?

– Должны быть, все-таки, какие-то приоритеты, – резонно добавил Лапит Хорнбим, и все представители Убежища, сидевшие за длинным столом Собраний закивали с согласным видом. – Конечно, если такая проблема существует, я согласен, что этим нужно заняться, но сейчас куда важнее для нас пополнить свои запасы. Необходимо послать вниз по реке отряды, но у моей матери есть еще один план...

– Какого черта я должен с этим соглашаться?!

– Откуда он вообще узнал об этих алкетчских тварях?

– Конечно, мы ему верим, – добавила Филонис со второго северного яруса, хрупкая добродушная женщина, которой, судя по виду, было явно не пережить и следующих заморозков, не говоря уж о грядущем оледенении. – Просто есть вещи, в которых мы сейчас нуждаемся, и без помощи мага нам не обойтись. Кто-то должен нас предупредить, если опять надвинется ледяная буря.

– Еще чего, – вмешалась леди Скет. – Хватит нам и одной. По счастью, уже лето, и других не будет.

– Черт возьми! А я вас уверяю, – раздраженно парировал Руди, – что будут еще и бури, и заморозки, и мы все вымрем от голода, если Ингольд не уничтожит первопричину всего этого!

Он заметил, как при этих его словах Баррелстейв переглянулся с лордом Скетом, а затем оба они выразительно покосились на Тира.

– Тогда, возможно, тебе следует сообщить лорду Ингольду, когда он вернется, – сухим тоном начал лорд Анкрес, – что...

– А когда он, собственно, вернется?

– Лично я предлагаю, – сердито добавил лорд Фнак, – чтобы по возвращению мы сурово высказали ему свое недовольство за то, что он бросил нас в такой ответственный момент. Он должен исполнить свой долг...

– И принять во внимание – что?

– А кроме того...

– Так вот, моя мать предлагает...

– Будьте вы все неладны, – Руди неслышно затворил за собой дверь, ведущую в зал Совета, и подошел к Джил. На своем месте он оставил иллюзорного двойника, который минут на сорок вполне мог заменить оригинал, если только никто не станет к нему обращаться, – а это было маловероятно.

– Похоже, им не слишком понравилась мысль о том, чтобы отпустить Ингольда на юг. – Джил шагала рядом с Руди, надежно укрытая покровом его чар.

– Они все недоумки! – Руди говорил очень тихо, но при этом так размахивал руками, что едва не сбил шапку с головы Тремута Фаррера. Весь день накануне Совет спорил, следует ли экспроприировать кур, которых нелегально разводили обитатели Убежища, – яйца служили расхожей монетой, на которые приобреталось все, что угодно от лучших помещений до сексуальных услуг, – а тем временем Викеты, Гатсоны и Биггары успели укрыть своих несушек на пятом ярусе. – Если Ингольд не остановит этих трех деятелей, которые портят нам погоду, то придут новые ледяные бури, а на будущий год тут вырастет сланч в шесть футов толщиной.

– Если лорд Скет, Баррелстейв и их сообщники сумеют настроить гвардейцев и жителей Убежища против Минальды в отсутствие Ингольда, – заметила Джил, – то неприятности начнутся гораздо раньше. – Она поудобнее перехватила сверток, который несла под плащом. Он был куда более массивным, чем накануне. Руди не хотел знать, откуда ей удалось раздобыть столько еды. – Ты же слышал, что они нашептывают гвардейцам: якобы Ингольд мог остановить бурю, если бы пожелал, или мог бы спасти ребятишек. Одному Богу известно, какие сплетни распускают болваны типа Биггара на пятом ярусе.

В глазах Джил застыла непреходящая тревога, и у нее появилась странная манера ощупывать свои руки и запястья, словно в поисках чего-то, что она очень опасалась там обнаружить.

– Теперь это просто, потому что люди напуганы. Черт, я и сама напугана до ужаса.

И Руди чувствовал это. Но Джил боялась вовсе не зимы и не подледных чародеев.

На ступенях Убежища они едва успели отпрянуть в сторону, чтобы не налететь на Скелу Хогширер, которая вместе с подружками вылетела откуда-то из бокового коридора.

Одна из девочек держала Скелу за запястье и сердито вопила:

– Она меня укусила! Она меня укусила! – А все прочие принялись собирать бусины, рассыпавшиеся по ступеням. Руди понятия не имел, что происходит, да это его и не интересовало. День выдался ясным, тепло понемногу возвращалось на землю, вновь предвещая весну. Люди трудились на полях, готовясь к повторной посевной.

По этому поводу на Совете тоже велись бурные дискуссии: высаживать ли зерно или придержать его, чтобы накормить людей зимой и осенью.

К тому же никто не может быть уверен, прав ли Ингольд.

– Что ты хочешь этим сказать? – сердито воскликнул Руди. – Ингольд видел все своими глазами.

– Ингольд говорит, что видел это, – резонно указала Джил. – Если бы ты не был магом, ты бы ему поверил?

– Конечно, да!

Он сказал так скорее из чувства долга, и тут же сам понял, насколько глупо это прозвучало. Джил лишь иронично приподняла брови и промолчала.

Ингольд ожидал их в рощице неподалеку от дозорных башен. Выглядел он лучше, чем прошлой ночью: должно быть, успел немного поспать и отдохнуть.

– Ты был прав, – сказал ему Руди, пока старик разбирал вещи, которые они ему привезли: одеяла, провизию, сменную одежду, лекарства. – Эти болваны собрались посадить тебя под замок, как только ты вернешься, и придумать что-нибудь, чтобы не дать тебе опять сбежать.

– А я именно это и намерен сделать. – Ингольд выпрямился, глядя на черный монолит Убежища, видневшийся за деревьями. Над стенами по-прежнему висел синеватый дым, даже подпорченное мясо продолжали доставлять из Ворнсвила и Манса, и коптильни работали в нем и ночью.

– Я бросаю их на произвол судьбы... Возможно, просто из-за какой-то безумной идеи. То, что я способен творить магию, еще не означает, что я не подвержен галлюцинациям, – проговорил он, обращаясь к Руди. – Я мог поверить в какой-то обман.

– Хм...

– Кто-то подстроил то нападение на меня, – спокойно заметила Джил. – И на тебя тоже. Кто-то... говорит со мной. Шепчется у меня в голове.

Руди заметил, как они переглянулись между собой. В воздухе повисло молчание, полное невысказанных слов. Наконец, Ингольд негромко произнес:

– Дитя мое, если бы только я мог... обойтись без тебя в этом путешествии... Но это невозможно...

– Ты же видишь сам, – с застывшим лицом отозвалась она. – Верно?

Если бы речь шла не о Джил, Руди мог бы поклясться, что слезы выступили у нее на глазах.

– Ты это видишь.

Он кивнул и отвернулся.

– Да, я...

Она продолжила, коснувшись его руки и понизив голос:

– Если бы я знала, как с этим бороться, то сделала бы все возможное, Ингольд. Клянусь! Но сон возвращается, и всякий раз велит мне убить тебя.

Шокированный, Руди подскочил на месте, а Ингольд поднял голову и взглянул на Джил, словно надеялся, что она скажет что-то совсем другое, но она этого не заметила, ибо смотрела на свои руки, сцепленные на поясе.

Джил продолжила, машинально ощупывая запястья.

– Клянусь, что такого не произойдет. Если будет совсем плохо, я скажу тебе, и ночью ты сможешь связывать меня. Днем все в порядке, но я крутила ситуацию в мозгу и так, и эдак, и другого выхода не вижу. Я должна отправиться с тобой.

Она по-прежнему избегала встречаться с Ингольдом взглядом и говорила торопливо, словно произнося заранее заученные слова:

– Я бы осталась здесь, если бы могла. Будет трудно, и порой я начинаю сомневаться: может, я потому так уверена, что нужна тебе, что Они внушают мне эту иллюзию. Они хотят, чтобы я стояла у тебя за спиной с мечом в руке, но клянусь, что скорее умру, чем причиню тебе зло.

Ингольд долгое время молчал, глядя на Джил. Пару раз порывался заговорить, но так и не решился. Наконец, он взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.

– Нет, дорогая моя, – ласково промолвил он. – Ты всегда будешь мне нужна. – Он хотел было сказать что-то еще, но опять осекся и спросил лишь: – Ты выдержишь такое путешествие?

Джил вздохнула поглубже и расправила плечи.

– Полагаю, у нас нет выбора.

– Верно, – кивнул маг. – Выбора нет. Руди...

Повернувшись, он сжал руки ученика в своих ладонях.

– Мне жаль, что я ничем не могу тебе помочь, – сказал он негромко. – Даже если я не сошел с ума, – а у меня нет уверенности, что видения, явившиеся мне, и ночные кошмары Джил имеют хоть какое-то отношение к реальности, – я прекрасно сознаю, как несправедливо поступаю по отношению к тебе. Но... Джил права: у нас попросту нет выбора.

Руди вздохнул.

– Я был бы рад поспорить с тобой, дружище, но не могу. К тому же ты знаешь: Джил слишком часто оказывается права.

Ингольд улыбнулся. Боль по-прежнему жила в его глазах, и неожиданно Руди подумалось, что старик мог увидеть в Гнезде дарков что-то еще очень важное, о чем он пока никому не сказал.

– У тебя есть две основные задачи, – обратился Ингольд к Руди. – Во-первых, отыскать эти земляные яблоки, о которых говорил Тир.

– Да, черт возьми. – Джил торопливо потерла глаз мозолистыми пальцами. – В семнадцатом веке картофель произвел пищевую революцию, когда попал в Ирландию и Германию из Нового Света. И если мы сумеем его отыскать... Это решит многие проблемы.

– Но еще важнее другое, – продолжил Ингольд. – Ты должен как можно быстрее выяснить, каким образом габугу попали в Убежище. Даже если я не сошел с ума, все равно твоя задача будет не легче моей. То, что ожидает меня подо льдом в недрах Матери-Зимы, также является ответом на происходящее в Убежище. В этом я уверен. Но вот сумеете ли вы выжить, спасти людей...

– Мы справимся, – пообещал Руди с оптимизмом, которого в душе вовсе не ощущал, и по ответной улыбке Ингольда понял, что старого мага ему не удалось обмануть ни на миг. – Может, нам придется нелегко, но как-нибудь сдюжим. Во всяком случае, я бы не хотел поменяться с тобой местами.

Приблизившись, Ингольд крепко обнял Руди, который в этот миг изо всех сил старался не думать о том, что станет с ними со всеми, если старик погибнет на юге.

– Будь осторожен, дружище, – сказал он. – Если повезет, то к вашему возвращению мы все Убежище завалим картошкой фри.

«Если только Тир вновь пожелает говорить со мной», – подумал он с горечью, вспоминая ненавидящий взгляд мальчика и его няни Линнет.

Старый маг-бродяга и худощавая женщина взвалили себе на спину дорожные мешки и неслышно, точно призраки, выбрались из пещеры, окутанные чарами неприметности. Дозорный на вершине смотровой башни негромко выругался, когда внезапно из руки у него упало копье. Пока он нагибался, чтобы его поднять, Джил и Ингольд успели пересечь открытую площадку. Руди обернулся к черностенной цитадели, которую уже давно привык считать своим домом.

«А что, если Альде придет срок рожать до его возвращения? – в отчаянии подумал он. – Что, если налетит ледяная буря? Или стрясется еще какая-нибудь беда, с которой мне, по неопытности, не справиться? Что, если габугу начнут нападать на людей? Что мне делать?»

Правда, Вот обещал, что брат Венд и Илайя, – сейчас ей должно быть лет девятнадцать или двадцать, а Руди-то помнил ее еще совсем девчонкой, – скоро прибудут сюда. Но что, если они задержатся в дороге?

«Скажу одно, лучше бы в Убежище поскорее нашелся подросток, которого я смог бы учить магии. Иначе, случись что-нибудь непредвиденное, – и мы пропали».

Он обернулся в сторону перевала, но не увидел там и следа старого мага и женщины, готовой следовать за ним хоть на край света.

Руди двинулся по направлению к Убежищу, но не успел войти туда, как вдруг целая толпа, состоявшая в основном из членов Совета и их родичей, высыпала ему навстречу. Баррелстейвы, Скеты, Корам Биггар со своими приспешниками, Майя, Хогширер, Хорнбимы и наемники Анкреса, – все они что-то кричали и в ярости размахивали руками...

«Черт бы вас побрал, – подумал Руди, отступая в сторону и поплотнее запахиваясь в покров иллюзий, обещавший ему невидимость. – Мне это сейчас совсем ни к чему. Пусть ваш агент созвонится с моим агентом».

Но вместо того, чтобы двинуться дальше, толпа внезапно остановилась, и из недр ее раздался пронзительный голос:

– Вот он! – К Руди бросилась Скела, Дочь Варкиса Хогширера, с ненавистью глядя на молодого мага своими глазками-пуговками. Обернувшись через плечо, она прокричала отцу: – Я видела, как он встречался с Ингольдом. Я видела, как Ингольд и Джил-Шалос сбежали в сторону перевала, точно воры...

«Черт бы побрал ее длинный язык», – невольно подумал Руди, а затем, когда Минальда с сердитым видом выступила вперед, он внезапно осознал, что все это значит.

«Проклятье!»

Потрясенный до глубины души, он встретился взглядом с краснощекой девчонкой и понял, что она видит его, невзирая ни на какие чары и иллюзии. И точно так же она видела Ингольда.

Вот кого мы искали все эти пять лет.

Вот новый маг Убежища...