Текст книги "Проделки близнецов"

Автор книги: Барбара Босуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Барбара Босуэлл
Проделки близнецов

OCR: Alenairina; Spellcheck: Alenairina, Аваричка

Барбара Босуэлл «Проделки близнецов»: А/О Издательство «Радуга», Москва, 1996

Оригинальное название: Barbara Boswell «Double Trouble», 1992

ISBN 0-373-05749-0, 5-05-004445-6

Перевод: Л. Мартыновой

Аннотация

Пролог

– Ну, пожалуйста, Кейла! Все, что от тебя требуется, – это пойти сегодня вечером на обед и на несколько часов притвориться, что ты – это я. Совершенно исключено, что кто-либо что-то заподозрит. Никто из тех, кто там будет, и понятия не имеет, что у меня есть сестра-близнец. Кейла, если ты эта сделаешь для меня, обещаю никогда больше ни о чем тебя не просить.

Кейла Макклур изумленно смотрела на раскрасневшееся лицо своей сестры. Смотреть на Кристину было все равно что смотреться в зеркало. У них одинаковые черты лица: большие карие глаза, обрамленные темными ресницами, слегка вздернутый носик и большой рот. Даже прически у них одинаковые: длинные густые вьющиеся волосы, свободно падающие на плечи. Сейчас у Кристины было хорошо знакомое Кейле выражение лица: рот упрямо сжат, глаза полны решимости.

Кейла вздохнула. Отправляясь из Вашингтона (федеральный округ Колумбия), где она жила, на уик-энд к своей сестре в Харрисберг, в штате Пенсильвания, она думала, что просто навестит сестру. У Кристины, похоже, были другие планы.

– Кристина, ты всегда можешь обращаться ко мне за помощью, когда это необходимо, но не с просьбами, подобными сегодняшней: изображать тебя, – об этом забудь. Подменять друг друга в начальных классах было остроумно, и это было забавно, когда мы были подростками, но те несколько попыток, которые мы предпринимали позднее, оборачивались полной катастрофой. Я поклялась никогда больше этого не делать. Нам двадцать восемь, Кристина, а не восемь, – с упреком добавила Кейла.

– Кейла, позволь я объясню, почему мне так необходима эта услуга. – Кристина принялась грызть ноготь на большом пальце – нервная привычка, с которой она тщетно боролась с детства. – Вчера мне позвонил Бойд Сойер. Он в Филадельфии – делал доклад на заседании медиков, – и он хочет встретиться со мной сегодня вечером. Завтра днем он улетает в Атланту, так что если я не встречусь с ним сегодня вечером… – Голос Кристины замер, и она потупилась.

Когда она подняла голову, Кейла увидела, что глаза сестры полны слез.

– Я так запутала наши отношения с Бондом, Кейла, – прошептала Кристина. – Только я повинна в нашем разрыве. Я раскаивалась в этом, и эти два года мне так его не хватало.

Хотя Кристина никогда не посвящала ее в подробности своего разрыва с Бондом Сойером, Кейла знала, как сильно ее сестра была влюблена в красивого и трудолюбивого врача, занимающегося исследовательской работой. Кристина была на грани истерики в тот вечер, когда она позвонила Кейле, чтобы сообщить о конце романа. Бойд поступал на новую работу и переезжал в Атланту. «Это я во всем виновата», – сказала тогда Кристина. То же самое она продолжала утверждать и сейчас, два года спустя.

– Я должна увидеться с Бондом, Кейла, – произнесла Кристина хриплым от волнения голосом. – Я должна сделать это! Но, к несчастью, мне поручено присутствовать сегодня вечером на этом дурацком обеде, который устраивается для сбора средств. Если бы от нашего профсоюза мог пойти кто-нибудь другой, я бы это организовала, но никого нет под рукой. Я должна явиться.

– Другими словами, сегодня вечером ты должна быть в двух, местах одновременно.

– С твоей помощью это возможно, Кейла, – горячо заверила ее Кристина. – Если я буду в Филадельфии с Бойдом, а ты вместо меня на обеде здесь, в Харрисберге, я действительно смогу одновременно находиться в двух местах!

Кейла почувствовала, как ее решимость ослабевает. А что, если она выступит в роли Кристины только на этот раз? Разве это будет так уж плохо? Кейла сделала гримасу. Она, разумеется, знала ответы на все эти вопросы. Но в данном случае здравый смысл был неуместен.

– В чью пользу проводится сбор средств? – покорно спросила она.

– В. пользу сенатора из округа Джонстаун. Его зовут Мэт Минтир, – сообщила ей Кристина. – Он был единогласно избран своей партией на смену престарелому члену конгресса, который наконец-то покидает палату представителей. В этом округе штата одобрение партии равнозначно избранию. Сегодня вечером Минтир открывает кампанию обедом для сбора средств, и там будут все видные представители этой партии – наряду с большим количеством лоббистов, разумеется.

– Разумеется, – повторила Кейла, которую это невольно позабавило. Она прекрасно знала, что ни одно собрание политиков не обходилось без лоббистов. А Кристина была лоббистом. – Итак, сегодня вечером я – лоббист, – с иронией промолвила Кейла. Если от того, что она заменит сестру на этом политическом мероприятии, зависит ее счастливое будущее, то игра стоит свеч. Разве не так? Кейла в очередной раз решительно отогнала одолевавшие ее мелочные сомнения.

– Ты идешь! – радостно завопила Кристина и заключила Кейлу в медвежьи объятия. – О, спасибо тебе, Кейла! Спасибо!

Глава первая

Ликование, с каким Кристина благодарила Кейлу, побудило ее проигнорировать надоедливый голосок, который непрерывно повторял одну из любимых аксиом их мачехи Пенни: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным». Подъезжая незадолго до семи к отелю «Хилтон» в центре города, она пыталась придумать другой, более подходящий афоризм. Что-нибудь вроде того, что добрые поступки сами по себе награда.

В танцевальном зале уже собралась приличная толпа. К счастью, согласно этикету, полагалось иметь бирку со своим именем, и Кейла прикрепила на свой пиджак цвета устриц бирку, которая сообщала, что она, Кристина Макклур, представляет организацию ПИТА, то есть Независимую телефонную ассоциацию Пенсильвании.

К ней подходили побеседовать. Кейла читала имя на бирке и делала вид, что знает их: В переполненной комнате, среди шума и толкотни для поддержания беседы было достаточно общих фраз и замечаний, и Кейла справлялась с этим без труда: Она была уверена: никто не заподозрит, что среди них есть самозванец.

Прошел официант, который принимал заказы на спиртные напитки из бара. Когда Кейла отказалась, он предложил принести ей вместо этого стакан фруктового пунша. Она с благодарностью согласилась и продолжала беседовать с Доном Экснером, лысеющим лоббистом среднего возраста, который весело болтал с ней, без сомнения принимая ее за Кристину.

А потом Экснер воскликнул:

– А вот и Мэт! Мэт! – крикнул он.

Кейла подавила стон. Ей не повезло, что она стояла с Доном Экснером, когда появился Мэг Минтир. Но Кристина уверяла ее, что встречалась с сенатором Минтиром лишь дважды, и всегда в компании, так что притворяться будет не так уж сложно.

Казалось, – толпа расступается, давая дорогу высокому крепкому мужчине. Кейла стояла как вкопанная и смотрела. Этот высокий мужчина, направляющийся к ним, казался живым воплощением харизмы. Он прямо-таки излучал ее, это неосязаемое качество, неоценимое для политика. И для мужчины.

Кейла сделала большой глоток. Мэг Минтир был также одарен массой других мужских достоинств. Он, был очень высок, около шести футов и трех дюймов, и его стройное мускулистое тело было просто воплощением мужественности, которая подчеркивалась превосходно сидящим костюмом темно-синего цвета. Густая копна черных волос и темно-синие глаза, в мерцании которых отражался живой ум. Его непринужденная, открытая улыбка обнажала превосходные белые зубы, а твердые, чувственные губы обещали дружелюбие и. необычайную искренность – крайне важные качества для политика – кандидата в конгресс.

В этот момент Мэг Минтир присоединился к ней и Дону Экснеру. Лоббист схватил его руку и с энтузиазмом принялся ее трясти.

– Рад тебя видеть, Мэт! Великолепное собрание сегодня. Тебе воздали должное.

– Рад, что вам это удалось, Дон, – ответил Мэт, Его взгляд скользнул поверх головы лоббиста и встретился со взглядом Кейлы. Горячая волна смущения охватила ее.

– Привет, Кристина, – произнес Мэт Минтир низким звучным голосом, который сразу взволновал ее и привел в замешательство.

Кейла машинально приняла большую сильную ладонь, которую он протянул ей для пожатия. Его сильное и теплое рукопожатие вызвало у нее головокружение. Она лихорадочно пыталась заставить свой бедный рассудок придумать какую-нибудь умную фразу. Увы, напрасно.

– Приятно встретиться с вами, сенатор Минтир.

– И это все, что ей удалось выдавить из себя. Если бы она намеренно решила быть скучной и чопорной, то вряд ли добилась бы большего успеха. Кейла поморщилась.

Поглощенная собой, она не замечала, что Мэт Минтир тоже явно испытывает некоторую неловкость.

Он оторвал взгляд от ее притягательных карих глаз, чтобы посмотреть имя на бирке. Кристина Макклур, ПИТА, гласила она. Именно то, что он и так знал. Ему не требовалась бирка, чтобы вспомнить ее имя. Обладая феноменальной памятью на имена и лица, он узнавал каждого, с кем когда-либо встречался. Это было бесценным природным даром для политика, никакие упражнения по тренировке памяти не могут дать таких результатов.

Он помнил, что встречал Кристину Макклур раньше, Но не испытывал при этом таких яростных приступов желания, как те, что пронизывали его сейчас. Он определенно никогда не ощущал такого ошеломляющего и совершенно неуместного жара в чреслах до того, как взял ее руку в свою.

Нетерпеливое сопение Дона Экснера разрушило странную интимную связь, которая возникла у этой пары. Экснер был обижен тем, что сенатор слишком много времени и внимания уделяет другому лоббисту. Внезапно оба, Кейла и Мэт, осознали, что все еще держатся за руки. Они быстро разъединили руки с видом пары школьников, которых директор застал на месте преступления.

В это время появился один из услужливых официантов, и Мэт был рад поводу отвлечься.

– Сэр, принести вам что-нибудь выпить?

– Мне пиво, – рассеянно сказал он.

– Хорошо, сэр. – Официант поспешил прочь.

– Пиво? – повторила Кейла, не подумав. Она привыкла к утонченной и изысканной атмосфере в среде политиков федерального округа Колумбия, где выбор напитков определял положение политика. Пиво было не тем, что стремились заказать Искушенные, на взлете, политиканы.

– Ну, Мэт, на собрании такого высокого уровня, как это, тебе полагалось бы заказать что-нибудь изысканное. Что-нибудь вроде холодного фруктового дайкири,[1]1
  Дайкири – коктейль из рома с лимонным или лаймовым соком и сахаром.


[Закрыть] – весело пошутил Дон Экснер. – В «Таверне Минтиров», я думаю, можно заказать какой-то из подобных коктейлей?

– В «Таверне Минтиров» – свой выбор напитков, – сухо ответил Мэт. – Пиво, или порция виски, или виски-пиво. Заказывать что-то другое не рекомендуется, потому что, если бармен не выгонит вас, это сделают посетители.

Он повернулся к Кейле:

– Я не знаю, бывали ли вы когда-либо в Джонстауне, Кристина, но «Таверна Минтиров» там – местная достопримечательность. Она так же знаменита, как Потоп в Джонстауне, как любит шутить мой дедушка. Местная молва гласит, что первую «Таверну Минтиров» унесло течением во время Потопа в 1889 году, но посетители продолжали пить, а бармен их обслуживать до тех пор, пока их не вынесло на берега реки Огайо в Питтсбурге, в семидесяти пяти милях к западу.

Это была явная небылица, которую к тому же часто пересказывали. Кейла не знала, почему она показалась ей сейчас такой смешной, но она неожиданно для себя расхохоталась и просто не могла остановиться.

Мэт тоже смеялся. Вид Кристины Макклур сегодня вечером вывел его из равновесия, а ее смешливость его просто сразила. Он был уверен, что это не притворство. Только опытная актриса могла бы изобразить такое.

Она находила его забавным. Он рассмешил ее. Мэт был счастлив. В семье Минтиров прекрасным рассказчиком считался его младший брат Джон, который, обладая комедийным талантом, умел, удачно выбрав момент, заставить всех смеяться от души. Мэта считали слишком серьезным и собранным для того, чтобы быть забавным. И хотя он действительно пытался оживить свои речи небольшими шутливыми отступлениями, они в конечном счете все равно звучали требовательно и серьезно, вызывая интерес, а не веселость. В лучшем случае подобные усилия могли вызвать улыбку или вежливое хихиканье.

Именно те звуки, которые издавал Дон Экснер, слушая его историю о таверне во время потопа. Озадаченная усмешка, с которой пожилой лоббист наблюдал за бурным весельем этой пары, скоро сменилась раздраженной гримасой. Наконец, пробормотав вежливые извинения, он удалился.

Кейла и Мэт посмотрели друг на друга в замешательстве.

– Боже мой! – Кейла героически пыталась взять себя в руки. – Я вовсе не хотела, чтобы он ушел, но эта смешная история просто уморила меня.

«Уморила». Мэт вновь с дрожью ощутил жаркую волну внутри себя. Именно то слово. Уморить Кристину Макклур. Он ощутил непреодолимую потребность физического контакта с ней.

Что происходит? – лихорадочно вопрошал он себя. Это же лоббист! Он никогда не вступал ни в какие контакты с лоббистами, кроме профессиональных, и в очень корректной форме. Сегодня же вечером, с Кристиной Макклур, все было иначе.

– Я… э-э-э… я рад, что вам понравилось, – пробормотал он. Надо уйти от нее прямо сейчас. Уделяя ей столько времени, он рисковал проявить пренебрежение по отношению к другим лоббистам, которым вряд ли понравится, что кто-то имеет преимущественный доступ к нему. А кроме того, она представляла другую, более опасную угрозу: это сокрушительной силы сексуальное воздействие, которое она оказывала на него, было чрезвычайно несвоевременно.

Но он не мог заставить себя уйти. Вместо этого он лихорадочно подыскивал фразу для поддержания разговора.

– Ну, и что нового в ПИТА? – услышал он свой голос и с трудом подавил желание застонать вслух. Воспользовавшись способом, принятым у политиков для завязывания беседы, он осознал, что слишком долго чуждался светской жизни.

Кейла замерла. Он не мог бы задать более опасного вопроса. Все, что она знала о ПИТА, могло бы уместиться на почтовой марке.

– Ну, мы все еще независимые телефонные компании, – промолвила она, стараясь при помощи юмора скрыть свое незнание фактов. – Мы по-прежнему не относимся к АТТ.[2]2
  АТТ – Американская телефонная и телеграфная компания.


[Закрыть]

Она испытала облегчение, когда Мэт понимающе рассмеялся.

– Я это запомню. – Вести деловой разговор он явно не собирался.

А потом вернулся официант и протянул Мэту пиво с высокой шапкой пены, а Кейле – еще стакан фруктового пунша. Они поблагодарили его и начали потягивать свои напитки. И в очередной раз возникла необходимость или разговаривать, или разойтись. На этот раз инициативу в беседе проявила Кейла:

– Вы ждете: перемещения сферы вашей деятельности из Харрисберга в Вашингтон?

– Округ, который меня избрал, всегда будет для меня приоритетным, – туг же ответил Мэт. – Независимо от того, буду ли я служить в сенате Пенсильвании или в Конгрессе США, вся моя деятельность в первую очередь будет сосредоточена на моих избирателях.

– О, это прекрасно! – с восхищением воскликнула Кейла. – Великолепно. И вы как раз не промахнулись. Ничто не импонирует избирателям больше, чем убеждение, что это их кандидат и что он готов им служить.

Улыбка Мэта растаяла.

– Вы рассуждаете как одна из тех противных специалистов по политической рекламе, которые зарабатывают, на жизнь, создавая образ политикам, баллотирующимся на какие-либо посты.

У-у-ух… Кейла напряглась.

– Вы не одобряете привлечение консультантов по использованию средств массовой информации и специалистов по политической– рекламе? Но они могут быть достаточно эффективны и полезны как кандидатам, так и выборным должностным лицам, – добавила она нервно.

Ей-то известно, она как раз одна из таких, хотя и надеется, что ее не считают «противной». И людей она не переделывает. Свою работу Кейла себе представляла таким образом: она помогает достойным кандидатам проявить свои положительные природные качества и лучше изложить свои взгляды перед избирателями. И с тех пор, как два года назад она открыла свое собственное агентство, она упорно отказывалась работать с теми, за кого сама не стала бы голосовать, независимо от вознаграждения.

– Имиджмейкеры занимаются тем, что зарабатывают массу денег, обучая политиков, как одурачивать народ, – презрительно возразил Мэт. – Я считаю, что именно армия хитрых имиджмейкеров и всевозможных консультантов в значительной степени несет ответственность за беспорядок, царящий нынче в политике. Избиратели не доверяют должностным лицам, которых они избрали, и неудивительно, если эти стяжатели и шарлатаны сумели пустышек и мошенников сделать депутатами. Одна форма, а под ней ничтожество.

– По некоторым пунктам я готова с вами согласиться, – спокойно отозвалась Кейла. Она оставила известную своими поразительными способностями ассоциацию консультантов «Диллон и Уорд», которые разочаровали ее и внушили ей отвращение отсутствием этики. В своем бюро она могла предоставить честное обслуживание.

– Вы согласитесь со мной по всем пунктам, если столкнетесь с этими хитрыми стервятниками. – Мэт не собирался оставлять тему. Подобно всем Минтирам, он получал удовольствие от хорошей дискуссии и лишь начал воодушевляться. – Давайте проанализируем то, что я сказал ранее. Если, как вы отметили, я не промахнулся, то не потому, что репетировал красивые речи, написанные для меня ловким дельцом с дипломом по маркетингу и чутьем в рекламном деле. А потому, что у меня есть свое мнение и я его высказываю. И помимо этого у меня есть свои приоритеты, которые таковыми и являются – приоритетами, – а не идеями, провозглашаемыми в угоду толпе.

– Если бы политиков, подобных вам, встречалось больше, так называемые имиджмейкеры прекратили бы свое существование, – с иронией заметила Кейла.

– И какое бы это было благо!

– И опять же, политикам, слишком приверженным к откровенности, часто в конце концов оказываются «нужны консультанты по использованию средств массовой информации более, чем кому-либо другому, – не смогла удержаться от замечания Кейла. – В наше время никто в обществе не может позволить себе чрезмерной открытости. Вы находились в относительно благоприятном политическом климате – коренной житель, популярный представитель партии, доминирующей как в местной, так и в государственной политике. На государственном уровне все обстоит иначе. Совершенно по-иному.

– Милочка, даже если бы я баллотировался на пост президента, все равно бы не стал нанимать эксперта по использованию средств массовой информации. 'Глаза Кейлы расширились от ужаса.

– Никогда, никогда не называйте женщину «милочка». Это практически мгновенная политическая смерть.

– Я не хотел выглядеть бабником. – Мэт нахмурился. – Это ирония.

– Вы слишком прямолинейны для ироничных замечаний. Иронию вообще не так легко выразить. В печатном виде она часто не срабатывает и в радиопередаче может быть неверно воспринята.

– Значит, если бы вы были имиджмейкером, вы бы удерживали своих клиентов от иронии и откровенности? – Мэт покачал головой. – Может, вам лучше оставаться лоббистом от ПИТА, Кристина? Ваши советы по имиджу и СМИ не слишком удачны.

Кейла подумала о клиентах, которые ей платят, если бы они разделяли мнение Мэта Минтира, ее бизнес и впрямь оказался бы не слишком удачным. Что было совсем не так: она прилично зарабатывала, занимаясь делом, которым была увлечена: И как ни странно, ей очень хотелось поделиться этим с Мэтом Минтиром, незнакомцем, осуждающим ее профессию.

– Прежде чем списывать со счета всех подряд консультантов, взвесьте следующее, – сказала она серьезно. Новичкам в политике может понадобиться совет, как выйти из тупиковой ситуации, и консультант поможет им сделать это достойно. Иногда новичкам необходимо всерьез заняться основами грамматики и ораторского искусства, а также тонкостями этикета, и хороший инструктор по СМИ может оказать…

– Инструктор по СМИ! – рявкнул Мэт. – Инструкторы нужны футбольной, баскетбольной или хоккейной команде.

– Но принцип тот же, – возразила Кейла. – Они руководят и обучают точно так же, как инструкторы в спортивных командах. Не у каждого есть врожденное чутье, как себя вести, как одеваться и говорить перед камерой.

Мэт пожал плечами.

– Все, что требуется, – это быть самим собой, перед камерой и без нее, – отрезал он. – Что в этом сложного?

Кейла смотрела на него со смешанным чувством раздражения и благоговения. Он родился, чтобы быть политиком, а его честность и уверенность в себе исключали необходимость в «инструктаже». Как объяснить, что встречаются другие, с хорошими устремлениями, но менее уверенные, вдохновленные, но не вдохновляющие, которым действительно нужна дополнительная помощь? Это казалось бесполезным, поэтому она попыталась пойти по другому пути. По причинам, над которыми она не задумывалась, ей было совершенно необходимо убедить его, что она не противная, не хитрая и не жадная.

– Хороший, независимый во взглядах консультант может также помешать политикам, занимающим посты, стать слишком самовлюбленными и отдалиться от своих избирателей. Иногда консультант – единственный, кто осмеливается говорить правду политику, который окружен подхалимами, поддакивающими ему во всем.

– Политики не всегда окружены заискивающими подхалимами, – запротестовал Мэт. – Я не потерплю в своем штате тех, у кого не хватает мужества или мозгов не соглашаться со мной.

– В таком случае вы исключение. Честно говоря, мое мнение о большинстве политиков является зеркальным отражением вашего об имиджмейкерах. Но в отличие от вас я, по крайней мере признаю, что существуют исключения.

Мэт поднял свои темные брови.

– Вы очень откровенны. Я привык, что лоббисты, вкрадчиво улыбаясь, переливают из пустого в порожнее, а не ведут откровенные разговоры. Кейла неловко поежилась.

– Так вы не одобряете ни политических консультантов, ни лоббистов?

Мэт нахмурился, почувствовав в ее голосе обиду, и укорил себя за это. Разве нельзя было просто поговорить с привлекательной женщиной, не вступая в спор? В голове у него внезапно эхом отозвался голос младшей сестры Анны Мари: «Будь помягче, Мэт. Не мог бы ты во время светской беседы обойтись без лекции на тему добра и зла из евангелия от Мэтью Минтира?»

Он окинул взглядом Кристину Макклур. Ее прекрасная обаятельная улыбка поблекла. Не слишком ли поздно исправлять положение? Он решил все же попытаться и улыбнулся ей знаменитой минтировской улыбкой которая легко завоевывала и сердца, и голоса избирателей.

– Давайте зароем топор войны и перейдем к чему-нибудь другому, к чему-то, в чём могут сойтись непохожий на других политик и очень откровенный лоббист.

– Мы не на Диком Западе, – сухо отозвалась Кейла. – Странный выбор метафоры для политика из Пенсильвании.

– Вы полагаете, что мне бы следовало ограничиться чем-то связанным с железом и коксом, углем и сталью? – Он был доволен, что она опять улыбается. И хотя он сознавал, что их диалог был на грани флирта – флирта! на политическом мероприятии! он не мог удержаться от следующего логического шага.

– Как насчет десерта? Это уже не метафора, а серьезно, – быстро добавил он. – Давайте улизнем с десерта, который здесь будут подавать сегодня вечером – безвкусный, похожий на резину пудинг, который ложно именуется шоколадным муссом, – чем наносится оскорбление как всем любителям шоколада, так и всем любителям муссов. Пойдемте в ресторан Рилло и угостимся их домашним мороженым. Как вы к этому относитесь, Кристина?

Он ее приглашает! Кейла не, колебалась ни минуты.

– С удовольствием.

Позже она, наверное, будет ругать себя за то, что так неосмотрительно отправилась в ресторан с политиком, выступая в роли Кристины. И не просто с политиком, а с человеком, осуждающим средства, которыми она зарабатывает себе на жизнь. Но сейчас она действовала импульсивно – что было редкостью для нее, – и ей это нравилось.

– Как только закончатся выступления, подойдите к главному столу, – сказал Мэт. Его темно-синие глаза сияли. – И мы незаметно ускользнем.

У Кейлы закружилась голова. В его устах это прозвучало так таинственно и возбуждающе, словно они собирались на тайное романтическое свидание, а не просто сходить поесть мороженого.

– Хорошо, – хрипло ответила она.

Затаив дыхание, они долго смотрели в глаза друг другу, пока уходящий в отставку член конгресса не подошел к Мэту с предложением занимать места за главным столом.

Мэт оглянулся, пока они с конгрессменом пробирались сквозь толпу. Он увидел, что она все еще смотрит на него и вид у нее такой же ошеломленный и пораженный, как и у него. Мэт почувствовал огромную радость оттого, что влечение их было взаимным. Он улыбнулся, и, даже несмотря на то, что их разделяло расстояние почти в ползала, она тоже ему улыбнулась. Интимной ответной улыбкой, которая соединяла их и обещала так много.

Кейла почувствовала, как внутри у нее разгорается пламя. Она была сейчас беззаботной, чувственной и свободной и в такой мере далекой от своего обычного «я», что настоящая Кейла – деловая женщина, политический инструктор и консультант, – отнеслась бы с недоверием к такому внезапному и странному превращению.

Но сегодня вечером она была другим человеком: счастливой Кейлой и легкомысленной, которая не могла думать ни о чем, кроме Мэта Минтира. Да ведь я же влюблена, решила Кейла, потягивая белое вино, которое официант только что налил в её стакан. Хотя она_ полагала, что это случается лишь в песнях, фильмах и книгах, это произошло с ней. Она влюбилась с первого взгляда.

А из-за волнующих взглядов, которые Мэт продолжал украдкой посылать в ее направлении, она пребывала в восхитительной уверенности, что и он тоже влюбился в нее.